Текст книги "Купи себе эти чертовы лилии. И другие целительные ритуалы для настройки своей жизни"

Кто ты вообще такая?
Начерти свой маршрут

Есть еще один способ, которым я научилась атаковать Заклятую внутреннюю подругу, но я настолько его стесняюсь, что сначала даже не хотела тебе о нем рассказывать. Наверное, я тупая, псевдодуховная и странная, потому что у меня есть доска визуализации.

Фу. Бе. Бррр. Гадость. Тьфу. Но, ребят… У МЕНЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЕСТЬ ДОСКА ВИЗУАЛИЗАЦИИ! Я НАЗЫВАЮ ЕЕ «ДОСКОЙ ИДЕЙ», ТАК КАК НЕ ХОЧУ ПОКАЗАТЬСЯ ОТСТОЙНОЙ, НО НА НЕЙ ВИСИТ ВСЯКАЯ ПОШЛЯТИНА. И я совершенно точно одна из тех, кто в такие доски верит!

Но я не собираюсь подробно о них рассказывать. Если хочешь узнать больше, просто погугли. А я лучше расскажу о другом инструменте, который помог мне изменить свою жизнь (но он и правда похож на доску визуализации).

Моя борьба с Заклятой внутренней подругой складывалась успешно. Я давила эту стерву минимум три раза в неделю. Но я толком не представляла, чем заменить негативную болтовню с собой. Что целый день повторять себе, если не «Ты дура»? Звучит бредово, но, если ты больше двадцати лет бесконечно твердишь данные слова и вдруг перестаешь их слышать, внезапная тишина оглушает.

Меня интересовало, смогу ли я научиться ценить себя такой, какая я есть. Может, моей новой присказкой станет нечто похожее.

Помнишь сцену в «Дневнике Бриджит Джонс»[13]13
  Ты ведь согласна, что это одно из лучших произведений искусства, когда-либо созданных человеком, правда? Типа киношный эквивалент «Давида» Микеланджело?


[Закрыть], где Колин Ферт говорит Рене Зеллвегер (то есть самой Бриджит Джонс): «Ты мне очень нравишься такой, какая ты есть»? Я очень хотела научиться говорить подобное самой себе.

Однажды я отправилась на празднование еврейских Грозных дней в новую синагогу в моем районе. Меня растили псевдоеврейкой. Я периодически ходила в еврейскую школу, но больше волновалась о том, чтобы получить ханука-гелт (шоколадки в золотой фольге), чем вникнуть в суть праздника. Что-то там было про синагогу, потом про лампу и какое-то масло для каких-то свечей, которого не хватило, но в итоге хватило. И вот из-за этого… у нас праздник? Классно придумали евреи! Но когда я научилась лучше заботиться о себе, я с удивлением поняла, что теперь мне интересно узнать об иудаизме побольше.

Я решила пойти в синагогу на своей улице, потому что до нее можно добраться пешком и потому что она славилась своей либеральностью, инклюзивностью и крутой женщиной-раввином, которая даже выступала с речью на конференции TED. Я всегда искала и ищу, у кого чему поучиться, и посчитала, что для меня это будет как минимум познавательно.

Я пришла на службу в честь Йом-Кипура (это еврейский день искупления). Наверное, это самый депрессивный праздник на всем белом свете. Целый день нельзя есть, зато надо думать обо всем, что ты сделал неправильно в прошлом году. Вообще без напряга.

Я обругала себя, что выбрала этот праздник в желании «религиозно прокачаться». Ну почему не Рош ха-Шана, еврейский Новый год? На Рош ха-Шана поют песни о поедании яблок в меду (чтобы наступающий год был сладким), а потом и правда едят такие яблоки! Повторюсь, на Йом-Кипур вообще не едят!

Я пришла в синагогу в своей обычной одежде для Грозных дней/похорон, готовая впасть в депрессию и даже помереть со скуки, и оказалась захвачена врасплох, когда увидела, что все вокруг одеты в белые одежды и выглядят… счастливыми? Стоя на парковке в окружении белых развевающихся платьев и костюмов, я сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Я спросила женщину, которая стояла рядом, что происходит.

– А, вы про белый цвет? Кажется, он символизирует духовную чистоту и обновление, – сказала она, окинув взглядом мой мрачный ансамбль. – Мне нравится, что он не такой грустный, как черный.

Смущенная, я вошла в синагогу и взяла молитвенник. Но тот отличался от молитвенников, которые я видела много лет назад. На кобальтово-синей обложке крупными черными буквами было написано: «Путь внутрь себя: карта Грозных дней». Листая буклет, я выяснила, что это вовсе не молитвенник, а руководство к его пониманию, настоящая карта молитв и различных ритуалов сегодняшнего праздника. С помощью простейших, хорошо выполненных иллюстраций в нем рассказывалось, как тебя могут изменить десять Грозных дней (Их целых десять? А я думала, только два!). Каждая страница была частью большого чертежа, который четко разъяснял, что все происходящее означает.

Я привыкла к молитвенникам, содержание которых не просто не понимала, а никогда даже не пыталась в него вникать. А тут я прочитала, что «Грозные дни – это большой пинок под зад коммуне, напоминание, что нужно использовать отведенное нам время для размышлений о том, кем мы стали и кем могли бы быть». Офигеть! Меня заинтриговала эта служба.

После нее по дороге домой я никак не могла выкинуть из головы один из вопросов в том руководстве. Он не давал мне покоя, словно какой-нибудь стройный загадочный очкарик в кафе, с которым непременно хочется познакомиться. «Кто ты такой?» (Я знаю, это звучит очень нагло, почти агрессивно для молитвенного дома.) Я хотела найти на этот простой вопрос такой же простой ответ.

Внезапно на меня накатило вдохновение. Смогу ли я составить карту себя по тому же принципу, как руководство раввина[14]14
  Равви́н (от др. – евр. רבי – «господин мой», «учитель мой») – в иудаизме ученое звание, обозначающее квалификацию в толковании Торы и Талмуда.


[Закрыть] расписывало Йом-Кипур? А если, чтобы лучше себя понять, я создам чертеж того, что для меня в жизни важнее всего?

Вернувшись в свой маленький домашний офис, я достала листочки для записей, маркер, любимый ярко-розовый скотч и приступила к делу. Ориентируясь на вопросы молитвенника, я начала составлять физическую карту себя на обратной стороне двери. Я вела работу годами, задавая себе вопросы, которые встречала в книгах, слышала от людей или брала из песен, казавшихся мне особенно проникновенными.

На моей двери три панели. На нижней я поместила источник моей самооценки. Это не одежда, не должность на работе, не тот случай десятилетней давности, когда Джон Мейер сказал мне «Привет!» на матче «Янкиз». На трех карточках я написала «Писать», «Тренироваться» и «Быть хорошей подругой». Все. Эти три вещи при регулярном выполнении наполняют меня спокойствием и оптимизмом, и тогда я чувствую, что меня достаточно.

Ты заметила, что успех не является одним из источников моей самооценки? Мне все равно, как я пишу. Мне не важно, худею ли я, когда бегаю, и без разницы, позовешь ли ты меня свидетельницей на свадьбу, чтобы показать, как меня любишь.

Для меня главное – делать то, что дарит мне хорошее настроение и самоуважение.

На следующей панели я расписала свои принципы. Как я их вычислила? Дело в том, что меня пригласили в ашрам в Индии, и мудрый старец поведал… Шучу, шучу. Я целый день просидела за компьютером в пижаме, гугля, что такое принципы и какими они должны быть, потом занесла прочитанное в дневник. Я писала ничего не подозревающим друзьям сообщения, в которых спрашивала, какие у них принципы. Так я и узнала, что принципы – это нечто фундаментальное. Кодекс, по которому ты живешь.

На карточках я написала шесть моих основных принципов и по каждому привела пример, как я применяю его в реальной жизни. Благодарность, искренность, удовольствие, целостность, понимание/участие и доброта – вот мои основные принципы. Если я намерена вести благодарную жизнь, я демонстрирую это, «благодаря других, Вселенную – вслух, на открытках, при любой возможности». Если мой принцип – целостность, то: «Я поступаю так, чтобы гордиться собой. Я не делаю того, за что мне будет стыдно перед окружающими. Меньше сплетен, меньше обидных слов, плиз». (Я и не утверждала, что моя карта на двери отличается красноречием.)

На третьей, самой верхней панели я вывела: «То, что я хотела бы сделать правдой о себе». Чем я хочу запомниться людям? Когда я умру, и меня похоронят, я хочу, чтобы люди говорили об этом в своих прощальных речах. «Тара! Она была просто золото. С ней ты чувствовал, что тебя ценят и принимают». «Она была хорошей подругой, которая, безусловно, любила других и была, безусловно, любима».

Наверное, немного жутковато думать о словах, которые могли бы прозвучать над моей могилой, и руководствоваться ими сейчас. Но я считаю, это невероятно полезный инструмент, который напоминает: чтобы изменить будущее, надо действовать уже сейчас. И данный список посвящен тому, как я хочу повлиять на мир в долгосрочной перспективе.

На одной карточке я написала: «Щедрая, добрая, уверенная». На другой: «Она была знакома и говорила с великими людьми, великими умами». На той, что обрамлена цветочным скотчем, написано: «Стильная, шикарная, похожа на француженку». Не все должно быть слишком серьезным.

И на самом-самом верху двери висит утверждение: «Я могу быть той, кем захочу. Я ТА, кем я хочу быть».

Если тебе трудно заслужить собственное одобрение, я очень советую составить карту себя. Начиная с раннего возраста нас учат принципам осознанно («Делай для других то, что хотела бы, чтобы делали для тебя») и ненароком (если маме с папой можно орать друг на друга, значит, и тебе можно орать на других), но мы никогда не тратим время, чтобы разобраться, каких именно из этих фундаментальных истин мы хотим придерживаться в своей жизни. Составление карты поможет тебе определить, кто ты есть, и это знание заставит тебя гордиться собой.

Забудь о том, что твоя мама считала важным. К черту все, что диктовал тебе твой первый начальник. Четко выясни, как стать человеком, которого ТЫ одобряешь и которым хочешь быть.

Необязательно становиться именно таким человеком прямо сегодня, но очень круто хотя бы представить себе, каким он должен быть. Выполнение данного упражнения поможет понять, что ты ценишь. А если пока ты не знаешь этого, самое время определиться.

Видела мюзикл «Гамильтон»? НЕ СЕРДИСЬ, ЕСЛИ СЧИТАЕШЬ, ЧТО ОН ПЕРЕОЦЕНЕН. МНЕ ОН ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ. В нем звучит шикарная фраза, когда Александр Гамильтон бросил вызов Аарону Берру (у которого очень неустойчивые, слабые принципы): «Если для тебя ничего не имеет значения, Берр, то как ты можешь любить?» БУМ! У ТЕБЯ ТОЖЕ ЗАЗВЕНЕЛО В УШАХ? Давай сознательно выбирать принципы, чтобы у наших решений был прочный моральный фундамент. Или чтобы мы, по крайней мере, не закончили как Аарон Берр, которого сделали злодеем в одном из самых успешных мюзиклов всех времен и народов. Хреново быть Берром.

Тебе не обязательно облеплять дома всю дверь, можешь то же самое сделать в блокноте. Но я предпочитаю видное место. Мне легче успокоиться, если я смотрю на физический объект, отражающий мою сущность, в момент, когда готова разрыдаться, потому что ЕЩЕ ОДНИ ОТНОШЕНИЯ ЗАКОНЧИЛИСЬ КАТАСТРОФОЙ. ДА ЧТО Ж ТАКОЕ-ТО! Или когда расстраиваюсь, что упустила шанс на работе. Или когда мне грустно, потому что любимый сериал закончился. Я смотрю на дверь, танцуя под новейший хит Арианы Гранде в своем домашнем офисе, и радуюсь человеку, которым я стала и которым стремлюсь стать.

Для начала можешь попробовать наклеить на дверь позитивные утверждения. «Я могу заботиться о себе», «Я талантлива», «Я заслуживаю любви», «Я гениальна и продуктивна» и «У меня достаточно смелости, энтузиазма и способностей» – все эти слова сослужили мне добрую службу[15]15
  Это либо цитаты из «Пути художника» Джулии Кэмерон, либо духовные внуки ее позитивных утверждений.


[Закрыть]. Повторяй данные утверждения всякий раз, когда смотришь на дверь, когда борешься с Заклятой внутренней подругой, когда идешь на пробежку или пытаешься подняться с кровати утром после допоздна затянувшегося вечера, проведенного в одной из крошечных караоке-комнаток Корейского квартала.

Мне та-а-ак плохо сейчас. Разве это того стоило? О ДА. Если один из принципов – наслаждение, то я офигенно насладилась вчерашней ночью.

Произноси данные утверждения все время, потому что они учат ценить себя, а это главное.

Теперь я себя одобряю. По большей части.

После службы в честь Йом-Кипура я получила письмо из синагоги, в котором объяснялось, что молитвенники НЕЛЬЗЯ уносить домой. Печать стоит недешево, поэтому те, кто забрал книги домой, должны их вернуть. «Ну блин. Уже успела напортачить с религией», – подумала я и послала им имейл с извинением и объяснением, что меня настолько очаровали и сам молитвенник, и его кобальтово-синяя обложка, и КАРТА, и т. д., что я решила забрать его с собой. Но, если надо, я с радостью отправлю чек или верну книгу. Из синагоги мне до сих пор не ответили, поэтому… как ты думаешь, возможно, это знак? Мне было предначертано оставить ее себе??? Я вижу в этом какое-то божественное вмешательство…

Я одобряю себя, даже несмотря на то, что иногда нечаянно ворую иудейскую литературу.

Хайпмены[16]16
  Хайпмен в хип-хопе – бэк-вокалист, который поддерживает основного исполнителя восклицаниями и разогревает аудиторию. – Прим. пер.


[Закрыть], рыцари дорог и те, кого надо избегать
Знай свою команду

Раньше я ужасно ошибалась. Одной из разновидностей моей жестокости к себе являлось стремление делиться личной информацией, секретами или мечтами с людьми, которым не было абсолютно никакого дела до моих откровений. Если какая-то идея казалась мне очень интересной, очень классной, я непременно рассказывала о ней человеку, который вряд ли бы меня поддержал, но зато наносил больше всего ущерба. В этом плане у меня всегда были проблемы с интуицией. Зато я оставалась очень последовательной.

Поскольку, пока я росла, критика в мой адрес не прекращалась, комплиментам я не доверяла. Лестные отзывы влетали в одно мое ухо и тут же вылетали из другого, попадая прямиком в мусорку, в которой горел огонь, мгновенно уничтожающий похвалу. Со мной оставался лишь прах комплимента, который я затем развеивала над морем, чтобы не знать о себе ничего «приятного». А когда кто-то делал мне замечание или хотя бы легонько критиковал, я воспринимала подобные слова как абсолютную истину, создавала из них мигающую неоновую вывеску у себя в голове и делала все возможное, чтобы измениться, опираясь на высказанное мнение, или доказать человеку, что он не прав. Пусть ВСЕ люди, весь долбаный мир убедится, как страшно этот человек ошибся. Я не считала, что напрасно трачу силы и время.

Такую свою особенность я впервые четко осознала уже в колледже, когда записалась на вводный курс сценарного дела. Я обожала свою преподавательницу-хиппи, аспирантку по имени Кейт. У нее были густые светлые волосы с нарощенными блестящими прядями и очаровательная щербатая улыбка. Это для нее придумали термин «Вселенская мать», и я произношу его сейчас как искренний комплимент.

В первый день курса она уселась на пол, скрестив ноги, и предложила нам организовать «круг доверия». Она объяснила:

– Сейчас мы можем говорить о том, что ранит нас, что так и рвется в наши тексты.

Наверное, просто так воспринимается весьма банально, но из уст Кейт звучало как чистое волшебство, потому что она говорила совершенно искренне. Она действительно создавала атмосферу, в которой мы не боялись экспериментировать.

Посреди семестра она отвела меня в сторонку, заглянула в глаза, положила руку на плечо и сказала:

– У тебя есть голос, девочка. Чистый талант. Работай над ним.

Ее комплимент потряс меня до глубины души. Я смогла слушать его только кра-а-аешком уха. Кейт совершила роковую ошибку, выразив лишь каплю одобрения по отношению к моей работе, я была не способна ни принять, ни усвоить подобное. «Ну да, ну да, ну да», – подумала я. Тот факт, что она посчитала меня хоть сколько-то талантливой, только доказывал: она не понимает, о чем говорит.

Вместо того чтобы принять ее доброту и продолжить работу, я решила, будто зря трачу время на занятиях для начинающих и мне необходимо НЕМЕДЛЕННО перейти на самый сложный, самый выпендрежный курс из всех возможных.

Там-то меня достойно оценят, и тогда, добившись успеха, я докажу ВСЕМ (включая Кейт), что я – стоящий писатель.

Мне требовалось как можно скорее оказаться на финише писательского забега с золотой медалью. Видимо, когда растешь в доме, фундамент которого буквально в любой момент может уйти из-под ног, постоянно спешишь чего-то достичь, пока не стало поздно. Я отмахнулась от мягкого, нежного, заботливого поощрения Кейт и перескочила на продвинутый курс.

Продвинутое сценарное дело вела оч-оч-оч неординарная, оч-оч-оч заслуженная, оч-оч-оч крутая профессорша. Еще она была оч-оч-оч холодна. Я не считаю, что все учителя обязательно должны быть «теплыми» – я понимаю, что профессора не заменяют маму и папу (хотя было бы круто!), – но я однозначно нуждалась в поощрении и поддержке. Как у Кейт с блестками в волосах, от которой я только что ушла. Но профессор Лори, наоборот, относилась ко всем совершенно безучастно.

Я часами просиживала у нее в кабинете, надеясь получить хоть какой-то отзыв о своей работе. Она говорила загадками о «пластичности текста», «мизансценах», «театральности» и каком-то «онтологическом двоении в глазах». Я не прошла всех подготовительных курсов и практически ничего не знала о театре, если не считать ролей в школьных спектаклях, поэтому ни черта не могла понять. По большей части мы просто обсуждали ее жизнь.

– Знаешь, мне так и не удалось закончить свой роман-комментарий, пока я училась в колледже, – сетовала профессор Лори. – Но больше всего я сожалею о том, что не стремилась создать свое собственное направление в искусстве.

За перечислением ее разочарований следовали истории о ее потрясающей жизни в Сан-Франциско, где она была ТАКИМ УСПЕШНЫМ режиссером.

Хм, а какое отношение это имеет к моей пьесе? А мы не могли бы обсудить ее структуру? Как вообще надо писать пьесы? Я не совсем понимаю. Можно, мы лучше поговорим об этом?

Но пока я набиралась смелости спросить напрямик, приемные часы заканчивались. Я закрывала дверь, готовая разрыдаться, не понимая, в чем моя ошибка. Я хотела понравиться профессору, хотела, чтобы она считала меня достойной ее времени и внимания. И как минимум я хотела понимать, что она, блин, имеет в виду.

Я написала и поставила пьесу о жизни Анны-Николь Смит в студенческом театре комедии и пригласила Лори на премьеру. Это был микс французской мелодрамы XIX века и реалити-шоу. Поверь, получилось очень смешно и логично. Я ужасно гордилась постановкой, и, когда профессор Лори приняла приглашение, мое сердце замерло, а потом поскакало по стенам класса, как паркурист. Ведь я написала пьесу самостоятельно, не на занятиях, и заполучила возможность продемонстрировать ей мой талант.

На премьере я забронировала профессору лучшее место в зале. Я обернула ее стул скотчем, написала яркими буквами «ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО ДЛЯ ПРОФ. ЛОРИ» и нервно дожидалась ее появления, пока театр заполнялся. Кейт вошла и заключила меня в крепкие любящие объятия.

– Милая, это восхитительно! Я так горжусь, что тебе удалось устроить подобное! – сказала она, окутывая меня запахом пачули. «Ну да, ну да, ну да. Где же Лори?».

Я просканировала взглядом зрительный зал. Может быть, она не заметила своего почетного места и скрючилась на одной из скамеек? До поднятия занавеса оставались считаные минуты, поэтому я попросила помощницу режиссера задержать показ.

– Тара, у тебя полный зал. Пора начинать, – огрызнулась та (кстати, помрежам реально палец в рот не клади).

– Но я жду важного гостя! Дай мне еще три минутки.

Вдруг Лори перепутала театры. ИЛИ! Может, она попала в аварию и сейчас выкарабкивается из своего искореженного «Субару»? Пока я прокручивала в голове всевозможные сценарии, помреж, не сказав мне, начала показ.

Протискиваясь между зрительских рядов на свое место в дальнем конце зала, я продолжала высматривать Лори в толпе. Меня удивляло, сколько пришло хороших друзей и сколько в зале незнакомых лиц. Я не представляла, откуда они узнали про постановку. Может быть, все-таки сработали постеры, которыми несколько недель мы увешивали кампус?

Оказавшись в конце зала, напротив сцены, я засунула трясущиеся руки в карманы серебряного мини-платья. Его я всегда надевала по торжественным случаям и на праздники и выглядела в нем как сверкающий мешок мишуры на молнии. Я должна была чувствовать себя на седьмом небе – на мой спектакль раскупили все билеты, театр под завязку набит людьми, которые меня поддерживали, – но меня разрывало от разочарования.

Лори так и не явилась.

Я чувствовала, как дрожит мой подбородок, и понимала, что сейчас по-уродски разрыдаюсь с подвываниями. Я развалилась бы от жалости к себе, если бы меня грубо не прервал странный, громкий, но в то же время самый чудесный звук.

СМЕХ.

Он зародился в зале, когда Анна, неготовая к телевизионной жизни, оказалась выброшенной на берега Голливуда, а потом перерос в такой оглушительный рев, что актерам пришлось сделать паузу и переждать. Я слышала характерный смех Кейт – «ХАААА», – будто сошедший со страниц комикса. Для меня смех всегда являлся высшей похвалой. Это для драмы он не показатель. Но если речь идет о комедии! Зрителям должно быть не просто интересно, им недостаточно думать: «Ой, как любопытно!» Нет, они обязательно должны смеяться. Стоя в дальней части зала, я вбирала в себя этот звук, высушивший слезы в моих глаза. Настала пора наслаждаться спектаклем.

Кейт и профессор Лори научили меня тому, что нет смысла искать ложных кумиров.

Не жди одобрения человека, который, как ты считаешь, заставит тебя ценить себя. Цени себя сама – такой, какая ты есть (см. предыдущую главу и «Бриджит Джонс»).

Если тебе нужна поддержка, поверь людям, которые рядом с тобой. Пусть даже они не из тех, кого ты отчаянно хочешь видеть рядом, от кого ждешь заботливого отношения к твоим идеям и о ком думаешь: может, она все-таки придет в следующий раз. Буду держать кулачки! Но они те, кто на самом деле тебя поддержит. Научись видеть своих доброжелателей – это очень мощный инструмент. Он поможет прекратить бессмысленную борьбу за внимание людей, проще говоря не заслуживающих потраченного на них времени, и выявить группу поддержки, которая уже тебя окружает.

Данный урок дался мне нелегко (его пришлось повторить несколько раз), поэтому – вот что я делаю для закрепления пройденного. В моем маленьком домашнем офисе я приклеиваю на стены стикеры с именами людей, которым могу доверять.

У меня имеется свой список хайпменов. Это люди, к которым я обращаюсь, когда мне нужна любовь, забота и поддержка, а не критика. Они относятся к моим новым идеям как к хрупким птичьим гнездышкам, которые нужно защищать и укреплять, а не перестраивать заново. Их отзывы всегда звучат конструктивно. Они не скажут тебе: «Неплохо, НО…»

Кстати, когда ты слышишь «Неплохо, НО…», у тебя в голове должен включиться сигнал тревоги! Хайпмены не станут «нокать» до посинения, не станут искать недостатки, пытаясь усовершенствовать то, что ты уже построила. Когда хайпмен хвалит меня особенно сильно, я распечатываю или записываю его слова и приклеиваю на стену. В минуты неуверенности в себе я вспоминаю, насколько для меня значимо непредвзятое отношение данного человека. Я верю ему и его знаниям.

Попробуй! Распечатай письма, в которых тебя хвалят. Запиши, если тот, кому ты доверяешь, по-доброму о тебе отзывается. Прикрепи слова поддержки туда, где в любой момент сможешь их увидеть. Имена моих хайпменов выписаны на розовый лист бумаги, который висит на стене моего офиса, приклеенный лентой в бело-золотую полоску.

Еще у меня есть список моих рыцарей дорог. Это люди всех возрастов, которые попадали в ту же карьерную ситуацию, что и я, к которым я обращаюсь, когда мне нужен совет или отзыв. Обычно они не говорят, что я должна делать, а задают подходящие вопросы, которые служат мне наставлениями. Они много лет показывают, что желают мне только самого наилучшего и никогда не будут ставить мне подножки. Я без колебаний обращаюсь к ним за помощью.

Если тебе нужно найти больше рыцарей дорог в твоей жизни – людей, которые, на твой взгляд, «понимают» тебя и могут дать прекрасный совет, – почему бы не написать тому, кто является для тебя примером, и не пригласить его на кофе?

Я убедилась: чем успешнее человек, тем больше ему нравится учить тех, кто все еще в пути.

Люди, достаточно уверенные в своих достижениях, всегда хотят делиться с другими. ПЛЮС они любят говорить о себе. Попроси потенциального «рыцаря дорог» рассказать свою историю и посмотри, как у него засверкают глаза от уверенности, что он кому-то интересен. Мой список «рыцарей дорог» висит рядом со списком хайпменов. Он сделан на белоснежной бумаге и оформлен по краям скотчем в цветочек.

И наконец, у меня есть список «НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ/ТЫ СДУРЕЛА?». В него входят люди, которые могут быть вполне замечательными и даже любить меня, а также члены моей семьи. Просто исторически сложилось, что они отзываются о моих идеях резко и снисходительно, поэтому я больше не обращаюсь к ним. Когда-то они говорили мне: «Это ужасная идея!» или «У тебя не получится», заставляли почувствовать себя маленькой, глупой и предлагали отказаться от мечты еще до того, как она успевала созреть. Данный список окантован блестящим золотым скотчем. Я хотела сделать его заметным, чтобы иметь возможность защититься!

Списки хайпменов, рыцарей дорог и «НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ/ТЫ СДУРЕЛА?» висят рядышком на розовой стене моего домашнего офиса, сбоку от компьютерного монитора, и я с первого взгляда могу определить, к кому обратиться.

Кто твои хайпмены? А кто рыцари дорог? Кого ты включишь в список «НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ/ТЫ СДУРЕЛА?»? Уже решила? У подобных списков есть два преимущества. Во-первых, они помогают определить, чья поддержка тебе понадобится. Скажем, ты собираешься открыть компанию по продаже вяленой говядины на сайте «Этси». Шикарная идея. Хочешь поощрения или отзыва? Тебе нужно, чтобы кто-то отнесся к ней доброжелательно или подсказал, как выставить твое драгоценное сушеное мясо в наилучшем свете?

Если тебе требуется вдохновение, иди к своим хайпменам. Если желаешь получить отзыв об упаковке, обращайся к «рыцарям дорог». Если не хочешь расстраиваться, держись подальше от обитателей списка «НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ». То же самое в отношениях. Если ты начала встречаться с новым парнем, кому ты расскажешь об этом? Лучшей подруге, которая порадуется за тебя, или маме, которая критикует всех, с кем ты встречаешься? Мама тебя любит, но, может, с ней не стоит делиться сразу. Ведение подобных списков поможет определить, что тебе нужно от окружающих.

Второе замечательное достоинство этих списков – они помогают быстро понять, к кому обратиться, прежде чем разум сыграет с тобой злую шутку. Когда у меня появляется новая идея для эссе, я могу немедленно просканировать листочки на стене и найти идеально подходящего человека для обсуждения. У меня даже не остается времени подумать: «Может, заручиться поддержкой шикарной Кейтлин, которая знает всех «нужных» людей, но безразлична к моей персоне?» НЕТ УЖ! Лучше позвоню хайпмену, чтобы заполучить немного мотивации. Я поддерживаю себя, и рядом со мной достаточно замечательных людей. Больше ничего и не надо.

Если ты считаешь, что у тебя нет хайпменов или «рыцарей дорог», ищи лучше. Я клянусь, они повсюду. Если ты хоть сколько-то похожа на меня, то очень легко игнорируешь добрых Кейт сего мира, так как не хочешь верить, что на самом деле талантливая, умная и способная. Подобная мысль тебя пугает, ведь тогда вместо того, чтобы бороться с собой и тратить время на мысли «ах, если бы я только не была такой отстойной», ты могла бы действительно сделать что-то для себя. Например, открыть ту самую компанию по продаже вяленой говядины на «Этси» или уйти с дерьмовой работы, где токсичный Ларри все откладывает и откладывает твое повышение. Тебе действительно пришлось бы решиться и ПОПРОБОВАТЬ. Но если у тебя имеются талант и способности, почему ты считаешь, что не сможешь добиться успеха? Запиши, кто поддерживал тебя из раза в раз.

Кстати, ты не могла бы записать меня в список твоих хайпменов? Лично мне твои идеи не кажутся безумными или невыполнимыми. По-моему, они отличные. Я считаю, очень круто, что ты записалась на занятия рейки, начала лепить горшки из глины и получила сертификат аквалангистки, и у тебя все настолько хорошо получается, что ты просто обязана посмотреть, к чему все это может привести.

Генри Дэвид Торо писал: «Уверенно шагай в направлении своей мечты! Живи жизнью, которую ты себе представил». Мне кажется, он написал это специально для тебя.

Продолжай идти дорогой, которую видишь перед собой. Она выведет тебя на новые горизонты.

Но ты никогда не нашла бы их и не пустилась бы в эти приключения, если бы осталась дома думать о том, чего ты не можешь. Зашнуруй кроссовки, сделай шаг, другой и отправляйся в путь, который видишь в своих мечтах. У тебя все получится, любовь моя! А какой там вид! Просто невероятный.

Я тебя уже расхайпила? Видишь. Это работает.