Текст книги "Ловушка для самовлюблённых ослов. Авантюрно-любовный роман"

Глава одиннадцатая

Наташа, оставшись с Борисом наедине, сначала очень обрадовалась, скорей всего, не осознавая, что она просто оттягивала время встречи с Рамиком и очень его боялась. Хотя справедливости ради скажем, что он никогда не поднимал на неё руку, конечно, может, Натали повода не давала, потому что всё безропотно проглатывала, что бы ни делал её мужчина. А потом она вдруг заволновалась: «Боже мой, какая я дурочка, только мужчина предложил, а я уже на всё согласная, кошмар. Сколько мне Фая говорила: „Помни, ты самая главная для себя, люби себя в первую очередь, ты у себя одна, а мужиков может быть много“, ничего мне впрок не идёт. А вдруг Борис окажется маньяком, – начала она сама себя запугивать и решила: – Нет, я не поеду на яхте, а лучше попозже вернусь в свой отель, – решила Наташа и успокоилась». Но когда пришла эсэмэс от Фаи, она поняла её так, что Рамик не на шутку развоевался, и опять решила не ехать. Вот такую всю в сомнениях её и нашёл на пляже Борис, который уходил по делам ненадолго. Наташа удивилась, что он пришёл опять в костюме, правда в светлом, как и не отдыхать приехал, и спросила:

– Борис, вы купаться не будете?

– Нет, Наташенька, пока нет, я за вами, пойдёмте, я вам ваш номер покажу, где вы можете отдохнуть после обеда и вообще жить сколько вам угодно, – произнёс он с лёгким волнением в голосе, – а в шесть вечера в нашем распоряжении яхта, и море, и, конечно, музыка.

– Ой, ответила Наташа, – знаете, Борис, я что-то тоже заволновалась, а вдруг у меня морская болезнь, я же никогда не ходила на яхте в море.

– Не думайте так, всё будет хорошо, а если вам не понравится, мы сразу вернёмся, о'кей? – сказал он и улыбнулся по-доброму, и Наташа решила отдаться на волю волнам и судьбе. «В конце концов, Фая же в курсе моих похождений».

– Хорошо, – сказала она, – я вверяю вам себя и свою жизнь, помните об этом, – кокетливо произнесла она.

Борис улыбнулся и сказал:

– Я очень рад! Ну что, пойдёмте.

Они поднимались на лифте на последний этаж, номер оказался огромным с застеклённой крышей, большой террасой и двумя спальнями. Наташа очень удивилась и спросила:

– Это пентхаус? Борис, зачем такой дорогой? Не нужно было.

– Наташенька, не волнуйтесь, всё нормально. Можно, я отвечу вам на все вопросы, какие есть и могут быть? Моя семья живёт в Италии уже сорок лет, мои родители выходцы из Украины, но по крови мама наполовину итальянка. И вот когда-то нас разыскал адвокат, оказалось, что у мамы был бездетный дядя и он оставил ей достаточно богатое состояние, а по украинским меркам – огромное. Было много препятствий, просто не хотели выпускать всю семью из Советского Союза, требовали много денег, взятки, но всё-таки уехать удалось. Вот с тех пор мы тут живём. Я владелец трёх отелей, и этого в частности. У меня есть дочь семнадцати лет, Анжела, она учится в Англии. А моя супруга три года назад умерла от неизлечимой болезни, она была итальянкой и прекрасной женой и матерью, но, к сожалению, так случилось. Когда я увидел вас, со мной что-то произошло и вы показались мне настолько родной и дорогой, что я не могу с вами расстаться даже на день. Не знаю как быть дальше, и это, наверное, смешно, но я готов просить вашу руку и сердце прямо сейчас. Не думайте, я не ловелас и не дамский угодник, за эти три года у меня не было ни одной женщины. Но понимаю, что для вас это может казаться очень опрометчивым поступком, поэтому я готов ждать сколько нужно. Только не уезжайте от меня, я боюсь вас потерять навсегда.

Наташе показалось, что это уже с ней происходило, может быть, давно в другой жизни, а может быть, во сне. Но была абсолютная уверенность, дежавю, и она даже не знала, сказка это или явь, и поэтому не могла вымолвить ни слова.

– Я понимаю, вы должны подумать, я не буду больше говорить на эту тему, но если вы примете решение быть со мной, скажите только два слова: «Я готова», – и я стану самым счастливым на земле! Отдыхайте, сейчас вам принесут обед, я не буду мешать, в шкафу я приготовил, во что вам переодеться. Если захотите, там всё для вас, я думаю, с размером я угадал. Ну всё, я вас жду в шесть часов на причале, о'кей?

– О'кей, – прошептала в ответ Наташа и закрыла за Борисом дверь. Сердце её стучало, как у птички, пойманной в ладошку, и всё в голове смешалось: Москва, Рим, Фаина, Рамзес, Борис, море, яхта и вся её жизнь. Разум требовал решения, а сердце молчало, в нём ещё жил Рамик со всеми своими пороками и выходками. И она поняла: из-за этого она не хотела его видеть, так как знала, что зависимость была ещё так велика, что она могла просто кинуться ему на шею и забыться в счастливом экстазе до тех пор, пока он снова не исчезнет. А разум понимал, где истина в данный момент, и это мог быть Борис, которого подарила Богородица. Ей она молилась когда оставалась надолго одна. И что делать? Где найти сейчас ответ, чтобы не сделать никого несчастным и стать самой счастливой? Кто, кто, кто ответит?

Фаина собиралась на пляж, когда зазвонил телефон, она сразу даже не поняла, кто с ней разговаривает, из трубки раздавался невнятный шёпот, и на её призыв: «Алё, Алё, говорите громче, вас неслышно», – кто-то откашлялся и сказал:

– Фая, это я, Наташа, скажи мне, как там Рамик, что с ним?

– Тьфу, Наташа, что с тобой? Испугала, можешь возвращаться спокойно, испарился твой мучитель, надеюсь, навсегда. Меня чуть тут не убил, а ты бы точно в реанимации оказалась от страха. Спровадила в путь-дорогу, ты же знаешь, я смелая и хитрая, так что у меня не забалуешь. Ты уже на яхте?

– Нет, договорились в шесть часов на причале, вот поселил меня в пентхаусе и телефон новый купил с местной симкой, не знаю, что и делать, – и она поведала Фаине свои сомнения и переживания. Фая всё молча выслушала и сказала спокойным голосом:

– Иди на яхту, а там поймёшь, твой это человек или нет. И, в конце концов, он же тебе понравился, ты же мечтала о таком. Какие могут быть сомнения? И к Рамзесу давно у тебя ничего нет, это просто зависимость, как у жертвы от палача! И помни: второго такого шанса у тебя не будет. Это твоя жизнь, и только тебе решать, какой она будет в дальнейшем, тем более к плохому быстро вернуться можно, никуда он не денется, а вот хорошего встретить очень мало шансов. Так что никаких Рамзесов, только Борис, примерь его на себя, по-моему, этот мужчина от-кутюр, никаких сомнений! Завтра или послезавтра я подъеду к тебе осмотреть твой пентхаус, – сказала она и засмеялась, – завидую тебе, дорогая, по-моему, это фортуна к тебе пришла! Ну всё, пока, держи хвост пистолетом,

– Пока. Спасибо, Фаина, что бы я без тебя делала, счастливо, завтра позвоню.

Фая шла на пляж и думала: «Боже мой, как везёт этим беззащитным женщинам. Не успела приехать, вот тебе, пожалуйста, принц, даже король, на блюдце с голубой каёмочкой. Так она ещё и раздумывает, о каком-то Рамзесе беспокоится, о клоуне без мозгов! Может, мне у неё тренинг взять по беззащитности, похудеть килограмм на десять, в блондинку перекраситься, но, главное, мозги нужно поменять, а это невозможно, поэтому придётся дальше быть строителем своей жизни, счастливой обязательно». Фаина посмотрела на яркое голубое небо:

– Где вы там, высшие силы, где обещанный ребёнок, сколько лет ещё ждать?

И в этот момент пролетающая птичка накакала ей на плечо.

– О-о-о, это знак, – засмеялась Фаина, – меня услышали. Ура!

На пляже ей начал оказывать усиленное внимание спасатель, который должен сидеть в избушке на курьих ножках и смотреть в море, не тонет ли кто, чёрный и худой, как вяленая копчёная рыба, и такой же плоский. Он всё хотел, видимо, поразить Фаину своими достижениями в йоге, стоял то на руке, то на голове, то на одной ноге. Она уже со смехом ждала, на что он ещё встанет. Но этого, к сожалению, не произошло. «Ну вот, – подумала она, – беззащитным – короли, а рыжим – пятидесятилетние завяленные йоги. И где же справедливость?» И пошла плавать в море, где и оставила все свои печали, сомнения и немного женской зависти, чтобы не копилась.

В это время Наташа рассматривала наряды, приготовленные заботливым Борисом, человеком с хорошим вкусом. Как она думала, так и оказалось, эти комплекты на все случаи жизни были очаровательны и элегантны, все очень хорошо сидели на её хрупкой фигурке. Она решила взять с собою два, один надеть сразу. Это костюмчик с морской тематикой из тончайшей льняной ткани с шёлком: брюки клёш, блузочка с золотым якорьком и синими полосочками и, конечно, матросским воротником, а сверху жакет с золотыми пуговицами, ко всему ещё матросская беретка с синим помпоном в центре. Обувь тоже стояла под каждым костюмом, двух размеров, и, конечно, 36 подошёл идеально. «Интересно, – подумала она, – он сам это выбирал или какой-нибудь стилист? Эта роскошная жизнь начинает мне нравиться, но я себя чувствую Золушкой, случайно оказавшейся на чужом балу». Потом Наташа взяла коктейльное платье серебристого цвета, к нему палантин, туфельки и, конечно, пляжный ансамбль из двух купальников, халатика и шляпки. «Ну ладно, можно хоть раз в жизни так шикануть, буду потом деткам рассказывать, когда они появятся». Она не задумывалась ещё о детях, может быть, потому, что все её считали почти ребёнком, несмотря на её возраст. Ну вот, время подошло. Наташа нарядилась в морской наряд, из зеркала на неё смотрела незнакомка, очень дорого и стильно одетая. Пуговицы блестели на солнце, оставляя везде золотые блики. Она привыкла одеваться гораздо проще, хотя вещи у неё тоже были недешёвые, но такого итальянского блеска в них не было. Она поняла, что будет чувствовать себя не в своей тарелке в этой пестроте и буржуазной элегантности, и решила переодеться в свои белые джинсы, майку, а вязаный свитер прихватила с собой. Правда, вечерний и пляжный наряды взяла на всякий случай. Зазвонил телефон, Борис спрашивал, готова ли она и может ли он за ней зайти. Но Натали сказала, что уже идёт. Надев очки от солнца и свою белую бейсболку, она поспешила на причал, Борис не обратил даже внимания, как показалось Наташе, во что она одета, и она облегчённо вздохнула. Подхватив её под руку, взял сумку, помог зайти по трапу, проводил в каюту. На яхте они, как оказалось, были одни, это удивило Наташу, немного испугало, всё-таки среди людей не так страшно в море, но команда была очень приветлива, внушала доверие, и постепенно её страх улетучился.

Вскоре яхта направила свой бег в открытое море.

У Наташи, слава Богу, оказался хороший вестибулярный аппарат, она чувствовала себя прекрасно. Ей очень всё нравилось: море, лёгкая качка, рыбалка. Они с Борисом поймали очень много рыбы, конечно, половину отпустили в море. Наташа, смеясь, кричала вслед счастливой рыбёшке:

– Плыви, рыбка большая и маленькая, и больше не попадайся!

Она вспомнила детство, когда ходила с папой на рыбалку, ей стало так хорошо и покойно, как будто она опять оказалась в своей семье, где её очень любили. Борис, смотря на неё, тоже чувствовал себя абсолютно счастливым. И когда они танцевали танго под звёздами, всё радовало: притихшее море и яркая луна, и даже морской ветерок был нежен, как младенец. Серебряное платье на Наташе отражалось в воде, и ей казалось, что она русалка, случайно попавшая на этот корабль любви и счастья. Они пили божественное вино, ели пойманную рыбу, зажаренную каким-то особым способом коком, и говорили, говорили, как родные люди, которые давно не виделись и вот совершенно случайно встретились на корабле. И когда Борис повёл Наташу в её каюту, она вдруг обняла его на пороге и стала целовать. Борис как в лучших романах поднял её на руки и положил на кровать, не веря своему счастью, а Натали сказала вдруг серьёзно:

– Не уходи, иди ко мне…

И всё, что должно было случиться, случилось. Наташа забыла обо всём на свете, она плавала в этом море чувств и неги, а Рамик навсегда был вытеснен из её сердца, навсегда! И только над Вселенной звучали вечные слова: «Лучшее лекарство от любви – другая любовь!»

Глава двенадцатая

Время бежало быстро. Проснувшись на следующий день утром, Фая сладко потянулась и подумала: «Боже мой, скоро уже домой, а я ещё не беременная. Такими темпами Натали вперёд и замуж выйдет и родит, дай Господь ей счастья. Ну что, сейчас ей позвонить или к обеду ближе? Как там она на палубе отдыхает?» И решила ближе к обеду, сейчас море, завтрак, потом солнечные ванны и море, а потом звонок и возможная поездка к молодожёнам, Фаине очень хотелось, чтобы такое произошло.

Сама она заметила за собой, что даже перестала посматривать по сторонам, что было ей несвойственно. «Что это со мной? – с тревогой подумала она. Или в Вячеслава, не дай Бог, влюбилась?» Но каких-то страданий на сердце не было, даже досады. Или это из-за того, что он просто очень доступен для любой симпатичной девушки, свистни – в любой момент прибежит. Она называла таких ловеласов «сливными бачками» и «слабыми на передок», без принципов вообще. Если есть семья, зачем искать на свою задницу приключений, непонятно. «А вдруг я старею? – испугалась она. – Всё-таки сороковник не за горами». Но, взглянув в зеркало, она решила пока не волноваться.

Просто ничего стоящего не было в поле зрения, а совсем незнакомых не хотелось использовать для этой миссии. «Ну всё, – сказала она сама себе, – побежала». Перед обедом она только подумала позвонить, как раздался звонок. Наталья, захлёбываясь от счастья, почти прокричала:

– Фаиночка, спасибо тебе, я так счастлива. Послушай, ты будь готова часам к двум, мы за тобой заедем, кое-куда поедем на пару дней. Борис тебя приглашает с нами провести эти чудесные дни. Он сделал мне предложение, и я его приняла! Представляешь?! Сумасшествие какое-то!

– Хорошо, дорогая поздравляю, всё к этому шло, ты приняла правильное решение, буду ждать вас в холле, до встречи.

Фаина подумала: «А не буду ли я третьей лишней в этом доме счастья?» Но, поразмыслив так и сяк, решила, что нет: «И потом, Наташу нужно поддержать, чтобы у неё голова никуда не улетела, от чувств-с», – с улыбкой подумала она.

Дальше всё было как в кино: дни, насыщенные событиями до предела. Фаина сразу побежала в номер, времени собраться оставалось мало, побросать кое-какие вещи в сумку, принять душ, одеть что-нибудь в дорогу универсальное, как говорят, «и в пир, и в мир», и спуститься в холл. Что Фая и проделала со скоростью современной деловой женщины.

Спустившись в холл, Фая сразу увидела Наташу, она вся светилась от счастья и была очень красива и весела. Борис помолодел на десять лет, он не сводил взгляд с Натали, и, кажется, его всё умиляло и восхищало в ней. У Фаины на минутку появилась женская зависть, но она тут же прогнала её прочь.

– Здравствуйте, дорогие молодожёны, – произнесла она торжественно, – как приятно на вас смотреть, одно удовольствие. Да, недаром есть поговорка: «Счастье красит людей»!

– Здравствуйте, Фаина, очень рад вас видеть, прекрасно выглядите, – произнёс Борис и поцеловал ей руку.

А Натали бросилась к Фаине с объятиями, так несвойственными ей. Борис сказал:

– Девушки, поспешим, а то самолёт ждать не будет.

– Какой самолёт? – удивилась Фаина.

– Побежали, – сказала Натали, – всё потом.

Новость была ошеломляющая:

– Мы летим в Милан на спектакль в «Ла Скала», концерт оперных звёзд, из наших будет Анна Нетребко, представляешь? – торжественно огласила Натали. – Ну, что скажешь, дорогая? Ты рада?

– Фантастика, – сказала Фаина, – я просто в счастье, ты же знаешь, как я люблю театр!

– А после спектакля – ресторан, а завтра экскурсия по Милану с лучшим экскурсоводом Италии Борисом, – радостно завершила свою речь Натали и чмокнула Бориса в щёку. Казалось, она сейчас закружится в вальсе и будет прыгать на одной ножке до утра. «Да, – подумала Фаина, – счастье некоторых людей действительно делает немного сумасшедшими, это при таком спокойном характере Натали. А что же будет со мной, если я встречу такую любовь? Страшно подумать». «Любовь так же многолика, как и люди, – сказал ей внутренний голос, – одни сходят с ума и могут выпрыгнуть в окно, когда её теряют, другие пытаются мстить и могут убить, а третьи все испытания принимают как данность и с достоинством несут свою любовь дальше по жизни, даже теряя её».

«И вот в чём загадка», – подумала Фая. Недавно они всей семьёй сидели у телевизора, и в новостях показали какой-то аукцион, где были выставлены босоножки за три с половиной миллиона долларов из бриллиантов, модель шла в них по подиуму, и ноги её сверкали сотней маленьких звёздочек, а все зрители радостно аплодировали и как зачарованные смотрели на ножки, одетые в бриллианты. Мамуля возмутилась:

– Совсем мир сошёл с ума. Кому нужны такие босоножки? И куда в них ходить даже очень богатым людям? Только неразумный человек может их купить.

И посмотрела, ища поддержки, на мужа. Муж посмотрел на неё ласковым взглядом и сказал со вздохом:

– Ты не представляешь, дорогая, как я жалею, что не могу тебе купить такие босоножки. – И замолчал.

Мамуля хотела что-то ему ответить, но вдруг притихла и опустилась на ручку кресла, в котором сидел её муж, и промолвила тихо со слезами на глазах:

– Спасибо, дорогой, за заботу. – И, обняв его за плечи, поцеловала в макушку. У Фаины тогда сами собой потекли слёзы, и она подумала, что за такие слова даже не такому идеальному мужу она бы простила все прегрешения, если бы они были. Но к сожалению, таких мужчин, как её отец, видимо, выдают на небе за какие-то особые заслуги в прошлых жизнях. Вот она, эта самая Любовь, может и так проявляться. Забота и есть любовь!

Время в полёте прошло быстро, час с небольшим – и вы в Милане, Мекке всех туристов мира. А попасть в «Ла Скала» – это мечта каждого жителя планеты. Гостиница находилась недалеко от театра, номера были напротив, отель пять звёзд, и всё очень красиво, итальянская классика. Фая быстро развесила свой небольшой гардероб, уже нужно было собираться в театр. Хорошо, что она взяла длинное вечернее платье, в «Ла Скала» существует дресс-код: женщины в длинных вечерних туалетах, мужчины в костюмах, а если премьера во фраках, туристов иногда пропускают в джинсах, но если наряд кажется слишком простым, могут не пустить, и билеты придётся продавать самим, так что лучше не рисковать. Конечно, Фаина не думала, что они пойдут в театр, но взяла один шикарный наряд с собой, уезжая из Москвы, так, на всякий случай, и предчувствие её не обмануло. Когда она, в изумрудном платье, с красивым колье на шее и таким же браслетом на руке, туфельках и сумочкой из кожи под серебро, вышла из номера, то все люди оборачивались ей вслед, а мужчины говорили, сверкая глазами: «Браво, Сеньора, браво!» Фаина чувствовала себя звездой, и ей было очень приятно это внимание. Недаром она столько времени и денег потратила на этот наряд, а одела считаные разы. В Москве люди одевались проще, и в Большом театре особого дресс-кода нет, что очень печально, так как можно увидеть людей и в шортах, и шлёпанцах. Скоро, наверное, будут ходить в трусах. Но, с другой стороны, если в Большом театре уже показывают порноспектакли типа «Руслан и Людмила», где голые танцовщицы бегают по сцене, а главные герои совокупляются на огромной кровати, бедные зрители, закрывая своим малолетним деткам глаза, быстро покидают театр, потому что они пришли на сказку, то почему бы в такой вертеп искусства не ходить в трусах, а может, в скором будущем и без них! Лиха беда начало.

Ну, наконец, и Наташа с Борисом вышли из номера. Пара из них получилась великолепная. Наташа в бледно-голубом кружевном платье, с белой сумочкой и туфельками из кожи крокодила и таким же браслетом на руке, а Борис в тёмно-синем костюме и рубашке, которая казалась ослепительно белой на его загорелой шее. Фая даже задохнулась от удовольствия, смотря на них: «Воистину не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь?!»

При входе в театр была небольшая сутолока, с виду он не производил особого впечатления. Говорят, архитектор Джузеппе Пьермарини не стал выделять его из общего ансамбля улицы. «Ла Скала» был построен в 1778 году на месте сгоревшей церкви Санта-Лучия делла Скала, и поэтому в народе считалось, что театр, пользуясь особым покровительством Господа, и достиг такой великой славы. Название театра произошло не от слова «лестница», как переводится слово «скалла», а от покровительницы рода правителей Вероны, Беатриче делла Скала. Внутри театр был роскошным, в пурпурно-золотом бархате и позолоте, истинно итальянским. Билеты у них были в очень удобной, расположенной напротив сцены ложе, и видно было всё прекрасно.

Оркестр заиграл увертюру торжественно и красиво, музыка лилась серебристой дорожкой, заполняя всё пространство и души людей. Фаина почувствовала себя в раю…

Музыка вливалась, пела и неслась,

Закрутилась вихрем и оборвалась,

Сладостные грёзы разорвались в пыль,

Поцелуй с пространством превратился в быль!

Вспомнила Фаина строчки любимого стихотворения, и оно сейчас так соответствовало моменту, что лучше и не скажешь. Фая как очнулась из забытья и посмотрела на молодожёнов, они сидели абсолютно счастливые, держась за руки, и, казалось, не смотрели друг на друга, но это было обманчивое впечатление, ближе людей не было сейчас на всём белом свете. Подумала Фая: «Ну и слава Богу, так и должно быть».

Артисты из разных стран выходили один за другим, голоса были великолепны, но девушки ждали, конечно, российскую приму Анну Нетребко, она уже давно была всемирной звездой и пела по всему свету, но гордость переполняла их сердца, что лучшая певица мира из России.

Анна вышла только в конце второго акта, на ней было алое платье цвета крови, прекрасно уложенные, дивные, чёрные волосы, а огромные цыганские глаза сверкали страстью, конечно, это была «Кармен». Публика неистовствовала, аплодисменты, казалось, не смолкнут никогда, и Анна наконец запела. Её чарующий голос переливался всеми цветами радуги, зрители были втянуты в это действо, и каждая женщина в зале любила, ненавидела и смеялась над Хосе в эти минуты. Пространство раздвинулось, и каждая душа жила сейчас в этом голосе и сцене.

Блеснул, как молния, стилет.

В моё вонзился сердце.

Кармен Хосе сказала: «Нет!»

И некуда ей деться.

Осанка, роза в волосах.

И юбки красной шёлк в ногах.

Кармен, как смерч, погас в руках.

Душа вон улетела…

И оседает стройный стан.

А боли нет предела…

И бьётся скрипки жала звук.

Хосе застыл, в глазах испуг.

Любовь убил, ни шага…

Не сделать, нет, в обратный путь.

Осталось сердце у неё.

Погибло всё и с ней ушло.

Надежда жизни и любви.

И лишь звенят там бубенцы.

И снова падает на пол,

Кармен, твой шёлковый подол.

Наконец прозвучал последний аккорд, и Анна поднялась со сцены, где только что умерла Кармен.

В зале повисла минутная тишина, и вдруг пространство разорвал шквал аплодисментов.

Фаина, утирая слёзы, тоже кричала: – Браво! – отбивая свои ладошки до красноты, до боли, а другая боль уходила из сердца, рождённая в нём великой певицей! В такие секунды понимаешь, что такое музыка, талант и как он правит человеком, очищая и наполняя его прекрасным духом и желанием жить и творить во благо. Брависсимо, Анна!

Спектакль закончился, они вышли притихшие, сознавая внутри всё великолепие таланта и искусства, данного людям Господом, чтобы мир им казался прекраснее, чем он есть на самом деле, лекарством для души.

Ресторан был недалеко от театра, и они решили пройтись пешком, хотя после такого спектакля Фаине казалось немного неуместным идти просто есть, хотелось продолжения этой сказки, этих чувств, осмысления в тишине и покое этого действа, но пришлось возвратиться в действительность.

– Спасибо вам большое, Борис, за прекрасное представление и вечер в целом, – нарушила молчание Фаина.

– Ну что вы, я очень рад, что смог порадовать таких прекрасных женщин, – галантно ответил он и поклонился подругам. – Надеюсь, итальянская кухня принесёт вам тоже немного радости.

В ресторане играл оркестр, скрипка пела, ей вторил саксофон, а контрабас вмешивался в их объяснения, напоминая о своей важности, взвивались вверх трубы, играли танго, вальс, фокстрот и современные мелодии, певица и певец добавляли яркости, вплетая умело свои голоса в мелодию. Борис танцевал с Натали почти все танцы, умело и красиво, а посетители аплодировали им, принимая их за профессионалов, выступающих в ресторане. «Прекрасно, когда увлечения у любящих людей совпадают», – подумала Фаина. Её тоже приглашали двое мужчин с соседнего столика, видимо установив очерёдность. Они были итальянцами и говорили только на итальянском и ломаном английском типа: «Твоя моя понимайт», и поэтому Фая больше смеялась, чем разговаривала с ними.

Вино кружило голову, звёзды на чёрном шёлковом небе светили над головой, в душе ещё пела Кармен, и Фаина чувствовала себя абсолютно счастливой в этот вечер, а на душе у неё было благостно и спокойно.