Текст книги "Александр Довженко"

Поиски

Перенеся в 1917 году тяжелую и неудачную операцию, Александр Петрович решает продолжить учебу. Он направляет документы одновременно в Киевский университет и в коммерческий институт. Варвара Семеновна вспоминала, что болезнь помешала ему учиться в университете. В сентябре Довженко переводится учительствовать в Киев и поступает вольнослушателем в Киевский коммерческий институт. Позже художник писал об этом обучении: «Это было средством получить высшее образование в принципе. Учился я в этом институте тоже плохо. У меня не хватало времени, так как я и сам учил. И, кроме того, не было достаточного усердия». Не успевая учиться и учить, Довженко совершает странный шаг, нагружая себя еще больше, – поступает в Академию художеств, которую вскоре покидает. Александр Петрович писал по этому поводу: «Так мне всего хотелось, но так из меня тогда ничего и не вышло». Творческий характер Довженко был неугомонным. «В жизни не было ничего, что бы его не интересовало, – от глубоких психологических сдвигов в нашем обществе до наилучшего способа кладки печей и от анализа актерских приемов Чаплина до происхождения песни «Распрягайте, хлопцы, коней». <…> когда бы он ни появлялся, он всякий раз приносил с собой много не только новых мыслей, но и поразительных рассказов. Слушать его можно было часами», – напишет о Довженко впоследствии Константин Паустовский[6]6
  Паустовский Константин Георгиевич (1892–1968) – русский советский писатель. Произведения: «Кара – Бугаз» (1932), «Тарас Шевченко» (1939), «Золотая роза» (1955) и др.


[Закрыть].

Таким увлеченным и заинтересованным, талантливым и беспокойным, дружелюбным и темпераментным молодой человек вливается в бурную революционную волну – участвует в различных манифестациях, выступает с речами на митингах, хотя в автобиографии позже напишет, что в то время не прочитал ни одной книги о революционном движении. Это был этап в его жизни, когда он сам еще не осознавал, где «найдет себя». В 1919 году Довженко служит в Житомирском губвоенкомате, затем работает преподавателем при штабе 44-й стрелковой дивизии. В 1920-м заведует Житомирской партийной школой. Пришлось Александру Петровичу на собственном опыте познать мысли и чувства в последние минуты жизни: в апреле 1920-го он попал в плен к белополякам, которые подвергли его условному расстрелу, чтобы узнать необходимую информацию. Довженко удалось бежать к красноармейскому отряду. Потом он ведет активную деятельность в киевском подполье, работает секретарем губернского отдела народного образования, заведует отделом искусств, выполняет обязанности комиссара театра имени Т. Шевченко (бывший театр Бергонье[7]7
  Театр Бергонье был основан французским предпринимателем Огюстом Бергонье, который в 1868 году приобрел в Киеве земельный участок и превратил его в источник доходов. В сентябре 1878 года Бергонье построил двухэтажный дом, во внутренней части которого находился театр, в дальнейшем арендуемый различными антрепренерами.


[Закрыть], ныне – Киевский государственный академический русский драматический театр имени Леси Украинки). В 1921 году, кроме секретарства, по поручению коллегии губнаробраза он выполняет функции заместителя председателя коллегии…

За границей

В 1921 году приходит вызов в Харьков, и в жизни Александра Довженко начинается новый ответственный и чрезвычайно напряженный период. По приказу Наркомата иностранных дел его приняли на должность заведующего общим отделом Полномочного представительства УССР в Польше. До отъезда в Варшаву Довженко жил в Харькове – сюда к нему, уволившись с работы в Житомире, приехала Варвара Семеновна, которая должна была отправиться с мужем за границу. Прибыв в Варшаву, семья обосновалась в гостинице, и Александр Петрович начал работать сначала при российско-украинско-польской репатриационной комиссии по обмену военнопленными, а затем – управляющим делами представительства. Довженко писал о своей тогдашней деятельности: «Эта канцелярская работа в условиях 1921 года была такой неприятной и скучной, что я не выходил из здания посольства неделями». Часто по делам ему приходилось ездить в Германию, а затем, в 1922 году, его перевели на работу в Берлин. Здесь Довженко работает секретарем консульского отдела Торгового представительства УССР в Германии. Работа на этом посту продолжалась недолго: ЦК КП (б)У принял решение отозвать его из консульского отдела, однако Александр Петрович прислал на родину заявление с просьбой разрешить ему остаться на один год за рубежом для обучения. Просьба была удовлетворена, и он поступил в частное художественное училище. Все то, о чем мечтал – графика, композиция, резьба по металлу, журнальная иллюстрация, – раскрывало ему свои тайны. Наркомпрос УССР даже назначил Довженко персональную стипендию (40 долларов в месяц) для обучения в художественном училище с тем, чтобы потом он поступил в Академию художеств в Берлине или в Париже. В Берлине Довженко познакомился с художником М. Глущенко, который нарисовал его портрет. Увлеченный как внешностью, так и личностью расцветающего таланта, художник писал: «…во всем облике молодого человека много природной утонченности. Очень красивая голова – умело построена, широко и точно написана, и особенно лицо с выражением напряженной самоуглубленности».

Художник

В 1923 году Довженко возвращается в Харьков. Известно, что ему предложили выехать дипломатическим курьером в Кабул, и он уже собирался отправиться в Афганистан, но помешала болезнь жены. Вскоре при содействии В. Эллана-Блакитного[8]8
  Блакитный (Эллан-Блакитный) Василий Михайлович (настоящая фамилия – Элланский; 1893–1925) – украинский писатель и общественный деятель. Один из основателей украинской советской поэзии (первый поэтический сборник – «Удары молота и сердца», 1920). Выступал в печати как поэт (псевд. В. Эллан), прозаик (псевд. А. Орталь), теоретик, публицист и критик (псевд. В. Блакитный), фельетонист и сатирик (псевд. Валер Проноза), пародист (псевд. Маркиз Попелястый). Был председателем Госиздата Украины, редактором газеты «Известия ВУЦИК».


[Закрыть] Довженко устраивается в редакцию газеты «Известия ВУЦИК» и начинает работать художником-иллюстратором, публицистом-карикатуристом. Карикатурой он увлекся, еще учась за рубежом, теперь же ни один номер газеты не выходил без остроумного острого рисунка, подписанного псевдонимом «Сашко». Довженко создает политические и бытовые карикатуры, плакаты, остроумные юморески, дружеские шаржи на писателей, иллюстрации к их произведениям. В этом же году Александр Петрович знакомится с Остапом Вишней, который так описывал:

Вот что тот говорил о Сашке:

«Его тяжело описать… Он – стройный. Он – худощавый. У него высокий, хороший лоб и прямой нос… У него густые, твердые и непослушные волосы… Они уже даже немного с проседью, но я об этом лучше не буду писать, потому что вы подумаете, что он старик, а ведь ему всего только 34 года! Он, пожалуй, весь от волос, как Самсон!

Вот такой он непокорный, такой непоседливый, какой-то такой упругий, что никогда не ходит медленно… С Александром Довженко трудно ходить по улице, потому что он всегда идет впереди вас…» Дружба с Остапом Вишней была крепкой и долгой: во время войны уже известный и признанный режиссер кино Александр Довженко обратится к Сталину с просьбой освободить друга, который находился в лагерях. И эту просьбу удовлетворят. В 1943 году в «Дневнике» Довженко появляется запись: «Заходил Остап Вишня, вернувшийся из десятилетней «командировки». Похудел, постарел. Было грустно. Трудно, очевидно, ему будет входить снова в жизнь. Десять лет – это целая жизнь, целая эра, сложная и большая».

Но вернемся в 1923 год. В это время А. Довженко становится одним из ведущих украинских художников. В автобиографии он писал: «Получи я правильное воспитание и образование, я был бы более сильным художником в живописи, чем в кино». Молодой художник становится одним из основоположников Ассоциации художников Красной Украины (АХКУ), находится в водовороте литературной жизни, вступает в «Гарт» – Союза пролетарских писателей. Для него, кажется, не было таких творческих сфер, которые его бы ни касались, ни привлекали внимание, ни пробуждали богатое воображение. Довженко начинает серьезно интересоваться театром, даже мечтает поставить спектакль. Так, как представлял себе театральную постановку только он, так, по его мнению, и должно было выглядеть театральное действо. А особенно интересовало Сашка, как стать режиссером, что нужно сделать, чтобы стать режиссером. Александр Петрович начинает посещать все спектакли театра имени И. Франко, интересуется работой театров Мейерхольда[9]9
  Мейерхольд Всеволод Эмильевич (Карл Казимир Теодор Майергольд; 1874–1940) – русский советский режиссер и актер. Работал в Московском художественном театре, в «Товариществе новой драмы», в Драматическом театре Комиссаржевской, в Театре Революции. Был репрессирован.


[Закрыть] и Курбаса[10]10
  Курбас Лесь (Александр-Зенон Степанович Курбас; 1887–1937) – украинский режиссер, актер, теоретик театра, драматург и публицист, переводчик. Основал театр «Березиль» (1922), руководителем которого был до 1933 года. Был репрессирован.


[Закрыть]. Красноречивым фактом является то, что традиционный театр не очень интересовал Довженко. Он мыслил себе театр как искусство различных контрастов, как яркое, красочное действо, как самое условное и выразительное лицедейство. Однако увлечение театром для Довженко скоро прошло, он быстро разочаровался. Пожалуй, ему театральной сцены было мало для воплощения тех грандиозных идей и планов, которые бушевали в буйной фантазии художника.

Александр Петрович продолжает плодотворную и насыщенную работу художника, но все больше и больше присматривается к киноискусству. В течение 1924–1926 гг. он сотрудничает с Всеукраинским фотокиноуправлением (ВУФКУ), а также создает рекламные киноплакаты, в которых уже проявляются первые элементы экранной драматургии, режиссуры, принципы монтажа, сюжетопостроения, композиции («Трипольская трагедия», «Синий пакет», «Борьба гигантов»). Позже по этому же принципу он рисовал киноплакаты и для своих фильмов («Звенигора», «Арсенал»), в которых отчетливо выкристаллизовалось ощущение принципов киномышления, экранной динамики. Среди творческой молодежи того времени все чаще возникали споры о кино, «о его месте в системе искусств, об украинской национальной форме в кино, о том, что развитие украинской культуры дальше невозможно без развития кинематографа». Кинематограф уже тогда привлекал Довженко своей синтетичностью, массовостью, доходчивостью восприятия. Его все чаще можно было видеть на общественных просмотрах украинских, а также зарубежных фильмов. Он пристально прислушивается к дискуссиям, сам начинает принимать в них участие, выступает и как переводчик титров для «немого» кино. «Я почувствовал инстинктом и осознал разумом, что кино и есть тем мощным средством, с помощью которого я смогу в достаточной мере проявить себя как художник», – вспоминал он.

Однако новое увлечение не мешает Александру Довженко плодотворно работать как художник. Многое было написано маслом и тушью (к сожалению, почти все полотна утрачены), он иллюстрировал сборник Остапа Вишни «Литературные улыбки», создавал обложку нового журнала «Вселенная» и конечно же без устали откликался на события общественной жизни остроумными и острыми карикатурами в каждом номере «Известий ВУЦИК». В 1925 году Довженко сделал первую попытку овладеть новым для себя искусством: как писал Микола Бажан, «Александр Довженко временно отложил кисти и карандаши, взяв перо киносценариста. Так родился новый кинематографист». Александр Петрович написал сценарий фильма для детей, который отнес тогдашнему редактору ВУФКУ Юрию Яновскому[11]11
  Яновский Юрий Иванович (1902–1954) украинский советский писатель. В 1925–1926 гг. художественный редактор на Одесской кинофабрике. В литературе выступил в 1924 г. Автор пьес «Дочь прокурора», «Дума о Британке» и др., сценариев к фильмам «Фата Моргана», «Сердца двух», «Связной подполья» и др., романов «Всадники», «Четыре сабли».


[Закрыть]. И хотя сценарий Юрию Ивановичу не совсем понравился и он положил его на полку, с Довженко он подружился. В 1926 году Яновский напечатал новеллу «В ноябре», в которой раскрыл образ Александра Довженко: «Из Берлина мой друг привез спокойные манеры большого города и немного седины на висках. Его мечтательность не выходит за эти пределы. И только минутами непонятных вечеров его дух буйно расцветал. Мой друг думает образами и красками. Он не художник, потому что это слово означает бесконечное количество образов. У моего друга один горизонт – конкретное мышление…»

Киноискусство. Первые шаги

Как-то июньской ночью 1926 года Александр Петрович долго просидел в своей мастерской, «…подвел итоги своей неустроенной <…> жизни, утром ушел из дома и больше не возвращался». Он выехал в Одессу и устроился на работу на кинофабрике режиссером с убеждением, что именно здесь будет максимально полезен. Чтобы совершить такой шаг в неизвестность, нужны были поистине большое мужество и одержимость. В кино Александр Довженко пришел человеком зрелым, с большим художественным опытом, продолжая поиски не только своего места в жизни, но и своей сферы художественного творчества, своей темы, героя, жанра. Интересный факт: именно тогда из живописи пришли работать в кинематограф С. Эйзенштейн[12]12
  Эйзенштейн Сергей Михайлович (1898–1948) – выдающийся русский советский кинорежиссер. Фильмы: «Броненосец Потемкин» (1925), «Октябрь» (1927), «Александр Невский» (1938) и др.


[Закрыть], Г. Козинцев[13]13
  Козинцев Григорий Михайлович (1905–1973) – российский кинорежиссер. Фильмы: «Юность Максима», «Возвращение Максима», «Выборгская сторона» (1935–1939).


[Закрыть]. В Украине в кино уже работал В. Кричевский[14]14
  Кричевский Василий Васильевич (1901–1978) – живописец, сын выдающегося украинского художника Василия Кричевского. Работал на Одесской и Киевской кинофабриках (оформил 16 фильмов, среди которых и «Земля» Довженко).


[Закрыть].

Со времени переезда в Одессу начинается самый яркий период творчества Александра Довженко: жизнь в кинематографе. Новый, беспокойный этап творческих поисков и экспериментов. Первые шаги в кино он описывал так: «Я три часа наблюдал, и съемка мне показалась глупой. Я вообразил, что я хороший режиссер. Но как было дать мне постановку, если я аппарата не видел. И я взял аппарат». В 1926 году была выпущена на экраны сатирическая комедия «Вася-реформатор», автором сценария и сорежиссером которой был Довженко (режиссер-постановщик Ф. Лопатинский). В августе того же года Александр Петрович закончил сценарий кинокомедии «Парикмахер Жан Колбасюк» (более позднее название «Ягодка любви»). Этот короткометражный фильм-комедию Довженко будет снимать осенью 1926 года. Сам режиссер вспоминал: «Фильм получился не комедийным, но я смеялся пять суток при постановке. После чего я начал ставить фильмы некомедийных, надеясь, что комедийные картины выйдут у меня в будущем. Но в будущем они не вышли…» Кстати, позже Довженко не любил говорить о своих первых комедийных попытках и никогда не включал их в фильмографию. А в это время правления ВУФКУ решило поручить Довженко снимать фильм «Сумка дипкурьера» (идея создания фильма возникла в связи с убийством советского дипломата Теодора Нетте, которого Александр Петрович хорошо знал, работая на дипломатической службе; непосредственно сюжет навеяло известное стихотворение Владимира Маяковского[15]15
  Маяковский Владимир Владимирович (1893–1930) – выдающийся русский советский поэт. Произведения: «Облако в штанах» (1915), «Мистерия-буфф» (1918), «Хорошо!» (1927) и др.


[Закрыть]), над которым молодой режиссер начал работать сразу после окончания съемок «Ягодки любви».

Юрий Яновский, который был тогда главным редактором Одесской кинофабрики, написал экспериментальный роман «История мастера», посвятив его кинорежиссеру Александру Довженко: «Довженко нашел то, что он искал, и чего не дала ему берлинская наука и перо журналиста. Он нашел полотно, на котором фигуры и образы, созданные кистью, движутся, живут, ненавидят и любят. Это следование привело его к истинным путям и к живым горизонтам». В разделе, посвященном съемкам фильма «Сумка дипкурьера», писатель передает мысли режиссера о значении монтажа в фильме: «Мне кажется, что мы печатаем прокламации, – говорит режиссер, любовно и ласково проводя рукой по пленке. – Это вот мертвые рисунки – сколько силы они в себе таят. Пять метров этого движения, этой эмоции могут убить зрителя, а метр один может показаться шедевром. А может, не метр, а полтора, три четверти метра? Такая это важная вещь – размер монтажных кусков, когда от лишней четверти метра разрушается весь ритм эпизода. А монтаж в соответствии со временем, местом, характерам героев? Я только за монтажным столом увидел, какая это сложная вещь. При монтаже надо настроить в унисон ритму картины каждый свой нерв, надо очень тонко реагировать на все детали монтажных кусков. Монтаж – это важнейшая, большая половина работы над фильмом». Фильм «Сумка дипкурьера» (сценарий М. Заца и Б. Шаранского в переработке А. Довженко) был готов уже весной 1927 г.: в этом фильме Александр Петрович даже попробовал себя как актер – сыграл Кочегара, но быть режиссером ему нравилось гораздо больше. Уже после просмотра этой ленты многие поняли, что украинское кино получило в лице Александра Довженко настоящего мастера. В прессе появились первые положительные отзывы на фильм. В первом интервью журналу «Кино» Александр Петрович сказал: «Лучше владею карандашом и кистью. Имею профессию художника. В кино – без году неделя. Аппарата не знаю, с актером никогда не работал. Единственное вот – увлечен своей работой до лихорадки, до самозабвения».

Шедевры

Летом 1927 г. на заседании художественного совета Одесской кинофабрики ВУФКУ обсуждали сценарий «Звенигоры». Большинство присутствующих критиковало замысел фильма, а некоторые даже назвали сценарий ерундой. В финале заседания поднялся Александр Довженко и сказал, что он будет снимать «эту ерунду». Сценарий «Звенигоры» писали Майк Йохансен[16]16
  Йохансен Михаил (Майк) Гервасиевич (1895–1937) – украинский советский писатель, переводчик, журналист, критик. Поэтические сборники: «Кверху», «Революция», «Наследие», «Ясень» и др. Был репрессирован.


[Закрыть] и Юрий Тютюнник[17]17
  Тютюнник Юрий (Юрко) Иосифович (1891–1930) – украинский военный деятель, генерал-хорунжий армии УНР. Работал сценаристом и играл самого себя в фильмах «П. К. П.», в первом варианте «Звенигоры», был репрессирован.


[Закрыть], который вскоре после выхода «Звенигоры» был расстрелян. Конечно же весь сценарий фильма Довженко переработал, оставив от первоначального варианта только фольклорный материал. Художник так увлекся работой, что создал фильм «залпом» – за сто дней. Как говорил сам Довженко, фильм он «не сделал, а спел, как птица. Мне хотелось раздвинуть рамки экрана… заговорить языком больших обобщений». Фильм вызвал бурное обсуждение: кто восторгался, кто ругал автора за искажение истории, но, что самое главное, эта картина никого не оставила равнодушным! «Этот эпохальный для украинской культуры фильм прогремел, как неожиданный взрыв», – восторженно писал тогда Микола Бажан. И это была победа, это был успех, который буквально окрылил Александра Петровича. Своему ассистенту режиссер сообщал: «Трудно описать, что происходит вокруг фильма. Споры, критика, доброжелательность и ненависть породили у меня идею нового фильма. Это будет фильм о благородной и вековой борьбе украинского народа за красоту человеческой жизни – фильм о бессмертии народа. Готовьтесь, скоро пойдем в бой».

Появление в 1928 году на экранах Украины «Звенигоры» стало сенсацией. Фантастически символичный и реальный планы действия, причудливо переплетаясь вокруг сквозного героя – искателя клада деда Бессмертного, живущего уже второе тысячелетие, его создавали чувство своеобразной биографии Украины, ее отдельного особенного исторического пути. Здесь впервые отразилось это чисто довженковское чувство вечной красоты природы и его чисто казачья трактовка смерти как составляющей жизни. В фильме необычно переплетается далекое прошлое и современность, сосуществуют эпизоды с варягами, которые пришли с оружием завоевать славянские земли, и события революции – все это соединено романтической историей старого Деда, хранителя патриархальной старины, который через века проносит вечную мечту о закопанных «сокровищах нации», выступает фанатичным охранником окутанной легендами Звенигоры. Параллельно в фильме разворачивается драматическая история жизни двух внуков Деда, которые разными путями ищут свое счастье: Тимош становится на сторону революции, Павло присоединяется к петлюровцам. Их Дед уже не в состоянии защитить прошлое, как и не способен остановить новое. Природа и песня в «Звенигоре» создают тот поэтический мир, которого до этого еще не знал экран. «Мамочка родная! Чего же здесь только ни происходит! – писал Сергей Эйзенштейн под свежим впечатлением от просмотра фильма. – Фильм захватывает обаянием своеобразной манеры мышления. <…> Среди нас новый человек кино, Мастер с собственным лицом. Мастер своего жанра. Мастер своей индивидуальности! И при этом мастер наш. Свой. Общий. <…> Перед нами стоял человек, который создал новое в области кино <…> настоящий человек…».

Первая встреча и знакомство российских кинематографистов С. Эйзенштейна и В. Пудовкина[18]18
  Пудовкин Всеволод Илларионович (1893–1953) – русский советский кинорежиссер. Фильмы: «Мать» (1926), «Суворов» (1940), «Возвращение Василия Бортникова» (1953) и др.


[Закрыть] с А. Довженко состоялась как раз во время общественного просмотра «Звенигоры» в Москве. Новой картиной Довженко восхищались не только отечественные художники: так, например, после показа «Звенигоры» в Париже французский критик Шарль Леже назвал картину «чудесной».

Именно на волне такого успеха и восхищения у Александра Петровича появляется замечательная тайна…

Встреча

Тайну Александра Довженко звали Юлия. Режиссер открыл ее для себя в 1928 году. Одесса тогда была кинематографическим центром Украины, неким Голливудом на берегу Черного моря. Юрий Яновский рискнул пригласить на главную роль в новом фильме молодую московскую актрису, которая прекрасно сыграла марсианку Аэлиту в фильме Я. Протазанова[19]19
  Протазанов Яков Александрович (1881–1945) – российский кинорежиссер. Фильмы: «Уход великого старца» (1912), «Ключи счастья» (1913), «Разбитая ваза» (1914) и др.


[Закрыть] по одноименному роману Алексея Толстого[20]20
  Толстой Алексей Николаевич (1883–1945) – русский советский писатель. Произведения: «Хождение по мукам» (1920–1941), «Петр I» (1929–1945), «Аэлита» (1922–1923), «Гиперболоид инженера Гарина» (1925–1926) и др.


[Закрыть]. Имя Юлии Солнцевой тогда гремело на всю страну. Ей посвящал стихи Николай Асеев[21]21
  Асеев Николай Николаевич (1889–1963) – русский советский поэт. Сборники: «Зори» (1913), «Оксана» (1916), «Первый взвод» (1941), «Думы» (1955) и др. Переводил произведения Т. Шевченко, П. Тычины.


[Закрыть], ее красотой восхищались Брюсов[22]22
  Брюсов Валерий Яковлевич (1873–1924) – русский советский писатель. Поэтические сборники: «Tertia Vigilia» (1900), «Семь цветов радуги» (1916), «Последние мечты» (1920), «Дали» (1922) и др.


[Закрыть], Бальмонт[23]23
  Бальмонт Константин Дмитриевич (1867–1942) – русский поэт. Сборники: «Тишина» (1898), «Будем как солнце» (1903) и др.


[Закрыть], Андрей Белый[24]24
  Белый Андрей (настоящее имя – Бугаев Борис Николаевич, 1880–1934) – русский писатель, философ, критик, литературовед. Роман «Петербург» (1913–1916), поэма «Христос воскрес» (1918), поэтический сборник «Звезда» (1919), дилогия «Москва» (1926) и др.


[Закрыть]. Однажды утром Юлии принесли букет красных и белых роз с запиской: «Земной актрисе космической красоты с благодарностью и восторгом от увиденного на экране. Владимир Маяковский».

Идею Яновского на киностудии не поддерживали, мало кто верил, что московская актриса, которую приглашали работать в Голливуд, приедет в Одессу. «От американского Голливуда отказалась, а от нашего, глядишь, не откажется», – пошутил Юрий Иванович, который, как говорят, был заочно влюблен в прекрасную Аэлиту и надеялся, что тесное общение на съемочной площадке разожжет взаимное чувство. Солнцевой послали телеграмму – ответ пришел вскоре: «Приезжаю».

И она приехала – столичная звезда, богиня, красавица двадцати шести лет. Правильные черты лица, огромные черные глаза, очаровательная улыбка. От новой примы Одесской кинофабрики потеряли разум сразу двое – друзья Яновский и Довженко. Оба красивые, умные, талантливые… Юлия Солнцева выбрала Довженко. Ее поразил материал фильма «Звенигора». Она, пожалуй, первая поняла, что Александр Довженко – великий режиссер. «Человек, поставивший такой фильм, – гениален, – сказала актриса после просмотра. Юлия Ипполитовна вспоминала, что познакомились они случайно: «…Я сидела на киностудии и просматривала свои фотографии. Слышу, сзади меня кто-то подошел, остановился. Из-за спины протянулась рука, и кто-то, показывая на фотографии, сказал: «Это пройдет. Это плохо, выбросьте». Я оглянулась. Рядом со мной стоял Довженко».

Именно в это время Мастер вынашивал план нового фильма. В одном из писем он пишет: «Сейчас я работаю над сценарием, который думаю через 2 недели ставить… Думаю побить «Звенигору», и уже даже уверен, что побью. Фильм будет называться «Арсенал»»[25]25
  Восстание на заводе «Арсенал». В январе 1918 года вооруженное выступление в Киеве, организованное Киевским комитетом большевистской партии против Центральной Рады и УНР. Центром подготовки к восстанию был завод «Арсенал». Восстание продолжалось 7 дней и ускорило падение украинской власти в Киеве.


[Закрыть]. В основу нового произведения режиссера был положен известный исторический факт: 26 января 1918 г. в Киеве началось вооруженное рабочее восстание на заводе «Арсенал», к которому присоединились рабочие других предприятий. Шли жестокие бои, и Александр Довженко был непосредственным свидетелем тех памятных событий. Когда создавался «Арсенал», мир уже видел «Броненосец “Потемкин”» и «Октябрь» С. Эйзенштейна, «Мать» В. Пудовкина. «Арсенал» Довженко вырастал из народного эпоса, фольклорной поэтики, разрушая устоявшиеся каноны, штампы. Автор почти не обращается к титрам. Слово на экране он использует для углубления литературного образа во взаимодействии с изобразительным рядом. После первых кадров – показа горя матери – надпись из народной думы: «Ой, было у матери три сына…». Идет военный эшелон с солдатами: «Была война…». Одинокая хата, солдатка и босоногий ребенок. Надпись: «Нет у матери троих сыновей…». На экране появляется пожилая женщина – она засевает печальную ниву. Такой асинхронный монтаж слова и изображения порождает ассоциативность, художественный подтекст. Анри Барбюс назвал «Арсенал» «великим фильмом». Его поразила картина об истории восстания рабочих, события в которой приобретают «иногда гениальный размах».

Напоминает он и о том, что Александр Довженко работал карикатуристом, что сказалось на его фильме – ему присуще острое чувство жеста, ракурса. «Арсенал» вполне справедливо был признан зрителями и критикой лучшим фильмом 1929 года. Довженко в одном из многочисленных интервью того времени говорил: «Свое название «Арсенал» я считаю не только названием конкретного Арсенала, а в более широком смысле: арсенал силы, арсенал свободы и стремлений к победе…» Фильм демонстрировался не только на экранах Советского Союза, но и далеко за его пределами. Окрыленный триумфом Довженко начинает работу над сценарием нового фильма, название которому придумывает сразу – «Земля».

Однако не только успех новой киноленты так вдохновлял режиссера – расцветал и крепчал его союз с любимой женщиной. Натурные съемки «Арсенала» проходили в Киеве, тайный роман Довженко с Солнцевой был в разгаре. Юлия Ипполитовна вспоминала: «Когда Довженко начал снимать «Арсенал», поездки его в Киев стали обязательными. А потом я и сама поехала в Киев. Тогда Александр Петрович начал появляться там гораздо чаще. Иногда он ехал из Одессы тайно». Она встречала его на киевском вокзале. Это был старый одноэтажный деревянный барак без удобств. Влюбленные садились на грязную вокзальную скамейку, Довженко целовал ей руки и смотрел восторженными глазами. Затем они ехали на бульвар Шевченко и уединялись в номере гостиницы «Палас». «Его ассистенты и помощники, – рассказывала Солнцева, – сначала долго не могли догадаться, куда это исчезает Довженко по воскресеньям. Но потом поняли, что в Киев. И однажды пришли утром всей труппой встретить его на вокзале. Так Довженко был уличен». Их связь перестала быть тайной.