Текст книги "Няка"

– Кажется, что-то такое припоминаю, – как зачарованная, сказала Зина, не отрывая от друга детства глаз.

– Пойдем, посидим в кафе, повспоминаем еще. Надеюсь, твой муж нас правильно поймет?

– Я не замужем… в данный момент…

– Какое совпадение. Я тоже до сих пор одинокий волк…

Грандиозные планы мигом вылетели из Зинкиной головы. Через пять минут они с Мишей уже сидели в отдельной кабинке небольшого кафе, отгороженные от всего мира прозрачной красной завесой. Стыл капучино, таяло мороженое, убывал коньяк…

– Ты где? Почему не брала трубку? Время полвторого ночи, я вся извелась, – плаксивой тирадой встретила ее Криворучко.

Словно не видя ее, Зина блаженно улыбнулась зеркалу и тихо запела:

– Юмахо, юмасо, ай кип ит шайнинг эвривеа ай гоу…

Она танцевала в прихожей еще минут пятнадцать, не заметив, что Криворучко уже ушла.

Часть вторая

Зина проснулась от того, что прямо на ухо ей сладко запел Томас Андерс. А, это она вчера по пьяни закачала «их» с Мишей песню, под которую они предавались воспоминаниям в кафе. Не открывая глаз, она мечтательно прослушала первый куплет и только после этого ответила на звонок.

– В чем дело? – гневно заговорила трубка голосом Кориковой. – Если ты не появишься на рабочем месте через полчаса, я поставлю тебе прогул! И где статья с экспертными мнениями? Сколько еще можно ждать?

– Ты как всегда мешаешь мне работать, – хрипло отвечала Рыкова, зевая в сторону. – Только я зацепила эксперта, как ты начинаешь трезвон. Ты что-нибудь слышала о неразрушающем контроле?..

С большой неохотой Зина поднялась с постели. Уже одиннадцать часов! Вот это она поспала. Голова чуть побаливала. Рыкова вспомнила два-три эпизода вчерашней посиделки и расплылась в улыбке. Надо же, какая неожиданная встреча. Ну и память у этого Миши Бекетова! В зинкиных воспоминаниях, как она ни старалась, оживали лишь малоразличимые контуры далекого прошлого, почти детства…

Надо поблагодарить милого Мишу за столь приятный вечер. Рыкова потянулась к сотовому, но тут же отдернула руку. У нее же нет его телефона! Какой ужас! Неужели вчерашнее рандеву останется разовым мероприятием, и они никогда больше не увидятся?

Вяло шаркая тапками, Рыкова вошла на кухню. За столом с чашкой чая и шоколадкой сидела Криворучко. Ее внимание было поглощено «Модным приговором», и Оксана на автопилоте поглощала квадратик за квадратиком.

– Расселась! А ну быстро приготовь мне восстанавливающий напиток! – проворчала Рыкова и манерно пропела: – Работу малую висок еще вершит, но пали руки…

– Восстанавливающий напиток? – Криворучко нехотя поднялась с табурета. – А как это?

– Кто ж тебя замуж возьмет, недотепа? На две части свежесваренного кофе отмеряешь часть коньяку. Хочешь сказать, в доме нет коньяка? Ну, это уж твое небрежное отношение к своим обязанностям. И оно, безусловно, отразится на определении долей наследования…

Этого было достаточно, чтобы Криворучко засобиралась в магазин.

– Да ладно, ладно, – милостиво остановила ее Зина, когда та уже открывала дверь. – Так и быть, обойдусь без коньяка. Быстро свари мне кофе и настрогай фруктовый салат.

– Покрошить печенья? Полить сгущенкой? Посыпать шоколадной стружкой? – распиналась Оксана.

– Увы, красава, только гольные фрукты. Дуракаваляние закончилось. Мне необходимо сесть на жесткую диету, – и Зина загадочно улыбнулась. – Я вчера кое-кого встретила.

– Хорошенький? – живо заинтересовалась Криворучко.

– Как бы сказала твоя покойная благодетельница, это форменный няка. Чистейшей прелести чистейший образец.

В начале первого Рыкова выбежала из подъезда. По дороге в редакцию предстояло придумать правдоподобную байку, почему эксперт слетел с крючка. Ее раздумья прервало настойчивое «бибиканье». Мельком глянув на кремовую «Ладу-Калину», Рыкова продолжала свой путь. Знаки внимания от владельцев отечественных авто казались ей оскорблением.

Когда машина медленно поехала рядом с ней, Зину кольнула тревога. Неужели пришла и ее очередь стать жертвой расчетливого и беспощадного убийцы? Она отошла от тротуара поближе к палисаднику и ускорила шаг. Ноги от страха подкашивались. «Только бы дойти до остановки, а там люди…он не посмеет», – мелькало в голове. Между тем, «Лада» теснила Зину все ближе к штакетнику, постепенно отвоевывая место на пешеходной дорожке.

– Что вам от меня надо? – наконец, вскричала Рыкова и… застыла как вкопанная. Из-под опущенного стекла на нее с улыбкой смотрели дивные вишневые глаза, окаймленные черными ресницами.

– Миша? – замешательство на лице Рыковой сменилось бурной радостью. – Когда ты успел побриться?

– Я жду тебя с восьми утра. Ты на работу? Я отвезу.

Рыкова с готовностью плюхнулась рядом с ним. Тут же Бекетов ловко протянулся к заднему сиденью и положил Зине на колени букет из пяти красных роз.

– Розы… зори… какая разница, – пробормотал он. – Главное, что алые.

– Алые зори, – тихо отвечала Рыкова. – И почему я тогда тебе не написала?

– Наверно, я был не в твоем вкусе. К тому же тебе было всего семь лет, и ты больше думала о куклах, чем о мальчиках.

– Вздор! – в своей манере выкрикнула Рыкова, но тут же осеклась: – Я хотела сказать, что никогда не играла в куклы.

– Только в живых людей? – улыбнулся Миша. – Я имею в виду, мужчин.

– Я произвожу такое впечатление?

– Извини, если обидел тебя. Просто ты очень красивая, и мне трудно представить, что кто-то может оставаться к тебе равнодушным.

Рыкова польщенно потупилась и принялась перебирать пальцами лепестки роз. Вдруг на ее лицо набежала тень.

– Что с тобой? – участливо обратился к ней Миша.

– Вспомнила, что мне надо ехать в эту треклятую редакцию и писать дурацкий, никому не нужный текст. А то, что из-за этого расследования над моей жизнью нависла опасность, мегеру-редакторшу совершенно не интересует!

– Может, расскажешь, в чем дело? – нахмурился Миша. – Молчишь? Извини, если задал тебе бестактный вопрос. Но, пожалуйста, если это правда опасно, откажись. Очень тебя прошу.

Рыкова задумалась. Она бы с удовольствием отказалась. Чем глубже она копала, тем более шокирующие открытия делала. Но остановиться сейчас, не выведя отравителей на чистую воду – это, во-первых, не удовлетворить свое любопытство, а, во-вторых, лишиться ряда подработок. А они, судя по масштабам вскрываемых ею злодеяний, обещали быть на порядок выше, чем те жалкие крохи, которыми она перебивалась доселе. Тем более, ее новый приятель, судя по всему, парень небогатый. И машина у него убожество, и сидели они не в «Фортеции», и букет подарил всего из пяти роз. Но видно, что стремится сделать ей приятное и вытягивается в нитку…

– Нет, Миш, я не откажусь от расследования, – Зина подняла на Бекетова честные, хоть и несколько воспаленные после вчерашнего глаза. – Сделать это мне не позволяет моя журналистская совесть. Но сейчас я просто не знаю, как ехать в редакцию. Моя фурия требует экспертного интервью. Я все ноги сбила в кровь, но так и не нашла дурака, который бы согласится порассуждать на тему контрафактных микстур для похудения, оборот которых я пресекла в «Аполло». Все трясутся за свои места.

– Постой, постой. А какой дурак… эксперт тебе нужен?

– Какой угодно, хоть с минимальным званием и должностью. Юрист, врач, общественный деятель.

– Отлично! Значит, я могу тебе помочь.

– У тебя на примете есть придурок, который согласится ввязаться в это мутное дело?

– Этот придурок – перед тобой. Разреши еще раз представиться: Михаил Бекетов, руководитель международного независимого фонда «Врачи мира против злоупотреблений» по Эмскому региону. Кандидат медицинских наук.

Все еще не веря в свое счастье, Зина набрала номер Кориковой:

– Алиша, милая, не жди. Тут такое… в общем, я нашла другого эксперта… еще лучше… Готов все прокомментировать… Статья? Будет, будет… Нет, сегодня навряд ли…

* * *

Вся под впечатлением от общения с Бекетовым, Зина приехала в редакцию лишь к пяти вечера и сразу же наткнулась на вопросительный взгляд Колчиной. Жестом вызвав ее на кухню, Рыкова деловито поинтересовалась:

– Ну, как прошло вчерашнее покрытие?

– Знаешь, младший научный сотрудник Николай держал себя не слишком строго, – надула губки Юля. – Он заявился ко мне с запахом курева!

– Если ничего не понимаешь в науке, так и скажи. Да, он курит. Но что курит? Особые восстанавливающие сигареты. Ты ведь у Николая не одна такая страждущая. А ресурсы юноши небезграничны.

– Надо же, чего только не бывает, – захлопала глазами Колчина.

– Секретная разработка кремлевской больницы, – шепнула Рыкова. – Специально по заказу престарелых членов Политбюро.

– Хорошо, хорошо… Но зачем он принес бутылку шампанского? Если употреблять алкоголь, могут родиться уроды.

– Юля, меня просто поражает твоя дремучесть, – вздохнула Рыкова. – Да сейчас каждый школьник знает, что если принять шампанское за 15 минут до акта покрытия, то сперматозоиды становятся настоящими шумахерами. Кроме того, состояние легкой эйфории способствует лучшему зачатию. Ты испытала легкую эйфорию?

– Да, – смутилась Колчина. – Но только первые пять минут. Эйфория мигом прошла, когда он начал мне предлагать такие вещи, которые не имеют ну никакого отношения к акту зачатия.

– Узнаю буквоеда Колю! – понимающе рассмеялась Рыкова. – Такой педант, никаких отступлений от методики. Недаром профессор Курилко-Рюмин так носится с этим вундеркиндом. Чего же хотел этот служитель науки? Шепни мне на ушко.

– Да я и вслух могу сказать, – обиженно забубнила Колчина. – Видите ли, ему понадобился включенный ночник. Вот скажи, какое отношение это имеет к акту зачатия?

– Самое непосредственное! Если бы ты не прогуливала природоведение, то таких вопросов у тебя не возникло бы. Ведь свет – непременное условие для производства хлорофилла!

– Хлорофилла? – зло парировала Колчина, которая до сих пор очень гордилась тем, что 15 лет назад единственная из всего класса имела четверку по биологии. – И какое же он имеет отношение к моей будущей лялечке?

– А я тебе отвечу, какое, – как ни в чем ни бывало, несла галиматью Рыкова. – Вслед за синтезом хлорофилла в организме запускается что? Правильно, деление вакуолей. Что является совершенно необходимым для успешного оплодотворения!

– Вакуоли, митохондрии, аппарат Гольджи, – на автопилоте пробормотала Юлечка. Она никак не могла вспомнить, что же означают эти понятия. А ведь когда-то педсовет признал ее тетрадь по биологии самой аккуратной и хорошо оформленной.

– Если угодно, и аппарат Гольджи играет в этом деле не последнюю роль, – захихикала Зинка. – Кстати, сегодня акт покрытия будет производить еще один многообещающий аспирант Станислав. Не исключаю, что он будет работать по другой методике. Помни о своей высокой цели и ни в чем ему не отказывай. Через не могу, через не хочу… Ты же не перечишь врачу, когда он прописывает тебе лекарство?..

Тут на кухню заглянула Корикова:

– Зин, ты мне нужна.

Следуя за главредом, Рыкова прикинула, что раз дело приобретает такой оборот, то со Стаса, однокурсника Коляна, надо брать уже не тысячу, а хотя бы полторы. Она была не расположена демпинговать. Товар оказался ходовым, и график покрытий уже был расписан на четыре дня вперед.

В кабинете Алина положила перед Зиной стопку распечатанных листов:

– Похоже, твоя Ульяна вела дневник.

– Это тебе кто, Стражнецкий сказал? – подалась вперед Зина.

– Да при чем тут Стражнецкий, – устало отмахнулась Алина. – Я раскопала это в Сети. Скажи, ты задавала поиск по слову «няка»?

– Конечно! За кого ты меня принимаешь? Если я беру след, то уж…

– В общем, в этот раз ты со следа сбилась. Твоего терпения наверняка хватило лишь на три первые страницы ссылок. А я дошла до восемнадцатой. И вот такой сюрприз.

– Что-нибудь интересненькое пишет?

– Да как сказать. В общем, Ульяна описывает, что она предпринимала для похудения и какой это давало эффект.

– Давай, давай! – с жаром воскликнула Зинка. – Мне это сейчас архиважно! Полцарства за минус шесть килограммов!

– Тут в другом суть, – охладила Алина пыл подруги. – Весьма выпукло обрисована роль некого няки. Удивительно, но он самым живым образом интересовался этим процессом, рекомендовал Ульяне разные средства и отслеживал результат. Возьми это домой, изучи и завтра скажи свое мнение. Кстати, что новенького говорит твой эксперт?

– В связи с вновь открывшимися обстоятельствами дела я объявляю в заседании перерыв, – пафосно отвечала Рыкова. – Тем более, я очень спешу. Эксперт рассказал мне еще не все.

* * *

– И ты сама все это раскрутила? – гладкое смуглое лицо Миши Бекетова выражало неподдельный интерес. – До чего же у тебя интересная профессия.

– Ну, медикам тоже не скучно. Медсестры в коротких халатиках, озабоченные пациентки без трусов, халявный коньяк, – брякнула Зина первое пришедшее на ум.

Они сидели в небольшом кафе. На часах было уже начало десятого, но за вздохами, воспоминаниями и взаимными комплиментами работа с экспертом продвигалась туговато.

– Я вот что думаю, – наконец, собрался с мыслями Бекетов. – Это микстуры вовсе не были отравой. Согласись, у тебя нет решительно ни одного аргумента в пользу этого.

– А смерть Ульяны?

– Но ты же сказала, что Ульяна умерла от порока сердца. Зачем подвергать сомнению выводы компетентного специалиста?

– А Ревягина? А сбитая толстуха?

– Ревягина? Да, возможно, тут дело нечисто. Скорее всего, месть на любовной почве. Не встречалась ли она с женатым мужчиной? А та полненькая девушка, вне всяких сомнений, стала жертвой несчастного случая. Но ведь с ней уже все в порядке, так ведь?

– Более или менее… Но почему тогда все эти толстухи ходили в клуб с бутылочками? Ведь есть же халявная вода! – не сдавалась Рыкова.

– Меня самого это удивляет, но некоторые вообще не пьют воду. Только компоты и всякие колы, – улыбнулся Миша.

– Но все эти жирдяйки не скрывали, что купили свои микстурки у Ревягиной! Как ты думаешь, стали бы они платить по 15 тысяч за бутылочку колы? И почему их с этой колы так колбасило? У кого сердцебиение, у кого язва, у кого медвежья болезнь…

– Я, конечно, не могу знать наверняка. Но, скорее всего, это эффект плацебо, – посерьезнел Бекетов. – Внушаемому пациенту дают «пустышку» и говорят, что это новое сверхэффективное средство. Человек проникается, пьет и выздоравливает. Не стоит недооценивать скрытые резервы нашей психики.

– Но почему тогда все они страдали от побочных действий? Да еще таких сильных?

– Наверно, Ревягина предупредила их, что процесс похудения будет сопровождаться неважным самочувствием. Знаешь, некоторым – особенно, женщинам – важно пройти через какие-то неудобства, чтобы потом сильнее ценить полученный результат. На самом деле, все их боли и обострения были внушенными. Если бы Ревягина сказала, что похудение будет абсолютно беспроблемным, ни у одной из них даже пятка не зачесалась бы.

Рыкова сидела обескураженная. Слова Бекетова были разумны и логично все объясняли. Карточный домик зининых подозрений был разрушен почти до основания. Хотя…

– Но почему тогда в сумке у ульяниного тренера я нашла пустые бутылочки из-под «Элитана»? – выдвинула Зина контраргумент и тут же смутилась: – Не подумай, что я лажу по чужим вещам, просто сумка была открыта, я ее случайно задела, она упала, и я…

– Верю, верю, – обаятельно улыбнулся Миша, и его темные ресницы дрогнули. – Действительно, зачем ему эти бутылки? Знаешь, в таких случаях самое надежное средство удовлетворить любопытство – это задать человеку прямой вопрос. Скорее всего, все объяснится очень просто.

– Хорошо, я спрошу, – не успокаивалась Зина. – Но почему он собирал не чьи-нибудь, а именно ульянины бутылки?

– Допустим, эти бутылки нужны ему для каких-то личных целей. Ну, пардон, на сикалки. Но не будет же человек с высшим образованием, инструктор элитного клуба ходить и клянчить бутылочки у чужих клиентов или того хуже – рыться в ведре. А поскольку Ульяна занималась под его руководством, то совершенно естественно, что бутылочки он брал у нее. Да скорее всего, она сама их ему отдавала.

– У тебя на все есть объяснение… зачем же тогда этот прибабахнутый паренек в черном забрал бутылку Ульяны в тот день, когда она склеила ласты?

Бекетов глянул на нее удивленно.

– Что с тобой, Миша?

– Меня просто немного резануло твое выражение, – вновь заулыбался он. – Склеить ласты. Надо же так сказать о несчастной девушке…

– Извини, я иногда грубо выражаюсь. Буду работать над собой, раз тебе не нравится.

– Ни в коем случае, – рассмеялся Миша. – Мне очень нравится. Ты вообще мне очень нравишься.

– Тогда почему ты взялся мне противоречить? Я тебе аргумент – ты мне два. Я-то думала, мы сплотимся в борьбе против этого зла…

– Может, я наивен, но я верю в добро. И знаешь, мне в жизни встречались только хорошие, порядочные люди… А почему противоречу тебе? Да все просто. Не хочу, чтобы моя… чтобы ты, Зина, подвергала себя опасности. А вдруг я ошибаюсь, и она тебе действительно угрожает?..

* * *

Рыкова вернулась домой смутно недовольная. Если бы не этот дурацкий талмуд, который всучила ей Алина, она бы сидела и сидела с милым Мишей. А сейчас, вместо того, чтобы отдыхать от праведных трудов, она будет разбирать чью-то пачкотню.

– Эй вы, задорные ягодицы, трещите потише, – цыкнула она на «племянниц». – И немедленно ложитесь спать. Мне нужно готовить доклад к завтрашнему коллоквиуму.

Подружки притихли и начали переодеваться в свои прозрачные пижамки. А Зина достала из сумки кипу листов и с тягостным вздохом погрузилась в чтение. Это была распечатка блога некой Лулу. Судя по датам, виртуальный дневник на сайте www.strojnyashka.com она вела в течение трех лет. Зина заглянула на последнюю страницу распечатки – самая свежая запись была датирована январем прошлого года. Начинался дневник так:

«Сегодня в моей жизни произошло важное событие – мы с някой решили, что я буду худеть. Я с детства пышечка – в папу. И всю жизнь из-за своих объемов ощущала себя неполноценной. Когда все мои подружки стали гулять с мальчиками, я только мечтала о свиданиях. Я ненавидела себя за то, что я толстая и думала, что счастье и любовь – это не для полненьких. Но в моей жизни случилось чудо – меня полюбил настоящий няка, высокий, стройный и ослепительно красивый…»

Зина зевнула. Когда же начнутся проверенные, действенные, а самое главное – легкие и доступные рецепты похудения? Она перелистнула страничку.

«…мне повезло: мой няка очень хорошо разбирается в том, как можно похудеть. Он сказал, что надо пить настои особых лекарственных трав. Сам достал их и стал мне заваривать. И, девочки, это сработало! Вот уже две недели я пью полезные отвары и избавилась от семи килограммов! То ли еще будет!»

Вот оно что, травки. Где бы ей, Зинке, раздобыть такие? И не те ли это травки, настои которых Ревягина втюхивала по 15 тысяч за флакон?

«Девчонки, я в шоке! Я в депрессии! Плачу уже второй день. Всего полгода назад я достигла веса своей мечты. Няка сказал, что я выгляжу как модель. Но вот я смотрю на себя в зеркало и снова вижу в нем жирную корову. Когда я успела набрать эти 25 килограммов? Я в отчаянии. Сегодня няка немного успокоил меня и предложил попить другую целебную травку. Он такой лапочка: сам готовит отвар и поит им трижды в день. Мне прямо не верится, что скоро я опять стану носить 42-й размер. И я так хочу, чтобы этот день поскорее настал!»

Рыкова перевернула еще страничку.

«Девочки, милые, я худею! У меня ушло уже пять килограммов! Какое счастье, что это возможно без диеты, без фитнеса, только с помощью сил природы. Сегодня няка рассказал мне немного о моей чудесной травке. Девочки, вы не поверите, это какая-то редкая колючка, которое есть только в Каракумах и только с восточной стороны барханов. Ему это травку привез друг-путешественник. Он рассказал, что на многие километры вокруг не встретил ни одной полной женщины. Весь секрет в том, что они пьют эту травку, как мы пьем чай».

Уже теплее. Теперь мы хотя бы знаем, что это некая каракумская колючка. Кого бы снарядить в экспедицию за чудо-растением? Как назло, среди знакомых – ни одного любителя экстремальных путешествий. Эх, если б знала, что так дело повернется, то ни за что не отхлестала бы Серегу-альпиниста букетом засохших эдельвейсов! Десять лет назад ради меня он был готов и на Джомолунгму вскарабкался, и Каракумы переползти…

«На душе тоскливо. Все валится из рук. Жить стало как-то неинтересно. Решила почитать – голова разболелась и глаза слипаются, хотя спала сегодня до одиннадцати. И желудок что-то ноет – наверно, съела что-то не то, и у меня обострился гастрит. Правда, весы показывают уже минус 10 килограммов, и это радует. Пишу этот дневник как в тумане. Няка советует мне прилечь. Сделаю, как он говорит. Он так обо мне заботится!»

Зина пролистнула еще пару страниц. Стиль Лулу не захватывал, и бороться со сном уже не было сил. Да и зачем читать все эти девичьи сопли дальше, когда рецепт похудения и без того уже ясен? Надо искать каракумскую колючку – и стройная фигурка будет гарантирована. Но с какой стати Алиночка решила, что это дневник Кибильдит? Ну, няка. Ну, Лулу. Ну, травки. Но на этом и все.

Ложась спать во втором часу ночи, Зина вдруг подумала: интересно, почему Лулу перестала писать? «Не надо искать сложное там, где все просто», – вспомнила она слова Миши. «Наверно, Лулу похудела и остыла к этой теме», – решила Рыкова и отвернулась к стене.

* * *

Едва Зина открыла глаза, как к ее дивану, едва ступая на носки, подошла Криворучко и умильно сказала:

– Доброе утро! Тебе записка.

– Как вносишь корреспонденцию? – напустилась на нее Рыкова. – В следующий раз чтобы все письма были разложены на подносе… От кого?

– От него, – загадочно отвечала Криворучко. – Утром, когда я бегала за свежими сливками тебе к завтраку, у подъезда ко мне подошел такой няка…

– И что этот ловелас? Сказал, что ты похожа на Корнелию Манго?

– К сожалению, он интересовался не мной, а тобой. Ну, как ты спала, чем занималась перед сном… а потом попросил передать тебе эту записку. Так все романтично!

– И ты согласилась притащить мне записку от какого-то проходимца? О бесчестье! – картинно заломила руки Зина. – Впрочем, давай ее сюда.

Развернув листок, Рыкова прочла несколько строк: «Милая Зина! Очень жаль расставаться с тобой, но мне предстоит командировка. Как только вернусь, сразу же к тебе приеду. Буду очень скучать. Миша»

– Сколько деликатности, сколько такта, – заметила Зина.

А когда Криворучко неловко изобразила, что не имеет понятия о содержании записки, Рыкова бросила:

– Не паясничай. Никогда не поверю, что ты не сунула нос в мою переписку. Что это за какофония? – добавила она, прислушавшись к звукам, доносящимся с кухни.

– Я вроде побрызгала освежителем воздуха…

– Дура! Кто там терзает музыкальный инструмент?

– А, это твоя сестренка репетирует пьесу.

– Свалились эти родственнички на мою голову, – прошипела Рыкова. – И еще одна собирается! Тебе там как на лоджии, не скучно? Вон какая красавица стала. Цвет лица-то какой… сливки с малиной!

– На лоджии и так не развернуться, Зин, – заныла Оксана. – Второй человек туда никак не влезет…

– Христос терпел и нам велел, – назидательно произнесла Рыкова. – И потом пойми, это же все временно. Скоро получишь наследство и купишь себе хоть трехэтажный коттедж в Березополье.

– Скорей бы, – мечтательно улыбнулась Криворучко.

* * *

– Как-как? Плацебо? – переспросила Корикова.

– Не обезьянничай. Так этот феномен называют компетентные люди, – важно отвечала Рыкова. – Ревягина, владеющая навыками гипноза, внушила своим клиенткам, что они обязательно похудеют. Под видом разработки непризнанного гения или эксклюзивного рецепта алтайской бабушки она продавала им обычный компот из сухофруктов… или что-то наподобие. В этом случае люди могут худеть даже с обычной воды.

– Ты общалась с Ревягиной лично. У тебя сложилось впечатление, что она владеет гипнозом? – с легкой насмешкой спросила Алина.

– Поначалу нет. Но сейчас я понимаю, что, безусловно, она поработала с моим подсознанием. Я так захотела приобрести этот препарат, что сделалась буквально одержимой!

– Одержимой ты сделалась не от этого, а от горячей любви к халяве… Хорошо, что скажешь о виртуальном дневнике Лулу?

– Слог отвратительный, сюжет скучный… извини, я преждевременно отправилась в объятия Морфея. Единственное, что мне показалось интересным…

Корикова вся обратилась в слух, а Рыкова продолжала:

– …упоминания о чудодейственных свойствах каракумской колючки. За пару пучков этой флоры я сейчас дала бы очень многое.

Алина резко выдохнула и заговорила:

– Ты же сама до недавнего времени утверждала, что Ульяну отравили. А сейчас говоришь прямо противоположное. Так какую же мысль ты собираешься проводить в статье?

– То, что массовый сеанс внушения в «Аполло» привел к ряду трагедий.

– Значит, Ульяна умерла из-за самовнушения? – начала закипать Алина.

– Но так говорит эксперт… Ты сама требовала, чтобы я нашла эксперта.

– Мнение эксперта не является доминирующим в статье. Изложи его и довольно. Слова даже самого золотого эксперта не должны влиять на собственную позицию журналиста.

– А если после общения с экспертом мой взгляд на это дело переменился?

– Не думала, что ты такая внушаемая.

– Я абсолютно невнушаемая, – холодно отвечала Зина. – Но давно хотела сказать тебе, что мне больше неинтересно заниматься этой темой. Накрутила себе неизвестно что… Баста, бамбина.

– Значит, ты отказываешься продолжать расследование?

– Это не расследование, а мышиная возня. Я соскучилась по настоящим делам. С утра мне пришел пресс-релиз из детской художественной школы № 3, у них открывается выставка к дню космонавтики…

– Учти, я это поставлю только на последнюю полосу и не более, чем на пятьдесят строк, – холодно отвечала Корикова, глядя в окно.

Покидая кабинет главного редактора, Рыкова поздравила себя с тем, что ловко отделалась от трудоемкого задания. Конечно же, расследование она не бросит. Пусть Мишины доводы и поубавили ее боевой настрой, но это не значит, что она по ходу дела кое с кого не возьмет мзду…

– Советую поспешить к главному редактору, – бросила она, проходя мимо стола Замазкиной. – Там, кажется, раздают объедки с барского стола. Возможно, и тебе что-нибудь бросят за верную службу.

* * *

– Чмоки-чмоки, Зиночка.

– Приветики, Катенок.

Встретившись вечером в сауне «Аполло», приятельницы расцеловались так, будто не виделись год.

– Я вся охвачена сладостным трепетом, – поведала Катюшка, с трудом натягивая купальные стринги. – Завтра между мной и зайчиком должно все решиться. Ох, только бы он не был так робок!

– Он стопроцентно будет робок, – с интонацией экстрасенса отвечала Рыкова. – Я хорошо знаю когерентно-бифуркантный тип, это такие…

– Как – когерентно-бифуркантный? Ты же говорила планктонно-неистовый!

– Это почти одно и то же. Отличия в том, что один слабоинициативен, а другой безынициативен абсолютно. Чтобы стать счастливой, тебе придется потрудиться. Запомни: твое главное оружие – это напор, напор и еще раз напор. Не давай ему ни секунды на размышления. Буря и натиск, штурм унд дранг.

– Я так волнуюсь, – завздыхала Катюшка. – Тем более, мне совсем не удалось похудеть, и я чувствую себя не вполне секси.

– Вздор! – отрубила Зинка, окидывая взглядом дебелую фигуру приятельницы. – Разве ты не знаешь, что мужчины любят худых, а женятся по полненьких? Это стопроцентно научный факт.

– Да, но в жены они предпочитают брать брюнеток, – выдала Стражнецкая контраргумент. – Во всех женских журналах это написано: влюбляются в блондинок, а женятся на брюнетках. Как мне быть?

– Значит, ты создашь первый в истории прецедент, – и чтобы подбодрить тушующуюся клиентку, Зина умильно добавила: – Он у тебя на крючке, детка. Кстати, ты обезопасила ваше гнездышко? Рогоносец туда точно не нагрянет?

– Что ты, он вчера уехал. Конгресс главредов региональных изданий. Очень вовремя, поскольку сегодня меня опять побеспокоил этот бессовестный человек. С меня снова требуют денег.

– Это форменное безобразие, – отвечала Рыкова. – Не будь я так занята, мы бы непременно изловили и взгрели наглеца. Какие у него на этот раз претензии к твоей голубиной чистоте?

– Он пишет, что ему все известно о намечающемся свидании и требует за молчание 500 долларов.

– Ну, теперь я не сомневаюсь, что это кто-то из руководства или здешней обслуги. Позавчера я проплатила твои десять тысяч в бухгалтерию, и вот, начались сплетни…

– Может, перенести наше рандеву на другой день…а я еще похудею…

– А вот это называется – идти на поводу у шантажиста. Тварь ты дрожащая или право имеешь?..

Вернувшись домой около двух ночи, Зина принялась трезвонить в дверь и бухать в нее сапогами. На душе у нее дудели саксофоны и бренчало фортепьяно. Ее тянуло на мелкие хулиганства.

– Есть что пожрать в доме? – громко поинтересовалась она у Криворучко.

– Жареная картошка, пельмени, жюльен сегодня готовила… Кстати, тебе сюрприз.

На цыпочках проследовав на кухню, где спящая «кузина» исторгала горлом затейливые рулады, Оксана вынесла в прихожую цветочную композицию, оформленную с претензией на вкус.

– Принес курьер, в девять вечера, – зашептала Криворучко. – Ой, Зин, как я тебе завидую. Только не бросай меня, когда выйдешь за него замуж…

– Замуж? Я там никого не знаю, – буркнула Зинка. – Хотя…

В порыве чувств она опустилась перед корзинкой на колени и на всю мощь легких вдохнула аромат цветов.

– О мой няка! – прошептала она. – Эпическая сила, как я счастлива!

* * *

В полдень следующего дня Зина, одетая в теплые угги, взятые напрокат у Криворучко, катила в такси по направлению к элитному загородному поселку Березополье.

– Решила поддержать тебя в трудную минуту, – позвонила она Катюшке с КПП. – Прикажи этим держимордам впустить меня в периметр.

Через несколько минут взволнованная Стражнецкая обнимала ее на пороге отчего дома:

– Как я рада, что ты приехала! Теперь никто не посмеет бросить в меня камнем. Я была с подругой!

– Главное – побороть его сопротивление, – давала Рыкова последние наставления. – В крайнем случае, подсекай и вали. Это безотказное средство обольщения. Кстати, где будет происходить заклание нашего агнца?

– Пойдем, пойдем, – и Стражнецкая распахнула перед ней двери будуара Карачаровой.

– Милая, это пошло, – поморщилась Зина. – И какой тренажерный зал можно разместить на этих двадцати квадратах? Но самое главное – эта комната никуда не ведет.

– Ну и что? – недоуменно спросила Катюшка.

– А то, что в случае непредвиденной ситуации ты никуда не сможешь сплавить своего любвеобильного скромника. Если тебе дорога честь, быстро меняй дислокацию!

Прочесав дом, приятельницы подыскали подходящее помещение. Это были гостевые апартаменты, состоящие из двух смежных комнат, каждая из которых имела свой выход на этаж и на общий балкон.