Текст книги "Похититель бессмертия"

16. Трудный выбор и тонкая стена

Я, должно быть, вскрикнул. Какой-то звук точно издал: Индиго остановился, все остальные тоже развернулись в нашу сторону. Лучи фонариков зашарили по коридору позади нас. И то, что там таилось, все-таки мелькнуло в их свете. Не знаю, что это было, но размером оно не уступало никому из Посланников, а может, даже и мне. Первая коротко мигнула – похоже, отдала приказ, и Красный отделился от группы, вытянул из ножен на поясе длинный узкий нож и беззвучно помчался по коридору за той длиннолапой тварью. Его путь можно было отследить по колеблющемуся лучу фонарика.

– Что это было? – вскрикнула Квинт.

Я шагнул к ней, но впечатался в плечо Индиго. Он толкнул меня ладонью в грудь, вынуждая отступить.

– Не двигаться.

Посланники действовали как винтики единого механизма: быстро, четко перестроились, взяв нас в кольцо. Снаружи обшивка корабля гудела и трещала, лучи фонарей плясали по стенам, потолку и полу.

Внезапно весь свет, кроме моего фонаря, погас. Я как будто нырнул в темную воду, она же поглотила и всех моих спутников. Чужая узкая ладонь накрыла мою, нажала выключатель фонаря.

– На пол! – скомандовал Индиго прямо мне в ухо.

Посланники выключили и шейные огни тоже. Теперь, в полной темноте, я их только слышал: скрип шагов по полу, шорох одежды, тихий шелест ползущего из ножен клинка. И вдруг, справа, глухое рычание.

Это точно был не Посланник.

Я припал к полу, как велел Индиго, и мертвой хваткой вцепился в фонарь, стараясь дышать ровно. Кто сейчас меня видит? Только Посланники? Или та тварь из коридора продолжает кружить здесь, словно гриф, высматривая поживу? Я и раньше чувствовал на себе чей-то взгляд, краем глаза видел движение во тьме. На этом корабле, судя по всему, водятся не только тараканы. А Посланники, интересно, знали, что оно нас преследует? Наверняка знали, но молчали. Известно ли им, что это вообще за тварь? И могли ли ей подобные убить экипаж «Безымянного»? Я вспомнил глубокие отметины от когтей на ребрах.

Попытался утешить себя мыслью, что Индиго меня защитит. Но тут же спохватился: с чего это я так решил? Ведь именно он убил Лию, а меня захватил в плен.

– Бенни! – прошептал я, не в силах больше молчать.

– Я здесь, – откликнулся он неожиданно близко. Я протянул руку, пальцы неуклюже обхватили чью-то ладонь. Я чуть сдвинул их, нащупал запястье. Где-то рядом всхлипнули – значит, Квинт тоже здесь.

Слева долетел пронзительный вопль и скрежет когтей по металлу. Я развернулся, и в тот же миг полыхнула белая вспышка, яркая и мощная, как молния. То, что мелькнуло в ее свете, словно отпечаталось у меня на зрачках: Первая, одной рукой взявшись за шейное кольцо, а в другой сжимая нож и какое-то человекоподобное существо, безволосое, с бледной, как у мертвеца, кожей и неестественно длинными руками. Больше всего оно напоминало манекены, которые у нас на Кийстроме ставили в День Мертвых: те же непропорциональные руки и шея, та же мертвенно-бледная кожа. А здесь такие манекены ожили и бродят по пустому кораблю, безмолвные, как призраки. Только пластмассовые ступни топают по полу.

Мощная вспышка оказалась сигналом к атаке. Невидимые во тьме, Посланники пронеслись мимо нас и бросились на тварь все вместе. Они не издали ни звука, а чудовище кричало пронзительно и яростно, как хищная птица. Я сжал руку Бенни: это был наш шанс.

– Вставай, ну же! – Я тянул его за рукав, пока он не поднялся. Квинт пискнула от неожиданности: должно быть, он и ее подцепил. Фонарик я включать боялся: Посланники хоть и отвлеклись на чудовище, но луч света для них будет все равно что объявление по громкой связи «Внимание, ваши пленники убегают!». Мы помчались по коридору, но очень скоро я остановился, уловив движение воздуха. Такое, как будто что-то мчалось нам навстречу.

Я отпрянул, врезался в Бенни, и в тот же миг впереди раздался злобный вой. Он пробирал до самых костей, звенел в ушах, как скрежет металла по бетону. Я попытался отступить, но в темноте не видел ни приближающегося манекена, ни даже Бенни с Квинт. Так что просто натолкнулся на них, и мы слепо затоптались на месте, мешая друг другу. Пустота впереди зашипела, в паре дюймов от моего лица что-то со свистом втянуло воздух…

Вспышка, звон металла о металл. Кто-то толкнул меня сбоку, отбросил назад. Я, потеряв и без того хрупкое равновесие, свалился частично на пол, частично на что-то мягкое, вскрикнувшее голосом Квинт. На нас не успели напасть, но темнота впереди опять свирепо зарычала. Вдруг коридор озарил темно-синий свет, как на большой глубине. Я ошалело заморгал, силясь понять, куда делась кромешная тьма и как спастись от этого чудовища рядом. Потом сообразил, что это Индиго, а синим светятся его шейные огни. Он встал между нами и пустотой, откуда несколько мгновений назад готовилась прыгнуть когтистая и зубастая смерть.

Но теперь коридор позади него был пуст, в свете синих огней он хорошо просматривался. И все-таки что это было за существо? В любом случае оно сумело ускользнуть, скрыться в каком-то из многочисленных темных углов, но Индиго не двигался с места, все так же ограждая нас от опасности. И не пуская на свободу.

Другие Посланники остались позади и все еще дрались: до нас долетали слабые отзвуки. Индиго был здесь один. Я увидел, как Бенни поднимает руку с ортезом и второй раз начинает целиться в Посланника.

Я успел ухватил его за руку и дернуть вниз. Для этого пришлось подняться с пола и с Квинт. Теперь мы глядели друг на друга в упор, по его лицу плясали синие блики.

– Он только что спас нам жизнь, – прошептал я одними губами, чтобы услышал только Бенни.

– Он наши жизни погубил, – прошипел тот.

– Мы выберемся, – твердо сказал я, – но так, чтобы все остались живы.

Бенни с каменным лицом уселся обратно на пол. Я глянул на Квинт в надежде, что она понимает. Она ответила абсолютно пустым взглядом. Полное безразличие. Уж лучше бы ненавидела, снова подумал я.

Огни теперь двигались по коридору, приближаясь к нам: Посланники победили своего противника. Я сощурился, пытаясь разглядеть на полу его труп, но там было пусто. В который раз мелькнула мысль: что же за тварь способна пережить схватку с целым отрядом Посланников? Первая так и не вложила в ножны парные изогнутые ножи, и они казались продолжением ее рук, словно острые крылья. С одного капала кровь, непривычно темная. Посланница мигнула серией красных вспышек, слегка темнеющих в конце, – задала вопрос.

Красный ответил снижением по всему спектру, от фиолетового к красному.

Спросила, нашел ли он что-то, понял я. И он ответил «нет».

Индиго подошел ближе, встал над нами. Я поднялся с пола, оказавшись с ним бок о бок. Спросил:

– Нашел ли что-нибудь Красный?

Индиго покачал головой.

Ну что ж, пора отвечать за свои поступки. Никто не усомнится, что мы снова пытались бежать, – но может быть, я успею преподнести это Первой в каком-то ином свете прежде, чем она казнит меня. Или, что еще хуже, остальных.

– Повезло нам, что вы подоспели, – сказал я Индиго. – А то мы тут в темноте совсем заплутали.

Посланник вздохнул. Взял меня под локоть и, используя его как рычаг, потащил вперед.

– Темно было, хоть глаз коли, – продолжал я, пока он волок меня через коридор туда, где стояла Первая. – Если б вы не разогнали этих тварей, они бы… наверное, сожрали нас? Как думаете, они едят человечину?

Тут я понял, что вовсе не хочу знать ответ на этот вопрос. И погнал дальше, пока он не успел опомниться.

– В этой темнотище мы уже не разбирали, где пол, где потолок. Стали убегать от этих чудищ и вот заблудились. А вы их там, сзади, гоняли, вот мы и…

– Дать вам совет? – перебил меня Индиго.

– Валяйте, – с интересом ответил я.

– Думайте головой, – сказал он, – а не языком.

То есть «заткнитесь»? Я спас ему жизнь и упустил ради него свой шанс на побег, а он мне – «заткнитесь»?

Я уже машинально оглянулся на Бенни и Квинт. Бенни снова держал руку на запястье.

Они сидели бок о бок позади меня. Впереди собрались Посланники, сияя разноцветными огнями. Рядом вздыхала и скрипела стена корабля, такая тонкая, что хватит одной-единственной мелкокалиберной пули. А посередине, между людьми и Посланниками, между Бенни и мной, выступал из стены один из гермозатворов. Который в случае декомпрессии отрежет нас от остального корабля.

Вот теперь картинка сложилась.

Я выдернул свою руку у Индиго, протянул к Бенни.

– Не надо!

Бенни поймал мой взгляд. И все с тем же каменным лицом поднял руку и выстрелил.

И мир раскололся.

17. Посланник Индиго и я

Меня словно раскрыло, как цветок, легкие будто взорвались. Внутренние органы чуть не размазало по полостям тонким слоем. Один бок, обращенный к умирающему солнцу, будто засунуло в духовку, а другой мгновенно промерз до состояния ледышки: если потрогать, рука прилипнет. Я был как оригами в виде птички, которая горит, разворачиваясь, из сгибов сочится кровь, а плоть обугливается, осыпается пеплом…

Что-то ударило меня в грудь, с размаху бросило на пол.

Я судорожно вдохнул, и в легкие – о чудо – хлынул воздух. Слезы брызнули из пересохших глаз, потекли по щекам. Я таращился в потолок, перед глазами плыли темные пятна.

Индиго склонился надо мной, его лицо в бликах огней было синюшным, как у трупа. Одной рукой он крепко схватил меня за воротник сзади, тот больно впился в горло. А в другой был нож, острие которого смотрело мне в сердце.

Я жадно хватал ртом воздух: чтобы заговорить, нужно было еще отдышаться. Индиго ждал, не сводя с меня сурового взгляда. Пятна перед глазами рассеялись, и я попытался жестами объяснить, что хотел помешать Бенни. Будь у меня шейное кольцо, я бы замигал светлеющими вспышками: нет, нет, нет! И с огромным усилием прошептал это вслух – на кийстромском, языке моего погибшего народа.

В темной глубине его глаз что-то неуловимо мелькнуло. Так уже было, когда он убил Лию и приставил мне нож к горлу. Вот и сейчас отвел клинок от моей груди, разжал хватку на шее.

Голова у меня бессильно запрокинулась, стукнув затылком об пол и выбив искры из глаз. Сами глаза болели, из них текли слезы, ползли по вискам в волосы.

Индиго ухватил меня за плечо и перевернул на бок. Задрал подол моей рубашки, и тут моя нервная система наконец включилась: я заорал от боли. Она была невыносимой – на боку, который оказался повернут к звезде, кожа обгорела до мяса.

На рану начало оседать, как из спрея, что-то прохладное и влажное. Там, куда оно попадало, плоть теряла чувствительность. Посланническое средство от ожогов, сообразил я, гораздо более действенное, чем наше.

Боль ослабела, а вместе с ней и последняя ниточка, удерживающая сознание. На другом боку таял иней, меня колотило от холода. Обожженные веки опустились, и я провалился, словно в яму, в гулкую темноту.

* * *

– Очнитесь.

Я открыл глаза, но по-прежнему ничего не видел. В голове вихрем пронеслось: их выжгло, я ослеп!

– Молчите и не двигайтесь.

Я узнал голос Индиго. Холодные пальцы коснулись лица, сняли что-то, прикрывающее мне веки. Я поднял их, и глаза резанули одновременно кромешная тьма и яркий луч фонарика.

Индиго и сам выглядел… противоречиво: бледное лицо, черные брови, мрачно сведенные над измазанными сажей веками. Губы были сжаты в такую жесткую линию, что она казалась нарисованной. В руке у него был бинт, его резкий медицинский запах щекотал ноздри.

Глаза жутко чесались, но уже не болели.

– Мы не одни здесь, – еле слышно предупредил Индиго.

Я зябко обхватил себя руками. Рубашка так и осталась задранной, куртка болталась на одном плече. Но, ощупав обгоревший бок, я обнаружил там только гладкую кожу, без всякого воспаления. На ощупь она была слегка резиновая, как и положено биопластырю. Грудь и живот болели так, словно меня избили, но дышать и двигаться было можно. Индиго чуть отступил, взял меня под локоть, помогая подняться. И я, одернув рубашку и как следует надев куртку, осторожно зашагал рядом с ним.

На ходу последние обрывки тумана в голове окончательно развеялись, и теперь я тоже слышал, как рядом во тьме шевелится что-то большое.

Индиго погасил фонарь.

Полная темнота, впрочем, не настала – откуда-то сзади шел слабый свет. Я обернулся, оцепенел от ужаса: в стене дыра, нас сейчас вынесет в открытый космос, и на этот раз навсегда! Прошло несколько секунд, прежде чем я сообразил: дыра действительно есть, но ее затянуло той же прозрачной пленкой, которую Посланники использовали при высадке на «Безымянный». Индиго поймал меня в вакууме, прорезал дыру в корпусе, запихнул меня внутрь, залатал дыру своей пленкой, и все это – за несколько секунд. Сквозь радужные разводы сочился слабый оранжевый свет. В каком отсеке «Безымянного» мы теперь оказались, оставалось только гадать.

Индиго пригасил свои огни, оставив еле заметное мерцание. И начал медленно, осторожно отступать, по-прежнему держа меня под локоть. То, что таилось во тьме, придвинулось ближе.

В ладонь ткнулось что-то твердое, я на ощупь узнал фонарик Индиго. Мой потерялся, когда нас вынесло в открытый космос. Послышался тихий шелест металла по дубленой коже: Посланник вынимал из ножен свой длинный нож.

Его фонарь слегка оттягивал мне руку. Если не будет выхода, вполне сойдет за дубинку, вот только, расколотив его о чей-нибудь череп, я лишусь последнего источника света, не считая огней Индиго.

Тот вдруг резко толкнул меня, и я тяжело рухнул на что-то жесткое. Оно тут же подломилось подо мной. Какая-то дряхлая полуразвалившаяся мебель, понял я. Темноту разорвало рычание, но не похожее на собачье – скорее что-то среднее между звериным рыком и человеческим воплем. Кто-то с силой вмазался в стену, что-то с грохотом разлетелось по полу. Влажно хрустнула разрубаемая кость, по ушам хлестнул крик боли. Это мог быть или Индиго, или тот… то, что бродило во тьме вокруг нас. Я судорожно нащупал фонарь, который уронил при падении, нажал кнопку.

В луче мелькнул Индиго с занесенным ножом. И – на миг – бледная длиннолапая тварь. Она шарахнулась подальше от света, на полу остались пятна темной крови.

– Бежим, – скомандовал Индиго.

И рванул вперед с характерной, нечеловеческой скоростью. Мне приходилось гнать на пределе сил, чтобы хотя бы не терять его из виду.

Луч фонаря дергался и подскакивал в такт моему отчаянному бегу. Никакой дороги он нам, конечно, уже не освещал, а просто очумело метался по полу, стенам и потолкам, выхватывая из темноты отдельные бессмысленные картинки. Непонятно было, как Посланник выбирает дорогу, но он уверенно вел, сворачивая то вправо, то влево. Вокруг замелькали какие-то пустые залы – еще, еще, еще! Каждое мгновение я слышал, как за нами мчатся, скрипя когтями, страшные манекены с пластиковой кожей и черной кровью.

И вдруг мы в темноте налетели прямо на них. Индиго занес нож, я увидел бледную спину, хребет, вывернутую под странным углом конечность. Но тут ко мне подкрались сзади, и я, дико размахнувшись, с такой яростью ударил тварь фонарем, что рука аж до самого плеча онемела. Фонарь погас.

Позади меня кто-то хрипло, со свистом втянул воздух. Я нутром чуял, что это Индиго и что он ранен. И как идиот на ощупь протянул руку, надеясь его поддержать. Но он схватил меня за нее и потянул вперед:

– Бежим!

И мы опять помчались сквозь тьму. Неработающий фонарик теперь только мешал. Мы спотыкались и снова вставали, упирались в стены и сворачивали, и понемногу хриплое рычание и скрежет когтей за спиной стали утихать. Наконец исчезли совсем, остались только наши собственные шаги и дыхание. Индиго вдруг так дернул меня за руку, что чуть ее не вывихнул. И толкнул на пол.

Хлопнула дверь, и в помещении зажегся свет. Я заслонил ладонью глаза, но успел заметить, что Посланник нажимает скрытые кнопки на боку своего кольца. Он прибавил яркость до максимума и засиял, словно холодная синяя звезда, полностью освещая наше убежище. Его сияние выгнало из гнилых углов все тени, заполнило весь этот пятачок мрачной могилы, бывшей когда-то кораблем.

Здесь, видимо, когда-то была детская. Неподалеку оттуда, где я сидел, валялся разломанный манеж, краска на его пластмассовых рейках потрескалась и облупилась. Было похоже на развалившуюся клетку. Я с безмолвным ужасом пялился на полуистлевшую подвесную игрушку – улыбающееся солнышко.

– Фонарь работает? – спросил Индиго, опираясь на входную дверь. Одна рука у него была в крови. Ярко-красной – физическое напряжение требовало переключиться с медного кровообращения на железное. На его кольце виднелись кровавые отпечатки, огни стали фиолетовыми.

Я с облегчением выдохнул: фонарь, оказывается, просто растрясло. Я закрутил его обратно, и он послушно загорелся.

Протянув руку к шейному кольцу, Посланник снова убрал яркость огней до слабого свечения, попутно стерев кровь.

– На сколько у него хватает заряда? – спросил я.

– У него есть встроенное динамо, – ответил он, отступая от входа и направляясь ко мне. – Если разрядится, нужно потрясти.

– А у вашего шейного кольца?

Усевшись рядом и пристроив нож в ножнах между колен, он принялся выкладывать на пол содержимое поясных подсумков. Только тут я понял, что запасы провизии мы оба потеряли.

– Метаболический преобразователь. Заряжается от тепла тела, от электрических импульсов кожи. Работает бессрочно, пока находится на живом теле. Если я умру, будет светиться еще семь дней на минимальной мощности, до двух часов – на максимальной.

То есть прямо сейчас остаться без света нам не грозит. Я положил фонарик на пол, направив на дверь. Включать не стал: рассеянного света огней Индиго хватало, чтобы видеть его лицо. Он тем временем начал выкладывать из карманов медицинские принадлежности.

– Вы знаете, где мы находимся?

– Нет.

– А как мы вернемся?

– Мы не станем возвращаться, – ответил Посланник, осматривая все еще кровоточащую рану у себя на руке. – Двинемся дальше, к офису Мары Чжу.

– Мы? Оба?

Он со стуком поставил на пол аппарат для первой помощи.

– А нужно было бросить вас задыхаться?

– Я очень рад, что вы меня не бросаете на съедение манекенам, – сказал я.

– Мане?.. Эти существа живые.

– Знаю, просто похожи.

– Независимо от того, что они собой представляют и на кого похожи, – сухо сказал Индиго, – вас нельзя оставлять без присмотра, вы слишком опасны. Если попытаетесь еще что-то предпринять, я вас убью.

– Да я и в тот раз не пытался!

– Не знали о готовящемся побеге?

– Это была импровизация с их стороны.

– А о скрытом оружии?

Любимый браслетик Бенни…

– Об этом знал.

– Значит, участвовали в подготовке побега. Еще одна попытка, в любой форме, и я вас убью.

Но пока он спас меня, когда рвануло стену. Я глядел, как он поднял аппарат для первой помощи, поднес к ране. Пальцы у него дрожали.

– Как думаете, остальные живы?

Аппарат начал распылять на рану биопластырь, кровь остановилась.

– Пятый стоял ближе всех к стене, он мог не успеть добраться до корпуса вовремя и вернуться на корабль. Остальные, скорее всего, живы и держатся вместе. Насчет ваших спутников судить не могу.

Пятый – это Желтый. Я отчетливо представил его лицо, когда он выплывал в открытый космос, не в силах повернуть обратно, к спасительному кораблю. Представил, как он медленно горит и столь же медленно задыхается.

Злейшему врагу не пожелаешь такой смерти.

Индиго тем временем бинтовал раненую руку. Биопластырь плохо держится на открытой коже, а Посланнику, очевидно, понадобятся обе руки в рабочем состоянии.

Интересно, подумал я, правда ли он верит, что его спутники живы? Требует двигаться дальше, искать офис Мары Чжу – так, может, подозревает, что остался один? Близко ли он знал Желтого и давно ли?

А вслух спросил о другом:

– Как у нас с едой и водой?

– У меня есть фляга и несколько сухих пайков, – ответил Индиго, продолжая бинтовать. – Есть базовый набор первой помощи. Это все.

Итак, нам предстояло отправиться дальше с одним ножом, одним фонарем, одной флягой воды и несколькими пачками еды, которая в сухом виде несъедобна.

– В недрах корабля должна быть вода, – припомнил я, – Бенни говорил. И потом, здесь есть тараканы. Им, конечно, много не надо, но совсем без воды они не могут.

Индиго обрезал бинт кончиком ножа и начал затягивать узел. Следы когтей доходили до щитка на запястье и там обрывались: усиленное покрытие остановило то, что рассекло ему руку. Не знаю, что за когти у этих тварей, но они все-таки не пробили посланнический доспех, и это немного успокаивало.

– Не волнуйтесь, Индиго, – сказал я, глядя, как он запаковывает обратно аппарат для первой помощи. – Где-нибудь пополним наши припасы.

– Почему вы меня так называете?

Я и не подозревал, что он меня слушает.

– Потому что это ваше имя, – ответил я. – Ну, то есть я его придумал. Уж лучше так, чем Второй.

Он недоверчиво скосил на меня темные глаза.

– Индиго, – повторил я, и тут снова вмешался бес: я протянул руку к шейному кольцу Посланника, нащупал кнопки сбоку. Пары секунд хватило, чтобы разобраться, как переключать цвета и в какую сторону крутить колесико, чтобы достичь соответствующего оттенка.

– Видите? Индиго.

Он скептически поджал губы.

– Вы говорите на нашем языке?

Вместо ответа я просигналил кнопками на его кольце нисходящим спектром, от фиолетового к красному: Нет.

Он сощурился.

Я тут же убрал руку.

– Нет, просто наблюдал за вами и по ходу действия кое-что сообразил. Но не подслушивал, клянусь!

– Сколькими языками вы владеете?

– Бегло я говорю только на кийстромском и сестринском. Знаю еще несколько, могу без труда на них объясниться. У меня вообще талант к языкам. И аменг я действительно более-менее понимаю. Так что без меня вам до цели не дойти.

– Мы в вас никогда не нуждались, – бесстрастно возразил Посланник. – Можно было просто взломать бортовой компьютер или пробиться через стены. Мы легко обошлись бы без вас, просто так было удобнее. И Первая хотела выяснить, что еще вы знаете.

Дай, как говорится, дураку веревку – он и повесится. Ну что ж, я успешно сунул голову в петлю.

– Поэтому вы не взяли никого из своих переводчиков?

– При вас есть скрытое оружие? – сменил тему Индиго.

– Как у Бенни? Э-э, нет.

– Если бы вам его дали, вы бы сумели им воспользоваться?

– Ну, я же проломил фонарем череп той твари.

– Фонарем не бейте. Если что-то заметите, отступайте и держитесь позади меня. А я…

Он резко умолк. Я насторожился, повернул голову и увидел, как он вглядывается в дальний темный угол комнаты, а пальцы сжимаются на рукояти ножа.

– Быстро прячьтесь за меня, – скомандовал он.

Я поднялся и встал за ним, держа фонарь так, чтобы освещать ему пространство впереди. Сам я ничего там не увидел, но между нами и дальней стеной был ряд манежей, их решетчатые стенки отбрасывали тени, где могло таиться что угодно.

И мне пришла в голову мысль.

– А эту вашу масляную пленку можно использовать как барьер?

Какое-то время он обдумывал мой вопрос, потом сказал:

– Корпусный клапан? Он непроницаем для воздуха и жара, но движущиеся объекты с достаточным динамическим усилием пропускает. Это же просто мембрана, а не щит.

Я хотел уточнить, каков порог этого динамического усилия. Если бы здесь, в этой комнате, была достаточно высокая температура или давление, стал бы этот клапан пропускать воздух? А если легонько потрогать пальцем, он поддастся? Или надо бить с размаху?

Но ничего этого я спросить не успел: по руке саданули с такой силой, что я выронил фонарь. Он упал на пол и погас.

Индиго молниеносно, как тень, бросился вперед. Что-то тяжело, с грохотом рухнуло на пол.

Я упал на колени и принялся судорожно шарить в поисках фонарика. Индиго сделал еще выпад, и еще, и еще. То, что ему противостояло, размером и очертаниями напоминало человека. Что-то со свистом рассекло воздух, металл со звоном ударил о металл.

Нащупав фонарь, я схватил его, быстро довернул колпачок, включил и посветил на нападавшего.

Действительно, выглядит как человек: руки, ноги и голова, покрытая густыми темными волосами. Светло-карие, широко посаженные глаза и драная военная форма.

– Эй, стойте-ка! – заорал я и бросился к ним. Индиго с шипением – проклятием? – дернулся в сторону, сжимая в руке нож. Огнеглазка коротко замахнулась и ударила, но попала не по мне, а по полу. И чем! Самодельной булавой или моргенштерном – в общем, какой-то штукой вроде дубинки с шипами.

– Ну привет, Огнеглазка, – сказал я, становясь между ней и Индиго. Она тоже спасла меня, когда Посланники сюда прилетели. – Тише, не бойся. Все хорошо.

Она глянула на меня так, словно большего идиота в жизни не встречала. И бросила на чистом, классическом сестринском:

– Не дури, парень. Это же Посланник.