Текст книги "Солнце Правды. Святой праведный отец Иоанн, Кронштадтский чудотворец. Жизнеописание, Чудотворения, Акафист"

Евангельский самолюбивый богач, который собирал только для себя и из своего богатства не уделял нуждающимся – богач приточный (Лк. 12, 16–21). Под ним должно разуметь людей всякого чина, звания и состояния, наделенных от Бога всяким добром и довольством материальным, а не одних землевладельцев и людей податного состояния: равно и под хорошим урожаем поля должно разуметь не одни естественные, растительные продукты, т. е. пшеницу, рожь и прочее, а всякое материальное довольство: богатое наследство, большое жалованье, получаемое из государственной казны, богатые доходы, доставляемые каким-либо местом или должностью, прямые или косвенные, явные или тайные, хорошую, прибыльную торговля, хороший доход от отдачи в наем домов, прибыльное ремесло и прочее. Таким образом, эта притча, как сеть, захватывает собою весьма многих и, словом сказать – всех тех, которые имеют хорошие средства к жизни. Чего же от нас хочет и требует наш Божественный Учитель, Господь Иисус Христос, в этой притче? Хочет и требует от нас того, чтобы мы не сами только лично пользовались дарами Божиими к своему лишь удовольствию, для удовлетворения своих только животных потребностей, привычек, страстей и похотей, а делились, непременно делились своим добром, по средствам, с неимущими и нуждающимися, которых так много везде; потому что всякого рода материальное довольство Господь посылает нам не для нас одних, а в лице нас – и для ближних наших. У тебя лежит множество даров Божиих, данных тебе сколько для тебя, столько и для общего блага, и они лежат без всякой пользы, и ты превращаешь источник благословения Божия в источник проклятия; ты ругаешься над благостью и щедротами Божиими, ты друг общего завистника и врага диавола: ибо ты враг Богу и людям, потому что губишь многих своим жестокосердием. Эта истина, многим кажущаяся странною, так ясна, что говорит сама за себя, и человеку, прямо смотрящему на дело, не имеющему своих предвзятых мыслей и ложных убеждений, нет нужды ее объяснять и доказывать: ибо все мы, богатые, равно как и бедные, знатные и простые, образованные и необразованные, – все ближние друг другу, как происшедшие от одной крови, члены одной великой Божьей семьи, члены если не одной церкви, то одного государства, члены одного общего отечества, имеем одного царя-отца, пекущегося равно о благе всех своих подданных, для которого верх желаний есть то, чтобы все вообще были довольны и благосостоятельны, все трудились на пользу общества и каждый – в свою собственную. Но крайнее самолюбие наше, по которому мы свое добро материальное привыкли считать исключительно своим, ложный взгляд на отношения наши к другим и строго судейский, односторонний, взгляд на ближних наших, требующих нашей помощи, идут наперекор указанной истине, и многие, многие говорят: мое – только для меня и ни для кого больше, другим до него дела нет, хотя очевидно, что такое убеждение ложно и крайне негуманно, т. е. не человеколюбиво. Докажем, на основании разума и слова Божия, несостоятельность его и затем выведем заключение, что должно нам не для себя только собирать, а и в Бога богатеть, т. е. богатеть милосердием, правдою и вообще добрыми делами.

Во-первых, во всей природе, во всем видимом мире, мы замечаем взаимность и общительность. Солнце с высоты небесной освещает, согревает и оживотворяет всю землю, всех тварей, им же несть числа; воздух проникает всех и все – мы все дышим и питаемся им каждую минуту; ветры, попеременно дующие со всех сторон, производят в разных местах благодетельную перемену воздуха, очищают, оздоровляют его; реки, орошая разные местности, по коим они протекают, приносят людям и животным многоразличную пользу. Пчелы собирают с цветов благоухающий, здоровый и питательный сок, слагают его в соты и образуют мед, коим пользуются многие люди; шелковичный червь прядет коконы, или шелковые нити, и человек употребляет их на свои изделия. Люди наук и искусств, ремесел, земледельческого дела, торговли, промышленности делятся с другими людьми сокровищами своими, воинство полагает за веру, царя и отечество жизнь свою; все и всё находится во взаимодействии и сообщительности. А вот у тебя лежат большие суммы денег, коих хватило бы на прокормление тысячи людей, что в них пользы? Неужели только имущество, деньги, хлеб, одежда, жилища будут одним лишь нашим достоянием и мы не будем им охотно делиться с нуждающимися братьями нашими? Помилуйте, братья мои, да это противно природе и разуму нашему. Как вся природа делится с нами своими сокровищами, богатствами, так и мы взаимно должны делиться друг с другом своим достоянием для блага общего. Во-вторых, так как мы все, поелику христиане, составляем из себя сочленение духовного тела Церкви, которой Глава – Иисус Христос, а Кормчий или Правитель – Дух Святый, то поэтому мы обязаны заботиться духовно и материально не о себе только, а и о других членах тела, по слову апостола Павла: страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы тело Христово, а порознь члены (Кор. 12, 26, 27). Церковь и государство – живой организм, но в нем есть члены болезненные, малосильные, малоспособные или не имеющие труда и не могущие добыть его. Если же так – то как богатому не позаботиться о бедных, богатому всякого звания: духовному ли, купцу, или человеку светского или военного звания, ученому, или начальствующему во всяком звании, или богатому ремесленнику? И в этом случае высшие или высокопоставленные лица, как более образованные, должны подавать собою пример низшим, по слову апостола: должни есмы мы сильнии немощи немощных носити, и не себе угождати (Римл. 15, 1). Если сильные, знатные, высокопоставленные лица или богатые будут только себе угождать, не заботясь о бедных и немощных, то что сделать могут в пользу их люди, хотя и с добрыми намерениями, желаниями, предприятиями, но не сильные по власти и капиталу? Вот, например, у нас в Кронштадте есть бедное, непривилегированное сословие приписных мещан, у которых нет ни дела, ни денег, ни пищи, ни одежды, ни жилища, ни малейшего нравственного голоса к защите себя, но которые могли бы быть полезны, если бы люди, которые почтены властью, обратили на них отеческое внимание. Скажите, что с ними будет в конце концов, если не будут обращать на них внимания сильные во граде? Или они должны будут исчахнуть и преждевременно умереть от голода и холода, или они будут прибегать к противозаконным средствам приобретения, чтобы не умереть с голоду? И уж если знатным и богатым не угодно уделять им необходимое для жизни из житниц или из богатых сокровищниц своих, – то, по крайней мере, нужно общими силами позаботиться о помещении их и о занятии их трудами по силам их, об общем содействии им. Ведь они тоже христиане, что и мы; подданные и дети того же государя, как и мы; члены того же общества, как и мы. Между тем они, члены наши, по какому-то странному нерадению и жестокосердию общества остаются доселе без всякого призрения. О, самолюбие, о, гордость, о, жестокосердие, о, снедающая корысть надменных своим ложным просвещением людей! Что значит просвещение научное без любви христианской? Ничто. Мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3, 19). Смирись, кичливый ум, пред учением Евангелия и пред нищетою Христовой, сойди с своего пьедестала, стань пониже, подойди к этим бедным, коих Сам Христос не стыдится называть Своею братиею, и протяни им руку помощи; не себе только собирай, не своим только прихотям удовлетворяй, – а и в Бога богатей делами добрыми, которые и по смерти пойдут вслед за тобою. Итак, и природа, и разум, и слово Божие внушают нам быть общительными с ближними в своем имуществе, податливыми, без роптания, без скупости, охотно, с усердием, кротко и смиренно, благодушно помогать бедным, как братиям о Христе и как членам гражданского общества. Аминь.

Что значит любить ближнего, т. е. всякого человека, как себя самого? Значит почитать другого так, как желаешь, чтобы почитали тебя, не считать никого чужим, а своим, своим братом, своим членом, а христианина – членом Христовым; его благо, его спасение – считать своим благом, своим спасением; радоваться его благополучию, как своему, скорбеть о его несчастии, как о своем; стараться об избавлении его от беды, напасти, бедности, греха – так, как я постарался бы о своем избавлении. Радоваться с радующимися, плакать с плачущими (Рим. 12, 15), говорит апостол. Должни есмы мы сильнии немощи немощных носити, и не себе угождати; кийждо же вас ближнему да угождает во благое к созиданию (Рим. 15, 1–2); (Иак. 5, 16). Любить ближнего как себя – значит уважать его, как себя, если он, впрочем, того достоин, не думать о нем недостойно, низко, без причины к тому с его стороны, не иметь на него никакого зла; не завидовать ему, а всегда доброжелательствовать, снисходить к его недостаткам, слабостям, покрывать его грехи любовью, как желаем, чтобы снисходили к нашим недостаткам. Друг друга терпите любовию (Еф. 4, 2), говорит апостол, не воздающе зла за зло, или досаждения за досаждение (1 Петр. 3, 9); Любите враги ваша, благословите клянущыя вы, добро творите ненавидящим вас (Мф. 5, 44); Аще алчет враг твой, ухлеби его; аще жаждет, напой его, говорит Ветхозаветное Писание (Притч. 25, 22; Рим. 12, 20). Любить ближнего, как себя самого – значит молиться за живых и умерших, родных и неродных, знакомых и незнакомых, за друзей и врагов все равно как за себя и желать им столько же добра, спасения души, сколько себе. Этому и научает нас святая Церковь в своих ежедневных молитвах. Любить ближнего, как себя, – значит еще любить без всякого лицеприятия, несмотря на то, беден он или богат, хорош собой или нет, стар или юн, знатный или простой, здоровый или больной; полезен нам или нет, приятель или враг, потому что все равно Божии, все по образу Божию, все – чада Божии, члены Христовы (если православные христиане), все члены наши: ибо мы все – одно тело, один дух (Ефес. 4, 4), всем одна Глава – Христос Бог.

Но когда дело идет о любви к ближнему, как к самому себе, то тут лукавая плоть наша, в которой не живет доброе (Рим. 7, 18), произвольно хочет ограничить круг ближних своих и любовь к ближнему, именно: хочет любить только любящих нас, только своих, только друзей и знакомых, благоприятствующих нам, – а ненавидящих, врагов, чужих, незнакомых, не благоприятствующих нам часто не считает и ближними; не хочет оказывать им благодеяний, а иногда дышит злобою и местью или хочет любить только благоденствующих и здоровых, красивых собой, а от несчастных, бедных, больных, увечных, некрасивых отвращается. Но что говорит небесная Истина и единственный Учитель истины Иисус Христос? Он говорит, что должно любить всякого человека, несмотря на различие веры и вероисповедания или нации и происхождения, несмотря на различие состояния, на богатство или бедность, на здоровье или болезнь человека, на благообразие или безобразие лица, – и для этого привел Он повесть или притчу о человеке, попавшемся в руки разбойников. Самарянину, который оказал милость несчастному, этот несчастный, т. е. избитый разбойниками, не был ни единоплеменником, ни единоверцем, ни знакомым, ни родственником, ни другом: однако же тот тронулся его несчастием и оказал ему самую деятельную помощь ради того, что он подобный ему человек и человек, впавший в несчастие; между тем как священник и левит – служители Бога милости и щедрот – не оказали ему никакой помощи, несмотря на то, что Моисей предписал им в законе поднимать даже чужого осла или вола, упавшего под тяжестью (Втор. 22, 4). Итак, милосердого самарянина Господь приводит всем нам в образец и говорит: иди, и ты поступай так же, т. е. оказывай милость по возможности всякому, действительно нуждающемуся в ней, не разбирая его лица. И я спрашиваю вас от лица Господа Бога, возлюбленные братия и сестры, имеете ли вы усердие к исполнению заповеди Господа нашего Иисуса Христа о милосердии к ближнему? Многие из вас не забыли ли эту заповедь? Но кто из вас забудет, откажется принимать ежедневно, непрестанно милости от руки Господней? Вероятно, вы желаете, чтобы Господь к вам был милостив, а не отвращал от вас лице Свое и не отнимал от вас Духа Своего Святого, животворящего? Не отвращайте же и вы лица своего от нуждающегося в помощи, будет ли это больной, или нищий и нуждающийся, или печальный, требующий утешения, или вообще находящийся в тесных обстоятельствах, или нуждающийся в наставлении и вразумлении и поддержке нравственной, или в вашем терпении, снисхождении, прощении, защите; оказывайте различным образом милость ближним своим ради того, что все мы дети одного Отца Небесного и должны жить в братской любви, носить тяготы друг друга (Гал. 6, 2). Какой брат бросит родную сестру, когда видит ее больною или нуждающеюся в насущном пропитании или в одежде, – и не поможет ей, если может? И ради того еще, что мы члены одного тела, которое называется Церковью, члены самого Господа Иисуса Христа, – но когда страдает один член в теле, ему состраждут все; когда приятно одному члену, – эту приятность разделяют все (1 Кор. 12, 12, 26) и ради того еще оказывайте милость, что только милостивые будут помилованы (Мф. 5, 7); на Страшном Суде, а не сотворившим милости будет суд без всякой милости (Иак. 2, 13). Бросьте, братия мои, роскошь; возлюбите христианскую умеренность и простоту во всем, чтобы иметь чем помочь нуждающимся; бросьте скупость, трясущуюся над дарами Божиими и крадущую собственность ближних: ибо избытки даны нам от щедрого Бога для вспоможения бедным, а не для удовлетворения нашей жадности и роскоши; бросьте, говорю, – чтобы и вам самим быть покойными: ибо нет там истинного спокойствия души, где непрестанное нарушение заповедей Божиих. Много бедных в нашем городе. Как удобно желающим запастись на День Суда елеем милости! Вот бедные, как бы продающие, ежедневно вызывают нас купить у них елея, которого от всех нас требует Владыка и Судия душ наших. Если вы мудрые девы, докажите самым делом вашу мудрость: покупайте елей милости, не считайте пустой тратою то, что подаете нищим, но верьте, что это – семена, которые взойдут и принесут вам сторичный плод в будущем веке или даже – и в настоящем, ибо дающий нищему не обеднеет (Притч. 28, 27), а если вы юродивые, то бросьте свое юродство, бросьте эту страсть к пьянству, чревоугодию, лакомству, мотовству, к блеску, изяществу и дороговизне квартирной обстановки, которая не жалеет на беду, на пагубу души человеческой никаких денег, – а бедному жалеет нескольких копеек; бросьте эту страсть к нарядам драгоценным, которая не щадит для суетного украшения грешного тела десятков и сотен рублей, – а бедному жалеет копеек, считая потерею то, что есть действительное приобретение, что есть истинное сеяние. Но не напрасно ли я говорю это слово? Не будет ли оно звоном меди или голосом песенника, которого выслушают за его приятный голос, – а об исполнении того, что он поет, вовсе не позаботятся?

Блажени слышащии слово Божие и хранящии е (Лк. 11, 28); и еще: блажени слышащии слово Божие и творящии е (Лк. 8, 21), т. е. блаженны не слышащие только слово Божие, но и исполняющие его; блаженны не знающие только закон Божий, но и творящие его.

Итак, старайтесь, усиливайтесь любить Господа Бога всем сердцем и всею душою и всею крепостью; старайтесь прилепляться к Нему единому всем сердцем, как к Источнику живота и всякого блага, и больше Его не любите никого, тем паче – ничего, т. е. из вещей: ибо пристрастие к вещам есть идолопоклонство; да и страстная любовь даже к своим присным есть неправда пред Богом, ибо Господь говорит: аще кто любит отца, или матерь, сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10, 37). Затем старайтесь любить ближнего, как себя: как хотите, чтобы поступали с вами люди, так поступайте и вы с ними. Ибо в этом состоит закон и пророки (Мф. 7, 12). Аминь.

Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный. А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших, говорит Господь.

(Мф. 6, 14, 15).

Последнее воскресение перед Великим постом называется в просторечии Прощеным Воскресением, потому что сегодня положено читать Евангелие, заповедующее нам прощать согрешения против нас ближних, чтобы и нам простил Отец наш Небесный бесчисленные наши согрешения. Вследствие этого с древних времен между благочестивыми христианами ведется обычай в нынешний день, да и во всю сырную седмицу, просить друг у друга прощения, в чем кто погрешил один против другого. Обычай прекрасный, истинно христианский, потому что кто же из нас не погрешает против ближнего своего или словом, или делом, или помышлением; и испрашивание прощения у другого доказывает нашу веру в Евангелие, наше смирение, незлобие и миролюбие; напротив, нежелание просить прощения у тех, против кого мы действительно виноваты, показывает в не желающем примирения маловерие, гордость, самомнение, памятозлобие, непокорность Евангелию, противление Богу, согласие с диаволом. А мы все чада Отца Небесного по благодати, члены Христа Бога, члены единого тела Церкви, которая есть тело Его, и члены друг другу; Бог есть любовь (Ин. 4, 8) и более всех всесожжений и жертв требует от нас любви взаимной, любви, которая долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит и никогда не перестает (1 Кор. 13, 4–8). Весь закон Божий состоит в двух словах: люби Бога и ближнего. Между тем сердце человеческое крайне самолюбиво, нетерпеливо, своенравно, зло и злопамятно: оно готово сердиться на ближнего не только за прямое зло, но и за мнимое, не только за обидное слово, но и за неприятное или правдивое, резкое, даже – за взгляд, показавшийся недобрым или двусмысленным, лукавым, гордым; едва не сердится даже за самые помышления ближнего, которые оно воображает в ближнем. Сердцеведец Господь так говорит о сердце человеческом: из сердца исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство (Мк. 7, 21–22).

Но против сильного недуга должны быть и средства сильные: великой злобе человеческой противопоставлена бесконечная благость и всемощная благодать Божия: при помощи ее удобно побеждать всякое зло и в себе, и в других – кротостью, незлобием, уступчивостью, терпением и долготерпением. Я говорю вам, вещает Спаситель, не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду… (Мф. 5, 39–40). За прощение грехов ближним обещано нам прощение грехов Отцом Небесным, помилование на Страшном Суде – вечное блаженство: милостивые помилованы будут (Мф. 5, 8). А непримиримой злобе угрожает праведный Cуд Божий, вечная мука. Выслушайте одну повесть, из которой видно, как Бог наказывает еще здесь людей злобных и непримиримых между собою. В Киево-Печерской Лавре в древние времена были два инока, т. е. монаха, священник Тит и диакон Евагрий. Живши несколько лет дружелюбно между собою, они из-за чего-то возымели потом вражду и ненависть друг к другу; взаимная злоба продолжалась весьма долго; и они, не примирившись между собою, дерзали приносить Бескровную Жертву Богу. Сколько братия ни советовали им, чтобы отложили гнев и жили между собою в мире и согласии, но все было напрасно. Однажды священник Тит тяжко разболелся. Отчаясь в жизни, он начал горько плакать о своем согрешении и послал к недругу своему просить прощения; но Евагрий не хотел и слышать о том и начал жестоко проклинать его. Братия, соболезнуя о таком тяжком заблуждении, насильно привлекли его к умирающему. Тит, увидев врага своего, с помощью других встал с одра и пал пред ним, слезно умоляя простить его; но Евагрий был так бесчеловечен, что отвернулся от него и с остервенением воскликнул: «Ни в сей, ни в будущей жизни не хочу примириться с ним!» Он вырвался из рук братии и пал на землю. Иноки хотели поднять его, но как изумились, увидев его мертвым и столь охладевшим, как бы он умер задолго перед этим! Их изумление умножилось еще более, когда священник Тит в то же самое время встал с одра болезни здоровым, как бы никогда и не был болен. В ужасе от столь необыкновенного происшествия они окружили Тита и один перед другим спрашивали: что значит это? Он отвечал: «Будучи в тяжкой болезни, доколе я, грешный, сердился на брата моего, видел Ангелов, от меня отступивших и плачущих о погибели души моей, а нечистых духов радующихся, – вот причина, почему я более всего желал примириться с ним. Но как скоро привели его сюда и я поклонился ему, а он начал проклинать меня, – я увидел, что один грозный Ангел поразил его пламенным копьем и несчастный повергся мертвым на землю; а мне тот же Ангел подал руку и возстановил от одра болезни». Иноки оплакали лютую смерть Евагрия и с того времени более прежнего начали блюсти, чтобы никогда солнце не зашло во гневе их.

Братия и сестры! Памятозлобие есть порок ужаснейший, и сколько мерзок пред Богом, столько пагубен и в обществе. Мы созданы по образу и подобию Божию: кротость и незлобие должны быть нашими свойствами неизменными; ибо и Бог всегда с нами поступает по своей кротости, долго терпит и прощает нам без числа. И мы должны прощать. – А памятозлобивый не имеет в себе образа и подобия Божия: он более зверь, нежели человек. Аминь.