Текст книги "Девушка, которая лгала"

Глава 13

Все дни казались похожими друг на друга. Открывая по утрам кафе, я размышляла о своей новой, но уже ставшей такой привычной работе в «Коньке». Меня удивляло, как быстро я привыкла к жизни в Россуэе. Не думала, что это случится так легко. И уж тем более я не ожидала, что буду получать от нее удовольствие.

Но потом на мои мысли словно опускалось темное облако. Я понимала, что не останусь здесь навсегда. Как только папе станет лучше, я снова уеду в Лондон и вернусь к своей прежней жизни. Раньше я не сомневалась, что лондонская жизнь – это то, что мне нужно, но теперь это уже не казалось таким уж очевидным.

После барбекю Бекс несколько раз заходила ко мне выпить кофе и поболтать, и я с радостью ее принимала. Однажды мы даже вместе сходили в бар – включая Бриз, которая висела у нее в слинге и которую она кормила грудью. Я знала, что Бекс кормила Шторма до двух лет и хотела делать то же самое с Бриз. Когда я сказала об этому Эду – мы говорили по телефону, – он пробормотал: «Фу, какая гадость», – и издал соответствующий звук.

– Надеюсь, она не собирается делать это на празднике наречения, – добавил он.

– Ради бога, Эд, ты говоришь так, словно это что-то отвратительное и противоестественное, – возмутилась я. – Кстати, про праздник наречения – ты уже купил билет на самолет?

– Да, все в порядке. Но до тех пор я останусь в Лондоне.

Странно, но моей первой реакцией было облегчение. Это меня удивило. Только потом я почувствовала недовольство.

– Очень жаль, – ответила я. – Почему?

– Потому что у меня полно работы и потому что Ральф и Мелисса пригласили меня на ужин.

– Значит, Ральф и Мелисса для тебя важнее, чем я? – Его отказ меня задел, но не слишком. Я чувствовала, что не имею права его упрекать, раз сама отнеслась к нему так безразлично. Прежде чем он успел ответить, я добавила: – Ладно, все в порядке. Надеюсь, ты хорошо проведешь время.

– Гм, спасибо, – хмыкнул Эд. – На работе сейчас довольно напряженно, особенно в твое отсутствие. Слушай, когда ты вообще собираешься вернуться в Лондон?

– Если честно, не знаю, – ответила я. – У папы все по-прежнему. Врачи провели несколько обследований, но говорят, что сейчас трудно точно сказать, что с ним случилось. Иногда его мозг реагирует нормально, а иногда словно спит – может быть, из-за седативных средств. Они думают, что, возможно, надо вывести его из искусственной комы. В общем, пока я не могу вернуться в Англию. Маме нужна моя помощь.

– Не можешь вернуться в Англию? – повторил Эд.

– Ну, да. Пока доктора не скажут что-то более определенное.

– Я понял, что ты имела в виду, – раздраженно перебил Эд. – Дело не в этом. Ты сказала – «не могу вернуться в Англию». В смысле – не можешь вернуться домой? Эрин, твой дом – Англия, а не Ирландия. Ты сама сто раз мне это говорила.

– Может, не стоит придираться? – возразила я. Фраза про Англию выскочила у меня непроизвольно. – Какая вообще разница?

– Для меня – большая. И вообще, я не знаю, как долго еще смогу обходиться без тебя. Эмбер не может вечно обслуживать твоих клиентов.

– Послушай, Эд, сейчас не самое подходящее время, чтобы на меня давить, – возразила я. – В общем, мне пора идти, я сейчас в кафе, и у меня полно клиентов. Поговорим позже.

– Здесь у тебя тоже полно клиентов, – парировал Эд. – Боюсь, скоро мне придется искать тебе замену. Насовсем.

Все это случилось вчера, и сегодня у меня не было ни малейшего желания брать трубку и звонить Эду. Какой смысл? Мы только поругаемся. Нет, лучше я подожду до следующих выходных, когда он приедет на праздник наречения. Тогда мы и поговорим лицом к лицу. Так намного удобнее.

Я не очень понимала, насколько Эд говорил серьезно, а насколько просто выплеснул на меня плохое настроение. Неужели он действительно ищет мне замену? И когда он говорит про замену, то что имеет в виду? Мою работу или меня саму?

Я обдумывала все эти вопросы, выбрасывая мусор после ланча. Когда я захлопывала крышку, что-то заставило меня обернуться и посмотреть на окна поликлиники. Я пробежала по ним взглядом, но не увидела в зеркальных стеклах ничего, кроме отражения соседних зданий.

У меня появилось неприятное чувство, что за мной следят. Мне стало не по себе, и я поскорее вернулась в дом.

Ройшн стояла у окна на втором этаже поликлиники. Она часто приходила сюда во время перерыва, чтобы взглянуть на задворки магазинов. Взгляд ее автоматически останавливался на кафе «Морской конек». Часто она замечала выходившую во двор Эрин. Сегодня Эрин обернулась и посмотрела на ее окно. Но зеркальное стекло надежно скрывало Ройшн. Это давало ей пьянящее чувство власти. Она смотрела прямо на Эрин. На ее губах играла довольная улыбка.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как Эрин вернулась в Россуэй, и все это время Ройшн играла с ней в кошки-мышки. Странно, но Эрин довольно неплохо вписалась в местную жизнь. Райты явно ей симпатизировали. Если бы они только знали правду, особенно Керри. Ройшн не сомневалась, что тогда бы он уже не был ею столь очарован. Но сначала она должна кое-что проверить насчет ее беременности. У семейки Хёрли был секрет.

Она подумала о Мэри, сидевшей у больничной койки. Наверное, ей трудновато каждый день торчать в больнице и ухаживать за мужем. Действует изматывающе. А когда человек устал, с ним легче справиться…

Эрин давно ушла, а Ройшн все смотрела на кафе. Ее пальцы барабанили по кофейному стаканчику, который она держала в руках. Настало время обострить игру.

Шла вторая половина дня, и Ройшн точно рассчитала время посещения больницы. Эрин будет занята в кафе, а Фиона отправится в школу за детьми. Мэри останется одна.

Ройшн остановилась в конце коридора, чтобы собраться с мыслями. Справа находилась небольшая палата с четырьмя койками. Заглянув в стеклянную дверь, она увидела Мэри, сидевшую возле Джима. Пожилая женщина слегка подалась вперед и опустила голову, словно кивая в знак согласия.

Ройшн потянула за ручку. Дверь открылась внутрь, издав тихий всасывающий звук. Ее кроссовки шаркнули по полу, и медсестра, наклонившаяся над одним из больных, подняла голову.

Ройшн махнула в сторону Мэри и улыбнулась. Медсестра не стала возражать и снова наклонилась к пациенту.

Мэри словно почувствовала ее присутствие: она вздрогнула и подняла голову. Ее тело напряглось.

– Что ты здесь делаешь?

– Не надо так волноваться, Мэри, – ответила Ройшн, сев рядом с ней.

– Не знаю, чего ты хочешь, Ройшн, но тебе здесь не место.

– Почему? Я просто пришла проведать Джима. – Ройшн привстала, чтобы взглянуть на лицо больного. Аппарат с кривой пульса мерно попискивал в углу. – У него такой спокойный вид. Наверное, это даже к лучшему. Вряд ли тебе понравится, если он вдруг очнется.

– Не понимаю, о чем ты.

– Если он очнется, то может вспомнить, что случилось. И рассказать другим.

– Не понимаю, почему ты стала такой стервой? – пробормотала Мэри. – Что тебе нужно?

– Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, – ответила Ройшн, снова откинувшись на стул. – Снимок и правду о ребенке.

– У меня нет снимка. – Мэри смотрела прямо перед собой. – Я его уничтожила.

Ройшн крепче сжала в руке сумку. Это ее не удивило. Рассердило – да, но не удивило. Она ждала подобного ответа. Мэри всегда так предсказуема.

– Неважно, все равно оригинал мне уже не нужен, – сказала Ройшн. – Я сделала копию.

Она сохранила отсканированное фото, которое отправила Эрин. Правда, там была только лицевая сторона, без подписи на обороте, но Мэри не обязательно это знать.

– Зачем ты пришла? Думаешь, ты знаешь о том, что случилось с ребенком? Но тебе еще надо это доказать. А ты никогда не докажешь, что у Эрин был ребенок.

Мэри залпом выпалила эти слова. Ройшн не сразу осознала смысл сказанного. Еще через мгновение то же самое дошло до Мэри. Она так побледнела, что сделать ее лицо еще белее могло бы только чудо. У Мэри отвисла челюсть, глаза округлились от ужаса. Она прижала ладонь ко рту. Потом попыталась что-то сказать, но Ройшн ее перебила.

– Спасибо, Мэри. Ты только что подтвердила то, о чем я подозревала с тех пор, как увидела этот снимок. – Ройшн рассмеялась. – Эрин была беременна, и у нее был ребенок.

– Не смеши, – резко ответила Мэри. Она попыталась как-то загладить свою ужасную ошибку. – Это чепуха.

– Ты сказала – я не смогу доказать, что у Эрин был ребенок, – возразила Ройшн. Мысли быстро крутились у нее в голове. – Значит, ты признаешь, что Эрин была беременна. Больше того: ты подтвердила, что у Эрин был ребенок.

– Все это твои фантазии, Ройшн, – презрительно фыркнула Мэри. Ее голос стал на полтона выше. Она оглянулась на медсестру и снова повернулась к Ройшн. – Ты сама не знаешь, о чем говоришь.

– О, я отлично знаю, – возразила Ройшн. – И знаешь, что я собираюсь сделать? Я дам вам несколько дней, чтобы обо всем этом поразмыслить. Тебе и твоей паршивой дочке. А потом ты подробно расскажешь мне обо всем, что случилось с тем ребенком. Я имею право это знать. И моя мать тоже. И мой отец. Понятно?

Ройшн увидела, как у Мэри дрожит рука. Боже мой, значит, она была права. Она и сама не знала, как она права. А теперь Мэри в ее руках. Ройшн сможет спасти свою мать и дать ей импульс для новой жизни. Отныне Дайана будет жить не ради прошлого, а ради будущего.

– А если я не соглашусь? – спросила Мэри, нарушив ее мысли.

– Тогда я расскажу полиции, что на самом деле случилось с Джимом.

Ройшн встала и направилась к двери.

Победа.

Глава 14

Я удивилась, увидев, что мама выходит из такси. Обычно она сидела с отцом до вечера, а потом возвращалась домой вместе с Фионой или оставалась в больнице на ночь.

– Привет, мам, – поздоровалась я, когда она вошла в кафе. – Все в порядке?

– Да, все хорошо, – ответила она. – Просто немного устала и решила перекусить и отдохнуть. Сиделка позвонит, если будет что-то новое.

Я внимательнее всмотрелась в маму. Да, вид у нее был измученный. Посеревшее от утомления лицо, темные круги вокруг глаз.

– Тебе лучше прилечь, – сказала я. – Хочешь, принесу чай?

– Нет, спасибо. Сама сделаю.

– Ладно. Я скоро закроюсь и поднимусь к тебе.

Мама была чем-то взволнована, и меня это беспокоило. Обычно ее трудно вывести из себя. Она торопливо вышла из кухни и направилась к лестнице. Только тут я вспомнила, что в доме нет молока. Я все использовала еще утром.

Оглядев пустой зал, я подошла к двери и защелкнула задвижку. Это займет не больше минуты. Вряд ли сейчас, в четыре часа дня, появится новый посетитель.

Схватив в холодильнике пачку молока, я вышла из кафе и быстро взбежала по лестнице. Дверь в квартиру была открыта. Мама стояла на кухне перед раковиной. В воздух поднималась тонкая струйка дыма.

– Мам, что ты делаешь?

Мама чуть не подпрыгнула на месте. Она метнулась к двери и загородила мне проход.

– Ничего, – ответила она. – Что у тебя там? Молоко? Ладно, спасибо.

Она взяла у меня пачку.

– Что ты там жжешь?

Я взглянула через ее плечо. В раковине дымились черные остатки какой-то бумаги или карточки. Пламя пыхнуло в последний раз и погасло. Мама включила воду.

– Это? Да так, пустяки. Не могла разжечь газ и взяла старую картонку.

Мама сгребла в ладонь обугленные куски и, завернув их в бумажное полотенце, бросила в мусорную корзину.

Я взглянула на плиту. Одна из конфорок все еще работала.

– Ты уверена, что все в порядке?

– Эрин, хватит, – ответила мать нетерпеливо. – Мне надо отдохнуть, а тебе вернуться к посетителям.

– Да, извини. – Я почувствовала себя задетой. – Я загляну позже. Тебе и правда лучше поспать.

Час спустя, закрыв кафе, я с неприятным чувством отправилась домой. Поведение мамы по-прежнему казалось мне очень подозрительным, но я списала все на стресс. В конце концов, это вполне естественно. Странно, как ей до сих пор удавалось держать себя в руках.

Но я волновалась зря. Настроение мамы заметно улучшилось. Очевидно, отдых пошел ей на пользу. Я заварила некрепкий чай, пока мама принимала душ, и включила телевизор.

Взяв в руки пульт, я пощелкала по каналам, но не нашла ничего интересного. Меня угнетали мысли о лондонской работе и моих новых обязанностях здесь, в Ирландии, не говоря уже про Эда. Он что, действительно собирается меня уволить? И как это скажется на наших отношениях? Если то, что сейчас происходило между нами, вообще можно было назвать отношениями. Мы практически не виделись, да и физическая сторона нашей близости в последнее время оставляла желать лучшего. В последний раз я ему отказала, сославшись на то, что у меня месячные. Это была ложь, но я просто не могла заставить себя заниматься с ним любовью. Сама не знаю, почему. Мне хотелось думать, что дело в стрессе, но у меня были подозрения, что во всем виноват один ирландский механик.

Ладно, и что отсюда следует? Я не могла не признать, что он мне нравится. Даже очень. Но где моя хваленая рассудительность? Разве у меня есть какие-то основания считать его больше, чем просто другом? Тем более если вскоре я отправлюсь обратно в Лондон? Последняя мысль окончательно повергла меня в уныние.

– Нет, это немыслимо, – простонала я вслух, прижав к лицу подушку. – Я больше не могу рассуждать здраво!

– Ты в порядке? – Мама стояла в дверях, свежая и расслабленная после душа. Она затянула поясок халата. – Хочешь поговорить?

Я дружелюбно улыбнулась, но мне не хотелось обсуждать свои проблемы.

– Нет, все в порядке. Немного устала, вот и все.

Мама скептически сдвинула брови.

– Уверена? Может, лучше поговорить? Не то, боюсь, накрутишь себя, а потом… – Она махнула рукой.

– Удеру из города? – закончила я. – Не волнуйся, я не собираюсь вскакивать среди ночи и сломя голову мчаться в Лондон. Все под контролем.

Мама покачала головой.

– Я рада, что ты вернулась, пусть и ненадолго. Мне тебя очень не хватало, Эрин.

Она повернулась и направилась на кухню.

Я вскочила с дивана.

– Мама! – крикнула я вслед и, догнав ее, крепко обвила руками. – Мне тебя тоже не хватало.

Мы застыли, обнявшись посреди коридора, и я вдруг поняла, что отношения между нами изменились. Теперь я сама стала взрослой женщиной и чувствовала себя ответственной за мать. Мы словно поменялись с ней местами. Обычно говорят, что дети должны заботиться о родителях, когда те стареют, но мне казалось, что тут важна даже не физическая помощь, а эмоциональная. Я не подведу свою маму, что бы ни случилось. Больше этого не будет.

– Ну, прямо парочка влюбленных, – пробормотала мама, отодвинувшись от меня и утерев слезы.

– Думаешь, похоже? – улыбнулась я, тоже шмыгнув носом. – Слушай, пока еще светло, я, пожалуй, пробегусь. Надо проветрить голову. Ничего, если оставлю тебя одну?

– Конечно, почему бы нет. Я не пойду в больницу. Надо же хоть одну ночь поспать прилично, – ответила мама. – Давай, беги.

Я выбрала свой обычный маршрут: по Хай-стрит, мимо «Контрабандиста» и налево по дороге к церкви, чтобы потом, сделав большой круг, снова вернуться на Хай-стрит и Бич-роуд.

Было так здорово бежать по вечерней улице, напрягая мышцы и вдыхая вместе с воздухом морскую соль. Воткнув наушники, я старалась не думать ни о чем, кроме собственных ног, ритмично стучавших по асфальту, и размеренных выдохов и вдохов. Все свои проблемы я оставила на потом.

Я почувствовала его на полсекунды раньше, прежде чем он поравнялся со мной. Тело инстинктивно шатнулось в сторону. Остановившись, я вытащила наушники.

– Извини, не хотел тебя напугать, – улыбнулся Керри.

Скип бежал за ним вприпрыжку, разинув пасть.

– Откуда ты выскочил? – спросила я Керри и, нагнувшись, погладила Скипа. – Как ты, малыш? Хозяин заставляет тебя бегать, бедняжка?

Выпрямившись, я перешла на бег на месте, чтобы не дать остыть мышцам.

– Увидел, как ты неслась мимо «Контрабандиста». Подумал, что ты сделаешь круг и я смогу тебя перехватить на тот случай, если вдруг захочешь зайти ко мне и выпить.

– Что, в таком виде? Вся мокрая и потная?

– В этом нет ничего плохого, – ответил Керри.

Его глаза лукаво щурились.

Я покачала головой. Все-таки иногда он жуткий приставала.

– Ладно, не буду отвлекать тебя от выпивки, – сказала я. – Мне пора. Скоро стемнеет. Увидимся завтра.

Я побежала дальше, на ходу засовывая наушники, но с удивлением обнаружила, что Керри снова маячит рядом. Я не стала сбавлять ход, не без улыбки подумав о том, как долго он сможет выдерживать темп.

– Мне надо с тобой поговорить, – крикнул он, снова поравнявшись со мной.

Я вытащила наушники и заправила их за бретельку лифчика.

– Валяй.

– Вообще-то, я все эти дни хотел тебе позвонить, но у меня большой заказ от одного клиента. А когда я прихожу в кафе, ты все время занята.

– Или с тобой приходит Джо.

– Верно, – согласился Керри. Теперь мы бежали нога в ногу. – Так как насчет выходных? Есть какие-то планы?

Я с трудом спрятала улыбку. Керри старался говорить небрежным тоном, но ему это плохо удавалось.

– Никаких. А что? – ответила я.

– Эд приедет?

– Нет. Поэтому я и свободна.

– Хорошо. То есть я хотел сказать, как жаль. – Керри сделал несколько глубоких вдохов и слегка замедлили ход. – Черт. Ну я и врун. На самом деле мне не жаль.

Я приподняла брови.

– Нет?

– Как насчет того, чтобы провести со мной воскресенье? Можем покататься вместе.

– То есть на мотоцикле?

Керри ответил не сразу. Его дыхание стало неровным.

– Может, сбавим темп? – спросила я.

– Нет, не стоит. – Он свистнул, чтобы подозвать к себе Скипа, который сломя голову понесся куда-то в кусты, видимо, за зайцем. – А насчет твоего вопроса: у меня нет велосипеда, если ты это имела в виду. Хватит с меня и пробежек. Я не собираюсь… заниматься еще… и велосипедным спортом. Скип! Иди сюда. Хороший мальчик.

– Я никогда не ездила на мотоцикле, – заметила я.

– Правда?

– Ну, да.

– Это упущение надо исправить, – заявил он. – Или твой Эд – мастер боевых искусств? Десантник, который может убить меня одним мизинцем?

Я рассмеялась.

– Нет. Ты в полной безопасности.

Керри дышал все тяжелее.

– Может, притормозим? – спросила я. – Не хочу сказать, что ты слабак и все такое, но…

– Я тебе уже говорил, – ответил он, отдуваясь. – Я не слабак, но… у меня есть другие способы… чтобы это доказать.

Я снова рассмеялась. Керри умел меня развеселить. Мне вспомнилось, как на прошлой неделе я пробегала мимо его дома и он позвал меня из окна. Я поддала ходу и пошла в отрыв.

– Эй… так… нечестно. – Керри догнал меня, стараясь подладиться под мой шаг. – Ты одета… для бега… а я нет.

– Да ладно, просто признайся, что сдаешься, – поддразнила я. – Тебе со мной не тягаться.

Керри остановился и согнулся пополам, положив руки на колени и тяжело дыша.

– Только не в этой обуви.

Я обернулась и перешла на бег на месте.

– Никаких отмазок! Тебе не хватает выносливости.

– До сих пор никто не жаловался на мою выносливость. – В его глазах снова вспыхнул лукавый огонек.

– Все когда-нибудь бывает в первый раз.

Я развернулась и помчалась дальше по дороге.

– Будь готова в воскресенье утром! – крикнул мне вслед Керри.

Я махнула ему рукой, но не обернулась. Мне не хотелось, чтобы он увидел дурацкую ухмылку, расплывшуюся на моем лице. Вот уж о чем я никогда не мечтала, так это о покатушках на заднем сиденье мотоцикла. Эд этого точно не одобрит. Однако у меня уже давно появилось подозрение, что Керри как-то дурно на меня влияет. И меня это совсем не беспокоило.

Глава 15

Я смотрела на черный шлем, который протянул мне Керри. Ехать или нет? Хватит ли у меня духу? Эд будет в бешенстве. От этой мысли мои руки сами потянулись к шлему.

Я откинула волосы назад и надела шлем. Внутри он был обит чем-то мягким, но при этом плотно фиксировался и крепко сжимал скулы. Пахло от него забавно: легкой затхлостью, как в благотворительном магазине, и примесью бензина. Я начала возиться с подбородочным ремнем, но, не видя самих застежек, не могла его затянуть. Керри взял меня за руки, привлек к себе и мигом все уладил. Повернув ключ зажигания, он ударил ногой по рычагу стартера, и из выхлопной трубы его винтажного «Триумф Бонневиля» раздался утробный рокот, словно рыкнул сонный лев. Пару движений рукояткой акселератора, и зверь проснулся окончательно – свирепый, мощный, рассерженный, рычащий. Я невольно поморщилась и отвернула голову: в нос ударил резкий выхлоп газа. В воздухе заструился жаркий, удушливый запах масла и металла, тоже с легкой примесью бензина.

Керри похлопал ладонью по заднему сиденью и протянул мне руку. Я замешкалась. Внутри меня все колебалось и кружилось, словно в снежном шаре, который трясет ребенок. Что это – страх или возбуждение? Я неуверенно посмотрела на Керри.

– Не бойся. – Его голос был едва слышен из-за шлема и рева мотоцикла. – Все будет хорошо. Обещаю.

В его глазах было столько тепла и доброты, что в это мгновение я могла доверить ему свою жизнь.

Перекинув ногу через сиденье, я уперлась ботинками в подножки и придвинулась поближе к Керри. Когда мои бедра обхватили его сзади, по мне словно прошел электрический разряд. Я обняла его за талию, и наши тела почти слились.

– Делай то же самое, что и я, – проинструктировал меня Керри. – Если я наклонюсь, ты тоже наклоняйся. Захочешь остановиться – просто хлопни по плечу. Ясно?

Я подняла в воздух большой палец и прокричала, перекрывая шум мотора:

– Все понятно! Поехали!

Я была сильно взбудоражена и, когда Керри слегка отодвинулся вперед, инстинктивно обхватила его еще крепче.

Мы уверенно вырулили на Бич-роуд, обогнули устье реки, свернули на Хай-стрит и помчались прочь из города. Как только мы оказались на загородном шоссе, я заметила, что двигатель заработал по-другому: Керри поддал газу и переключил скорость.

Мне еще никогда не приходилось ездить на мотоцикле. Это было новое и необычное чувство. Утро выдалось теплым, и я чувствовала себя надежно упакованной в кожаную куртку и перчатки, которые по настоянию Керри одолжила у Бекс.

Напор встречного ветра, близость дороги, разбегавшейся, словно молния, в обе стороны от колес, гул мотора, то ровный и настойчивый, то угрожающе громкий: все это создавало чувство абсолютной свободы.

Дорога шла вверх по холму в сторону заброшенной фермы, где мы часто собирались, когда учились в школе. В этом укромном месте, подальше от города и от родителей, подростки из Россуэя устраивали свои вечеринки. Слово «вечеринки», пожалуй, слишком громкое, но у нас был алкоголь, мы сидели вокруг костра, многие курили сигареты и кто-то из парней включал магнитолу в своей машине.

Керри протянул руку назад и похлопал меня по ноге.

– Хочешь побыстрее? – спросил он сквозь рев двигателя.

Я скорее догадалась, чем услышала, что он сказал, и одобрительно кивнула в зеркало. Керри подмигнул и взял меня за руку, крепче прижав к себе.

Последовавший затем рывок едва не выбросил меня из сиденья. Я резко качнулась назад, но сразу мотнулась в другую сторону и ударилась своим шлемом о шлем Керри. Приклеившись к его спине, я вцепилась в него мертвой хваткой и нагнула голову, чтобы спрятать ее от ветра.

Вскоре мы добрались до подножия холма, и Керри, плавно сбавив скорость, остановил «Триумф». Я слезла с сиденья и чуть не упала на землю – ноги стали совершенно ватные. Керри рассмеялся и протянул руку, чтобы меня поддержать.

– Давай помогу.

Он привлек меня к себе и стал возиться с моим ремешком на подбородке. Я вдруг ощутила, что он совсем рядом. Его лицо было всего в паре дюймов от меня. Теплые пальцы Керри скользили по моей коже, пока он расстегивал застежку.

Повисла пауза. Потом он мягко спросил:

– Ну, как поездка?

Я стояла перед ним с колотящимся сердцем и пересохшим горлом. Мне с трудом удалось выдавить из себя:

– Потрясающе.

– Так я и думал, – ответил Керри.

На секунду мне показалось, что сейчас он меня поцелует. Если честно, мне этого хотелось. Но он только расстегнул ремешок и снял с меня шлем. Потом спрыгнул с мотоцикла и взял меня за руку.

– Давай сходим на холм.

Мы стали подниматься по крутому склону, заросшему густой травой. Ферма выглядела совсем заброшенной. Половина крыши провалилась. Дверь и окна были заколочены.

– А куда ты дел Скипа? – спросила я.

– Оставил у Джо, – ответил Керри. – Не смог затащить его на байк, а один он оставаться не любит. Шторм обожает носиться с ним по саду.

Через пять минут мы добрались до вершины холма.

– Здесь впечатляющий вид на море, – заметил Керри, заслонив глаза от солнца.

Он встал позади меня, положив руки мне на плечи. Потом немного пригнулся, чтобы наши глаза находились на одном уровне, и мы почти соприкоснулись лицами. Я снова почувствовала, что он совсем рядом. Мне было очень трудно сосредоточиться.

Керри протянул руку, указывая на окрестности вокруг холма. Если бы я откинулась назад, то оказалась бы прямо в его руках. Он продолжал перечислять достопримечательности, словно не замечая нашей близости.

– Вон там, если немного повернуться, расположен Корк. – Он наклонился ближе и повернул меня, точно ветер, разворачивающий флюгер. – А там начало дельты и Хаф-Пенни-бридж. Если повернуться назад, увидишь живописные поля и деревушки.

Мы стояли плечом к плечу, молча любуясь видом, и я втайне наслаждалась ощущением его близости. С тех пор как мы сели на байк, мы почти все время находились в физическом контакте.

– Да, отсюда видно на много миль вокруг, – заметила я. – Чудесный пейзаж. Странно, когда я была подростком, то ничего этого не замечала.

– Тогда у нас были дела поважнее, – улыбнулся Керри. – Например, выпить. Или покурить. Или развлечься. Но ты права. Здесь чертовски красиво. Особенно сегодня.

Я почувствовала его теплое дыхание на своей щеке. Было совершенно ясно, что произойдет, если я повернусь к нему лицом. Я еще даже не успела толком повернуть голову, когда его губы прильнули к моим. Они были жестче, чем я думала. И настойчивее.

Керри прижал меня к себе так крепко, что наши тела практически слились. Его пальцы жадно нырнули под мою рубашку и плотно обхватили голую спину. О боже, помоги мне. Я знала, что, если он захочет, я займусь с ним любовью прямо на этом холме.

К счастью, нам не хватило дыхания, и поцелуй пришлось на секунду разорвать. И в этот момент меня кольнуло чувство вины. Я закрыла глаза, стараясь загнать его поглубже.

– Кажется, теперь я должна сказать, что мне очень жаль и все случившееся было ошибкой, – выдохнула я, уставившись на застежку его куртки.

– На самом деле тебе не жаль.

– Верно, но давай сделаем вид, что ничего не случилось.

«Как будто это так легко», – добавила я про себя.

Керри, очевидно, взвешивал мое предложение. Потом он заговорил.

– Я не люблю притворяться, но если ты действительно этого хочешь, что ж, пусть будет так.

Его пальцы скользнули по моим волосам, и он глубоко вздохнул.

Я отодвинулась. Хотя мои чувства к Эду изменились, мы по-прежнему находились в отношениях. И как бы мне ни нравился Керри, я не могла одновременно крутить с обоими.

Мы сели на траву, глядя на склон холма. Я с облегчением сняла тяжелую куртку, хотя под ней была только тонкая рубашка. Керри растянулся на земле, подперев рукой голову, а я устроилась рядом, подтянув колени к груди и откинувшись на широко расставленные руки. Я повернула голову, подставляя лицо теплым лучам солнца.

– Как тут тихо и спокойно.

– Кажется, я сделал из тебя деревенскую девушку, – усмехнулся Керри. Он сорвал травинку и стал накручивать ее на палец. – Это одно из моих любимых мест. Обычно я прихожу сюда, если меня что-нибудь беспокоит или я хочу что-то обдумать. Здесь наступает такая ясность, какую трудно найти в городе, где вечно суета и шум.

Я наклонилась вперед и обхватила руками колени.

– Значит, ты любишь спокойную жизнь?

– Сейчас да. Но она не всегда была такой мирной.

Наверное, он говорил о своей жизни с матерью и отчимом. Мне хотелось расспросить его о прошлом, но я боялась, что тогда он тоже начнет задавать вопросы. Я опустила голову на колени, и мы обменялись улыбками.

– Кажется, ты хорошо ладишь со своим кузеном. Наверное, тебе приятно с ним работать, – сказала я, решив поговорить о чем-то позитивном.

– По большей части да.

Керри выпрямился и сел рядом со мной. Он отбросил травинку и, упершись локтями в колени, начал покусывать кожицу вокруг ногтей.

– Эй, перестань. – Я поморщилась. – Брось это.

Я ударила его по руке, но он продолжал делать то же самое, и я встревожилась.

– Что-нибудь не так?

Керри достал кисет и скрутил сигарету. Он глубоко затянулся и медленно выпустил дым из ноздрей. Наконец он заговорил:

– Мне сократили рабочие часы, точнее, даже дни. Теперь у меня будет только трехдневная неделя.

– О боже. Ты этого ожидал?

Керри кивнул и стряхнул пепел с сигареты.

– Дела идут довольно вяло, и хотя Макс – мой дядя, он больше думает о Джо. Тем более что у Джо и Бекс есть дети.

– Справишься или будешь искать другую работу?

– Думаю, справлюсь. У меня иногда бывают частные заказы. Клиенты хорошо платят, а я живу очень экономно. – Керри потушил сигарету о траву и выбросил окурок. Он встал с места и, подобрав свою куртку, протянул мне руку. – Ладно, пойдем прокатимся. Кому интересно слушать о чужих проблемах.

На этот раз я чувствовала себя на байке более комфортно и не пугалась, когда на поворотах приходилось нагибаться в сторону, чтобы улучшить аэродинамику. Мы объехали всю округу и через час вернулись в Россуэй.

Когда мы проезжали по Хай-стрит, с автозаправки на полном ходу вылетела машина и вдруг очутилась прямо перед нами. Керри мгновенно среагировал, ударив по тормозам. Заднее колесо сначала вцепилось в асфальт, а потом повело влево. Визг шин и сигнал клаксона раздались одновременно.

Кто-то закричал: до меня не сразу дошло, что это была я. Я закрыла глаза, не сомневаясь, что сейчас мы врежемся в машину. Мотоцикл бросило вправо, потом влево, и мы встали как вкопанные.

Открыв глаза, я с облегчением увидела, что мы спокойно стоим на обочине дороги, а серебристый автомобиль уносится по Хай-стрит, не обратив на нас никакого внимания.

Керри похлопал меня по ноге.

– Ты в порядке?

Я вся дрожала, но пыталась сделать вид, что все нормально.

– Да, в порядке. Мы чуть не столкнулись.

Керри пробормотал что-то нелицеприятное в сторону удалявшейся машины и кивнул.

– Ладно, едем дальше. Держись крепче.

Через пару минут мы остановились возле мастерской.

– Хочешь кофе? – спросил Керри.

Не успела я ответить, как на улице просигналила машина. Обернувшись, мы увидели, как на стоянку перед кафе въехал серебристый «БМВ M3».

– Не верю своим глазам, – пробормотал Керри. – Это тот самый тип, в которого мы чуть не врезались.

Когда водитель вылез из машины, я чуть не застонала.

– Вот черт, это Эд.

– Не надо волноваться. – Керри повесил на руль свой шлем и стал расстегивать мой подбородочный ремень. – Ты ведь не сделала ничего плохого.