Текст книги "Старые сказки о главном"

Сон принца

Он снова дома. Идет и вдруг видит, как навстречу его любимая. А рядом с ней парень, который нежно ее целует, и та к нему прижимается. Лица парня не видно. И вдруг тот оборачивается, и Принц узнает себя.

Когда Принц проснулся, то долго не мог придти в себя. Этот сон совсем выбил из колеи. И Принц понял, что хочет сдохнуть. Прямо лечь и сдохнуть, как животное. Он не желает жить один, как собака на этом поганом острове. Не желает и все. Резко поднялся и пошел на море. Решил заплыть так далеко, как сможет.

Так далеко, чтобы не хватило сил вернуться назад. И поплыл. Плыл и плыл, пока не понял, что больше сил нету. Тогда лег на спину и стал смотреть в небо. В бездонное голубое небо. На нем белели облака, похожие на воздушные замки. Слева возникла серая туча, что стала быстро увеличиваться в размерах и чернеть прямо на глазах. И тут началась гроза. Молнии били прямо в море. Стихия бушевала, и Принц вдруг почувствовал себя участником Таинственной Мистерии, что происходит у него на глазах. Как будто сливается с этим огромным небом. И тут увидал смерч. Тот приближался к Принцу с громадной скоростью и Принц усмехнулся. Надо же, какая красивая будет смерть. Как здорово погибнуть в объятиях смерча. Его охватило радостное возбуждение, и с нетерпением ждал своей гибели. И дождался. Поток воздуха подхватил и Принц потерял сознание.

Когда очнулся, то наступил поздний вечер и он снова лежал под своим окном возле любимого цветка. Радость жизни, как лавина обрушилась на Принца. Смотрел на яркие звезды и незаметно для себя заснул. Проснулся от того, что его обнимала любимая. Она смотрела на него с нежностью и из ее огромных голубых глаз текли слезы. Принц зло взглянул на нее и произнес:

– Привет! Ну, и чего вернулась? Соскучилась по моей неземной красоте?

Та засмеялась.

– А ты давно смотрелся в зеркало?

Принц ухмыльнулся.

– Да мне вроде незачем. Я ведь, как ты знаешь, не бреюсь.

Девушка провела рукой по его подбородку и лукаво произнесла:

– А теперь придется.

Принц недоуменно посмотрел на нее и дотронулся до своей щеки. И ощутил щетину. А потом поглядел на свою руку. Она стала прежней. Обычной человеческой рукой. Принц ошалело произнес:

– Не может быть.

Его любимая засмеялась.

– Может, ты разве не знал, что любовь творит чудеса.

А потом нежно прижалась к Принцу и добавила:

– Я тебя люблю.

Тот нахально ухмыльнулся, привлек ее к себе и заявил:

– А мне нравится конец этой сказки.

И страстно поцеловал.

Сказка о рыбаке и рыбке

Жили-были Старик со Старухой у самого синего моря. Или еще где. Старик ловил неводом свою рыбу, а Старуха пряла свою пряжу. Ну, и ругались каждый день, как вы уже и сами догадались. И как не ругаться. Дом разваливается, крыша течет, денег ни хрена нету. А Старик пьет. Ну, не то, чтобы сильно. Денег-то нету. Но потихоньку. Самогон гонит и пьет. Ну, и Старуха иногда прикладывается. Но редко. Уж больно голова у ей потом болит. И вот однажды закинул Старик невод и вытащил Золотую Рыбку. И взмолилась та человечьим голосом, дескать ты на свободу меня выпусти, а я тебе за это дам чего пожелаешь. А Старик жалостливый был, да и выпимши, как обычно. А выпимши, он завсегда жалостливым становился. Ну, и отпустил он рыбку-то. А потом пришел домой с уловом и Старухе отдал. Та рыбу пожарила. Поели они, ну и стала она пилить Старика, как всегда. А тот ей и говорит:

– Знал бы, что ты опять ругаться начнешь, то попросил бы Золотую Рыбку, чтоб перенесла меня отсюдова в Тридевятое Царство, от тебя подальше.

А старуха аж замерла.

– Каку-таку рыбку? – спрашивает.

Ну, Старик ей все и вывалил. Как же тут Старуха на него заругалась.

– Ах, ты дурачина-простофиля! Вокруг все виллы себе понастроили, непонятно на какие-такие шиши, одни мы дураки в развалюхе живем! А ты даже о семье и не думаешь, только пить горазд! Иди сию минуту к морю и кличь свою Золотую Рыбку. Пущай и у нас вилла будет, как у соседей.

Ну, что делать! Пошел Старик на берег моря и стал звать Золотую Рыбку. Приплыла та и спрашивает человечьим голосом: – Чего тебе надобно, старче?

Ну, он в ответ и объясняет, что дом-то развалился, крыша течет и неплохо было бы всвязи с этим в виллу перебраться. А то у всех-то виллы, а у них со старухой и нету ничего. А Рыбка и отвечает:

– Не печалься, иди себе с Богом. Будет тебе вилла.

Старик, конечно, не больно-то верил в эти сказки, так просил, чтоб Старуха отвязалась. А вишь ты и правдой все оказалось. Пришел домой, а тама и впрямь вилла стоит. Да какая! Еще лучше, чем у соседей. В три этажа. Вся в балкончиках, да в пальмах. А вокруг фонтаны бьют и прислуга суетится. И впрямь с такой виллой без прислуги не проживешь. Одних комнат штук десять. Не наубираешься! И стал Старик со Старухой жить, да жизни радоваться. В кабинете у себя сейф обнаружил, а там денежки да акции разные. И Газпром, и Транснефть, и Сбербанк. Живи себе и в ус не дуй. Так и жил теперь. Как говорится и пьян и нос в табаке. Да все хорошо в жизни не бывает. Зовет его к себе Старуха и говорит:

– Не нравится мне все это! Все, кто к нам ходят при деле. У кого заводик, у кого фирма, а кто и начальник большой. И я хочу начальницей стать – Городской Главой. Чтоб все ходили и в рот мне смотрели.

Ну, что делать. Опять пошел Старик к Морю. А Море бурливое такое. Стал звать Рыбку Золотую, но не сразу та появилась, а минут через пять. Ну и рассказал Старик, чего Старуха хочет. Рыбка помолчала минуту и говорит:

– Не печалься! Иди себе с Богом!

Только Старик подошел к своему поселку, как видит, что рабочие плакаты клеют. И чего это такое? – поинтересовался. А те и отвечают, что посадили нонче Главу Городскую за воровство. И через месяц внеочередные Выборы назначены. Удивился тут Старик такой оперативности Золотой Рыбки и к Старухе поспешил. А та его и прогнала сразу из гостиной.

– Не видишь, что ли, не до тебя мне таперя! У меня совещание с юристами да журналистами. Избирательная Компания на носу, а ты тут под ногами путаешься.

И что вы думаете! Избрали Старуху Городской Главой. И стала она Настоящей Светской Дамой. Морду лица подтянула, липосакцию сделала, одежу импортную на себя нацепила и помолодела сразу лет на десять, а то и на двадцать. А слова какие говорить научилась. Сначала-то ейный пресс-секретарь все писал. А потом сама их выучила – память-то у ней с детства хорошая имелась. И теперь говорила не хуже Михаила Горбачева. Был в свое время в России такой Лидер. Ох, как говорить умел! Аж заслушаешься! А, главное – говорит и говорит! А чего говорит, не поймешь! Так и Старуха наша научилась. На любую тему. Хочешь, о нравственности, а хочешь о нанотехнологиях! Ну, прям-таки все понимает! Большой Успех имела. Среди людей. Потому, как ума много! А Старик и рад. Живет себе и Старуха его не цепляет. Мир и тишь, и Божья Благодать. Да, видать нету в жизни Счастья. Зовет снова к себе Старуха и говорит:

– Ну, вот что! Ты давно в зеркало смотрелся?

Тот аж отпал:

– Да к чему мне в него смотреться? Я ж не красна-девица!

– То-то и оно! – усмехнулась Старуха, – старый ты стал и мне не годишься. Нового мужа хочу. Видал соседа нашего Ивана? За него замуж пойду.

Старик аж обалдел.

– Да ты чего? Ему ж только двадцать пять исполнилось. Только Гарвард окончил! Единственный наследник у Олигарха! Да он на тебе в жисть не женится! Такой красавец! Да у него уж и невеста имеется.

Усмехнулась тут Старуха и молвила:

– Ну, и чего – невеста?! Бросит невесту ради меня! Иди к Золотой Рыбке!

– Не пойду! – заявил Старик.

– Ах так! – засмеялась Старуха, – а про своего сына от первого брака уж позабыл? Позабыл, как я его из грязи вытащила и своим замом сделала. Не пойдешь – завтра же посажу лет на десять за экономические преступления. Ты чего ж думаешь, можно ЗамГлавы быть и не замараться? Да его подпись где только не стоит! Сию минуту к Рыбке!

Ткнула Старуха пальцем на дверь, он и пошел. Пришел к синему Морю, а оно потемнело и еще пуще бурлит. Ну, и стал Старик Золотую Рыбку кликать. Звал, звал – наконец та приплыла. Молчит и ничего не спрашивает. Пришлось Старику опять все рассказать. Посмотрела на него Золотая Рыбка, вздохнула и молвила:

– Не печалься! Иди!

А про Бога даже и не вспомнила. Пришел Старик домой и видит, как красавец Иван руку у Старухи целует и смотрит восторженными влюбленными глазами на нее. А Старуха и впрямь, как молодая стала. Ни одной морщинки на лице! Глаза зеленые сверкают и лучатся. А платье на ей с таким декольте, что прямо грудь наполовину видна! И какая грудь! Старик у нее и в молодости такой не видал. И Иван от ее груди прямо глаз отвести не может. То в глаза Старухе смотрит, то в вырез платья. А та хохочет и кокетничает. В общем, ночевать сразу остался, а через месяц и поженились. Все, как положено. Отец-то его Олигарх пытался сынка вразумлять, да бесполезно. Иван заявил, что впервые в жизни полюбил без памяти, а то, что та намного старше, ему все равно. Вон Галкин с Пугачевой живет и он будет. Ну, отец и смирился. В конце-концов, дураку-сынку то всего двадцать пять. Ну, поживет со Старухой лет пять или даже десять, а потом в тридцать пять на другой женится. Куда спешить! А со Старухой можно такой бизнес забацать, что ой-е-ей, весь город в ее власти. Ну, и перестал горевать. Как говорится, слезами горю не поможешь. Так и стали они жить. Старуха Глава Города, Муж ее Иван – лидером Правящей Партии заделался, ну, а свекор всем бизнесом в Городе рулит. И все у них было бы прекрасно, как в Сказке, да стала наша Старуха мужа свово молодого ревновать. Аж до жути! А, главное, он-то вообще ни в чем не виноват. Только на Свою Старуху смотрит. Прямо глаз с нее не сводит. А в постели пылок, как в первый раз!

И говорит, что ни с кем ему так хорошо не было, как с ней. Уж больно она сексуальная и раскованная. И сколько раньше у него девок и баб имелось, ни с одной сравнить не может. И так в глаза смотрит и на ее грудь, что верит ему Старуха. Верит и знает, что тот не врет. А покоя все равно нету! Нету этого самого покоя, потому, как видит, КАК на ее Ивана женщины смотрят. Смотрят и смотрят восторженными глазами и ей, Старухе, завидуют. И сколько уж его раз соблазнить пытались. Прямо по-всякому. Ей соглядатаи докладывали. А Ивану никто не нужен. Одна у него в кабинете аж блузку сняла с лифчиком и к нему на колени залезла. А сама-то красивая, сиськи пышные, волосы вьются, а ножки в чулочках аж глаз не оторвать. А Иван так нагло в глаза посмотрел этой девице, вежливо с колен ссадил и прямо в лицо усмехнулся:

– Извини подруга, не готов я! Ночью больно утомился! В другой раз заходи!

И нажал кнопку селектора:

– Маша! Проводи, пожалуйста, девушку. Мне нужно речь писать. И ко мне никого больше не пускай.

Старуха сама видеозапись этого приключения смотрела и в Иване своем на сто процентов уверена была. А все равно Ревность глодала. Ох, уж как глодала! И не выдержала Старуха, позвала старика. Тот пришел и спросил:

– Опять что ли чего надо?

Старуха посмотрела на того с грустью и произнесла:

– Надо! В последний раз. Помоги мне. Пойди к Золотой Рыбке и попроси, пусть сделает так, чтобы на моего мужа женщины перестали заглядываться.

Посмотрел Старик на свою Старуху и промолчал. Жалко стало ее. Все ж таки вместе тридцать лет прожили. И пошел Старик к Синему Морю. И разыгралось тут Синее Море. Шторм начался. Брызги пены долетали до его лица. На небе повисли Черные Тучи. И Море стало еще чернее этих туч. Звал Старик Золотую Рыбку, звал. И бесполезно. Подумал, что в такую погоду не услышит она его. Ан нет, услышала и приплыла. Смотрит на него и молчит. И он молчит. Помолчали немного так, Золотая Рыбка и спрашивает грустным голосом:

– И что же теперь тебе надобно Старче?

И ответил тут Старик:

– Совсем взбесилась моя Старуха. Помоги ей, Золотая Рыбка!

И рассказал, чего Старуха хочет. Ничего в ответ Рыбка не сказала, хвостом вильнула и уплыла. Вздохнул Старик и отправился к Старухе. И видит, что сидит его Старуха около старого покосившегося дома с протекающей крышей и прядет Свою Пряжу.

Марья Моревна

Жил да был на белом свете Иван-Царевич. И настала пора ему жениться. Поехал за тридевять земель искать себе суженую. Долго ездил, но так никто ему и не глянулся. У одной красоты маловато, у второй ума, а у третьей вроде все имеется, а душа к ней как-то не лежит. Не лежит и все тут. Пригорюнился наш Иван-Царевич и дальше поехал. И вдруг видит войско убитое. И спрашивает у местных крестьян, что это мол за сражение такое было. А те и отвечают:

– Да есть тут такая Марья Моревна. Крышует нас. А тут лихие молодцы понаехали, вот мы ее на помощь и позвали. Она нас и освободила от ихнего ига.

Ни фига себе, думает Иван-Царевич, баба, а целое войско уложила. И захотелось ему с ней познакомиться. А надо сказать, что наш Иван-Царевич очень уж всякими единоборствами увлекался. И русской борьбой и разными заморскими штучками, типа тайджи. И ему всегда девчонки такие нравились, что тоже единоборствами увлекались. И этой самой дурацкой моды на тощих девиц не признавал. Иван любил, чтоб девушка была «кровь с молоком», чтобы все формы нужные имелись, ну и чтобы своим телом владела не хуже него. И подруг таких у него достаточно имелось, но все равно на других тянуло. Вот и сейчас решил глянуть на эту самую Марью Моревну, а может и поближе познакомиться. Тет на тет, так сказать. И вот едет, едет себе Иван-Царевич по лесу и захотелось ему водицы испить. Подъехал к речке и попил воды, хотел было дальше ехать – глянь, а под кустом лежит и спит девица красы необыкновенной. Платье на груди расстегнулось и наружу прямо грудь выглядывает, а нога до бедра заголилась. Как увидал это дело наш Ваня, то вся кровь в нем так и закипела. Он вообще-то с женщинами и так не больно-то воздержанным был, а тут цельную неделю без бабы. Прилег возле девицы и нежно так ласкать начал. А она как-бы во сне на приятные ласки отзывается, а проснуться никак не может. Ну и взял тут Иван грех на душу. Овладел красавицей во сне. Все равно думает жениться решил, вот на ней и женюсь. Прикрою так сказать свой грех.

И тут, в самом конце процесса красавица наконец и очнулась от сна. Застонала и Ивана к себе с богатырской силой и прижала. Он аж охнул и по-новой начал. Так до вечера и прокувыркались. А в промежутке он у ей руки попросил. Та рассмеялась и протянула свою руку. Ну, а уже после, как дело до разговоров дошло, тут-то Иван и узнал, что она та самая Марья-Моревна. Местная Королевна. Улыбнулась кокетливо Ивану и молвила:

– Люб ты мне Ваня, но условие одно у меня будет. Ежели хочешь со мной жить, то только тут у меня, я в чужие края не поеду. И еще одно условие. Если скажу, что чего-то нельзя, то это значит нельзя, а не можно.

Расхохотался тут Иван наглым мужским смехом, задрал ей снова платье и спросил:

– Так чего, нельзя али можно?

Та аж охнула, томно глаза прикрыла и молвила:

– Тебе все можно, милый. Все, что захочешь.

– Ну, то-то же у меня, – воскликнул Иван, шлепнул по гладкой упругой попе и повернул так, как ему захотелось.

И снова застонала Марья Моревна сладким стоном. С тех самых пор и стали они жить поживать, да добро наживать. Иван своими мужскими делами занимался – пил с новыми дружками, на охоту ездил да в карты играл. Ну, а Марья-Моревна своими. За хозяйством смотрела. Ну, а когда требовалась, то со своей дружиной разбираться куда надо ездила. И Иван иногда с нею для потехи ездил. Силушку молодецкую проявить. Да на женушку свою в деле полюбоваться. Заводило его это самое – когда женщина в сраженье агрессивной становится. Смотрел и представлял, как вечером та покорной станет. И все его самые сокровенные желания исполнять начнет. Так они и жили. И вот как-то раз жены дома не было, а Иван по замку бродил и вдруг стон услышал. Подошел ближе – дверь подергал, закрыто. Вот Марья как появилась, то он у нее и спрашивает:

– А чего это у тебя дверь заперта?

Посмотрела та на Ваню грустно и отвечает:

– А это то самое, о чем тебя предупреждала до свадьбы. Чего можно, а чего нельзя. Враг там у меня заперт. И ты туда не ходи. Прошу тебя, не надо.

Иван Царевич усмехнулся в ответ:

– Как скажешь любимая.

А сам подумал:

– Ты еще учить меня будешь, чего мне можно делать. А чего нельзя. Что хочу, то и ворочу. И баба мне не указ.

И снова шлепнул ее по пышной попе и крепко прижал к себе. И та сразу начала таять в его страстных и пылких объятьях. И вот через пару дней Марья Моревна усталая заснула богатырским сном. А Иван заветный ключик у нее с пояса и отомкнул. И пошел из любопытства смотреть, что за враг такой у Марьи заперт. Подошел и открыл дверь. А там в темном чулане Кощей Бессмертный на двенадцати цепях сидит и стонет. Увидал Ивана и измученным голосом просить стал:

– Мил человек, дай мне воды испить. Видишь, как плохо мне. Ну, Иван и пожалел. Принес жбан. Тот выпил и еще просит:

– Мало мне жбана. Мне ведро надо. Пожалей ты меня. Марья Моревна ни за что рассердилась на меня, ты же знаешь женщин. Не так я об ее неземной красоте выразился и видишь, на цепь посадила. Так хоть бы пить давала, так нет – не дает. Ты друг войди в мое положение. Пожалей меня Христа ради.

Ну, Иван как дурак и пожалел. Принес воды и дал выпить Кощею. Выпил все тот и как встанет, плечами поведет в разные стороны – все цепи с него и свалились. Пихнул Ивана в грудь так, что тот отлетел в конец коридора и сказал:

– Дурак ты Иван, хоть и Царевич. И не видать тебе больше Марьи Моревны никогда. Моей снова станет. Нету бабы на земле слаще, чем она. Я-то уж это знаю. Много тысяч лет прожил. Так что другую себе ищи, такую же дуру, как ты. Прощай.

Как ветер кинулся Кощей в спальню, схватил спящую Марью Моревну на руки и взмыл вместе с нею в облака. А Иван разинувши рот остался. Вот и сказке конец, а кто слушал, молодец.

Сказка про Ивана-царевича и Царевну-Лебедь

Жил да был Иван-Царевич. И дожил до тридцати девяти лет. А на следующий день после дня рождения позвал его к себе Царь-батюшка.

– Ну, все Ваня, хватит дурака валять! Пожил ты на белом свете, потешился вволю – ел, пил, играл, гулял, пора и честь знать. Даю тебе сроку ровно год. Через год в этот самый день свадьбу сыграем. Пора тебе за ум браться. Как говорится – сорок лет жены нет и не будет.

Хотел было сын батюшке возразить, что все не так говорится, но не стал нарываться, смолчал. А тот продолжил:

– Значит так. Деньги в казне возьмешь и давай-ка по миру поезди, поищи себе невесту. А не сыщешь, то поженю тебя на ком сам изволю. У меня на примете штук шесть барышень имеется. Но не хочу твою свободу воли ограничивать. Ты у нас парень умный, университеты заграничные пооканчивал, всю философию наскрозь изучил, да и кобель отменный. Вон сколько девок перепортил. А все одно по тебе сохнут. Так что поезжай в дальние края, может хоть там найдешь, что тебе требуется, раз местные не угодили.

Ну, что делать. Взял Иван денег побольше, да и поехал счастье свое искать. Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Наступил июнь. Двадцатое число. До искомого срока – дня рождения 25 июля, остался месяц, а воз и ныне там. Так и не выбрал никого себе в жены Иван-Царевич. Хотя, правду сказать, выбирал усердно. Можно сказать, ни дня без строчки. Каждый божий день какую-нибудь кралю да окучивал. Да без толку. То есть толк-то был. Тот самый, конкретный. А вот дальше начинались проблемы. На второй день уже Ивану скучно с девушкой становилось. Так скучно, хоть в петлю. Поговорить не о чем. То есть говорить о том, о чем девушка хочет, Иван мог. И еще как мог. А вот о том, чего Ивану хотелось, то никак. Не интересно было девушкам Ивановы интересы поддерживать. А интересы у Ивана своеобразные были. Этнография его интересовала. Обычаи всякие древние. Или в чем Аристотель с Платоном расходились. Или Хайдеггер с Эволой. Еще его новая Русская Философия заинтересовала. Та самая, что Дугин все создать пытается. Но все никак. Философия Хаоса. Еще Иван любил поэтов серебряного века вслух читать. И при этом глядеть на девушку. И чтобы она при этом всякие там чувства испытывала.

И тоже все никак. Он стихи читает, а та ерзает в постели и интересуется, когда в ресторан пойдут или там в магазин колечко с брюликом покупать, как вчерась обещался. Так что Иван шел в магазин – покупал очередное колечко с брюликом и с девушкой расставался. Чем крайне удивлял ту. Потому, что в постели такие чудеса творила, что была уверена, что тот на ней женится. Прямо всю Камасутру можно сказать наизусть процитировала. А этот козел попользовался и бросил, скотина. Так все и шло день за днем. И вскоре Ивану надоело. Решил, что пусть отец женит на ком хочет. Никакой разницы нету. Что одна, что другая, что третья. И вот решил с горя уток пострелять. Рассеяться, так сказать. Поехал на острова и начал охотиться. День охотится, второй, а на третий день прямо с утра произошло Нечто. Спит Иван и вдруг ни с того ни с сего проснулся. Смотрит, светать начинает. А по морю плывет ладья. Прямо, как в сказке какой. Вся изукрашенная – на носу фигура женская, а по бокам весла. Пригляделся Иван и понял, что весла эти как-бы для антуражу. А сама ладья – просто яхта, так странно стилизованная. И тут увидал, что на палубу выходит женщина в белоснежном пеньюаре с длинными рукавами, сплошь расшитым жемчугом и кружевами. А на голове у ней странная штука, на кокошник древнерусский похожа. И в этот момент взошло солнце и весь наряд красавицы засиял разноцветными огнями-каменьями. Иван аж чуть не ослеп от эдакого блеска.

Встала та на носу яхты и запела. Странную песнь, пронзительную и тоскливую. У Ивана аж сердце захолонуло. Голос такой звонкий и нежный, а чего поет не понять, что-то о женской доле несчастной и о горе каком-то. Поет и всю душу эта песнь переворачивает. Кончила петь – тут матрос выбежал, яхта уже к берегу причалила, тот мостик кинул и девушка по нему на берег сошла. Глядит Иван-Царевич и наглядеться не может, как-будто вылитая Царевна-Лебедь из сказки, что в детстве нянька читала. Прямо один в один. И лицо такое нежное, гордое и печальное. И вдруг, внезапно море заволновалось, а на небе появилась черная туча. Та приближалась, все ближе и ближе и в миг оборотилась Черным Вороном с человеческим лицом. Злым и решительным. Тот издал зловещий крик, да как бросится вниз на Царевну-Лебедь. Глянул на нее Иван и обомлел. Та и вправду Лебедем оборотилась. Только лицо женским осталось. Вся одежда покрылась пушистыми перьями, а руки в рукавах превратились в крылья. Взмахнула ими, как бы прикрываясь от Черного Ворона, но тот ее уже ухватил и взмыл с нею ввысь, в поднебесье.

И тут Иван натянул лук и пустил стрелу в похитителя. Тот вскрикнул, видно Ивану удалось ранить и выпустил из рук Царевну, та и рванулась прочь. А Черный Ворон снова издал зловещий крик и спикировал прямо на Ивана. И в этот самый момент Иван ощутил, как вся его одежда покрывается перьями и он тоже превращается в птицу – Черного Лебедя. Иван мгновенно взмыл в небо, а Ворон за ним. И тут началось у них сраженье. Черный Ворон выхватил меч из-под крыла и Иван тоже почувствовал, что и у него меч имеется. И начали яростно сражаться. Ни один не хотел уступать другому. Кровь текла уже у обоих. И плечи и руки были поранены, но Иван почти не чувствовал боли. Злость и гнев охватили его душу, и понял, что готов умереть, но не сдаться. И в этот самый момент звериная ненависть к Черному Ворону захлестнула Ивана так, что резко отбросил меч в сторону и с голыми руками бросился на противника, так захотелось ощутить, как тот сдохнет в его руках. Видно, то же самое ощутил и Ворон – зловеще ухмыльнулся и тоже отбросил меч вниз. И ринулся на Ивана. Тяжело упали на землю, но продолжали бороться. Иван почувствовал, что перья мешают и резким движением плеч сбросил с себя крылья и то же самое сразу сделал Ворон. Теперь стояли друг против друга напротив и зло ухмылялись. И в ту же секунду Иван вспомнил, как учил его Учитель бесконтактному бою:

– Ты должен почувствовать противника всем телом, как будто он твое продолжение, и тогда сможешь сделать с ним все, что захочешь.

Иван нагло расхохотался так, что враг на секунду растерялся, и в тот же миг понял, что победил – бросился на Ворона и свернул тому шею одним мощным ударом ноги. После этого встал, поднял руки кверху и издал торжествующий крик. А потом рухнул без сил навзничь на землю. Когда очнулся, то увидел, что голова лежит на коленях у Царевны-Лебедь и та нежно ласкает его волосы. Иван улыбнулся и спросил:

– Ну, и что все это значит?

Та улыбнулась в ответ:

– Да, все как обычно и бывает в семьях, распри из-за наследства. Брат хотел все взять себе. А я не хотела отдавать свою долю. Вот он и решил меня погубить.

– А чего ты не отдала? Вышла бы замуж за парня с деньгами и все дела. Большинство так и делает.

Царевна грустно улыбнулась:

– Ты может, не поверишь, но мне через месяц – 25 июля исполнится сорок лет. И я до сих пор не смогла никого полюбить. Ни разу. Никого. То есть, спать-то спала с некоторыми. Но потом сразу же разочаровывалась – не о чем с ними было говорить. Понимаешь, не о чем. Футбол мне не интересен. Триллеры не смотрю. Сериалы тоже. И я поняла, что мне придется всю жизнь жить одной. А для этого нужны деньги. Я ведь на службу не хожу. И работать не собираюсь.

Иван ухмыльнулся и спросил:

– А что же ты собираешься делать все свое время – пироги печь или ходить в парикмахерскую? Не в потолок же плевать с утра до ночи?

Царевна-Лебедь грустно посмотрела на Ивана-Царевича и ответила:

– У меня странные интересы. Очень странные. Мне интересно, чем взгляды Платона отличаются от Аристотеля. Или в чем не сходятся Хайдеггер и Эвола. Или я люблю стихи поэтов Серебряного Века. И люблю читать, что пишет Дугин о Русской Философии. Все это довольно глупо, ты мне, наверное, не поверишь.

Иван-Царевич задумчиво посмотрел ей в глаза.

– Поверю.

А после этого не спеша произнес:

– Ну, мне, как победителю, ведь положена награда, не так ли? Царевна потупилась, нежно посмотрела на его красивое одухотворенное лицо и ответила:

– Положена.

Иван в ответ на это нагло взглянул на Царевну своими ярко-голубыми сияющими глазами и произнес:

– Тогда не буду мешкать, пока ты не передумала.

И уверенным движением руки задрал полу длинного сарафана.