Текст книги "Прелестная наставница"

– В сущности, речь действительно об этом.

– Но есть еще такая вещь, как любовь.

– Человек выдумал любовь для того, чтобы хоть как-то отличаться от животных, когда его тянет спариваться.

Наступило довольно долгое молчание.

– Что ж, милорд, раз вы не можете предложить своей будущей жене любовь, предложите ей хотя бы хорошие манеры. Поверьте, она это оценит.

– Значит, по-вашему, когда речь зайдет о браке, мне не стоит рассчитывать…

– Не стоит, милорд.

К своему удивлению, Люсьен не пришел в восторг от такого заключения, хотя иного и не ждал.

– Получается, что я нуждаюсь в ваших услугах не меньше, чем Роза.

– Простите?

– А, лорд Килкерн! Мы так рады вас видеть!

Пройдя через липовую рощицу, они вышли к круговой дорожке, и рядом тотчас остановился экипаж. Люсьен узнал в его пассажирах леди Говард и леди Элис.

– Дорогие дамы, позвольте представить вам гувернантку моей кузины и компаньонку тетушки, мисс Галлант. Леди Говард. Леди Элис.

Судя по выражению их лиц, он выказал из ряда вон выходящую учтивость.

Люсьена куда больше занимал смелый план, только что родившийся в его воображении. Он очень надеялся, что это блестящий план – именно блестящий, а не безумный.

– Счастлива познакомиться. – Мисс Галлант сделала изящный реверанс.

Леди Говард оглядела ее с головы до ног в лорнет, снисходительно кивнула и снова обратилась к Люсьену:

– Мой супруг намерен дать небольшой ужин. От его лица приглашаю вас, милорд, вашу тетушку, кузину… ну и ее компаньонку, разумеется. Ужин во вторник.

Это было слишком скоро! Впрочем, подумал Люсьен, Говарды не так высоко стоят на социальной лестнице, чтобы у них могли появиться выгодные женихи. Если в свой первый выход Роза и опозорится, ничего страшного не случится.

– Благодарю и принимаю. – Люсьен слегка поклонился, но как только экипаж отъехал, ускорил шаг. – Идемте отсюда, пока приглашения не посыпались градом!

– Мисс Делакруа не готова к выходу, – заметила мисс Галлант. Она все еще сердилась.

– Знаю. Пусть это будет пробой в не слишком требовательном кругу. Ваше дело – дать Розе все необходимые указания.

– Но я не собираюсь оставаться в вашем доме! При теперешних обстоятельствах…

– А что это за обстоятельства?

– Я не желаю выслушивать оскорбительные замечания.

– Какие именно?

Она вспыхнула.

– Вы отлично знаете, о чем речь! Замечания, которые не делают джентльмену чести!

– Вот и научите меня всему, что подобает джентльмену и делает ему честь, – сказал Люсьен с улыбкой. – А заодно и мою тетку, раз уж вы даете уроки этикета. Впрочем, в этом трио я наихудший невежа. Вам придется заняться мной в первую очередь.

– Не стану ни за что!

– Еще как станете. Я только что повысил вам жалованье на пять фунтов, чтобы компенсировать нагрузку. Вы также можете заказывать за мой счет туалеты, какие сочтете нужным, ведь положение обязывает.

У мисс Галлант вырвалось приглушенное проклятие, мало подходящее хорошо воспитанной особе, и Люсьен едва удержался от довольного смеха. Определенно, он выиграл этот раунд.

– Только не вздумайте винить меня в своих неудачах! Мое дело – наставлять, а не женить.

– Справедливо. Это все?

Александра обратила к нему раскрасневшееся лицо, однако промолчала, что лишь сильнее заинтриговало Люсьена.

– Ваше молчание – знак того, что вы просто в экстазе от возникших перспектив… – поддразнил он.

– Будьте добрее к тетушке и кузине, – прервала его Александра. – Не так давно они потеряли близкого человека.

– Это мой первый урок?

– Если хотите.

– Худа без добра не бывает, – проворчал Люсьен, не в силах скрыть сарказм. – Чем больше почивших родственников, тем лучше обеспечены живые.

– По-вашему, богатство с успехом заменяет родственные узы?

Внезапно он ощутил, что задет этим разговором сильнее, чем хотелось бы.

– Ваш личный опыт подсказывает этот вопрос?

– Конечно, нет, милорд, я не имею ничего общего с богатством, и вы это прекрасно знаете.

В этот момент Люсьен заметил, что Винсент снова отстал – в точности как ему и было приказано перед прогулкой. Это была маленькая награда за невозможность провести с мисс Галлант целый день. Теперь он знал о ней чуточку больше, чем накануне, но лишь раздразнил этим свое воображение. Его тянуло к Александре с непреодолимой тревожащей силой, а между тем ему бы следовало распустить повсюду слух о желании покончить со своим холостым существованием – только таким образом можно привлечь внимание приемлемых юных леди.

Однако теперь у него появилась веская причина находиться в обществе мисс Галлант. Если она сумеет исправить его манеры, значит, она подлинная волшебница.

Глава 4

Лежа поверх покрывала, Александра подергивала чулок с узлами – любимую игрушку Шекспира – и размышляла о том, что двадцать пять фунтов в месяц составляет небольшое состояние, по крайней мере для нее. Столько она заработала за весь первый год службы. Невозможно, немыслимо было отказаться от столь щедрого предложения.

Впрочем, речь явно идет не о щедрости и не о широте души, а о сугубо мужском интересе – и все же так заманчиво принять вызов! Женив Люсьена Балфура, она зарекомендует себя, как никогда прежде. Возможно, ее поднимут на пьедестал как образчик домашней наставницы, она будет нарасхват и сможет выбирать работу по вкусу…

Александра вздохнула. Возможно ли исправить такого человека? Помимо всего прочего, лорд Килкерн был загадкой, которую она, как ни старалась, не могла разгадать.

Терьер бросил теребить чулок и повернулся к двери, навострив уши.

– Мисс Галлант!

Женский голос. Александра откинула щеколду.

– Мисс Делакруа? Входите.

– Не могли бы вы сами зайти на минутку ко мне?

– Но нам пора переодеваться к ужину.

– Да, конечно, только… В том-то все и дело!

Александра была заинтригована.

– Ну, хорошо, идемте.

– Понимаете, – шептала Роза, направляясь к своей двери, – мама думает, что мне лучше всего надеть платье из желтой тафты, оно подчеркнет цвет моих глаз. А мне кажется, кузен его ненавидит!

В комнате Розы располагался необъятных размеров гардероб. Второй, поменьше, находился в задней части, между парой зеркал. У открытой дверцы в нерешительности застыла горничная.

– И все эти наряды доставлены из Дорсетшира?

– Все до единого. Остальная моя одежда, так же как и мамина, находится в белой комнате.

Брови Александры взлетели вверх, но она постаралась совладать со своим изумлением и даже улыбнуться.

– А вот и платье. Что вы о нем думаете? Мама говорит, что мой цвет – желтый.

– Мне бы хотелось взглянуть вон на то, голубое.

Горничная исчезла в недрах гардероба и появилась с еще более кричащим вариантом павлиньего туалета.

– Боже! – вырвалось у Александры.

– Я знала, что вам не понравится, – с тоской протянула девушка.

Заметив надутые губы и блеск готовых пролиться слез, Александра обратилась к горничной с просьбой оставить их наедине.

– Мисс Делакруа, от меня требуется, как выразился лорд Килкерн, вышколить вас, чтобы вы могли сделать выгодную партию.

Роза кивнула, явно не понимая, к чему это вступление.

– Скажите, в чем причина ваших частых слез? В том, что у вас иные виды на будущее, или в том, что дело не ладится?

Девушка в растерянности захлопала глазами, потом просияла.

– Мне грустно потому, что никак не удается порадовать кузена!

– Так вы хотите стать женой человека богатого и знатного или нет? – спросила Александра прямо.

– Конечно, хочу!

– И готовы во всем меня слушаться, чтобы это случилось как можно скорее?

– Разумеется, мисс Галлант! – Девушка прижала руки к груди. – Вы правда думаете, что я небезнадежна?

– Я в этом совершенно уверена, – с невольной улыбкой ответила Александра. – Хотите называть меня Лекс, как все мои друзья? Мы можем перейти на ты, если вы не против.

– С радостью! – Роза покраснела от удовольствия, и сразу стало заметно, до чего она хорошенькая. – Лекс! Как мило! Теперь ты тоже должна звать меня по имени.

– Что ж, давай просмотрим твой гардероб, Роза, а завтра посетим хорошую модистку.

Отчасти Александра завидовала своей подопечной: юная леди мечтала выйти замуж, все равно за кого, лишь бы за человека приемлемого. Ее гардероб ужасал, но это было поправимо. Между ней и венчанием стояло лишь одобрение лорда Килкерна и его всемерная поддержка. Оставалось уточнить дату… ну, и имя жениха.

В конце концов пришлось пустить в дело одно из платьев Александры – светло-желтое с выпуклым зеленоватым рисунком в виде мелких веточек. Платье было любимое, но она без колебаний укоротила подол для невысокой Розы. Лорд Килкерн должен был наконец оценить свою кузину по достоинству. До тех пор пока он видел в ней только пуделя или павлина, ей было не дождаться позволения выйти в свет, не говоря уже об охоте на мужа.

В половине седьмого девушки спустились в столовую. Из-за полуотворенной двери до них донесся резкий, каркающий голос Фионы. Когда он умолк, послышалась короткая ответная реплика хозяина дома. Значит, он остался ужинать дома, чего почти никогда не случалось. Александра приближалась к дверям не без трепета, думая о том, что Люсьен скажет о новом образе своей юной кузины.

– Выше нос! – прошептала Александра, когда девушка замедлила шаг. – Держись так, будто тебе все равно, кто что подумает.

С деревянным кивком Роза прошла в распахнутые Уимблом двери впереди Александры, и граф тут же поднялся им навстречу. Выходит, кое-какие манеры у него все-таки были, независимо от того, как он держался со своими домашними.

Вежливо пожелав ему доброго вечера, Роза уселась на отодвинутый дворецким стул.

– Что это на тебе? – пролаяла Фиона. – Я такого платья не помню.

– В самом деле, что? – поинтересовался граф, и Александра затаила дыхание в ожидании его насмешек. – Сегодня ты почти походишь на человека, моя маленькая кузина.

Александра с облегчением вздохнула.

– Это платье мне одолжила Лекс, – с довольной улыбкой ответила Роза.

Лорд Килкерн поднялся и отодвинул для Александры стул.

– Лекс? – спросил он совсем тихо, помогая ей усесться. – Это вам не идет. Слишком короткое – негде спрятаться даже самой крохотной тайне. Александра мне больше по вкусу.

Имя как будто соскользнуло с его губ. Звук был, как никогда прежде, упоителен для слуха, он вызвал у нее волну сладкого озноба. Александра закрыла глаза, тщетно подыскивая ответную реплику.

К счастью, граф не стал ждать и вернулся на свое место во главе стола.

– Тебе не подобает носить платья гувернантки! – вдруг заявила Фиона.

Леди Делакруа выразительно посмотрели друг на друга: старшая – сердито, младшая – со слезами на глазах.

– Мисс Галлант обладает хорошим вкусом, – заметил граф, отрезая кусок жареного фазана. – Завтра она проводит Розу к мадам Шарбон, лучшей модистке Лондона. – Он сделал глоток портвейна, с откровенной насмешкой разглядывая тетку. – Да и вам бы не мешало туда наведаться…

– Пардон?

– …или заточить себя в этих стенах. Выбирайте. Меня устроит любой из вариантов.

– Да как ты смеешь!

– Миссис Делакруа, – вмешалась Александра, прежде чем разразилась ссора, – я нахожу ваше чувство цвета превосходным и буду рада обсудить тона.

С минуту Фиона продолжала кипеть, но потом все же сменила гнев на милость.

– Лондонская сутолока действует мне на нервы… Впрочем, не могу же я оставить дочь на милость никому не известной модистки!

Хотя мадам Шарбон была широко известна, Александра предпочла не заострять на этом внимание. Лорд Килкерн, очевидно, тоже, поскольку он лишь приподнял бровь, продолжая есть как ни в чем не бывало. Если он намеревался и впредь ужинать дома, это означало для Александры двойную нагрузку, но зато давало возможность привыкнуть к звуку своего имени в его устах.

В конце концов она спросила себя, всерьез он намерен соблазнить ее или просто забавляется. Но зачем ему это – ведь наградой будет разве что погубленная честь какой-то гувернантки. Правда, вполне возможно, между сезонами он сильно скучает. А если все же дело не в скуке?

Люсьен сразу понял, что Александра отдала Розе свой лучший наряд. Одевалась она несколько консервативно, но со вкусом – ее строгое, закрытое платье давало богатую пищу воображению, что на юной, не вполне округлившейся фигурке Розы смотрелось отлично. Должно быть, Александре оно шло и того более.

– Милорд, – сказала богиня с бирюзовыми глазами, возвращая его к действительности, – в вашем доме есть фортепиано?

– Даже два. А в чем дело?

Взгляды их встретились, и Люсьен ощутил неожиданную вспышку желания. Он поспешно опустил глаза. Люсьен не привык долго желать женщину – обычно все происходило раньше, чем страсть обретала опасную остроту. С любой другой он уже сделал бы попытку обольщения, предоставив предмету его интереса или сдаться, или покинуть дом, но в данном случае это было невозможно – отказ не входил в его планы, так же как и увольнение: лучшей кандидатуры на роль гувернантки ему не найти. Александра же держалась как настоящая леди, и его авансы встречали совсем иной отклик, чем у других женщин. Она была как ценный приз, само ее присутствие бросало вызов, интриговало и подстегивало.

– Я хочу оценить, насколько хорошо играет мисс Делакруа.

– Только без меня!

– Ваше присутствие не обязательно, милорд, мне всего лишь нужно знать, как поступить мисс Делакруа, если хозяйка дома захочет послушать музыку.

– Спрятаться за спины других.

Со стороны Розы послышалось знакомое шмыганье, и Люсьен скрипнул зубами. Эта девчонка – неиссякаемый источник слез!

– И потом появиться с помпой? – серьезно спросила Александра, хотя глаза ее насмешливо блеснули. – Что ж, идея хороша, но прежде чем прятать вашу кузину за спины других для триумфального выхода, я хочу убедиться, что триумф удастся.

– Что за хозяйка? Какого дома? Когда? – спросила Фиона. – Почему я не в курсе?

– Леди Говард, особняк Говардов. Во вторник. Потому что я не счел нужным ввести вас в курс дела.

– Во вторник? В ближайший? – с ужасом воскликнула Роза.

– Времени более чем достаточно, мисс Делакруа.

Это было именно то, что собирался сказать Люсьен. Похоже, мисс Галлант не представляла очевидного – любая попытка отвести вспышку его темперамента обречена на провал. Ее счастье, что он сегодня добрый!

– Кузен говорил, что не позволит никому увидеть меня по крайней мере…

– Он шутил, – мягко произнесла мисс Галлант.

Люсьен смерил ее уничтожающим взглядом. Чем дальше, тем больше! Прямота, откровенность и наглость – вовсе не одно и то же!

– Я с вами согласна, мисс Галлант, – сказала Фиона и разразилась кудахчущим смехом.

Час от часу не легче! Люсьен резко встал, едва не опрокинув стул.

– Фортепиано к вашим услугам! Оба! Но не слишком барабаньте, чтобы не посыпались клавиши.

– Куда же ты, племянник? – воскликнула Фиона.

– К дочерям Иезавели! Вам ясно, что это означает, мисс Галлант?

Ее лицо окаменело.

– Вполне, милорд.

Самый известный игорный клуб Лондона являлся одновременно и самым посещаемым борделем. Люсьен бывал там, когда хотел совершенно забыться, и обычно это ему удавалось. Однако теперь он удивил и себя, и всех присутствующих тем, что предпочел партию в пикет другим источникам забвения. За два часа в его карманы перекочевала сотня фунтов из кошелька маркиза Кокси, но интерес к игре от этого не возрос.

Люсьен не мог избавиться от мыслей о новой гувернантке и встряхнулся, только решив, что она дорого заплатит за свою наглость. Как именно, он понятия не имел, зная только, что наказание будет включать в себя полную наготу.

– Люсьен!

Он вздрогнул и чуть не уронил карты.

– А, это ты, Роберт. Не ожидал встретить тебя здесь сегодня.

– Можешь занять мое место, – проворчал маркиз Кокси. – Килкерн уже ограбил меня до нитки, пусть теперь потрошит тебя.

Виконт присел на освободившийся стул, в то время как маркиз отправился на поиски развлечений иного сорта.

– Туман такой, что фейерверк в Воксхолле не удался, поэтому я здесь.

– Поздновато! Приди ты часом раньше, мы разделили бы деньги маркиза.

– Скорее ты обчистил бы и меня, – хмыкнул Роберт, делая знак лакею.

– На кой черт тебе сдался фейерверк в Воксхолле? – полюбопытствовал Люсьен.

– Через неделю моя мать будет в Лондоне.

– Ну и что?

Виконт заколебался, ероша пшеничные волосы.

– Я лучше промолчу.

– О чем?

– Нет, нет и нет!

– Хм… – Люсьен оглядел его, уже по-настоящему заинтригованный. – Давай раскинем карты. Ставка – твоя исповедь. Если проиграешь, выложишь все как на духу.

– А если выиграю?

– Сотня фунтов маркиза – твоя.

Сам он никогда не принял бы такую ставку. Оно и понятно: Люсьен был шестью годами старше Роберта и хранил немало секретов, которые пришлись бы высшему свету не по душе. Виконт не имел подобных сомнений, а потому в нетерпении схватил колоду карт.

– Я тяну первым, – заявил он. – Девятка треф!

Когда колода утвердилась на столе, Люсьен снял верхнюю карту и не глядя повернул к виконту.

– Валет пик! – Роберт сердито нахмурился. – Можно было не утруждаться, а сразу приступать к рассказу.

– Можешь приступить сейчас.

– Дьявол и вся преисподняя! Ну, ладно. Короче, я подумываю о женитьбе.

Наступило долгое молчание. Потом Люсьен осторожно спросил:

– С чего бы это?

– Ну, мне уже двадцать шесть… Словом, подумываю, и все тут!

– Понятно. Фамильный долг.

Теперь ему стало ясно, почему виконт не желал распространяться на эту тему: высший свет давным-давно приклеил Люсьену ярлык закоренелого холостяка, да и сам он был того же мнения. Никто пока не слышал о перемене в его планах.

– Именно так, фамильный долг. – Роберт смерил его подозрительным взглядом. – Ну и что? Что в этом плохого?

– А какую женщину ты предпочитаешь на роль жены?

– У нас с тобой разные вкусы, так что не трудись сватать мне своих знакомых.

– Я только хотел узнать, какова должна быть виконтесса де Белтон.

– Так это простое любопытство?

– Ну да.

В памяти Люсьена все еще была свежа беседа с Александрой и то, как она отозвалась о его предпочтениях в отношении будущей жены. Ему в самом деле было любопытно, что скажет Роберт.

– Ну… не знаю! Но я пойму, что это она, как только увижу.

– Должны же у тебя быть хоть какие-то общие представления!

– Общие? Хм… Конечно, они есть! Красивая, из достойной семьи, с хорошим приданым. Ну и не совсем глупая.

– А это еще зачем?

– С тобой невозможно разговаривать! – взвизгнул виконт, заставив окружающих вздрогнуть. – Затем, что мне придется прожить с ней всю жизнь! Брак – это святыня!

Эх ты, смешной романтик, подумал Люсьен.

– Брак – это сделка, приятель. Сделка, и ничего больше.

– Боже правый! Даже если так, ты не станешь молчать всю жизнь. Тебе захочется время от времени разговаривать со своим деловым партнером.

– Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что брак – это законный способ произвести наследника, а если повезет, заодно и приумножить состояние.

– Послушай, Люсьен! Только потому, что твой отец…

– Оставь моего отца в покое. Это был гнусный распутник! Он женился, чтобы продолжить род. Помимо необходимых для этого моментов совокупления, брак не имел на его жизнь никакого влияния.

– Знаешь что? – Роберт поднялся. – Мне жаль несчастную, которая решится связать с тобой жизнь.

– Мне ее тоже жаль. – Люсьен демонстративно зевнул. – Сядь, дружище, и давай сыграем в пикет. Обещаю сменить тему.

Как видно, у Белтона не было на этот вечер никаких иных планов, и, немного поломавшись, он все же снова сел.

– Как было в «Калверте»? – спросил Люсьен, сдавая карты.

– Смертельно скучно. Скажи, а это наверняка? Король бубен.

– Король червей, семнадцать очков. Что наверняка?

– Я слыхал, ты будешь во вторник у Говардов.

– Слухи расходятся прямо-таки со скоростью ветра. Ну, буду, а что?

– Если тебе надоело даже в «Калверте», общество Говардов тебя убьет.

– Я намерен сбыть с рук исчадие ада, а потому должен бывать с ней в свете. Не в «Калверт» же ее вести! Кстати… – Люсьен окинул виконта оценивающим взглядом, – ты тоже будешь у Говардов?

– Чего ради?

– Ты сказал, что подумываешь о женитьбе. Моя кузина подумывает о замужестве. Мы могли бы убить двух зайцев одним махом.

– Хочешь всучить мне свое исчадие ада? Я-то думал, мы друзья.

– Но кузина отвечает твоим основным запросам.

– Допустим, она из хорошей семьи. А остальное?

– Сам увидишь, если будешь во вторник у Говардов.

Виконт задумался.

– Что ж, согласен. Так и быть, напрошусь на приглашение и, надеюсь, не пожалею.

– В этом я даю тебе слово, – буркнул Люсьен и криво усмехнулся, сознавая, что сам загнал себя в угол.

– Как прогулка, мисс Галлант?

– Благодарю, Уимбл, превосходно.

Глянув поверх плеча дворецкого, Александра не обнаружила в холле никаких следов лорда Килкерна и едва сумела скрыть разочарование. Накануне она легла, так и не дождавшись его, и надеялась на встречу утром – не в том смысле, что скучала по нему, просто они не успели обсудить все детали подготовки к предстоящему дебюту Розы.

– Вы свободны, Мэри, – обратилась она к горничной, вместе с которой выходила в парк. – Благодарю за компанию.

– Завтра с вами пойдет Салли. Милорд приказал одной из нас непременно вас сопровождать, когда вам понадобится выйти.

– Это очень любезно с его стороны, но если у вас есть более важные дела…

Судя по рассказам Розы, граф был далеко не столь мил с предшественницами Александры.

– Скажите, Уимбл, милорд уже поднялся?

– Он встал с рассветом и сразу выехал верхом, сказав, чтобы его не ждали раньше сумерек.

– Понимаю.

– Милорд оставил вам записку, мисс Галлант. – Дворецкий взял со стола серебряный поднос, на котором белел листок бумаги, и Александре пришлось приложить усилие, чтобы сразу его не схватить. Развернув листок по дороге в свою комнату, она отметила, что почерк графа вполне отражает его личность – он был ровным, чуть угловатым и летящим. Казалось, глядя на него, можно было слышать иронический голос человека, которому он принадлежал.

«Мадам Шарбон известно, что для вас открыт щедрый кредит и что все должно быть готово ко вторнику. Она вас ожидает. Потрудитесь обновить также свой гардероб соответственно случаю. Килкерн».

Прямо-таки образчик любезности! Александра хмыкнула и пошла переодеться.

Когда она снова спустилась в холл, там ее уже ждали обе леди Делакруа, и не просто ждали…

– Я не потерплю! – возмущалась Фиона.

– Мисс Галлант! – оживился дворецкий при ее приближении. – Карета у подъезда!

– Вообразите, мой несносный племянник приказал, чтобы нас отвезли к модистке в закрытой карете! И это в такой чудесный день! Бездушный, черствый человек!

– Очевидно, у лорда Килкерна были на то причины, – примирительно сказала Александра и первой пошла к дверям.

– Он просто тиран! Пошел в родню по отцовской линии, в которой были сплошь тираны! К счастью, почти все они уже в могиле!

– Мама, я хочу поскорее увидеть мадам Шарбон, – захныкала Роза. – Если мы сейчас же не выедем, кузен может вернуться и вообще запретить нам эту поездку!

– В самом деле может, – поддержала Александра свою подопечную, отчасти для пользы дела, отчасти от души.

Хотя и закрытая, карета была невероятно роскошной, и она уселась на мягкий плюш сиденья с тихим вздохом удовольствия. Когда ей в первый раз довелось пользоваться этим экипажем, она была слишком взволнована, чтобы оценить его удобства. Миссис Делакруа, напротив, шумно жаловалась на жизнь – по ее словам, таким манером перевозили только государственных преступников, навсегда лишенных их законных прав.

– А вы знакомы с мадам Шарбон? – спросила Роза, нервно сжав руку Александры.

– Нет, но я много о ней слышала. Говорят, это лучшая модистка не только в Лондоне, но и во всей Англии. Просто чудо, что лорд Килкерн пробился к ней так скоро.

– Наверняка он тиранит и ее! – высказалась Фиона, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в щель зашторенного окошка. – Боже, как чудесно снаружи! Подумать только, а нам запретили даже прогуливаться по улицам!

– Ну почему же? – возразила Александра. – Без сомнения, лорд Килкерн ждет подходящего момента, чтобы представить вас обществу.

Фиона хмыкнула и принялась томно обмахиваться платком. Было совершенно очевидно, что именно в ней состоит главная проблема – в отсутствие грозного графа она становилась совершенно неуправляемой. Даже если Роза будет блистать в свете, как мастерски ограненный бриллиант, все женихи разбегутся уже при одном виде ее мамаши.

Александре приходилось иметь дело с соперничеством сестер, но с подобной помехой – никогда. Мать разрушала все шансы дочери на успех. Глянув на Розу, которая буквально вибрировала от нервной энергии, Александра дала себе слово сделать все от нее возможное, чтобы преодолеть это почти непреодолимое препятствие.

Карета, остановившись, покачнулась от прыжка лакея с запяток. Дверца отворилась, была опущена подножка, и пассажирки одна за другой ступили на брусчатку Бонд-стрит. В обе стороны от них тянулись магазины, магазинчики и лавки, открытые исключительно ради того, чтобы удовлетворять малейшую прихоть сильных мира сего. Поскольку сезон еще не начинался, можно было не опасаться толкотни на тротуарах, однако через пару дней Бонд-стрит предстояло принять весьма бурный человеческий поток.

В ближайшей витрине они увидели безголового манекена в прекрасном туалете зеленого шелка, но табличка на дверях говорила, что магазин закрыт. Александра была озадачена.

– Похоже, нас здесь не ждут… – начала она.

– Напротив, мисс Галлант, – сказал лакей и смело постучался в дверь. – Закрыто по настоянию милорда.

Дверь открылась под мелодичное звяканье колокольчика, и из нее выглянула молодая женщина.

– Вы от лорда Килкерна?

– Именно так.

– Тогда входите.

Она отступила на шаг. Леди Делакруа вошли первыми, Александра за ними.

Магазин был невелик, однако сразу вызвал у посетительниц восхищенный трепет. Его хозяйка, изящная француженка, приветствовала гостей по-английски.

– Я – мадам Шарбон, а вы, очевидно, мисс Галлант? – обратилась она к Александре. – Лорд Килкерн сказал, что я должна во всем вас слушаться касательно нарядов для мисс и миссис Делакруа.

Это была неожиданная новость, которая заставила Александру против воли улыбнуться.

– Мадам, я уверена, что вы превосходно справитесь и без меня.

Модистка, не отвечая, указала на стулья у дальней стены.

– Начнем!

Сначала она тщательно сняла мерки с Розы и Фионы. Александра еще ни разу не видела столь скрупулезного процесса создания женской одежды, и ей пришло в голову, что мадам Шарбон делает личное одолжение графу. Возможно, та же мысль посетила и Фиону, поскольку та не высказала ни единого вульгарного замечания. Что до Розы, девушка была слишком переполнена происходящим, чтобы подавать голос.

– Теперь вы, мисс Галлант.

– Что вы! – смутилась Александра, прекрасно зная, что мадам Шарбон не шьет для гувернанток.

– Лорд Килкерн настаивал на этом.

– Вот как?

Внезапно она осознала, что вскоре обзаведется туалетом от мадам Шарбон, и не смогла сдержать улыбку счастья.

– Ну, раз лорд Килкерн настаивал… однако как же вы управитесь ко вторнику – ведь нас трое!

– Не волнуйтесь, управлюсь. Мои услуги будут щедро оплачены.

– Ни минуты не сомневаюсь.

– О чем вы там бормочете? – недовольно заворчала Фиона, и Александра сообразила, что говорит с модисткой по-французски.

– Видите ли, миссис Делакруа, – начала она, очень надеясь, что за объяснением не последует взрыв, – ваш племянник желает, чтобы и я обновила гардероб.

Ее опасения оказались напрасны.

– Еще бы он не желал! – фыркнула Фиона, разглядывая желтый муслин. – Вы не можете сопровождать нас в тех жалких платьях, которые обычно носите.

– Если бы мои услуги оплачивала эта женщина, а не лорд Килкерн, я бы запросила вдвое, – прошептала мадам Шарбон, наклонясь ближе к уху Александры, что было излишне, поскольку никто из Делакруа не знал французского.

– Если хотите ей насолить, – ответила Александра почти в полный голос, – сшейте ей платье того фасона, который она предпочитает.

– Что я слышу? Это ни на что не похоже! – с притворным возмущением произнес мужской голос по-французски.

– Ах, кузен! – пискнула Роза.

Александра повернулась так быстро, что едва не была задушена портновским метром, которым модистка обмеряла ей в этот момент шею.

– Милорд, что вы здесь делаете? Это неп-п-прилично!

Граф стоял в дверях, скрестив руки на груди, на губах его играла легкая улыбка. Трудно было сказать, давно ли он здесь находится, но кое-что подслушать ему, несомненно, удалось.

– Какое замечательное самообладание, мисс Галлант, – вы покраснели как маков цвет!

– Ничего удивительного! Я не привыкла снимать мерки в присутствии мужчины…

– Что очень странно. Женщины наряжаются как раз ради мужчин. Почему бы мужчинам вообще не принимать участие в этом процессе от начала до конца?

– Женщины наряжаются ради самих себя, – твердо возразила Александра. – То, что это радует мужчин, всего лишь побочный эффект.

– Речь, достойная синего чулка!

– Но я не синий чулок, милорд, хотя и неплохо образована.

– Милорд, – вмешалась мадам Шарбон.

Александра вздрогнула – она чуть не забыла, что они не одни.

– В чем дело?

– Мне продолжать или удалиться?

Краем глаза Александра заметила, что Фиона подталкивает дочь вперед. Вся трепеща, Роза сделала пару шажков.

– Кузен, я буду в восторге, если вы поможете мне с выбором вечернего платья.

– Вздор!

Александра скрипнула зубами.

– Послушайте, милорд, Розу весьма заботит ваше мнение.

– Да? Что ж, тогда я останусь и буду давать советы.

С этими словами граф уселся на ближайший стул, всем своим видом выражая ожидание. Очевидно, эта сцена была задумана изначально: он вознамерился воздвигать перед ней преграду за преградой, быть предельно неуступчивым и при этом забавлялся вовсю.

Александра повернулась к нему спиной и дала знак мадам Шарбон заняться делом. Она не пыталась игнорировать лорда Килкерна, зная, что это невозможно, но и не желала ему подыгрывать. Если ему все это казалось забавным, то ей нисколько. Ничего, она еще возьмет свое! Возможно, желание научиться хорошим манерам было с его стороны лишь шуткой – что ж, тем хуже для него. Она будет строгой учительницей, а он – всего лишь учеником.

Люсьен выносил хныканье, хихиканье, жалобы и болтовню, пока ему не показалось, что под его лопатками прорезаются крылышки. Он достаточно далеко зашел по дороге ангельского терпения. Граф вышел из лавки и достал из нагрудного кармана сигару.

Почти тотчас дверь за его спиной открылась, но он не повернулся, хорошо зная, кто это.

– Вам гораздо больше идет бургунди, чем Розе.

– Однако наденет его Роза – она ищет титулованного мужа, а не я. И потом, это дурная привычка.

– Дурная привычка? У меня их множество. Дело в сигаре?

– Если бы только в этом, милорд!

Люсьен повернулся, спрятав так и не зажженную сигару.

– Позвольте, я угадаю. Ваше жалованье все еще маловато для такой необъятной задачи, как перевоспитание повесы?