Текст книги "Стихия страсти"

Глава 3

Трей приехал в город около полуночи. Аукцион по продаже племенных лошадей у Джеба Кроуфорда привлек такую толпу народа, что торги продолжались до самой ночи. Но купленные Треем превосходные лошади оправдывали потерянное время. Несмотря на гостеприимность Джеба, Трей предпочел поехать домой, невзирая на плохую погоду. Ночью у Сатчелла должны собраться любители поиграть по-крупному, и он пребывал в прекрасном расположении духа.

Подъехав к салуну Сатчелла, Трей отдал поводья слуге, вошел внутрь и зажмурился от яркого света. Сатчелл Мамфорд был первым владельцем салуна в Хелене, который провел в свое заведение электричество. Он привез из Нью-Йорка люстры из настоящего венецианского стекла, которые озаряли мерцающим светом комнату, полную игроков, надеющихся, что Госпожа Удача будет к ним сегодня благосклонна, выпивох и пианиста, безуспешно пытающегося переиграть шум толпы.

На ходу стаскивая мокрые перчатки, Трей устремился к лестнице, ведущей на второй этаж, пробираясь мимо столпившихся около стойки бара людей. Для человека его комплекции он двигался довольно ловко, кивая направо и налево случайным знакомым, не будучи уверенным, что эти люди вспомнят его наутро. В полуночный час в баре трезвых не осталось.

Перепрыгивая через две ступеньки, покрытые дорогой ковровой дорожкой, Трей оставлял на них мокрые следы от Своих ботинок. Весенняя влажная буря промочила его одежду насквозь. Поднявшись по лестнице, он тряхнул головой, пригладил мокрые волосы и пошел дальше по коридору. После такой поездки ему требовалась рюмка-другая чего-нибудь крепкого.

Кабинет Сатчелла находился в конце коридора, перед дверью стоял здоровенный охранник. Он ухмыльнулся при виде Трея.

– Они уже не ожидали вас увидеть.

– Я спешил изо всех сил, – улыбнулся Трей, услышав сильный южный акцент Донни Макгрегора, который говорил словно уроженец Джорджии, хотя его семья перебралась на Запад около двадцати лет назад.

– Что ж, проходите. Думаю, как раз начинается самое интересное.

Под красивой люстрой из венецианского стекла, которую Сатчелл повесил в своем кабинете, сидели несколько мужчин, полностью сосредоточенных на своих картах.

Трей не боялся опоздать. Игра в покер у Сатчелла продолжалась до самого утра, особенно если речь шла об игре по-крупному. Никто не проронил ни слова, в то время как Трей снимал куртку и занимал место за столом. Пока Трей ждал следующей раздачи, игроки поприветствовали его кивками.

Джордж Пибоди со свойственным ему спокойствием выиграл раунд, и, в то время как Сатчелл распечатывал очередную колоду карт, разговор за столом продолжался. Затрагивались типично мужские темы: говорили о лошадях, продаже скота, ценах на медь и тупости «проклятых республиканцев». Монтана была демократическим штатом благодаря сильному влиянию южан во время Гражданской войны и после нее.

Каждый обладал достаточным богатством, чтобы играть в покер по-крупному, а также мог позволить себе купить законодателя-другого, вложив деньги в избирательную кампанию. И каждый относился довольно равнодушно к критике людей, стоящих на социальной лестнице ниже, чем он.

Бокалы были наполнены, мужчины закурили сигары и взяли в руки розданные карты. Нил Аткинсон посмотрел на Трея:

– Я слышал, в город приехала твоя сводная сестра.

Трей чуть не опрокинул свой бокал. Аккуратно поставив его на место, он ответил Нилу со слабой улыбкой:

– Должно быть, ты пьян.

– А я и не говорил, что трезв. Однако твоя сводная сестра в городе.

Трей удивленно вскинул брови.

– Здесь?

– Да, здесь. Дочь Люси Аттенборо. Твой отец рассказал нам сегодня за ужином.

– Ты ее видел?

– Нет. Люси уехала из города после смерти судьи в шестьдесят пятом году.

Трей быстро произвел необходимые вычисления и понял, что ей примерно столько же лет, сколько и ему. Он взглянул на часы – слишком поздно, чтобы идти к родителям. Он протянул руку за своими картами.

– Похоже, она принесет мне удачу. – У него был стрит-флэш. – Начинаю с десяти тысяч!

Слухи распространялись со скоростью света, Дейзи узнала о приезде Джо утром. Горничная рассказала ей о Джо, как только Дейзи открыла глаза.

– Откуда ты знаешь? – Дейзи не сомневалась в подлинности информации, полученной от Бесси, просто ей требовалось некоторое время, чтобы обдумать новость.

– Твой отец за ужином рассказал.

В голове Дейзи пронеслось множество вопросов, но она не задала горничной ни одного, потому что на них должен ответить отец.

– Забери кофе, – приказала Дейзи, сбрасывая покрывало. – Приготовь мой синий костюм, я буду завтракать с родителями.

Быстро умывшись и одевшись, она направилась в поместье Браддок-Блэк на Хоумер-стрит.

Глава 4

Трей и Дейзи встретились на тротуаре перед домом родителей.

– Ты уже знаешь? – спросил Трей.

– Тебя опять не было всю ночь. – Она окинула взглядом Трея.

– Только не говори, что удивлена этим.

– Ты вообще спал ночью?

– Зато ты выспалась за нас двоих. Ты хоть иногда выбираешься куда-нибудь по вечерам?

– Моя общественная деятельность тебя не касается. – Дейзи стукнуло двадцать семь, она намеревалась сделать карьеру и была очень разборчива в мужчинах.

– А моя – тебя.

– Слишком поздно, братишка. Твоя общественная деятельность постоянно у всех на слуху. Спроси как-нибудь у отца, сколько разгневанных отцов ему приходится успокаивать каждую неделю.

– Почему я должен спрашивать?

– Возможно, потому, что пора уже отвечать за свою безнравственную жизнь.

Трей слегка наклонил красивую голову и улыбнулся:

– И все же почему?

– Ты неисправим, – презрительно фыркнула Дейзи.

– Ну а ты унаследовала всю фамильную покорность, милая. Прибереги своих «милых» для тех, кто не устоит перед твоим обаянием.

– А для кого ты приберегаешь «милых»? Слышал, ты рассталась с Дастином. Сколько мужчин не подошли под твои суровые стандарты?

– По крайней мере у меня есть стандарты.

– Может, тебе нужен мой демократичный взгляд на вещи? – засмеялся Трей.

– Если бы ты ограничивался одними лишь взглядами, папе не пришлось бы усмирять яростных мужей и отцов.

– Какой смысл в одних лишь взглядах? – продолжал ухмыляться Трей.

Дверь открылась, и стоящий в дверях слуга прервал их разговор.

– Однажды ты встретишь женщину, которая не потерпит твоего распутства, – процедила Дейзи, двигаясь вперед.

– Я так не думаю, – прошептал Трей совсем тихо, – потому что я не ищу такую женщину. Доброе утро, Тедди, – поприветствовал он слугу обычным голосом. – Слышал, в город приехал новый член нашей семьи. Надеюсь, мы не опоздали на завтрак? Я просто умираю от голода.

Хэзард и Блейз завтракали, когда в комнату вошли их дети.

– Ты уже слышал? – оторвался от чтения газеты Хэзард.

Трей просиял:

– По-моему, слышали все, кто только мог услышать. Даже в лондонском офисе все уже в курсе дел. – Трей пододвинул стул поближе и с любовью посмотрел на мать. – Мама, как ты все это терпишь?

– Папа был особенно любезен, – ответила Блейз, с вызовом глядя на мужа.

– Очень благоразумно с его стороны.

– Возможно, мой опыт кое-чему тебя научит, – сказал Хэзард с иронией. – Учитывая, сколько разбитых сердец ты оставил за собой.

– Не только разбитых, папа, – улыбнулся Трей отцу. Блейз предупреждающе посмотрела на сына.

– С нас хватит твоего поведения. Папа как раз пытается уладить одну очень неприятную ситуацию.

– Сколько им надо? – В отличие от брата, лениво развалившегося на стуле, Дейзи сидела за столом со спокойствием истинной леди, положа руки на колени.

Хэзард улыбнулся: вопрос дочери не вязался с ее обычным хладнокровием.

– Насколько я знаю Аюси, они захотят много.

– Они уедут после того, как получат свое?

– Думаю, что да. – Хэзард пожал плечами.

– Твоя единокровная сестра – очень милая девушка, не то что… – вмешалась Блейз.

– Дорогая, можешь смело продолжать – не то что ее мамаша, – поддержал ее Хэзард, слегка нахмурившись. – Не переходя на личности, могу лишь сказать, что Люси Аттенборо относится к тем женщинам, которые выходят замуж из-за денег, поэтому она легко предсказуема.

– Она же получила приличную сумму после смерти мужа. – Перед выходом из дома Дейзи узнала об этом, сделав несколько важных звонков.

– Да, ты права, хотя подобный факт и не имеет отношения к делу.

– А девушка, – Трей поднес руку к лицу, – по хожа на нас?

– Сходство довольно легко заметить, – ответила Блейз. – Любой увидит, что она дочь Хэзарда.

– Ты сказала, что она приятная? – Трей усмехнулся. – Так когда же мы познакомимся с приятной девушкой?

– Трей! – Дейзи бросила на брата осуждающий взгляд. – Может, она попытается вымогать у папы деньги.

– Посмотрим, – заметила Блейз. – Ей было очень неловко. Кстати, она инженер.

– Ты шутишь?! – Трей даже привстал со стула. – Обе мои сестры решили сделать карьеру! – Трей не противился тому, чтобы женщины работали. Каждый житель Браддок-Блэк вносил свой вклад в семейный бизнес, и Трей считался образцовым партнером. Но он работал не так много, как Дейзи.

– Выходит, что так, – ответила его мать. – Джо предпочла бы содержать Люси, но та категорически против.

– Ее зовут Джо?

– Джузеппина. Джо.

– Так когда мы увидим нашу сестру-инженера? – Любопытство Трея обострялось более чем интересными обстоятельствами ее рождения.

Будучи осторожной, Дейзи оценила выражения лиц родителей и лишь потом спросила:

– Может, вы хотели бы, чтобы мы не встречались с ней?

– Что вы! Мы с папой как раз думали с вами поговорить обо всем утром, просто вы узнали новости раньше.

– Конечно, мы хотим, чтобы вы увиделись с ней. Она действительно очень приятный человек, правда, милый?

Хэзард кивнул.

– Тем не менее я воздержусь от суждений, пока не узнаю ее получше. С такой матерью, как Люси… – Его голос затих. – В любом случае, – продолжал он, – мы с мамой хотели с ними поговорить до обеда, а потом можно встретиться всем вместе.

Дейзи чуть приподняла подбородок.

– Вы будете говорить с ними в присутствии адвокатов?

– Никаких адвокатов.

– Разве это разумно? – осторожно спросила Дейзи.

Хэзард создал собственную «империю» на фронтире, где жестокость стала образом жизни, и запугать его было непросто.

– Не хочу тебя обидеть, – ответил он, – но я не собираюсь впутывать тебя в наши переговоры. Дейзи плотно сжала губы.

– И напрасно. Я в состоянии провести их.

– Я знаю. И предлагаю тебе не вмешиваться не потому, что не уверен в твоих способностях.

– Думаю, папа считает, что дело слишком личное, – перебила Блейз. – Он бы предпочел, чтобы все уладил человек не из нашей семьи.

– Все знают, что ты лучший адвокат в Монтане, – заметил Хэзард. – Я просто хочу, чтобы дела денежные не перемешивались с делами семейными. Тогда об щение с Джо не вызовет особых проблем.

– Мы думали пригласить их на чай сегодня вечером, – заявила Блейз.

Трей тяжело вздохнул.

– Для тебя и отца будет выпивка, так что не надо ради меня отказываться от вредных привычек, – сказала Блейз, придирчиво осмотрев дорожный костюм сына. – Но я настаиваю, чтобы ты переоделся во что-нибудь более приличное. Судя по счетам от портного, у тебя в гардеробе есть вполне подходящая одежда.

– Да, мама.

Когда мать говорила таким тоном, он не смел ослушаться.

– Хорошо. Как насчет пяти часов?

Разговор ушел в сторону менее важных дел, а тем временем горничная принесла завтрак для Трея и Дейзй. Пока оживленная беседа крутилась вокруг бизнеса, семейству на некоторое время удалось забыть о нависающем над ними дамокловом мече в лице молодой леди из Флоренции.

Однако как только Трей и Дейзи ушли, непростой вопрос первородства был поднят вновь.

– Ты ведь не будешь встречаться сегодня с Люси? Я спрашиваю не потому, что не хочу тебя туда брать. – Темные глаза Хэзарда ничего не скрывали, но он знал, насколько его жена не любит споров, и всегда старался оградить ее от превратностей судьбы.

Блейз сморщила носик.

– Конечно, я не хочу видеться с Люси, но я любопытная. С другой стороны, я знаю, чего она хочет. – Ее брови приподнялись. – И это не только деньги. Вопрос в том, что я не хочу смотреть, как она будет пытаться соблазнять тебя. – В ее глазах заиграли озорные огоньки. – Так что я не пойду. Хочу лишь посоветовать тебе не вовлекать Джо в переговоры. Нет причин посвящать ее в щекотливые подробности твоей любовной связи.

– Согласен, но как ты предлагаешь не вовлекать ее? Джо не из тех людей, кто будет следовать чьим-то указаниям.

– Без сомнения, ведь это наследственная черта, – заметила Блейз улыбаясь. – Возможно, я приглашу Джо прогуляться со мной по универмагам. Если она не любит наряды, то у нас есть один из лучших книжных магазинов на Западе. Увлеченная наукой девушка не устоит перед таким предложением.

– Вопросов больше нет, – сухо ответил Хэзард.

– Лучше задать вопрос, сможешь ли ты противостоять ей? – поддразнила его Блейз.

– Я возьму с собой Шелдона.

Он знал Люси и понимал, что даже сам Бог не смог бы здесь ничем помочь: она отличалась чертовской наглостью.

– Вдвоем мы поставим ее в безвыходное положение, – добавил он с гораздо большим убеждением, чем чувствовал на самом деле.

– Отлично. У Шелдона великолепный талант посредника. Он помог нам сохранить по крайней мере полмиллиона на операциях с медью в прошлом году.

Хэзард улыбнулся.

– Посмотрим, как он справится с Люси.

Блейз выдержала пристальный взгляд мужа.

– Просто напоминаю… Я очень хочу простить тебя… Я понимаю, как ты мог клюнуть на Люси Аттенборо, когда был молод и не обременен семьей. Однако…

– Милая, не говори больше ничего. Люси все прекрасно поймет.

Однако ему хотелось скрестить пальцы за спиной на счастье, потому что Люси известна не только своей дерзостью, но еще и непорядочностью. Если бы у него был выбор, он бы уже ехал в поезде, направляющемся на восток, – подальше от нее и проблем с ней.

Глава 5

В то время как обитателей Браддок-Блэка волновали семейные дела, в голове Флинна Ито были лишь мысли о возмездии. Он стоял на открытом всем ветрам холме в одном дне езды на север от Хелены и смотрел на долину Сан-Ривер, простирающуюся внизу, где по берегам реки в беспорядке были разбросаны его ранчо и хозяйственные постройки. На крышах построек лежал снег. Из труб поднимался дым и растворялся в чистом голубом небе. Буря закончилась, сильные ветры ушли на восток в Дакоту, и спокойный пейзаж внизу контрастировал с неистовыми мыслями Флинна.

Он стоял посреди маленького кладбища, где похоронены его родители. Здесь он находил покой в одиночестве, когда его особенно донимали мирские заботы. После вчерашней стычки с бандой из «имперской компании», которая произошла в его владениях в трех милях от границы, он чувствовал себя опустошенным. Утром его люди обнаружили, что возле Аспена бандиты порезали его скот. Ему надо было успокоиться. Кладбищенское умиротворение возле родительских могил позволяло ему подумать и собраться с мыслями, чтобы проработать план возмездия. Он со своими людьми уедет с ранчо сегодня ночью. Управляющим «имперской компанией» эмигрантам, живущим на присылаемые с родины деньги, нужно преподать урок.

Стоя перед простым гранитным надгробием безо всяких украшений, за исключением высеченных на нем имен, он говорил со своими родителями, словно с живыми.

– Они продолжают приходить, как ты и предсказывал, чертовы сассенаки[1]1
  Сассенаки – ирландское и шотландское пренебрежительное прозвище англичан. – Примеч. пер.


[Закрыть], – прошептал он и чуть улыбнулся. Его мать ненавидела английский язык.

Как и многие другие крупные животноводческие компании, «империя» финансировалась деньгами английских дворян, желающих получить выгоду с американского Запада и иметь возможность отправить своих непутевых, провинившихся перед законом сыновей куда-нибудь подальше, пока вокруг них не улягутся дома сплетни. Сами по себе англичане «голубой крови» считались никудышными бойцами, но нанятые ими для охраны своих угодий головорезы прекрасно обращались с оружием и представляли опасность.

Как и его самурай-отец, Флинн постоянно боролся с такими людьми, защищая свою землю. Над этими глухими местами не властвовали законы, и здесь слабые уступали место сильным. Выражение «око за око» приобретало вполне материальный смысл, и прав оказывался тот, за чьей спиной стояло больше вооруженных людей.

Люди Флинна отличались преданностью ему и отточенностью бойцовских навыков. Он познал искусство войны у отца на коленях. Военное искусство было высшей формой обучения в Японии, а путь воина, которого придерживался его отец, расценивался как философия чести и преданности. Отец, «человек-волна» (странник), был пущен по течению, когда феодальная система сменилась центральным правительством, а самураев лишили избирательных прав.

Ито Кацакура отправился в Калифорнию на золотые прииски, чтобы поправить свое финансовое положение, взяв с собой самурайские мечи, означающие его принадлежность к самураям, и принципы Бушидо, которым он следовал всю жизнь.

Мать Флинна – Молли, ирландская эмигрантка, три месяца работала посудомойкой в Бостоне, пока не увидела объявление, обещающее большую зарплату погонщикам мулов в Калифорнии. Кто не слышал красочные истории о том, как можно разбогатеть на золотых приисках? Разве она не видела сотни раз, как управляют упряжкой?

Она научилась управлять ею благодаря смелости и находчивости, отстаивая свои права перед погонщиками-мужчинами, и работала на пути из Сан-Франциско до приисков почти два года. Накопив достаточно денег, она застолбила свой участок на приисках и в первый же день, когда начала искать золото, встретила Кацакуру. Молли сразу поняла, что нашла такого же сильного, как и она, человека.

Молодая пара в течение восьми лет работала на разных участках вдоль Сьерра-Невады, однако денег хватало с трудом. Золотые жилы встречались редко, и когда пронесся слух, что в Монтане нашли золото, они как можно быстрее направились на неистощенные прииски.

Удача повернулась к ним лицом в 1863 году, возможно, из-за того, что Молли назвала участок в честь пятилетнего сына Флинна. Она всегда говорила, что дело именно в этом. Как бы то ни было, участок земли возле Даймонд-Сити имел богатую золотую жилу, что позволило им купить многие акры лучшей земли, подружиться с городскими банкирами и жить, не зная ни в чем нужды.

Склонив голову, Флинн стоял у могилы своих родителей, прося благословить его. Он всегда так делал перед встречей с врагами.

– Ночью мы уезжаем, – говорил он, и лицо его оставалось спокойным, длинные темные волосы развевались на ветру. – Полнолуние… восходящая луна, твоя любимая, отец.

Он улыбнулся, вспоминая, как они ездили вместе с отцом. Его самурайские мечи висели на поясе – длинный и короткий, со страшными лезвиями, достаточно острыми, чтобы пробить броню.

– Дай мне свою силу и отвагу, – попросил он. Подняв голову, он услышал голос матери: «Мальчик мой, мужчина из рода Флиннов может сражаться с сотней сассенаков, не зная усталости… Помни это». Спокойный голос отца вещал: «Атакуй тогда, когда твой враг наименее готов к этому».

«Атакуй наиболее слабое его место», – добавил Флинн про себя; мудрость отца теперь стала его собственной.

Он скучал по родителям, словно потерял их только вчера, хотя прошло почти десять лет с тех пор, как эпидемия унесла их жизни. И если бы он не был молодым и сильным, он бы тоже умер. Почти с самого начала он сражался, чтобы сохранить свою землю. Его атаковали даже в день похорон. С тех пор битва не прекращалась.

Он был известен своей жестокостью. Самодовольные молодые бандиты хотели его застрелить, чтобы доказать свое мужество. Теперь они все мертвы. Он знал, что когда-нибудь встретит человека, способного его победить. Но пока что он владеет двадцатью тысячами акров лучших пастбищ к северу от Сан-Ривер и ночью заставит «империю» понять, кто является хозяином этой земли.

Глава 6

– Не стоит быть столь обходительной, – сказала Джо, когда Блейз пригласила ее пройтись по магазинам.

– Вздор. Если бы я хотела показаться вежливой, то ограничилась бы тем, что прислала бы тебе подарок. Пойдем, заодно познакомимся поближе. В конце концов, Хэзард – твой отец, и ты – часть семьи. – Блейз взяла Джо под руку, попрощалась с людьми в холле гостиницы «Плантейшн-Хаус» и оставила Хэзарда наедине с жадной до денег Люси.

Джо подумала, что никогда не была частью семьи, если, конечно, не считать семьей легкомысленную и ветреную мать и эгоцентричного Косимо. Ее мать всегда уделяла внимание только своим пристрастиям и развлечениям. Джо давно поняла, что матери до нее нет дела: она часто оставляла дочь без присмотра. Монахи из Сан-Марко должны помнить день, когда встретили ее, четырехлетнюю, в садах монастыря без няни. Предложение отца Алессандро бесплатно обучать ее стало бесценным благодеянием, за которое она всегда будет благодарить Бога.

Двигаясь следом за Блейз по коридору, Джо проговорила:

– Очень любезно с вашей стороны считать меня частью вашей семьи. Я не ожидала такого доброго отношения.

– Прошлое не имеет отношения к тебе и ко мне сейчас, верно? – улыбнулась Блейз в ответ. – Давай просто наслаждаться обществом друг друга, оставив в стороне разговоры о делах.

– Я хотела бы извиниться за… хм… самонадеянное поведение своей матери.

– Уверена, что у твоей мамы самые лучшие намерения. – Голос Блейз звучал настолько учтиво, что Джо удивилась.

«Вы не знаете мою мать», – подумала Джо.

– Мой муж будет вести себя с ней надлежащим образом.

Джо залилась краской. Блейз словно читала ее мысли!

– Хотелось бы мне сказать то же самое о своей матери, – заметила она, решив отвечать со всей честностью. – Иногда она бывает очень дерзкой.

– Я уверена, что все пройдет гладко, – ласково промолвила Блейз. – В любом случае все, что нам требуется решить между собой, – это вопрос о книжном магазине Свонсона: сразу мы туда пойдем или по позже? Ты что больше любишь: художественную или научную литературу?

В то время как Блейз знакомила Джо с достойными внимания магазинами Хелены с апломбом и свойственным богатым людям иммунитетом к сплетням, Хэзард и Люси сидели за инкрустированным столом лицом друг к другу. Щелдон Уитни сидел между ними, словно рефери на спортивном поединке.

– Я нахожу Хелену очаровательной, Джон. Спасибо тебе, – промурлыкала Люси. – Не могу поверить, что ты вырастил детей. Ты такой мужественный… – последние слова она произнесла шепотом, наклонившись вперед, еще больше открыв вырез своего платья.

Ради такого случая Люси надела воздушное розовое платье со шнурками, больше подходящее для спальни, чем для делового разговора. Внимательно глядя поверх наполовину обнаженной груди Люси, Хззард думал, что Шелдон наслаждается зрелищем. Вообще-то она была не в его вкусе, но в молодости он почти никогда не говорил женщине «нет».

К сожалению, такое поведение и привело его за этот стол. Он не пожалел бы денег для Джо. Ему было жалко денег, потому что Люси собиралась использовать их дочь, чтобы набить собственные карманы.

– Если бы тебе не понадобились деньги, увидел бы я когда-нибудь свою дочь?

Люси на секунду замешкалась с ответом. Она не ожидала такой грубости.

– Ты очень невежлив, Джон. – Люси обиженно вскинула голову. – Мы просто нанесли светский визит.

– Ах да… тогда мы вполне могли бы обойтись без Шелдона. – Хэзард кивнул в сторону своего союзника. – Он взял с собой необходимые документы.

Люси мельком посмотрела на человека, которого она с трудом узнала, когда они были представлены друг другу, и про себя обругала себя за невнимательность: она не заметила черную кожаную папку у него в руках.

– Джон, не надо быть таким грубым, – обиженно поджала она губы. – Уверена, наш разговор получится неприятным и корыстным. Хочешь чаю? А вы, мистер Шелдон? – спросила она человека с папкой, очаровательно улыбнувшись.

– Никакого чая, – бесцеремонно заявил Хэзард. – А Шелдон здесь, чтобы сбивать твою цену, так что не стоит ему улыбаться.

– Боже мой, каким ты стал грубияном. Я не помню, чтобы ты отличался плохими манерами. Ты всегда считался самым любезным мужчиной, которого мне посчастливилось встретить, – нежно прошептала она.

– Если бы ты поставила меня в известность, что у меня есть дочь, раньше, я был бы более любезен, – пробормотал Хэзард. – Двадцать три года – слишком большой срок, чтобы ждать новостей.

– Ну вот мы и собрались. – Люси вся сияла. – Не говори, что ты поскупишься для меня, потому что я вовремя не сообщила тебе о дочери. Просто я не хотела доставить неприятности твоей жене. Ее бы не обрадовала такая новость. Мне бы точно такое не понравилось, будь я твоей женой.

Мысль о том, что Люси могла бы быть его женой, настолько ужаснула его, что вернула разговор в первоначальное русло. И хотя Люси отличалась жадностью и эгоистичностью, зато у него была прекрасная дочь. Оставалось лишь дать Люси то, что она требует, и проследить за тем, чтобы она уехала как можно скорее.

– Почему бы тебе не сказать, что тебе нужно, чтобы снова жить с комфортом, – мягко предложил он. – Я не в курсе нынешних цен во Флоренции.

Неожиданная перемена его тона сбивала с толку, и Люси некоторое время раздумывала над ответом. Хитрил ли он? Или пытался обезоружить ее своей учтивостью? Сколько ей нужно просить денег в разумных пределах, чтобы не сорвать переговоры?

– Моя маленькая вилла стоила недорого, – начала она, пытаясь понять выражение лица Хэзарда. – Джо тоже имела небольшую квартирку, – соврала Люси, решив привлечь дочь, чтобы получить в сделке больше выгоды. – Моя девочка очень серьезно настроена в отношении карьеры. – Ее улыбка была призвана изобразить материнскую заботу. – Иногда мне кажется, что я несправедливо отнеслась к выбору ее профессии. – Она наигранно вздохнула. – Но ты знаешь, как относятся мужчины к «синим чулкам». Я просто предупредила ее на будущее. Можешь считать меня старомодной, но, конечно же, я хочу, чтобы моя дочь удачно вышла замуж.

Слова, не к месту сказанные Люси, вызывали раздражение у Хэзарда; она была плохой актрисой. Чтобы прекратить дальнейшие театральные представления, Хэзард резко оборвал ее.

– Достаточно ли будет двадцати тысяч долларов в год?

На двадцать тысяч долларов в год она могла жить во Флоренции с королевским размахом. Но она не хотела показаться слишком удовлетворенной. К тому же первое предложение всего лишь первое предложение. Ее брови слегка изогнулись.

– Если бы ты мог выделять по тридцать тысяч долларов в год, мы могли бы купить приличную одежду. Ты же знаешь, как девушки любят платья и всякие безделушки. И если бы ты платил нам немного больше, Джо могла бы и дальше ходить на уроки скрипки и вокального пения, которые она просто обожает.

– Почему бы не остановиться на сорока тысячах и не покончить с этой сделкой? Шелдон выпишет первый чек. Можешь получать чеки ежемесячно или ежегодно, как тебе удобнее.

На долю секунды она задумалась, не попробовать ли ей получить больше, но мрачное выражение лица Хэзарда заставило ее отступить.

– Ежегодный чек будет удобнее. – Она уже планировала вложить деньги в акции новой железнодорожной компании, которая – согласно сплетням – приносила отличные дивиденды. – Как щедро с твоей стороны, – проворковала она. – Я говорила Джо, что ты самый чудесный человек, и теперь она сама убедится, какой ты заботливый и бескорыстный.

– Кстати, о Джо, – заметил Хэзард все тем же мягким тоном. – Ты не будешь возражать, если она ненадолго останется у нас в Хелене? Наша семья хотела бы познакомиться с ней поближе. – Он старался не показать излишнего интереса, иначе Люси мгновенно почувствовала бы возможность вытянуть из него побольше денег, а он предпочел бы дать их только своей дочери.

– Отличная мысль! – Прирожденная охотница за состояниями, Люси сразу же увидела зависимость выделяемой ей суммы от того, насколько очаровательной покажется ее дочь. Про себя она решила предупредить Джо, чтобы та не слишком сильно досаждала хозяевам. – Конечно, мы останемся, – промурлыкала она. – Я всегда чувствовала, что весна здесь невероятно красива.

На секунду Хэзард оцепенел, подумав, что ему не стоило проявлять такое рыцарское благородство и следовало бы настоять на немедленном отъезде Люси из города как на необходимом условии сделки. Но в следующий момент он решил, что несколько дней пребывания Люси здесь не принесет вреда.

– Значит, договорились. Если ты и Джо захотите прийти к нам на чай сегодня вечером, то мы с радостью вас примем. Сможете в пять часов?

– Спасибо, мы придем! – Обретя платежеспособность, Люси пребывала в прекрасном расположении духа. – И еще хочу поблагодарить тебя за великолепный номер в гостинице, – добавила она с очаровательной улыбкой. – Хотя твоя милая маленькая комната в Даймонд-Сити мне тоже нравилась. Мы прекрасно проводили там время, правда?

Та комната в Даймонд-Сити как раз стоила ему сорок тысяч долларов в год. По правде говоря, он не мог винить Люси в своей молодой невоздержанности. Он должен был отказать ей тогда в Даймонд-Сити; он мог выгнать ее.

– Это было так давно, – ответил он безразлично. – Теперь Даймонд-Сити – город-призрак.

– Не может быть!

– Боюсь, что так оно и есть. Золото там кончилось много лет назад. – Он не хотел предаваться воспоминаниям вместе с Люси, поэтому поднялся и посмотрел на своего помощника: – Мы готовы?

Шелдон не был настолько стар, чтобы не оценить пышные формы Люси, но достаточно стар, чтобы остерегаться ее искусного заигрывания. К тому же, как и все адвокаты, он был циником. Презирая в целом человеческую природу, он понимал нежелание ответчика расставаться с деньгами. Однако Хэзард явно переплатил ей; он даже не пытался торговаться, что, по мнению Шелдона, было чудовищным недостатком. Но ему платили за советы, и никто не интересовался его мнением. Подойдя к столу, он положил чек рядом с чашкой Люси.

– Спасибо, Шелдон, – поблагодарил Хэзард.

– Спасибо, Шелдон. – Голос Люси проникся теплотой и нежностью. – Думаю, мы еще увидимся. – Всякий, кто имел доступ к чековой книжке Браддок-Блэк, становился ее другом.

– Да, мэм.

– Зовите меня Люси, – промурлыкала она.

– Оставляю вас одних, Шелдон, – ухмыльнулся Хэзард. – Я ухожу.

Шелдон на секунду замешкался, перед тем как выйти следом.

Люси это заметила. Внимательно рассматривая чек, она улыбалась не только из-за денег. Шелдон мог бы оказаться полезным.