Текст книги "Театр кошмаров"

Глава 11
Этель

Звонок телефона прозвучал раньше, чем будильник. Номер не определился, а из динамика раздался незнакомый голос. Женщина представилась сотрудницей спортивного центра Фирбси и сообщила Этель, что с этого дня ее, как волонтера, переводят. Теперь вместо парка аттракционов она будет дежурить в спортивном комплексе. Чем такая перемена обоснована, собеседница не пояснила, но бодро заверила:

– Спортсменам часто нужна медицинская помощь! У нас практики вы получите даже больше, чем в «Жерле»!

Потом Этель дали координаты, которые она и так знала. В месте, куда ее перенаправили, плаванием занимался Каспер. Ей назначили новое время начала дежурства – меньше, чем через пару часов, и из трубки послышался сигнал завершенного разговора.

Этель чувствовала что-то неладное, а потому из комнаты выплыла мрачной тучей. Сомнения укрепились, когда на кухне она встретилась с Рондой.

– У тебя же выходной сегодня, – хмуро напомнила Этель, пытаясь поймать взгляд сестры.

Та в кои-то веки кружилась у плиты, готовя завтрак. На кухне пахло подгоревшим луком, жареными яйцами и недосказанностью.

– Решила проводить тебя на дежурство, – потыкав неготовый желток вилкой, поделилась Ронда. Она не оборачивалась на сестру, и Этель догадывалась, почему Ронда не хочет смотреть ей в глаза.

Даже в будни Ронда не вставала пораньше, чтобы что-то приготовить. Она перебивалась бутербродами или разогревала вчерашнюю еду. И уж тем более она никогда не готовила для Этель.

А тут прямо череда «случайностей»! И выходной, и готовка, и перевод…

– Ты меня пасешь, да? – догадалась Этель и воинственно скрестила руки на груди.

Щенок, который со вчерашнего дня поселился в их доме, вился под ногами. Это было умилительно и никак не вязалось с серьезным и грозным образом, который Этель старалась поддержать перед сестрой. Однако отогнать Бу (так питомца называла Ронда) Этель не могла и не хотела – уже прикипела к малышу.

– Ты о чем? – Плечи Ронды напряглись, но на сестру она не взглянула, что стало последним доказательством вины.

– Это ты, – догадалась Этель. Ладони сжались в кулаки, а ногти впились в кожу. – Ты подстроила мой перевод из парка.

Ронда, которая до этого что-то помешивала на сковородке, вдруг замерла. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тявканьем Бу и шипением раскаленного на сковородке масла.

– Все ясно, – горькая улыбка коснулась губ. – Ты меня не слышишь. Не хочешь давать свободу, о которой прошу. Контролируешь и оберегаешь от несуществующей угрозы. Может, сразу в бункер запрешь, а? Чтобы было легче следить!

– Запру, – пугающе спокойно отозвалась сестра и обернулась.

Ее светло-карие, как луговой мед, глаза смотрели жестко и холодно. Ни один мускул на лице не дрогнул, когда Ронда повторила:

– Запру, если это обеспечит твою безопасность. Я буду защищать тебя, даже если спасать придется от тебя самой.

* * *

Этель пыталась связаться с волонтерским штабом, чтобы чисто из вредности перевестись обратно в парк, но ничего не вышло. И как Ронде удалось все решить одним звонком? Интересно, ей потребовалось пригрозить связями в отделении полиции или в штабе с ее просьбой никто и не думал спорить?

В любом случае все решилось слишком быстро. Этель перекинули в спортивный центр, где открылась добровольческая вакансия, а на ее место в парке уже поставили другого волонтера. Пути теперь оставалось лишь два: продолжать работать там, куда перенаправили, ради возможности поступить на бесплатные курсы или закатить скандал и встать в позу. Однако второй вариант не привел бы ни к чему: ни победы над Рондой, ни волонтерских часов. Только потерянные возможности, упущенное место и разбитые надежды попасть на курсы.

Скрепя сердце Этель пришлось следовать новым правилам игры. Всю оставшуюся неделю она провела в спортивном центре. Вопреки обещаниям, которые ей дали по телефону, практики здесь было ничуть не больше, чем в парке. Этель посадили в медицинский кабинет с врачом, который весь рабочий день занимался тем, что профессионально прохлаждался. Травм на неделе не было совсем, лишь однажды пришел боксер с разбитым носом. Этель дала ему ватные тампоны, и на этом ее работа закончилась.

Скучно и нудно. В парке было хотя бы живо и весело, вокруг всегда сновали толпы народу, слышалась музыка и веселый смех. В воздухе пахло сахарной ватой, попкорном и яблоками в карамели. Тут же пахло бинтами, потом и известкой, а единственным развлечением на долгой смене стал телевизор, который показывал только один канал с унылыми предсказуемыми сериалами.

Последней надеждой на веселье стали встречи с Каспером, но увидеться с другом удалось лишь единожды. Его тренировки обычно заканчивались позже, чем смены Этель, но в пятницу он освободился первым.

– Такова жертва ради знаний, – развел руками Каспер, когда Этель пожаловалась на скуку, которую ей своей выходкой обеспечила Ронда.

Они стояли на лестничном пролете и смотрели в высокое окно от пола до потолка. Оно выходило на стадион за центром. Сейчас там, бегая по зеленой траве за мячом, играли в футбол младшеклассники. Мальчишки звонко кричали, подбадривая друг друга, но и Каспер, и Этель глядели словно сквозь них.

Она уплетала свой обед – холодный хот-дог из автомата, а Каспер задумчиво смотрел на поле. Этель точно знала, что думает друг вовсе не об игре и за мячом не следит.

Каспер вообще в последнее время вел себя странно. Стал меньше болтать и шутить. Он часто смотрел в одну точку пустым взглядом, а потом тяжело вздыхал. Однако они все так же виделись почти каждый вечер, так же устраивали киноночи и объедались чипсами и попкорном. Но Этель всегда казалось, что ее друга будто подменили. И она была уверена – он касательно нее ощущает то же самое.

– У тебя когда-нибудь были галлюцинации? – не глядя на Каспера, спросила Этель.

Она ожидала, что друг прыснет от странного, совершенно внезапного вопроса, но Каспер молчал. Похоже, всерьез задумался над ответом, а Этель – над тем, что заставило ее спросить.

Жуткое воспоминание о видении, с которым она столкнулась в парке, удавалось игнорировать. Этель умело затолкала неприятные картинки огромных, ползающих по незнакомцу жуков подальше, в самые темные уголки сознания. «Тебе просто показалось», – она приказала себе повторять эту мысль, и та стала замком, что сдерживал страшные воспоминания.

Но Этель все же хотелось верить, что она в своих чувствах не одинока. Галлюцинации – не всегда признак душевных болезней? Так ведь?

– Однажды на школьных соревнованиях я прыгнул в воду раньше свистка, потому что он мне почудился. Считается?

Этель кивнула. Звуковые галлюцинации – не то же самое, что и зрительные. Но тем не менее откровение Каспера ее немного успокоило.

– А почему спрашиваешь?

– Просто…

Сначала Этель хотела промолчать, но в последний момент передумала и призналась:

– Просто я кое-что видела. Это напугало меня… Но такое было лишь единожды. Да и на улице жара ужасная стояла, а я без кепки. Поэтому и решила, что такое иногда бывает даже со здоровыми людьми.

– Бывает, – глухо повторил Каспер. Его взгляд затуманился, и Этель поняла, что он снова задумался о чем-то своем.

Хорошо зная Каспера, Этель не задавала лишних вопросов. Понимала, что это бесполезно. Если Каспер захочет – поделится сам. Но пока он не спешил признаваться в том, что его гложет, и часто уходил гулять один.

Этель беспокоилась за него. Чувство бесполезности тяготило: она должна помочь другу. Но как? Она и раньше видела Каспера сломленным, как тогда, в бассейне. Но в этот раз все ощущалось совсем иначе, хоть Этель и не понимала почему.

– Завтра вечеринка у Тобиаса, – Каспер со скучающим видом смотрел на экран своего телефона.

Этель ничего не ответила, и тогда парень повернул смартфон в ее сторону, чтобы показать открытый чат свиты.

– Помню, – отмахнулась Этель и сморщила нос. – Просто не хочу видеться с твоими «друзьями».

«Я хочу увидеть Ви», – внезапно проскользнуло в голове, и Этель накрыло невозможной тоской.

Ви. Тот странный парень из парка, который сказал, что будет ждать ее в субботу вечером у старого театра. Если она его не забудет.

Разумеется, Этель не забыла. Она считала минуты до субботы и представляла их новую встречу. Это заставляло стыдиться саму себя. Этель обзывала себя наивной дурочкой, но ничего не могла поделать и все равно продолжала скучать по Ви.

Ощущения чего-то общего между ними не исчезло. После полученного приглашения оно, наоборот, усилилось, а в душе затеплилась надежда – Ви тоже почувствовал эту связь между ними.

– Ты говорила, что не пойдешь на тусовку из-за волонтерства, но завтра ты не дежуришь, – Каспер с надеждой посмотрел на подругу.

Она не смогла выдержать этот жалобный взгляд и опустила глаза к хот-догу. Этель хотела бы поддержать Каспера и понимала, что он нуждается в этом. Нуждается в ней.

– Я с радостью, – выдавила улыбку она.

… но сама Этель остро желала совсем другого.

– С радостью бы пошла, – поправилась она, чувствуя, как щеки вспыхнули жаром стыда, – но Ронда попросила помочь с покупками для щенка. Бу. Помнишь, я рассказывала о нем?

Несколько безумно долгих секунд Каспер внимательно смотрел на подругу. Этель казалось, он видит ее насквозь, а потому все ее жалкие попытки солгать раскроются. Но Каспер лишь пожал плечами:

– А, ну да. Помню. Прости, ты, наверное, говорила, что пойдешь с Рондой…

«Я не говорила. Я вообще никуда не иду с ней», – должна была признаться Этель, но вместо этого снова соврала:

– Надеюсь, это поможет нам помириться.

Каспер кивнул, а Этель ощутила болезненный укол совести. Он не заметил ложь или только притворился? И какой из этих вариантов хуже?

– Если вдруг передумаешь или освободишься пораньше, напиши. Я буду тебя ждать.

– В свите меня все еще считают твоей девушкой?

– Это не так важно. Важно, что я считаю тебя своим другом. Без тебя будет не так весело.

Они улыбнулись друг другу. Оба – одними уголками губ.

Обеденный перерыв Этель уже давно кончился, но это не имело значения. Какой смысл торчать в медкабинете, если ничего все равно не происходит? Однако здесь, на лестничной площадке, воздух слишком напитался враньем. Дышать стало сложно.

Этель встала на цыпочки и дружески потрепала темные волосы Каспера. Он в ответ пощекотал подругу, и та едва не поперхнулась остатками хот-дога, которые как раз жевала. Лживо пообещав постараться прийти на вечеринку, Этель взбежала вверх по лестнице. Каспер направился вниз.

Уже поднявшись в кабинет, Этель выглянула в окно и проводила Каспера, идущего по парковке, тоскливым взглядом. Он же, не подозревая о том, что за ним наблюдают, встал на скейт и направился в противоположную от своего дома сторону.

* * *

Весь вечер пятницы и день субботы Этель провела в томящем предвкушении. Ее разрывало между необъяснимой жаждой встречи с Ви и желанием все-таки поддержать Каспера на вечеринке свиты. У обоих вариантов были минусы: Этель боялась идти в парк, где впервые столкнулась с галлюцинациями, но и среди лощеных и высокомерных ребят проводить вечер выходного не желала.

Вся свита, как и Каспер, учится в юридическом университете. Этель же получает образование в медицинском, поэтому с неприятной компанией пересекаться приходится редко. Однако ради Каспера ей уже приходилось встречаться с сыном главного судьи Фирбси, Тобиасом Вальетти, и его верными шестерками, такими же богатенькими, но менее влиятельными.

Каспер просил ее прийти на вечеринку и наверняка ждал, что Этель продолжит подыгрывать ему, изображая влюбленную девушку. Но Этель еще на прошлой неделе сказала, что своего присутствия на вечеринке не обещает – есть более важные дела. Тогда она говорила о дежурстве в «Жерле», а сейчас в спортивном центре ей по расписанию выделили выходной. Этель ничто не мешало пойти на вечеринку вместе с Каспером, но она не стала переступать через себя.

«Сегодня все-таки без меня», – напечатала она в телефоне и с тяжелым сердцем нажала на кнопку «отправить». Спустя полминуты в ответ пришли грустные смайлики. Еще через столько же – короткое сообщение: «Повеселитесь с Рондой».

Челюсть заболела от того, как сильно Этель стиснула зубы. Чувствуя себя грязной, она достала из стола блокнот, вырвала один лист, размашисто написала на нем «ложь» и подожгла. Снова.

Бумага горела быстро, превращаясь в сморщенный хрупкий комок. Этель смотрела на тлеющий на блюдце листок и слушала, как где-то в глубине дома на вечернюю прогулку собирается Ронда. Сестра носилась из комнаты в комнату, иногда что-то выкрикивая:

– Где мои туфли? Этель! Ты не видела сережки? А, уже не надо! Нашла! Стоп! Они разные!

Сборы Ронды продолжались около часа и стихли со звуком захлопнувшейся двери. Дом погрузился в тишину. Даже Бу не тявкал. Наверное, щенок задремал, вымотанный суматохой, которую посеяла его хозяйка.

Этель не знала, куда Ронда ушла, хоть и догадывалась, что старшая сестра в кои-то веки выбралась на свидание. Интересно, кто этот храбрец, сумевший вытянуть Ронду из дома? У Этель не было даже предположений, как и радости за сестру. Только облегчение.

Теперь никто не помешает ей отправиться на встречу с Ви.

* * *

Этель мчалась к парку со всех ног, боясь опоздать. Старые ободранные ролики совсем не сочетались с воздушным пудровым платьем на бретельках. Прическа, которую Этель старательно укладывала перед зеркалом добрых сорок минут, разметалась. По дороге Этель растеряла несколько заколок со сверкающими камушками, и пряди у левого виска, которые она заплела в плоскую широкую косу, распустились. Наверняка из-за рюкзака, что болтался за спиной, помялся лиф и верх легкого подола, а лицо раскраснелось так, что даже косметика не спасет.

Но Этель было все равно.

После ухода Ронды она почти полтора часа провела перед зеркалом. Старалась привести себя в порядок и побороть страх, который все же читался в дрожащих коленках и неловких пальцах. Пойти на встречу с Ви было все равно что сесть на американские горки в «Жерле» – страшно и волнующе. И вроде понимаешь, что установленные за ночь аттракционы не внушают доверия, но изнемогаешь от предвкушения острых ощущений.

Этель ничего не знала о Ви. Она видела его лишь единожды, но по какой-то необъяснимой причине жаждала новой встречи с ним.

«Меня зовут Ви. Если не забудешь это имя, приходи в субботу вечером к театру».

Когда Этель переобувалась на парковке парка в сандалии, ее смартфон показал, что уже половина девятого. На окраины Фирбси опустились сумерки, а за забором «Жерла» зажглись сотни огней. Они мелькали на аттракционах, освещали изнутри палатки со сладостями и подсвечивали мишени, по которым из водяных пистолетов стреляли подростки, чтобы выиграть огромного плюшевого медведя. Цветные осколки света сияли в гирляндах, развешанных по деревьям. Скоро к этим искусственным искрам присоединятся звезды чистого летнего неба.

Этель неслась по парку так, что ветер свистел в ушах. Она замедлила шаг лишь у поста волонтера-медика, который еще несколько дней назад принадлежал ей. Сейчас под красным зонтиком в телефон залипал незнакомый парень. Наверное, старшекурсник из ее универа.

Дрожа то ли от волнения, то ли от прохладного ветра, Этель обернулась. Ее взгляд устремился на дорожку, змеящуюся между аттракционами. В воспоминаниях ожил образ мужчины, что выкашливал вместе со своими легкими огромных склизких жуков.

По коже прошла неприятная дрожь, но на этом все. Призрак не ожил. Новые галлюцинации не заставили Этель усомниться в своем рассудке.

Может, в прошлый раз ей показалось? Или то была часть какого-то представления, о котором Этель не знала?

Не важно. Лучше выбросить эту глупость из головы и отвлечься. К счастью, сделать это сейчас легче простого.

– Ты пришла, – Ви появился словно из тени.

Когда Этель подходила к заброшенному театру, перед ним никого не было. Она даже решила, что опоздала. Да, Ви не давал точного времени, но и она затянула и пришла слишком поздно.

– Ты не забыла, – выдохнул он, с неподдельным восхищением глядя на Этель.

Его желтые глаза сияли, как драгоценные гелиодоры, и смотрели смело и прямо. Этель не сумела выдержать этот взгляд и уронила взор, машинально прикрыв ладонью изуродованное шрамами лицо.

Ви был одет почти так же, как и в их первую встречу: темные джинсы и футболка, клетчатая рубашка с подвернутыми до локтей рукавами, красные кеды. В ухе блестели серебряные колечки, а короткие черные волосы жесткими колючками торчали во все стороны.

На его фоне Этель чувствовала себя глупо. Что она возомнила? Зачем вырядилась в лучшее платье и мчалась через половину города на роликах так, что легкие до сих пор горят? Ей казалось, что их встреча станет свиданием. Но почему она так решила? С чего взяла, что парень, который даже имени ее не знает, вдруг заинтересовался ей… как девушкой?

Она уже была готова мысленно обругать себя худшими словами, но Ви вдруг перехватил ладонь Этель, которой она закрывала лицо.

– Теплая, – он сжал ее ладонь между своими и улыбнулся: – Нежная.

Этель почувствовала себя так, будто ее толкнули в бассейн с ледяной водой. Тело окоченело от холода рук Ви и от необъяснимого страха, что родился глубоко под ребрами. Кровь отхлынула от лица, но в следующий миг, разгоряченная, обожгла щеки.

Ледяная вода в бассейне чувств, в котором трепыхалась Этель, вдруг стала лавой.

– Это очень… мило, – искренне пролепетала она, хотя какая-то ее часть противилась этим словам. – Спасибо.

Ви улыбнулся:

– Позволишь не отпускать твою руку? Мне так нравится тепло твоей кожи, что оно и меня начинает согревать.

Этель ошарашенно моргнула. Рядом с Ви ее сердце трепетало, а маленькие бабочки щекотали нутро невесомыми крылышками. Странное чувство, когда жизнь в теле будто замирает на пару секунд, чтобы в следующий миг искрами фейерверка прокатиться по венам. Чувство, похожее на страх, но почему-то приятное.

– Я не против, – наконец кивнула она, чем заслужила новую улыбку Ви, а затем нерешительно пролепетала: – Буду рада тебя согреть.

Золотые змеиные глаза довольно блестели, смотря из-под угольной взъерошенной челки. Ви сплел пальцы Этель со своими, заставив ее вспыхнуть румянцем, и галантно поклонился:

– Куда леди желает направиться?

«Домой. Скажи, что хочешь уйти домой. Одна», – голосом Ронды говорил рассудок, но Этель отмахнулась от этой мысли. Впервые за многие годы кто-то смотрел на нее с восхищением, не замечая изуродованного лица.

Что Ви в ней видел? Что заставляло его глаза сиять?

Этель не могла знать, но была уверена в одном: ее глаза тоже светятся счастьем, отражая радость Ви.

– Хочешь покататься на страшных аттракционах? – не дождавшись ответа, Ви махнул рукой в сторону сверкающей огнями центрифуги и гудящей ракеты, что резко взмывала к ночному небу, а затем со свистом спускалась обратно. – Или желаешь, чтобы я отвел тебя к катамаранам? Колесу обозрения? А может, ты голодна?

Его старания умиляли. С каждой секундой улыбка Этель становилась все шире. Но она остановила парня, взяв его вторую холодную руку в свои теплые ладони.

– Ви, – позвала тихо, и он вдруг вздрогнул, как от резкого хлопка.

Желтые глаза округлились. Губы, которые казались Этель очень мягкими, беззвучно приоткрылись.

– Ты и правда запомнила мое имя, – его шепот звучал громче музыки, что лилась из колонок по всему парку. Громче грохота аттракционов и гомона посетителей «Жерла». Громче сердца Этель, что отбойным молотком скакало в груди. – Запомнила. А я твое так и не узнал.

– Этель, – заправив рыжий локон за ухо, представилась она.

Коленки отчего-то дрожали. От волнения бросало то в жар, то в холод. Еще никогда Этель не испытывала ничего подобного, хотя ей доводилось гулять с парнями, держаться за руки или вдвоем сидеть в тишине на крыше. Она даже бывала на свидании вслепую. Правда, в романтическом плане оно с треском провалилось, но зато стало началом дружбы с Каспером.

С Ви все иначе. Не так, как с другими.

Он не лез из кожи вон, чтобы вскружить голову Этель, но ему это почему-то удавалось. Он не старался придумать оригинальный комплимент, а говорил то, что думает. Правда звучала странно и загадочно, будто Ви мыслями витал в своем мирке, но и это откликалось в Этель.

– Я бы хотела познакомиться с тобой.

Ви удивленно вскинул брови. Высвободил одну ладонь из рук Этель и коснулся своей груди:

– Ви, – улыбнулся он и снова дурашливо поклонился.

Затем крепче сжал ее пальцы в своих и заставил чуть приподнять руку. Костяшки Этель почти коснулись губ Ви. В этот миг ее сердце забилось с удвоенной силой, но Ви лишь хитро улыбнулся, глядя в глаза своей спутницы.

– Этель, – выдохнул он имя, и от того, как он это сделал, щеки вспыхнули румянцем.

Никто так не произносил ее имя. Никогда.

– Мы уже знакомы, – пояснил суть спектакля Ви и выпрямился. Однако ладонь Этель из своей не выпустил.

Он сделал шаг от закрытых дверей театра к массивным серым ступеням и потянул Этель за собой. За его спиной заманчиво сверкали аттракционы, но Этель смотрела лишь в цитриновые глаза.

– Я хочу узнать тебя. Что ты любишь? Откуда ты? Чем занимаешься? Хочу знать о твоем прошлом, и почему обратил на меня внимание.

Лишь сказав это вслух, Этель поняла, насколько наивно прозвучали ее слова. Она все усложняет. Раздувает обычную встречу до свидания, в каждом касании ищет намек, а во взгляде – нежность. Но чувствам здесь не место: Этель знакома с Ви не дольше десяти минут, и позвал на встречу он ее, похоже, лишь ради компании.

Наверное, он приезжий. Никого не знает в городе и ищет, с кем бы погулять. А Этель уже надумала себе какие-то чувства и сама почти поверила в них.

Ви странный. Он ведет себя совсем не так, как большинство парней ее возраста. Этель не удивится, если узнает, что она не первая, кого Ви пригласил на встречу, но первая, кто на нее пришел. Не зря ведь он так удивился и обрадовался.

Ви напоминал Этель уличного фокусника. Прямой взгляд широко распахнутых глаз, под которым чувствуешь себя уязвимым, манера речи, в которой парень растягивает гласные, настойчивость и напускная загадочность – все в нем поддерживало этот образ. Разумеется, это отталкивало людей. Но не Этель, которая была твердо уверена, что образ – часто маска. И она бы очень хотела снять ее с Ви… если бы ему не было плевать.

Она уже хотела вырвать руку из ладони Ви, но тот вдруг перестал тянуть Этель к аттракционам. Его взгляд перестал искрить нетерпением, а тени затаенного безумия, что прятались меж золотых переливов, вдруг развеялись.

– Пойдем, – ничего не поясняя, он рванул в противоположную аттракционам сторону. К дверям театра.

– Погоди! Тут сегодня будет представление? – Этель вспомнила о новом развлечении горожан.

Раньше они собирались в старом зале, где сами танцевали и пели на сцене, развлекая себя и друг друга. Иногда в «Юстине» даже ставили сценки, но Этель никогда не горела желанием оказаться на подобной вечеринке.

– Сегодня там никого нет, – не оборачиваясь, отмахнулся Ви, а Этель похолодела.

Еще хуже.

В голове невольно проскочила мысль: что скажет Ронда, когда узнает, что Этель гуляет с незнакомым парнем по пустующему заброшенному театру? Ронда, стараниями которой Этель перевели из парка в спортивный центр. Ронда, которая строго-настрого запретила к «Жерлу» даже приближаться.

Сестра ее убьет.

И тут, будто назло, Этель показалось, что краем глаза она увидела Ронду. Там, у палаток с молочными коктейлями, промелькнула макушка цвета ржавчины и красное платье с открытыми плечами. В точно таком же платье Ронда отмечала пару месяцев назад день рождения.

Этель обмерла. Ее рука выскользнула из руки Ви. И в этот момент она действительно разглядела лицо Ронды, когда та обернулась. Сестра с явным недовольством оглядывалась по сторонам, пока какой-то высокий и худой парень расплачивался за коктейли.

Кудрявые темные волосы, бледная кожа, синяки недосыпа под голубыми глазами…

Ааррон!

Последний раз Этель видела школьного друга сестры около семи лет назад, но сейчас все равно узнала его. Удивление смешалось со страхом быть замеченной, и Этель застыла как вкопанная.

– Этель, пойдем сюда! – позвал Ви, и она резко сорвалась с места, чтобы юркнуть за приоткрытую дверь театра.

Она затаилась в тени, но дверь не закрыла. Оставила небольшую щелочку, в которую могла видеть сестру. Ронда озиралась вокруг, не обращая внимания на Ааррона, что с улыбкой стоял рядом и о чем-то говорил. Неужели Ронда услышала, как Ви позвал Этель?

Ох. Тогда у нее серьезные проблемы… Нельзя сейчас выходить из театра. Риск попасться бдительной Ронде слишком велик.

– Все в порядке? – голос Ви раздался совсем близко, но самого парня Этель видеть не могла. Глаза еще не привыкли к полумраку, который царил в фойе театра.

– Да. Просто показалось, что увидела знакомых, – сказала полуправду Этель. Она часто моргала, будто это могло помочь глазам привыкнуть к темноте.

Руку обожгло холодом. Это Ви стиснул пальцы Этель в своих и потянул ее в глубь пыльного помещения. Этель без сопротивлений последовала за парнем. Она остерегалась, что сестра все-таки что-то заподозрит и тоже войдет внутрь. В таком случае лучше не останавливаться в холле.

Идти в потемках было страшно. Вдруг где-то валяются обломки старой мебели или в полу есть дыры? Но Ви двигался уверенно и плавно. Одна его ладонь сжимала руку Этель, а вторая вскоре легла на поясницу девушки. Она смутилась, но не сказала ни слова – так почему-то было спокойнее.

– Здесь нет электричества? – голос Этель гулко прокатился по залу. Она не могла видеть его, но по раскатистому эху предположила, что фойе достаточно большое, а потолки – высокие.

– Сейчас нет и вряд ли будет потом. Кому нужно возиться с этой развалюхой?

– Наверное, никому.

– Вот именно.

Ви помог Этель спуститься по лестнице. Она вела неглубоко, но тьма после спуска будто сгустилась в тугой кокон, а чувства – обострились.

Этель не понимала своих чувств, которые одновременно противоречили друг другу: тревога и умиротворение, интерес и желание сбежать. Лед касаний и пламя золотых глаз.

Умом она понимала, что поступает глупо, прячась с незнакомым парнем в заброшенном театре. Разум подсказывал, что с Ви не все в порядке, но даже отдавая себе в этом отчет, Этель не собиралась убегать. Ви уже нравился ей, хоть и логически она никак не могла пояснить даже самой себе, из чего родилась эта симпатия.

– Кстати, откуда у тебя ключи от театра? Я думала, они есть только у охранников парка.

Вместо ответа Ви хмыкнул, а Этель ярко представила его кривоватую ухмылку.

Тем временем темный коридор, по которому они шли, уперся в лестницу. На этот раз она вела вверх.

– Ты работаешь в «Жерле»?

Ви вновь ничего не ответил. Рука на пояснице Этель будто потяжелела, а короткое молчание тугим обручем сдавило виски.

Она сказала что-то не то?

– Я раньше работал здесь, – спустя какое-то время все же поделился парень, а Этель едва сдержала вздох облегчения. Уж слишком напряженными казались моменты тишины.

Спросить о прошлом у Ви Этель не успела. Скрипнула тяжелая дверь. Спертый воздух длинного хода, по которому они шли, потек сквозняком. Прохладный ветер невесомо скользнул по щеке Этель и качнул волосы, что прикрывали израненную половину лица. Этель хотела поправить локоны, чтобы спрятать шрамы, но остановила машинальное движение.

Здесь слишком темно. Да и Ви уже видел ее уродство, но не испугался. К чему прятаться?

В новом помещении пахло сыростью и пылью. Этель и Ви будто очутились на старом чердаке, заваленном забытой мебелью. Глаза по-прежнему оставались слепы – здесь не было ни окон, ни щелей в стенах. Но стоило Этель сделать пару шагов в глубь комнаты, по ее периметру что-то тускло засияло.

– Здесь ведь нет электричества, – Этель обернулась, чтобы взглянуть на Ви. В бледно-зеленом свете его глаза казались светло-карими.

– Да, – коротко кивнул он, не сводя с Этель пристального взгляда.

Она не выдержала его прямоты и отвернулась, чтобы посмотреть на предметы, излучающие свет. Сначала Этель показалось, что это вертикальные тонкие лампы, но теперь она видела, что это, скорее, светящиеся лозы. Они ползли вверх по стенам и кулисам, росли по краю выступа, на котором Ви и Этель стояли. Он привел ее на сцену?

– Что ты видишь, Этель? – глядя куда-то в темноту, спросил Ви.

Этель обернулась, проследив за его взглядом, и нахмурилась. Тусклого света едва хватало, чтобы различить передние ряды пустующих кресел. Они были обтянуты бархатной тканью, но в темноте определить ее цвет не представлялось возможным, хотя Этель и догадывалась, что кресла красные. Местами ткань протерлась, и из-под нее выглядывала набивка.

Десятилетия назад здесь наверняка собирались целые толпы, а теперь зал тонул под слоем пыли и чах от дыхания безжалостного времени.

Казалось, это все. Но вдруг Этель почудилось, что краем глаза она увидела кого-то в тени зала. Пара фигур, медленно покачиваясь, бесцельно бродила в потемках между рядов. В обволакивающей тьме люди выглядели инородно, а потому явственно выделялись на фоне черного полотна словно…

– Призраки, – побледнев, Этель попятилась, но не успела сделать больше трех шагов. Спиной натолкнулась на Ви, и тот поймал ее в жесткое кольцо рук.

– Evanescet![5]5
  Исчезни! (лат.)


[Закрыть] – рявкнул он в темноту, и Этель вдруг обдало холодом.

Она дернулась, пытаясь вырваться из рук Ви, и в этот момент отвлеклась. Пугающие тени оказались вне поля зрения, но когда Этель снова посмотрела в ту сторону, их уже не было.

– Что ты сказал?

– Считай это оберегом, – Ви по-птичьи склонил голову набок и как ни в чем не бывало улыбнулся. – Ты сказала, что тебе почудились призраки, и я защитил тебя от страшных видений. Сработало ведь?

Этель тяжело сглотнула и снова медленно обернулась. Слабоосвещенный зал все еще утопал в тенях, но сейчас они хотя бы не двигались. Фигуры людей пропали, будто их и не было.

А может, ей просто показалось? Или то были вовсе не призраки, а подростки, которые пробрались в заброшку? Ви просто спугнул их, и те сбежали.

Уже не разберешь.

– Зачем ты меня привел сюда? – Этель обхватила себя руками в попытке унять мелкую дрожь.

– Ты сказала, что хочешь узнать меня. Вот. Смотри! Это место скажет больше, чем я.

Ви отпустил Этель, и она попятилась на пару шагов. Они стояли в крохотном пятачке света, что излучала лиана, ползущая вдоль одной из досок сцены.

Этель внимательно смотрела на Ви, который резко перестал улыбаться. Она знала о нем совсем мало. Скорее, она не знала о нем ничего, но все же успела подметить некоторые детали.

Ви много времени проводит в «Жерле», поэтому они встретились здесь впервые. Здесь же было назначено сегодняшнее свидание. У него есть ключи от театра, которые хранятся у охранников и других работников парка, но он не является одним из них. Уже не является. А еще он привел ее на сцену, сказав, что это красноречивее любого рассказа.