Электронная библиотека » Таррин Фишер » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Порочный красный"


  • Текст добавлен: 1 ноября 2024, 08:43


Автор книги: Таррин Фишер


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 8

Прошлое

Я была не из тех девушек, которые хотят серьезных отношений, ведущих к браку. До тех пор, пока Калеб не отверг меня – тогда мне этого захотелось. У нас состоялся разговор, во время которого я спросила его, куда мы движемся, и он посмотрел на меня как на инопланетянку.

– Ты же знала, – сказал он. – Когда мы начали встречаться, ты знала, что я не ищу себе жену.

На это я ответила, что я тоже ничего не искала, но все меняется, когда люди осознают, что они подходят друг другу.

Но Калеб стоял на своем. Он не готов. Он не хочет меня, он хочет ее. Он так не сказал, но я это почувствовала. Это было видно по тому, как он всегда отводил глаза, когда я говорила о ней. Он не желал даже назвать мне ее имя. Женщина, которая разрушила его, кем бы она ни была, разрушила и мои шансы.

Я чувствовала себя изрыгнутым кусочком картофельной кожуры. Он просто хотел трахаться со мной. Я лежала, свернувшись калачиком, на своем диване, после того как в ярости ушла от него. Мне хотелось сделать что-нибудь деструктивное. Я обзвонила всех своих распутных подруг и договорилась встретиться с ними, чтобы вместе выпить.

Я вошла в бар и за час собрала три телефонных номера. Обычно я в упор не замечала тех, кто клеился ко мне, но среди них был один врач, чей выговор я нашла привлекательным. Я положила листок с номером его телефона в сумочку и выпила еще одну порцию спиртного.

К моменту выхода из бара я была уже достаточно пьяна – впрочем, для меня это было не ново. Попрощавшись с подругами, я села в свою машину и, не проехав и пяти кварталов, врезалась в припаркованный кроссовер. Я успела уехать прежде, чем кто-то заметил меня, но я была сильно потрясена.

Я позвонила своей матери.

Когда она ответила, ее голос звучал раздраженно.

– Мама, я попала в ДТП. Ты можешь приехать и забрать меня?

– Я уже в постели.

– Я знаю. Прости. Я пьяна. Ты нужна мне, мама.

Она тяжело вздохнула. Я услышала голос своего отца на заднем плане, затем она крикнула:

– Это Леа. Она вляпалась в какие-то неприятности. Она хочет, чтобы я приехала и забрала ее.

Они обменялись какими-то словами, которые были мне не слышны, затем опять заговорила в телефон.

– Тебя кто-нибудь видел?

Я ответила, что нет.

– Это хорошо, – сказала она.

Они поговорили еще. Голос моего отца звучал сердито.

Я терпеливо ждала, массируя голову. Врезавшись в кроссовер, я ударилась ею о руль, и теперь у меня начиналась головная боль.

Она снова заговорила в телефон.

– Папа посылает к тебе Клиффа. Он привезет тебя домой.

Клифф был шофером моего отца. Он жил в маленькой квартирке на двенадцатиакровом участке, на котором стоял наш особняк. Я поблагодарила ее, пытаясь не выдать своего разочарования, и объяснила, где я нахожусь.

А чего я ожидала? Что моя мать сядет в свой маленький красный «Мерседес» и поедет мне на помощь? Что она обнимет меня? Я вытерла слезы с лица и отмахнулась от чувства обиды.

– Не будь таким гребаным ребенком, – сказала я себе.

Клифф приехал десять минут спустя. Он припарковал свой пикап на пустой парковке и сел на водительское сиденье моей машины. Я с благодарностью посмотрела на него.

– Спасибо, Клифф.

Он кивнул и включил передачу. В Клиффе было хорошо то, что он был неболтлив. Когда мы въехали в ворота особняка, свет в нем не горел. Я, спотыкаясь, вошла в парадную дверь – которая была оставлена открытой для меня – и на ощупь добралась до комнаты для гостей. Никто меня не ждал, ни мой отец, ни моя мать.

Я умылась в ванной, наклеила пластырь на ссадину на лоб и проглотила три таблетки адвила от головной боли. Легла в кровать и заснула, думая о Калебе.

Я проснулась от звука своего имени. Это был голос моей матери, и он звучал раздраженно. Я быстро села и поморщилась от стреляющей боли в голове. Она стояла возле кровати полностью одетая, с безупречным шиньоном на макушке. Ее губы, накрашенные рубиново-красной помадой, были плотно сжаты. Она была зла на меня. Я опять поморщилась и натянула одеяло до подбородка.

– Привет, мама.

– Вставай.

– Хорошо…

– Твой отец очень рассержен, Джоанна. В этом году ты попадаешь на своей машине в ДТП уже в третий раз.

Я неловко заерзала. Она была права.

– Он сейчас завтракает. Он хочет, чтобы ты спустилась, чтобы он мог поговорить с тобой.

Я кивнула. Он отправил ко мне мою мать – ну еще бы. Мой отец никогда не разговаривал со мной, пока моя мать – его вечная посланница – не приглашала меня на встречу с ним. Я помню, что даже когда я была маленькой девочкой, именно так меня вызывали к нему, если я проказничала.

* * *

Я торопливо надела ту одежду, которая была на мне вчера вечером, спустилась вслед за ней по лестнице и прошла в столовую. Он сидел на своем обычном месте во главе стола, развернув перед собой газету. У его локтя стояли чашка кофе и тарелка омлета с козьим сыром и шпинатом. Когда я вошла, он даже не поднял головы.

– Сядь, – сказал он. Я села на стул, и наша экономка принесла мне кофе и маленькую белую таблетку.

– Джоанна, – продолжил он, сложив свою газету и глядя на меня своими жесткими серыми глазами. – Я решил, что тебе будет лучше, если ты будешь работать на меня.

Я вздрогнула. У меня уже была работа. Я работала кассиром в одном из местных банков. Мой отец не брал на работу членов своей семьи и своих родственников; он называл это конфликтом интересов. Совсем недавно, в прошлом году, моя двоюродная сестра попросила его дать ей место бухгалтера, и мой отец отказался.

– П-почему?

Он нахмурился. Мой отец не любил, когда его спрашивали, почему.

– Я имею в виду… что, по-твоему, нельзя смешивать семью и работу, – торопливо добавила я. На моих ладонях выступил пот. Господи, зачем я так много выпила вчера вечером?

Мой отец был красив. У него были оливковая кожа и серые глаза с зеленцой. Он много лет проводил в спортзале по десять часов в неделю и выглядел подтянутым и мускулистым. Я с моими огненно-рыжими волосами и бледной кожей совсем не похожа на него.

Его глаза встретились с моими, и я поняла, что он хочет сказать.

Мою грудь захватила тупая боль, будто ища чего-то. Она нашла мое сердце, разорвала его и залезла внутрь. Я подняла мои эмоции с пола и посмотрела своему отцу в глаза. Если он хочет, чтобы я оставила мою нынешнюю работу и стала работать на него, я оставлю мою нынешнюю работу и стану работать на него.

– Да, папа.

– Ты начнешь в понедельник. Пока твоя машина будет находиться в автосервисе, ты можешь брать «Линкольн». Оставь ключи у Клиффа.

Он снова развернул свою газету, и я поняла, что разговор окончен.

Я встала, желая сказать что-нибудь еще, желая, чтобы он сказал что-нибудь еще.

– До свидания, папа.

Он вообще не обратил внимания на то, что я что-то сказала.

Моя мать ждала меня в коридоре. Она отдала мне ключи от «Линкольна». Все это было так хорошо отлажено.

Я поехала прямиком в банк и сообщила им, что я больше не выйду на работу. Затем направилась в свой таунхаус, намереваясь выпить бутылку вина и лечь спать. Когда я вернулась домой, на моем крыльце сидел Калеб. Я остановилась как вкопанная. Он был в своей рабочей одежде: серые брюки и белая рубашка с рукавами, засученными до локтей. Он сидел, расставив ноги, и опирался локтями о колени, глядя в землю и уйдя в свои мысли. Услышав стук моих каблуков на бетоне, он поднял глаза… и улыбнулся. Это была усмешка, та самая. Она достигла его глаз, и я начала гадать, не представляет ли он меня голой. Господи, как же я втюрилась в этого мужчину. Я прошла мимо него и отперла дверь. Когда я открыла ее, он встал и последовал за мной внутрь.

Потом мы заказали тайскую еду и сидели в постели, поедая ее. Мне все еще было немного не по себе после разговора с моим отцом – не говоря уже о том, что я только что снова переспала с Калебом, и это было после того, как он сказал, что не хочет меня.

– Почему ты явился сюда? Ты не можешь заявляться ко мне ради секса, а потом говорить мне, что я недостаточно хороша, чтобы быть твоей девушкой.

Он поставил свой контейнер из-под еды на приставной столик и повернулся ко мне лицом.

– Я этого не говорил.

– Тебе не было нужды это говорить, говнюк. Дела говорят громче слов.

Он кивнул. Мои палочки для еды замерли в воздухе. Я ожидала, что он хотя бы станет это отрицать.

– Ты права. Прости.

Он взял мой контейнер из-под карри и мои палочки для еды и поместил их рядом со своими. Я вытерла рот тыльной стороной руки, пока его внимание было отвлечено. Что-то назревало – я это чувствовала.

Он посадил меня себе на колени, так что я села на них верхом.

– Я расскажу об этом только один раз. И не задавай мне вопросов, хорошо?

Я кивнула.

– Я был с ней три года. Я любил ее… люблю ее, – поправился он. Меня захлестнула ревность. Она заполнила меня, поскольку ей некуда было деться. У меня было такое чувство, будто она распирает меня и я сейчас лопну. Я прикусила внутреннюю поверхность своей щеки.

– Ты не можешь полностью перестать любить, когда ты так влюблен. – Его глаза словно остекленели. – Как бы то ни было, мы были очень молоды… и глупы. Я не мог контролировать ее так, как хотел; она была слишком сильной. Как-то вечером я принял очень плохое решение, и она поймала меня.

– Ты ей изменил? – До сих пор я молчала, боясь заговорить, чтобы не мешать ему откровенничать, что с ним случалось нечасто.

Его зубы сжались, ноздри раздулись.

– Да… нет. – Он потер лоб. – Я… – Он уронил руку мне на бедро. Вид у него был такой страдальческий, что я подняла руку и приложила ладонь к его щеке. Я знала, что отец Калеба ужасный бабник. Сейчас он был женат в четвертый раз на женщине, которая была моложе меня. По словам Калеба, он относился к поведению своего отца крайне неодобрительно, так что я здорово удивилась, услышав о его измене.

– Я не из тех, кто изменяет, Леа. Но, боже мой, эта женщина никому не верит…

Я сделала глубокий вдох и медленный выдох. Он внимательно смотрел на меня, словно пытался оценить мою реакцию.

– Но ты с ней что-нибудь делал?

– Строго говоря – нет.

Я не понимала, о чем он. Он что, думает, будто виновен в измене только потому, что хотел изменить?

– Леа. – Он перекинул волосы через мое плечо, задев пальцами мою кожу. Я вздрогнула. У нас был серьезный разговор, а я могла думать только об одном – о том, что…

Я досадливо покачала головой.

– Либо ты трахал ее, либо нет.

Он вздохнул.

– Я никогда ей не изменял. Не в традиционном смысле этого слова.

– Господи, я вообще не понимаю, о чем ты.

Он запрокинул голову и засмеялся.

– Похоже, стрелки наших моральных компасов указывают в разные стороны.

Я покраснела, что со мной случалось нечасто.

– Леа, – сказал он. – Ты мне нравишься. Больше, чем следовало бы на данном этапе. Но я все еще не в себе. Я не могу иметь отношений, если я в них только наполовину. Я все еще люблю ее.

Мои глаза наполнились слезами. Он говорил мне, что не может даже попытаться полюбить меня, потому что любит другую.

– Черт! – Я слезла с его колен и села на своей стороне кровати. Простыня закрывала его только до талии. Я искоса посмотрела на него. На его лице не отражалось никаких эмоций.

– К чему ты клонишь? Могу ли я напомнить тебе, что это ты пришел ко мне, а не наоборот?

– Меня очень тянет к тебе. – Он поцеловал меня в нос. – Ты мне дорога. Когда ты ушла вчера вечером, тебе было больно.

– Да, больно.

– А теперь?

Я улыбнулась ему.

– Теперь мне тоже больно, но по-другому.

Он рассмеялся. У него был потрясающий смех. Он начинался с рокота в его груди, а затем плавно раскатывался хриплой волной. Всякий раз, вызывая у него смех, я испытывала торжество.

Я вдруг посерьезнела.

– Я могу заставить тебя забыть ее.

Его губы все еще были изогнуты в полуулыбке. Его глаза затуманились, когда он посмотрел на мой рот.

– Да?

Я кивнула.

– Да.

– Хорошо, Рыжик. – Он ласково намотал прядь моих волос на свой палец.

Я захихикала – это тоже было для меня необычно. Рыжик. Мне нравилось это прозвище.

Он нежно поцеловал меня и лег сверху.

Мы занялись любовью. Это был первый раз в моей жизни, когда кто-то занимался со мной любовью. Прежде это всегда был только секс.

В тот день я влюбилась без памяти.

Глава 9

Настоящее

На следующий день, когда Сэм является на работу, я, одетая в спортивные штаны и топик, готовлю на кухне смузи. Вообще-то я должна присматривать за Эстеллой, которая спит в своей передвижной кроватке, пока Калеб принимает душ, но к тому времени, когда я впускаю Сэма в парадную дверь, я уже забыла, где оставила ее.

– Как дела? – тепло приветствует меня Сэм, несущий на плече спортивную сумку. Он что, собирается провести здесь ночь? От этой мысли мне становится не по себе.

– Ну, где моя подопечная? – спрашивает он, потирая руки и улыбаясь. Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь.

Меня спасает голод ребенка, когда она начинает кричать где-то за моей спиной. Тут я и вспоминаю, что откатила ее в столовую. Я раздраженно смотрю туда, где стоит ее кроватка.

– Я возьму ее, – говорит Сэм, беря руководство в свои руки, и идет в столовую мимо меня.

Я равнодушно пожимаю плечами и иду к своему ноутбуку. Он возвращается на кухню, держа ее на руках, и тут по главной лестнице сбегает Калеб – с волосами, все еще влажными после душа. От одного взгляда на него меня охватывает желание. Калеб не удостаивает меня вниманием и, подойдя к Сэму, хлопает его по спине, как будто они старые друзья. Он не разговаривает со мной с момента той нашей ночной поездки в больницу, если не считать вопросов о ребенке и выдачи указаний. Я отворачиваюсь и дуюсь, пока они обсуждают вещи, которые меня не интересуют. Я планирую поехать в спа и думаю о том, сколько процедур я смогу втиснуть в мое восьмичасовое пребывание там, когда Калеб произносит мое имя. Отчаянно желая оказаться в центре внимания, я оставляю свой компьютер и с надеждой смотрю на него.

– Я вернусь поздно, – сообщает он. – У меня деловой ужин.

Я киваю.

Помню те времена, когда сопровождала его на эти деловые ужины. Я открываю рот, чтобы сказать ему, что мне хотелось бы поехать с ним, но он уже поцеловал ребенка и почти дошел до двери. Вздыхаю и переключаю свое внимание на няню.

– Значит, ты родственник твоего босса, – безразлично говорю я, кусая яблоко. Сэм поднимает бровь, но не отвечает. Я опять начинаю гадать, спал Калеб с Кэмми или нет. – Ты… э-э… ты часто общаешься с ней?

Он пожимает плечами.

– У Кэмми много подруг. А пить мартини с девушками – это не по мне.

– Но разве ты не хочешь с кем-нибудь познакомиться? – удивляюсь я. Он довольно красив, если тебе нравятся неряшливые музыканты.

– А ты бы тусовалась там, если бы была не замужем? – Задавая этот вопрос, он смотрит прямо на меня. Это простой вопрос, но у него такой взгляд, что у меня создается впечатление, что он допрашивает меня.

– Я замужем, – огрызаюсь я.

– А вот и доказательство. – Он поднимает ребенка. Я отвожу глаза.

– А ты знаком с ее подругами? – Я надеюсь услышать что-нибудь об Оливии. Было бы неплохо выяснить, играет ли она в этом какую-то роль.

Сэм прикидывается шлангом. Я не могу определить, знает он что-то или нет.

– Э-э, да, кое с кем, – Он вытирает салфеткой с губ Эстеллы отрыгнутое молоко. – Ты уверена, что не хочешь этим заняться? – Он кивком показывает на ребенка. – Я не хочу отнимать у тебя время с ней.

Когда он смотрит на нее, я закатываю глаза.

– Спасибо, нет, – любезно отвечаю я.

– У тебя нет связи с ней, да? – говорит он, не глядя на меня.

Я рада, что он не может видеть мое лицо. На нем написан шок. Я пытаюсь придать ему нейтральное выражение.

– Почему ты так говоришь? – я прищуриваю глаза. – Сколько времени ты знаешь меня? Пять минут?

– Тут нечего стыдиться, – замечает он, все так же не глядя на меня. – После родов у большинства женщин бывает та или иная форма депрессии.

– Кончай, доктор Фил[8]8
  Филип Кэлвин «Фил» Макгроу (род. в 1950 г.), более известный как доктор Фил – американский психолог, писатель и ведущий телевизионного шоу «Доктор Фил».


[Закрыть]
. Никакой депрессии у меня нет! – Я отворачиваюсь от него, затем снова поворачиваюсь к нему лицом. – Как ты смеешь судить меня – или думаешь, что достаточно квалифицирован, чтобы поставить мне диагноз, потому что психолог? Почему бы тебе вместо этого не оценить твои собственные родительские навыки? Твоя дочь живет в Пуэрто-Рико, приятель… без тебя.

Он нисколько не смущается и вместо того, чтобы стушеваться, как я хотела и ожидала, задумчиво смотрит на меня.

– Калеб хороший человек.

Я уставляюсь на него. При чем тут это? Это что, какой-то психологический трюк? Какая-то ловушка, которая подтвердит, что я страдаю от послеродовой депрессии? Я облизываю губы, пытаясь понять, куда он клонит.

– Да. И что с того?

Он отвечает мне не сразу – сначала он ставит бутылочку с молоком на кухонную стойку и прижимает Эстеллу к своему плечу, чтобы она срыгнула еще раз.

– Почему же он женился на такой девушке, как ты?

Сперва мне кажется, что я ослышалась. Нет… он не мог сказать такое. Он прислуга… какая-то там нянька. Но когда он смотрит на меня, ожидая ответа, у меня начинает дергаться глаз – что вызывает у меня чувство неловкости и досады. Ярость давит на мои плечи, и ощущение у меня такое, будто я могу схватить ее и швырнуть в него.

Как грубо! Как неподобающе!

Может, уволить его, думаю я, но тут вижу, как изо рта Эстеллы извергается молоко и течет по рубашке на его спине. Я морщу нос. Лучше уж он, чем я. Я разворачиваюсь и взбегаю по лестнице, как будто за мной гонится само материнство.

Когда я закрываю за собой дверь спальни, первое, о чем я думаю, это секс. Мне хочется сорвать с кого-нибудь одежду – разумеется, этим кем-нибудь должен быть Калеб. Когда мне было семнадцать лет, мой психотерапевт сказал, что я использую секс, чтобы самоутвердиться. После чего я поспешила заняться сексом с ним самим.

Второе, о чем я думаю – это коробка сигарет «Вирджиния слимз», которую я храню в ящике с бельем. Я подхожу к нему и провожу рукой по деревянной панели в его глубине. Коробка лежит там, наполовину полная. Я достаю из букета шелковых цветов зажигалку и иду на балкон. Я не курила с шестого месяца беременности, когда тайно выкурила сигарету после особенно тяжелого и нервного вечера в доме своей свекрови. Я закуриваю, проигрывая в голове те гадости, которые наговорил мне Сэм. Надо будет поговорить с Калебом. Очевидно, что после этих ужасных оскорблений Сэм не может продолжать работать на нас.

Интересно, что он имел в виду, говоря «такая девушка, как ты»? Люди часто говорили мне эти слова, но обычно так они делали мне комплимент или использовали их, чтобы подчеркнуть, что меня ждет блестящее будущее. Такая девушка, как ты, может далеко пойти в модельном бизнесе. Такая девушка, как ты, может получить все, чего она хочет. Такая девушка, как ты, может заполучить любого парня, какого только пожелает.

Но Сэм сказал это по-другому. Это был не комплимент, а только… почему он женился на такой девушке, как ты?

Я затягиваюсь сигаретой, наслаждаясь приносимым ею утешением. И зачем я только бросила курить? Ах да – это вышло из-за этого чертова ребенка. Я тушу сигарету о каменные перила балкона и ловко зашвыриваю окурок в кусты. Калеб терпеть не может сигаретный дым; собственно говоря, это была его единственная претензия ко мне, когда мы встречались. Он просил, умолял и даже отказывался заниматься со мной сексом, пытаясь заставить меня бросить курить, но в конце концов, чтобы сделать это, мне пришлось забеременеть. И теперь, чтобы он не унюхал сигаретный дым, мне придется принять душ. Ведь он и так не разговаривает мной.

Я раздеваюсь до трусиков и бюстгальтера и иду в ванную комнату, когда замечаю в саду Сэма с Эстеллой. Он катит ее в ее коляске – за которую пришлось выложить три тысячи долларов и к которой сама я ни разу не притрагивалась. Я слежу за тем, как он ходит по извилистым садовым дорожкам, щурясь и гадая, видел ли он, как я курила. Не важно, решаю я. К концу для он все равно уберется из моего дома навсегда.

– Твои дни здесь сочтены, приятель, – бормочу я прежде, чем закрыть дверь ванной.

Калеб возвращается, когда Сэм уже ушел, расстроив мои планы и оставив меня одну с ребенком. Я жую стебель сельдерея, когда Калеб входит в дверь, неся еду навынос.

Он кладет пакет на кухонную стойку и сразу поднимается на второй этаж, чтобы посмотреть, как там ребенок. Я не обращаю на них внимания и заглядываю в пакет, чтобы посмотреть, что он мне принес. Когда он спускается, он держит ее на руках.

– Что?.. Зачем ты разбудил ее?

Я надеялась провести с ним какое-то времени, чтобы она не встревала.

Он вздыхает и открывает холодильник.

– Она же новорожденная. Ей надо есть каждые три часа, Леа. Она не спала.

Я смотрю на детский монитор и вспоминаю, что выключила его, чтобы поспать. Должно быть, я забыла включить его опять. Интересно, как долго она не спит?

– Ах вот как.

Я смотрю, как он ставит холодное грудное молоко в нагреватель для бутылочек. Я могу посчитать по пальцам одной руки, сколько раз я кормила ее. До сих пор это делали либо Калеб, либо Сэм.

– Сегодня ей исполняется шесть недель, – говорю я. Я считала дни до того момента, когда снова смогу спать с ним. Мне ужасно хотелось сделать это уже на прошлой неделе, не дожидаясь окончания шестинедельной паузы – это было, когда он вернулся со своей пробежки. Это было потому, что лучше всего заниматься с ним сексом, когда он потный.

От вида и запаха еды в пакете у меня текут слюнки, и я начинаю есть, не дожидаясь его. Это жареная курица под острым соусом масала из моего любимого ресторанчика. Мы так часто берем там еду, что я точно подсчитала все калории. Если я съем одну целую куриную грудку, пять шампиньонов и счищу большую часть соуса, то получится всего двести калорий. Мне приходится заставить себя перестать есть. Мне хочется съесть последний кусочек курицы, но, если я пытаюсь сбросить вес, который набрала за время беременности…

Он все так же не смотрит на меня.

– Спасибо тебе за ужин, – говорю я. – Это мое любимое блюдо.

Он кивает.

– Ты что, теперь вообще никогда не станешь разговаривать со мной?

– Я не простил тебя.

Я вздыхаю.

– В самом деле? А я и не заметила.

Его губы сжимаются. Я соскакиваю со своего барного табурета и делаю смелый ход. Он вскидывает брови, когда я осторожно беру ребенка у него из рук и кладу ее на свое предплечье, как делал Сэм.

– Так она быстрее срыгивает, – говорю я ему, повторяя движения Сэма. Ребенок подыгрывает мне и громко рыгает уже через несколько секунд после того, как я хлопаю ее по спинке. Я снова кладу ее на сгиб локтя и беру ее бутылочку.

И мило улыбаюсь ему.

Давай, ублюдок. Прости меня.

Я скармливаю ей остаток молока и повторяю мой трюк со срыгиванием.

– Ты хочешь положить ее обратно или это сделаю я?

Он берет ее у меня, но на этот раз смотрит мне в глаза одну… две… три секунды.

ГОЛ!

Пока он укладывает ее, я бегу наверх, чтобы надеть что-нибудь сексуальное. Я так нервничаю, когда возвращаюсь на кухню, что открываю пакет замороженной брокколи и запихиваю горсть в рот.

На мне надета черная ночная рубашка. Это не навязчивость. Я не хочу, чтобы Калеб знал, что я пытаюсь заняться с ним примирительным сексом. Я разгуливаю по кухне, пока не слышу, что он начинает спускаться. Я сразу же начинаю заново мыть бутылочки, уже вымытые Сэмом. Я слышу, как он останавливается в дверях у меня за спиной, и улыбаюсь, зная, что он смотрит на меня.

Когда он переходит в гостиную, я иду за ним. Когда он садится на диван, я опускаюсь рядом с ним.

– Это не повторится. Мне было трудно установить связь с ней. Но теперь все стало намного лучше. Ты должен верить мне.

Он кивает. Я вижу, что не убедила его, но он одумается. Я поиграю в любящую мамочку, и скоро он опять будет смотреть на меня, как прежде. Я целую его в шею.

– Нет, Леа.

Я отшатываюсь, сощурив глаза. Ну и кто теперь использует секс как оружие?

– Я хочу попросить прощения. – Я надуваю губы, но на его лице отражается только раздражение.

– Тогда попроси прощения у Эстеллы. – Он встает и уходит. Я плюхаюсь на спину и смотрю в потолок. Он отверг меня. Случалось ли такое со мной прежде? Я такого не помню. Это выходит из-под контроля.

Мне хочется кому-нибудь позвонить – кому-то из моих подруг… моей сестре. Мне надо с кем-то поговорить о том, что произошло, прояснить этот вопрос. Я беру свой телефон и прокручиваю контакты. Дойдя до имени Катин, я делаю паузу. Она бы слушала меня вполуха, и уже через пять минут мы говорили бы о ней самой. Я продолжаю листать контакты. Когда я дохожу до Корт, мое сердце начинает стучать часто и гулко. Корт! Я набираю ее номер, но прежде чем соединение проходит, обрываю звонок.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации