Текст книги "Ехал грека через реку"

Глава 13

Был уже вечер, когда Адам спустился в свой кабинет, чтобы позвонить бывшей.

Ася проводила его задумчивым взглядом.

Можно было и подслушать, конечно, но можно и не слушать.

Большой дом словно притих, нависая своей громадиной.

Лежа на полу у огромного окна, она наблюдала за тем, как незаметно подкрадываются сумерки. Темнота всегда заставала Асю врасплох, вроде вот-вот был еще день, а теперь уже и ночь. Вечер казался чем-то непостижимым, как сама жизнь.

– Опять! – воскликнула Ева. – Плохая собака! – и она замахнулась на Ваську.

Ася повернула голову, молча наблюдая за неожиданной сценой.

– Что это за лужа? – высоким чужим голосом продолжала девочка. – Разве я не говорила тебе больше так не делать! Ты будешь наказана!

Ева отпихнула от себя щенка, тот удивленно гавкнул и снова был заключен в крепкие объятия.

– Прости, малыш, – со скоростью ветра покаялась Ева, – я не хотела тебя обижать.

– Детка, Васю сейчас вырвет, – заметила Ася очень мягко, – не надо стискивать ее так сильно.

– Она сделала лужу! – Ева послушно разжала руки.

– Ага. Все дети так делают. Когда родится моя козявка, то будет делать по сто луж за день.

– Как ты ее накажешь?

– Ну-ка, иди сюда.

Дождавшись, пока Ева перестанет копошиться, устраиваясь под ее боком удобнее, Ася снова посмотрела в окно. Ну вот, пожалуйста, стемнело.

– Детка, ты знаешь, кто самый главный в стране Нянландии?

– Президент?

– А вот и нет. Главная в этой стране королева. Угадай, сколько ей лет.

– Сто?

– Один годик.

Ева приподнялась, заглядывая Асе в лицо.

– Разве бывают такие крохотные королевы?

– Только такие и бывают. Все настоящие королевы совсем малышки, остальные фальшивые. Королева Нянландии сидит на троне прямо в памперсе. И издает указы, которым строго подчиняются все-все жители страны. Например, в этой стране запрещено добавлять изюм в кашу.

– Правильно, – одобрила Ева.

– И еще там нет никаких углов. Эта страна полностью круглая. Совершенно некуда поставить провинившихся взрослых.

– А если дети себя плохо ведут?

– Значит, взрослые опять напортачили. Маленьких обижать нельзя. Это самый главный-преглавный закон, знаешь. А еще там есть специальный приказ: каждая маленькая девочка должна целовать свою няню три раза в день.

Ева смотрела так серьезно, что захотелось плакать. Потом она торжественно обхватила щеки Аси и поцеловала ее три раза в нос.

– Какая ты сладкая, – пробормотала Ася и сгребла ее в охапку.

Малышка притихла.

Послышались быстрые шаги, и Ася сказала, не оборачиваясь:

– Осторожно, там лужа!

Адам включил свет.

– Почему вы ее не вытрете? – спросил он, оглядываясь по сторонам.

– Потому что мы очень заняты.

– Вы же ничего не делаете!

– Это как посмотреть, – не согласилась с ним Ася.

– Он будет ругаться? – громким шепотом спросила Ева.

Адам почесал колючий, как всегда по вечерам, подбородок.

– С чего это мне ругать Васю, если она не виновата в том, что никто не пошел с ней вовремя гулять? Тащи сюда поводок, я выведу ее. Хотя, конечно, и поздно.

Он выглядел вполне бодро, из чего можно было сделать вывод, что в ближайшем времени Ева не уедет обратно к матери.

– Интересно, – проговорил Адам в пространство, пристегивая поводок к сонному щенку, – нет ли желающих отправиться на прогулку вместе с нами?

Ева тревожно обернулась на Асю.

– Я бы пошла, – ответила та, – только мне неохота.

Адам посмотрел на нее с упреком.

– Моя козявка хочет лежать на диване, – развела руками Ася.

– Ваша козявка хочет снова уткнуться в ноутбук и писать эти ваши фантики, – ехидно заметил Адам.

– Фанфики, необразованный вы человек! Знаете, сколько читателей просят проду каждый день?

– Для чего вы это делаете, – заинтересовался Адам, – если не получаете никакого дохода? Это же не имеет никакого смысла.

Ася вздохнула.

Она терпеть не могла объясняться с цивилами по этому поводу.

– Потому что я чокнутая, – определилась она с формулировками. – Вы прекрасно осведомлены об этом.

Ева нерешительно переводила взгляд с няни на отца.

Ей ужасно хотелось пойти гулять с Васей, но она не любила далеко отходить от Аси.

Что же, этот выбор малышке придется принимать самостоятельно.

Потянувшись за ноутбуком, Ася сделала вид, что никого не слышит и не видит.

Адам протянул дочери руку.

Ева поколебалась и протянула в ответ свою ладошку.

– Купите мне булочку с творогом по дороге! – попросила Ася и нырнула в тот мир, который и был для нее настоящим.

Семейный ужин был назначен на субботу, и Ася с Евой с утра сбежали на пруд, испугавшись нашествия кейтеринга и клининга.

Несмотря на то что в доме было многолюднее обычного, Адаму показалось, что нелепый особняк опустел.

– Так что она точно сказала? – Вика ходила за ним по пятам и допрашивала.

– Что у нее все хорошо.

– Что хорошо?

– Она собирается замуж за своего канадца-чайлд-фри и не планирует вообще ему рассказывать о Еве.

– И ты поверил?

– А что мне остается?

– Послушай, ни одна мать не сможет разлучиться со своим ребенком. Это инстинкт. Рано или поздно она все равно вернется за девочкой. Это мужчины могут прекрасно жить без своих детей, а женщины – нет.

– У нас эпоха гендерного равноправия. У всех одинаковое право творить херню.

– Не засоряй свою речь дурацкими словами. Твои ораторские способности – наш хлеб.

– Конечно, – мирно согласился Адам. – Кстати, о работе – ты заметила, что у нашего стажера Марины большой прогресс? Последний ее контент-план для стоматологии я почти не правил.

– Ну, людям вообще свойственно учиться, – пожала плечами Вика. Она редко вмешивалась в творческий процесс, оставив на себе продажи и организационные вопросы.

– Скучно, – пожаловался Адам, глядя на то, как люди в одинаковой униформе отдраивают огромные окна, которых здесь было чересчур много.

– Ты просто устал. Завтра мы с тобой уедем в отель, где будем два дня не вылезать из кровати с редкими вылазками в бассейн и на массаж. Ты быстро придешь в норму.

– Да, будет здорово, – рассеянно согласился Адам.

– А вообще, – Вика провела пальцем по перилам, проверяя отсутствие пыли, – если тебе скучно, давай замутим какую-нибудь конференцию по современным трендам в маркетинге. Пригласим еще парочку коучеров, задерем цены повыше, добавим в название слово «VIP» и будем подавать шампанское прямо с утра. Людям такое нравится. Каждый хочет почувствовать себя избранным.

– Можно, – снова согласился Адам, которому совершенно не хотелось спорить.

– Я поехала к косметологу, и мне еще переодеться надо, – Вика поцеловала его и направилась к выходу. А до Адама вдруг дошло, и он схватился за телефон.

Трубку долго не брали.

– Мы забыли купить Еве красивое платье! – с отчаянием сказал он.

– Красивое платье? – сонно переспросила Ася. – У вас семейный ужин или смотрины?

– Неважно. Где вы? Я вас заберу.

Она зевнула.

– У нас обеденный сон.

– Немедленно, – повысил голос Адам.

Ася, кажется, удивилась.

– Вот чудо, – пробормотала она. – Все-таки родственники любого человека доведут до психоза, даже самого хорошего.

– Вы считаете меня хорошим человеком? – Адам переключил телефон на наушник и направился к машине.

– Конечно, – без колебаний ответила она. Было слышно, как она что-то воркует, пробуждая Еву.

Адам сел в машину и тут же ощутил, как намокают его штаны. Кажется, он придавил коробку с персиковым соком. Сунул руку в бардачок, чтобы достать салфетку, и немедленно вляпался во что-то липкое.

Поскольку его только что назвали хорошим человеком, то обрушиваться на свою няню с критикой было бы сейчас неуместно.

– Вы хороший, красивый и терпеливый, – меж тем похвалила его Ася. – Правда, детка? Твой папа очень-очень прекрасный.

Он просто отгонит машину на мойку и поедет за своими девицами на такси.

– В целом я вас понимаю, – Ася стояла на коленях перед Евой и расправляла складки на ее платье. Разноцветные штаны отражались в многочисленных зеркалах. – Посмотрите на меня – я все еще не рассказала собственным родителям о беременности. Иногда я думаю, что представлю им внука на его восемнадцатилетие. Но вам не кажется, что делать из нашей детки куклу Суок – несколько перебор?

«Кукла Суок», – написал Адам в заметках на телефоне. Там уже было написано «Гарри Поттер», «Капитан Америка» и «далеки». При случае надо будет хотя бы погуглить.

– Давайте выберем что-то не столь торжественное.

– Так красиво же, – возразил Адам.

– Страшно красиво. Ваш брат сразу поймет всю степень вашего невроза. Вон тот сарафан в голубой горошек сказал бы о том, что вы спокойны и уверены в себе.

– Вы знаете, что ваши манипуляции шиты белыми нитками? – спросил Адам, усмехаясь.

Ася ответила ему чистейшим, как горные озера, взглядом. Лучики мимических морщинок, разбегающихся от ее глаз, придавали этому взгляду особое сияние.

Коленопреклоненная, умиротворенная, она и сама сейчас была похожа на персонажа из сказок, которыми были битком набиты ее карманы.

– Это самый обычный сарафан, – чувствуя, что не в силах противостоять этому взгляду, попытался трепыхнуться Адам.

– А сегодня – самый обычный вечер. Вы же собрались жарить шашлык, а не подавать королевских омаров в соусе фуа-гра.

– Вообще-то фуа-гра – это не соус и с омарами не сочетается.

Прежде чем Ася открыла рот и выдала новую историю о занудных занудах, вмешалась продавец-консультант:

– Это очень модный сарафан. Хит сезона.

– Заверните, – сдался Адам, – но и платье мы возьмем тоже.

– А еще нам нужны шорты, футболки, пара пижам и вон тот оранжевый балахон оверсайз, – перечислила Ася, вставая. – Вы же купите своей няне балахон, мой дорогой Адам?

– Он ужасен, но я куплю вам два. А вы взамен примерите это серое платье.

Ася прищурилась.

– Похожее на униформу прислуги? – уточнила она насмешливо.

– Это обычное деловое платье… – попытался было объяснить Адам.

– Похожее на униформу для прислуги.

– Ну мы же не в средних веках живем, – ощущая, что тонет, он попытался выплыть на поверхность.

– Я-то об этом знаю, а вы?

Ася встала и потянула с собой Еву к кабинке для переодевания.

– Пойдем, детка, спасем тебя от этой красоты.

– Ася, я не то имел в виду, – Адам сам собой пошел следом, как будто его тянули на веревке. – Это самое обычное, простое платье…

Она развернулась так резко, что он едва не налетел на нее.

– Адам, – Ася подняла руку и погладила его по щеке, – ну почему вы так сходите с ума из-за своего брата? Никогда в жизни не видела вас таким неуверенным.

– Я не схожу с ума. Я просто… не хочу, чтобы он нападал на вас так же, как мой отец. Они одинаковые, понимаете, и реакции у них одинаковые.

Она смотрела на него задумчиво. Потом принялась копаться в своем рюкзаке.

– Ева, малыш, нам нужно срочно апгрейдить твоего папу.

И она протянула девочке ужасный розовый фломастер с блестками.

– Что вы… Я вовсе не… Что вы собираетесь делать? – Адам отступил, но Ася поймала его за руку и усадила в кресло. Устроила Еву у него на коленях, и он увидел, как слегка наморщилось ее лицо. Слишком озабоченный этим коротким мгновением, он прохлопал тот момент, когда девочка принялась рисовать у него на лбу.

– Ася, нет, – простонал Адам. – Что это за детские глупости?

– Ну вот, – его няня отступила, любуясь им, как картиной. – Теперь у вас нет ни малейшего шанса быть идеальным этим вечером. Вы уже опозорились и все испортили. Самое плохое уже случилось и закончилось.

– Что там нарисовано? Ева же еще не умеет писать плохие слова?

– Сердечко, – ответила его дочь с удовольствием.

Всего лишь сердечко!

Розовое.

С блестками.

Вика его убьет.

– Ася!

– Будете ругаться? – спросила она, смиренно опуская глаза.

– Буду. Я очень сильно буду вас ругать, если вы и дальше продолжите носить Еву на руках.

– Что? – ресницы изумленно взметнулись.

– Ева, твоя няня не может больше поднимать тебя, понимаешь? – он осторожно погладил ее по кудряшкам, стараясь говорить очень убедительно и нежно. – Она уже носит внутри себя одного ребенка, и двое – это слишком много. Мы же с тобой не хотим, чтобы Асе было тяжело? Мы же с тобой будем очень-очень беречь Асю?

Ева медленно и важно кивнула.

– Я нарисую тебе еще одно сердечко, – решила она. – У меня красиво получается.

Глава 14

– Время-шремя, спейси-вейси, – брякнула Ева вместо приветствия. Обычно так говорила Ася, когда пыталась перенести дела на потом. Но мальчишки услышали в этой тарабарщине что-то особенное, поэтому как-то сразу приняли Еву за свою и утащили ее в сад. Его дочь всегда доверяла детям больше, чем взрослым, поэтому позволила взять себя за руку и внимательно выслушала наставления, как играть в прятки.

Ася устроилась с электронной книжкой на качелях-скамейке. Она ни во что не вмешивалась, но внимательно наблюдала за происходящим, как настороженная кошка, готовая в любой момент броситься в драку.

– Обычная тетка, – заметил Линар, который вместе с Адамом колдовал над мангалом, – по описаниям отца я ожидал увидеть кого-то куда более маргинального.

– Ну ты же знаешь отца, – отозвался Адам, не желая обсуждать эту тему.

– Послушай, – сказал Линар, – я поговорил со своей юридической службой. Ты можешь начать процесс определения места жительства дочери, это хороший момент, пока мать девочки за границей, чтобы доказать ее родительскую несостоятельность. Процессы над лишением родительских прав всегда длинные и сложные, но отсутствие второй стороны все значительно упрощает.

Адам молчал, не зная, что ответить на такую самодеятельность. Очевидно, что Линар был в курсе всей ситуации, тщательно собрал информацию и жаждал вмешаться.

Отец тоже всегда любил совать нос в дела Адама, не считая зазорным контролировать его финансы и личную жизнь.

– Я подумаю об этом, – пообещал он с холодцой в голосе.

Линар только покачал головой.

– Ты всегда слишком много думаешь, – сказал неодобрительно, – иногда надо действовать быстро. Отца всегда огорчали твоя мягкость и нерешительность.

– Ну, с этим я ничего не могу поделать, – мрачно буркнул Адам и непроизвольно потер рукой то место на лбу, где все еще красовалась блестящее розовое сердце.

Когда пришло время садиться за стол, Ева ожидаемо заупрямилась. Она отказывалась ужинать без Аси, а Ася вовсе не спешила покидать свою скамейку.

Адам чувствовал себя расстроенным из-за этих двойных капризов, но ругаться с беременной женщиной ему совершенно не хотелось. Вика, выведенная из себя, присела на корточки перед Евой:

– Девочка, это семейный ужин, за ним собирается вся семья. Ася – наемный служащий, она не является частью нашей семьи, она – посторонний человек.

Ева смотрела на Вику и ничего не понимала.

На ее лице была написана сложная гамма недоверия, недоумения и гнева.

Адам чувствовал примерно то же самое, но молчал, не зная, как сгладить остроту минуты для своей дочери. Однако она прекрасно справилась сама.

– Значит, я тоже буду посторонней, – заявила малышка и убежала к своей няне.

Чуть позже Адам подошел к ним с тарелкой шашлыка.

– Ася, – сказал он сердито, – что это за капризы? Почему бы вам просто не взять Еву за руку и не присоединиться к остальным?

– Уберите тарелку подальше, тогда я отвечу, – хмурясь, проговорила Ася.

Адам недоуменно посмотрел на жареное мясо, пожал плечами и поставил его на траву в нескольких метрах от скамейки.

– Ну что опять? – спросил он. – Вы состоите в каком-нибудь тайном обществе отрицателей шашлыков?

– Все то же самое: токсикоз. Меня тошнит от запаха шашлыка, и вздумай я разделить с вами трапезу, ваше семейное торжество было бы испорчено самым вульгарным образом.

Ева, которая забралась под плед и прижималась к своей няне всем телом, смотрела на отца с некоторым осуждением и печалью во взгляде.

Это нервировало Адама, поэтому он строго произнес:

– Ева, ты не можешь себя вести так, как тебе вздумается. Есть правила и есть традиции, когда я тебя прошу что-то сделать, ты должна меня слушаться. И сейчас я прошу тебя вернуться за стол.

В ответ она только зарылась лицом в плед поглубже и ничего не ответила.

Впрочем, в остальном вечер прошел чудесно. Жена Линара рассказывала милые истории, племянники были слишком послушны и воспитанны, чтобы перебивать взрослых. Вика улыбалась и была очаровательна, несмотря на то что время от времени бросала злобные взгляды на сердечки на лице Адама.

И только тогда, когда все это закончилось, гости ушли, а официанты начали убираться в саду, Адам дал волю своему раздражению.

Ева забралась с планшетом в кровать, чтобы посмотреть мультики в ожидании вечерней сказки. Ася прибиралась в ванной, где после их купания повсюду были пена и игрушки. Адам вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

Здесь было тесно, влажно и жарко. Пахло бананом и клубникой. У Аси была мокрая футболка, а волосы прилипли ко лбу.

– Вы не должны поступать так с моей дочерью, – прошипел Адам, схватив ее за руку. – Она должна расти сильной и твердой, нельзя прятать ее все время от мира. Нужно воспитывать в ней характер…

Ася вырвала свою руку.

– Почему вы сердитесь на себя, а нападаете на меня? – огрызнулась она.

Адам открыл было рот, чтобы разразиться очередной длинной речью, и закрыл, увидев себя в запотевшем зеркале. Показалось, что оттуда глядит на него отец.

– Линар предложил мне начать процедуру оформления опеки над Евой, – сказал он и сел на бортик ванны, разглядывая свои руки.

Ася молча бросала в корзину резиновых утят. От нее так и полыхало недовольством, как от печки.

– А я пока не готов к этому, – продолжал Адам. – Я был не тем отцом, который решал, появиться ли Еве на свет. Если честно, мне было все равно. Я отмахивался от ее матери деньгами, уверенный в том, что после рождения ребенка просто сделаю тест на ДНК и наверняка он окажется отрицательным. И сейчас мне кажется, что отбирать Еву насильно – это неправильно. Линар говорит, что это слабость…

– Это просто совесть, – бросила Ася с досадой. – Но не волнуйтесь, от такого еще никто не умирал.

– А вы на кого сейчас злитесь? – подумав, спросил Адам. – На меня или на то, что никак не решитесь поговорить с отцом своего ребенка?

– Я никак не решусь? – немедленно разъярилась Ася. – А вот ничего подобного! Я позвонила ему и назначила встречу на завтра! Но вы не волнуйтесь, Ева останется с моей сестрой.

– Как – на завтра? – растерялся Адам. Спа-отель оазисом покоя пронесся перед его мысленным взором и растворился, как мираж. – Почему вы меня не предупредили?

– Ну вы-то тут при чем? – дернула плечом Ася и вышла из ванной.

– Я же обещал пойти с вами!

– Глупости. Уж я-то в няньке не нуждаюсь!

– Хотите сказать, что я нуждаюсь?

– Почему вы опять говорите о себе? Вы вообще способны думать о ком-то, кроме себя?

– Это еще откуда? По-вашему, я эгоист?

– Опять вы о себе!

– Хорошо, давайте поговорим о вас. Завтра я иду с вами.

– Никуда вы не идете!

– Отлично иду!

– Да отстанете вы от меня или нет?

– Не отстану.

– Вот вы прилипала.

– Вы ссоритесь? – раздался голос Евы. От неожиданности они оба дернулись и посмотрели в сторону спальни.

Ребенок стоял в дверном проеме, прижимая к себе сонную Ваську.

Глаза Евы светились любопытством.

– Что такое «прилипала»? – спросила она с интересом.

– Это такая маленькая рыбка, – ответила Ася. – Она прилипает к кому попало, сладу с ней никакого нет.

– Лучше уж быть прилипалой, чем премудрым пескарем! – заметил Адам в пространство.

– Ого! Неужели вы все-таки прочитали хоть одну художественную книгу?

– Есть книга про премудрого пескаря? – удивился он.

Ева грозно сдвинула густые брови.

– Идите читать мне сказку, – велела она, – хватит валять дурака.

Ася вдруг прыснула.

– Ну вот, – прошептала она, – а вы боялись, что у вашей дочери нет характера!

– О чем вообще это стихотворение? – вдруг спросил Адам.

Ася, которая уже почти спала, посмотрела на него с недоумением.

– Что?

– «Идет бычок, качается, вздыхает на ходу: «Ох, доска кончается, сейчас я упаду!»[6]6
    Барто А.Л. Бычок.


[Закрыть] – старательно повторил Адам, копируя интонации Аси. – Вот чему учит эта история? Я еще понял про Таню и мячик – там детям объясняют, что резиновые мячи не тонут. Я даже немного понял про зайку, которого бросила хозяйка, – это про то, чтобы не разбрасывать свои игрушки где попало…

Ева уже спала, уронив потяжелевшую голову на Асину грудь. Адам потянулся к пульту и приглушил свет.

– Ничего вы не поняли, – зашептала Ася. – Зайка – это вовсе не про уборку, а про то, что нельзя бросать своих близких одних мокнуть под дождем. Это про предательство и одиночество.

В полумраке глаза Адама казались матовыми и черными. Бездонными. Волосы разъерошились и смоляными прядями разметались по подушке.

Как на такого злиться?

– Вы разозлились? – немедленно спросил он. – Из-за того, что сказала Вика? Почувствовали себя брошенной зайкой?

– Вот еще, – удивилась Ася. – С чего бы это мне злиться? Ваша девушка не сказала ни слова неправды. К тому же у меня кожа как у слона, – получилось немного хвастливо, – не так-то просто проткнуть ее какими-то дробинками.

– Простите, – сказал Адам, взял ее за руку и мягко поцеловал запястье. – Наверное, я должен был как-то героически вас защитить…

– Это было бы нелепо, – Ася очень старалась говорить ровным голосом, но все-таки прерывистый вздох вырвался на свободу, и Адам быстро посмотрел в ее лицо. Господи, вот бы не видно было при освещении его задорный пурпур! – Сериал рабыня Изаура. Она гордая, но бедная. А он богатый и ругается из-за нее с семьей. Да я бы умерла от неловкости, вздумай вы такое учудить. А так показала себя в дурацком виде только ваша девушка. По мне, так забавно получилось.

– Я никогда не пойму, как именно устроено ваше мышление, – вздохнул Адам. Надо ли забрать у него свою руку? Но она так хорошо лежит в его ладони. Из этой точки соприкосновения тепло распространялось по всему телу, и хотелось, чтобы это длилось и длилось. – И никогда не пойму смысл стихотворения про бычка.

– Да что вы к нему прицепились! Ну идет, ну качается, ну доска у него кончается…

– Это о смерти, да?

От изумления Ася даже краснеть перестала.

– В некотором роде, – пробормотала она, – под всеми нами доска шатается, и мы можем упасть в любой момент. Но это вовсе не значит, что мы должны перестать идти вперед… Впрочем, финал всегда одинаков. Эта чертова доска всегда заканчивается. Но, Адам! Страшно представить, что с вами случится завтра, когда я расскажу вам про мишку с оторванной лапой!

– А более добрых сказок у вас нет? – пробормотал он, закрывая глаза.

– Сказки нужны не для того, чтобы быть добрыми, а для того, чтобы подготовить детей к жестокости этого мира.

– Я поэтому такой? Потому что мне не читали сказок?

– То, что вы не обрушили на свою бывшую всю мощь корпорации вашей семьи, вовсе не говорит о том, что вы размазня. Возможно, это просто признак хорошего человека.

Адам легко пожал ладонь Аси.

– Вы тоже ничего не бойтесь, спите спокойно. Я больше не дам вас в обиду.

– Я так и знала, что мы скатимся в рабыню Изауру! Или просто Марию? Мне надо пошить себе фартук горничной?

Но Адам, кажется, уже спал, и от его ровного дыхания легкая кудряшка Евы поднималась и опускалась.