Текст книги "Загадочная жизнь мисс Айви"

Глава 8

Возраст совсем не красил Тома Кросса. Лучи утреннего солнца освещали его аккуратно причесанные волосы и бледное одутловатое лицо, похожее на загоревшую морскую анемону. Он был в розовой рубашке, летних чиносах с подворотами и мокасинах на босу ногу. Рядом с ним сидела Мэрибет Хэмилл, всем своим видом излучавшая бодрость и энергию: каштановые кудри выбиваются из прически, даже сквозь бронзовый загар виден сильный румянец. Видимо, спортсменка, подумала Айви, представив, как нелегко Тому приходится с ней в постели. Мэрибет быстро оглядела Айви своими ореховыми глазами и, явно чувствуя в ней родственную душу, расплылась в дружелюбной улыбке.

Гидеон представил Айви как старую подругу, переехавшую из Грува незадолго до школьного выпускного. Том даже не вспомнил ее. Люди вроде него или Сильвии специально делали вид, будто не запоминают ни имен, ни лиц. Но Гидеон не был на них похож; он подошел к ней на вечеринке и прямо спросил: «Помнишь меня?» – как будто она и правда была ему важна.

– Старый добрый Грув, – начал Том, – какие были времена… Мы просто смотрели кино. Не помнишь название, милая? Ладно, не мучайся. Наверное, ты уснула. Там было что-то про двух копов под прикрытием, которые оказались в своей бывшей школе. Может, попробуем что-нибудь такое, Гидеон?

– Только не с твоей прической, милый, – вмешалась Мэрибет. Голос у нее был хриплый и низкий, почти мужской. – Даже с париком ты потянешь максимум на учителя физкультуры.

Гидеон беззвучно засмеялся, – только плечи задрожали.

– А мне нравится быть взрослой, – подключилась к разговору Айви. – Имеешь больше свободы.

– В таком случае тебе несказанно повезло. У меня появилась куча дел, работа, а еще вечно донимающие родители, – ответил Том, сердито размахивая руками. – Ну, ты знаешь мою маму. Названивает каждые выходные: то просит поиграть с ней, то пригласит на завтрак, а порой даже заставляет таскаться с ней по магазинам с сумками наперевес.

– Что случилось с Гвен? – спросил Гидеон.

– В прошлом месяце порвала мениск, катаясь верхом. Вчера просила приехать, чтобы помочь с выбором краски…

– Ей очень одиноко, – возразила Мэрибет. – Не думаю, что тебе стоит…

– Краски для их спальни, – перебил ее Том. – Я же ни черта не смыслю в этих вещах. А еще она уже распланировала День благодарения и рождественские каникулы. Представьте, что будет, если мы с Мэрибет вдруг решим куда-нибудь уехать. Ей нужно даже больше внимания, чем Хантеру. Это наша овчарка.

Он быстро посмотрел на Айви, которая сочувственно ему улыбнулась.

– Я чуть было не умерла на прошлое Рождество, – сказала Мэрибет.

– В ту поездку она назвала меня бедным беспризорником, – заметил Том.

– Я увидела столько крови, что чуть было не сошла с ума. Гидеон, ты знаешь, о каких я картинах. – Мэрибет принялась перечислять, загибая пальцы: – Распятие Христа. Казнь каких-то святых. Мадонна с обнаженной грудью. Херувим с кровавыми слезами. Обнаженная женщина, заколотая до смерти. Все это висело над нами в гостиной, пока мы резали бараньи ножки… Отец Тома обожает, когда в доме много крови – что настоящей, что на картинах. Не удивительно, что Том вырос таким мрачным.

– Мэрибет часто снился один и тот же сон, – вставил Том, – как она подстреливает меня на охоте, а позже прибивает мою голову к трофейной стене.

– Станешь одним из тех мучеников, – пошутила Мэрибет.

– Обычно в католичестве находят пристанище те, кто желает сбежать от женского общества, – возразил ей парень.

Разговор еще некоторое время продолжался в таком духе. Том и Мэрибет поочередно говорили друг о друге, он – спокойно и красноречиво, она – быстро и саркастично. Они попеременно смотрели то на Айви, то на Гидеона, но так и не перевели взгляды друг на друга. Интересно, была ли это какая-то шутка или же под их язвительными улыбками скрывалось пренебрежение? Возможно, решила Айви, истина находилась где-то посередине; как бы то ни было, менее интересным разговор от этого не становился.

Наконец пришел официант. Девушки заказали по «Мимозе», Том – «Кровавую Мэри», а Гидеон – кофе.

– Я прекрасно тебя понимаю, – сказала Айви Тому, чтобы перехватить нить разговора. – Наши родители со временем начинают вести себя как маленькие дети. Предлагают странные идеи, а чуть что – сразу впадают в истерику.

– Родители Тома не такие, – сухо парировала Мэрибет.

– Похоже, они чрезмерно опекают его, – заметила Айви.

– Да они монстры во плоти! – ответил Том.

– Ты же единственный ребенок в семье? – поинтересовалась Айви, копируя шутливый тон остальных присутствующих.

Том уставился на нее.

– К чему ты клонишь?

Она засмеялась, но все остальные молчали. Даже Гидеон перестал улыбаться.

– Я просто подтруниваю.

Очевидно, она ложно истолковала контекст беседы. Том и Мэрибет вовсе не хвастались его родителями. В воздухе отчетливо чувствовалось раздражение.

В отместку Том принялся передразнивать Айви:.

– А ты – единственная в семье?

– У меня есть младший брат.

– Откуда твоя семья родом?

Она сделала паузу.

– Из Китая.

– Но ты выросла в Западном Мэйплбури, верно? – тактично спросил Гидеон.

– Южнее Андовера? – подхватил Том.

– В часе езды от него. Да, Западный Мэйплбури.

Мэрибет хмыкнула.

К счастью, Айви спас вернувшийся с напитками официант. Воцарилась тишина: все изучали меню. Айви радостно вздохнула: если бы разговор продолжался в таком же духе еще хотя бы пару минут, все бы заметили, что она всего лишь подыгрывает.

Когда Том справился с заказом закусок, Гидеон спросил, как прошел их недавний отпуск на Карибах. Том словно бы сжался в кресле и явно занервничал, но, услышав вопрос, медленно выпрямил спину и скрестил руки.

– Вообще-то там кое-что случилось.

– Так-так…

– Ну, в общем, – он откашлялся, – мы пригласили тебя на бранч, чтобы сказать… что мы с Мэрибет помолвлены.

Будущая невеста подняла руку, которую все это время специально держала на коленях: безымянный палец украшало кольцо с толстым изумрудом «подушковой» огранки и тяжелым золотым креплением в виде зубцов.

– Боже мой! – ахнула Айви.

– Вау! Вау! Вау! – воскликнул Гидеон. – Мои поздравления!

Он расплылся в широкой улыбке, демонстрируя и свой злодейский клык.

У Тома покраснела шея. В претенциозной манере, свойственной ему еще со времен Грува, он стал рассказывать все с самого начала. Он сказал, что решил сделать предложение в вертолете. Пилот пролетел над огромной надписью: «Выйдешь за меня?»

– Я сначала подумала, что это для какой-то другой девушки, – сказала Мэрибет. – Даже ткнула пальцем в надпись: Том, смотри, кажется, кто-то собирается сделать предложение. В этот момент он расстегнул ремень и встал на одно колено. Пилот тут же закричал, мол, сядь на место! Я была в таком шоке.

Том приподнял бровь:

– Да ну? Ты уже не первый год намекаешь на свадьбу.

– Не путай меня со своей матерью, – парировала Мэрибет.

– Смирись, Том. Игра окончена. Это был последний матч, – сказал Гидеон и, слегка вытянувшись вперед, потрепал друга по плечу.

Мэрибет ухмыльнулась. Уголки губ Гидеона дрожали. Когда подали еду, он обратился к официанту:

– Не могли бы вы принести нам бутылочку шампанского? Пара напротив объявила о помолвке!

Все выдохнули. Айви почувствовала усталость, словно вся компания предприняла какое-то общее усилие. Правда, цель этого всего так и осталась для нее неясной.

С появлением на столе шампанского все вернулось в реальность, полную красок и сентиментальности. Мэрибет принялась рассказывать о том, как у Тома во сне остановилось дыхание. Он так громко захрапел, говорила она, что сам себя разбудил. Она даже попыталась изобразить этот звук, но получилось только что-то вроде поросячьего визга. Айви попросила ее еще раз показать кольцо.

– Ужасное, да? – спросила Мэрибет, даже не подумав о том, чтобы перейти на шепот. – Но это семейная реликвия, переходящая из поколения в поколение. Что я могла поделать?

Ко второму часу все начали громогласно признаваться друг другу в любви. Том показал пальцем на Гидеона; у него прорезался бостонский акцент:

– Я знаю этого парня с детского сада. А теперь я женюсь. Всегда думал, что ты будешь первым.

– Я же говорил, что все будет по-другому, – качая головой, ответил Гидеон.

– Вы такие милые, – протянула Мэрибет.

– Принесите нам еще бутылку! – крикнул Том.

К их столику подошел официант и начал перечислять винные сорта.

– Ту же самую, что вы принесли в прошлый раз, – перебил его Том.

– Дон Периньон или Амбонэ, сэр?

– Он еще спрашивает, – проворчал Том. – Это же ты тут эксперт, а не я. Верно?

Официант покраснел и удалился.

– Над чем ты смеешься? – спросила Мэрибет у Айви.

– Скорее всего, он плюнет нам в еду, – ответила та.

– Он не опустится до такого.

Однако, когда подали десерт, Мэрибет так и не притронулась к своему крем-брюле.

Том приступил к тирамису – подцепил кусок бисквита двумя пальцами, не удостоив вниманием ложку, и демонстративно облизал пальцы, испачканные кремом. Выглядело это отвратительно. Он явно бросал вызов правилам приличия, словно был выше того, чтобы следовать этикету.

– Хочу яхту на свадьбу, – заявил он Гидеону, стряхивая с себя крошки.

– Хорошо, как скажешь.

– Назову ее «Нуа Джуниор».

– Лучше «Мэрибет», – посоветовал Гидеон.

– Да, согласна! – воскликнула невеста.

– Время поднять бокалы, Гидди, – сказал Том. Затем добавил, уже мягче: – Готовь речь. Будешь шафером.

– Давайте выпьем за… долгую счастливую жизнь, – сказал Гидеон.

– Нам пора, – опомнилась Мэрибет, опустошив свой бокал. – Нас же пригласили на вечеринку, у друзей скоро должен появиться ребенок.

– Да, пора на вечеринку, – повторил Том.

Гидеон попросил счет. Он хотел было заплатить за всех, но Том замахал на него руками.

– С тебя яхта, – напомнил он. – Лучше сэкономь деньги на нее.

Айви взглянула на принесенный счет. Ее сердце едва не выпрыгнуло из груди. Коктейли, четыре бутылки шампанского, яйца пашот, приправленные трюфелями и икрой, пирожные и сладости – все это обошлось в две тысячи долларов.

– Было приятно с тобой познакомиться, – попрощалась с ней Мэрибет. – Гидеон должен почаще брать тебя с собой. Без шуток. – Она закрутилась на месте. – Вспомнила! Мы едем кататься на лыжах семнадцатого числа в Мон-Траблан. Давай с нами! Я серьезно.

Айви засмеялась, выискивая оправдание.

– Посмотрим, – наконец ответила она, робко посмотрев на Гидеона. Тот похлопывал Тома по спине и повторял свои поздравления.

Мэрибет повернулась к Гидеону и повысила голос.

– Что-что ты сказала? – отозвался он.

– Повторяю еще раз: тебе стоит взять эту дамочку на лыжный курорт. Одному там будет скучно. Тем более, в Канаде очень холодно. Можно замерзнуть без девушки в постели.

Гидеон приобнял Айви за плечи и слегка притянул к себе. От него пахло лосьоном после бритья.

– Да уж, не хотелось бы замерзнуть, – заметил он.

– Ну, голубки, не будем мешать, – пропела Мэрибет. – Увидимся на склоне!

Она махала им, пока машина не скрылась за углом.

* * *

Гидеон явно волновался по поводу предстоящей поездки, поэтому спустя пару дней решил пригласить Айви на баскетбол. Видимо, это была своего рода генеральная репетиция. Айви думала, что вместе с ними пойдет Том, Мэрибет или кто-то еще из «ребят», но Гидеон встретил ее один. От волнения ее ноги вдруг стали ватными, движения – скованными, руки неуклюже повисли вдоль туловища. На ее фоне и без того элегантный Гидеон в шерстяном пальто с высоким поднятым воротником, клетчатом шарфе и брюках со стрелками выглядел еще выше и уверенней.

У него был сезонный абонемент с местами на балконе. Поскольку Айви не разбиралась в баскетболе, он попытался пробудить в ней интерес, рассказав про Большую бостонскую тройку. У каждого из этих игроков была своя история возвращения в родной клуб: сначала они разбрелись по разным командам, но некоторое время спустя оказались в «Бостон Селтикс», с которым в первый же год завоевали чемпионство в матче с «Лейкерс». На том матче был положен конец многолетней череде проигрышей, и «Селтикс» рванули вперед.

– Так началась история, – объяснял Гидеон. – Билеты разлетелись мгновенно. В этом году они снова победят.

Айви кивала и задавала ему вопросы. Ей нравилось слушать его голос. За прошедшее время он так и не утратил искусства владеть. Теперь ему принадлежали даже «Селтикс».

В перерыве она купила им по хот-догу и шоколадному батончику.

– Помню, ты сказал, что не успел пообедать.

Гидеон действительно был необычно бледен.

– Ты такая внимательная, – поблагодарил он.

– Только не злоупотребляй этим.

Он нерешительно улыбнулся. Она тут же засмеялась и сказала, что он может пользоваться ее добротой сколько угодно. Он залился смехом в ответ, но отвел глаза.

«Селтикс» обыграли «Нетс» со счетом 118:68. Стадион зашумел от восторга. Айви понадеялась, что Гидеон обнимет ее или хотя бы положит руку на плечо, как в прошлый раз, когда они прощались с Томом и Мэрибет. Однако ничего такого не произошло.

Когда они оделись и стали спускаться к выходу, Гидеон внезапно повернулся к ней и спросил:

– Помнишь нашу первую встречу?

– В Груве?

– Да.

– Эм… кажется, мы вместе ходили на литературу.

К своему удивлению, она так и не смогла вспомнить тот самый день, когда они познакомились, хотя и любила этого человека больше всего на свете. Он как будто бы просто не существовал до определенного момента, а потом вдруг стал для нее стал целым миром.

– А я прекрасно все помню, – сказал он. – Ты тогда только перешла к нам. Миссис Карвер представила тебя и попросила рассказать о себе какой-нибудь необычный факт. Ты так и не смогла ничего ответить, и тогда она спросила, кем ты хочешь стать, когда вырастешь. – Он замер, взглянув на нее с ухмылкой. – Ты сказала, что хочешь стать доктором философии.

– Серьезно? Я знала такие слова?

Она почувствовала, что всю ее привлекательность будто бы сдуло ветром.

– Я был поражен. Мне казалось, ты была тем вундеркиндом, о которых нам читал отец.

Айви покачала головой:

– Если честно, я понятия не имела, о чем говорила. Скорее всего, подхватила эту фразу у родителей.

– Потом ты села за парту и игнорировала меня весь учебный год. Ты отличалась от остальных девчонок… Это даже бодрило.

Она скромно улыбнулась. Интересно, его «бодрили» все «внимательные» девушки?

Наконец они вышли со стадиона. Черное как смоль небо окутала легкая дымка, сквозь которую едва был виден силуэт Луны – Луны теней, как ее однажды окрестила Мэйфэн. Она говорила, что под таким небом могут сбыться даже самые невозможные желания и мечты.

Лицо Айви внезапно обжег ветер.

– Я сильно изменилась с того времени?

– Да нет. Мне с тобой очень комфортно. С возрастом я стал понимать, что поделиться чем-то с другом – совершенно не то же самое, что с малознакомым человеком.

Он быстро посмотрел на нее. Глаза у него были честные и открытые.

– Ты все так же хороша. Ни капли не изменилась.

– Не могу поверить, что я была в тебя влюблена.

– Серьезно?

Зеленое море людей вокруг, победные кричалки, пивные бутылки, разбивающиеся о тротуар, – посреди всего этого Айви чувствовала себя в полной безопасности.

– Перестань, – попросила она, запахнув пальто. – Ты все прекрасно знал.

Он не стал возражать.

– Как забавно устроена жизнь, – продолжила она, чуть понизив голос. – Ну, вот мы и оказались там, где оказались.

Гидеон так широко раскрыл глаза, что она могла рассмотреть в них собственное отражение.

– Там, где оказались, – повторил он.

* * *

Айви оплатила горящие авиабилеты из Бостона в Монреаль кредитной картой. Это обошлось ей почти в шестьсот долларов. К этой сумме добавились и другие расходы: лыжная куртка, штаны, шлем, очки, нижнее белье, восковая эпиляция, маникюр, педикюр. Она прекрасно понимала, что все это было необходимо, но каждый раз вздрагивала при мысли об общей сумме трат. Ей было страшно проверять банковский счет. Порывшись в спаме с рекламой кредитных карт, она выбрала ту, что предлагала самые высокие лимиты. Это все временные трудности, успокаивала она себя.

Всю неделю – во время утренних встреч, перерывов на кофе, чтения книг по педагогике, после работы, пока она лежала в запотевшей ванной и слушала монологи Андреа об очередной диете и проблемах с парнем, но особенно по ночам, когда расширялись границы сознания и ручей желаний, тихо журчащий у нее в голове, наконец раздувался до полноводной реки, – Айви представляла, как они с Гидеоном занимаются любовью под тяжелым стеганым одеялом. Ее соски твердые как желуди. Его рука нежно ласкает ее бедро, голова прижата к груди, а его губы… Какие у него губы! Они наслаждаются друг другом несколько часов подряд, а потом надевают хлопковые халаты и выходят на террасу, чтобы выпить по чашке кофе и встретить солнце, лениво встающее из-за снежных вершин. Он передает ей корзину с выпечкой и прижимает ее руку к фиолетовому засосу на своей шее.

Накануне поездки Айви отправила Сильвии открытку, в которой поблагодарила ее за новогоднюю вечеринку. Ответ пришел через несколько дней: «Спасибо за теплые слова. Была рада повидаться. Забавный факт: у меня такой же набор открыток. У тебя отличный вкус!»

Поскольку Айви летела отдельно от остальных, она встретилась с Гидеоном и Мэрибет только у зоны выдачи багажа. Том пошел брать в аренду машину – блестящий белый «рендж ровер», в который едва поместились все вещи. Всем очень хотелось спать, поэтому почти вся поездка до Мон-Траблана прошла в полной тишине. Поймав радиостанцию, где постоянно крутили кантри, Том принялся с сильным южным акцентом передразнивать исполнителей. Иногда у него получалось быть смешным, отметила Айви; от того, что поездка состоялась, она испытывала ко всему происходящему необычную нежность.

Когда они приехали на арендованную виллу с тремя спальнями, Айви ненароком подслушала, как Гидеон говорит с консьержем, и поняла, что он выбрал этот домик только из-за нее. Она чувствовала себя обманутой и несчастной. Впрочем, если бы ей стукнуло в голову намекнуть на совместную комнату, Гидеон бы точно испугался. С Даниэлем все было не так; первую же ночь после знакомства он провел в гостиничном номере Айви. Они встретились в казино «Твин-Харбор» на дне рождения Андреа. Жилистый скромняга, просидевший весь вечер за их столом для блекджека, все-таки набрался смелости и поднялся к Айви с бутылкой вина. Мужчины привыкли думать, что инициативу проявляют только они, хотя в действительности именно женщины делают первый, хотя зачастую и еле заметный, шаг. Однако Гидеон был не из таких. Привычные Айви методы с ним не работали.

Никто не стал задерживаться в комнатах. Бросив чемоданы, вся компания стала готовиться к выходу на склон. Для Айви началось что-то вроде дня сурка: она постоянно пристегивала ботинки, отбивала бока, катилась кубарем, падала, искала свои палки, поднималась на ноги, и, стряхнув с себя снег, снова куда-то катилась. Так продолжалось несколько часов без перерыва: поехала, упала, нашла палки, встала. Иногда она теряла обе лыжи одновременно, и тогда на помощь приходил Гидеон.

Сразу после обеда пошел снег. Огромные холодные хлопья падали на лицо и залетали в рот. Вокруг Айви простиралось настоящие белое море с небольшими островками, на которых отдыхали старающиеся не столкнуться друг с другом лыжники.

– Вижу, ты никогда не занималась спортом? – спросил Том, когда они с Мэрибет подкатили поближе.

У Айви под очками стали закипать слезы, но она смогла выдавить ироничный смешок – по крайней мере, она надеялась, что это было похоже на смешок, потому что уже давно не чувствовала лица.

К концу дня у нее промокла вся одежда и перчатки, даже мягкая подкладка внутри шлема была сырой от пота. Снимая носки перед душем, она увидела пятно, чернеющее под ногтем на большом пальце ноги.

После ужина Гидеон уснул в кресле рядом с камином. Айви пришлось в одиночку отражать нескончаемые выпады Тома, которого не мог усмирить никто, кроме его лучшего друга. Его не мог остановить даже сарказм Мэрибет, и на Айви сыпались хитрые пьяные «шуточки», которые даже нельзя было понять.

– Жаль, что мы так и не покатались вместе с Гидеоном, – отметил Том, и, сняв носки, протянул волосатые ноги к огню.

– Можем попробовать завтра, – предложила Мэрибет.

– Ага, и в меня врежется какой-нибудь придурок, который первый раз встал на лыжи. Нет уж, спасибо, – Том сделал большой глоток бренди и любезно повернулся к Айви. – Тебе здесь нравится?

– Еще как, – ответила она, вытащив свой учительский ежедневник. – Спасибо за приглашение.

– Лучше поблагодари Гидеона. Загляни к нему сегодня ночью.

Айви скорчила шутливую гримасу.

– Я серьезно, – Том подался к ней. – Гидеон обожает прямолинейных женщин.

– Между вами что-то есть? – поинтересовалась Мэрибет.

– Мы просто друзья.

– То есть никакой химии?

Айви покраснела и повернулась к Гидеону. Внезапно ей стало страшно: а вдруг он вовсе не спал и подслушивал их разговор? Возможно, они даже специально устроили эту сцену, чтобы проверить ее. Она понизила голос.

– Ну… мы пока присматриваемся друг к другу.

Мэрибет уставилась на нее.

– Ты все неправильно понимаешь, – насупился Том. – Он же из тех скромняг, которые тебе нравятся. Обожает, когда девушки вертятся вокруг него. Чем вычурней, тем лучше. Он просто зверь в постели. Не веришь, да?

Айви взглянула на Мэрибет, но та молчала.

– Поняла, это снова шутка.

– Думаешь, шучу… я… – Том ударил кулаком по подлокотнику. – Это что, смешно, по-твоему?

Айви вжалась в спинку кресла.

– Пора спать, – вмешалась Мэрибет.

Том моргнул и зевнул, поставив стакан на стол.

– Не хотел тебя испугать… Прости. Я лучше пойду.

Он посмотрел на Мэрибет, она – на Гидеона, а Айви – на свои колени. Ее влажные пальцы были перепачканы чернилами.

* * *

На следующее утро Айви попросила Гидеона дать ей время потренироваться. Удостоверившись, что она научилась спускаться с подъемника, он тут же ринулся искать Тома и Мэрибет на спусках для профессионалов. Айви начала кататься, превозмогая боль, но на втором круге ее ноги попросту отказали: она упала прямо посреди трассы и скатилась до самого края склона. Пришлось снять лыжи и пойти до домика пешком.

Было девять часов утра, и многие еще завтракали в общем кафетерии. Айви купила себе кофе, тарелку яичницы, бутерброд с ветчиной и фасолью и огромный кусок яблочного пирога. Она ела быстро и жадно, едва пережевывая пищу, а в конце сделала такой большой глоток кофе, что обожгла небо. Вокруг суетилась толпа в тяжелых ботинках и яркой верхней одежде – типичные сноубордисты. Лыжники предпочитали изящные меховые куртки.

Закончив трапезу, Айви пересела поближе к окну и стала разглядывать склон. Под рукой не было ни книги, ни журнала, телефон не ловил. Оставалось просто ждать тех, с кем она приехала. Если бы они решили оставить ее здесь в одиночестве, она бы ничего не могла с этим поделать. Это же насколько сильно нужно привязаться к незнакомцам и делать вид, что так и надо? До смешного глупо. Это смешно, по-твоему? Кругом одни шутки… Наверное, я тоже просто большая шутка, над которой они сейчас все вместе смеются, подумала девушка, разглядывая горный пейзаж. Сквозь веттви деревьев пробивались коричневые пятна, навевавшие на нее острое чувство одиночества.

Наконец в зал зашел Гидеон. Айви помахала ему рукой, и постаралась сделать вид, что зашла совсем недавно.

– Как покаталась?

Гидеон буквально сиял.

– Хорошо, – ответила Айви с натянутой улыбкой. – Пару раз упала. Немного разодрала кожу, поэтому сегодня решила сделать перерыв. А где Том с Мэрибет?

Он пожал плечами и похлопал себя по коленям.

– Не знаю… Сегодня все утро прокатался один. Наверное, они на старых склонах, хотя там долго не задержишься.

Гидеон был один все это утро! Нет лучше средства от волнения, чем понять, что зря тревожился! Ей захотелось смеяться, радоваться и болтать без умолку. Почувствовав это, он широко улыбнулся.

– Пожалуй, останусь с тобой после ланча.

– Давай закажем десерт, – восторженно предложила Айви.

Они нашли два места рядом с баром в зале поменьше. В дальнем углу готовилась к выступлению музыкальная группа. Гидеон заказал два горячих тодди.

– Не пробовала? – в изумлении спросил он, когда Айви спросила, что это за напиток.

– Нет, никогда.

Она выпила три чашки. Было вкусно до ужаса.

Вечером все четверо отдыхали в джакузи на балконе виллы. Было прохладно, пятнадцать градусов. Ночное небо украшали миллионы ярких звезд. Вдалеке мерцали окна лыжной деревни, где они поужинали сырным фондю и картофелем фри с горячей подливой. Айви решила не говорить, что и это блюдо видит впервые в жизни.

Том и Мэрибет оторвались на склоне и теперь мило ворковали друг с другом. Узел зеленого купальника Мэрибет наполовину развязался, так что тесемки болтались у нее за спиной, как тоненькие травинки.

Гидеон сидел на противоположной стороне ванны – лицо окутано паром, взгляд устремлен в сторону гор. Айви подплыла к нему.

– О чем думаешь?

Он улыбнулся.

– Есть всего два места, которые я люблю больше всего: вот это и наш домик в Каттахассете. Дайте мне горы и воду, и я буду самым счастливым человеком на земле.

Она поблагодарила его за то, что он не оставил ее одну.

– Я отлично провел время.

Их ноги соприкоснулись под водой. Они невольно взглянули на Тома и Мэрибет.

– Айви?

– Ммм?

– Я хочу тебя поцеловать.

И он сделал это.

Каков был этот поцелуй? Легкий и свободный, как далекие звезды, холодно сиявшие у них над головами.