Текст книги "Как вывести ведьмаков"

Хозяин вод смерил будущего зятя задумчивым взглядом переменчивых, как подвластная ему водная стихия, глаз и подумал, что породниться с вампиром не самый плохой вариант. Вряд ли с замужеством Маришка угомонится и превратится из беспокойной русалки в степенную матрону, но, по крайней мере, наличие мужа направит ее кипучую энергию в другое русло.

– Да пес с вами, женитесь, – махнул рукой водяной. – Теперь, сынок, она твой крест. Неси его с честью, ну или как придется. Всевышний тебе в помощь.

Благословение было не совсем то, на какое обычно рассчитывает девушка, но Маришка радостно пискнула и поволокла застывшего от ужаса Валсидала вниз за собой. Нужно же представить будущего мужа еще и матушке, раз батюшка уже дал добро. Валсидал, чье лицо просто перекосило от свалившегося на него счастья, отмер и затрепыхался с удвоенной силой, судорожно пытаясь найти выход. В результате только наглотался воды, закашлялся, но сумел прохрипеть, прежде чем скрыться под водой и пустить прощальные пузыри:

– Я знаю, как вывести ведьмака…

Хоть заявление вампира прозвучало примерно так же, как слова неопрятного зазывалы на ярмарке: «Хотите вывести стойкие пятна на одежде, спросите меня как!» – тем не менее хриплый полустон-полувопль Валсидала был услышан.

– Стоп! – гаркнул во всю мощь своего горла хозяин вод, заставив всех присутствующих, включая рыбу и даже раков на дне озера, нервно вздрогнуть от неожиданности.

Маришка остановилась, но добычу из рук не выпустила. Столько усилий затрачено на поимку! Она не даст им пропасть втуне.

– Что ты там бормочешь? – поинтересовался водяной у судорожно хватающего воздух ртом вампира. – Ну? Что ты молчишь как рыба об лед? – не дождавшись внятных объяснений, продолжал допрос хозяин вод. – Доченька, ты уже помолвлена, может, дашь будущему супругу чуть побольше свободы, чтобы он мог вздохнуть? А то ведь, не ровен час, задохнется от счастья, так семейной жизни и не отведав.

Но русалка и не подумала внимать отцовским доводам. Она считала, что раз уж удалось изловить счастье, так следует держать его изо всех сил, не слушая советов окружающих. Окружающие – они ох как до чужого счастья завистливы.

– Теперь он мой навеки пленный, – с придыханием томно обозначила свою позицию по отношению к вампиру Маришка.

– А никто и не возражает, – согласился с притязаниями дочери на бессмертные руку и сердце водяной. – Просто позволь ему высказаться, пока его слова еще что-нибудь значат.

– Что значит – пока? – нервно поинтересовался Валсидал, побежденный, но еще не сломленный.

– Женишься – увидишь, – многозначительно заверил будущего зятя хозяин вод.

Несмотря на кажущуюся безвыходность ситуации, вампир не спешил окончательно впадать в панику. Он умудрился сбежать из Сартакля, а значит, избавиться от крепких объятий русалки – для него вообще плевое дело. Хотя, конечно, на это потребуется некоторое время. Главное – живым остаться.

– Ладно. Пускай вещает. Только коротко, – скрепя сердце согласилась Маришка.

Пока ее не просили отпустить законную добычу – и ладно. Но уж очень ей не терпелось трофеем своим перед сестрицами похвастаться и посмотреть, как вытянутся их лица от зависти. Ведь никому из них, даже самым ловким, не удалось получить в мужья бессмертное существо. Вампиры же вообще считаются вымершими, а значит, редкость необычайная.

Валсидал понял, что это действительно последний шанс избежать брачных уз, поэтому следует призвать на помощь все свое красноречие. Но вот беда – красноречие отчего-то не призывалось. Возможно, сказался некоторый недостаток общения, ведь вампир провел последние несколько сотен лет в заточении, а освободившись, находил немного желающих побеседовать.

– У ведьмы гостит жрец, – с самым таинственным видом сообщил Валсидал уже всем известную новость.

– Ну и что? – фыркнул Вяз Дубрович. – О том мы и без тебя ведаем. – Ты либо по делу что-нибудь говори, либо вон… – кивок в сторону кусавшей в нетерпении губы русалки, – к свадьбе готовиться ступай. Глядишь, женишься, не такой дикий будешь. Да и приоденешься тоже, отъешься…

Валсидал затосковал. Жениться он не хотел. Не то чтобы вообще. Ведь привести очаровательную родовитую вампиршу с хорошим приданым в замок необходимо хотя бы для продолжения практически исчезнувшего вампирского рода. Но с русалкой связывать свою жизнь определенно не стоило. Непонятно, какой гибрид от такого союза на свет появится. Аристократичные предки, свято чтившие чистоту вампирской крови, в гробах попереворачиваются.

– Так это… – смущенно залепетал Алукард, ненавидя себя за напавшее вдруг косноязычие. – Жрецы всем внушают доверие. Что, если ведьма с ним поговорит и он (жрец) ведьмака из леса выведет?

Леший и водяной призадумались. Дружно зачесали в затылках, словно репетировали до этого неделю. Здравое зерно в идее вампира было. Только вот согласится ли Гонорий провожать противное Всевышнему существо в Хренодерки? Ведь всем известно, что жрецы никогда не скрывали свою нелюбовь как к магам, создающим ведьмаков, так и к их творениям. Магов обвиняли в гордыне. Мол, они давно в ересь впали и ремеслом своим еретическим до того кичатся, что теперь и роль создателей на себя примеряют. А Создателем может быть только Всевышний, что сотворил все живое в мире и лишь из величайшего своего терпения еще не извел всех магов под самый их гнилой корень.

– Станет жрец ведьмака спасать, – озвучил свои опасения водяной. – Он же служитель Всевышнего, а ведьмак – существо богомерзкое, от нежити мало чем отличающееся. Говорят, от нежити ведьмаки и род свой ведут.

– Твоя правда, хозяин вод, – кивнул Вяз Дубрович. – С точки зрения жрецов ведьмаки даже хуже нежити. Нежить – она нежитью на свет белый народилась. Такой уж ее Всевышний создал, на устрашение другим расам и как напоминание о бренности бытия. А ведьмаки согласились на трансформацию добровольно. Значит, хуже нежити. Они свой род предали.

Вампир пожал плечами. С его точки зрения, попробовать все равно стоило.

– Но жрецы – народ жалостливый. А значит, на жалость и следует давить. Вот пропадет ведьмак в лесу, и в Хренодерки понаедут разные. Крестьян оберут, в лесу намусорят. Всем притеснение устроят. Значит, жрецу спровадить ведьмака поскорее тоже выгодно. Пусть хоть водой святой окропит его напоследок, главное, чтобы убрался отсюда, от греха подальше.

– Дело говоришь, – согласился Вяз Дубрович и даже просветлел было лицом, но тут вспомнил, что Светлолика приходила к нему не только о встрече с ведьмаком поговорить, и помрачнел. – Только вот беда, жрец болен и вряд ли быстро поправится. Да и сам ведьмак доверится ли жрецу?

– Если не попробуем – не узнаем, – твердо заявил вампир, добившийся, наконец, внимания к своим словам. И пока его слушают, русалка не станет тащить его на дно. – А я знаю одно средство чудодейственное, которое с постели даже смертельно больных иногда поднимает.

– Какое же такое средство? И где его достать можно? – Вяз Дубрович даже подался вперед от удивления, да так, что на пеньке своем покачнулся, едва не уронив собственное достоинство в глазах окружающих. – Вроде все средства Светлолика испробовала.

– Все да не все, – гордо заявил Алукард и подбоченился бы, если бы находился на земле, а не в воде. – Кровь вампира, ежели она свежая, чудеса с больными творит.

Леший и водяной воспрянули духом. Уж какая сложная перед ними задача стояла, а решение все же имеется. Пусть не все ведьмаки найдены, но хоть кто-то из леса живым выйдет, а это все же лучше, чем вовсе ничего, с какой стороны ни посмотри.

– Маришка, – хозяин вод сурово сдвинул брови, – придется тебе того… жениха до свадьбы на сушу отпустить для дела нужного.

Русалка насмешливо фыркнула, хвостом по водной глади плеснула с досады:

– Ну вот еще! Только счастье свое встретила, так оно уже и закончилось? Где, спрашивается, справедливость в этом мире, если девица из-за глупости ведьмаков страдать должна? Они в наш лес заявились, заблудились тут, ровно телята несмышленые, а я теперь жениха должна лишиться? Да что же это делается!

Но водяной остался непреклонен. Быстро дочь изловил и из девичьих объятий вампира выцепил. Забилась Маришка в руках отцовских, заплакала от обиды. Одна бы она ни за что не попалась, а с будущим мужем в руках стала нерасторопна.

– Ладно тебе. Не плачь, – смягчился водяной, хотя руки до сих пор зудели от желания отшлепать строптивую дочь. – Всем известно, если тебе что любо – не держи крепко, отпусти. Если твое, обратно к тебе и вернется.

– А если не вернется? – завыла в голос обезмуженная русалка.

– Значит, не любовь это была, а так… баловство одно. Обман чувств, словом, – успокаивал ее водяной. – Как тогда с таким век вековать, дуреха? В ненависти, что ли, жить будете?

Маришка всхлипнула, вырвалась из отцовской хватки и исчезла в воде, только хвост русалочий мелькнул.

– Мамке жаловаться поплыла, – закручинился водяной, чей нос нестерпимо зачесался к неминуемым неприятностям. – А ты, вампир, если соврал нам, лучше сам из лесу уходи… иначе не жилец ты будешь… не жилец, – многозначительно добавил хозяин вод и запустил неудавшимся зятем куда-то вглубь леса.

– Хорошо полетел, – одобрил бросок водяного леший. – Быстро обернется. Ну а как других искать станем?

– К ней пойдем, – тяжело вздохнул водяной.

– К ней? – внезапно севшим голосом переспросил Вяз Дубрович, и мурашки пробежали по его спине.

– Именно. К ней, – повторил водяной. – Больше некуда.

Глава 5

Высокий нескладный парнишка Намурас с голубовато-серыми глазами и целой копной непослушных, вечно всклокоченных волос был учеником мага. И не просто какого-нибудь странного старичка не от мира сего (такие маги, как правило, облаченные в видавшую виды мантию, напяленную по ученой рассеянности наизнанку, обычно сомнамбулой бродят по собственной башне, подслеповато щурят глаза и постоянно путают заклинания и составы зелий), а настоящего боевого мага. Флоднега знали, его уважали, а Намурасу завидовали все одногруппники без исключения. Ведь Флоднег вполне мог выбрать любого, а выбрал именно его, Намураса, крестьянского сына, чей дар обнаружился внезапно и практически случайно. В глазах родственников Намурас прыгнул выше головы уже тем, что умудрился поступить в академию. Везение, которое большинство односельчан приписывали не открывшемуся магическому дарованию, а исключительно жуткой пронырливости, якобы свойственной всей его родне. «Такие без мыла куда хошь залезут», – говорили односельчане. Намурас на эти слова не обижался. Большинство из односельчан дальше околицы никогда не ездило. Ну, в крайнем случае, на лугах коз пасли или на ярмарке в соседнем селе торговали, вот и все путешествие.

Флоднег же не ограничивался банальной муштрой собственного ученика, не задавал прочесть гору нудных научных трактатов от корки до корки, а брал с собой на реальные задания. Учитель справедливо полагал, что натаскивать будущих магов, решивших стать борцами с нежитью, нужно в боевых условиях на конкретных примерах. Правда, на деле охотиться на монстров оказалось далеко не так интересно и захватывающе, как это представлялось другим студентам. В основном Намурасу отводилась роль верного оруженосца при своем рыцаре. Флоднег, если пребывал в хорошем расположении духа, мог посвятить парня в подробности дела, если же нет, ограничивался тем, что просто гонял ученика за различными ингредиентами для зелий или приманок, заставлял заботиться об оборотнях и чистить оружие. Впрочем, другим об этом знать вовсе не обязательно. Поэтому после возвращения с очередного задания Намурас так беззастенчиво приукрашивал собственное в нем участие, что любая победа неизменно становилась результатом смелости и находчивости предприимчивого ученика, который и в бою смел, и пожрать не дурак. Неудача же целиком ложилась на плечи неловкого мага, что отчего-то постоянно путался под ногами у героического парня. Несмотря на многочисленные противоречия в рассказах, байки гораздого приврать студента пользовались неизменной популярностью.

Вот и сейчас Намурас сопровождал своего учителя на трудном задании. Не кто-нибудь, а сам глава совета магов Нилрем поручил Флоднегу изловить сбежавшего из замка-тюрьмы Сартакль вампира. Задание не только интересное, но и секретное. Уж Намурас постарается напустить такого тумана, в котором целая армия драконов мерещиться станет, а однокурсники сложат баллады в его честь. Он станет легендой!

Сейчас парень стоял у костра, над которым булькало в котелке аппетитное варево. Намурас присматривал за будущим обедом, непрестанно его помешивая, чтобы не подгорел, и читал занимательную книжку с не менее интригующим названием «Маг Катиджерн против Черной шаманки Безымянного леса». Временами парень нервно вздрагивал в особо страшных местах повествования и даже крестился ложкой, щедро разбрызгивая еду в разные стороны, чем сильно расстраивал рачительного полуэльфа Т.

Боевой маг Т, чье эльфийское имя было труднопроизносимо не только пьяным человеком, но и трезвым (да что греха таить, «Титиалалликец» не каждый и по бумажке прочтет правильно), был вызван Флоднегом на подмогу, разумеется, втайне от главы совета магов. Ведь как ни крути, а задание имело гриф «совершенно секретно». Официально вампиров истребили столетия назад, но на самом деле совет магов предпочитал держать оставшихся вампиров в Сартакле, используя для своих целей.

Впрочем, Т не сильно помог своему другу в поимке постоянно ускользающего Валсидала. Вампир по-прежнему оставался на свободе, ловко избегая магических сетей и ловушек. При этом нежить периодически появлялась поблизости, чтобы поболтать, разумеется, с безопасного расстояния, что бесило магов до крайности.

– Как ты можешь читать подобную гадость? – недоуменно изогнул породистую бровь Т, который восседал под ближайшей елью в позе лотоса, пытаясь воззвать к эльфийской стороне своей натуры.

Как известно, эльфы, особенно светлые (сам Т своим рождением был обязан темному эльфу, поэтому преспокойно употреблял в пищу мясо), умеют войти в своего рода транс, слившись сознанием сначала с одним деревом, а затем и с целым лесом. Это умение могло сейчас сильно пригодиться полуэльфу, который во время своего неосмотрительного общения с отцом получил приказ доставить в клан Красной травы не только вампира живьем, но и волшебного быка (порода считалась давно исчезнувшей) и редкую ведьму из меняющих облик. Отец Т любил коллекционировать волшебные редкости и никогда не упускал случая пополнить свою коллекцию. Саму ведьму найти было проще простого. Девушка проживала в Безымянном лесу в замечательной избушке из местных сортов дерева. А вот остальные будущие живые экспонаты еще предстояло обнаружить и изловить. Охота не задавалась, медитация – тоже, и раздраженный Т решил выместить свое негодование на парнишке.

– Это же чушь полнейшая! – добавил полуэльф.

– И вовсе никакая не чушь, – тут же насупился ученик мага, вступившийся за любимого героя, популярность которого неизменно подтверждали не только огромные тиражи каждой истории, но и зачитанные до дыр личные экземпляры книг.

Поговаривали, что чтением книг о приключениях Катиджерна грешили даже высокопоставленные маги. Разумеется, сами маги все отрицали, но это только подтверждало догадки.

– Действительно? – насмешливо фыркнул Т. – Вот ты в Безымянном лесу сейчас находишься, а о Черной шаманке здесь никто даже не слышал. Тебя это не смущает?

Намурас шмыгнул курносым носом. Т, конечно, был магом авторитетным. У него на счету не одна удачная операция по устранению опасных видов нежити имелась, но Катиджерн… Катиджерн, на которого втайне мечтал быть похожим любой студент и просто мальчишка. Катиджерн, чьи подвиги воспевались в книгах, причем геройствовал он не только на ниве усекновения нежити, но и в деле соблазнения очаровательных дам любых рас. Катиджерн просто обязан был существовать во плоти.

– Между прочим, вампиров тоже многие не видели, а он есть и в Безымянном лесу обретается, – не сдавался Намурас, совершенно позабыв, что варево нужно постоянно мешать, иначе подгорит. И действительно подгорело.

– Да что ты привязался к парню? – вступился Флоднег за ученика. – Есть Катиджерн или нет, нам от этого ни тепло ни холодно. Да и Черная шаманка нам до факела. Нам бы вампира изловить и назад вернуться живыми.

«Еще неплохо бы вернуть утраченных вервольфов, – тоскливо вздохнул мужчина про себя. – Но это как раз еще более нереально, чем существование пресловутой Черной шаманки».

– Не скажите. Черная шаманка очень зловредная. Похуже местной ведьмы будет. Она на болотах обитает, по ночам из жилища своего выходит и людей заманивает, чтобы в жертву темному богу принести, – наставительно изрек ученик, тыча при этом ложкой куда-то вверх, отчего создавалось впечатление, будто шаманка либо спускается с небес, либо просто предпочитает передвигаться по воздуху. – У нее изба из костей человечьих сложена, тын – из острых кольев заточенных, а на каждый из них череп человеческий насажен. Ездит Черная шаманка на огромном черном жеребце. На узду скальпы нашиты, чепрак из кожи человеческой сделан. В руках у нее плетка, пропитанная ядом гадюк, отловленных в брачный период.

Чего-чего, а таланта рассказчика Намурасу было не занимать. Завладев вниманием слушателей, он принялся так самозабвенно врать, что даже сам умудрился уверовать в то, что придумывал буквально на ходу. От этого повествование обрастало новыми, далекими от текста книги жуткими подробностями зверств, чинимых шаманкой, да таких красочных, что, будь на дворе ночь, все уже в мокрых штанах сидели бы. Здесь были перечислены разнообразные пытки, производимые только, чтобы потешить жестокость шаманки, которую когда-то умудрился бросить какой-то проезжий смазливый парень, отчего женщина озлобилась на все человечество вообще и мужчин в частности. Пошли в ход самые мерзопакостные зелья и трансформация жертв в таких невообразимых мутантов, что оставалось только позавидовать воображению как шаманки, так и паренька.

Намураса несло. Он заливался соловьем, сгущая и сгущая краски, да так искусно – любой неверующий уверует.

– А иногда, – вещал он, – она и днем на охоту выезжает.

– Как днем? – нервно сглотнул Т, которого душещипательный рассказ впечатлил до мороза по коже.

– Ты же говорил, что она только по ночам выезжает, а у лошади ее глаза огнем пылают и дорогу освещают, – согласился Флоднег, который счел несправедливым, что этакая жуткая жуть еще и днем по лесу шатается.

Ночью – еще куда ни шло. Да и ночью с такой встретиться один на один тоже не хотелось.

Намурас моргнул. Он понял, что слегка перегнул с дневными вылазками. Такого в книге точно не было. Впрочем, он даже до середины увлекательного чтения не дошел. Может, там дальше что-то такое автор и написал?

– Так это… по лесу Безымянному ночью мало кто прогуливаться отваживается, – нашелся Намурас и мысленно поздравил себя за гениальность идеи. Если в книге ее и нет, ее следовало там написать. – С жертвами у нее большая недостача случается, вот днем и наверстывает.

– Да-а-а. Работает сверхурочно. Можно сказать, на износ, – восхитился вампир, который как раз собирался к Светлолике, но задержался, чтобы послушать интересную байку. – Не жалеет себя девка, не жалеет. Это самое… как его… трудоголик.

На него зашикали. Валсидал обиженно заткнулся. Впрочем, ему самому не терпелось узнать продолжение истории, и он напряженно замер в ветвях ели, стараясь не упустить ни одного драгоценного слова.

– Так вот, – прочистил горло Намурас, поискал глазами флягу, чтобы сделать глоток воды, не нашел и пригорюнился. Вот так. Стараешься для других, ни горла, ни фантазии не жалеешь, и никакой благодарности. – Иногда, когда Черная шаманка не доберет нужное количество жертв, она днем на охоту выезжает. Тогда ее черный жеребец ступает совсем бесшумно, чтобы не спугнуть ненароком случайного путника…

– Какие случайные путники в лесу? – тут же возразил недоверчивый Валсидал, свесившись с ветки.

На него снова зашикали, метнули несколько еловых шишек и один магический фаербол, и он замолчал. «Врет же! И знаю, что врет! Но как вдохновенно! – восхитился вампир. – Талант. Решено. Как только отстрою снова замок, возьму его к себе бардом… ну, или баюном каким…»

– Ну, грибник или ягодник там какой, – тут же поправился Намурас. – Не суть. Жеребец ее ступает бесшумно, так осторожно, что ни травинки не примнет, ни веточка какая мелкая не хрустнет под копытом конским.

– А сбруя? Сбруя же звенит, – снова не удержался, чтобы не вставить свое слово, вампир.

– Слушай, нежить, – не выдержал Флоднег, – если тебе неинтересно слушать, проваливай! Не мешай другим.

Валсидалу было интересно, но сдаваться просто так он не собирался:

– Ну правда, звенит ведь.

– Уймись, нежить, по-хорошему, – откликнулся Т, и в руках его возник магический фаербол. – Тряпками она сбрую обмотала. Это любой конокрад умеет. Доволен?

Валсидал был доволен. И еще больше стал доволен тогда, когда в очередной раз ловко разминулся с магическим снарядом, запущенным магом. Т, однако особо усердствовать не стал. Всевышний с этим вампиром! Главное – рассказ дослушать.

– Сама природа застывает в это время, – продолжал ученик. – Вот как сейчас.

Все дружно прислушались. И действительно, как ни странно, в лесу стояла удивительная тишина, ни птичьих трелей, ни шелеста листвы, ни скрипа деревьев.

– Даже ветер – и тот замирает в ужасе, – добавил Намурас. – Едет шаманка по лесу, глазами красными жертву высматривает, а как увидит, подкрадывается незаметно и…

В этот момент из кустов высунулась тонкая девичья рука и осторожно легла на плечо парня.

– А-а-а! – завопил перепуганный до икоты парнишка и, размахивая руками, будто пытался отбиться от десяти противников разом, попытался выпрыгнуть из собственных штанов.

Увлекательная книга выпорхнула из его рук и устремилась во Флоднега. Тот среагировал чисто машинально. В конце концов, он был хорошо натренированный боевой маг, а от нежити вообще можно ожидать любой пакости двадцать четыре часа в сутки. Магический фаербол слетел с его пальцев и ударил в книгу раньше, чем та успела угодить ему в голову. Раздался взрыв, и обугленные листы осыпались на траву траурным пеплом. Следующей жертвой испуга ученика стал котелок, в котором аппетитное когда-то варево успело превратиться в жалкие, тлеющие головешки. Меткий удар ногой – и котелок отправился в сплетенные кроны деревьев, следом полетела и ложка.

– Эй! Полегче там с посудой! – возмутился Валсидал, когда горячий котелок просвистел у него буквально возле уха, ударился о ствол рядом стоящего дерева, зацепился ручкой за сучок и повис.

Тут же вампир зашипел от боли. Он не заметил еще один снаряд, и увесистая ложка засветила ему прямо промеж глаз.

– Ну вы совсем одичали, господа маги! – неодобрительно зацокала Светлолика, выныривая из кустов. Такой реакции на свое появление она точно не ожидала. Вроде бы и платье сегодня надела, и волосам не просто расческой погрозила, а в две косы заплела. Да, платье испачкалось чуток, но тут ведьмак виноват. – Уже людей стали пугаться. Вам срочно надо обратно к себе, в столицу, пока, как вампир, на деревьях гнезда вить не стали.

– У-у-у, ведьма проклятущая, подкралась! – Все еще перепуганный Намурас погрозил девице худосочным кулаком.

Обозрев оный, Светлолика ничуть не впечатлилась. Ведьма в Безымянном лесу с малолетства проживала, и, чтобы ее напугать, нужна угроза повесомей. К тому же с ней были целых три вервольфа, а оборотней и маги посолиднее нескладного паренька опасаются.

Лютый бесшумно вышел из кустов, сверкнул в сторону парнишки янтарем волчьих глаз, оскалился. Даже рычать не пришлось, чтобы Намурас полностью осознал всю хрупкость своего бытия и отступил в сторону наставника.

– Не понимаю, почему такая реакция? – недоуменно пожала плечами Светлолика. – Я всего лишь хотела помочь.

– Чуть не сделав парня седым во цвете лет? – иронично уточнил Флоднег, с тоской во взоре осматривая Лютого.

Тот, казалось, заматерел еще больше, отъелся на вольных хлебах и выглядел вполне довольным жизнью. «Неблагодарный, – вздохнул про себя маг. – Я ж тебя обучал. Столько сил вложил. Столько драк с нежитью бок о бок отстояли. А ты… И главное, чем она вас берет? Неужели правда ведьма с оборотнями того… связь греховную имеет? Хотя… если подумать хорошенько… сие нереально. Вес у них сильно разный. В Лютого две такие девицы влезут, может, и все три…»

– Нет, – покачала головой Светлолика, в очередной раз убеждаясь в людской неблагодарности. – Просто хотела сказать, что ваша еда уже сгорела. Но теперь, гляжу, оно и ни к чему.

Все дружно уставились на опустевший, почти погасший костер. С едой опять получилась незадача.

– Ну, я пошла, – с царственным видом императрицы в изгнании, чьи подданные вовсе не ценят сделанного для них добра, возвестила ведьма и удалилась.

Лютый рявкнул напоследок чисто для острастки и исчез следом. Молчаливыми, едва угадываемыми в переплетении ветвей кустарника тенями за вожаком проследовали Луна и Пантера.

– Леди! – метнулся было следом Т, вспомнив, что ведьму надо бы начинать очаровывать ну или хотя бы приучать к своей полуэльфийской персоне.

Но ведьмы и след простыл. В это время ветка, на которой держался котелок, треснула, и железная утварь ухнула с высоты прямо на голову знатока черных шаманок, украсив ее в качестве шлема. Намурас ахнул и рухнул на землю как подкошенный. Валсидал дернулся было следом за ведьмой, но вспомнил, что так и не дослушал увлекательную историю до конца, и вернулся.

– Прошу прощения, господа, – вежливо кашлянул он, заставив вздрогнуть обоих магов от неожиданности.

– Чего тебе еще, нежить, надобно? – недобро поинтересовался Флоднег, словно травма ученика была целиком заслугой вампира.

– Когда ваш приятель очнется, попросите его, чтобы не продолжал рассказ без меня, – попросил Валсидал. – Спасибо за понимание.

– М-да, – задумчиво протянул Флоднег, с трудом извлекая голову не вовремя сомлевшего ученика из походного котелка, – рассказчик ты хороший, а вот кашевар – никакой. Опять ведь без обеда остались.

– Только продукты перевели, – согласился с магом Т, но глядел при этом почему-то на печальные останки книги о противоборстве между магом Катиджерном и зловещей Черной шаманкой.

А занимательная все-таки история. Жаль только, не удалось дослушать ее до конца.

Из-за пресловутого ведьмака, что твердо обосновался под деревом, Светлолике пришлось сделать изрядный крюк на обратном пути к своей избе. Это обстоятельство очень расстраивало девушку.

– Уже по собственному лесу без оглядки на пришлых ходить невозможно, – бормотала она себе под нос.

Именно поэтому ведьма вышла к месту стоянки магов позже вампира. Теперь Лика старалась наверстать упущенное время, не жалея молодых крепких ног. Вервольфы мерно трусили следом, иногда забегая вперед, чтобы проверить, не притаилась ли за ближайшим кустом какая опасность. Опасности не наблюдалось, но оборотни все равно бдительности не теряли. Обученный магами Лютый дело свое знал туго и охранял Лику на совесть.

Валсидал Алукард уже совсем обвыкся в Безымянном лесу. Лес, конечно, не фамильный замок с родовыми портретами и внушительными стенами, защищающими от воинственных соседей, но с Сартаклем в комплексе с безнадежным прозябанием и вынужденным донорством на нужды магов не шел ни в какое сравнение. Свобода есть свобода. Вампир резво прыгал по ветвям, проявляя чудеса ловкости, хотя и без особого изящества, но совершенно не поспевал за стремительным передвижением ведьмы. Правда, Светлолика имела некоторую фору, так как удалилась с места стоянки магов немного раньше Валсидала, но это обстоятельство не утешало изрядно запыхавшегося вампира.

– И куда эта деваха так несется? – недоумевал он, тщетно пытаясь двигаться вровень с ведьмой. – У нее пожар приключился, что ли?

Но ему никто не ответил. Светлолика его попросту не слышала, а упитанная змея, которая в это время находилась в кроне дерева, была глухой, что вовсе не помешало ей сделать попытку употребить проскакавшего мима вампира на обед. Острые змеиные зубы вцепились в бледную хладную плоть и впрыснули яд, смертельный для большинства видов нежити. Но не тут-то было. Вампиры нечувствительны к большинству ядов, и Алукард не оказался исключением.

– Ах ты, зараза кусачая! – раненым медведем взревел Валсидал, выдрал ядовитую гадину вместе с куском кожи, изо всех сил метнул в чащу леса и с удовольствием понаблюдал, как никогда ранее не летавший аспид рассекает воздух с испуганно вытаращенными глазами.

– Нечего было зубы распускать! – удовлетворенно заметил Валсидал и продолжил свой путь.

Правда, нагнать Светлолику ему стало еще сложнее, но вампир не унывал. В конце концов, он прекрасно знал, где находится ее дом, а ведьма всегда возвращается домой. Ему просто нужно подождать.

На стоянке Т аккуратно складывал дрова для костра с таким видом, будто вовсе не собирался их жечь, а создавал произведение искусства, чтобы благодарные потомки смогли им гордиться.

– Вот уж действительно, эльфы способны любое действие перевести в медитацию, – иронично фыркнул Флоднег, успевший уже вычистить остатки сгоревшего обеда из котелка и теперь гадавший, чем бы таким его наполнить, чтобы и все трое наелись, и не жаль было в случае, если готовка снова не задастся.

– Точно, – ничуть не обиделся Т, который обычно не очень хорошо реагировал, когда кто-то пытался произвести его в человека или эльфа. Он вообще считал, что тыкать полукровке на происхождение неприлично. – А инкубы любое действие переведут в секс.

– Правда? – искренне восхитился Намурас, который уже пришел в себя, но получил отставку как неудавшийся повар.

Парнишку это и задело, и обрадовало одновременно. Обрадовало потому, что готовить вообще редко кто любит, а уж в походных условиях, когда нужно учитывать жар костра, – тем более. А задело, потому что вроде бы как старшие ему даже простейшие обязанности не доверяют. Где уж там на нежить вместе охотиться, если с кашей справиться не может.

– Разумеется. Это люди не на пустом месте придумали, – хмыкнул Флоднег.

Тут в воздухе раздался протяжный свист, и в котелок рухнула шипящая гадина, которая тут же попыталась если не укусить, то, по крайней мере, плюнуть ядом в мага. Флоднег свой хлеб ел не зря, а потому обладал хорошей реакцией. В воздухе мелькнул серебряный клинок, и все еще оскаленная голова гадины покатилась по траве к ногам Намураса. Парнишка нервно икнул, не в силах оторвать глаз от змеиных зубов, с которых с шипением все еще стекали капли яда, опасного даже после смерти своей владелицы.