Текст книги "Прислужники Гитлера. Немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы на территории Белоруссии в 1941–1944 гг."

3.2. Виды школ и курсов

Прежде всего укажем, что принципиального различия между понятиями «школа» и «курсы» нами не выявлено (нет прямой зависимости от количества курсантов или подчиненности). Статус учебного заведения обычно определялся исключительно тем, как он обозначен в архивном документе, или тем, как его характеризует разоблаченный агент. В качестве примера можно привести м. Колдычево, где, по словам разоблаченного агента П. Ломеко, действовала «школа по подготовке шпионов для засылки в партизанскую зону и отряды». Однако в одной из разведывательных справок, подготовленных в разведотделе БШПД, указывается, что тот же агент «окончил курсы шпионов в Колдычево»[370]370
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 390, 541–542.


[Закрыть]. Тем не менее с определенной долей условности можно говорить о том, что на курсах, обычно, велось «вечернее» обучение, то есть определенное количество часов, после чего слушателей отпускали по домам. А вот при школах обычно имелись казармы, где жили агенты и велась стационарная подготовка. Обучение же агентов на курсах, как правило, было краткосрочным (до 1 месяца).

Кроме школ и курсов на оккупированной территории БССР открывались и действовали различные пронемецкие организации, партии и союзы, которые по своим целям и функциям напоминали учебные центры по подготовке агентуры – «Возрождение России» (Минск, Борисов, Могилев)[371]371
  НАРБ. – Ф. 1350. Оп. 1. Д. 28. Л. ПО; Ф. 1350. Оп. 1. Д. 29. Л. 29–30.


[Закрыть], «Русское объединение» (Брест)[372]372
  НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 15. Л. 188; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 32. Л. 279; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 54. Л. 116–130; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 55. Л. 125-125об.


[Закрыть] и «Новое поколение» (Червень)[373]373
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 30об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 62. Л. 121.


[Закрыть]. Причем в Могилеве при организации «Возрождение России» действовала школа с набором в 400 человек.

Сами спецшколы значительно отличались между собой по разным критериям. Создавались как стационарные (долгодействующие), так и единоразовые, которые набирали и готовили один выпуск, после чего закрывались, или переезжали. К первой категории можно отнести школы в Барановичах, Бресте, Борисове, Бобруйске, Гомеле, Минске, Могилеве, Слуцке и др. Например, одна из школ в столице БССР на протяжении 1942 г. осуществила ряд цикличных (с интервалом обучения в 3 месяца) выпусков: в феврале (количество неизвестно), мае (300 человек), августе (установлено 19 агентов) и ноябре (250–300 человек) [374]374
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 18–19; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 58. Л. 66; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1297. Л. 7; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1298. Л. 7; Ф. 1450. Оп. 4.Д. 191. Л. 321.


[Закрыть]. Ко второй группе можно отнести, например, школы в местечках Белый Переезд (Петриковский район)[375]375
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 617–618.


[Закрыть], Городище[376]376
  НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 21. Л. 43.


[Закрыть], Ельница[377]377
  НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1183. Л. 47; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 66. Л. 354об.


[Закрыть], а также в Куренце[378]378
  НАРБ. – Ф. 1402. Оп. 2. Д. 72. Л. 31об.


[Закрыть], Петрикове[379]379
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 4. Л. 147.


[Закрыть] и других населенных пунктах. Заметим, что качество и срок обучения от этого никак не зависели. Например, в долгодействующих учебных центрах в Бресте и Полоцке обучение длилось 3 месяца, в то время как в Петрикове – 6 месяцев[380]380
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 4. Л. 147; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1286. Л. 6–7; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1305. Л. 111; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1311. Л. 80об. -81.


[Закрыть].

Отличались учебные центры и по объему готовившейся агентуры. Причем этот диапазон был очень значителен: от 20–30 человек (в Барановичах, Борисове, Городище и др.)[381]381
  НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 21. Л. 43; Ф. 1399. Оп. 1. Д. 10. Л. 82; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. 25-25об.


[Закрыть] до 450–500, 700 и даже до 1 000 курсантов (в Орше и Минске)[382]382
  НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 3. Л. 10; Ф. 1403. Оп. 1. Д. 134. Л. 2; Ф. 1405. Оп. 1, Д. 1808. Л. 83; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 4. Л. 250.


[Закрыть]. На наш взгляд, правомерно определить следующие категории школ (курсов): небольшие (с набором курсантов до 50 человек), средние (с набором 50—250 человек) и крупные (от 250 человек и выше).

К первой группе можно отнести учебные центры: в Барановичах (наборы в 30 и 40 человек)[383]383
  НАРБ.-Ф. 1450. Оп. 2. Д. 22. Л. 431; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 30. Л. 540.


[Закрыть], Борисове (курсы ГФП, 10–12 человек; школа в Печах – 40 человек)[384]384
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1335. Л. 1-3об.; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. 25—25об.


[Закрыть], Вилейке (40 курсантов)[385]385
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 400. Л. 13–17.


[Закрыть], Витебске (17 человек)[386]386
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 887. Л. 155–156.


[Закрыть], Волковыске (два отделения по 11 человек)[387]387
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 120.


[Закрыть], Городке (25 детей-агентов)[388]388
  НАРБ. – Ф. 1403. Оп. 1. Д. 639. Л. 27-27об.; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 887. Л. ПОоб.


[Закрыть], Ельнице (50 человек)[389]389
  НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1190. Л. 30; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 26. Л. 236—236об.


[Закрыть], Пигановичах (30 курсантов)[390]390
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 126–127.


[Закрыть] и в других населенных пунктах. Вторая категория школ была самой распространенной на оккупированной территории Белоруссии. Такие учебные центры располагались в Белом Переезде (200 человек)[391]391
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 617–618.


[Закрыть], Бресте (80 человек)[392]392
  НАРБ. – Ф. 1403. Оп. 1. Д. 203. Л. 177-177об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д.53.Л. 18–19; Иоффе, Э. Г. Абвер, полиция безопасности и СД… – С. 219–220;


[Закрыть], Гомеле (100–150 курсантов)[393]393
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 18–19; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 286–297.


[Закрыть], Минске (наборы в 50, 150, 200 человек)[394]394
  ГАМн. – Ф. 4233. Оп. 1. Д. 16. Л. 3; НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 78. Л. 177; Ф. 1350. Оп. 1. Д. 56. Л. 51-5Іоб.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 48; Ф. 1450. Оп. 22. Д. 114. Л. 389.


[Закрыть], Речице (60 агентов) [395]395
  РГАСПИ. – Ф. 69. Оп. 1. Д. 738. Л. 2.


[Закрыть], Слониме и Слуцке (по 200 курсантов)[396]396
  НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 21. Л. 83; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 4. Л. 129–130; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 18–19; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 12. Л. 333–338; РГАСПИ. – Ф. 69. Оп. 1. Д. 708. Л. 178.


[Закрыть] и др.

Действовали на оккупированной территории БССР и достаточно крупные школы (даже в масштабах всего СССР). Они размещались в Борисове (250 агентов)[397]397
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 70–71.


[Закрыть], Минске (выпуски в 250–300, 400, 500, 700, 1 000 и 1 600 агентов)[398]398
  НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 3. Л. 10; Ф. 1405. Оп. 1. Д. 191. Л. 320; Ф. 1405. Оп. 1.Д. 1808. Л. 83,119; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 30. Л. 539; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 58. Л. 66; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 62. Л. 47, 104.


[Закрыть] и Орше (одновременная подготовка трех групп в 250, 150 и 135 курсантов)[399]399
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 1. Л. 131–133.


[Закрыть]. Школ с таким объемом подготовки агентуры на территории СССР автором больше нигде не выявлено.

В одних и тех же школах набор агентов от случая к случаю мог различаться. Так, в школе абвера в Борисове (Печах) имели место подготовки курсов в 40, 50, 80, 98, 150 и 250 человек[400]400
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 400. Л. 83–84; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 208—208об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 70–71; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1298. Л. 65; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1296. Л. 10-10об.; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 171. Л. 82—84об.


[Закрыть]. Иногда в документах встречаются противоречивые данные о количестве готовившейся агентуры. Так, в разведывательной сводке № 33 представительства ЦШПД и БШПД на 1-м Прибалтийском фронте от 29 марта 1944 г. указывалось, что в Куренце «организована шпионская школа в количестве 40 человек для засылки в партизанские отряды»[401]401
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 858. Л. 148; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 10. Л. 370.


[Закрыть]. В то же самое время в дневнике по разведывательной деятельности партизанской бригады им. Доватора указывается, что «в Куренце организована школа шпионов… Набрано уже 180 человек, часть из них уже действует в районе Куренца»[402]402
  НАРБ. – Ф. 1402. Оп. 2. Д. 72. Л. 31об.


[Закрыть].

Отличались учебные центры и по форме обучения. Большинство школ работали стационарно, как правило, при школах были казармы либо общежития для размещения курсантов. Вместе с этим нами выявлено наличие вечерних курсов, когда подготовка велась по несколько часов один или несколько дней в неделю. Например, обучение в одной из школ в Вилейке проходило только два раза в неделю – по субботам и воскресеньям на протяжении 3-х месяцев[403]403
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 400. Л. 13–17.


[Закрыть]. На курсах ГФП в Борисове подготовка агентов осуществлялось ежедневно вечером по два часа на протяжении 3 недель[404]404
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. 55–56.


[Закрыть]. Разоблаченный немецкий агент Павел Метельский на допросе в июне 1943 г. сообщил, что в совхозе Сосны действовала вечерняя школа (курсы) по подготовке агентуры, а «занятия проходили в помещении бывшей аптеки, где находилось караульное помещение полиции. Занятия проходили с 8 часов вечера до 11–12 часов ночи»[405]405
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 22. Д. 116. Л. 135–137.


[Закрыть]. Очень часто на вечерние курсы набирались местные жители или жители соседних местностей.

Определяя различие школ в вопросе направлений подготовки агентуры, можно выделить «однопрофильные» и «многопрофильные» школы. В первом случае подготовка кадров ведется для одного конкретного направления деятельности (например, для заброски в тыл СССР и части Красной армии либо только для борьбы с партизанским и подпольным движением). Как правило, в таких учебных заведениях обучалась и определенная категория агентуры (разведчики, диверсанты, провокаторы и т. д.). Так, в Тородищенской, Полоцкой, Слуцкой, Стаховской, Холопеничской, Шумилинской и ряде других школ готовились кадры исключительно для внедрения в партизанские отряды[406]406
  НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 21. Л. 43; Ф. 1405. Оп. 1. Д. 39. Л. 40—41об.; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 942. Л. 187– 187об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 12–13; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1311. Л. 80об. -81; Ф. 1450. Оп. 3. Д. 20. Л. 103; РГАСПИ. – Ф. 69. Оп. 1. Д. 704. Л. 18.


[Закрыть]. В спецшколе в д. Пигановичи готовилась агентура, наоборот, для заброски в тыл Советского Союза и части Красной армии [407]407
  НАРБ. – Ф. 1401. Оп. 1. Д. 339. Л. 37-38об.


[Закрыть].

В «многовекторных» школах подготовка агентуры велась сразу по нескольким направлениям (и для заброски в тыл и для борьбы с движением сопротивления) и специализациям (разведывательно-диверсионная работа или провокационно-агитационная работа, промышленный шпионаж и др.). Агентура для заброски в тыл и внедрения к партизанам готовилась в учебных центрах в Бобруйске, Борисове, Вилейке, Витебске, Волковыске, Танцевичах, Глубоком, Гомеле, Калинковичах, Лошнице, Минске, Могилеве, Новогрудке, Ставке и др.[408]408
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 400. Л. 13–17,301–302, 347–351; Ф. 1400. Оп. 1. Д. 52. Л. 5об. -9об.; Ф. 1405. Оп. 1. Д. 71. Л. 169; Ф. 1405. Оп. 1. Д. 237. Л. 8-8об.; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 887. Л. 155–156; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 1009. Л. 9; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 10, 44-44об., 120; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 231–232, 286–297; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 62. Л. 74—74об.; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 150. Л. 12–22; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 179. Л. 56—56об.; Ф. 1450. Оп. 22. Д. 114. Л. 298–301; Долгополое, Ю.Б. Война без линии фронта / Ю.Б. Долгополов. – М.: Воениздат, 1981. – С. 151; Колос, И. А. По заданию Центра… – С. 81–94; Соловьев, А. К Они действовали под разными псевдонимами… – С. 88; Иоффе, Э. Г. Абвер, полиция безопасности и СД… – С. 130 Смирнов, И. И. Военные контрразведчики Беларуси… – С. 224–225.


[Закрыть] Например, в одной из Минских школ осенью 1942 г. осуществлялась подготовка агентуры для заброски в тыл Красной армии, засылки в партизанские отряды, а также отдельная группа промышленных диверсантов[409]409
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 151. Л. 51–52.


[Закрыть]. Разоблаченный курсант абвершколы в Борисове Николай Скуратович показал, что готовились следующие группы агентов: «шпионы, забрасываемые на территорию СССР с радиостанцией»; диверсанты с радиостанциями; агенты, действующие недалеко от передовых линий для выявления десантов и парашютистов противника; шпионские группы для разведки партизанских соединений; городская группа (провокаторы) для борьбы с подпольем [410]410
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1336. Л. 5–6.


[Закрыть].

Как уже отмечалось, основным направлением деятельности спецшкол на территории БССР была «противопартизанская» работа, поэтому большинство «однопрофильных» школ функционировало в этом контексте. Добавим к этому аналогичную деятельность «многопрофильных» школ, и в результате можно говорить о том, что порядка 90–95 % школ в той, или иной степени готовили кадры для борьбы с партизанским и подпольным движением.

Спецшколы также отличались по набору курсантов. Можно выделить мужские, женские, детские и школы смешанного состава. В документах встречаются данные о том, что немецкие спецслужбы регулярно практиковали наборы (или даже создавали школы), где обучался определенный половозрастной контингент агентуры. Например, в Волковыске «под видом работниц городского огородничества существует женская шпионская школа, в которой обучаются 15 девушек»[411]411
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 120.


[Закрыть]. Разоблаченный немецкий агент Матей Череузан (Сергей Черемухин) показал, что в одной из школ в Борисове работает «специальное отделение для женщин, которых готовят для засылки в тылы СССР с задачей проникновения в воинские части, на промышленные предприятия»[412]412
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 151. Л. 289–290; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 4. Л. 113; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 14.


[Закрыть]. Аналогичные школы существовали и для подготовки детей-агентов. Они размещались в Городке, Борисове, Минске Могилеве, Слуцке [413]413
  НАРБ. – Ф. 1403. Оп. 1. Д. 639. Л. 37-37об.; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 887. Л. ПОоб.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1300. Л. 69; Ф. 1450. Оп. 4. Д. 138. Л. 32; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 284. Л. 91–92.


[Закрыть] и других населенных пунктах. В большинстве школ, традиционно, основной контингент составляли мужчины (Березино, Борисов, Брест, Витебск, Осинторф и др.)[414]414
  ГАМн. – Ф. 4233. Оп. 1. Д. 1. Л. 2; Ф. 4233. Оп. 1. Д. 16. Л. 3; НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 151. Л. 281–282; Ф. 1350. Оп. 1. Д. 56. Л. 51-51об.;Ф. 1403. Оп. 1.Д.203.Л. 177-177об.; Ф. 1405.Оп. 1.Д. 1179. Л. 37; Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1193. Л. 12; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 55. Л. 192–193; Ф. 1450. Оп. 4. Д. 220. Л. 128–129; Ф. 1450. Оп. 22. Д. 113. Л. 120-123об.


[Закрыть].

В ряде подготовительных центров практиковалось совместное (смешанное) обучение курсантов. Например, в Слуцке из 200 агентов было 130 женщин и 70 мужчин[415]415
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 4. Л. 129–130; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 18–19.


[Закрыть]. Аналогичная ситуация наблюдается в школе в Гомеле, где готовился смешанный состав агентуры, но с преобладанием женского контингента[416]416
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 286–297.


[Закрыть]. В Могилеве при тюрьме работали краткосрочные курсы, на которых готовились разведывательные и диверсионные группы агентов, в том числе совместные (женщины и мужчины)[417]417
  НАРБ. – Ф. 1350. Оп. 1. Д. 35. Л. 76–77; Ф. 1406. Оп. 1. Д. 383. Л. 33–34.


[Закрыть].

Таким образом, можно говорить о том, что действовавшие на оккупированной территории БССР немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы значительно различались между собой по многим характеристикам: по времени своей деятельности, формам обучения агентуры (дневные и вечерние), объемам подготовки курсантов, специализации.

3.3. Система подготовки разведывательно-диверсионной агентуры

В самом начале отметим, что единой определенной системы подготовки немецкой агентуры в спецшколах не было. Обучение шпионов значительно различалось и зависело от многих факторов: специализации учебного центра, статуса курсанта (военнопленный, гражданский, его пол и возраст и т. д.), предполагаемого задания агента, его сложности и т. д. Поэтому говорить об унифицированной (типовой) подготовке агентуры не совсем корректно.

Курсанты для обучения в школах вербовалась в основном среди военнопленных, из антисоветского, предательского и уголовного элемента, проникшего в ряды Красной армии и перешедшего на сторону немцев, а также из антисоветски настроенных граждан, оставшихся на временно оккупированной территории СССР. Органы абвера рассчитывали, что агентуру из военнопленных можно быстрее подготовить для разведывательной работы и легче внедрить в части РККА.

Приведем описание одного из лагерей для пленных: «В Быховском лагере находилось около 15 тысяч военнопленных, среди них старики и даже дети лет по 13–14. Кормили очень плохо, в день давали по одному, а иной раз по 2 сухаря с супом (вода и несколько крупинок пшена). Били палками, было два случая, когда в лагере немцы расстреляли пленных красноармейцев за то, что они без очереди лезли за водой, а за водой приходилось стоять в очереди по 10–12 часов. Люди мучились от зноя и от жары, от голода и от болезней»[418]418
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 62. Л. 35.


[Закрыть]. Подбор агентов производили официальные сотрудники школ, команд и специальные вербовщики из белоэмигрантов, которые систематически посещали передовые пункты приема военнопленных, пересыльные и стационарные лагеря. Кроме того, в каждом лагере существовал отдел абвера с соответствующим штатом сотрудников, которые также занимались вербовкой.

Именно тяжелые условия содержания, а фактически – выживания, активно использовал абвер при вербовке. Тем, кто соглашался на работу, давали дополнительное питание, одежду, переводили в теплые помещения, освобождали от тяжелых физических работ. Кроме того, многие красноармейцы соглашались на сотрудничество для того, чтобы затем вернуться в действующую армию. Очень часто вербовка в органы немецкой армии была единственным способом выжить.

Агентура из гражданского населения подбиралась по рекомендации и при содействии немецких контрразведывательных и полицейских органов, руководителей антисоветских организаций, местных руководителей различного уровня. Базой для вербовки агентуры в школы являлись также антисоветские вооруженные формирования, РОА, различные национальные организации, объединения, партии и т. д. Более подробно вопросы вербовки будут рассмотрены в соответствующих разделах главы 4.

Окончательное оформление вербовки всех отобранных лиц производилось в школе или проверочном лагере. После этого в большинстве учебных центров на каждого агента заполнялась подробная анкета, отбиралась подписка о добровольном согласии сотрудничать с германской разведкой, присваивалась кличка, под которой он числился в школе. В ряде случаев завербованные агенты приводились к присяге на верность службы немцам и у них брали отпечатки пальцев.

Первое, на чем необходимо акцентировать внимание – это различные сроки подготовки агентуры: от недели (курсы в Барановичах и Минске)[419]419
  НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1979. Л. 56; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 417,480.


[Закрыть] до года в Оршанской спецшколе[420]420
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 65. Л. Поб.


[Закрыть]. Например, на курсах ГФП в г. Борисове обучение агентов длилось 3 недели[421]421
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. 55–56.


[Закрыть], на «краткосрочных курсах гестапо» в Слуцке преподавали 10 дней[422]422
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 12. Л. 204–209.


[Закрыть], одна из школ Минска осуществляла выпуск агентов после приблизительно 20-дневного курса[423]423
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1298. Л. 44–46.


[Закрыть]. Безусловно, уровень подготовки и квалификации такой агентуры был невысоким.

Наиболее распространенными сроками подготовки агентуры в секретных школах на территории БССР были программы, рассчитанные на период от 1 до 6 месяцев. Так, в абвершколе в Борисове (в Печах) подготовка агентуры составляла 2–3 месяца[424]424
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 18–19; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 58. Л. 66; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 70-71


[Закрыть]. В Бресте, Витебске, Полоцке и Слуцке в спецшколах предусматривалось трехмесячная подготовка[425]425
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 13; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 58. Л. 66; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1286. Л. 6–7; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1311. Л. 80об. -81; Надтачаев, В. Н. Военная контрразведка Беларуси: Судьбы, трагедии, победы… – С. 159.


[Закрыть]. В деревне Ельница (Борисовский район) в «школе гестапо» обучение продолжалось 5 месяцев[426]426
  НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1183. Л. 47; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 26. Л. 236—236об.


[Закрыть], а в Барановичской, Гомельской и одной из Минских школ подготовка курсантов продолжалась 6 месяцев[427]427
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 22. Л. 431; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 286–297; 433–436.


[Закрыть]. В некоторых учебных заведениях велась достаточно длительная подготовка агентуры. Например, при «минском и борисовском гестапо были открыты девятимесячные курсы для евреев»[428]428
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 27. Л. 272.


[Закрыть]. Рекордсменом» по времени обучения шпионов является спецшкола в Орше, где подготовка велась от 6 месяцев до одного года [429]429
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 65. Л. Поб.; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 1. Л. 131–133.


[Закрыть].

Важно отметить еще две особенности, связанные со сроками подготовки агентуры. Во-первых, в одних и тех же учебных центрах время подготовки могло изменяться, или иметь широкий диапазон. Например, в абвершколе в Борисове (Печах) сроки обучения могли составлять 2, 3, 4 и 6 месяцев[430]430
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 400. Л. 83–84; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 18–19; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 58. Л. 66; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 70–71; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1336. Л. 5–6; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 150. Л. 12–22.


[Закрыть]. В Могилеве в спецшколе, открытой на территории слесарного завода, сроки подготовки агентуры варьировались от 2 до 5 месяцев[431]431
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 400. Л. 45–46.


[Закрыть]. В этом же городе при тюрьме были открыты курсы, обучение на которых продолжалось от 10 дней до 2 месяцев[432]432
  НАРБ. – Ф. 1350. Оп. 1. Д. 56. Л. 5–6; Ф. 1406. Оп. 1. Д. 383. Л. 33–34.


[Закрыть].

Во-вторых, на практике имелись случаи, когда курсантов досрочно отправляли на задания, не дав возможности полностью прослушать учебный курс. Такое происходило, например, в период накануне проведения крупных карательных операций против партизан. За несколько недель (иногда за месяц) в партизанские соединения массово засылалась агентура противника с целью сбора разведданных о «народных мстителях». В этом случае из близлежащих школ агентура могла направляться на задание раньше окончания курса. Аналогичная ситуация наблюдалась и в отношении разведывательно-диверсионных групп, готовившихся в абвершколе в Борисове. Они отправлялись на задания «по мере подготовки и надобности… независимо от срока обучения»[433]433
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 150. Л. 12–22.


[Закрыть].

Учебные дисциплины в разведывательно-диверсионных школах значительно отличались между собой. Во многом это определялось уровнем учебного центра (курсов или школы), профилем деятельности (подготовка агентуры для заброски в тыл СССР и Красной армии или для борьбы с партизанами; подготовка разведчиков, диверсантов, радистов), составом курсантов (мужчины, женщины, дети, различные национальности).

В «классических» абвершколах агентов обучали, как нужно переходить линию фронта, вести себя в тылу при выполнении задания, а в случае задержания – на допросах и в местах заключения. Забрасываемым указывали, что необходимо оказывать вооруженное сопротивление при задержании, а в безвыходном положении – кончать жизнь самоубийством. При захвате ни в коем случае не сознаваться в причастности к немецкой разведке. В случае предложения о перевербовке – соглашаться, а после возвращения доложить об этом.

Разведчики изучали структуру организации воинских частей Красной армии, знаки различия, основы топографии (умение пользоваться картой, ориентироваться на местности с компасом, определять расстояние, вычерчивать по памяти схематическую карту) и проходили стрелковую, физическую, тактическую и строевую подготовку.

В диверсионных школах агенты изучали те же предметы, что и в разведывательных, но дополнительно получали специальную подготовку по проведению диверсий и террора. Они изучали свойства взрывчатых веществ и правила закладки их под намеченный к разрушению объект, зажигательные средства и способы их применения, приготовление простейших взрывчатых и зажигательных веществ и правила обращения с ними, огнестрельное оружие и стрельбу из него. Полученные теоретические знания закреплялись на практических занятиях.

Агенты-радисты кроме общих дисциплин изучали радиодело, умение работать на ключе на слух, правила вступления в связь с разведцентром, методы шифровки и дешифровки радиограмм. Радист считался подготовленным, если он мог принимать и передавать без ошибок 70–80 знаков в минуту[434]434
  Структура и деятельность органов германской разведки… – С. 283–284.


[Закрыть]. Отметим, что такая глубокая и серьезная подготовка проводилась лишь в нескольких школах на территории БССР (в Борисове, Минске, Витебске, Гомеле и др.).

В большинстве школ уровень обучения курсантов был достаточно средним и даже низким. Например, на курсах ГФП в Борисове подготовка велась по двум направлениям – разведка и террор. Курсантам-разведчикам преподавались «в основном маскировка и поведение в отряде – входить в доверие к командному составу, добиваться командных должностей», а также черчение. Диверсантам – «методы террора личным оружием – наганом, ножом и физической борьбой»[435]435
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. 55–56.


[Закрыть]. В учебном центре («школа гестапо»), открытом на территории борисовской электростанции изучали «местность партизанских зон и шпионаж»[436]436
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. П3об. -114об.


[Закрыть]. Разоблаченный немецкий агент Александра Усова, обучавшаяся в «школе гестапо по ул. Стеклозаводской» в Борисове, надопросе в мае 1943 г. относительно программы сообщила: «как таковых отдельных предметов не было, была только отдельная тема, как себя вести, когда пойдешь в отряд… На занятиях говорили, что когда попадешь в отряд, то надо дружить главным образом с командным составом, вплоть до поступление в сожительство с ним, чтобы получить больше сведений»[437]437
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 31. Л. 13–14; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 214. Л. 1.


[Закрыть]. Несколько лучше велась подготовка агентуры на курсах, открытых при могилевской тюрьме. Там читалось «разведывательное дело и крепко агитировали за Гитлера. В разведку входили: разведка воинских частей Красной армии, разведка по партизанским отрядам, вербовка людей на свою сторону, агитация среди населения на сторону немцев; диверсионная работа – отравление колодцев, продуктов питания и т. д… По части опознавания своей агентуры учили узнавать мимикой, жестами рук и другими движениями, как опознать агента по опознавательному знаку»[438]438
  НАРБ. – Ф. 1350. Оп. 1. Д. 56. Л. 9-11об.


[Закрыть].

Очевидно, что уровень подготовки такой агентуры был низким. Им преподавали даже не дисциплины, а минимальный (базовый) набор бессистемных знаний, необходимый для работы. Более глубокая подготовка велась в стационарных школах. Например, в Слуцке агентами изучался «белорусский язык, немецкий язык, методы русской разведки, диверсионная работа немецкого разведчика, подрывное дело, методы и приемы поведения, методы вербовки партизан»[439]439
  НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 2. Д. 102. Л. 4-4об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 17–20.


[Закрыть], а также «приемы физической борьбы, вербовка агентуры» и методы конспирации[440]440
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 12. Л. 333–338.


[Закрыть]. В «школе гестапо № 12», расположенной на территории лагеря Тростенец, преподавались: военная топография; немецкий язык; формы диверсии (массовое отравление при помощи пищи, водных бассейнов, порча машин, подрыв и минирование железных дорог, подпилка мостов и др.); индивидуальный террор; способы озлобления народа – массовые и индивидуальные; выработка характера; история развития НСДАП и роль Гитлера; «новый порядок» в Европе; методы разведки и контрразведки; тактика немецкой армии[441]441
  ГАМн. – Ф. 4233. Оп. 1. Д. 1. Л. 9, 10; НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 130–135.


[Закрыть].

Укажем на некоторые важные аспекты обучения узкоспециализированной агентуры. Так, в некоторых школах, готовивших кадры для внедрения в партизанские формирования, преподавалась «история окружения на территории Беларуси частей Красной Армии»[442]442
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 4. Д. 254. Л. 34об.


[Закрыть]. Это делалось для составления более качественной легенды и получения знаний агентами, которые внедрялись под видом «окруженцев». В столице БССР в одной из школ готовилась агентура для диверсионной работы на военных объектах в тылу СССР. Курсантам преподавали «топографию, типы самолетов, характеристики родов войск, строевую подготовку и в особенности приветствия старших командиров»[443]443
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 414–415.


[Закрыть]. Е[ри подготовке радистов в абвершколе в Борисове (Печи) читались следующие дисциплины: а) передача на ключе; б) шифровка; в) метеорологический шифр; д) специальный код; е) радиостанция; ж) обмен корреспонденцией – проводится исключительно под наблюдением немцев. В этом же месте для разведчиков преподавались: «организация и управление войсковых частей РККА всех родов до бригад включительно; вооружение РККА; составление радиограмм, донесений и отчетов; наблюдение за шоссейными и железными дорогами; развитие слуховой и зрительной памяти; переход фронта; беседа с красноармейцами и встречными; физподготовка; строевая подготовка и приветствие; политическая подготовка; работа и организация НКВД»[444]444
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 150. Л. 12–22.


[Закрыть].

Помощником начальника разведывательного отдела цшпд капитаном В. Куровым в 1944 г. была подготовлена рукопись «Партизанская агентурная разведка», в которой он определил перечень «типовых» учебных дисциплин, преподававшихся в спецшколах и на курсах: «организация, комплектование и вооружение Красной армии; политико-моральное состояние личного состава Красной армии; транспорт СССР; промышленные и военные объекты; военная топография; организация и деятельность советской контрразведки; способы переброски агентуры в тыл Красной армии и методы легализации; добыча и передача разведывательных данных; методы конспирации; радиодело и работа на ключе (для радистов); история партизанских отрядов; составление радиограмм, донесений и отчетов; развитие слуховой и зрительной памяти; физическая подготовка; история НС-ДАП и «новый порядок» в Европе». В ряде школ преподавали основы фармакологии и работу с отравляющими веществами[445]445
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 36. Л. 16–17; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 150. Л. 12–22.


[Закрыть].

Выделим еще два, на наш взгляд, важных и малоизвестных аспекта в обучении агентуры. Во-первых, это многоступенчатость в подготовке шпионов. В архивных документах имеются свидетельства того, что после окончания одного учебного заведения агентов могли направлять для переподготовки в другое (это могло быть вызвано сменой задания или другими причинами). В мае 1944 г. на территории современной Брестской области был разоблачен немецкий агент Алексей Маркушин 1924 г.р. На допросе он рассказал, что окончил полуторагодичные курсы в немецкой «физкультурно-военной школе» в Германии в г. Аленштадт (на самом деле разведывательно-диверсионная школа. – Авт.). Там он обучался с сентября 1942 г. по февраль 1944 г. вместе с еще 170 мужчинами – жителями Орджоникидзевского района Краснодарского края и Майкопа. «Проводились занятия по вопросам международного положения ежедневно по 2 часа, устройство и методы работы Особых отделов и НКВД, изучали настроение партизанских отрядов и бригад, распознавание партизанских командиров и начальников. Изучали связь между собой…»[446]446
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 220–223.


[Закрыть]В первых числах февраля обер-лейтенант Шуц (один из руководителей школа в г. Аленштадт. – Авт.) повез 135 человек в г. Брест, якобы для заброски за линию фронта в тыл Красной Армии, еще 35 человек, в том числе и А. Маркушин вместе обер-лейтенантом Штубером (преподаватель школы в г. Аленштадт. – Авт.) и начальником школы Гофманом прибыли в Барановичи. Здесь же на следующий день начались курсы переподготовки, преподавателями на которых были указанные выше немецкие офицеры. Обучение длилось три месяца – до 3 мая 1944 г. и готовились кадры для действий в партизанских формированиях[447]447
  НАРБ. – Ф. 1407. Оп. 1. Д. 62. Л. 9-9об.; Ф. 1407. Оп. 1. Д. 92. Л. 21-2106.


[Закрыть].

Курсы переподготовки агентурных кадров действовали и в Гомеле. В частности, с 9 по 20 сентября 1943 г. на них обучалась «агент в юбке» Нина Севостьянова, которая до этого (с июня по декабрь 1942 г.) 6 месяцев проходила подготовку в разведшколе в Гомеле. В качестве слушателей на этих курсах присутствовали и немецкие сотрудники СД[448]448
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 270–275.


[Закрыть]. Такая практика существовала и в других регионах. Так, в г. Вроцлав на территории Польши действовал специальный лагерь «Цеппелина», где готовилась разведывательно-диверсионная агентура. После его окончания часть курсантов направлялась в школу в м. Волау (Волув) (в 40 км от Вроцлава), где они «проходили окончательную отшлифовку по пройденной программе»[449]449
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 1. Л. 41–42; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 69–82. Аналогичная деятельность практиковалась немецкой разведкой и на других участках фронта. Например, курсанты, обучавшиеся в разведшколе в Рованиеми (Финляндия), затем могли направляться для подготовки в спецшколу в Петрозаводске (См.: Веригин, С. Г. Деятельность советских спецслужб по ликвидации финских разведшкол на Карельском фронте (1942–1944 гг.) / С. Г. Веригин //Studia Humanitatis Borealis. – 2017. – № 2. – С. 5).


[Закрыть].

Во-вторых, необходимо отметить, что в некоторых учебных центрах проводились и «практические» занятия. Вот что рассказал агент Тростенецкой школы М. Брейтман-Петренко: «Видное место занимала выработка стойкости и твердости характера или, если выразиться более точнее, сделать из людей нечувствительных по отношению к страданиям других. Для этого часто заставляют присутствовать при расстрелах заключенных и евреев, которые находились в лагерях… заставляли ходить к ямам в лесу, где складывались и сжигались убитые евреи». В ряде случаев курсантов могли привлекать к такого рода «занятиям»[450]450
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 130–135.


[Закрыть]. Вот, что показала на допросе агент абвершколы в Минске Н. Сушенко: «В школе слушатели должны заниматься 6 месяцев, после проходить двухмесячную практику в г. Минске и прилегающих деревнях. Ходили на практику в тюрьму во время ведения следствия и избиения пойманных партизан. Учащиеся также практиковались в избиении и убийствах людей»[451]451
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 433–436.


[Закрыть]. Все это делалась еще и для того, чтобы «повязать будущих агентов кровью», собрать на них серьезный компромат и предотвратить их переход на сторону противника.

Преподавательский состав разведшкол и курсов также различался. В Отчете о состоянии разведывательной работы по 1-й партизанской бригаде т. Захарова от 28 июля 1943 г. указывалось: «Основной преподавательский состав в школах – старые матерые немецкие шпионы из отделов гестапо, а также есть часть русских, прошедших шпионское воспитание в Германии и имеющие большой шпионский стаж»[452]452
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1311. Л. 64об. -66об.


[Закрыть]. В крупных (стационарных) школах в областных и районных городах руководитель, его заместитель и некоторые преподаватели были офицеры и сотрудники немецких спецслужб, а часть преподавателей и вспомогательный персонал были представлены местными кадрами, в основном из активных коллаборантов и военнопленных. Такая ситуация характерна для школ абвера в Борисове (Печах), Минске, Витебске[453]453
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 400. Л. 66–67; Ф. 1350. Оп. 1. Д. 56. Л. 51-5106.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 70–71; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1335. Л. 1—3об.; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 150. Л. 26–29; Чуев, С. Г. Спецслужбы Третьего Рейха. Кн. 1… – С. 234–237, 240–242; Структура и деятельность органов германской разведки… – С. 321–322, 327–328, 333.


[Закрыть], учебных центров в Гомеле[454]454
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 286–297.


[Закрыть], Могилеве[455]455
  НАРБ. – Ф. 1350. Оп. 1. Д. 35. Л. 76–77; Ф. 1406. Оп. 1. Д. 64. Л. 16–17.


[Закрыть], Полоцке[456]456
  НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 151. Л. 275–281.


[Закрыть] и др. Например, в Оршанской разведывательно-диверсионной школе преподавателями были пять советских военнопленных в чине от младшего до старшего лейтенантов[457]457
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 1–3; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 21–22.


[Закрыть]. В одной из развешкол в Минске преподавателями были несколько сотрудников НКВД[458]458
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 55. Л. 49–51.


[Закрыть].

В небольших школах и на вечерних курсах руководящий и преподавательский состав мог состоять из местных кадров, находящихся на службе у немцев (сотрудники полиции, различных учреждений, командный состав РОА и РННА и т. д.). В Борисове на вечерних курсах ГФП преподавали местные «активисты» Стась, Руденко и Щерс[459]459
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. 55–56.


[Закрыть]. В «школе специалистов», расположенной также в городе на р. Березине, руководящие должности занимали «генерал-майор Андрей Севастьянов, комбриг Богданов… генерал-майор Наумов» [460]460
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 88–89.


[Закрыть]. Руководителями и преподавателями «периферийных» школ в Ельнице и Куренце также были предатели, перешедшие на службу к немцам[461]461
  НАРБ. – Ф. 1402. Оп. 2. Д. 72. Л. Зіоб.; Ф. 1450. Оп. 1.Д. 858. Л. 148; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 10. Л. 370; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 62. Л. 84-84об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 66. Л. 354об.; Ф. 1450. Оп. 11. Д. 32. Л. 169– 170об.


[Закрыть].

Расписание в школах также значительно отличалось. Если на вечерних курсах обучение могло проходить несколько часов в день или на выходных, то в стационарных школах существовал строгий распорядок. Обучавшимся агентам разрешалось свободное общение между собой[462]462
  В некоторых школах, наоборот, существовала строгая конспирация. Агентура обучалась небольшими группами по 2–3 человека или индивидуально (См.: НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 400. Л. 13–17; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1296. Л. 10—Юоб.). В абвершколе в столице БССР курсанты были разделены на группы по 25 человек (См.: НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 433–436).


[Закрыть] и категорически запрещалось общение с гражданским населением за пределами школ. Выход из школы в город разрешался руководителями школы только в исключительных случаях.

Обучение в Гомельской разведшколе проходило ежедневно с 9 до 15 часов, кроме выходных. В субботу и воскресенье предоставлялось свободное время и разрешался выход в город до 24 часов[463]463
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 286–297.


[Закрыть]. В разведывательной школе «Зондерштаба-Р» в Варшаве 4 дня в неделю занимались по 6 часов с 9.00 до 12.00 и с 14.00 до 17.00 и 2 дня в неделю по 4 часа с 9.00 до 13.00. В воскресенье был выходной[464]464
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 209–215.


[Закрыть].

Для наглядности приведем распорядок дня в учебном центре «Цеппелина» в местечке Волау (Волув) в 40 км от Вроцлава. Подъем был в 6 часов утра, затем 15 минутная зарядка и туалет. В 8 часов завтрак, который состоял из 200 грамм хлеба, 25 грамм маргарина или меда (редко) и 0,5 литра кофе без сахара. Занятия начинались в 9 часов и продолжались до 12 часов. В 12 часов начинался обед, который включал 1 литр картофельного супа с мукой без хлеба. После обеда курсантам давался час отдыха, а потом начинались занятия по спецподготовке. В 18 часов ужин: 200 грамм хлеба и 50–70 грамм ливерной колбасы и кружка кофе[465]465
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 568–571.


[Закрыть]. При подготовке детской агентуры в школе в Борисове питание курсантов состояло из лапши или риса со сладким чаем (молоком). На обед давали суп с мясом и картошку с котлетой, а на ужин – молоко или чай с хлебом [466]466
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1298. Л. 65.


[Закрыть]. Таким образом, для курсантов стационарной формы обучения предусматривался полный пансион. Агентов, готовившихся на вечерних курсах, могли дополнительно обеспечивать сухим пайком[467]467
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 31. Л. 15–18; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 214. Л. 2—2об.


[Закрыть].

Одежда у курсантов также могла отличаться. Военнопленным могли сохранять их одежду, а могли выдавать полувоенную или немецкую (чешскую) форму без знаков отличия. Гражданское население посещало лекции в своей одежде, кроме того, немецкое руководство могло выдавать новую одежду[468]468
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. д. 57. Л. 286–297; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1335. Л. 1–3; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1336. Л. 5–6.


[Закрыть]. При абвершколе в г. Борисове действовала собственная мастерская по пошиву и подгонке обмундирования[469]469
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 150. Л. 35–47.


[Закрыть]. За обучения в школах курсантам платили деньги. В Борисове – от 45 до 80 марок агенту и 40 – родственникам, после ухода агента на задание[470]470
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1336. Л. 5–6; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 31. Л. 15–18; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. 108.


[Закрыть]. В Гомеле – 50 марок [471]471
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 286–297.


[Закрыть], а за выполнения задания шпионам из Баранович обещали вознаграждение в 3 000 рублей[472]472
  НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 417.


[Закрыть].