Текст книги "Как вывести ведьмаков"

Вампир заинтересованность мага воспринял как добрый знак и чуть не упал с дерева от радости. Лишь в последний момент неимоверным усилием воли удержался от падения, опасаясь спугнуть мага слишком внезапными объятиями. Может не так понять.

– Просто значительные кровопускания отрицательно сказываются на здоровье донора, если их делать слишком часто, разумеется. А вот если подойти к этому делу с умом, то наоборот – оздоравливают организм, даже омоложению способствуют, – наставительно изрек вампир, благоразумно умолчав о еще одном последствии укуса.

Дело в том, что обескровить жертву полностью за один укус невозможно. Просто столько крови, сколько содержится в человеческом организме, желудок вампира вместить не в состоянии. Разумеется, при условии, если сама нежить питается регулярно, а не как Валсидал. Но в слюне вампира содержится особый ингредиент, позволяющий создавать упырей. Чем чаще вампир кормится от одного и того же донора, тем больше шансов у жертвы переродиться в упыря, отрастить клыки и начать охотиться на себе подобных, пытаясь утолить жгучую жажду крови. Об этом обстоятельстве мало кто знал, и Валсидал вовсе не горел желанием приоткрывать завесу тайны перед собеседником.

– Даже так? – удивленно вскинул бровь Вешил.

Забота кровососа о его (мага) здоровье несколько удивила магистра. Нежить редко заботится о своих жертвах, обычно жрет и мнения не спрашивает.

– Я могу предложить вариант получше, – доверительно сообщил Вешил, отчего вампир все-таки потерял точку опоры и упал в объятия мага, бесцеремонно опрокинув последнего на спину.

Правда, между ними оказалась плотно зажата тварь, которая неожиданно встрепенулась, издала оглушительный вопль (некую помесь между «пением» павлина и вороньим карканьем) и попыталась прокусить остатки одежды мага, но не преуспела. То ли неудачно выбрала место укуса, то ли просто не хватило сил. Вампир стукнул будущий экспонат по затылку, и тварь послушно обмякла.

– Она жива! – обрадовался маг.

– Я заметил, – невозмутимо кивнул Валсидал, белая полоса в его жизни расширялась с каждым мгновением все больше и больше. – Итак, я готов выслушать ваше предложение, милейший. И кстати, живая тварь стоит гораздо дороже. Вы слышали меня? Гор-ра-здо.

– Согласен, – азартно кивнул Вешил, даже не пытаясь избавиться от лишнего груза и подняться на ноги. – Как насчет каждодневного питания?

Валсидал едва удержался от счастливого обморока. Вот это да! О таком подарке судьбы он не смел даже мечтать. Если он станет получать достаточно пищи и вернет свою прежнюю форму, можно будет задуматься о визите в собственный замок или в то, что от него осталось. Для этого, конечно, нужно накопить достаточно сил, чтобы скрыться от вездесущих магов (расплодилось этой братии, как кошек в марте, хоть бы мор какой на них напал, что ли), ну или пробираться окраинами.

– О! – только и смог выдохнуть осчастливленный вампир. – Ты еще и друзей привлечешь?

– Лучше, – доверительно сообщил магистр, вызвав в нежити сладостную дрожь предвкушения. – Друзей ведьмы.

– В смысле? – нахмурился Валсидал, чей опыт общения с неудавшейся упырицей подсказывал, что у Светлолики друзей не то чтобы нет совсем, просто их немного, и связываться с ними – себе дороже.

– В прямом. Ее звери охотятся каждый день. Им не все ли равно, употреблять добычу с кровью или без? – сказав это, Вешил ловко вывернулся из-под вампира, рывком выдернул кожистую тварь и задал такого знатного драпака, что подковы на его сапогах слились в одно непрерывное мелькание.

– Во дает! – невольно восхитился Валсидал забегом мага. – С утяжелением да по препятствиям, а ни на одном скакуне не догонишь. Его бы в сборную записать – пусть бегает. Однако идея и впрямь хороша. Надо бы к ведьме сходить. Давно я ее не навещал. Как она там? Скучает, поди. Нет, ну до чего эти маги нахальные! Такую знатную тварь спер и даже не попрощался. Одно слово – хам!

Валсидал задумчиво почесал затылок опустевшей рукой. К худу или к добру, а маг подал ему замечательную идею насчет организации постоянного питания. Правда, для ее воплощения в жизнь вампиру придется договариваться с ведьмой, а если учесть то, что когда-то он сам практически обескровил ее, пытаясь превратить в упырицу, это будет тот еще разговор.

– Ладно. Попытка не пытка! – философски изрек он. – В конце концов, раньше я пользовался большим успехом у придворных дам. Правда, тогда я выглядел несколько иначе и одет был приличнее, а еще у меня свой личный парикмахер имелся… ну, и прочая прислуга, включая домашнего демона. Но замок и лесная избушка не одно и то же, а сама ведьма о светских манерах имеет смутное понятие, если не сказать, что не имеет понятия вовсе. Эта девушка точно непривычна к политесу в комплекте с расшаркиванием по дорогому паркету. Хотя в любом случае без презента тут не обойтись, – решил он и затосковал.

У бывшего владельца сокровищ и замка, наследника славного вампирского рода, чей герб повергал в малодушный трепет врагов, а всех прочих заставлял кусать локти в бессильной зависти, на данный момент из личного имущества имелись лишь потрепанные, видавшие виды штаны. Да и те были презентованы ему из жалости, дабы он не оскорблял видом своего голого костлявого зада местных обитателей. Будто всякие там белки, суслики и ежи имеют другую одежду, кроме собственной лохматости или иголок.

От природы Валсидал не был жадным, но интуиция подсказывала: сейчас не тот случай, когда ради того, чтобы доставить удовольствие даме, следует снимать с себя последние штаны. Это как раз тот случай, когда согласие женщины лицезреть тебя обнаженным скорее пугает, чем радует. Вампир тяжело вздохнул. Да-а-а. Не тот он нынче стал. Ой не тот. А вокруг неудавшейся упырицы, как назло, вертится слишком большое количество особей противоположного пола. Даже полуэльф и тот обещал собственному папаше приударить за ведьмой. А он смазлив, высок, нагл и обходителен, как демон-искуситель. Словом, такие девкам нравятся.

– Придется бить на жалость, – обреченно вздохнул Валсидал и поморщился. Ему претили попытки очаровывать особу противоположного пола как-то иначе, чем личным неповторимым шармом, светским лоском и обаянием. – Человеческие женщины чувствительны ко всякого рода ущербным, может, и в этот раз подействует. Скажусь больным… лучше всего – смертельно больным, но с мизерной надеждой на выздоровление. Пусть себе лечит. На то она и ведьма.

Решив так, вампир понял, что практически гениален и что, если бы в свое время был допущен до штаба главнокомандующего армией как стратег, вампиры ни в жизнь не проиграли бы. Он сразу возгордился своим умом и небывалой сообразительностью. Однако перед визитом к Светлолике все-таки следовало хорошенько вымыться и лишь потом пытаться поразить лесную отшельницу широтой своей бессмертной души и образованностью. Ведь он собирался вызвать в девице жалость, а не омерзение.

Единственным местом, пригодным для омовения, было Ведьмино озеро. Нежити водилось в нем много, да и просто зубастых тварей, мечтающих отхватить кусок чужой плоти, хватало. Но не в болоте же плескаться, в самом деле.

Глава 4

Вяз Дубрович благополучно достиг Ведьминого озера, с комфортом устроился на его берегу, усевшись на гладкий пень, и принялся наблюдать, как жадные щупальца ядовитого тумана с острова Беримор пытаются дотянуться до берега. К счастью, как ни ярился туман, образовавшийся из смолы особого сорта деревьев, в попытках дотянуться до обитателей Безымянного леса, чтобы задушить в своих смертельных объятиях, никогда не дотягивался. Опадал в бессильной злобе где-то на середине пути.

Хозяин вод редко являлся на зов сразу, так что леший справедливо рассудил, что нечего ноги почем зря трудить в ожидании. Сидя на пеньке, он наотмашь ударил сучковатой рукой по воде, пустив рябь по гладкой поверхности. Небольшая, но очень зубастая рыбешка тут же попыталась воспользоваться случаем и вцепилась в длань лешего с энтузиазмом бывалого волкодава. Леший хватку мелочи оценил по достоинству. Такую тварюшку за хвост дернешь – без руки останешься. Но Вяз был калач тертый, знал, как от любой хватки избавиться, недаром лесным хозяином прозывался. Леший разжал челюсти зарвавшейся хищницы особым приемом и от души запустил вытаращившую глаза рыбу подальше в озеро. Из воды тут же вынырнула чья-то зубастая пасть и жизнерадостно заглотила подарок судьбы, ниспосланный ей свыше.

Следом из озера показалась золотоволосая русалка Маришка, стрельнула в сторону лешего голубыми, с поволокой очами, вздохнула томно, так, что из-под воды призывно всколыхнулись жемчужно-белые полукружия соблазнительных грудей.

– О, какой мужчина к нам пожаловал, – хрипло выдохнула она. – А вы к нам что-то зачастили, гость дорогой. Аль понравился кто, а сказать боитесь?

– Тьфу ты, балаболка хвостатая! – сплюнул леший. – У меня своя хозяйка в доме имеется, справная, домовитая, чтобы я такой вот мелочью, пузатой да бесстыжей, интересовался.

Русалка ничуть не обиделась на отповедь, хихикнула, растянула в улыбке полные губы, показала ровный жемчуг зубов.

– А у моего батюшки в лесу тоже хозяйка имеется, но и маму мою он вниманием своим не обделяет. Может, и мы с вами… того… сговоримся?

– Я тебе сговорюсь! Я тебе сейчас так сговорюсь! – Хозяин вод шумно вынырнул на поверхность и, не теряя времени даром, отвесил родительский подзатыльник златокудрой прелестнице.

Русалка коротко взвизгнула и отплыла от отца на безопасное расстояние от греха подальше. Хозяин вод был гневлив, но отходчив. Впрочем, на крайний случай у Маришки имелось свое действенное оружие: поплакаться о своем девичьем горе матери – озерной деве Лагерте. Тут главное не перегнуть палку, а то запросто можно схлопотать по хвосту еще и от родительницы, чтобы впредь отцу не перечила.

– Не посмотрю, что мамина любимица, возьму да отхожу пониже спины, неделю плавать больно будет, компрессы на пострадавшее место прикладывать станешь и все глупости из головы повыкидываешь, – продолжал бушевать строгий родитель, да так, что на спокойной глади Ведьминого озера даже некоторое волнение образовалось, а мелкая рыба поспешила спрятаться.

Зашибет хозяин в гневе и не заметит.

– Про какие глупости папенька говорить изволит? – удивленно изогнула красивую бровь русалка, позаботившись, чтобы с берега ее было видно только с выгодного ракурса, но так, чтобы разгневанный отец не дотянулся и не воплотил свою угрозу в жизнь. – Я, между прочим, в самом что ни на есть брачном возрасте нахожусь и вполне созрела для продолжения рода. В мои года маменька уже маленьких русалочек нянчила, а ко мне еще даже никто не сватается. Али я не хороша? Хороша ведь. Как есть хороша! Вот и приходится самой жениха искать, раз родной отец о семейном счастье дочери не заботится.

От такой отповеди хозяин вод опешил. Почесал пятерней затылок с торчащими во все стороны водорослями вместо волос, смущенно погладил окладистую зеленую бороду. К слову сказать, дочерей у хозяина вод имелось множество. От кикиморы Береники рождались оборотницы-мухоморницы. От озерной девы Лагерты, чей облик текуч и переменчив, как водная стихия, но неизменно прекрасен, – русалочки прелестные, хохотушки да певуньи неутомимые. При таком многочисленном семействе даже в самой столице женихов каждой не скоро сыщешь. На одном приданом разоришься. А через Безымянный лес даже дороги наезженной нет, тропки только, и те звериные.

– Да где же жениха взять? Ведь в глуши живем, – беспомощно развел руками он.

– Неужели? – недоверчиво прищурилась русалка, подбоченившись. – Только что-то ведьму это обстоятельство ничуть не смущает. Вокруг нее вечно какие-то мужчины крутятся, то сарай ей толпой ладят, то так просто, поздороваться пришли и не поленились в нашу глушь заглянуть. Даже вон вождя двуипостасных в женихи ей прочите. А нам, бедным русалочкам, что? Тихо стоять в сторонке, ожидая своей очереди, прикажете? Зато на обещания вы мастер.

Цвет глаз водяного менялся в зависимости от настроения владельца. Сейчас они были темно-синие, почти черные от гнева. И немудрено. Строптивая девица вздумала пенять отцу на нерасторопность в деле сватовства. Была бы человеком – в миг единый в монастырь сослал. Да вот беда – русалка она. А русалку и сослать-то особо некуда. Иногда это обстоятельство сильно печалило хозяина вод. «Знал бы, что с детьми такие хлопоты, может, и не женился бы вовсе», – вздохнул про себя он.

– Обещанного три года ждут, – наставительно изрек леший, вызвав в водяном волну благодарности.

– И к тому же ведьма не является претендентам на свою руку обнаженной. У нее не только верх, но и ноги скромно прикрыты: хоть в штанах она, хоть в юбке, – поучал дитя водяной, но Маришка только фыркнула, вызвав в отце глухое раздражение.

По-хорошему, догнать бы строптивицу перечливую, схватить, положить поперек колена да отшлепать, но силы у него были уже не те. Куда ему на старости лет гоняться за молодой проворной русалкой, чтобы проучить нахалку хорошей розгой. Еще осрамится ненароком, высмеет его юркая Маришка, ускользнет в зарослях водорослей, лишь мелькнет блестящий русалочий хвост в прощальном взмахе.

– Глупость какая, – звонко рассмеялась Маришка. – Всем известно – товар лицом показывать следует, чтобы потом никаких недоразумений не случалось. Слышала я, в странах далеких женщины столько ткани на себя наматывают, что мужчине ни лица, ни фигуры не угадать. Лишь в первую брачную ночь истина откроется, и, скорее всего, постигнет новоиспеченного мужа сильное разочарование. А мужчины как пчелы – любят сладенькое. Пчелы же на мед собираются, а не на уксус летят.

– Ты, девка, еще дитя неразумное, а к отцу с критикой лезешь. Виданное ли дело, чтобы яйца курицу уму-разуму учили? – осуждающе покачал головой Вяз Дубрович. И эта строптивица еще во вторые жены набивается? Да она с самим ангелом, сошедшим с небес, ужиться не сможет. – Слышал и я про эти страны дальние. Так там у них жен матери выбирают, а мать сыну дурного не посоветует. На то она и мать, чтобы дитю своему желать лучшего. Оттого у них почти нет разводов. Что же касается сладкого, то его обилие плохо сказывается на здоровье, да и на фигуре тоже. Мужчина же вряд ли выберет в жены ту, что расхаживает полуголой перед многими. Так ведь можно ночью за стаканом воды встать, а, пока жажду утоляешь, на твоем месте другой спать пристроится. Вон Светлолика, если надо, и метлой слишком настойчивых со двора прогонит. Такую жену не страшно одну оставлять. Ее и медведь-шатун десятой дорогой обойдет, ежели она не с той ноги с утра встала.

Маришка задумалась. Не то чтобы она была целиком и полностью согласна с лешим, но если мужчины перестали клевать на приманку, то, наверное, тактику стоит менять. Может, выменять у морских подруг красиво украшенные бюстики? К тому же затейливо сшитое белье больше подчеркивало прелести, преподнося фигуру в более выгодном свете. Так и приличия будут соблюдены, и плавать обновка мешать не станет. Маришка с тихим всплеском удалилась обдумывать практически гениальную идею, к общему удовольствию собравшихся.

– Даже не попрощалась, паршивка. Распустились они у меня совсем, – тяжело вздохнул хозяин вод, расстроенно поглаживая усы.

– Так всегда бывает, когда в доме много женщин, – деликатно заметил леший.

Мол, ты же не виноват, что у женщин по семь пятниц на неделе бывает.

Хозяин вод удовлетворенно кивнул, соглашаясь с дипломатичным заявлением Вяза Дубровича.

– Да-а-а. Женщины как соль: с ними не сладко, но и без них невкусно будет, – добавил водяной. – А ты сам зачем пожаловал? Просто проведать да о погоде побеседовать али дело какое имеешь ко мне? Так не томи длительными вступлениями. Не ровен час, доченька любимая кинется к Лагерте, и будет мне дома сцена семейная во множествах действий…

Хозяин вод не удержался и поморщился. Озерная дева обладала переменчивым нравом водной стихии и неизменно находила, что супруг ее во всем ущемляет. Мол, у кикиморы чаще бывает, дольше остается, подарки Беренике достаются не в пример лучше, а мухоморницы женихов себе разве что не из самих селений приманивают, заставляя своих менее удачливых сводных сестер бледнеть от зависти, что отрицательно сказывается как на внешности русалок, так и на их характере. Спорить же с озерной девой было не только бесполезным, но и утомительным занятием. Лагерта успешно пользовалась своей ученостью, скрупулезно записывала визиты своего супруга и другие события их тройственного союза в тетрадку, потому кругом оказывалась права. Хозяин вод не раз пытался выкрасть рукописный аргумент супруги, дабы предать сей опус огню, но пока ни одна попытка не увенчалась успехом.

– Так я это… по делу к тебе, – немного смутился леший, привыкший к долгому предварительному хождению вокруг да около, прежде чем дойти до истинной причины своего визита. – Ко мне Светлолика приходила. Вот.

Водяной задумчиво почесал затылок. Ведьма к лешему пришла, эка невидаль. Они, почитай, каждый день видятся, а порой и по нескольку раз кряду.

– И что хотела? – осторожно поинтересовался хозяин вод, прекрасно знавший, что леший просто так тревожить не станет. Не такой у него характер, чтобы по пустякам панику разводить. – Насчет женихов совета спрашивала или с урожаем проблемы возникли?

– Ни то ни другое, – печально покачал головой Вяз Дубрович. – Женихов у Светлолики полно лукошко, хоть отбавляй. В Хренодерки ведьмаки понаехали. Я, конечно, лес от посторонних тут же закрыл. Правда, теперь и с женихами – увы – перебои образовались. Войти-то в лес невозможно стало. Явление это временное… надеюсь. Только пока незваных гостей не спровадим. Ничего, пусть девка передохнет маленько, в разум придет. Наверняка от парней уже в глазах рябит… А мужа выбрать – это вам не баран чихнул. Он надежен должен быть, по сердцу прийтись, ну и условий местных не опасаться. Может, она к местному кому приглядится…

– И то верно, – одобрил хозяин вод, припоминая, что Вяз как раз хотел бы видеть вожака двуипостастных Олека в качестве супруга лесной отшельницы. Впрочем, сам двуипостасный был только «за». Оставалось лишь ведьму убедить, а на это время требуется и обстановка романтическая. – На кой ляд нам сдались эти пришлые?

– С урожаем тоже все хорошо, – добавил леший, счастливая улыбка коснулась его губ, когда он вспомнил, как сияющий лунным светом бык из приданого Лагерты пахал поле для ведьмы. – До дождя засеять успели. Добрые всходы будут. Я проверял.

– Это хорошо, – искренне порадовался за Светлолику водяной.

Дела у ведьмы идут хорошо, значит, приманенный ею дождь не станет для леса последним и Ведьмино озеро не обмелеет. Будет где русалкам поплескаться, рыбе поплавать да прочей водной живности порезвиться. Ну и зверью разному напиться.

Леший же еще немного поерзал на своем пеньке, совершенно не понимая, как подступиться к волнующему вопросу, и решил зайти осторожно – издалека.

– В Хренодерки ведьмаки заявились, – трагическим голосом возвестил он.

Хозяин вод изогнул зеленую кустистую бровь в удивлении. Эту новость леший уже сообщал. Зачем же он стал повторяться? Ведьмаки, конечно, соседство не самое приятное, но и Вяз Дубрович не из тех, кто посиживает, сложа руки на коленях, и ведет светские беседы, когда враг топчется на пороге. А в том, что ведьмаки пожаловали не с добрыми намерениями, водный хозяин не сомневался. Никто не станет их присылать просто букет цветов передать. Всем известно – от этой братии добра не жди, и коль пожаловали – сразу готовься к худшему.

– Ты это уже говорил, – на всякий случай напомнил собеседнику хозяин вод, а подслушивавшая разговор старших любопытная Маришка изрядно наглоталась воды от возбуждения.

Она как раз поняла, что бюстики в гардеробе – вещь хорошая, но несвоевременная. Грудь и позже прикрыть можно, а вот новости не всякий раз раньше всех узнаешь. «Ну, ведьмаки, ну, борцы с нежитью, но и мужчины тоже», – справедливо рассудила она про себя. А несколько лишних мужчин в Безымянном лесу – это всегда перспектива если не на счастливое замужество, то хотя бы на пару романтических свиданий.

– И по чью душу слетелись эти стервятники? – уточнил хозяин вод у гостя, поежившись от нехорошего предчувствия.

Заранее знал, что ответ наверняка не понравится.

– По всему выходит, за Светлоликой пожаловали, – тяжело вздохнул леший и почувствовал некоторое облегчение, словно камень с души снял. Вот уж действительно, пополам разделенная ноша меньше тянет. – Больше им делать нечего.

«Нет, ну ты погляди, какая девка популярная! – буквально позеленела от зависти Маришка. – Мало того, что женихи из дальних сел свататься понаехали, так еще и ведьмаков приманить умудрилась! Это ж каким медом надо быть с ног до головы перемазанной, чтобы такое на запах слеталось?»

– Плохо, – покачал головой водяной. – Такие гости нам без надобности. Гнать их поганой метлой и след хорошенько замести, чтобы вернуться не смогли. Так я думаю.

– Так ведь и я того же мнения, – согласно закивал Вяз Дубрович, несколько ободренный горячей поддержкой хозяина вод. – Как я уже говорил, лес от них закрыл, как только о приезде узнал.

«Закрыл он, – вздохнула про себя русалка и дернула хвостом с досады, но опомнилась и замерла на месте. Не увидел бы папенька ряби подозрительной на воде. Как прознает, что она тут уши греет, разговоры важные подслушивая, точно выпорет так, что неделю плавать с трудом станет. – А на наши нужды всем плевать! Уж погоди, батюшка, расскажу все маменьке про ваши с лешим козни. Она быстро объяснит, как мужчин от леса отваживать».

Не откладывая дело в долгий ящик, золотоволосая русалка плеснула хвостом и исчезла в пучине Ведьминого озера, поэтому продолжение разговора пропустила.

– Это ты хорошо придумал, – одобрил водяной хитроумный маневр лесного хозяина. – И без того чужаков в Безымянном лесу – хоть пруд пруди. Просто плюнуть некуда, тут же в мага угодишь. Селян, правда, жалко, но и они немного потеряют. Для грибов и ягод не сезон еще, а зима уже кончилась, и дров им много не надо. Обойдутся теми, что есть.

Вяз Дубрович потупился. Оно, конечно, лестно, когда твои заслуги оценены по достоинству, но ведь на деле не все прошло так же гладко, как в разговоре прозвучало. Закрыть-то лес он закрыл, а ведьмаки все одно просочиться успели. Вот ведь до чего пронырливые создания – без мыла в любую щель пролезут. Пришлось сознаваться в своей неудаче. Так, мол, и так, промашечка вышла: ритуал провел по всем правилам, а со временем не угадал. И немудрено. Любое действо магическое времени на приготовления требует. Попытался поправить ситуацию, водил ведьмаков по лесу всю ночь напролет, ног собственных не жалея. Думал: напугаются, ироды, да домой восвояси вернутся, стоп от усталости не чуя. Ан нет. И тут просчитался леший. Ведьмаки оказались ребятами не промах, рассредоточились по лесу так, что теперь этих супостатов с собаками не скоро сыщешь. Хотя… если Светлолика пустит по их следу своих оборотней, может, что и выйдет путевое. Но этот метод стоит приберечь напоследок, когда других вариантов не останется. Не ровен час, перепугаются ведьмаки и зверушек покалечат. Расстроится девица.

Еще леший поведал о том, как ведьма случайно наткнулась на ведьмака, и эта нежданная встреча так ее потрясла, что Лика ратует за скорейшее выдворение незваных гостей за лесную опушку, чтобы зря глаза не мозолили и не вводили местных хищников в грех чревоугодия. Сгинут пришлые в чьих-то крепких челюстях, в желудках переварятся и поминай как звали. А исчезновение стольких охотников на нежить при исполнении может сильно обеспокоить работодателя, их пославшего. Тогда в лес хлынут толпы магов, чтобы выяснить, что же такое приключилось с ведьмаками. Намусорят, кусты поломают, под каждый камушек нос свой длинный сунуть не побрезгуют. Кому такое надо?

Водяному такое надо не было. Он задумчиво почесал свой нос, который был настолько хорош, что за неделю кулака чуял. Жизнь с двумя женами как ничто способствует развитию некоего шестого чувства сродни ясновидению.

– И где же мы их искать станем? – как всегда, зрел в самый корень хозяин вод, почесывая зудящий к явным неприятностям нос.

«Да-а-а. Вяз Дубрович горазд лихо перебрасывать проблемы со своей больной головы на чужую здоровую», – с тоской вздохнул водяной, предчувствовавший очередной скандал с озерной девой Лагертой. Супруга точно не поверит, что благоверный решил выйти на сушу лишь для восстановления спокойствия в лесу, то есть по великой необходимости, а не возжелав жарких ласк второй жены, кикиморы Береники. Вот ведь женщины! Без них плохо, но и с ними совершенно невозможно. Если Береника мудро не выказывала свою ревность к Лагерте, то озерная дева предпочитала не таить истинных чувств, постоянно вела подсчеты и потом тыкала исписанными мелким почерком бумажками в лицо благоверного при каждом удобном случае и без оного. Неприятно, а выходить на сушу придется. Ведьмаки – существа сухопутные.

– А разве они не у твоих дочерей застряли в гостях? – искренне удивился Вяз Дубрович.

Леший прекрасно знал, что коли в лесу пропал парень и его не разорвали хищники, то искать его у мухоморниц или русалок следует. Что те, что другие очень заманивать парней в свои сети горазды. Мало кто от их внимания ускользает. Один лишь вампир счастливо избегает общества девиц, а магами же красавицы почему-то то ли побрезговали, то ли про запас оставили.

– Неправда это, – возразил водяной. – Я бы знал.

– Плохо, – закручинился Вяз, который рассчитывал на быстрое решение проблемы. – А как насчет шишиг?

Шишиги мало чем отличались от русалок и, по сути, являлись одной из их разновидностей. Основное отличие состояло в том, что шишиги имели обыкновение пополнять ряды утопленников всеми подряд, невзирая ни на пол, ни на возраст, ни на расовую принадлежность. Всякий знал – с шишигами поведешься, назад не вернешься.

– Тоже мимо, – покачал головой водяной. – Шишиги – тоже девки. Случись им ведьмаков залучить, не утерпели бы, перед моими трофеем похвастали. А мои, сам знаешь, тут же ко мне прибежали бы на злую судьбу девичью пожаловаться. Мол, шишигам счастье само в руки плывет. Ведьмаки и те им попались, а о бедных русалочках некому позаботиться, родной родитель только обещаниями кормит.

Леший закручинился, затосковал, ведь ему предстояло ведьмаков не только обнаружить, но и вывести их из леса. А внутренний голос подсказывал ему, что ведьмаки вряд ли запрыгают от радости, если Вяз Дубрович в щедрости своей предложит им совместную прогулку по лесу. Тем более он сам их уже водил всю ночь напролет. Впрочем, плох хозяин, самых отдаленных уголков собственных угодий не знающий. Но от этих знаний лешему становилось жутко до мурашек на спине. Вяз Дубрович издал мученический вздох, прежде чем озвучить собственные сомнения собеседнику. Да и к такому водяного подготовить следовало. Поэтому он решил начать как всегда издалека, решая проблемы поочередно, а не все разом.

Хозяин вод выслушал лешего с задумчивым выражением на лице. По его мнению, кто выводить ведьмаков из лесу станет, не так уж и важно. Их сперва разыскать следует, а Безымянный лес – это не десяток елок, сосенок и прочих деревьев. Он огромен. Пара изрядно заплутавших ведьмаков не скоро в нем отыщется, это если до сих пор живы остались.

– Ты, Вяз, погоди телегу впереди лошади ставить, – глубокомысленно изрек он. – Кого выводить-то надобно? Вот как всех соберем в кучу, так и погоним прочь из лесу, да с таким шиком проводим, чтобы впредь не единая мысль о возвращении в Безымянный их головы ведьмачьи не посетила.

Идея Вязу понравилась. Умеет хозяин вод мыслить стратегически и до других свои мысли донести в доходчивой форме. Самому Вязу подобное удавалось не всегда.

– Согласен. Только того, на которого наткнулась Светлолика, следует выпроводить чуточку раньше. В конце концов, найдем мы его товарищей или нет, неизвестно, а этот может потеряться, – заметил леший.

Водяной не мог не согласиться с доводами лешего. Ведьмаки – народ зело зловредный. С этого типчика станется затеряться где-нибудь в бескрайнем лесу, свернуть свою ведьмачью шею или угодить кому-нибудь на обед чисто из вредности. Но что-то подсказывало водяному: ведьмак не настолько доверчив, чтобы безропотно последовать за лешим или водяным к выходу из леса. Охотники на нежить видели всякое и привыкли нежити не доверять. Всем известно: заманивание – одна из самых успешных тактик монстров.

Хозяин вод поделился своими сомнениями с Вязом Дубровичем. Оба крепко задумались. В конце концов, трудно помогать тому, кто вовсе не желает принимать твою помощь.

В это время откуда-то из густого сплетения ветвей деревьев, чьи корни так глубоко проросли в землю, что крепко держали могучих исполинов даже на самом краю обрыва, с громким всплеском и воплем нецензурного содержания упал вампир.

Валсидал как раз собирался принять ванну перед встречей с ведьмой, чтобы предстать перед ней если не во всей мужественной красе, то хотя бы чистым. Следуя своей привычке, вампир предпочитал передвигаться исключительно по ветвям деревьев, так как справедливо полагал, что на земле для него таится гораздо больше опасностей, чем наверху. Отчасти это было правдой. В густой весенней листве деревьев меньше шансов, что на тебя нападут сверху, хотя хищников все равно хватало. Одна кожистая тварь чего стоила, пусть она и охотилась не за ним.

Разговор лешего с хозяином вод сильно заинтересовал вампира. Ему тоже до зуда по всему телу хотелось спровадить ведьмаков из леса. От охотников на нежить самой нежити ожидать чего-то хорошего не приходилось. В какой-то момент увлеченный подслушиванием Валсидал перебрался на слишком тонкие ветви, чтобы хорошенько расслышать каждое произнесенное слово. Ветки не выдержали вес худосочной нежити, и вампир полетел вниз, ругаясь на всех известных ему языках. Надо отдать должное Валсидалу, за свою долгую жизнь языков изучил он немало, знал даже несколько мертвых, о существовании которых нынче помнили лишь ученые.

– М-да. Раньше я падал более изящно, – пробормотал Валсидал, барахтаясь во все еще по-весеннему холодной озерной воде. – Хорошо хоть воды не нахлебался.

– О! Какой мужчина, – зашептала вновь вернувшаяся Маришка в ухо вампира, страстно обнимая холодными руками ребристый торс нежити. – Не волнуйся, красавчик, разве я могу дать утонуть своему будущему супругу? Папа! Благословите нас! Он мне нравится!

Осознавший, в какую ловушку случайно угодил, вампир забился в, казалось бы, хрупких девичьих руках, но не преуспел. На поверку руки оказались не такими уж хрупкими, а объятия по силе не уступали медвежьим. Всем своим видом русалка демонстрировала решимость бороться за свое будущее семейное счастье до конца, невзирая ни на какие жертвы с обеих сторон.