Текст книги "Боги с Родины… После – вчера. С Нибиру аннунаки. 3 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант"

Глава 2. Полёт

Порывы ветра душного, чуть тише стали. Тучи рассеивались, медленно.

Лучи меж ними – солнца, с трудом пробились, упав на пилигримов, измученных, уставших.

Оно не понимало, им солнца стало мало? Зачем, лететь, куда-то? Их здесь прожарить, может. Дон рядом и, два моря.

Артём, в порту Ростова-на-Дону ждал объявления о регистрации на рейс международный в Турцию.

Многое перестройка изменила. Артём ушёл из МРСУ. Создал с товарищами дело. Оно доход им приносило, мог за границей отдохнуть, отвлечься от работы – ненадолго, не спрашивая разрешений у начальства, больше.

Смотря – на ожидающих начала регистрации, несчастных пассажиров, надеялся, – не долгой будет экзекуция. Зарегистрируются и, в отстойник, а там и в самолёт. Пару часов и море. Оно их ждёт давно, скучая одиноко. Ждёт, не дождётся, а они, ждут самолёта.

Таможенники, изучая их, смотрели с завистью, уныло представляя, как эти пассажиры, завтра – купаться будут в море Средиземном, пить пиво, вечером вино и виски, отдыхать, а им здесь, в духоте торчать, досматривать, шерстить и придираться – к подобным, улетающим (для них – дебилов, почти всех) транжирам.

Метаморфоза жизни, в противоречии, – они и пассажиры.

Не дожидаясь объявления, у входа, построилась большая очередь – к залу досмотра. В процессе ожидания, словно в засаде, компания таможенников, – недовольная, других …, не буду называть, кто – в штатском, с обратной стороны собрались, от прохода.

Время отлёта приближалось и, дожидаясь объявления, наглядно увеличилась очередь. Свободного не стало места, – у пункта пропуска, для предъявления билетов, затем, и во всём зале, набилось, как селедка в бочке, с провожающими – родственниками, друзьями.

Услышав объявление, довольные и радостью обдатые, подвинулись к досмотру пассажиры – сильней ужались, надеющиеся, – все мытарства закончились, и впереди – просторы необъятные, под крыльями у самолёта…. – над Украиной и Болгарией, возможно, напрямую, – над Чёрным морем пролетят, через Азовское, забыв, все неудобства аэропорта.

Мечтать не вредно, – говорят в народе.

Сервис в аэропортах и соответствие желаемому, часто – фантазии мечтателей неопытных, надежд зачёркнутых, коварно, кем-то, будто – специально..

Процесс описывать, возможно, – столько, сколько проходит он; практически – бессрочно.

По расписанию, рейс – вылетел давно. В зале отлёта – гул напряжный и, ропот пассажиров, сплетаясь, в формы искусителей, – витали миражами, в густом дыму табачном.

В нём задыхаясь, пассажиры и, дети их, – толпились скопом, мечтая о глоточке воздуха, забыв о неприятном, – причинам непонятным, полёта задержания, без небольшого (даже) объяснения.

– Рейс, номер ….надцать, в Турцию задерживается, им объявили, всё же, вскоре. Усилился гул в зале – недовольства. Соседка рядом, улыбнулась, посоветовала – Вы, не отчаивайтесь, рейс, – задерживается, его, не отменили.

Артём окинул взглядом, девушку прекрасную, с ней согласился. – Лишь бы не очень долго ждать, ещё. Так душно! Дети замучились, их жалко. Хотя бы дверь открыли, им нужен воздух свежий. И не захочется летать так, больше. Хотя, и меньше, также.

– Нельзя. Граница на замке. Ждать нужно – участи своей, спокойно, не то за хулиганство выдворят и, в чёрный список занесут пожизненно, надолго.

В отстойнике, не только пассажиры, есть наблюдатели. Они, на нас похожие. Исчезнут при посадке.

Вы изучите их, – внимательно. У тех, примета есть – одна на всех, как будто – безучастные к проблемам, обстоятельствам и, даже, отрешённые, от созерцания – происходящего.

– Достойно статуса и положения, как в стойле.

– Не нужно продолжения. Я лучше анекдот Вам расскажу, если желаете, про польскую границу.

– Конечно, пожелаю. Время идёт в процессе ожидания. Давайте познакомимся. Меня зовут Артём.

– Очень приятно. Меня назвали Никой, наверное, родители надеялись, что буду над судьбой, однажды, победу праздновать. Неважно. Об этом, позже, если станет, Вам, интересно.

– При прохождении границы с Польшей автотуристом, для русских очередь подходит медленно, – часами сотня метров.

Две очереди по четыре километра, или чуть больше – по дороге, рядом с лесопосадкой, пройти, спокойно, эмоции не сбросив, – трудно. Для многих, – невозможно. Месть – новомодная – для жителей России, за Княжество Великое Литовское.

И, терпят русские туристы – не только это, … другого, нет пути у них. Обидно, не обидно – терпи и, докажи, что ты, – родился позже – КВЛ, страны той, не было, в помине, не псих ruso turisto.

Один из кандидатов – дождался счастья, из последних сил – пройти границу, спрашивал у погранца:

– Пан разрешит, с вопросом обратиться?

– Спрашивай'те, пан разрешил – руссотуристу.

– Когда вторая мировая началась, война? – пан скажет, точно?

– Скажу. – В тридцать девятом.

А в сорок первом, пройдя, сквозь Польшу, напал фашист, и на Россию. Я это, точно знаю.

– А знает пан, где был фашист до нападения? Прошёл ведь, через Польшу – быстро.

– Не знаю, думая, ответил он. Немало времени прошло с тех пор. Возможно, воевали, где-то.

– Они границу с Польшей проходили. Была большая очередь, – из немцев, намного больше, чем сейчас, – из нас.

Два года простояли, ожидали, пока им документы оформляли. Не верит пан? Он может оглянутся, увидит, как давно, стоят русотуристы.

Он показал на очередь, скрывающуюся, за поворотом, лесопосадки.

– Верь этому, не верь, пройти границу быстро, невозможно.

По этой же причине, и здесь закрыта дверь. Граница на замке. Через границу могут мысли просочиться, «отдельные» слова. А там их перескажут и переиначат…, а значит, может быть, проблема, как – для тебя, так, – для меня. Вдруг – передача информации секретной о состоянии аэропорта, отстойника, таможенного зала, уйдёт, без санкции, необходимой обработки содержания?

Ника едва заметно улыбнулась.

– Могу Вам рассказать, на тему рядом, анекдот, пока мы терпим неудобства и, ждём посадки в самолёт, если не будете, конечно, против.

– Не буду. Вы заметили предельно точно. Пока мы ждём, посадки в самолёт.

– Спросили Рабиновича, что сделали бы вы, если границы все открыли?

– Залез на дерево.

– Но почему?

– Затопчут беглецы. Их будет, таки, много.

И, вот ещё один на эту тему.

– По случаю кинопоказа фестивального, в Кремле – банкет. Бриджит Бардо, открыть границу предложила, Брежневу.

Грозит ей Брежнев пальцем, улыбаясь: – Наедине со мной остаться хочешь, шалунья милая?! Народ весь убежит. Мы лишь, с тобой останемся! И…, нацелуемся. Люблю я это дело!

Понравились Артёму анекдоты.

Смеяться нужно, только, трудно, на эту тему, улыбаться.

– Немного тему я переменю.

– Из-за границы Ельцин возвращается. «Устал» с дороги. На трапе, спрашивает у помощника:

– Где мы сейчас?

– Россию не узнали?

– Богатой будет, не узнал.

Россия? Матушки мои… Какая, гр…, она – большая.

Артём чему-то, грустно улыбнулся. Ника продолжила.

– Наивная Елена, на Западе, недолго проработала. Клюнув на объявление газетное: «Набор красивых девушек в посудомойки», приехала с надеждами на будущее.

Предела возмущению, не описать словами, – не отобрали паспорт, в бордель не про’дали, и, грязную посуду мыть заставили, всё было, как в газетном объявлении. – Надежду, испоганили!

– Все анекдоты появляются из жизни. Граница на замке и люди недовольные. Граница на замке, – кому нельзя, кому-то можно. Кто-то в отстойнике ждать будет, кто-то, в условиях прекрасных – в баре и, в депутатском зале. Один ждёт в очереди регистрацию, другой, в зал отдыха проходит. Недаром говорят, – удобства, каждому…, и судят по одёжке.

– Я расскажу Вам если, можно, рассказ знакомого, однажды, проходил границу с Украиной. Недавно рассказал про этот случай. Мне было слушать стыдно – за отчизну.

И, возражений не услышав, он начал, тот рассказ.

– Прошли чрез таможню Украины – быстро, в Россию въехав, радовались, – дома, скучали по отчизне. – Родина!

И вот подъехали к российской та'можне, и стали в очередь как люди.

Прекрасное преддверье ощутили. Душа поет, и сердце бьётся учащённо – от предвкушения, что вскоре будут дома. Просторы Родины почувствовав, не терпится рвануть по трассе с Амросиевки до Ростова.

Впереди, бэшку (БМВ) долго не держали, быстро досмотр прошла, следом, они стояли.

– Осталось ждать недолго, – он успокаивал себя, свою семью. Им, не терпелось, выскочить за ограждение, почувствовать свободу и просторы – необъятные России.

Но радость вмиг ушла, не получилось – им уехать, сразу. Сказали вместо – доброго пути, – как и куда пойти им, по-прямее. – Вас пропустить в Россию мы не можем.

Назад отдали декларацию, добавив, – между прочим:

– У нас здесь очень строго! Чтобы натурализацию Вам сохранить, в бюджет необходимо заплатить сегодня очень много. И лишь потом рассматривать мы станем, – пройдёте вы границу или… возможно, что-то – нехорошее, найдётся в Ваших документах.

– Сегодня? Время, – девять вечера. Или оплачивать, у вас здесь, можно?

– Здесь вам не банк. Друзьям звоните и, с очереди, отъезжайте, – в отстойник недовольных.

Машину на отстой до завтра.

– Но мы хотим домой попасть, сегодня …. Так относиться к людям, разве можно?!

И видя бесполезность уговоров, отъехали в сторонку от досмотра.

Жена пыталась сразу плакать, сын закипел от злости, краснея, он придумал, что им делать, домой уехать ведь хотели.

Как мог, жену и сына успокоил, сказал им, – нужно потерпеть. Взял двести евро и отправился к досмотру, к тому, что их не пропустил, домой, в Россию.

И чудо! – неважны, ошибки Ваши, – сказал тот, тем же тоном важным, – быстрей границу проходите.

Вослед добавил, улыбаясь – желаю доброго пути в дороге к дому. Пока-пока, до новой встречи.

Теперь, вы знаете дорогу. Проходите, как люди [3].

33
  [3] Люди – уважаемые воры и блатные, на зоне, в тюрьме (феня).


[Закрыть]

И сделал вывод, мой товарищ – коли всех гадов ублажать, давать валютные банкноты, на все законы наплевать.

Не виноваты те, – устроен мир отката так…, но только стало очень много тех, кто хочет брать.

Нужно давать – всем, кто поставить подпись, распределяет, куда-то пропускать, кого обуяла всежадность, ненасытность, – брать, брать, рвать, взять и, снова, брать.

Жизнь, – кисло-сладкая гримаса, как будто к нам припёрлась месть, сжирающая жизнь и честь.

И мы, немало виноваты, что дом наш оказался, весь в дерме, где выродков бессильно терпим, купающихся в золоте, и в бриллиантах,…

Лишь в кулуарах недовольно, размахивает совесть языком, их обличает, как воров. Там мы свободны, не боимся «докторов», где опасений нет за жизнь детей и жён.

И видя нашу неуклюжесть по части справедливости, на нас, в виде законов всевозможных, обрушивают власти – тяжесть криминала – МЭРов и губернаторов, – воров и депутатов.

– К несчастью, людей многих, здесь правят: ложь, обман и лесть, забыв, что есть ещё и честь на свете и, что – душа гроша не стоит, если забыла о любви и…, чести, совести, вздохнула Ника, соглашаясь со сказанным Артёмом.

Жаль, что с тобою, не встречались раньше, тебя бы познакомила, кой с кем, кто видит – дальше нас, проблемм истоки. Хотя, признаюсь сразу, – опасно это, и в наше время.

– А ты надолго отдыхать летишь?

– На две недели.

– Куда, подскажешь, если не секрет?

– В Кемер. Чёрный песок на пляже расхвалили и, сервис отдыха, – не хуже, чем в Европе.

– А я в Летунью, в Фетхие, вздохнул Артём. Как там, не знаю.

Обратно, так же, – вместе мы летим, и я на две недели отдыха.

В порту, обратно, встретимся, скорей всего.

К огромной радости всех пассажиров, посадку объявили в самолёт и, вскоре дверь открыли.

Автобус подогнав, с трудов в него вместили всех. Словно селёдки в бочке, в парилке – духоте, доехали и, возле самолёта, ещё стояли, минут шесть, вдыхая внутрь, беспомощно, – злость, гнев. Стерпели.

И, возмущений не было, терпя, смолчали. Осталось лишь, подняться в самолёт и, в долгожданный, сразу же, оправиться – в полёт.

Когда расселись в креслах, согласно мест, в талонах, Артём не предлагал соседу Ники поменяться, видя, что это бесполезно.

Мало того, что глаз тот положил на Нику, стал бы смеяться над Артёма предложением, – на место пересесть, почти у туалета. Ника, была красавицей – блондинкой, с косой, не самой длинной.

Вздохнув, развёл руками, успокоился, устроившись удобней в кресле. Сзади две девушки, – довольно интересные на вид, но балаболки. Ещё, и не взлетели, а голова болела, от разговоров бесконечных девушек, без перемолку.

– К их языку бы прикрепить динамо, цены девчатам не было, вспомнился анекдот от Райкина.

Он улыбнулся, – синдром освобождения из душного отстойника.

Выруливая медленно на полосу, взлетает самолёт. Мельком взглянул на стюардессу и, пристегнув ремень, перекрестившись, в сон, моментально, провалился, успев заметить, стюардесса, такая же – красивая, как Ника.

Вскоре, проснулся и, чтобы не спать, заговорил с соседом, мысленно.

Кого-то тот ему напоминал, не получалось вспомнить, как не пытался, сразу. Решил не заморачиваться, долго, ведь главное, что мы – в полёте.

– Протоны электроны, словно дробью, планету бомбардируют, окажут ли воздействие? И, как создать защиту?

Тот, не задумываясь, дал ответ, как будто ждал вопроса.

– Защита не всегда нужна. Планета может защититься и сама. От состояния и качества, в зависимости ноосферы, – решение, планета примет.

– Благодаря, опять же, ноосфере?

– Естественно.

– Ей нужно, защищать себя.

– Задерживать в себе частицы и, делать безопасными бомбардировки?

– О безопасности не знаем, как и влиянии их на планету.

– От спутников, пронзивших атмосферу – многократно, ультрачастотным излучением, наносится урон – её благополучию?

Не могут, правильными быть – предположения, всегда. Ответ, – лишь наше состояние. Кому-то мало это, а для кого-то – благо.

– Как благом может быть незнание?

– Быть может, счастлива улитка в панцире своём, – в покое.

– Медведь, пока в берлоге спит?

– Если не знает горя человек, нежели – это плохо? Он не горюет, сердце не болит, душа не вывернута наизнанку.

– Когда нет горя, – да, неплохо.

Но, если мы не знаем горя, сумеем правильно ценить благое?

И будет ли обыденное, – ценным, потерь незнающему – человеку?

– Потери знают почти все. Для одного, ночь провести с бедою, уменьшится беда, – чуть ли, не вдвое; к другому – беды прилипают и, не отпускают никогда, он их притягивает, будто добровольно. Такое впечатление, что он срастился с ними, – навсегда.

Другой закон подобия.

И ноосфера создаётся – поступками и мыслями людей, и сущностей. Если по качеству, способна, – все электроны и протоны отразить, – всех защитит, естественно.

Но, для вселенского масштаба, это не значит ничего. На гравитацию планеты не влияют, – ни электроны, ни протоны, излучение.

Твой интерес к ним, лишь простое увлечение, из моря знаний – выхват информации. Они, не из коллайдера…

– Мы много не знаем и, не понимаем, и это, напрямую не влияет – на нашу жизнь, – ни положительно, ни отрицательно.

– От этого, вы не страдаете. Спите и, завтракаете, обедаете и, работаете, жить продолжая, – мало понимая, где вы находитесь.

– Но, если не готовы – к этим знаниям, нас можно к ним готовить постепенно?

– Пожалуйста, пример из детства. Детям во множестве раз объясняют, что хорошо и, что такое – плохо. И, дети это правило, – воспринимают, сразу? Или вновь сделают, – неправильно, возможно, – плохо?

– Я, например, старался.

– Не всегда.

– Да, иногда и нет, Артём с ним согласился.

Всплыло немало случаев из детства, где он, проказничая, знал, что провинился.

Задумавшись, услышал голос, будто бы, издалёка.

– Одновременно, на поверхности Земли, внутри, в морях и в океанах, в озёрах, реках, на вершинах гор, сущностей разных живёт немало. Для них ограничений нет в дыхании и гравитации.

Не в состоянии, вы их воспринимать из-за несвойственного им строения и восприятия ума, у вас.

Они – материальные и, могут, растворяясь, через материи входить и проникать, – телепортироваться, так по-вашему – здесь, говорят.

Часть их, способны разделяться, на много сущностей подобных и, выполнив задачи, вновь, соединяться – в целое.

Одним достаточно для жизни света, воздуха, другим – толщи воды, травы, третьим – температура низкая и, много нужно льда и снега, четвёртым – пламя жаркое, а пятым – темнота. Есть и другие – множество.

Они, – нейтральные к кому-то, а для кого-то злые, кого-то истребляют, к кому-то добрые.

Вы знаете немногих сущностей: инкубов и суккубов, вампиров, духов, ангелов, – их всех не перечесть и, легионы их, не счесть.

У них нет стран: Испании, Америки, и прочих. Они живут везде, – во благо для себя. И, если не мешать им, их не замечают – пока, не вторгнутся в обитель их.

Тогда, проблемы у последних появляются. Бывает и наоборот, но изредка.

Люди невольно с ними контактируют но, зачастую этого не знают.

К местам рождения и интересам не привязаны. У них образований нет, как у людей – народностей и этносов. В «мирах», где существуют, подразделяются – в зависимости – уровня жестокости и потребления, на принципы существования и образы деяния.

– Чем отличаемся от этих сущностей? Имею представление немного, но знать хотел бы больше. Расскажете? Мне кажется, Вы не торопитесь.

– Ответ будет далёким от научностей. Наука не желает признавать, других разумных сущностей, кроме слонов, приматов, человека, собак, дельфинов, лошадей, пингвинов, крыс, домашней птицы, – гусей и уток. Кого увидеть, можно, и потрогать. Кого нельзя, увидеть, тех «не зрят».

Тех сущностей классифицируют, как демонов и бесов – энергетических, подпитывающихся и живущих, за счёт эмоций, в теле человека. Чем больше впитывают их, – становятся мощнее. А после смерти тела человека, в мире людей, в чистилище, – до облаков, бесы и демоны – в оставшихся, не занятых – другими сущностями, силами, без разницы – из умных, дураков, с эмоциями, без эмоций, – футляры выбирают и их использую, для своих «жизней», до новых «переселений».

Инкубы и суккубы, как и вампиры, ирреальны, для многих в этом мире, встречаются вам часто в жизни. Они – обворожительны и сексуальны – обольстительны, прекрасные любовники. Их, за разврат, не осуждают, ведь многие, его желают, тайно.

О духах много, нужно, говорить, подразделять на классы и на группы, всех не запомнишь сразу. Коль интересы простираются так далёко, узнаешь из других источников, – книг, встреч с людьми и сущностями.

Они подобны – развитым, вас – выше уровнем. А те, подобны – более высоким, и так – не беспредельно бесконечно, до уровня, мне незнакомого.

– Но, приблизительно представить, можно? – спросил Артём, задумавшись.

– Возможно ли, Садовое кольцо, сравнить с Великим Космосом? И что за ним находится, представить сможешь?

– Догадываемся, – там, что-то есть. Закон подобия един и, значит всё, – подобно миру нашему, в какой-то степени. Но это, лишь догадка.

– Согласен, но, вам нужно бы учесть, другие уровни развития и восприятия. Предела нет, воображению, не кроется ошибка в этом?

Ты можешь, отличить от боли море или лисицу от стола? И в чём различие? По виду? Воле?

– Кто знает, где границы у предела? Скажу уверенно, – неведомого много, что – прописная истина.

– С рождения у человека – другими быть должны системы: не только – знаний, но, и воспитания. Тогда возможностей, по лестнице подъёма эволюции, будет больше. Хотя и там опасность поджидает.

Поднявшись выше на ступень, чем масса основная, попал бы в мир – с возможностями незнакомыми и, в большинстве, поддавшись им, из-за неосторожности, познаний не имея, мог погрузиться в ранее непознанный им мир – воображения и удовольствий, огромных для него. В нём, раствориться и, став его частью, навеки измениться.

Так можно потерять стремления и предпосылки – для покорения вершины эволюции, дальнейшего развития.

– Вступает в силу закон Данте. – Оставь надежду, всякий, сюда входящий (преждевременно).

– У всех, есть уровень грехов, пороков, не допускающий сравнения – развитых сущностей с «отставшими». Нельзя – водой холодной, искупаться в огне и, не обжечься. Одним, путь – свет, другим – тьма полная. Не путать ветер с ограждением и, честность с бриллиантом, – даже захочешь, не получится. Препятствием является, в вас – человечность…

Примеров можно много привести. Есть стороны контактов разные и, не сопоставимые. У каждого развития свой уровень, что – ниже высшего и, невозможно сравнивать, насколько лучше он, для «низших» и, – несвоевременен.

– Знаний от «просветлённых» сущностей, всегда нам доставалось много. И в силу объективных обстоятельств, они надёжно охранялись.

Желающие их познать, к ним устремлялись. У некоторых получалось, при помощи различных сил, и подражательства изобретениям, открытиям, – преподносили их, как данное им – озарение. Часть же, ушли в неведение и, в забвение.

Я понимаю, не могли, те – рассказать, а рассказали бы, им, не поверили. А, лучшем случае, над ними посмеялись, в худшем бы, – над телом надругались.

Знаю, – хранили таны знания огромные. Мне, предлагала Тень задуматься, когда-то. Но слишком много я метался и грешил. В конечном счёте, не решился, сразу…

И, не было мне, больше приглашения.

– Ты выбор сделал.

Сам разрешил, не ожидая приглашения, – отрезать то, на что бы, не хватило сил – для достижения мечты и озарения.

– Возможно. Были у меня сомнения, вот и метался, а чужого мнения, спросить боялся, так, – внутри себя остался, с огромным сожалением, упрёком и сомнением. Возможно, не хватило понимания или зашкалило внимание, – себя, внутри меня. Сейчас, причина, не имеет, вообще – значения

Когда-то раньше слышал я, что облака – граница всех миров, Господь изображен, на облаке, поэтому и, недоступен людям. Я, что-то понял? Всё – не просто так? Расскажете?

Мне это, интересно. Мне надоело – пятиться по жизни, словно – рак. И, за себя, обидно.

Артём хитрил. Он понял, кто с ним говорит. Он разговаривал с ним дважды – в Довжице, и в Чашниках. Прикидываясь, будто бы не знает, понять старался, что желает, тот, от него, не зря нашёл его здесь, – в самолёте.

– Случайностей ведь не бывает? – спросила сущность, усмехаясь.

– Как стали люди умножаться на планете, и дочери родились – человечьи, Божьи сыны их брали в жёны увидев, что они красивы, какую, кто избрал. В ответ, сказал Господь: не вечно духу моему быть человеками, пренебрегаемым; – они есть плоть моя, дни будут их сто двадцать лет – срок жизни им, определил.

По-прежнему Божьи сыны входили к дчерям человеческим, и те, детей, рождали им. И, были на земле, в то время исполины, – нефилимы, рефаимы, сильные и, славные.

Увидел Господь (Бог), что развращение вели’ко на земле и, что все мысли, помышления сердца у человеков, – во зло всё время, происходят. Раскаялся Господь, что создал человека на земле, в Сердце, скорбел своём. Сказал Господь: Я истреблю с лица земли, кого – Я сотворил, от человека до скотов, и гадов, птиц небесных, ибо раскаялся, что создал их [4].

44
  [4] (Быт. 6:1—7)


[Закрыть]

Артём, частично понял, – хитрость, лишь недалёким помогает, решил открыться. Сам с собой, не поиграешь!

– Случайностей, согласен, не бывает. – свеча сгорела?

– Да. Время пришло для разговора.

– Ты, можешь, мне сказать, с какой, сейчас, ты целью – здесь?

Я изменился? Тем же, и остался?

– Почти. Ведь говорю с тобой. Круг завершился, точно.

– Можно вопрос задать.

– Лишь бы вопрос был, к месту.

– Долго не мог понять, чем я мог помочь, в деревьях – душам мучеников, неприкаянных.

– Сейчас, понятно?

– Да. И, им помочь хочу, вернуть – силу души.

Вопрос. Если свеча сгорела, зачем был нужен самолёт, в нём женщины и дети невиновные.

Экстравагантный вариант, по нраву, прерванный полёт? Но с ним и души забранные, невиновные.

– Здесь собраны, кто нужен – все. Вас собирали долго. Без воли Господа, ни волоса с голов. не упадёт – Так говорится? Господь, знать, был не против, того, что здесь, случится.

Увидим результат.

Определение, что души – неприкаянные, неправильное в корне. Душа взывает неприкаянно от боли, её терзает демон одинокий, – с ней в теле находившийся, до смерти человека. Такие души, в одиночестве блуждают по Земле, где их тела погибли.

Призраки, полтергейст – энергетические сущности, и им подобные, существовать не могут, без возможности, энергетически подпитываться их эмоциями и, интересами из вне, – для укрупнения последующего, за счёт живущих в телах бесов, демонов. Но самый сильный демон, бес, слабее силы духа человека.

Многие, могут разделяться на количество большое, уже я, говорил, – себе подобных, как клетки и, сливаться в целое, при появлении необходимости.

– Я это понял. – Как единый – разум.

И изречение – душу забрать, неверно также. Лишь демоны, – могут, энергию забрать, частично – силу души, ведь слабая душа не в состоянии бороться с потоком негативным – не остаётся – позитивной силы в человеке. От этого – бездушным, человек, становится.

До встречи, но не в воздухе. Спи, продолжай беспечный сон, – Тени Великой, подопечный. Мы вскоре встретимся. Прощай и, раньше времени, не проклинай. Время, не вечно. Функции его – длина пути и скорость, что создают – пространство.

Нервы обнажены и реагируют на колебания активно, воспринимая неестественное с болью. Что, если это, кажется? Понять, сразу, возможно?

Артём открыл глаза, соседа нет, наверно, вышел в туалет. Заканчивали раздавать обед с напитками, …. потух в салоне свет.

– Вот и свеча понадобилась бы, сейчас, – Артём подумал, улыбаясь грустно. Перекрестился, приготовившись к ужасному, на этот раз, переживая, – дух устроит катастрофу. В ней жертвами окажутся, все пассажиры, дети, из-за него, но это ведь – ужасно.

Пусть, взрослых он собрал, – мы нагрешили. А дети здесь, причём? Они ещё, не жили. Им то, за что?! Не вовремя, полу случайно оказались в этом месте? Судьбы дорога, повернула не туда?! Не ясно.

Силы Божьи так решили?

Всё – непонятно!

Помилуй Господи их всех! Коль нужен я, возьми меня.

Ведь сделать можно это, и, не в самолёте, не обязательно в полёте.

Через, секунд пятнадцать, включился аварийный свет в салоне.

Стояла тишина, молчали все испуганно.

Взволнованный, негромкий голос стюардессы, был слышен хорошо чрез весь салон. Слова её – отчетливы.

Артём вздохнул. – Наверно, обошлось, дух передумал.

– Внимание! Прошу, без паники – Вас, принять информацию, – наш самолёт захвачен террористом и, изменил маршрут, Вооружён тот, требует, – полёт в одну известную страну, но нам туда не хватит топлива, он это понял.

Вас просит командир, – впадать в истерику не нужно, освобождения, попыток – не делать, никаких, распоряжения того, немедленно исполнить.

В Анталье будет дозаправка. Он обещал с детьми всех, выпустить. Ведём переговоры.

Он объяснил, что многие останутся, не всех отпустит, – заложники нужны, для безопасности, уверенности, – самолёт наш долетит до места, – указанного террористом – назначения, – без происшествия.

Вмиг, наступила тишина. Молчали, сзади, девушки. Лишь шёпот слышался тревожный, вздохи, тихий плачь. Их звуки, изредка лишь прорывались, сквозь пелену испуга, вонзаясь в безысходность, сдерживая разум, чтобы не впасть в истерику, в конце предела понимания – зачем, тогда им жизнь дана, коли заканчивается – она, так быстро, неожиданно. Так много – не почувствовали, не познали.

Полиция борт оцепила сразу, как приземлился самолёт. Вышедший первый пассажир с детьми, им передал записку.

– Коль не хотите взрыва, – заправьте самолёт. Отпустим пассажиров всех, почти, – в Мадриде. Останется лишь минимум, чтобы полёт произвести, без спецпопыток – вашего захвата – меня и самолёта, прервать – полёта продолжение. Всего хорошего!

Посовещавшись, отпустили самолёт, после того, как вышли сорок человек. Осталось восемнадцать, плюс два пилота, двое проводниц и террорист.

Как пояснила стюардесса – на террористе пояс смертника, взорваться, может тот, – мгновенно, от лёгкого прикосновения и, в результате – обязательно, нарушится герметизация, и гибель – неминуема.

Без жертв не обойтись, если пытаться, в воздухе захват произвести. Внизу взорвётся, будет меньше жертв, но и, они, нам не нужны.

Один из лучших вариантов – в полёте не противиться, лететь, куда он скажет, в живых, остаться

Анталия – Мадрид, лишь два часа полёта.

Агентство, – время, компенсирует. Трансфер вам предоставит, обратным рейсом, – в бизнес-классе, с удобствами полёт.

Другого, мы не видим варианта. Зато, никто, сегодня не умрёт.

Поднявшись в небо, самолёт, отправился на запад, прямым маршрутом – на Мадрид.

Внезапно, пассажир, сидящий, с Никой рядом, поднялся, возмутившись – мол, мне туда не надо! Хочу я, с террористом говорить и, объяснить – пусть возвращается, если сам хочет жить остаться.

Развязка ждать себя не стала. Взрыв крики заглушил.

Нос самолёта клюнул, и самолёт, понёсся вниз.

В ужасе, смолкли пассажиры. Хватая маски, их, на лица одевали. Руки, у большинства, дрожали.

Женщины все, рыдали, за головы схватившись, гнулись и сжимались, как будто прятались за кресло – впереди с соседом, не представляя смерти.

Думать, истерика мешала, заполнившая всех, без исключения. Никто не чувствовал – героем, перепугались, в душе роптали – некоторые, а большинство, духом – совсем упали.

Солнце светило ярко.

Сквозь облака прошли мгновенно.

Море блестело завораживающее, к себе всех призывая. Оно, всех примет, непременно. И, нет значения, – сколько их, летит, ему навстречу, – в объятие – безвременное.

Осталось им, недалеко – до этой встречи, по времени – секунды.

Уже видны – барашки. Нос выравнял, пилот, у самолёта, желая, сесть на воду, брюхом. – вдруг, будет отмель.

Как только, выравнялся самолёт, обрадовались пассажиры, не понимали – спаслись от смерти, – чудо, после взрыва и, не окончится жизнь катастрофой? От страха, разум, чуть не потеряли. Даже, у сильных, нервы сдали.

Но самолёт, снижение продолжил. Было понятно, ждёт их всех посадка. Куда? на воду? Затонут сразу. Жилеты не помогут. Артём, шутя, сказал девчатам, притихшим, сзади, фразу избитую – банальную.

– Не повезло! Свисток бракованный, попался.

– А для чего свисток?

– Акул пугать.

– Они свистка боятся?

– Но, чем-то нужно, защищаться. Садимся на поверхность океана.

– Наш самолёт – амфибия?

– Не угадали. Откроем выходы все – аварийные. Вы, можете спастись – счастливые. Дверь, рядом с вами. Но, если, не успеете, то захлебнётесь. Вода в них хлынет.

– И, мы потонем? – Спросила девушка, что у двери сидела.

Больше ни слова не было, услышано.