Текст книги "Стена плача"

29

Ася в очередной раз остановилась посреди тротуара, нагнулась, зачерпнула пригоршню сероватого снега и приложила к кровоточащему носу.

На нее оглядывались прохожие, было неловко, сильно кружилась голова, поташнивало. Она немного постояла, сглатывая горькую вязкую слюну, и медленно побрела к шоссе.

Странно, но она почти не чувствовала боли – лишь отупение и полную апатию. Мыслей не было никаких, кроме одной: она сама заслужила это, все, что получила. Ведь предупреждал ее тот рябой парень с рынка: «Попадете под горячую руку, натерпитесь».

Сейчас Ася отчетливо вспомнила его слова и насмешливо-сочувственное выражение лица.

С чего она взяла, что стала для Алексея особенной? Он со всеми одинаков: отстаивает свое мнение любым способом, пока не заставит противника замолчать. Сегодня им стала Ася, впервые позволив себе ослушаться, высказать то, что накипело. А уйди она от Сергея и забери с собой Степку, когда-нибудь и с ним…

Ася даже про себя побоялась продолжить эту страшную фразу.

Нет, нет и нет! Все, на что она надеялась, во что верила, оказалось детским лепетом, полной чепухой. У той жизни, куда она опрометчиво и самонадеянно сунула нос, иные законы, отличные от тех, к которым приучил ее созданный Сергеем уютный и теплый мирок. В ней нет ни прошлого, ни будущего – один лишь сегодняшний день. Мало того, только текущий момент. Им, моментом, нужно довольствоваться и не загадывать далеко вперед, плюнуть на такие понятия, как гордость, честь, человеческое достоинство, каждую минуту быть готовым к обману и предательству. Ася не способна на подобные подвиги. Оттого все и закончилось столь плачевно…

Она попыталась придумать, что скажет Нинюсе, как объяснит свое состояние, но в голову ничего не лезло. «Как-нибудь», – вяло решила Ася и поплелась к автобусу.

Кровь кое-как остановилась, но лицо точно клеем стянуло. Она забралась на самое последнее сиденье, отвернулась к окну и прикрыла глаза.

Лучшее сейчас – это заснуть и проспать всю дорогу, до самого дома.

Ее действительно начало клонить в дрему. Перед взглядом замелькали обрывочные видения: зеркальная стена танцевального зала, яркие пачки девчонок, Кристина с белокурым легкомысленным хвостом на затылке, Диана, порхающая под веселую музыку. Кажется… да, точно, она танцевала «Влюбленную Бабочку»…

Ася вздрогнула и очнулась. Господи, да ведь это она сама оказалась влюбленной бабочкой, такой же глупой и доверчивой в начале своего романа и жалкой в конце него…

Автобус уже подъезжал к дому. Ася попробовала подняться со скамейки и почувствовала подкатывающую к горлу дурноту. Она пошатнулась и ухватилась рукой за поручень.

– Что с вами? – С противоположного сиденья на нее участливо смотрела немолодая миловидная женщина в пушистом берете из ангоры и синей куртке. – Вам нехорошо?

– Да, немножко. – Ася не узнала свой голос. Говорить было больно, губы онемели и еле шевелились.

– Вам надо в больницу. – Женщина встала со своего места, поддержала ее за локоть. – Вы очень сильно ударились, можете потерять сознание. Знаю, я – медсестра.

– Лучше дойду до дому. Здесь совсем близко. – Ася сглотнула и, нетвердо ступая, направилась к дверям.

– Подождите, я вам помогу. – Женщина двинулась следом, продолжая сжимать ее руку. – Вот так, осторожно. – Она свела Асю со ступеньки на обочину, оглядела ее лицо, покачала головой. – А врачу все-таки покажитесь, непременно.

– Хорошо. Спасибо. – Ася мелкими шажками пошла по дорожке к своей четырнадцатиэтажке. Дурнота периодически наваливалась вновь, но на воздухе справляться с ней было легче, чем в душном, пропахшем бензином автобусе.

Она добрела до подъезда, поздоровалась с консьержкой, вызвала лифт. Ей хотелось лишь одного: поскорее очутиться у себя в спальне, лечь, закрыть глаза и не просыпаться долго-долго, может быть, целую неделю или даже больше.

Искать ключи не было сил. Ася позвонила в дверь и принялась ждать.

Лязгнул замок. В ярком веселом пятне света стоял Сергей.

– Ты дома? – Она ощутила, как ноги моментально делаются ватными, а рот наполняется отвратительной горечью.

– Да. Ты… где была? – Он распахнул дверь шире, бросил быстрый пристальный взгляд на ее лицо. – Это еще что?

– Это… – Ася прижала ладони к горлу, стараясь подавить новый, острый приступ тошноты, – это я… на меня… – Пол начал стремительно приближаться, в ушах зашумело равномерно и непрерывно. – Сережа, – произнесла она шепотом, – мне плохо…

– Вижу. – Сергей подхватил ее обмякшее тело, пронес по коридору в спальню, опустил на кровать. Ася тихонько застонала и попробовала поднять голову.

– Не надо шевелиться, – мягко произнес Сергей и склонился к самому ее лицу, – лежи спокойно, все пройдет. Говорить тоже не нужно. Потом. – Он осторожно расстегнул пуговицы ее пальто, помог освободить руки из рукавов. – Ну вот, так-то лучше. Я сейчас вернусь.

Ася опустила ресницы. Ей вдруг ужасно захотелось пить, хоть глоток холодной воды, хотя бы самую капельку.

– Деточка! – послышалось из коридора. – Милая моя! Да что ж это! – в комнату просунулось испуганное лицо Нинюси. Поглядев на лежащую неподвижно Асю, она всплеснула руками. – Ой, господи боже мой! Ой, что ж это деется!

– Нин Владимирна, успокойся. – Позади нее возник Сергей. – Никто не умер и пока не собирается, так что нечего выть, как по покойнику. Пойди лучше, перекись принеси.

Старуха послушно исчезла.

– На, попей. – Сергей приподнял Асю за плечи и поднес к ее губам стакан с водой. Она с наслаждением сделала несколько глотков.

– Теперь придется подержать вот это некоторое время. – На ее лицо опустилось что-то мокрое и холодное.

– Что… это?

– Лед. Чтобы не было гематомы. Он скоро растает, я новый принесу.

– Сережа, – Ася облизала губы, – это были… какие-то хулиганы. Они… возле ДК… я не знаю, что им было надо.

– Взяли что-нибудь? Деньги, сотовый?

– Ничего, – она помотала головой и тут же сморщилась от боли, – может быть, были обкуренные.

– Может быть. – Сергей спокойно кивнул. – Ты мне завтра расскажешь подробней. Мы заявим в милицию, обязательно. А теперь спи, ладно?

– Ладно. – Ася внезапно подумала о том, что на ее свитере запекшаяся кровь. Стало быть, ясно: когда ее ударили, она была без пальто. Как это объяснить Сергею? И как отговорить его обращаться в милицию?

Мысли эти, однако, промелькнули в мозгу одна за другой и тут же погасли. Спать. Погрузиться в полную темноту, забыть обо всех проблемах. Завтра, все завтра. Она найдет выход из положения, что-нибудь сочинит, вывернется. Ей не привыкать.

30

Ее сон походил на глубокий обморок: не было никаких физических ощущений, ни боли, ни тревоги. Сновидений тоже – только тьма, скользкая и вязкая, как кисель. А потом она проснулась – внезапно и сразу же, точно выбралась из четвертого измерения в обыкновенный, привычный мир.

Сквозь неплотно прикрытые шторы ярко светило солнце. Блестела полированная дверца шкафа. Откуда-то издалека приглушенно доносилась грустная скрипичная мелодия – очевидно, играло радио.

Ася уставилась взглядом в потолок и разглядела в самом углу тоненькую, еле заметную паутинку.

«Надо будет взять стремянку и снять», – равнодушно подумала она и тут же вспомнила весь вчерашний день. Сердце сдавила острая, ни с чем не сравнимая боль.

– Доброе утро. – Это был голос Сергея, он звучал откуда-то сбоку. Спокойный, мягкий, с участливой, доброжелательной интонацией.

Ася попыталась повернуть голову, но почему-то у нее ничего не вышло. Она совершенно не ощущала своего тела, точно его парализовало.

– Как ты? – Послышались тихие шаги. На ее лоб легла теплая ладонь.

– Н-ничего. Двигаться… трудно.

– Это со сна. Пройдет. – Сергей нагнулся и поцеловал Асю в щеку. – Советую тебе сегодня еще полежать, хотя страшного ничего не вижу. Так, на всякий случай. Есть будешь?

– Нет, пока не хочется. – Она сделала над собой усилие и все-таки приподнялась на постели. Голова кружилась по-прежнему, но дурноты больше не было.

– Так что все-таки произошло? – Сергей присел рядом, поправил одеяло. – Кто на тебя напал?

– Двое. Лиц я не разглядела.

– Почему? Ведь было еще светло.

– От страха. Они сразу начали ругаться… угрожать.

– Что говорили?

– Не помню… всякую чепуху. По-моему, это были наркоманы.

– Кто из них тебя ударил?

– Не знаю. Не могу сказать. Сережа… они… хотели… – она беспомощно замолчала, глядя на свои руки.

– Хотели раздеть тебя? – легко догадался Сергей. – Сняли пальто, ты это имеешь в виду?

– Да, – Ася на секунду прикрыла глаза, – да. Поэтому… свитер…

– Понял, – он ласково погладил ее пальцы. – Успокойся, Зайка, все ведь обошлось. Эти гады ничего с тобой не сделали, только немножко подпортили личико, но это чепуха, заживет, как на собаке. Их поймают, я тебе обещаю.

Она испуганно дернулась.

– Ты… уже заявил?

– Нет. Пока еще нет. Но собираюсь, как только тебе станет полегче. Часок еще отдохни, а затем позвоним куда следует.

Ася вдруг с силой сжала его руку:

– Не надо! Не звони!

– Но почему? – Сергей глянул на нее с недоумением.

– Я прошу, не надо! Я… – она коротко всхлипнула и вытерла ладонью абсолютно сухие глаза.

– Что? – его голос наконец утратил спокойствие, в нем ощутимо зазвучала тревога. – Что, Зайка?

Ася поняла, что больше не может молчать. Что угодно, только не вранье. Пусть он узнает, а там – будь что будет.

– Я сказала неправду. – Она, не обращая внимания на головокружение, резко выпрямилась, оперлась спиной о подушку.

– В каком смысле?

– В прямом. На меня никто не нападал.

– Что же тогда было?

Сергей смотрел на нее напряженно, не мигая.

– Сережа… ты… я даже не знаю, как сказать. – Ася почувствовала, что ее знобит. Зубы начали выбивать дробь, плечи тряслись. – Я… так виновата… перед вами… перед тобой… – Ей мучительно хотелось заплакать, но слезные железы точно пересохли, и из них не выходило ни капли спасительной, соленой влаги. – Ты представить себе не можешь…

– Могу, – Сергей осторожно обнял ее плечи, – гораздо больше, чем ты думаешь.

Она вскинула на него удивленные глаза.

– Ты о чем?

– Во-первых, ляг обратно, тебя лихорадит. Во-вторых, не пытайся больше ничего объяснять – в твоем положении от этого мало пользы, зато вреда полный короб. Я знаю, кто это сделал… имею в виду это. – Сергей тихонько дотронулся до ее опухшего лица.

– Ты? Знаешь? – Ася хотела отпрянуть, но он удержал ее.

– Да. Я знаю, как он выглядит, как его зовут и даже где он живет.

Она молча, не отрываясь, смотрела на него.

– Асенька, милая, – Сергей ласково прижал ее к себе, – ты думаешь, я совсем не от мира сего? Не вижу, не чувствую, что с тобой творится вот уже полгода? Не замечаю, как ты изменилась, вздрагиваешь по ночам во сне, бормочешь странные слова, которых раньше и не знала вовсе? Между прочим, пару месяцев назад я встретил Маринку, и она сказала мне, что три дня как вернулась из Дублина, из командировки. В Москве ее не было, почитай, с августа.

Он сделал паузу, внимательно оглядел Асю и укутал ее плечи одеялом.

– А твоя сверхурочная работа? Я ведь звонил Игорю, хотел попросить его, чтобы он снял с тебя часть нагрузки.

– И он…

– Был очень удивлен, потому что не слышал ни о каких дополнительных группах хореографии. Зато сразу же вспомнил, как ты куда-то делась с банкета после вашего фестиваля.

– Значит… ты уже давно… – Ася не могла поверить своим ушам. А она-то, дура, мнила себя великой конспираторшей, думала, что никто ни о чем не догадывается, ну разве только Кристина. – Почему же ты молчал столько времени?

Сергей покачал головой.

– Сначала я просто не мог поверить, что ты способна на такое. Думал, что ошибаюсь, гнал от себя всякие неприятные мысли. Хотя Нинюся – та с первого дня все прочухала и уши мне прожужжала на эту тему. Она сразу же учуяла табачный запах – Петюня-то ее смолил сутки напролет, – а после несколько раз слышала твои переговоры по сотовому. Да еще засекла, как ты утащила из дому мои старые вещи. – Он попытался выдавить из себя улыбку, но лишь слегка покривил губы.

– Дальше что было? – устало проговорила Ася. – Ты стал следить за мной?

– Нет. Я никогда бы не стал за тобой следить. Ты вольна поступать, как тебе хочется.

– Откуда тогда…

– Кристя позвонила. Вчера. Сказала, что у тебя была истерика, тебя видели с ужасным типом, от которого нужно немедленно спасаться. Она очень напугала меня, поэтому… – Сергей опустил голову. – В общем… я тебе наврал. Я не был у Сони с Русланом. Мы с Кристей встретились и ехали на машине за вами, до самого нашего дома. А потом – обратно, за ним одним. Вот и все.

Ася поплотней завернулась в одеяло.

– Ты, наверное, презираешь меня? Все презирают?

– Что ты! – Он бережным движением убрал волосы у нее со лба. – Я тебя жалею. Ужасно, так, что не передать словами. Ведь это болезнь, Асенька, самая настоящая болезнь, тяжелая и очень опасная.

Ася глянула на него с отчаяньем и мольбой.

– Сережа, что делать? Помоги мне… пожалуйста, если можешь.

– Конечно. Конечно, помогу. – Сергей взял ее на руки, посадил к себе на колени, как ребенка. – Пойми, Зайка, у тебя не может быть ничего общего с этим человеком. Он из другого круга, вы говорите на разных языках. Я допускаю возможность некой страсти, сродни животной, от которой некуда деться, ей хочется подчиниться, отдаться с головой. Но, Асенька, это только страсть, низменный инстинкт, который рано или поздно обязательно пройдет, насытив себя. И тогда останется пустота. Понимаешь, пустота, полное отторжение. Вам станет не о чем говорить и не о чем молчать, вас ничто не будет связывать, кроме разве что взаимного раздражения и неприязни. Ты… слушаешь меня?

– Да. Сережа, это не болезнь. Я люблю его.

– Ты не любишь его, ты его хочешь! Это другое, совсем другое. Поверь мне, Зайка: некогда я увлекался психиатрией и особенно той ее областью, где изучается взаимоотношения полов. Это влечение, а не любовь. Оно угасает так же неуловимо и быстро, как вспыхивает. Ты должна понять, тебе ведь не шестнадцать лет. Хочешь, чтобы тобой вечно помыкали, чтобы с тобой обращались… вот так? – Голос Сергея стал жестким, он кивнул на ее разбитые губы и нос. – Хочешь?!

– Нет. Не хочу.

– Тогда надо лечиться.

– Как?

– Как следует, у специалиста. У меня есть такой врач, хочешь, позвоню ему, обращусь за помощью? Помнишь, как-то он приходил к нам, невысокий такой, рыжеватый, с бородкой?

– Нет, не помню.

– Ну не важно. Сейчас он – один из самых востребованных и дорогих психотерапевтов в Москве, к нему запись на полгода вперед. Но тебя он примет завтра же, в крайнем случае послезавтра. Согласна?

Ася закрыла глаза. Тут же перед ней возникло лицо Алексея, перекошенное болью и страданием, такое, каким она видела его в последний раз. Как забыть его, избавиться от этого кошмара, ставшего ее жизнью?

– Согласна? – громче повторил Сергей.

– Да. – Она не произнесла это вслух, а лишь беззвучно шевельнула губами, однако он тут же поднялся с места.

– Все. Заметано. Я иду звонить. Прямо сейчас, пока ты не раздумала. Жди, я скоро вернусь. – Он вышел.

Ася вытерла со лба выступившую испарину. Что ж, она попробует. Попробует вылечиться, как советует Сергей, хотя ни капельки не верит в то, что такое возможно. Просто у нее нет другого выбора – разве только намылить веревку и в петлю.

– Мам! – на пороге спальни возник Степка, мордашка у него была испуганная, голосок дрожал. – Мамусь!

– Что, милый? – Ася улыбнулась ему через силу.

– Ты болеешь?

– Немножко. Я скоро поправлюсь.

– Папа сказал, ты упала и разбилась. Как я, помнишь, с велосипеда?

– Помню. – Ася мрачно усмехнулась. Еще бы ей не помнить тот проклятый день! С него все и пошло: не расквась Степка нос, она бы вышла из дома вовремя, без опоздания, не рванула бы через пустырь, не встретила там Алексея, не втюрилась в него, как последняя идиотка. И все бы было в порядке. – Ты иди, Степушка, к себе, – мягко попросила Ася, – поиграй во что-нибудь. Мне сейчас трудно разговаривать.

– Хорошо. – Степка послушно кивнул. – Нинюся там спрашивает – ты будешь селедку с картошкой?

– Потом, попозже.

– Ага, я ей скажу. – Он исчез, против обыкновения тихо, ничего не распевая в полный голос и не прыгая, как слоненок.

Ася опустила подушку и прилегла, стараясь ни о чем не думать. Минут через пять появился Сергей.

– Все о’кей, Зайка. Мы договорились. Завтра я отвезу тебя к нему в офис. Как голова?

– Лучше.

– Не тошнит?

– Нет.

– Ну и слава богу. – Он уселся в мягкое кресло напротив кровати, вытянул руки на подлокотниках. – Слушай, ты в состоянии воспринять кое-что еще?

– Что? – Она уже собралась задремать, уютно свернувшись под одеялом.

– Зайка, это серьезно. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но откладывать дольше нельзя.

– Что нельзя откладывать? Сережа, ты можешь говорить по-человечески?

– Ася, мне предложили стажировку в Марселе. В клинике у того самого профессора – помнишь, я тебе показывал его книгу?

Ася села на постели.

– Ты собираешься уехать в Марсель?

– Мы. – Сергей скрестил руки на груди и посмотрел на нее в упор. – Мы вместе.

Она немного помолчала.

– Когда?

– Скоро, Зайка. Через месяц с небольшим. Поэтому я и сказал, что ждать больше невозможно. Надо было давно поставить тебя в известность, но… наши отношения последнее время… твое состояние… – Сергей выразительно качнул головой, – в общем, ты меня поняла.

– Да. Степка едет с нами?

– Нет. Он останется. Незачем тащить его туда, пока, во всяком случае. Поживем год, там видно будет.

– Нинюсе с ним не справиться.

– Ей и не надо будет. Мать приедет, на нее я могу положиться как на самого себя.

– Я смотрю, ты уже все распланировал до мельчайших подробностей. – Ася сухо усмехнулась.

– Что поделать, Зайка, я привык планировать. С завтрашнего дня начнутся лечебные сеансы, к концу марта ты должна быть в полном порядке. Десятого апреля мы уезжаем.

– А если… если я не буду в порядке?

– Этого не может быть, – твердо произнес Сергей, – Макс считается высококлассным специалистом-психоаналитиком, одна его консультация стоит двести баксов.

– Ты собираешься платить такие деньги? – изумилась Ася.

– Я бы заплатил любые, чтобы ты была спокойна и счастлива, – серьезно проговорил Сергей. – Но Макс сказал, что тебя он будет лечить абсолютно бесплатно.

– Почему?

– Некогда я оперировал его отца. Еще вопросы есть?

Ася пожала плечами.

– Нет, кажется.

– Тогда я поехал в больницу, меня уже давным-давно там ждут. Нинюся за тобой присмотрит. – Он поцеловал ее и направился к двери.

– Сережа, – негромко окликнула Ася.

– Да, Зайка.

– Там, в сумке… телефон. Возьми его себе. Пожалуйста, я прошу!

– Хорошо, – он кивнул, – сделаю, как ты скажешь. Не скучай, до вечера.

31

Ася с вялым любопытством разглядывала безупречно отштукатуренные голубоватые стены, уходящие под сводчатый потолок. Она сидела на низеньком кожаном диванчике в светлой просторной комнате, почти лишенной мебели. В одном углу стоял узкий шкаф с застекленными полками, в другом – небольшой изящный компьютерный стол. На полу лежал светло-серый ковер с коротким густым ворсом. Огромные окна закрывали блестящие металлические жалюзи, возле самой двери высился свеженький, ярко-зеленый фикус в кадке.

Пожалуй, фикус являлся самым сочным цветовым пятном во всем помещении, кроме него, глазу было абсолютно негде остановиться. На стене висела единственная картина, изображающая бурный горный водопад с белой клочковатой пеной.

Асе показалось, в картине есть что-то ненатуральное. Она попыталась определить что, и в это время послышались четкие и ровные шаги. В комнату вошел моложавый мужчина, очень маленького роста, худощавый, с рыжеватой бородкой и темно-русыми волосами, забранными на затылке в жидкий хвостик.

– Будем знакомы. – Коротышка приблизился и протянул крепкую, хотя и узкую ладонь. – Я Максим. Можно называть просто Максом.

– Анастасия. – Ася пожала его руку.

– Очень красивое имя, – нараспев произнес низкорослый и опустился на диванчик рядом с Асей. – И сама вы очень и очень красивая. Скажите, часто смотритесь в зеркало?

– Н-не знаю, – Ася слегка опешила от такого вопроса, – как любой человек.

– Ясно. – Макс удовлетворенно кивнул. – Я попрошу вас с сегодняшнего дня замечать каждый раз, когда вы будете подходить, любоваться своим отражением. Договорились?

– Да. Только… – она недоуменно посмотрела на него, – разве это так важно?

– Очень. – Макс улыбнулся. – Теперь давайте немного побеседуем. Только уговор: я спрашиваю о чем угодно, а вы отвечаете мне исключительно искренне и безо всякого смущения. Как если бы перед вами был священник. Идет?

Ася вдруг подумала, что Макс и вправду похож на священника, то ли бородой, то ли взглядом темных пронзительных глаз, то ли еще чем-то, до конца неуловимым. Во всяком случае, он производил на нее приятное впечатление и внушал доверие.

– Идет, – согласилась она.

– Замечательно. Расскажите о себе.

– Что именно?

– Все, что хотите. Хотите, о своей огромной и несчастной любви.

– Не хочу.

– Тогда о юности. Как вы познакомились с Сергеем?

– Мы… были в санатории, с мамой. Неподалеку от Алушты. Он там отдыхал.

– Сколько вам было лет?

– Восемнадцать.

– А ему?

– Двадцать девять.

– Приличная разница в таком молодом возрасте. – Макс звучно щелкнул языком. – Вас это не испугало?

– Нисколько.

– А вашу маму?

– Тоже.

– Вы влюбились в Сергея с первого взгляда?

– Не знаю. Не могу сказать наверняка. Скорее всего, нет.

– Как же он добился вашей благосклонности?

– Ну… ухаживал за мной, дарил цветы, возил кататься на скутере.

– Это продолжалось…

– Двадцать дней.

– Вы так точно помните? – удивился Макс.

– Да. На двадцать первый день он сделал мне предложение.

– И вы его приняли.

– Приняла.

– К тому времени вы уже были влюблены в своего жениха?

– Мне казалось, да.

– Казалось? – Макс внимательно взглянул Асе в глаза.

– Была влюблена.

– Ясно. Что же было дальше?

– Он увез меня в Москву.

– Прямо из санатория?

– Да.

– Разве вы нигде не учились?

– В училище искусств на отделении хореографии. Мне оставалось закончить последний курс.

– И вы закончили его в Москве?

– Именно.

– У Сергея в столице уже была квартира?

– Да. Он работал после аспирантуры, и еще родители его помогли.

– Скажите, мама радовалась за вас?

– Конечно.

– Гм, верно. – Макс рассеянно подергал свой хвост. – Чего ей было не радоваться. Вы наверняка тут же расписались, так ведь?

– Да.

– А потом появился ребенок.

– Не сразу. Спустя два года.

– Вот как! Просто замечательно. Анастасия, скажите честно, вы когда-нибудь за все то время испытывали депрессию, пребывали в дурном настроении, расстраивались без видимых причин?

– Нет, практически никогда.

– Вы говорите правду?

– Д-да. – Ася наморщила лоб, прислушиваясь к тому, что происходило у нее внутри. – Да, я говорю правду.

– Никогда ни малейшей тени в царстве вечного света? Полная благодать, совет да любовь?

– Иногда, по ночам, мне почему-то становилось страшно.

– Ага! – обрадовался Макс, точно следователь, которому удалось уличить преступника. – Чего же вы боялись?

– Сама не знаю. – Ася вздохнула. – Мне… казалось, что в один прекрасный день я проснусь и перестану быть веселой.

– Перестанете быть веселой? – Брови Макса удивленно поднялись. – Ну-ка, ну-ка, это интересно. То есть как же так?

– Перестану радоваться всему, стану унылой и скучной, такой, как была моя бабушка.

– У вас были плохие отношения с бабушкой?

– Нет, но она вечно грустила и сердилась. На всех, на меня, на мать.

– Очень хорошо, – невпопад проговорил Макс. – Хотите кофе?

– Не откажусь.

– Сейчас устроим. – Он поднялся и выглянул за дверь, – Анечка, лапушка, сделай нам две чашечки кофейку.

– Хорошо, Максим Филиппович, – отозвался приятный девичий голосок.

– Ну вот, – Макс вернулся на свое место, – я выяснил почти все, что хотел. Остается задать последний вопрос: помогал ли вам Сергей по хозяйству?

– Он – нет, но Нинюся…

– Нинюся?

– Соседка. Она у нас вместо домработницы. Помогает: убирает, готовит, смотрит за Степой.

– Чудесно. Сергей молодец, каких мало. Идеальный муж, не так ли?

– Так, – согласилась Ася. – Только… зачем вы мне это говорите? Ведь знаете, в чем дело, Сережа сказал вам…

– Я все знаю, Анастасия. – Макс дружелюбно улыбнулся. – Все знаю и ничего не говорю просто так. Поверьте мне.

– Я вам верю.

Дверь распахнулась. В комнату вошла девушка в строгом черном костюме с подносом в руках. На нем дымились две крошечные чашечки, стояла круглая вазочка с печеньем.

– Пожалуйста, ваш кофе. – Секретарша поставила поднос на столик перед диваном.

– Спасибо, Анюта, – вежливо поблагодарил Макс.

Девушка бесшумно удалилась.

– Пейте, – он подвинул чашку к Асе, – и слушайте, что я вам скажу. Постарайтесь быть предельно внимательной, ладно?

– Да.

– Ваша встреча, Анастасия, та, что одним махом разрушила семейную идиллию, была предрешена. Это должно было случиться, рано или поздно, понимаете меня?

– Нет. Почему?

– Жизнь, которую вы вели, создал для вас Сергей, она оказалась слишком стерильной. Знаете, что бывает, когда в организме погибают все бактерии?

– Да, знаю.

– Человек теряет иммунитет, становится беззащитным. Вы чувствовали интуитивно эту беззащитность, уязвимость – отсюда ваши ночные страхи. Понимаете?

– Не совсем, – честно призналась Ася.

– Вы пейте, – посоветовал Макс. – Я постараюсь объяснить доходчивей. Задыхаясь от своей счастливой, безоблачной жизни, вы стремились найти иную, полностью противоположную ей. И нашли. Эта другая, тайная жизнь явилась замечательным дополнением прежней. В первой вас берегут, сдувают с вас пылинки, но одновременно с этим считают человеком несамостоятельным, созданным исключительно для веселья и удовольствия. Во второй все наоборот: относятся к вам вроде бы пренебрежительно и в то же время безоговорочно признают ваше явное преимущество.

– Это не так, – тихо проговорила Ася. – Он… тот человек, наоборот, всегда старался подчеркнуть, что я – никто по сравнению с ним.

– Ерунда, – отрезал Макс. – И вы сами отлично это знаете. В вашем тайном союзе ведущей были именно вы, а не ваш друг. Вы приходили, когда считали нужным, и уходили, если хотели, вы, а не он диктовали определенные условия для совместного пребывания, вы были той ниточкой, которая связывала его с современной цивилизованной жизнью, от которой он давно и безнадежно отстал. Смею упомянуть, что в отношениях с Сергеем вы с самого начала были ведомой. Подсознательно вы искали человека, который стоял бы на социальной лестнице ниже вас, был бы задавлен обстоятельствами и оттого несчастен, достоин жалости и сочувствия. Ну, скажите по совести, неужели за время брака с Сергеем в вас не влюблялись мужчины, не делали вам недвусмысленных предложений? Нет?

Ася моментально вспомнила Свечникова с его вкрадчивым, мягким голосом. И не только его. Конечно, Макс абсолютно прав: ей много раз приходилось отшивать настырных ухажеров. Одним из них когда-то давно был и Игорь, правда, потом все закончилось миром, и они стали хорошими друзьями.

Макс улыбнулся и залпом выпил свою чашку.

– Молчите, значит, я попал в точку. Кавалеры у вас имелись в полном ассортименте, и все они, держу пари, получили от вас ледяной отказ. Так?

Она кивнула.

– Безусловно, так, потому как все они ничем не отличались от вашего мужа, разве что в худшую сторону – были не столь состоятельны, не так умны, красивы и прочее. А этот ваш… как его зовут?

– Алексей, – тихо подсказала Ася.

– Отличался. Он показался вам совершенно загадочным и непостижимым, хотя, поверьте, никакой особой загадки в нем нет и в помине. Вы не очень устали от нашей беседы?

– Немного.

– Тогда закончим на сегодня. Вы хорошенько осмыслите то, что я вам сказал. Постарайтесь не принимать все близко к сердцу, взгляните на ваши отношения как бы со стороны. Поймите, ваш роман – всего-навсего протест против неполноты жизни, желание узнать все ее стороны, сделать объемной и насыщенной переживаниями. Ведь нам всем катастрофически не хватает адреналина в крови.

– Может быть, – неуверенно произнесла Ася.

– Мы встретимся через два дня, и я расскажу вам еще много занимательных вещей, о которых вы даже и не подозреваете. Всего доброго. – Макс галантно взял ее под локоток и довел до двери.