Текст книги "Время светлячков. Дверь в лето. Проект Таши Калининой"

ЛЮДИ

Летние воспоминания, или Мой провал в «Диксит»

Яна Большакова

Играли с друзьями в «Диксит» – одну из любимых настольных игр, суть которой в правильном подборе ассоциаций. Надо балансировать на грани: если угадают все или не угадает никто – ты в пролёте.

Когда подошла моя очередь, я задумалась: была карточка, от которой веяло теплом и мне хотелось им поделиться, но это были очень личные ощущения. Ломалась я, ломалась – и решила рискнуть. Шампанское, благородное дело, всё такое. Положила карточку и сказала: «Воспоминания о лете».

За столом прокатилась волна оживления. Чего только не было на карточках! Всё настолько подходило, что моё воспоминание не выбрал никто. Казалось бы, есть повод расстроиться, но нет. Во-первых, ребята проявили чудеса фантазии и выбрали ну очень интересные карточки, повеселились от души, а во-вторых, мои тёплые летние воспоминания всё-таки остались со мной, а это самое главное.

Вот эта карточка и есть моё главное летнее воспоминание. Моя бабушка. Самый добрый человек, который есть в моей жизни. И пусть я уже много лет не могу ей позвонить, приехать в гости, крепко обнять и поцеловать в тёплую щёку, забраться, как в детстве, на колени, сделать ей смешную причёску из разноцветных резиночек, но она всё равно в моей жизни осталась навсегда. И именно с ней связаны мои самые лучшие летние воспоминания.

Эта карточка и есть моё самое главное летнее воспоминание. Фото: Анна Новикова

Нас с сестрой каждый год отвозили к бабушке на всё лето. Она жила в маленьком украинском городе в частном доме. С огородом, на котором я в каждую лунку засыпала золу, когда мы вместе сажали картошку. С погребом и чердаками, всегда казавшимися таинственными. Душем с бочкой на крыше и другими благами цивилизации на улице.

Там не было других детей, но мы никогда не скучали! Чаще всего гостили втроём: моя родная старшая сестра, я и двоюродный брат-одногодка. И главное – там была бабушка!

Мы гонялись за бабочками, собирали вредных жуков, выращивали в банке паука, пытались поймать воробья в ловушку из тазика, прятали в погребе послание потомкам (хотела бы я его сейчас прочитать, но увы), искали в сараях клады и входы в тайные миры. Смотрели с бабушкой сериалы типа «Роксоланы», смеялись первое время над украинской «мовой», а потом привыкали и совсем не замечали разницы. Играли в карты и терпели негодование брата, когда он, не дай бог, проигрывал. Строили песочные города со спичечными жителями в цветочных нарядах из флоксов и играли (читай – издевались над слухом соседей) на старой балалайке с порванной струной.

Однажды я пересадила морковку, которую бабушка проредила и собиралась выкинуть. Она как огородник с опытом говорила, что морковка не примется. Но мы же знаем, что секрет успеха в любом деле – это уверенность. А уж этого добра в ребёнке всегда много. И что вы думаете? Моя морковка выросла!

Как-то по телевизору начали рассказывать про град с куриное яйцо, который чуть ли не стирает с лица земли целые дома. Именно так услышали новости мы с братом. Что было на самом деле, знают только архивы телеэфиров и данных синоптиков. Особо впечатлительные дети тут же продумали план спасения. Протесты бабушки нас, конечно, ни в чём не убедили. Эти взрослые всегда думают, что они самые умные, а морковка-то выросла!

Как только сгустились тучи и пошёл дождь, мы, как группа быстрого реагирования, скинули в погреб подушки и одеяла, сгребли с полок в рюкзаки свои вещи и уже начали спускаться вниз, когда бабушка практически со слезами на глазах стала требовать не валять дурака и вернуть всё на место. Стоит ли говорить, что никакого даже мало мальского града не было, а нам пришлось грустно раскладывать вещи по полкам.

Кстати, дожди там всегда были очень зрелищные! И такого грома я не слышала больше нигде. Необыкновенные раскаты. А ещё молнии часто били в землю: то дерево загорится, то ещё что. Так что нельзя сказать, что наши опасения по поводу стихийного бедствия были совсем уж на пустом месте.

Не считая случая с градом, редкие дождливые дни были спокойными. Я надевала старые дедушкины рубашки с длинными рукавами, и мне было невероятно уютно. Бабушке не надо было поливать огород, и мы вместе находили занятия в доме.

В какой-то год в день отъезда брата мы обнаружили на чердаке старый потёртый временем гамак и (естественно!) тут же привязали его между двумя абрикосовыми деревьями вопреки сопротивлениям взрослых. Представляете, как они сердились (и были внутренне довольны, что оказались правы), когда брат в чистой одежде, приготовленной для поездки, тут же рухнул на землю, потому что все канаты на гамаке давно истёрлись?

Нам с бабушкой не было скучно даже вдвоём. Как-то я нашла в кладовке старый аккордеон. Сама растянуть эту махину не могла, поэтому бабушка была вынуждена стать частью моей стихийно возникшей музыкальной группы. Мы так разогрели меха, что не услышали, как приходила бабушкина подруга и стучала в калитку. Вдохновенные музыканты!

Такие истории можно вспоминать долго. Мы были весёлыми детишками. И несмотря на то, что иногда не щадили бабушкины нервы, она всегда говорила, что после нашего отъезда дом пустел, а она сидела на крыльце и плакала.

Это было чудесное время, о котором сейчас напоминают запахи кустовых роз и земли после дождя, жужжание шмеля над цветком, лай собак посреди ночи и голоса сверчков где-нибудь за городом. Все эти звуки и ароматы навсегда связаны с летом и самой лучшей в мире бабушкой. Которой очень не хватает, но которая до сих пор живёт во мне, в нас. В когда-то непослушных, но любящих внуках, которые уже стали совсем взрослыми, но до сих пор хранят в сердце добрые и светлые воспоминания о лете.

Шпионки 007

Альфия Тимошенко

Мамы нас бросили. Мы им не нужны. Мы были уверены в этом с лучшей подругой, когда не дождались до девяти вечера родителей домой. Смородину так долго не собирают.

И отправились их спасать или хотя бы просто найти. Позвали с собой за компанию ещё одну подружку – у неё-то опыта в поисковом деле побольше благодаря пьющему отцу.

Оделись, как тайные агенты. В свои неполные девять лет мы уже могли сообразить, во что облачиться на эту операцию. Трико, водолазка, кроссовки – всё, что могли позволить себе деревенские шпионки.

Ни телефонов, ни раций, даже игрушечных, ни собак, ни даже фонариков – никаких инструментов Эркюля Пуаро и советского лейтенанта Глазычева у нас не было.

Девичий батальон, вооружившись глазами и мозгами (как мы тогда думали), отправился на предполагаемое место нахождения родителей – в дикие посадки, растущие вдоль трассы из родного посёлка в соседний. По дороге мы уже забыли про слёзы, с которых всё начиналось, шумно болтали, строили рассуждения о причинах отсутствия мам дома, пока небо не стало слишком звёздным, а машины – редкими и оттого – пугающими.

Детское воображение не давало покоя. Включились «догонялки». Вам наверняка приходилось в них играть! Замечаешь вдали машину и загадываешь время, которое нужно тебе, чтобы спастись: спрятаться, нагнуться, присесть, добраться до конкретной точки.

Стоит ли говорить, что мы не успевали? Не всегда, но некоторые водители замедляли ход специально, чтобы не задавить детей. Кто-то спрашивал, нужна ли нам помощь, но мы включали «молчанку» – ещё одну вполне безобидную игру, когда находишься в безопасности.

Чем больше фантазия подкидывала нам сценариев, тем страшнее нам становилось и тем отчаяннее мы бросались в кювет от транспорта, идущего мимо. Мы уже не думали о родителях и о грязных коленках, лужах, в которые плюхаемся. Желание было одно – добраться домой!

Обратный путь мы преодолевали бегом, взявшись за руки. Всё-таки дружба – великая сила! Дома нас уже ждали в полном составе семьи, готовые вот-вот сорваться на поиски. Странно, но наши старшие братья были не в курсе, куда девчонки подевались с улицы – «только же у дома песни орали».

Когда лет пять назад вспомнила эту историю, рассказала маме, но у неё она не отложилась в памяти. Так я поняла, что тогда, в конце 90-х, она не успела всерьёз испугаться за меня. Мы свободно гуляли допоздна, родители нам доверяли. И мы благодарны им за это.

Россыпь жемчужин тёплого лета

Анна Еффа

В нашем селе нет колорадских жуков и густой высокой травы. Нет тёплых летних ночей и обширных засеянных полей. Мы кутаемся в куртки по ночам, сидя на лавочках. Здесь точно не вырастет виктория или виноград, да и яблоням холодно будет. У приезжающих порой болит голова и случаются неприятности с давлением. Дома раскиданы по горам, а по долине змейкой ползёт река. Ночью небо так глубоко-черно, что звёзды сияют на его фоне ярче, чем где бы то ни было на свете.

…Развесив постиранное бельё, мама следит за ветром. Когда он усиливается, она снимает вещи и переносит их в сени, иначе песок, поднявшийся с дороги, осядет на влажной ткани. Весь день слышится мычание коров, которые умолкают лишь к ночи. На стадионе спят небольшие древние курганы. Они рассыпаны по селу, и мы их уже не замечаем. Белое двухэтажное здание администрации построено на месте старой церквушки. Напротив, через дорогу, расположена почта. Она построена на старых могилках, принадлежавших церкви.

На почте много лет трудится моя бабушка, которая рассказала об этом, ведь это было давным-давно. Она часто берёт меня на работу, я сижу за отдельным столом. Бабушка даёт мне маленькие счёты, бланк, ручку, и я усердно «работаю». Считаю и записываю, иногда прошу печать и ставлю фиолетовые круги с серьёзным видом. Когда мы идём домой, я держу бабушку за руку, и она что-то рассказывает. В этот миг меня не существует, я превращаюсь в большое ухо и слушаю. Мне недавно исполнилось восемь лет. Бабушка принесла жёлтую тетрадь, в клеточку. Разрезав пополам, она сшила её, чтобы получился блокнот.

– Это твой личный дневник, – сказала бабушка.

– А что туда писать?

– Просто, пиши про то, что было – и сегодня, и каждый день. А когда вырастешь, сможешь сесть и прочитать.

Я обрадовалась, хотя до конца не поняла, но написала на первых страницах в подробностях, как провела свой день. Я не знала, стоит ли писать, сколько раз ходила в туалет и во сколько чистила зубы, но на всякий случай записала. А на обложке большими буквами вывела слово «блокнот».

…Каждую субботу у нас в доме уборка. Мама, как директор, даёт нам поручения, и обычно мы с сестрёнкой берём узкие ковровые дорожки, стоим у крыльца и хлопаем на «раз», «два», «три»! Пыль поднимается клубами и исчезает неизвестно куда. Наверное, где-то во вселенной существует «планета пыли», куда уносится пыль с людских ковров, паласов и дорожек.

А по воскресеньям, когда наступает банный день, мы ходим к бабушке с дедушкой. Свою баню папа пока не достроил. До ночи сидим, пьём чай, болтаем. Когда мы идём домой, то уже темно, за заборами лают собаки. Родители говорят о своём, а мы с сестрёнкой играем в игру – «конкурс штор». В окнах горит свет, и в каждом доме – разные шторы. Мы топаем по улице и, сравнивая шторы, в конце-концов находим победителя. Смеясь, условно награждаем хозяина дома титулом «самые красивые шторы» – до следующего банного дня.

…Я люблю оставаться ночевать у бабушки с дедушкой. Дедушка никогда не пропускает выпуск новостей и умело переключает каналы плоскогубцами, что мне даётся с трудом. Но он всегда разрешает смотреть передачу «Спокойной ночи, малыши». Так обидно бывает, когда там показывают какой-то пластилиновый мультфильм. Я не люблю пластилиновые анимации.

Бабушка каждый день смотрит сериал «Санта-Барбара». Как-то раз у бабушки дома были мама, тётя Оля, тётя Галя и все они, надев свои очки, смотрели миллионную серию сериала. Я тоже решила присоединиться к их компании, но у меня не было очков. Я сходила и попросила дедушку сделать мне очки, ведь он был мастером на все руки. Дедушка почему-то заулыбался, выслушав мою просьбу. Но тут же взялся за дело и соорудил для меня очки из красивой красной проволоки. Я надела превосходные очки и пошла в зал смотреть сериал вместе со всеми. Уместившись на табуретке, я стала вникать в сюжет. Тётя Оля повернулась и почему-то хихикнула. Мне стало неловко, но я поняла, что она обратила внимание на мои очки. Затем оборачиваться стали и все остальные. Они переглядывались между собою и очень старались не засмеяться. А дедушка стоял в дверном проёме и улыбался.

Этот сериал шёл все одиннадцать лет, пока я училась в школе, и закончился вместе с последним звонком.

…Однажды я узнала, что люди не живут вечно, и меня не станет. Мне стало так страшно, что я решила написать прощальное письмо для своей сестрёнки.

Я подошла к этому со всей серьёзностью и ответственностью – в письме просила её не плакать и сообщила, что все игрушки достанутся ей. Мне пришла замечательная идея спрятать письмо в книгу – когда моя сестрёнка захочет прочесть её, то случайно найдёт письмо. Наверное, ей будет грустно. Но всё вышло, как обычно – не так, как задумано. Летним днём бабушка решила, что книги пора выхлопать от пыли (отправить её на неведомую планету). В зале стояла высокая этажерка, наполненная книгами. Тётя Оля и мама носили их на крыльцо, хлопали страницами и заносили стопками в дом. Вдруг из одной книги выпал листок. А я и забыла о нём. Они с интересом читали о чём там написано. Потом мам и тётя вспомнили неожиданно, что моя сестрёнка ещё не научилась читать письменные слова, и рассмеялись. Было правда смешно, ведь когда я писала, то даже не подумала об этом. Но всё же было и немножко обидно. Письмо выбросили и благополучно о нём забыли.

…Июльским вечером дедушка, посмотрев новости, сказал:

– Сегодня будет пролетать комета в двенадцать часов ночи. Постарайтесь не уснуть, пойдём смотреть.

Я даже не представляла, как она выглядит, и очень ждала, когда наступит ночь. У дедушки в доме было своё особое место – рабочий стол. Нам, внукам, категорически запрещалось что-либо трогать. Это было беспрекословное правило, которое соблюдалось всегда. На столе лежали разные инструменты, стояли жестяные баночки, наполненные гвоздиками, болтиками, шурупчиками. Дедушка либо сидел, ремонтируя что-то за столом, либо находился на улице – в гараже и тоже что-то мастерил. В столе также хранились бинокли, фотоаппараты и подзорная труба…

И вот дедушка, надев свое кепи и фуфайку, велел нам одеваться потеплее и выходить. Мы с сестрёнкой, накинув бабушкины кофты, вышли во двор. Луна была круглая, как монетка. Звёзды украшали ночное небо. Дедушка взял подзорную трубу и начал наблюдение. Он что-то регулировал, а затем сказал:

– Вот она! Теперь по очереди смотрите в эту примерно, сторону.

Я заглянула в трубу и что-то мелькнуло огнём. Поняла, что комета быстро летит и нужно следить за ней, направляя телескоп. Поймав её ещё раз, я будто попала в другой мир – он был огромный и неизвестный, где-то там, далеко. Но он был. Небесный огонь летел за тысячи километров в вечной темноте, поражая воображение.

Затем на комету взглянула сестрёнка. Думаю, на неё это произвело не меньшее впечатление. Потом дедушка разрешил разглядеть Луну в телескоп. Луна оказалась очень интересной, на ней были какие-то дырочки, как в большом круглом сыре, и пятнышки.

Я и сестрёнка, довольные, конечно, думали о луне и о комете, и о том огромном удивительном мире, в котором мы живём, закрывая глаза перед сном.

– …Дай мне посмотреть!

– Да, сейчас, подожди.

– Ну всё, теперь моя очередь.

– Ладно-о, – говорит сестрёнка и протягивает мне бинокль.

Мы попросили у дедушки бинокль и, сидя на перилах крыльца, смотрели на далёкие дома, на лес и людей. Солнце грело воздух, и в огороде на грядках выглядывали свежая зелень, морковь, свекла, горох, репа. На клумбе цвели ромашки. Тополь раскинул свои ветви и, шелестя листьями, стелил пух у дома. Бабушка, покормив куриц, зашла в дом. Важная тётя Мотя, большая и пёстрая, запрыгнув на крыльцо, следовала за бабушкой в дом и кудахтала. Двери в доме и сенях в хорошую погоду открывались настежь, и тётя Мотя вышагивала в кухню. Остальные курицы не обладали такой смелостью. Она ходила по кухне, как хозяйка, затем, убедившись, что всё в порядке, возвращалась к своим – во двор. Старый пёс по кличке Мальчик лежал у будки, разрисованной под домик, и безразлично смотрел на расхаживающих перед его носом кур. А когда появлялись цыплята, над двором кружил коршун. Коршуны часто нападают на цыплят и уносят их. Тогда бабушка спешит загнать кур и цыплят в клетку, что стоит у курятника.

Дедушка закуривает трубку, выйдя на крыльцо. Мы отдаём ему бинокль и бежим играть. Ветерок лохматит наши косы, а солнце не спешит одаривать веснушками. Мне всегда казалось, что люди с «солнечными поцелуями» такие красивые…

….Лето в своей полноте, и мы рады. Мы так любим лето и упиваемся им. Мы счастливы. И это детское счастье озаряет наши дни. Бабушка приготовит вкусный обед и обязательно нас позовёт. Дедушка будет что-то мастерить в гараже. А мы – встречать каждый день с улыбкой, игрой и готовностью к чему-то новому, удивительному и светлому. Тёплое лето. Тёплые воспоминания…

Будь как дома, путник

Ксения Чуприцкая

Я всегда с нетерпением жду лета. Это время, когда мы с семьёй ездим на машине на юг. Дорога для меня – это даже большее приключение, чем сам отпуск. У нас есть традиция: каждый раз останавливаться на ночь в разных удивительных местах. Так можно увидеть, как живут разные люди вдали от больших городов, побывать в интересных местах, которые никогда не увидишь, если просто промчишься мимо по трассе.

Мы возвращались с моря в Москву. Ехали всей семьей, распевали песни «Короля и Шута», болтали и веселились. В этот раз мы присмотрели симпатичный домик на окраине леса, чтобы удобно было и нам, и детям. Оказалось, нас ждал новый сруб, который чудесно пах древесиной и лаком. Окна с одной стороны выходили на утопающий в зелени сад, а с другой – на красивые ворота с тяжёлым металлическим засовом.

По всему было видно, что хозяин домовитый и радушный. Первым делом нас пригласили поужинать, хотя, в общем, еда в счёт проживания не входила. Мы вызвались помочь накрыть на стол и, конечно, разговорились.

У него большой участок, на нём несколько домов, такое добротное хозяйство. Стало интересно, как же он тут управляется? Наверное, у него много помощников? И тут мы узнали грустную историю – он мечтал, что на старости лет будет жить тут вместе с детьми и внуками и радоваться жизни. Но у дочери оказались свои планы на жизнь. Теперь он среди этого большого имения с тремя домами, тонущими в зелени садов, вокруг которых он завел утятник, курятник, пасеку, картофельное поле, виноградник и коптильню для мяса, остался совсем один. Поэтому сдаёт свой дом тем, кто ищет отдыха по дороге, возвращаясь с юга. И людям радость, и ему развлечение – новые лица, новые истории.

Пока мы болтали, хозяин рассказывал много удивительных историй, шутил, читал наизусть стихи и вспоминал памятные ему цитаты. И те книги, которые он цитировал, выдавали в нём человека очень образованного. Бывает ощущение, что говоришь с разведчиком – вроде человек открыто с тобой разговаривает, но как-то так получается, что ты уже о себе всю подноготную выложил, а сам о нём ничего толком не знаешь.

Вот портрет хозяина в гостиной в белогвардейской форме, тут – старинный сервиз в дубовом буфете и книги повсюду… А он о себе говорит, что он – строитель. И в это можно поверить, потому что всё вокруг сделано добротно и на совесть. Смотришь, слушаешь, и не можешь понять, где же он – настоящий? И крутится червячок сомнения: разведчики бывшими не бывают.

Решили накрыть ужин на опушке леса в беседке – хорошо вечером на сквознячке чай пить. Вокруг тёплый деревенский вечер, собаки лениво перелаиваются, кудахчут где-то куры и вдалеке мычат коровы, которых ведут домой. Хозяин рассказывает про лесхоз, про то, что он живёт здесь уже много лет и знает каждое дерево, каждый куст, ухаживает за этим лесом, приглядывает за ним, потому что ему эта работа очень нравится, и он считает себя важной частью того места, где живёт.

Так, за приятными разговорами незаметно стало темнеть. И вдруг, среди вечерней истомы летнего дня из темноты леса раздался волчий вой. Вся округа стихла моментально. И только одинокая собака завыла в ответ на этот зов. Собака хозяина дома.

Кровь в жилах застыла. Мы с мужем переглянулись и поспешили закончить вечернее чаепитие и уйти в дом под предлогом, что надо детей укладывать спать. Заперлись внутри и стали обсуждать: что дальше, и есть ли у нас шанс вообще дожить до утра.

А у обоих в голове песня играет:

«На улице темнело,

Сидел я за столом.

Лесник сидел напротив,

Болтал о том, о сём.

Что нет среди животных

У старика врагов,

Что нравится ему

Подкармливать волков…»

Едва мы уложили детей спать, раздался стук в дверь – хозяин дома пришёл с предложением пройтись по лесу перед сном: «Пойдёмте, ужин растрясем! У меня вот прибор ночного видения есть – так интересно вечерами рассматривать зверушек в лесу!».

Я уже не помню, какой благовидный предлог мы нашли, чтобы от такой прогулки отказаться. В тот момент ужас взял верх над нами, но, видимо, какой-то социально приемлемый ответ мы всё-таки выдали. Ночь прошла как на иголках.

А утро развеяло все эти игры воображения.

В умытом росой саду жужжали пчелы, а хозяин дома принёс баночку меда, чтобы угостить наших детей. Собака ласково виляла хвостом и терлась об ноги. Мы очень душевно попрощались и уехали своей дорогой.

Дом этот мы выбирали по отзывам на картах. Именно о нём было больше всего хороших и добрых слов, особенно о хозяине дома. И знаете, мы с мужем тоже не поленились и упомянули в своих отзывах его невероятное радушие и открытость.