Текст книги "Бойся, я с тобой. Страшная книга о роковых и неотразимых"

«В конце концов он уволился с работы и вселился ко мне. Секса становилось все больше и больше. Мы не вылезали из постели сутками – и я иногда просто ненавидела его и себя за это. Было такое чувство, что меня заколдовали и превратили в безвольную похотливую свинью. Чем больше мы занимались сексом, тем меньше у меня оставалось сил. Адреналин закончился – теперь я ходила сонная и безвольная. Единственное, чего мне хотелось на работе – скорее вернуться домой и лечь в постель. Медленно, но верно я теряла интерес к жизни».

«За сутки мы могли сношаться по десять раз, как в бреду; чаще всего ему тяжело было кончить и фрикции длились часами… Но я дико тащилась от этой близости, хотя и понимала, что все это не есть здорово».

Любимая игра агрессоров – проводить с вами сеансы «психотерапии», нередко ссылаясь на доктрины весьма сомнительных деятелей.

«Он все любил разбирать «с психологической точки зрения». Если я говорила ему, что мне больно от его измен, он заводил шарманку: «А почему тебя это цепляет? Почему тебе от этого больно? В чем твоя проблема? Что с тобой не так?» И с таким заботливым видом мне говорил: «У тебя большие проблемы, тебе нужна психотерапия».

«Мужчина-мучитель сводит партнершу с ума, превращая любой разговор в «сеанс психотерапии», разбирая ее поведение по косточкам и изображая «доктора». Он может, например, «объяснить» ей, в чем состоят ее эмоциональные проблемы и над чем ей нужно работать, или просветить, почему она заблуждается, когда думает, что он унижает ее», – пишет Ланди Банкрофт.

Чем настойчивее жертва в своих попытках достучаться до мучителя, тем сильнее он ее отвергает. Вот как поиздевался над читательницей совсем недавно столь чуткий и чувствительный «друг»:

«После первого бойкота, который он мне объявил ни с того ни с сего, у нас было бурное примирение и упоительная прогулка. Я была уверена, что все недоразумения между нами разрешены, как вдруг через два дня опять наткнулась на скучное лицо. Я спросила, что случилось. Мне в ответ почти прошипели, что я достала своей чувствительностью (обратите внимание: к «сверхчувствительности» жертвы апеллируют все агрессоры. Очень надежный маркер! – Т.Т.), что ничего не произошло и я опять создаю проблемы на ровном месте.

Я растерялась. Стала что-то бессвязно лепетать про свою адекватность… и про того, что до него никто не упрекал меня в гиперчувствительности. Ну да, я не сухарь… любящая женщина, в конце концов.

– Первый раз вижу такого чувствительного человека, – пробормотал он.

И я поймала себя на том, что начала обдумывать каждое свое слово, трижды перечитывала письма перед отправкой – как бы ненароком не задеть ранимую и трепетную душу моего друга. Я очень старалась, но все же задевала. Он мог отреагировать так бурно, что я пугалась. «Ты не представляешь, как ты меня разозлила!» – буквально рычал он. А я ни черта не понимала. В ответ на добродушный микроподкол – вот этот гнев?!

– Объясни, что тебя так задело, – робко просила я, переждав бурю. – Мне это нужно, чтобы лучше узнать тебя и не допускать таких ситуаций.

– Ладно, проехали. – Мой друг как бы немного смущался. – Просто я вот такой. И никакие маски надевать не собираюсь. Тебе придется принять меня таким, какой я есть.

– Но ты совсем не такой, – протестовала я. – Я видела тебя другим. Это и есть ты настоящий…

Он примирительно улыбался, и мы вновь проводили прекрасный вечер, и я слышала, что я неземная, совершенная… Если бы это сказал кто-то другой, я бы зашлась в смехе и решила, что ко мне подкатывает второсортный ловелас. Но эти глаза напротив! Они не могли лгать…

А назавтра я вновь чувствовала с его стороны необъяснимый холод. Я была в отчаянии, попытки проанализировать ситуацию с треском проваливались. В голове никак не могло уложиться, почему вчера меня боготворили, а сейчас гонят со светлых очей – пусть пока и завуалированно.

Как, еще не гонят?! Какое счастье! Огромное спасибо за предоставленный шанс спасти любовь! Я мысленно целовала его руку и удваивала, утраивала усилия. Хотя, казалось бы, сильнее любить было уже нельзя…

Но его сердце отнюдь не оттаивало. Он становился все безжалостнее ко мне.

– Почему ты так жесток со мной? – говорила я другу, едва переводя дыхание. – Разве ты не видишь, как мне больно? Побереги меня, мою душу, сердце, нервы. Я тебе такая нужна, как сейчас, а не надломленная…

– Ты раздуваешь из мухи слона, – раздраженно цедил он. – Я позвоню через десять дней. У тебя будет время над всем этим подумать и научиться владеть своими эмоциями.

И он полностью исчезал с моих радаров. Он не брал трубку ни завтра, ни через три дня, ни через неделю. На СМС не отвечал, письма игнорировал…

Десятого дня я ждала с замиранием сердца. Но он не позвонил. Всё, решила я, это конец. И как ни странно, мне от этого даже полегчало. Но на двенадцатый день раздался звонок.

– Ну как, ты стала поспокойнее? Мы сможем нормально общаться, как раньше? Вспомни, как нам было хорошо, как мы подзаряжались друг от друга положительными эмоциями, – говорил он мягко и проникновенно.

И во мне опять просыпались сомнения: может, я и правда сама все порчу? А он, смиренник, стоически это терпит. Ради нашей любви».

Как видим, каждый раз после «оттаивания» агрессора читательница вручала ему себя чуть ли не на блюдечке с голубой каемочкой. Ее «другу» только этого было и надо. И он раз за разом выкатывал ей все более бесчеловечный «райдер». Он запретил ей жаловаться, «надоедать» с претензиями, настаивать на том, чтобы быть выслушанной, говорить о том, что ей плохо, больно, тоскливо, тревожно – словом, выражать любые эмоции, кроме тех, что нужны ему в данный момент.

«Одно из простых человеческих прав, которые он пытается у вас отнять, – это право на него сердиться, – пишет Ланди Банкрофт. – Неважно, насколько плохо он обращается с вами, он убежден, что ваша кровь не должна закипать, и вы не должны поднимать голос. Когда ваше возмущение рвется наружу – а это рано или поздно происходит с любым человеком, которого унижают, он постарается поскорее заткнуть вам рот. А потом ваш гнев будет использован против вас, чтобы доказать, как вы неразумны и иррациональны.

Почему ваш партнер так реагирует на ваш гнев? Одна из причин – он считает себя выше критики. Другая причина – на каком-то уровне он понимает, хотя и не всегда осознает, – что в вашем гневе заключена сила. Если вы можете выражать свой гнев, это помогает вам сохранять собственное «я» и противостоять его гнету. Он хочет забрать у вас право сердиться, чтобы лишить вас возможности сопротивляться его воле.

И, наконец, ваш гнев – это вызов его власти, и он ответит на него гораздо большим гневом и еще раз продемонстрирует, что право сердиться здесь закреплено исключительно за ним».

Чтобы уйти от полноценного диалога, агрессор использует тактику под названием висхолдинг, т. е. не позволяет жертве выразить свои эмоции, которые определяет как неуместные, глупые, не стоящие внимания. Вас не слушают и не слышат, отказывают в сочувствии, поддержке, смеются над вашими эмоциями. В тяжелых случаях от вас на недели и месяцы отгораживаются стеной молчания – например, герой «Кроткой» не разговаривал с женой три месяца. Самый распространенный способ висхолдинга – блокирование общения, которое может выражаться в следующем:

– «соскакивание с темы» («Давай поговорим о наших отношениях» – «Давай, только обрати внимание, что твой кот опять нагадил на ковер»);

– отвлечение на посторонние вещи во время разговора (например, вам «разрешают» высказаться, но вы говорите словно в пустоту, потому что человек увлеченно эсэмэсится или щелкает пультом телевизора);

– сведение серьезного разговора в шутку (в рассказе Чехова «Володя большой и Володя маленький» героиня пытается рассказать любимому о своей боли, а в ответ слышит бессмысленно-шутовское: «Тарарабумбия!»);

– откладывание беседы на потом («Никогда не бывает подходящего времени или подходящего способа, чтобы что-то обсудить. Вы можете дождаться самого спокойного момента, создать самую благоприятную атмосферу для разговора, но все равно ваши проблемы не будут услышаны», – пишет Банкрофт);

– насмешки («Да я не против разговора, только сперва подлечи нервишки, а то слюнями меня забрызгаешь», «Не части, спешка хороша только при ловле блох. И вообще, сформулируй сначала, что хотела сказать, а потом уж отнимай у меня время»);

– жалобы на ухудшение самочувствия («Ты из меня всю кровь высосала своими разборками, у меня подскочила температура, я еле передвигаю ноги»);

– девальвация собеседника («У нас еще не такие отношения, чтобы я перед тобой отчитывался, как мальчик»);

– отказ от разговора (например, вы начинаете говорить, а человек громко включает телевизор, музыку, надевает наушники, уходит в другую комнату);

– издевки над вашей «чувствительностью». Агрессор уверяет вас, что вы «раздуваете из мухи слона», «истерите на ровном месте», «впали в невменоз», «слышите только себя», «деструктив идет только от вас».

«В попытках представить себя несчастными жертвами мои клиенты не жалеют эпитетов о разрушительной вербальной мощи своих партнерш. «Она пронзает меня своими словами прямо в сердце!» – оправдывал свое поведение один из клиентов, ударивший партнершу в грудь ножом, – пишет Ланди Банкрофт. – Вы все время раните его чувства, не очень понятно, как, но он ждет, что вы все время будете заняты его эмоциональным состоянием.

Если вы как-то были не в духе и что-то не то сказали, извиниться и признать свою ошибку недостаточно. Он будет требовать, чтобы вы признали свою невероятную жестокость, посыпали голову пеплом и распластались пред ним ниц. Он изображает хрупкого и ранимого, отвлекая внимание от эмоциональных руин, которые он оставляет за собой».

Вот как выглядит висхолдинг в жизни:

«Дома меня прорвало. Я ревела и кричала, что это ненормально, мы живые люди и не должны делать проблем на ровном месте. Надо сказать, что до этого я была мегасдержанным человеком. А тут – просто хлынуло как из ведра… Но Федя и бровью не повел. Лишь спросил: «У тебя месячные когда? А, тогда понятно, ПМС. Давай спать».

Эту фразу я потом часто слышала при попытках поговорить: «У тебя месячные когда? Только закончились? А, остаточный эффект, потом поговорим». Поговорить потом, само собой, было невозможно по вполне понятной причине – «Ты же все поняла, у нас все в порядке, зачем устраивать разборки? Ты слишком болезненно все воспринимаешь».

«Когда по телевизору показывали передачи про больных или брошенных деток, у меня наворачивались слёзы. И он начинал с особым удовольствием меня передразнивать, из-за чего мне ещё больше хотелось плакать. Я не раз просила его так не делать, но… Впоследствии я старалась переключить канал или изо всех сил держалась, чтобы не выдать своих эмоций».

«Гости громко болтали и пели, смех Эдварды звонко и беспечно разносился по зале. Но почему она больше не обмолвилась со мной ни единым словом? Я подошел к ней и, хоть небольшой на то мастер, хотел сказать ей любезность.

– Как черное платье… – начал я.

Но она встала, обняла за талию какую-то свою подружку и отошла прочь. Так повторялось несколько раз».

Многие жертвы в ответ на висхолдинг «берут себя в руки», пытаются «стать хозяйкой своих эмоций», «перестать выносить мозг». Люди начинают обивать пороги психологов, «работать с гневом», искать у себя расстройства личности (читательницы через одну подозревают себя в нарциссизме и пограничном расстройстве!) и состояния вроде маниакально-депрессивного психоза.

«Через два года брака я стала вести дневник. И записала там, что делаю это, потому что из-за своих эмоций боюсь потерять Сашу. Что буду выплескивать все в дневник, потому что он не выдерживает.

И только сейчас я поняла, что это был самый настоящий запрет на выражение эмоций, запрет чувствовать то, что неугодно ему. Запрет поворачиваться к партнеру неприглядной стороной, запрет на недостатки. Требование быть идеальной внешне и внутренне, а иначе бракованный товар подсунули! Обманули!

Как часто ведут дневники женщины? И как это распространено у мужчин? Думаю, причина – куда-то выговориться. Любая попытка поговорить – «Не выноси мозг! Ты дикая! Ты раздражительная! Ты невыносимая! Ты хамишь! Не заводись! Не повышай голос! Будь степфордской женой[22]22
  Безупречные женщины-роботы из книги Айры Левина «Степфордские жены».


[Закрыть]».

К сожалению, на этом этапе жертва и абьюзер нередко начинают подписывать разные договоры и «уложения о наказаниях». Пример такой филькиной грамоты приведен в моем посте «Старший супруг» Сергей Артурович или Апофигей висхолдинга». Вот небольшой фрагмент:

«3.1. Младший супруг обязан: быть благодарным, послушным и благожелательным. Соблюдать установленный дресс-код в квартире и на улице, содержать в чистоте дом, обеспечивать минимум раз в сутки здоровый обед, минимум два часа в день 5 раз в неделю уделять время развитию интеллекта.

3.2. В случае незначительного нарушения прав Младшего Старшим: Младший имеет право печалиться и плакать. Закрываться в комнате, ограничить близкое общение со Старшим.

3.3. В случае значительного нарушения своих прав: моральный или физический террор, оскорбления, угрозы, выселение на отдельную квартиру сроком более 3 дней на Старшего налагается штраф в размере до 5000 рублей, но не более и не чаще одного раза в неделю.

3.4. В связи с тем что Младший не умеет отрабатывать стрессы, получаемые Старшим при необходимости зарабатывать требуемые для семьи материальные блага, в случае не компенсированного нервного перенапряжения Старший имеет право требовать у Младшего временно, от одного до трех суток пожить на второй квартире, но не чаще двух раз в месяц. Старший имеет право самостоятельно покинуть квартиру на неограниченный срок в случае необходимости».

Увы, на этом этапе жертва уже настолько погружена в фабулу безумия психопата, что на полном серьезе подписывает подобные документы, легализующие насилие в отношении нее! В других договорах, которые мне приходилось видеть, абьюзеры доходят до абсурда, прописывая оскорбления первой, второй и третьей категории, и жертвы какое-то время пребывают в иллюзии, что с помощью такого соглашения смогут обуздать насилие и как-то дисциплинировать агрессора.

Деструктивный человек всегда ведет себя, как непогрешимо правый. («Никаких извинений. Никогда. Абсолютная правота и святость – папа римский нервно курит в коридоре»). А если и извиняется, то очень нехотя и неискренне, требуя, чтобы вы сразу же его простили. Как это происходит, иллюстрирует Банкрофт:

«Клэр: Ты так и не понял, почему я рассердилась вчера. Ты даже не извинился.

Дани (сердито и громко): Хорошо, хорошо! Прошу прощения!

Клэр (качая головой): Ты просто не понимаешь…

Дани: Что тебе от меня надо, черт возьми! Я извинился! Или ты не успокоишься, пока не выешь мне печенку?

Клэр: Твои извинения ничего не стоят, когда очевидно, что ты вовсе не сожалеешь.

Дани: Что значит – я не сожалею? Ты будешь мне объяснять, что у меня в голове? Великий психоаналитик! Ты понятия не имеешь, что у меня в голове».

А вот «покаянная» записка Сергея Есенина жене:

«Соня. Прости, что обидел. Ты сама виновата в этом».

На этом этапе вы с удивлением отмечаете новую особенность агрессора – он становится очень «забывчивым»! Он отрицает, что назвал вас скотиной, удивленно поднимает брови, когда вы показываете ему синяки от щипков. Делается это с такой непосредственностью и правдоподобием, что вы начинаете сомневаться в собственном психическом здоровье! «А это точно было? Может, я правда ушиблась, как он говорит?» – думаете вы.

«Он говорит с вами голосом, дрожащим от гнева, он обвиняет вас во всех тяжких, он дуется на вас два часа кряду – а потом говорит, что всего этого не было, – пишет Ланди Банкрофт. – Вы знаете, что было, – и он знает, – но отказывается это признать, доводя вас до бешенства и полного изнеможения. Вдобавок он еще назовет вас неадекватной из-за того, что вы так расстраиваетесь. С некоторыми вещами можно спорить: то, что один назовет повышенным тоном, другой назовет криком. Но если человек называет другого скотиной, это либо было, либо не было. Мучитель готов отрицать все, что он говорил или делал».

Вариация «забывчивости» – «переписывание истории». Эта тактика подразумевает вольное трактование агрессором содержания и мотивов вашего конфликта. Он привносит в него новые детали, расставляет акценты в неожиданных местах, придает вашим словам совершенно другой смысл…

«Разнообразные тактики ведения спора – ненавязчивая и незаметная смена темы, убеждение вас в том, что вы думаете и чувствуете что-то, чего вы на самом деле не думаете и не чувствуете, перефразирование ваших слов так, что они приобретают совершенно иной смысл. Споры с ним часто заканчиваются для вас ощущением, что вы сходите с ума», – пишет Банкрофт.

Отныне вы живете в состоянии непреходящей тревоги и боли. У вас появляются непонятные симптомы, «странные» недомогания и болезни, которые никак не излечиваются.

«Попадая под нарциссический контроль, человек может ощущать физические затруднения в дыхании, приступы удушья, затрудненной речи», – пишет Хотчкис.

«Вы можете чувствовать себя словно в смирительной рубашке, – рассказывает Ланди Банкрофт. – У вас могут появиться физические и эмоциональные симптомы, связанные с постоянным подавлением гнева, – депрессия, кошмары, отсутствие всяких эмоций, проблемы со сном и аппетитом. И ваш партнер использует их для того, чтобы еще больше принизить вас и заставить чувствовать себя не в своем уме».

«Именно с Федей я узнала, что такое панические атаки. В узких коридорах, в лифтах я начинала задыхаться и терять сознание».

«Через пару месяцев я превратилась в истеричку: постоянно почесывалась, поправляла волосы, теребила пальцы. Он однажды сказал: «Если ты сейчас же не прекратишь, я свяжу тебе руки скотчем». С этого дня я стала бояться исполнения этой угрозы».

Многих одолевают гинекологические проблемы – например, упорная и не поддающаяся лечению молочница. Такая, что ходить невозможно. Другие испытывают приступы необъяснимой тошноты, ком в животе, в груди. Кто-то на ровном месте падает в обморок. При подавлении гнева очень часты дерматологические проблемы: вас мучают сыпи, кожный зуд вплоть до кровавых язв, активизируется герпес с небывало масштабными высыпаниями…

«На теле в разных местах по непонятным причинам стали появляться огромные чирьи, они сопровождались температурой, пухли, гноились, болели, сами не проходили, приходилось вырезать».

«Начался ужасающий нейродермит – по всему телу. По утрам от расчесов вся простыня была в каплях крови. Заметила: как новое оскорбление – так вся чешусь. Замучила аритмия – я просыпалась в шесть утра от сердцебиения и по полчаса пыталась успокоиться. Я закурила после девятилетнего перерыва. Аппетит, естественно, тоже пропал. Я часто заставляла себя есть».

Одну читательницу после Ледяного душа три месяца воротило от еды. Хищник, добрейшей души человек, выкармливал ее с ложечки кашей и носил креветок. Это была очень убедительная версия сахарного шоу…

«От постоянного чувства тревоги и неопределенности я попала на лечение к неврологу, похудела до состояния скелета и была убита морально, но и тогда не связывала это с ним, а искала причину в себе».

Закручивая гайки, агрессор всесторонне унижает вас:

– высмеивает ваши вкусы, пренебрежительно высказывается о том, что вам нравится;

– исправляет ваши речевые ошибки – часто прилюдно и в откровенно недоброжелательной форме. Нормальный человек сосредотачивается на сути сказанного и написанного, а не на соблюдении правил пунктуации и орфографии. Деструктивный же человек ставит вас перед необходимостью постоянно тревожиться из-за ерунды, по сто раз обдумывать фразы и перечитывать написанное – дабы не нарваться на поток колкостей.

Если вы чувствуете, что в вас появилась подобная напряженность, что в общении нет естественности (или она из него ушла) – это признак деструктивных отношений.

Что делать? При первых же проявлениях подобного (т. е. не на стадии Закручивания гаек!) открыто говорить, что вам это неприятно. Хороший у вас вкус или посредственный, грамотно вы говорите или не очень – это не причина для третирования. Как, собственно, и что-либо другое.

Нормальный человек, допустивший подобное на автопилоте, в силу бытующей у нас «культуры» подтрунивания, тут же извинится и прекратит это делать. Человек же деструктивный даст вам понять, что вы зануда, шуток не понимаете, слишком чувствительны, и продолжит обесценивающие заходы.

Бывает, что человек, на ком хищник принялся оттачивать свое «остроумие», пытается отвечать ему тем же. На мой взгляд, это не конструктивно. Если вас то и дело ставят перед необходимостью защищаться, если вы «репетируете» колкие реплики, думаете, чем «уесть» агрессора, – это значит, что вы уже начали зеркалить уродливое поведение и в какой-то мере уроду уподобляться. Поэтому пора из этих отношений выйти;

– отпускает шпильки в адрес вашей внешности, национальности, профессии, дорогих вам людей. Может облекать это в форму «добрых советов» – мол, для тебя же и стараюсь. Только вам почему-то больно от этой «доброты».

А вот почему. Конструктивная критика выдается строго по запросу и всегда в корректной форме. Все остальное – обесценивание и хамство. Если вы не просили комментировать тургор вашей кожи и качество ремонта в вашей квартире, но то и дело слышите монологи на эту тему, – это моральное насилие;

– постоянно одергивает вас: подтяни пузо, ну когда ты уже научишься пользоваться малым рыбным ножом, бросай курить, не матерись, выключи эту хрень;

– намекает или открыто говорит, что есть и получше вас, что вы «не дотягиваете», но что, возможно, отношение к вам переменится, если вы сделаете то-то и то-то (перекраситесь, сделаете глубокую депиляцию, бросите курить);

– пренебрегает вашими привычками, удобством, самочувствием, ни в грош не ставит вашу физиологию, биоритмы. Например, человек курит при вас, да еще закрыв все форточки, несмотря на то, что вы не курите и просите его не делать из вас пассивного курильщика.

Или вы неважно себя чувствуете, а вам говорят, что вы симулируете, и гонят на каток (на кухню), отказываются сходить за лекарством, помочь по хозяйству. Или вы сильно хотите в туалет, а агрессор все никак не находит места, чтобы остановить машину.

Очень распространенная ситуация – вам не дают спать. Только вы в постель, как человек начинает хлопать дверями, громко разговаривать по телефону, гомерически ржать над шутками по телевизору, включать свет в вашей комнате, ронять предметы, «ошибочно» врубать музыку без наушников, громко играть в компьютерные игры. Кроме того, хищники очень любят приурочивать скандалы поближе к ночи, будить вас и выставлять за дверь – нередко в полуодетом виде.

«Как-то разбудил в час ночи и шипит: «Вон из моего дома!» Денег у меня почти не было, я пешком пошла на вокзал. Но уехать он не дал. Позвонил, приехал за мной, просил прощения за «приступ дури».

Муж одной читательницы взялся «перевоспитать» ее в жаворонка. В то время она совмещала работу и учебу на дневном отделении, хронически недосыпала, из-за безденежья плохо питалась, и отоспаться в воскресенье было ее единственным шансом хоть немного восстановить силы. Но «почему-то», просыпаясь в одиннадцать, девушка чувствовала себя очень разбитой. И только спустя время оказалось, что она стабильно недосыпала по три часа, поскольку муж втихаря переводил будильник на восемь!

Важно понимать, что это совсем не безобидные «шалости». Человек, не дающий вам полноценно спать, подтачивает ваш иммунитет – по сути, медленно убивает вас, по капельке лишая вас сил, саботируя ваши жизненные планы. Ведь не выспавшись, вы будете гораздо менее продуктивны на следующий день. А если вам не дают спать постоянно? Не случайно пытка запрещением спать считается одной из самых жестоких. А тут вы, по сути, получаете то же самое гестапо – только под соусом романтических отношений;

– кривит физию на вашу стряпню. То рис недоварен, то заливная рыба – чистый стрихнин, и вообще, в салат «Маэстро» его мама кладет тертое яблочко;

– требует невероятного сервиса. Один мучитель поставил подруге условие: к шести утра ежедневно должен быть готов плотный завтрак – непременно со свежим супом. И она вставала в четыре утра, чтобы сварить ему солянку;

– выказывает недовольство вашими подарками – «ерундой» и «дешевкой». Может «заказывать» вам подарки, по цене сопоставимые с вашей зарплатой, а то и не одной.

…На этой стадии уверенно идут в рост побеги всесторонней эксплуатации: бытовой, материальной, сексуальной, физической, интеллектуальной, эмоциональной. На этапе Соковыжималки они расцветут пышным цветом.

Вот как ведет себя «оперяющийся» эксплуататор:

– отказывается от работ по хозяйству с формулировкой «не царское это дело». Вы чалите тяжеленные сумки, упахиваетесь с ручной стиркой его особо тонких рубашек, вообще, решаете все бытовые вопросы: от аренды квартиры до ее ремонта.

Либо же он соглашается иметь какие-то обязанности, но… только на словах. Как доходит до дела, у хитреца то понос, то золотуха, то приступ сплина…

– столовается у вас, ест за семерых, а то и «группу поддержки» приводит, но не вкладывается ни деньгами, ни продуктами. Первоначальная щедрость или хотя бы не откровенная жадность сменяются попытками поудобнее устроиться на вашей шее. У вас то и дело перехватывают деньжат «на пару дней», но потом тема отдачи долга замыливается.

«Поначалу он говорил так: «Милая, ты уже едешь? Купи, пожалуйста, вина, я тебе деньги отдам». Стоит ли говорить, что денег он не предложил мне ни разу, а подобные просьбы стали регулярными.

Как-то я набралась смелости и попросила, чтобы он отдал деньги, на что Федя с раздражением объяснил: «Какие деньги, мы же совместно ужинаем. С меня – ужин, с тебя – вино, что непонятного?»

Я стыдливо умолкла, хотя «продукты для ужина», как правило, являли собой наггетсы или кабачки с маминой дачи. Сообразив, что на мне можно экономить и даже приумножать свой капитал, он стал пользоваться этим с нарастающей частотой. Когда я пыталась заговаривать на эти темы, он осаживал меня: «Ты же знаешь, что у меня нет ни копейки лишних денег, все съедает машина и дорогие костюмы – мне же важно выглядеть достойно, я встречаюсь с такими людьми».

Причем денег у него было немерено, он зарабатывал в десять раз больше меня, львиную долю клал на счет в банке и мог для понта угостить незнакомых «девушек с Рублевки» дорогим вином»;

– припахивает вас для помощи его родным, часто обманом. Например, приглашает провести романтический уикенд на даче, вы приезжаете и застаете там его родителей. И вот вы бодренько полете грядки, а он за бутылочкой коньяку рассуждает с папой о политике Путина;

– беззастенчиво пользуется вашими знаниями и умениями. А вам что, сложно прямо сейчас перевести десять страниц? Ах, вы готовитесь к экзаменам? А как же «сам погибай, а товарища выручай»?

Важно: взаимовыручка и эксплуатация – разные вещи. Взаимовыручка исключает игру в одни ворота. Это раз. Во-вторых, при взаимовыручке объем и частота запрашиваемой помощи не создает ущерба вашим личным делам. Если ваши проекты отодвинуты, если вы вынуждены отказываться от сна, потому что вам срочно надо ему переводить или писать бизнес-план, – это эксплуатация.

Несколько слов об эмоциональной эксплуатации. Это означает, что человек считает возможным и правильным часами приседать вам на уши, требовать моральной поддержки в любое время суток, разбора его сложной ситуации (а у деструктивных людей из них состоит вся жизнь!) – вообще, постоянного врачевания его «душевных ран». Теперь нарцресурс у вас уже не выкруживают, а выбивают.

«От мамы я унаследовала искусство очень ласковых прикосновений и поглаживаний – и до, и после Феди все мои мужчины обращали внимание на эту особенность. И только он в приказном порядке, укладываясь спать, бросал мне: «Гладить!» Говорил, что ему необходима эта подзарядка от меня, когда я глажу его по спине. Сослаться на усталость или другие причины я не имела права – получалось, что я отказываю Феде в необходимой энергетической подпитке».

«Обязательным элементом вечернего телефонного ритуала стало долгое обсуждения моих чувств к Мише. И практически каждый наш сеанс связи заканчивался моими слезами. Миша никогда не был доволен моими признаниями и бросал трубку, а я обрывала провод звонками, после чего он разрешал мне извиниться».

Как отличить дружескую взаимопомощь от эмоциональной эксплуатации? Точно так же, как и в других видах «юзанья»:

– объем и частота оказываемой помощи истощают ваши ресурсы, у вас не остается времени на саму себя;

– не соблюдается принцип взаимности. Т. е. вы выслушиваете человека в любое время и в любом объеме, но если поддержка требуется вам, то слышите что-то вроде: «И не стыдно тебе ныть из-за ерунды, когда в Африке дети от голода умирают?»

Или же человеку вечно некогда. Это в лучшем случае. В худшем от вас отмахиваются как от надоедливой мухи и используют все тактики из арсенала висхолдера.

Всесторонней эксплуатацией я считаю ситуацию, когда партнер никак не определяет статус ваших отношений, держит вас в подвешенном состоянии – так, что вы не уверены в его чувствах и не знаете ваших общих перспектив.

Он может:

– увиливать от ваших вопросов о том, кто вы друг для друга и что за место он определяет вам в своей жизни;

– запрещать вам говорить об этом («что у вас, баб, сроду «отношения» да «отношения», больше поговорить, что ли, не о чем?»);

– говорить, что вы хотите его охомутать, женить на себе, повесить на него «спиногрыза»;

– постоянно менять свой взгляд на ваши отношения (то вы лучшая из женщин и мать его будущих троих детей, то «не его типаж»);

– говорить, что у вас просто секс без обязательств (хотя сходились вы отнюдь не на этих принципах!);

– говорить, что страсть прошла, он больше вас не любит. Но «почему-то» не уходит или уходит очень ненадолго;

– говорить, что еще не понял, нужны ли вы ему, что он «не разобрался в своих чувствах», пока не знает, полюбит ли вас, и более-менее это станет понятно лет через пять;

– говорить, что уже расстается с девушкой (женой) или вот-вот расстанется, поэтому вам нужно немного подождать;

– говорить прямо или намекать, что одновременно с вами рассматривает и других кандидаток, а вам нужно не «торопить события», а просто ждать, когда он сделает свой выбор. Не соглашайтесь участвовать в подобных кастингах и стоять в «листах ожидания»!

Распространенная ошибка: начать «заслуживать» любовь агрессора, исполнять все его прихоти и пытаться угадать его желания. Тут все просто: вас или любят, или нет. Если любят, то вы бы не читали эту книгу. Если же вас не любит нормальный человек, то он не компостирует вам мозги на предмет «может, полюблю, если будешь лучше стараться» или «вчера думал, что люблю, но сегодня понял, что люблю другую».