Текст книги "Скандал и грех"

Хотя Кэри сомневался, что получит удовольствие от катания с мисс Идой и мисс Лидией, он без колебаний оставил Абигайль на двух джентльменов. С ними она была в полной безопасности, и после часа, проведенного в такой скучной компании, она лучше его оценит. Гектор улыбнулся Абигайль.

– Не бойтесь состязаться со мной умом, мисс Смит. Все считают, что его у меня вообще нет.

– Вы не голодны? Хозяйка гостиницы известна своими кленгерами, – сказал мистер Темпл, неодобрительно глядя на молодого человека. – Это местное кушанье, большой пирог, у которого с одной стороны мясная начинка, а с другой – фруктовая.

– Черствый, как дверной молоток, – добавил Гектор. Благодарная джентльменам за попытку облегчить ей обитание, Абигайль согласилась перекусить.

– Тогда еще половина на половину, чтобы запить его.

– Не понял, мисс?

Повернувшись, Абигайль увидела официанта, с недоумением смотревшего на нее.

– Половину слабого и половину горького эля, – объяснила Абигайль.

– Ты слышал ее, – ухмыльнулся Гектор. – А мне пинту. Мистер Темпл?

Священник колебался. Он был не из тех, кто пьет эль, и определенно не пил эль с леди. Но ему бы не хотелось обидеть кузину мистера Уэйборна.

– Он еще думает, – презрительно заметил Гектор. – Священник не может быть слишком осторожным.

– Да, хорошо. Всем по пинте! – сказал мистер Темпл, краснея.

К ним вышел сам хозяин, мистер Сприг, и поставил на стол оловянную кружку.

– Это самая маленькая пинта из всех, какие я до сих пор видел, – недовольно сказал Гектор.

– Это дамская пинта, мастер Гектор, – ответил хозяин, с грохотом ставя их эль и кленгеры.

Глава 7

– Как вы полагаете, о чем они там разговаривают? – спросила Лидия Миклби, крепко держась за его руку.

В свои семнадцать лет она была малоинтересным собеседником, поэтому любое неловкое молчание заполняла обсуждением разговоров других людей.

Кэри посмотрел на террасу, где сидела веселая компания, и нахмурился. Очевидно, джентльмены, которым он доверил Абигайль, тоже нашли ее привлекательной.

– Раз они выглядят столь заинтересованными, я могу предположить, что они говорят о нас, мисс Лидия, – беспечно сказал Кэри. – Давайте подслушаем?

Держа в каждой руке по сестре Миклби, он подъехал к краю льда, где покрытый инеем тростник скрывал их от беседующих.

– Холодное как лед! – жалобно произнес мистер Темпл.

– Это хорошо, – ответила Абигайль.

– У меня зубы стучат, – пожаловался Гектор. – Перехожу на горячий сидр. Официант!

– Если б только я могла найти способ подавать его холодным в жаркий летний день, – вздохнула Абигайль. – Клянусь, я могла бы тогда заработать миллион фунтов.

– Миллион фунтов? – усмехнулся Гектор.

– Да, мистер Миклби. Порой мелочи приносят высочайший доход. Возьмем, к примеру, мою рождественскую оберточную бумагу. Когда мне было десять лет, у нас после ремонта летней столовой остался кусок обоев, и я завернула в него рождественские подарки. У меня появилась идея: очень недорогая бумага с красивым рисунком для упаковки рождественских подарков. В первый же год ее появления на рынке мы получили доход в тысячу фунтов, и папа сразу купил бумажную фабрику. На следующий год мы заработали пять тысяч фунтов.

Это была самая длинная речь, которую слышал Кэри от Абигайль, и то, что она предназначалась не ему, весьма его раздосадовало.

– П-п-пять тысяч фунтов?! – заикаясь произнес мистер Темпл, которому ежегодно платили значительную сумму в 30 фунтов за чтение проповедей и посещение больных на дому.

– За этот год я обошла все лондонские магазины, продав им свою идею. Всего на десять пенни больше, и клерк прямо в магазине упакует ваш подарок. Разумеется, бумагу они покупают у меня. И я удвоила прибыль.

– Вы имеете в виду десять тысяч фунтов? – воскликнул сын эсквайра.

Кэри слышал достаточно. Он позволил Иде и Лидии утянуть его прочь, собираясь побеседовать с «застенчивой» кузиной по поводу ее возмутительной лжи. Десять тысяч фунтов! Как же! Но сначала он поцелует ее, невзирая на обещание.

А пока он с удовольствием покатается на коньках с Идой и Лидией и последит, чтобы девушки не упали на лед. Обе сестры боготворили его, в чем Кэри очень нуждался после того, как был отвергнут Верой и Абигайль. Девушки без умолку щебетали, и он, полузакрыв глаза, наслаждался звуком женских голосов, хотя не обращал внимания на их слова.

– Мистер Уэйборн!

– Да, мисс Ида? – довольно пробормотал он.

– Я Лидия. Куда это Гектор направляется с мисс Смит?

Кэри тут же открыл глаза. Абигайль исчезла с террасы, но потом он увидел Гектора и мистера Темпла, которые вели ее по снежному берегу наверх, причем Гектор тащил большой сервировочный поднос.

– Что он собирается делать с этим подносом?! – воскликнула Лидия.

Оставив Роду на попечение мистера Меддокса, Кэри с девушками вернулся в гостиницу, чтобы сменить обувь. По словам мистера Сприга, остальные члены их компании отправились к каскадам, местной достопримечательности, намереваясь съехать оттуда по обледеневшей каменной лестнице на подносе миссис Сприг. Особо хозяин гостиницы задержался на теме подносов.

– Если что-нибудь случится с этим подносом, сэр, миссис Сприг не будет в восторге. И к тому же счет! Они пьют так, словно завтра наступит конец света, – ворчал он.

Заплатив по счету шиллинг, Кэри направился к противоположному берегу. Ида с Лидией бежали за ним и возбужденно кричали:

– Мистер Уэйборн! Мы тоже съедем с каскадов?

– Разумеется, нет! – отрезал Кэри.

Каскады были творением искусства и природы, объединившихся в счастливом умении. Когда-то река текла по небольшому выступу, затем ниспадала по длинному скату, который выравнивался за «Розой Тюдоров», где вода становилась почти неподвижной. В конце XVIII века это, должно быть, сочли весьма скучным для истинной красоты и, следуя моде, превратили небольшой выступ в крутой обрыв: сначала добавили один громадный вырубленный камень, напоминающий ступеньку, затем еще шесть «ступеней» вниз, создав эффектный ряд пенистых водопадов.

Теперь падающая вода была скована морозом, а темные гигантские ступени покрылись льдом.

Кэри видел, как маленькая компания лезет на вершину, скользя по занесенному снегом льду. Он кричал им, махал руками, и Абигайль махнула в ответ. Но когда Гектор Миклби с растрепанными волосами, закрывавшими ему лицо, начал пристраивать огромный поднос на одной из ступеней, Кэри бросился к ним. Глубокий снег не позволял ему бежать, и он двигался неуклюжими прыжками.

Абигайль уже садилась на поднос, дюйм за дюймом проползя по обледенелой земле. Кэри успел схватить Гектора прежде, чем тот присоединился к ней. Он с первого взгляда понял, что мальчишка пьян.

– Вы что, с ума посходили? Вы разобьете свои тупые головы.

Абигайль удивленно взглянула на него.

– Сэр, я уже каталась в парке на санях, а там было намного круче.

Черт возьми, он думал, такая безрассудная идея родилась у Гектора с его куриными мозгами, но, выходит, Абигайль сама оказалась более чем добровольным участником этого сумасшествия. Вера права. Абигайль застенчива, но отнюдь не робкая.

– Я говорил, что это плохая затея, – шептал мистер Темпл, вытирая лицо носовым платком.

Он тоже был пьян и страдал от действия алкоголя. По крайней мере хоть Абигайль выглядела трезвой.

– В самом деле, мадам? Вы что, катались там с горы на сервировочном подносе?

– Нет, конечно, – спокойно ответила Абигайль, поскольку, сидя на подносе, чувствовала себя недосягаемой. Теперь Кэри, похоже, был в замешательстве, и она получала удовольствие, поменявшись с ним местами. – Это совсем неопасно, уверяю вас. Даже Пагглс каталась со мной.

Кэри мрачно оглядел заснеженные окрестности. Каскады спускались почти на двенадцать метров, дальше простиралась длинная ледяная полоса замерзшей воды, идущая под уклон. Для него это выглядело самоубийством. Интересно, что сделает Абигайль, если он прикажет ей слезть с подноса и вернуться к нему? Проклятие. Если она подчинится, то, вставая, может поскользнуться и сломать шею.

– Принесите мне веревку, – сказал он мистеру Темплу.

К несчастью, в тот момент, когда священник отвернулся и беднягу стошнило.

– Вы боитесь, мистер Уэйборн? – изумленно воскликнула Абигайль.

– Я съеду вместе с вами, мисс Смит! – отважно крикнул Гектор. – Я не боюсь!

– Нет. – Кэри пихнул его в сторону. – Поеду я.

– Это была моя идея, – насупился сын эсквайра.

– А леди – моя кузина. Если хотите, можете взять своих сестер.

– Это вы можете взять моих сестер, – фыркнул Гектор, – а я возьму вашу кузину.

– Я могу съехать одна, – быстро ответила Абигайль. – Как и собиралась.

Кэри поставил ногу на верхнюю ступень. Поднос лежал на третьей, самой широкой из семи. Было далеко не безопасно стоять на обледенелом камне.

– Лучше ползите, сэр, – посоветовала Абигайль.

Кэри промолчал и сосредоточенно продвигался к подносу. Все с замиранием сердца наблюдали за ним. Когда он в конце концов сел позади Абигайль, она подвинулась вперед, освобождая ему место, и подтянула колени к груди. По обеим сторонам от нее появились его колени. Она даже не сознавала, насколько было холодно, пока не почувствовала его дыхание на шее и тепло его тела, прижавшегося к ней.

– Английский джентльмен никогда не ползает, – сказал он ей на ухо.

Абигайль молча съежилась, ибо его руки обхватили ее талию, а пальцы расположились под грудью. Словно в ответ на ее движение, поднос скользнул вперед, и Абигайль замерла.

– Понравились вам Темпл и юный Миклби? – спросил Кэри. – Пьяны как сапожники. Причем оба. Священник и сын эсквайра.

– Не может быть, – усмехнулась Абигайль, глядя в сторону двух мужчин на берегу. Мистер Темпл стоял на четвереньках, а Гектор безжалостно глумился над ним. – Мистер Темпл выпил всего четыре пинты, а мистер Миклби вообще почти сразу перешел на сидр.

– Вы не принимаете во внимание полупинты. Я видел счет. И кстати, оплатил его.

– Это я пила дамские пинты, – сказала Абигайль. – И сама оплачу счет.

– Не спорьте со мной, кузина. Хотя бы сейчас, когда мы с вами на краю смерти. – Кэри тихо засмеялся, и волоски у нее на шее встали дыбом. – Не могу поверить, что я это делаю, – пробормотал он.

– Мы в полной безопасности, – запротестовала Абигайль. – Вот увидите.

Кэри сжал ее талию.

– Ничего подобного. Мы собираемся умереть. Поцелуете меня на прощание?

– Никогда!

– Нет? Что ж, тогда едем и встретимся с нашим Создателем! Не дожидаясь ответа, Кэри резко наклонился вперед и еще крепче прижал Абигайль к себе, когда поднос запрыгал по ступеням. Громадная посудина отклонялась то в одну, то в другую сторону, потом спланировала с последней ступени, приземлилась на гладкую ледяную дорожку, ведущую к широкой реке, заскользила вниз по склону, набирая скорость, и понеслась по длинному скату, пока не вошла в поворот. Кэри уткнулся лицом в шею Абигайль, и девушка почувствовала, как он сжал коленями ее бока. Через секунду они пулей вылетели на ледяную поверхность реки и продолжили нестись вперед, постепенно теряя скорость. Поднос мягко остановился в десяти метрах от заднего сада гостиницы.

– Будь я проклят! – тихо пробормотал Кэри. – Мы живы.

– Я говорила вам, что никакой опасности нет, сэр.

– Не испытывайте судьбу. Если мы не умерли в этот раз, это еще не значит, что такое занятие безопасно. В следующий раз мы непременно погибнем.

Абигайль громко засмеялась.

– В следующий раз?

Чтобы нанести визит новым соседям в Танглвуде, супруга эсквайра, миссис Миклби, даже рискнула преодолеть снежные заносы. Ее двухместная карета, весьма древняя, не единожды застревала в снегу, но всякий раз слуге каким-то образом удавалось освободить колеса, а твердое решение леди увидеть миссис Спурджен было столь велико, что она почти не чувствовала неудобств.

Зато миссис Спурджен мгновенно успокоила ее худшие опасения. Лондонская вдова оказалась крикливой, резкой, старой и безобразной особой, и миссис Миклби осталась спокойна за своих дочерей на выданье – никто не увидит у них мистера Уэйборна, выгодного жениха.

Но если лондонская вдова не представляла опасности, то привлекательная миссис Нэш вызывала большие подозрения. К Вере супруга эсквайра тут же почувствовала враждебность, однако за недостатком ума и влиятельности не могла причинить ей особого вреда. Даже уколы и требования миссис Спурджен были не в состоянии поколебать безмятежность красивой сиделки. «Еще чаю, Вера». «Подушку мне под спину, Вера». «Поколи для меня орехи, Вера». «Какая ты сегодня тупая, Вера, не можешь связать двух слов. Должно быть, миссис Миклби считает тебя слабоумной».

Подобное обращение могло бы вызвать жалость к бедной Вере, но жена эсквайра приняла ее безмятежное спокойствие за наглое самодовольство. Наливая чай, эта особа выглядела прямо-таки хозяйкой Танглвуда.

– Вы любите птиц, миссис Миклби? – спросила миссис Спурджен гостью, но когда та с энтузиазмом повела разговор о щеглах, бесцеремонно прервала ее: – Вера, принесите к нам Като. И прихватите жердочку. Поскольку мисс Смит здесь нет, его некому расстраивать. Като – ара макао, – важно сообщила леди, видимо, не подозревая, что ара и макао – одно и то же. – Это красный ара. Я научила его есть ложкой.

– А кто такая мисс Смит? – с беспокойством спросила жена эсквайра.

– Моя дорогая миссис Миклби, я до сих пор едва знаю, что она тут делает, поэтому неучтиво спрашивать меня, кто она такая. Полагаю, мой сын нашел ее через агентство.

– О, вы имеете в виду, что она служанка? – облегченно вздохнула миссис Миклби.

– Если она и служанка, то очень плохая, – решительно заявила миссис Спурджен. – Рано утром она куда-то ушла еще до того, как я встала с постели. Вера говорит, мистер Уэйборн повел ее кататься на коньках.

Миссис Миклби снова встревожилась. Мистер Уэйборн джентльмен. Он не пойдет кататься с простой служанкой, но мог взять нанятую компаньонку: многие из обедневших леди искали приличную работу. Таких женщин можно простить за попытку избежать рабства другим способом, чем выгодное замужество. Миссис Миклби, конечно, простила бы мисс Смит, если бы уже не рассчитывала на этого джентльмена как на своего воображаемого зятя. А потому она попыталась заочно осудить неизвестную мисс Смит как хитрую авантюристку, но вслух сказала:

– Значит, она леди, несмотря на свое имя?

Миссис Спурджен пожала плечами:

– Вы так думаете? У нее же португальские друзья!

– Португальские друзья? – ужаснулась жена эсквайра. – Она ведь не… О, дорогая миссис Спурджен, можете ли вы меня заверить, что она сама не португалка?

– Не думаю, – фыркнула та. – Если только они не стали производить их рыжими, с веснушками. Но мисс Смит с гордостью рассказывает о своих друзьях-португальцах за обеденным столом. Вряд ли это подходящая тема для обеда. Хотя джентльмены могут говорить о них за портвейном, – допустила миссис Спурджен.

Тут появилась Вера с попугаем, сидящим на ее руке, а за ней шел слуга с жердочкой. Миссис Спурджен дала Като поклевать кость, и он произвел благоприятное впечатление на миссис Миклби. По наущению хозяйки она предложила ему каштан, и попугай, взяв его, вернулся на свою жердочку. Като продолжал заниматься каштаном, даже когда вошла Абигайль в сопровождении мистера Уэйборна. Они смеялись и ни на кого не обращали внимания.

Кэри первым увидел дам. Его взгляд с некоторой тревогой остановился на черных локонах миссис Спурджен, затем он был уже сплошное очарование.

– Доброе утро, миссис Спурджен. Миссис Нэш! И миссис Миклби. Восхищен! Не желаете свежего чаю?

Он почтительно склонился над руками дам. Ему впервые представилась возможность увидеть миссис Спурджен брюнеткой, и он воспользовался этим, осыпая ее комплиментами.

– Но, мадам, разве мы не пришли к соглашению, что ваша очаровательная птица останется в моем кабинете? – мягко укорил он.

Миссис Спурджен насупилась.

– Мисс Смит уходила. Я не думала, что это имеет значение. Он же милейшая, самая ласковая птичка, – доверительно сказала она миссис Миклби. – Взгляните на него. Он просто ангел. Только мисс Смит его расстраивает. Ужасно расстраивает.

Миссис Нэш спокойно отложила щипцы для колки орехов и вынесла попугая из комнаты. Кэри повернулся, чтобы представить Абигайль жене своего соседа, и с удивлением обнаружил, что девушка пытается незаметно выскользнуть за дверь, ведущую на лестницу.

– Мисс Смит!

Абигайль виновато замерла.

– Я только собиралась посмотреть, как там Пагглс, сэр.

– Я хочу представить вам мою соседку миссис Миклби. С ее дочерьми и сыном я уже познакомил вас в «Розе Тюдоров». Мы весело провели там время, мадам, – сказал он жене эсквайра. – Вы никогда не угадаете, что мы делали. Расскажите, Абигайль.

Поняв, что знакомства не избежать, она вернулась в комнату и сделала жалкий реверанс.

– Как поживаете, миссис Миклби?

Та нашла застенчивость мисс Смит притворной и столь же отвратительной, как и самоуверенность Веры Нэш.

– И что же вы там делали, мисс Смит? – холодно спросила миссис Миклби в своей лучшей манере светской дамы.

Абигайль покраснела и начала заикаться:

– Мы съехали с каскадов, мадам… На подносе…

– Но вы пропустили самое захватывающее, – пожаловался Кэри. – Во-первых, это был очень-очень большой поднос. Мы сидели на нем вместе, подскакивали, летели вниз и катились всю дорогу до «Розы Тюдоров». Мы каждую секунду могли разбиться.

– Понимаю, – произнесла миссис Миклби. Кэри быстро сменил тему:

– Мисс Смит живет в Лондоне, мэм. Я уверен, она с радостью ответит на любые вопросы Роды по поводу ее представления ко двору.

– Сэр, уверяю вас, я в состоянии подготовить свою дочь к встрече с королевой, – чопорно ответила миссис Миклби. – Не так уж и давно я была представлена сама.

– Да, конечно, – согласился Кэри, – но мисс Смит живет в столице, мэм. Она знает намного больше о театрах, магазинах, выставках, показах моделей и развлечениях. Мисс Рода собирается провести этот сезон в Лондоне, – сообщил Кэри Абигайль, затем снова повернулся к миссис Миклби: – Полагаю, мэм, вы намерены дать мисс Роде добрые пожелания? На прощальной вечеринке. Я уверен, мы сможем уговорить мисс Смит присутствовать. У нее, я уверен, нет антипатии к деревенским танцам.

Жена эсквайра сделала кислую мину.

– Я уже пригласила миссис Спурджен. Если она не против, то может включить в приглашение мисс Смит. Я буду рада принять и ее.

Кэри недобро прищурился.

– Думаю, я лучше возьму с собой Веру, – ответила миссис Спурджен.

– Как вам угодно. – Абигайль была счастлива избежать любой встречи, где хозяйка явно не желает ее видеть. – Прошу меня извинить, миссис Миклби. Рада была с вами познакомиться, но я должна уделить внимание своей… подруге наверху.

Миссис Миклби поднялась с места.

– Очень надеюсь, мисс Смит, что ваши друзья-португальцы не будут посещать вас здесь, – высокомерно сказала она. – Здесь не такого рода соседство.

– Мои друзья-португальцы?

– Вы говорили о них прошлым вечером за мадерой, – напомнила миссис Спурджен.

– О, понимаю! – улыбнулась Абигайль. – Нет, мэм. Все мои португальские друзья… хранятся в бутылках.

– В каких бутылках? Что вы имеете в виду? – негодующе воскликнула миссис Миклби.

Кэри посмотрел на Абигайль, которая смеялась, прикрыв ладонью рот.

– Это фигура речи, мэм. Она имеет в виду, что все находятся в Бразилии, – поспешно сказал он.

– В Бразилии? – с удивлением повторила Абигайль.

– Разумеется, – ответил Кэри, жестко глядя на нее. – Ваши португальские друзья все, так сказать, хранятся в Бразилии. При дворе императора Жуана… Шестого, не так ли? Где ваш отец, сэр Уильям Смит, является личным секретарем посла.

Янтарные глаза Абигайль с каждой его ложью открывались все шире.

– Мой отец?

– Миссис Миклби, вы скоро поймете, что у моей кузины довольно забавная манера вести беседу. За что ее очень любят при Сент-Джеймсском дворе.

– Ваша кузина! – воскликнула миссис Миклби, бледнея. – Моя дорогая миссис Спурджен, вы не сказали мне, что мисс Смит кузина мистера Уэйборна!

– Я думала, вы просто шутите, называя молодую леди своей кузиной, мистер Уэйборн. Вы говорили, что взяли себе имя Смит, когда записались в армию.

– Да, – ответил Кэри. – Но это потому, что Смиты мои родственники.

– Ну хорошо. – Миссис Спурджен повернулась к ошеломленной гостье. – Это все объясняет. Как видите, они кузены.

– Только очень дальние кузены, – прибавила Абигайль, чувствуя себя обязанной уточнить.

– Но достаточно близкие географически, – возразил Кэри.

– Если мисс Смит ваша кузина, мистер Уэйборн, она должна быть родственницей нашего викария, – сказала миссис Миклби, пытаясь определить, насколько далеко она зашла в своем промахе.

– Нет, мадам. Разве я не говорил? Мисс Смит одна из моих дербширских кузин. Ее дядя – лорд Уэйборн из Уэстленда.

– Надеюсь, я вас не обидела, мисс Смит? – тревожно пролепетала жена эсквайра. – Это было не намеренно. Просто я не совсем поняла, кто вы. Миссис Спурджен…

– Незачем обвинять меня, – с достоинством ответила бывшая блондинка. – Ведь не я же грубила.

– Вы не обиделись, правда, Абигайль? – вмешался Кэри. – Будьте уверены, миссис Миклби, моя кузина не обиделась. У нее милейший, всепрощающий характер. Я могу ответить за нее. Она не занята и с радостью удостоит своим присутствием званый вечер мисс Роды.

– Уверяю вас, миссис Миклби, я ни за что бы его не пропустила, – сказала Абигайль, вспыхнув от смущения. – Прошу меня извинить, – добавила она и бросилась к лестнице.

Кэри привел ее в такое бешенство, что она даже не зашла к Пагглс. Как только Абигайль влетела в свою комнату, терьер спрыгнул с кровати и пронзительно залаял, испугав ее. Это еще мягко выражаясь. Довольный произведенным эффектом, Ангел вернулся на прежнее место и начал жевать нечто зажатое между передними лапами. Часть своего гнева Абигайль перенесла с хозяина на собаку.

– Тебе не позволено бегать наверх, – сказала она, стаскивая его за шкирку с кровати. Увы, красно-белое покрывало было густо усеяно рыжей собачьей шерстью. – Что у тебя в зубах? Дай мне.

Ангел покаянно выпустил скомканную бумагу, и Абигайль разгладила ее на подоконнике. Это было письмо, адресованное мистеру Кэри Уэйборну. Конечно, ей не следовало его читать, но она узнала размашистый почерк своего отца. Мистер Уэйборн, как выяснялось, задолжал фирме «Высокосортные спиртные напитки Ритчи» огромную сумму в тридцать гиней за ящик шотландского виски «Золотая марка», купленного в прошлом году. Если в течение двух недель мистер Ритчи не получит указанную сумму, он потребует удовлетворения в суде.

Внизу страницы Рыжий громадными буквами написал; «Оплатить немедленно». Кэри – Абигайль полагала, что это был его почерк, – дал ответ: «Черта с два!»

– Вы говорили, что собираетесь навестить Пагглс.

Развернувшись, Абигайль увидела на пороге Кэри.

– Уходите из моей комнаты! Как вы смеете вторгаться, куда вас не просят? – возмутилась она, совершенно забыв, что еще минуту назад читала его почту.

– Вообще-то я пока даже не вошел, – невозмутимо сообщил он. – Я стою за дверью. И должен вам напомнить, что это не ваша комната, а моя. Вы ее всего лишь арендуете.

– И пока я арендую ее, вы не имеете права сюда входить. Как вы посмели выдумывать истории о моем отце? Возводя его в рыцарское достоинство, посылая в Бразилию! Как вы можете быть таким… странным!

Кэри прислонился к двери.

– Надо же было как-то объяснить ваших португальских друзей. Вы сами выдумываете истории. Так почему мне нельзя?

– Я ничего подобного не делала! – возмутилась Абигайль.

– Вы определенно выдумываете имена. Почему я не могу выдумать историю? Я только дал вашему отцу звание сэра. А вы дали себе десять тысяч фунтов прибыли за рождественскую бумагу. – Кэри вдруг засмеялся. – И я бы крепко держался за эти десять тысяч. Они вам очень понадобятся, когда миссис Миклби обнаружит, что вы опрокидываете пинты в местной таверне с ее драгоценным сыном Гектором. Хотя мы, думаю, можем списать это на вашу аристократическую эксцентричность.

– Я не опрокидывала пинты, – сказала Абигайль. – И это были… дамские пинты. Но в любом случае меня не волнует мнение вашей миссис Миклби. Она мне тоже не нравится.

– Зато меня волнует, что она думает о вас, – ответил Кэри. – Вы можете вернуться в Лондон, а мне придется жить здесь с этими глупыми людьми. Общество тут небольшое, человеку одиноко в этой ледяной глуши. Теперь, когда она знает о ваших родственных связях, миссис Миклби будет проявлять к вам должное уважение.

– Я этого не хочу. И почему она должна меня уважать? Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Оставили в покое? Вы, очевидно, самое отсталое маленькое создание. Во-первых, вы моя кузина. Одно это делает вас первой леди в округе. Я бы не позволил, чтобы у меня под носом какая-то миссис Миклби выказывала неуважение даже самому простому из моих родственников, а тем более вам.

Абигайль непонимающе посмотрела на Кэри:

– Я первая леди в округе? Что вы имеете в виду?

– Дорогая моя девочка, вы же внучка графа, – нетерпеливо ответил Кэри. – И здесь нет никого, кому вы должны уступать дорогу.

– Вы не имели права говорить о моей связи с этой семьей.

Кэри поднял брови.

– Этой семьей? Вы имеете в виду Уэйборнов? А под «связью», как я понимаю, вы имеете в виду свою мать?

– Лорд Уэйборн не признает моего существования. Я не имею права использовать его имя, поскольку он явно не желает иметь со мной ничего общего. А теперь вы сообщили, что он мой дядя. С вашей стороны было неправильно украшать меня павлиньими перьями… лишь ради того, чтобы она пригласила меня в свой дом. Я не хочу к ней идти.

– Это не павлиньи перья, – резко произнес Кэри. – Это ваше право по рождению. Мать никогда не учила вас сохранять достоинство?

– Она умерла, когда мне было пять лет, – сказала Абигайль.

– Все ясно, – пробормотал Кэри. – Теперь я вижу, что вы просто не знаете, как вам подобает себя вести. Незнание поправимо. С моей помощью вы скоро приобретете умение держать себя, приличествующее вашему положению.

– Я уверена, что ваши уроки поведения мне совершенно ни к чему, сэр! – возмутилась Абигайль.

– А я уверен в обратном, – холодно сказал Кэри.

– Неужели? – Абигайль направилась к подоконнику и схватила письмо Рыжего Ритчи. – Ваш счет, мистер Уэйборн. Торговец грозит посадить вас в тюрьму за долги, сэр.

– Где вы взяли это письмо? Рылись в моих вещах?! – Кэри был в ярости.

– Так сказать, вынула его из пасти вашей собаки, – едко ответила Абигайль.

– Очень кстати, – сказал Кэри, бросая письмо в горящий камин. – Туда ему и дорога.

– Сэр! Это счет на тридцать гиней!

– Уже нет. Этот тип Ритчи становится бесстыдным. Он имеет наглость постоянно докучать мне. Я должен подать на него в суд за преследование.

– Но счет просрочен, – запротестовала Абигайль.

– Тут вы не правы. Нет такого понятия, как просроченный счет, его придумали, чтобы запугать людей, заставив их отдать деньги, которых те не имеют. Счета оплачивают или нет. Если нет, то сумма долга постепенно увеличивается. Это невыносимо.

– Ваш счет от мистера Ритчи оплачен или нет? – настаивала Абигайль.

– Не в том дело. – Кэри сердито взглянул на нее. – Я должен всему Лондону, даже людям, которые лучше Рыжего Ритчи. Но мистер Уэстон не шлет неприличных писем, мистер Хоуби не угрожает мне долговой тюрьмой. Просто мне больше не дадут ни одежду, ни обувь, пока я не оплачу счета. Я согласен, никаких обид. А этот нецивилизованный тип Ритчи осмеливается преследовать меня, как преступника! Меня, английского джентльмена.

– Но вы получили от него ящик шотландского виски. Разве он не имеет права требовать оплаты? И если вы не платите, то чем вы лучше вора?

– Чем я лучше… – Кэри умолк, не в состоянии вымолвить последнее слово. – Очевидно, если б я мог заплатить, то заплатил бы. Глупец каждую неделю посылает мне счет, это все равно что быть заклеванным насмерть курами. Шотландскими курами. Сожженный мной счет, кузина, я бы не оплатил, даже будь у меня в кармане тысяча фунтов. Это дело принципа.

– Принципа!

– Я вижу, мне предстоит многому научить вас, кузина. Но сначала вечеринка у Миклби. Вы танцуете, или я должен научить вас и этому?

– Миссис Миклби не хочет меня видеть, а я не хочу к ней идти. Мы согласны друг с другом.

– Глупости. Может, она не хочет девочку на побегушках у миссис Спурджен. Но племянницу лорда Уэйборна она хочет непременно. Представьте, какая будет огласка, если вы не пойдете. Если же не пойдете вы, то не пойду и я, а без меня званый вечер им придется отменить. Бедняжка Рода выплачет все глаза.

– Разумеется, вы можете пойти без меня. Если я первая леди, как вы говорите, тогда позвольте мне воспользоваться привилегией моего положения и остаться дома.

– Такой привилегии у вас нет, – сухо произнес Кэри. – Ваша привилегия – занять место во главе здешнего общества. Миссис Миклби будет в ужасе, если вы отклоните ее предложение. Абигайль, она правда обидится. Я знаю, вы стесняетесь в незнакомых местах, но стеснительность не оправдывает грубость.

– Я не была груба, – испуганно сказала Абигайль. – Это невозможно.

– Миссис Миклби – глупая женщина, она совершила промах. Кстати, по моей вине. Если б я сразу объяснил, что вы моя кузина, она никогда бы вас не оскорбила. Наоборот, бесстыдно пресмыкалась бы перед вами. Но в любом случае она извинилась, и вы должны ее простить. Вы же не хотите оскорбить ее чувства?

– Нет, конечно. Если вы считаете, что ее чувства будут оскорблены…

– Она будет совершенно убита, – заверил Кэри. – И разумеется, Пагглс узнает о вашем бесчеловечном поведении.

– Тогда ладно, – сердито ответила Абигайль. – Можете сказать ей, что я принимаю ее приглашение.

– Я уже сделал это.

– Вы это сделали?

– Да, обезьянка. Но предупреждаю, в следующий раз вы сами возьмете на себя эту неприятную обязанность. И при этом постарайтесь быть очень любезны в своей надменной снисходительности.

– В чем?

– Быть одновременно любезной, снисходительной и надменной не так просто, как может показаться. Но я вас научу, в этом я довольно искусен. Пока урок отложим, сейчас мне придется вас покинуть, ибо возле Дауэр-Хауса меня ждут незнакомые люди с топорами… что-то насчет вяза. Если, конечно, вы не хотите, чтоб я остался. В таком случае я мог бы войти в комнату и закрыть дверь. Мы будем наедине, если вас это привлекает.

– Ни в коем случае! – резко ответила Абигайль. – Скажите, мистер Уэйборн, когда вы говорите, что я никому здесь не должна уступать дорогу, это распространяется и на вас?

– Нет, конечно, – улыбнулся Кэри. – Я ваш ближайший родственник с мужской стороны. А также старше и мудрей вас, что дает мне естественную власть над вами. В сущности, я ваш опекун, а вы моя подопечная. Вы должны поступать, как я вам говорю.