Текст книги "Алиса в Итакдалии"

В эту секунду мимо пролетала бабочка. Оливер поймал ее за кончик крыла и сделал вид, что страдальчески шепчет ей на ухо:

– Да я лучше сразу повешусь.

Алиса с трудом подавила смешок.

– Ладно, – сказала она, поднимаясь на ноги. – Убедил. Что мне нужно сделать, чтобы уменьшиться?

– Не будем мы уменьшаться, – ответил Оливер, отпуская бабочку. Та сразу принялась кружить возле мальчика, а потом приземлилась у него в волосах, где незамедлительно уснула. – Мы вдвоем тут прекрасно поместимся. Но лучше поторопиться, – добавил он, бережно вытаскивая из волос крылатую гостью. – Нехорошо так долго держать дверь нараспашку.

Алиса снова покосилась на дверь, затем на Оливера. Тот вел безуспешную борьбу с бабочкой, которая, по всей видимости, воспылала к нему внезапной любовью. Конечно, бабочкам нет никакого смысла влюбляться в людей, но это их главный способ коротать время.

Девочка вздохнула, поставила одну ногу в коробку – и тут же взвизгнула.

– Почему там мокро? – запаниковала она, пытаясь вытащить ступню, но та намертво застряла в проеме. – Почему ты не предупредил, что там будет мокро?!

Не успела Алиса произнести больше и слова, как Оливер схватил ее за пояс и подсадил в коробку, так что она провалилась в дверь уже двумя ногами.

– Там мокро, потому что это вода, глупая ты девчонка, – объяснил Оливер и изо всех сил надавил Алисе на плечи.

Эта глава моя любимая

Алиса падала очень, очень долго.

Сперва она летела вниз, потом отклонилась чуть влево, потом чуть вправо, – а когда уже решила, что так и проведет всю жизнь в невесомости, наконец с громким плюхом приводнилась во что-то мокрое и немедленно начала тонуть.

Алиса попыталась закричать, но изо рта у нее вырвалась только стайка пузырьков. Она была до смерти зла и до смерти напугана – но зла все-таки больше. Оливер не предупредил, что ей придется плавать в тяжелых юбках, и теперь она умрет, и это будет его вина, а она даже никогда не сможет высказать ему свое негодование! Эта мысль разозлила Алису еще сильнее, и она принялась бешено колотить по воде руками и ногами. Прекрасная вязаная шапочка, над которой она трудилась столько времени, соскользнула и уплыла; за ней последовали браслеты. Наконец Алиса смирилась с мыслью, что единственный способ спастись – это освободиться от громоздких юбок; и как же горько ей было смотреть на их пестрые воланы, навеки уплывающие от своей хозяйки! Легкие Алисы наполнились огнем, а сердце – темнотой. Она как раз задумалась, каким способом лучше убить Оливера, когда он схватил ее за руку и выдернул со дна.

Голова Алисы показалась над поверхностью, и она наконец услышала, что он кричит.

– Ты с ума сошла?! – Оливер стоял в воде красный, как рак. Его трясло. – Утопиться решила?

– Что? – Алиса выплюнула воду и отвела с лица мокрые волосы. – Я? Утопиться?! Это ты решил сжить меня со свету! По твоей милости я чуть не утонула!

– Утонула? – потрясенно переспросил Оливер. – Алиса, да тут воды по колено!

О.

Это объясняло, почему она стоит.

Оглядевшись, Алиса заметила и свои юбки, которые покачивались на волнах в паре метров от нее.

– Прошу меня извинить, – чопорно произнесла девочка и поплыла возвращать беглое имущество.

Вода была прозрачной, цвета чистейшей бирюзы. Она была не горячей и не холодной, но определенно очень мокрой, поэтому Алиса не отказалась бы из нее вылезти. Когда она воссоединилась с юбками и вернулась к Оливеру, тот наградил ее многозначительным взглядом, но, на свое счастье, воздержался от комментариев.

– Ну? – сказала Алиса, вскинув голову и дрожа на ветру. – Куда теперь?

– Вперед, – ответил Оливер, кивая на берег.

Строго говоря, берег был бледно-желтой полоской на горизонте, но теперь Алиса видела его вполне отчетливо – о чем не преминула сообщить своему спутнику. Затем она последовала за Оливером, не задав ни одного лишнего вопроса (кроме тех пяти, которые требовали немедленного ответа) и ни на что более не отвлекаясь (кроме как на то, чтобы срочно прочистить нос).

Алиса как раз была на середине чиха, когда заметила под ногами мокрый ковер. Они почти добрались до берега, и теперь девочка видела, что их там сотни. Множество старых ковриков, настилаясь друг на друга, прокладывали путь из моря на сушу и далее через пески. Все ковры были глубокого красного оттенка, но отличались поблекшими цветочными узорами и вплетенными в них нитями – золотыми, голубыми и фиалковыми.

Это было странно, но красиво и уместно.

Итакдалия приветствовала их, как дорогих гостей, и Алиса приободрилась. Неожиданно она поняла, что уже не мерзнет и не мокнет. Теперь ей было тепло, волосы высохли, юбки снова стали воздушными, а под ногами уютно пружинил пушистый персидский ворс. Ковры вели в никуда, насколько хватало взгляда, но Алису это не беспокоило. Небо над пляжем было таким розовым, облака такими голубыми, а воздух таким лимонно-сладким, что она вдруг почувствовала себя ужасно усталой, и сонной, и…

– Алиса!

Оливер дернул ее за руку, и она услышала щелчок. Не руки, нет. Чего-то другого. В одну секунду мальчик стащил ее с ковров на песок, и Алиса с удивлением осознала, что ей очень холодно, голодно и страшно.

Оливер в отчаянии щелкал пальцами у нее перед носом.

– Алиса! Алиса? Алиса!..

– Что? – нахмурилась она. – Что такое?

– Нельзя задерживаться на этих коврах, – ответил он жестко. – Стоит зазеваться, как Итакдалия тебя одурачит.

С этими словами Оливер вздернул ее на ноги. Алиса только тогда поняла, что незаметно для себя успела сесть. Или упасть?

– Где мы? – спросила она, оглядываясь.

Оливер вел их прочь от моря, но картина упорно не менялась: вокруг расстилался все тот же пустынный ландшафт – небо, вода, песок и ни одной живой души.

– В начале, – вот и был весь ответ.

Они шли по солнцепеку, ничего больше не говоря, хотя Алиса была так смущена, что все равно не смогла бы подобрать нужных слов. К тому же она была растеряна и расстроена. Оливер крепко держал ее за руку. Алиса попыталась ее стряхнуть, но он даже не ослабил хватки.

– Нужно быть осторожней, – наконец сказал мальчик. – Мы сейчас у входа в Дремоту, а это только первая из шестидесяти восьми деревень, которые нам придется пройти, и в каждой деревне разные правила. Если мы хотим найти твоего отца, нам нельзя нарушить ни одного.

– Разные правила! – выдохнула Алиса. – В шестидесяти восьми деревнях!

– Разные правила, – кивнул Оливер. – В шестидесяти восьми деревнях.

– Но как же мы их узнаем?

– Я тебе объясню по дороге. В конце концов, я прожил в Итакдалии целый год, так что для меня тут все привычно. Хотя для тебя, наверное, очень странно.

– Да, – сказала Алиса, покосившись на спутника. – Очень странно.

Оливер шел чуть ли не на цыпочках, зорко оглядываясь по сторонам – будто видел что-то, чего не видела девочка. И боялся этого.

– И что теперь? – спросила Алиса, когда они остановились. – Куда дальше?

– Никуда, – ответил Оливер. – Будем ждать, пока солнце не заснет.

Алисе хотелось верить, что мальчик шутит, но она, как ни старалась, не могла уловить и тени насмешки в его словах.

– Заснет?..

Оливер кивнул.

– Надеюсь, долго ждать не придется. – И он прищурился, разглядывая что-то на горизонте. – Солнце в Дремоте ужасно ленивое и вечно выбивается из графика. Устраивает похрапушки так часто, что местные уже отчаялись подогнать свою жизнь под рассветы и закаты. Теперь их деревня появляется только в темноте.

– Оливер, – осторожно сказала Алиса, – ты совсем сбрендил?

Странно это признавать, но для девочки, рожденной и выросшей в волшебном мире, Алиса могла быть непростительно прозаичной. Хотя мне сложно ее в этом винить. Жители Ференвуда веками использовали магию одними и теми же надежными, проверенными способами, и малейшее отклонение от них представлялось Алисе немыслимым. Она не знала, что такое бездумное, неупорядоченное волшебство. Магия Итакдалии была для нее совершенно чуждой.

Оливер не удостоил ее вопрос вниманием. Вместо этого он принялся рыться в своей сумке, и на этот раз Алиса безошибочно услышала звон монет.

Девочка сощурилась и постучала его по плечу.

– Что там у тебя?

Этот вопрос тоже остался без ответа. Оливер выпустил ее руку и уселся на песок, видимо, приготовившись к длительному ожиданию. Алиса осторожно присела рядом. Не успела она задать очередной вопрос, как мальчик снова принялся копаться в сумке. На этот раз он извлек записную книжку.

– Так, – пробормотал Оливер, листая страницы. – Я чуть не забыл.

– Что? – заволновалась Алиса. – Что случилось?

– Пока ничего, – ответил он. – Просто убеждаюсь. Проверяю данные и все такое.

– Какие данные?

– О, пустяки. Солнечные циклы, то, сё…

Оливер почти нырнул в книжку, с усердием водя пальцем по рукописным строчкам.

– Ммм, – сказал он наконец. – Да, ждать придется всего ничего.

Он поднял голову к небу.

– Неслыханная удача! Прибудь мы чуть позже, пришлось бы ждать целый час. Это был бы ужасный пролог, – и он снова углубился в книжку. – Как ты знаешь, в путешествиях очень важен начальный этап.

Алиса нахмурилась:

– Оливер, что за…

– Ага! – завопил мальчик, вскакивая на ноги. – Вот оно!

– Что? – спросила Алиса, тоже поднимаясь. – Куда смотреть?

Оливер указал на солнце:

– Туда. Оно собирается вздремнуть.

– Но…

– Терпение, Алиса, – заметил Оливер с глубочайшим нетерпением. – Ему нужна пара секунд, чтобы перевернуться.

Алиса моргнула, и мир погас.

Девочка в жизни не видела подобной темноты. Дома их городок освещало такое множество звезд и планет, что ночь называлась ночью очень условно. Теперь же на них обрушилась непроглядная, чернильная тьма. Алиса все моргала и моргала, но перед глазами у нее не вспыхивало ни единой искры. Эта внезапная слепота поселила в сердце девочки доселе неизвестный страх, который ей никак не удавалось унять. Страх невидимого и неведомого – того, что могло ожидать их в этом новом мире.

– Оливер, – прошептала Алиса.

– Да?

– А почему мы не пошли в деревню, когда солнце не спало? Разве так было бы не безопаснее?

Оливер покачал головой:

– Дремота – пропускной пункт в Итакдалию, поэтому и охраняется строже, чем прочие. Если какой-нибудь дурак решит идти в деревню по солнцепеку, его немедленно заметят и схватят.

– Но почему? – спросила Алиса. – За что?

– За что? Ты серьезно?

– А что такого в моем вопросе? – возмутилась Алиса. – Тебя удивляет, что я ничего не знаю о месте, о существовании которого впервые услышала полчаса назад?

Оливер переступил с ноги на ногу.

– Ладно, – вздохнул он. – Извини. Просто для меня-то это очевидно.

– А когда это станет очевидно для меня?

Мальчик нашарил и снова стиснул ее руку.

– Думаю, скоро.

– Как скоро?

– Терпение, Алиса. Если ты еще не знакома с выдержкой, лучше познакомься с ней сейчас, потому что она нам тут очень понадобится.

– Но я ничего не понимаю, – пожаловалась девочка, толкая Оливера в плечо. – Зачем им хватать гостей? Они и папу так схватили?

Мальчик еле заметно улыбнулся в темноте.

– Нет. Не совсем. Твой папа был куда умнее.

– Но…

– Я бы с удовольствием ответил на все твои вопросы, – мягко сказал Оливер, – но у нас очень мало времени и очень много голодных ртов на пути. А я не хочу, чтобы ты по моей вине попала в суп.

Алиса не имела ни малейшего представления, о чем он говорит, – и незамедлительно ему об этом сообщила.

– Ну, – ответил Оливер, – если ты до сих пор не поняла, чего следует опасаться в Итакдалии, я лучше не буду разрушать твои иллюзии. Иногда лучше побыть в неведении еще секунду-другую.

Как выяснилось, «секунду-другую» следовало понимать буквально.

Не успела Алиса моргнуть, как чернильное небо взорвалось светом, изрешеченное с изнанки сотнями звезд, лун и мерцающих планет. Будто здесь недавно прошел снегопад, только вот снежинки летели снизу вверх – да так и прилипли к небесам.

Это было, без преувеличения, волшебно.

И не одно небо, но и возникшая под ним деревня. Словно из ниоткуда вынырнули дома, магазины и толпы людей, занятых своим делом. Где-то варилась еда, дымили трубы, хныкали дети, кричали родители, улицы сотрясались от возни и беготни – и все это творилось прямо вокруг Алисы, затягивая ее в свое суматошное нутро и выветривая из головы недавние тревоги. Девочка смотрела на открывшийся ей мир широко раскрытыми глазами и ежесекундно вбирала, впитывала его в себя. Что ж, это действительно было приключение. Настоящее приключение, о котором она всегда мечтала. И еще найти отца в придачу! Алиса чуть не бросилась в объятия первому встречному.

Однако у нее были более срочные дела.

* * *

– Алиса, нет!

Оливер схватил ее за руку.

– Но я хочу есть, – пожаловалась она, глядя на почти сорванный цветок.

– Нет, не хочешь, – ответил Оливер. – Не можешь. И совершенно точно не будешь.

– Но…

– Нет, – повторил мальчик жестко. – Гостям в Итакдалии позволяется есть только в особых случаях. И это не один из них.

– Только в особых случаях? – У Алисы округлились глаза. – А что делать до них? Голодать?

– Да, – ответил Оливер очень мягко и с улыбкой, которая девочке совершенно не понравилась. – А теперь, – продолжил он деловым тоном, потирая руки. – Не хочешь ли ты воспользоваться туалетом? В Дремоте они только в одном месте, а дорога впереди долгая, так что лучше зайти туда сейчас.

– Я… Гм, хорошо. Давай зайдем.

Алиса отвела взгляд. Для гордости девочки было невыносимо, что с ней обращаются, как с имбецилом, и она знает об этом мире так мало, в то время как Оливер – так много. За последний час Алиса выдержала не одну внутреннюю битву, постоянно напоминая себе, что все это – ради папы, однако они с терпением и вправду были мало знакомы.

– Но я хочу есть, – настойчиво повторила она, надеясь хоть в этот раз быть услышанной. – У меня не было ни завтракуса, ни полуденника!

– Прекрасно, – ответил Оливер. – Это сыграет нам на руку.

– И каким же образом, позволь узнать?

Но Оливер только покосился на звездное небо и снова оставил ее вопрос без ответа. Алиса насупилась и принялась сверлить взглядом его самодовольную спину. Мальчик явно наслаждался выпавшей ему ролью лидера и, под предлогом того, что он старше и опытней, выдавал информацию в час по чайной ложке, и лишь тогда, когда считал нужным. Однако Оливер недооценивал свою спутницу и ее чувство собственного достоинства. С каждой унизительной усмешкой, с каждым неотвеченным вопросом Алиса до макушки переполнялась возмущением и обидой. Сейчас дела шли еще не так плохо, к тому же девочку отвлекал блеск открывшегося ей нового мира, – но вскоре Оливеру предстояло пересмотреть некоторые аспекты своих ранних взаимоотношений с Алисой Алексис Квинсмедоу.

– Что ж, – сказал мальчик, оглядываясь. – У нас много дел и всего пара часов до того, как проснется солнце. Лучше не медлить, – и он покровительственно похлопал ее по спине. – Но сперва отведем тебя в дамскую комнату, да?

Алиса скорчила гримасу и молча последовала за своим проводником, борясь с нестерпимым желанием дать Оливеру по носу. Каждый раз, когда они проходили мимо клочка травы или деревца с соблазнительно приоткрытыми бутонами, Алиса горестно вздыхала, а ее живот принимался выводить жалобные рулады. На пустой желудок она будет ужасным спутником. Девочка понимала, что должна собраться и показать себя с лучшей стороны – внимательной и энергичной, – но Оливера, кажется, совсем не заботило ее состояние. Он улыбался от уха до уха, счастливый по какой-то неизвестной ей причине, и Алиса вдруг подумала, что Оливер в восторге от Итакдалии. И рад сюда вернуться. Может быть, рад вернуться домой.

Как странно.

Когда они приблизились к центру деревни, Алиса даже принялась подпрыгивать. Недавние огорчения были забыты: девочка сгорала от желания все рассмотреть и потрогать. Для совсем юной девушки (двенадцатилетней, строго говоря), никогда прежде не покидавшей родного города, это было захватывающее путешествие. Но самым захватывающим было то, что Дремота вовсе не походила на Ференвуд. Дома Алису постоянно ослепляли радужные вспышки, а Дремота была одновременно темной и яркой, выкрашенной всего в два цвета – зеркально-черный и оранжево-желтый. Дома источали влажное чернильное сияние, а огненные контуры дверей и окон, словно настоящие языки пламени, вырывались высоко в небо и по пятам крались за прохожими. Здесь было одновременно уютно, весело и очень странно, и если бы Алису так не занимали мысли об отце, она наверняка получила бы огромное удовольствие от прогулки.

Еще тут везде была еда.

Полные орехов миски стояли прямо на улицах, в витринах золотились бочонки с медом, а на столах, в стеклянных чашах, благоухали цветы. Алисе мучительно хотелось съесть хоть один. Всего один – что в этом страшного?

Так она и сказала Оливеру.

– Это не еда, – ответил мальчик, – а декорации. Люди в Итакдалии не едят цветы. Они питаются животными.

– Животными! – закричала Алиса, с содроганием вспоминая ференвудских коров, овец и птиц. Горожане жили в мире со всеми разумными существами, лишь время от времени заимствуя у них молоко, мед и яйца. Для них было немыслимо нарушить дружбу с созданиями более древними и мудрыми, чем они сами. Неудивительно, что Алиса была в ужасе. Неожиданно она вспомнила волосы Оливера – волосы цвета серебристой сельди – и обличительно ткнула в него пальцем.

– И ты тоже? Признавайся! О, бедная рыбка!

Оливер залился краской.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотал он, откашлявшись. – В любом случае тебе запрещается тянуть в рот еду – в этой и любой другой деревне, – пока я не разрешу.

Алиса нахмурилась.

Оливер нахмурился в ответ.

– Помнишь, что я тебе говорил? – сказал мальчик. – Что нам нельзя нарушить ни одного правила, если мы хотим найти твоего отца?

Алиса кивнула.

– Так вот, это первое. Не нарушай его.

– Ладно, – ответила девочка, поджимая губы и почти ненавидя Оливера.

Они тихо пробирались по деревне, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Прохожие едва удостаивали их взглядами, и Алиса была благодарна им за это. Девочка старалась не думать, как ужасно выглядит в прополосканных морем юбках и с волосами, полными соли. Коса превратилась в лохматое туманное облако, утренний наряд потерял остатки презентабельности, но жителям Дремоты, кажется, не было до этого никакого дела. Постепенно Алиса догадалась, что они ее толком и не видят.

В темноте все прохожие были на одно лицо.

– Пришли, – наконец сказал Оливер, указывая на женский туалет. В действительности это был маленький деревянный сарай, затерянный среди темноты, но когда Алиса смерила мальчика изумленным взглядом, тот лишь пожал плечами.

Поэтому она молча прошествовала в «дамскую комнату» – тик-ток, тик-ток, – а потом обратно.

Прежде чем присоединиться к Оливеру, Алиса отряхнула юбки, разгладила блузу и в целом сделала все, чтобы привести себя в божеский вид. Мальчик терпеливо дожидался ее на углу. Алиса прочистила горло.

– Ну, я готова.

Оливер бросил на нее быстрый взгляд.

– Как ты себя чувствуешь? Все еще хочешь есть?

– Да, ужасно.

– Отлично, просто отлично. Идем? – И он указал на главную дорогу.

– И куда мы теперь? – поинтересовалась Алиса, стараясь не отставать от его размашистых шагов.

– Пока мы здесь, нужно забрать кое-что важное. Будем надеяться, что оно там же, где я его оставил.

– И что это?

– Карманная книга.

Алиса рассмеялась:

– Боишься, что путешествие окажется таким скучным?

Оливер нахмурился:

– Не понимаю тебя.

– Ох, Оливер, – и Алиса закатила глаза. – Ладно, добудем тебе хоть десяток карманных книжек, если ты такой книгочей.

Мальчик явно был сбит с толку, но решил не отвечать. С каждым шагом, пока они шли по городу, он казался все более раздражительным и напряженным. А вот Алиса наконец-то расслабилась. Девочка шлепала босыми ступнями по булыжным мостовым и старалась всецело находиться в настоящем моменте, глубоко вдыхая запахи и впитывая краски этой земли. Вдоль дорог горели фонари, небо лучилось светом и силой, и все же Алиса с трудом видела дальше нескольких метров. Ночь закруглила края, размыла силуэты и притушила блики. Девочка пыталась не отставать от Оливера, но эти усилия приводили лишь к тому, что она поминутно в кого-то врезалась, а потом тратила вдвое больше времени на извинения. В воздухе витал аромат кардамона, а розовые щеки прохожих так приветливо круглились в улыбках, что Алисе захотелось остаться тут навечно.

К сожалению, Оливер и слышать об этом не пожелал.

– Но это несправедливо, – расстроилась Алиса. – Вдруг мы найдем здесь подсказки, куда ушел папа? Мы проделали такой путь… Надо хотя бы опросить местных! Если папа здесь был, мы должны зайти в те же магазины, что и он, забраться на те же деревья, что и он, подстричься у того же парикмахера, что и…

– Это абсолютно исключено, – перебил ее Оливер. – И перестань настаивать, пожалуйста. Я уже знаю, где твой отец. Никакие подсказки нам не нужны. Ты не понимаешь, как важно…

– Но…

– Это, в конце концов, небезопасно! – прошипел Оливер, выходя из себя.

– Небезопасно? Зайти в магазин? Перекинуться парой слов с соседями?

– Именно! Совсем, совсем небезопасно! Нам ни при каких обстоятельствах нельзя выходить на свет. – И Оливер, остановившись, резко обернулся к девочке. – Неужели ты не понимаешь?

– Нет, не понимаю, – отрезала Алиса, выдергивая ладонь из его руки. – Ты невыносим. И я так устала от твоих секретов, что могу уснуть стоя прямо тут.

– Но…

– Понятия не имею, что за игру ты ведешь, Оливер Ньюбэнкс, но, подставив руку под светливень, могу поклясться: если ты немедленно не перестанешь изображать высокомерного индюка и не начнешь отвечать на мои вопросы, я найду самое глубокое озеро, засуну тебя в него, и тогда… – Алиса выразительно ткнула его пальцем в грудь. – Тогда от твоей пустой головы будет хоть какой-то толк!

Оливер покраснел до ушей.

Всю предыдущую дорогу его самомнение решительно брало верх над смирением, но теперь они наконец воссоединились. По всей видимости, встреча оказалась болезненной. Оливер с усилием сглотнул и отвел взгляд.

– Ладно, – сказал он. – Ладно. Прости. Но давай сперва найдем спокойное место. У нас мало времени, но я постараюсь рассказать тебе все, что стоит знать.

Мальчик с тревогой огляделся по сторонам.

– И пожалуйста, – взмолился он, – во имя всего святого, говори тише.

Алиса вздохнула.

«Ладно, так и быть», – почти сказала она.

«Идем за этой твоей книгой», – почти сказала она.

«Уговорил, не стану топить тебя в озере», – почти сказала она.

Но не сказала. Алиса была унижена, обижена, боролась с собственным упрямством и смотрела только на Оливера. Ничего удивительного, что стоило ей раскрыть рот для примирительной фразы, как она с размаху врезалась в очередного прохожего.

Последовали многочисленные извинения.

Воздух наполнился торопливыми «прошу прощения», «ой, как неловко» и «боже, какая я неуклюжая». Алиса поднялась на ноги (разумеется, без помощи Оливера), отряхнула юбки и уже принялась приглаживать волосы, когда впервые как следует рассмотрела причину своего падения.

Святые прянички, это был самый красивый мальчик, которого она видела в своей жизни.

Он был высоким, но не очень; с чертами лица идеальными, но не очень; с темными волосами, темными глазами и темной кожей – словом, полная ее противоположность. Его будто вылепили из черной патоки. Глаза мальчика были окаймлены ресницами такими густыми, что, когда он моргал, они трепетали, словно черные бабочки. Хотя он не моргал. Он смотрел. Не отрываясь. На нее.

На нее?..

В то время как Алиса была пустым местом, этот мальчик казался сошедшим с небес. Неудивительно, что она мгновенно забыла человеческий язык.

И тут, будто чтобы окончательно ее добить, он ей улыбнулся.

Алиса незамедлительно пришла к выводу, что это любовь с первого взгляда. По крайней мере, это казалось единственным объяснением, почему у нее вдруг стали резиновыми ноги, а голова наполнилась розовой ватой. И только когда Оливер заметил (довольно грубо), что у нее открыт рот (на самом деле, совсем чуть-чуть), к девочке вернулась способность соображать.

Алиса со стуком закрыла рот (звук вышел немного громче, чем она предполагала) и задумалась, как лучше попросить мальчика на ней жениться. На вид он был ровесником Оливера, то есть ее собственным ровесником, то есть никого из них идея женитьбы пока не интересовала даже в перспективе. Однако это не помешало Алисе сказать:

– Ты не мог бы…

Она осеклась и начала снова:

– Вы не могли бы…

Девочка уже протянула ему руку, когда Оливер перехватил ее в воздухе и очень выразительно посмотрел на спутницу.

– Ты что творишь? – прошипел он.

– Ой, помолчи, – прошептала Алиса в ответ, вырывая ладонь.

– Добрый вечер, – с широкой улыбкой сказал прекрасный мальчик. – Какое удовольствие с тобой познакомиться.

У него был легкий акцент и глубокий, музыкальный голос, который почему-то казался ненастоящим. Словно он говорил на языке, которого Алиса на самом деле не понимала.

Но у нее не было времени думать о таких пустяках.

– Это и для меня огромное удовольствие, – торопливо ответила девочка, не обращая внимания на Оливера и его упорные попытки разлучить ее с любовью всей жизни.

– Да-да, – буркнул Оливер. – Сплошное удовольствие. Но нам, к сожалению, пора. Спасибо, до свидания!

– Подождите! – быстро сказал мальчик. Он вглядывался в лицо Оливера всего секунду, прежде чем повернуться к Алисе. – Ты здесь впервые. Я раньше не видел никого похожего на тебя.

Последние слова он произнес, наматывая на палец прядь ее злополучных белых волос.

Алиса чуть в обморок не упала.

– Хочешь немного задержаться? – спросил он ее. Ее одну. – Я мог бы показать тебе окрестности…

Девочка уже почти кивнула, когда между ними опять вклинился Оливер.

– Пожалуйста, – сказал он тихо. Фиолетовые глаза умоляюще смотрели на Алису. – Нам нужно поговорить наедине.

Алиса хотела отмахнуться, но что-то в лице Оливера ее встревожило. Поэтому она извинилась и пообещала прекрасному мальчику, что скоро вернется.

Тем временем Оливер окончательно закипел.

Стоило им отойти, как он выплеснул на Алису целый ушат холодных слов о долге, правилах и тех, кто их нарушает. И хотя девочка пыталась заверить его, что не хотела никаких проблем, Оливер настоял, чтобы они немедленно двинулись дальше.

– К тому же, – проворчал Оливер, – я искренне не понимаю, что ты в нем нашла. У жителей Дремоты почти нет пыльцы.

(Пыльца, нужно заметить, служила в Ференвуде разговорным синонимом магии.)

– Попомни мои слова, он водит тебя за нос.

– Но Оливер, – сказала Алиса, оглядываясь через плечо. – Разве ты его не видел? Он такой красивый!

Девочке казалось, что еще чуть-чуть, и она превратится в сахарную лужу.

– Такой милый, и изящный, и… Я в жизни не видела таких красивых людей! – Алиса схватила Оливера за рукав. – Разве ты не согласен, что он самый красивый мальчик на свете?

Оливер побагровел. В следующую секунду он закусил губу, взмахнул руками и почти взорвался той массой весьма обидных соображений и предположений, которые собирался донести до Алисы. (В частности, поэтому она не поняла ни слова, и я даже не буду пытаться воспроизвести этот монолог.) Как бы там ни было, Оливер выглядел таким расстроенным, что Алиса решила вернуться к прекрасному мальчику и с сожалением отказаться от его великодушного предложения. Но когда они обернулись, тот уже собрал толпу односельчан, и время вежливых переговоров прошло безвозвратно.

И это была полностью вина Алисы.

* * *

Оливер побелел, как мел.

За одну секунду его кожа приобрела цвет молока, или бумаги, или призрака – если бы у призраков был цвет. Не говоря больше ни слова, он схватил Алису за руку и сжал с такой силой, что ей просто пришлось вырвать ладонь. Девочка скрестила руки на груди и нахмурилась, запоздало осознав масштаб вызванных ею проблем. Оливер стоял неподвижно, с широко распахнутыми глазами, и лицо его выражало безмолвный ужас.

Прекрасный мальчик и его товарищи все приближались, пока не сомкнули вокруг них плотное кольцо. Самый высокий поднял над головой Алисы зажженный факел, так что теперь все могли рассмотреть ее лицо. Жители Дремоты начали показывать на нее пальцами, кивать и перешептываться. При этом их взгляды безо всякого стеснения шарили по волосам, коже и измятым юбкам девочки. Алиса тут же ощутила себя экспонатом на ярмарке диковин, и это чувство ей не понравилось.

Она многозначительно сузила глаза в сторону прекрасного мальчика, но тот едва ли заметил ее неодобрение. Он улыбался до ушей, гордо поглядывая на односельчан – будто обнаружил забавную зверушку и притащил им поразвлечься. И правда, на что еще может сгодиться никакая девочка-оборванка?

Алиса насупилась. У них с Оливером была масса неотложных дел и совсем не было времени на эту чепуху.

Прекрасный мальчик выступил вперед.

– Меня зовут Редкость, – представился он. И улыбнулся.

Алиса хотела ответить, но вдруг лишилась дара речи. В свете факела Редкость оказался совсем не похож на тот образ, который нарисовало в темноте ее воображение. Теперь, когда его черты озарял огонь, Алиса смогла разглядеть его получше.

Мальчик был высоким и крепко сбитым. Из одежды на нем были безрукавка с глубоким V-образным вырезом, очень короткие штаны и пара мокасин. Но интереснее всего оказалась его кожа. Она была словно вылеплена из летней ночи – такой глубокой синевы, что отливала черным, – и, насколько хватало глаз, покрыта татуировками. Мальчика с головы до пят усеивали звезды, луны… целые галактики, созданные мерцающими в темноте золотыми чернилами. Алиса уставилась на него, разинув рот.

Как и он на нее.

Его красота имела сверхъестественное происхождение. Происхождение, которого Алиса не понимала.

– Как тебя зовут? – спросил Редкость.

– Алиса, не говори ему! – быстро сказал Оливер.

Девочка даже не успела закатить глаза.

– Тебя зовут Алиса? – улыбнулся Редкость.

Она кивнула – но не раньше, чем метнула гневный взгляд в Оливера. Его лицо снова сменило цвет, на этот раз приобретя болезненный оттенок охры.

– Да, – сказала Алиса и вздохнула. Раз уж Оливер все выболтал, какой смысл отрицать очевидное? – Меня зовут Алиса. Теперь мы можем идти?

Редкость покачал головой:

– Не так быстро. Мы даже как следует не познакомились.

– О… – только и выдохнула Алиса, с тревогой оглядываясь по сторонам. Жители Дремоты плотоядно улыбались им, кивали и махали в знак приветствия. Со стороны они могли показаться образцом дружелюбия, но Алису не оставляло ощущение, что это лишь уловка.

– Это очень мило с вашей стороны, – осторожно сказала она, оборачиваясь к Редкости, – но нам правда пора.

Она сделала шаг в сторону, и мальчик немедленно шагнул следом.

– Куда же ты пойдешь?

Алиса прикусила губу и взглянула Редкости прямо в глаза, раздумывая, сколько ему можно сказать. Девочка не вполне понимала, насколько опасна эта ситуация – Оливер стоял рядом, как столб, и помощи от него было не больше, – но твердо знала, что никому не позволит себя задержать. Если она хочет найти отца, нельзя терять ни минуты.