Текст книги "Выжившие. Что будет с нашим миром?"

Однако лейтенантом Гланом «экологическая версия» Заратустры далеко не исчерпывается. Есть ведь и «счастливый дикарь» Руссо, которого на практике попытался воплотить Гоген. Есть, кроме того, и миф о туземце, обладающем сверхъестественными способностями за счет своей непостижимой для «цивилизованных» людей космической «подлинности» (предельным развитием этого мифа следует признать продукцию Кастанеды).

И, наконец, помимо литературной харизмы Лонгфелло и Кнута Гамсуна, помимо чапарально-мескалинового гламура кастанедовских яки существуют совершенно реально племена, живущие в условиях каменного века в сельве Амазонки, в джунглях Филиппин или в австралийском буше. Кому-то может показаться, что уж последние-то выпадают из дискурса о «сверхчеловеке». Действительно, на первый взгляд, скорбная, отнюдь не руссоистская действительность туземных племен питает расовый снобизм некоторых горе-антропологов, думающих, что уж тут-то они нашли весомую антитезу своему идеалу: дескать, если «сверхчеловека» и нельзя напрямую пощупать, то, тем не менее, каким-то образом он становится менее виртуальным от неоспоримой очевидности «недочеловека». Проблема в том (для этих расистов), что так совершенно не думали великие структуралисты и исследователи фольклорных архетипов Фрэзер, Леви-Стросс, А. Дэвид-Ниил, Мирча Элиаде, которые изучали мышление «дикарей», чтобы выйти на ту трансцендентальную азбуку, с помощью которой пишется ментальная жизнь всего человечества.

И все-таки, все-таки… этот «пятый путь», по большому счету, является коллапсом «сверхчеловеческой» идеи, что в варианте лейтенанта Глана, что в версии Дона Хуана, не говоря уже о тех бедолагах, на которых охотятся с вертолетов мафиозные вырубщики лесов. Ведь, по версии некоторых традиционалистов, туземные племена есть осколки тех, кто когда-то противопоставил себя древним цивилизациям, но потерпел поражение в своем антисоциальном проекте, в результате чего героические братства изгоев выродились в объединения тех, кто поддерживает свое существование из зеленой чаши натурального обмена веществ.

8. Все-таки «герой»!

Пять путей бегства из социума, образующие пентаграмму возможных модальностей «сверхчеловека», не оставляют сомнения в том, что, по крайней мере, для европейского духа общество на инстинктивном уровне оценивается как зло (строго говоря, само явление пророческой традиции монотеизма изначально предполагает то же самое, ибо лишь в этом контексте понятен конфликт Пророка и традиционной цивилизации, вопреки которой он приходит со своим посланием).

Общество есть зло не только потому, что оно в самом естественном и первичном контакте с личностью представляет собой «каторгу», систему отчуждения, в которой человек исходит драгоценными соками своего единственного и неповторимого существования. Маркс многое сделал, чтобы свести проблему именно к этому, поддерживая иллюзию, что в принципе существуют «неправильные» и «правильные» варианты общества; дескать, в «правильном» отчуждение преодолимо…

Во-первых, не «преодолимо», потому что любое общество не может не состоять из набора двух шприцов, один из которых воткнут человеку в сердце и вытягивает из него самую качественную часть его субстанции – «духовную кровь»; другой же шприц воткнут несчастному в мозги и, наоборот, закачивает в них эссенцию лжи и подмены, которые всегда и во все времена составляют умственное содержание рядового человечества. Без этой системы двух шприцов, или, если угодно, насосов (грубо напоминающих космического медиатора, который одно возгоняет кверху, а другое опускает вниз), общество не работает, социум невозможен!

Поэтому «сверхчеловек» всегда и во все времена был элитным проектом, ибо главная специфика «избранной» части человечества – в ее успешной стратегии эмансипации от убожества коллективной судьбы. Возьмем первый разобранный нами путь посвященного мудреца-эзотерика. Да, он, конечно, сидит в пещере или келье, но ведь он является аргументом экзотерической традиции, которая предъявляет его презренному и недостойному миру как доказательство своей подлинности. Именно скрытое присутствие мудреца составляет всю силу миропорядка, который не снимает жестокой стопы с выи поверженных человечков. Помните разговор Смердякова, прислуживавшего за столом Федора Павловича в «Братьях Карамазовых»? Спасаются-де где-то в пустыне парочка последних настоящих святых, молитвами которых мир стоит! Проницательного циника Федора Павловича это «народное убеждение» тогда еще поразило больше всего…

Есть в Вавилоне (ныне разбомбленный городок в сотне километров от Багдада) потрясающая древняя скульптура, установленная недалеко от главного пути к храму богини Иштар. На огромном шаре, явно символизирующем наш глобус, лежит на спине, раскинув руки человек, над ним, прижимая его грудью в откровенно эротической позе, возвышается лев, ревущий в исступлении, бугрящийся мускулами чудовищной мощи. У зрителя нет никаких сомнений, что перед ним изображен акт сексуального насилия льва над человеком. Но на спине льва во весь рост в невозмутимом трансе, раскинув руки и подняв лицо к небу, стоит сама Иштар! Три тысячи лет назад была выточена из камня эта скульптурная группа, и в ней нагляднее и точнее, чем в «Капитале», дана вся метафизика социального бытия. Лев, если кто не понял, – это государство.

У Ницше Заратустра, конечно, уходит от людей в горы. Но ведь только для того, чтобы научить избранных – «своих братьев» – воле к власти. Эффективное бегство от общества является, на самом деле, стратегией господства над всеми, кто не убежал. Сегодня «сверхчеловеческий» проект реален, как никогда, и очень близок к своему окончательному воплощению… Возможно, в форме информационного общества! Информация есть та последняя тюрьма духа, из которой обычный человек практически не имеет шанса ускользнуть. Это самая совершенная эссенция лжи, которую будет загонять «шприц», воткнутый в мозги человечества. Она вне всякого сравнения превосходит фальшь предыдущих эпох, которая оставляла возможность для индивидуальной интерпретации, переваривания и усвоения на личностном уровне. Информация не подлежит индивидуальному взаимодействию, ускользает от обратной связи. Это ложь, не допускающая зазора между собой и человеческим «я». Но именно в этом информационном обществе происходит полномасштабное освобождение элит от механизмов социального рока. Сегодняшний обыватель знает об особах королевской крови, во-первых, то, что они «царствуют, но не правят», во-вторых, то, что они появляются в Каннах под руку с топ-моделями. При этом реально он чтит их несравнимо более рабским и фанатичным образом, чем его прадеды, умиравшие за монархов на полях Вердена и под Перемышлем. Для тех монарх был символом божественного присутствия. Для нынешних правнуков «высшее общество», чью гламурную благодать они пьют со страниц таблоидов, есть само благо в чистом виде, прекрасная жизнь, сам факт которой оправдывает существование цивилизации. Это ли не торжество того, ради чего сошел с ума профессор классической филологии?

Сегодняшнее высшее общество – это не пэры, которых эпатировал Байрон. Они «сняли» Байрона в гегелевском смысле, решили его как проблему. Клуб знати, образующий сегодня полюс господства, – это коллективный «необайрон», прошедший постмодернистскую реструктуризацию. В ней цитатно отражены – кроме, разумеется, героического – все пути реализации «сверхчеловека», представленные в пентаграмме.

Путь мудреца? Вне всякого сомнения! Учителями и собеседниками «Клуба» являются мудрецы. Суфийские шейхи учат наследника британского престола тайному знанию Ибн эль-Араби, а афонские старцы на своей скале держат для него собственную келью. Целое движение неосуфиев, объединяющее титулованную элиту Европы, было организовано Фритьофом Шуоном под названием «Орден Марьямийа»…

Путь «Заратустры», магического романтика? Это путь младшего, новейшего поколения титулованной знати, формирующей в себе сознание постдемократических лидеров мира, новых реальных господ, возвращающихся к традиционным корням власти и подчинения. У многих из них – континентального европейского происхождения – дедушки носили черные мундиры с погонами не ниже штандартенфюрерских, но не одному из них после Нюрнберга даже линейкой по пальцам не хлопнули. Отвечали за все дети лавочников и фермеров.

Ну а что о святых? Святость очень востребована в сверхэлитном клубе. В современном мире она представлена двумя конфессиональными парадигмами: духовное подвижничество тибетского ламаизма и бережно сохраняемые чудесно-мистические аспекты традиционного католицизма. И то и другое сегодня находится в теснейшем интеллектуально-кастовом симбиозе с аристократами, впрочем, нельзя назвать это положение дел новым. Со времен контрреформации католицизм и политически жесткий аристократизм идут рука об руку. Буддизм добавился к этому союзу в канун Первой мировой войны благодаря духовным исканиям титулованных ариософов.

Ну и, наконец, «бегство к природе». Современная знать плотно оседлала экологическую тему. Вымирающими тиграми и исчезающими попугаями занимаются только потомки крестоносцев, не ниже. Вообще природа как предмет дискурса стала, с одной стороны, очень элитной, рафинированной и экзотической темой, на которую могут позволить себе тратить деньги только те особы, по первому слову которых уважаемые фонды считают за честь раскошелиться; с другой же, экология – излюбленная площадка глобальной мафии, безупречный канал отмывания денег, оружие шантажа строптивых стран и корпораций… Но во главе мафии, опосредованно через транснациональные компании, стоят представители все тех же громких фамилий Старого Запада.

На первый взгляд кастовая соборность «Клуба» противоречит трем положениям о «сверхчеловечестве», упомянутым выше: антисоциальности, жертвенности и одиночеству. Но это только если не учитывать постмодернистский фактор, переводящий всё в иной плоскостной формат, лишенный глубины и перспективы. Антиобщественность трансформируется в пребывание поверх общества как такового (наконец-то удавшееся бегство от коллективной судьбы), жертвенная пассионарность становится широко разрекламированной папарацци заботой о детях, ставших инвалидами от мин, или о страусах, чье мясо закатывается в сэндвичи, а шкурка идет на мокасины для наркодилеров. Что же касается одиночества, лучше всего оно проявляется через свою наглядную антитезу – в якобы «невозможности» остаться наедине с собой, вне поля зрения желтой прессы. Ничто так не послужило продвижению социально-политических задач «Клуба», как судьба принцессы Дианы. Постмодернизм, трансформируя пройденные прошлыми титанами европейского «сверхчеловечества» маршруты бегства от юдоли в политические механизмы управления человеческим стадом, освобождает адептов нового аристократизма от неизбежной в прошлом феодальной разобщенности.

Героев, однако, постмодернизм не осилил, что уже является великим знаком того, что в пространстве симулякров есть не имеющая измерений точка подлинности. Поэтому «Клуб» объявляет пятому, не интегрированному в себя лучу пентаграммы беспощадную войну. В современном мире герой поставлен вне закона. Он лишен своего традиционного статуса и «переквалифицирован» в радикала и экстремиста. Экологи – представители всемирной партии «зеленых», меньшинства и иной параполитический мусор, позирующий в роли репрезентативной части демократии, но в действительности преданно обслуживающий криптотиранию «Клуба» (пока что крипто…), призывают к окончательному уничтожению героя, иногда в форме довольно экзотических сексистских нападок на «мужское начало», вплоть до предложений медицинскими средствами понизить уровень тестестерона в «сильной половине» человечества. Главная мысль в том, что, если эта половина будет послабее, меньше будет проблем. Вопрос: для кого? Да понятно же, для начальника тюрьмы и его ребят с ключами и дубинками у пояса. «Демократия» сегодня говорит не менее причудливым языком, чем когда-то просветители-утописты, мечтавшие бороздить океаны верхом на дельфинах. Но результат интеллектуальной экзотики и тогда, и сегодня один: крепнут каменные стены и алюминиевые купола «фаланстеров», обнесенных колючей проволокой, а красного ли цвета над воротами лозунги или зеленого – это тем, которые с тачкой, извините, все равно.

В «Интернационале» поется: «Никто не даст нам избавленья – ни Бог, ни царь и ни герой». С царями понятно, но относительно двух других мы бы не были столь категоричны. Конечно, трудно сказать, кого автор и бесчисленные исполнители этого старого пролетарского гимна называют «Богом», скорее всего, Христа в его официальной церковной версии. В этом случае с ними также придется согласиться. Но вот герой… У человечества нет иного шанса, кроме как полагаться на героев. Никто, кроме них, не способен бросить вызов социальной тюрьме, не сбегая из нее в одиночку. Никто, кроме них, не способен обезоружить надзирателей и войти в кабинет директора. Для этого, однако, необходима самая малость: уверенность в том, что с Роком нельзя договориться, его можно только уничтожить.

Мокичев Дмитрий Сергеевич

Родился в Санкт-Петербурге. В 1996 году, получив красный диплом экономиста, стал заниматься бизнесом в области электронных СМИ, Интернета и индустрии компьютерных игр. Стоял у истоков таких проектов, как информационное агентство «Росбалт», интернет-центр «Quo Vadis?». Дела шли весьма успешно. Постепенно интересы сместились в область гуманитарных наук, в частности – истории и психологии. Обретя относительное финансовое благополучие, решил резко поменять свою жизнь – минимизировал участие в делах, переехал в Москву и задумался о вечном. В настоящий момент получает второе высшее образование на психологическом факультете МГУ.

В ОЖИДАНИИ ВИРТУАЛЬНОГО МЕССИИ

Человек довольно быстро ко всему привыкает и, соответственно, десакрализирует в своем сознании явления, которые еще недавно воспринимались как нечто необычайное, принципиально отличное от привычного. Десять – пятнадцать лет тому назад компьютеры, виртуальная реальность и Интернет были чем-то сродни тайному знанию, доступному лишь кучке посвященных. Как со всякими непонятными явлениями, с ними связывался самый широкий спектр ожиданий: от надежды на «светлое компьютерное будущее» до опасений по поводу «скорого конца света» и «порабощения человека машинами».

Сейчас же пространство сети доступно практически любой домохозяйке, в нем ведется активная торговля и осуществляется самое разноплановое общение, а для миллионов людей виртуальность вообще стала «основной реальностью» – в ней они проводят большую часть свободного ото сна времени. Компьютер стал привычным предметом обстановки, как и целый ряд самых разных технических новинок до него.

Тем не менее тот факт, что виртуальная реальность в сознании людей заняла свое место в ряду прочих обыденных явлений, вовсе не означает снижения степени ее влияния на человечество22
  Под термином «виртуальная реальность» в данном случае понимается совокупность явлений, сформировавшихся на базе компьютеров и сети Интернет, частично – телевидения, и воспринимаемых человеком через специальные устройства.


[Закрыть]. Наоборот, в силу отсутствия ажиотажа виртуальность легко проникает в самые глубины человеческой общности, становясь по степени значимости явлением глобального порядка. Именно в пространстве Интернета во многом формируется новый комплекс культурных (в т.ч. моральных) установок, необходимый для преодоления грядущих кризисных явлений и успешного перехода на новую ступень развития

1. Количественные и качественные характеристики явления

Интернет, компьютерные игры, виртуальная реальность… Они у всех на слуху, но многие ли представляют себе масштабы и качественные характеристики этих явлений?

Объем информации. В недавнем исследовании аналитики компании IDC попытались оценить общий объем цифровой информации, генерируемой в мире ежедневно, и пришли к выводу, что в прошлом (2006) году был создан 161 экзабайт (161 миллиард гигабайтов) разнообразных данных – цифровых фотографий, видео, электронных писем, интернет-пейджинговых сообщений, звонков посредством IP-телефонии и т.д. Эксперты IDC отмечают, что подсчитанное количество данных в 3 млн. раз превышает совокупный объем информации, содержащийся во всех напечатанных к настоящему моменту книгах.

Количество сайтов. По данным июньского (2007 г.) отчета исследовательской компании Netcraft, количество сайтов, работающих в Интернете по состоянию на 31 мая 2007 года, достигло отметки в 122 млн. сайтов, что на 3,87 млн. сайтов больше, чем месяцем ранее 33
  Примечательно, что в августе 1995 года, когда сотрудники Netcraft только начали вести подсчет, сайтов в Интернете было порядка 18 тысяч.


[Закрыть]. Правда, аналитики отмечают, что процесс увеличения количества сайтов уже более года почти незаметен – основной прирост идет за счет появления новых блогов на популярных сервисах. Если же говорить о сферах, в которых работают новые сайты, то больше всего появляется графических и видеохостингов, а также сайтов различных сообществ.

В России в настоящий момент зарегистрировано более 1 млн. доменных имен. По итогам 2006 года, прирост количества зарегистрированных доменов в зоне .ru составил более 60%.

Численность аудитории. Количество пользователей Интернета перешагнуло психологический рубеж в 1 миллиард человек. Эти цифры были приведены в «Докладе об информационной экономике», обнародованном конференцией ООН по торговле и развитию в конце 2006 года.

Первое место по количеству пользователей Интернета занимают США – примерно 200 млн. американцев подключены к глобальной Сети. На втором и третьем местах расположились Китай и Япония: 111 и 87 млн. пользователей соответственно. Общее же число подключенных к Интернету жителей Земли по сравнению с прошлым (2006) годом увеличилось на 19,5% и составило 1 миллиард 20 миллионов 610 тысяч человек. Как минимум половина из них – регулярные пользователи, а четверть обладает возможностью высокоскоростного доступа в сеть. С учетом того, что общее население планеты составляет в настоящий момент примерно 6,6 млрд. человек, Интернетом пользуются около 15% всех ее жителей.

В России количество подключенных к Интернету на конец 2006 года составляло 21,8 млн. человек, что на 17,5% больше, чем в предыдущем году (по состоянию на июль 2007-го – 26,8 млн. человек). Этот показатель позволил РФ занять 11-е место в рейтинге самых «интернетизированных» стран.

В 2007 году в масштабах мира планируется стабилизация среднего годового прироста числа пользователей сети на уровне порядка 12%. Цифра уже не поражает воображение, что вполне понятно, ведь в развитых странах интернет-аудитория уже сформировалась и число новых пользователей сравнительно невелико. Тем не менее даже с учетом пессимистичных прогнозов к 2011 году аудитория Интернета должна составить не менее 1,6 млрд. человек (по некоторым оценкам – 2 млрд. человек).

Характеристика аудитории. Мужчины составляют около 62% аудитории сети, женщины – 38%. Средний возраст пользователя – 35 лет. Пользователи сети отличаются высоким образовательным уровнем: около 80% имеют среднее образование (колледж), 51% имеют высшее образование. Женатые и замужние составляют примерно 40%. Средний уровень доходов аудитории Интернета значительно превышает средний уровень доходов населения соответствующих стран.

В России данные показатели весьма схожи с общемировыми (отчет ФОМ №20, лето 2007 года): мужчины составляют 54%, женщины – 46%. 65% пользователей Интернета в возрасте до 35 лет. 73% имеют среднее образование, 41% – высшее. Высокий доход имеют 40% пользователей.

Бизнес. По данным компании comScore Networks, объем розничных интернет-продаж в США вырос в 2006 году на 24% и достиг 102,1 млрд. долларов. Интернет-торговля в Европе также бурно развивается. По отчету Forrester Research, ее оборот составил в 2006 году более 130 млрд. долларов. Прогнозы – увеличение мирового оборота более чем в 2 раза к 2011 году. В России оборот интернет-магазинов пока не велик – в 2006 году он, по оценке экспертов, равнялся 1,55 млрд. долларов, но темпы роста впечатляющие – 30—50% в год.

Резюмируя вышесказанное, отметим, что аудитория Интернета достигла величины, значимой в масштабах всей планеты, а ее качественный состав позволяет говорить о том, что именно эти люди определяют сегодня наиболее вероятные направления развития человеческой цивилизации.

2. Обновление комплекса культурных (в т.ч. моральных) установок общества как необходимое условие для успешного перехода на следующую ступень развития цивилизации

Сразу оговоримся, что под культурой, включая и мораль, мы понимаем не спущенный откуда-то свыше (например, Богом) свод императивов, подлежащих обязательному выполнению и не меняющихся со временем, а сложный комплекс регулятивных надбиологических программ, формирующийся на протяжении всего периода существования общества под воздействием социально-исторических условий бытия и законов общественного развития (т.е. более или менее стихийно). Понятно, что способы непосредственной регуляции действий человека (т.е. культурные нормы), в которых эти условия и законы выражаются, могут быть самыми разными. Но все они относятся к одному из трех видов 44
  Степин В.С. Виртуалистика: экзистенциальные и эпистемологические проблемы. Сборник статей под редакцией И.А. Акчурина. М., «Прогресс-Традиция», 2004.


[Закрыть]:

Во-первых, это реликтовые программы – своеобразные осколки прошлых культур, потерявшие ценность для общества, но продолжающие воспроизводиться в определенных типах поведения и общения людей. Это разного рода обычаи, суеверия и приметы, имеющие хождение даже в наши дни, но возникшие еще в культуре первобытного общества.

Во-вторых, это программы, обеспечивающие воспроизводство форм и видов деятельности, жизненно важных для данного типа общества и определяющих его специфику – текущий культурный базис.

В-третьих, это еще один уровень культурных феноменов, в котором вырабатываются программы будущих форм и видов поведения и деятельности, соответствующие будущим ступеням социального развития. Генерируемые в науке теоретические знания, вызывающие перевороты в технике и технологии последующих эпох, идеалы будущего социального устройства, нравственные принципы, разрабатываемые в сфере философско-этических учений и часто опережающие свой век, – все это образцы программ будущей деятельности, приводящие к изменению существующих форм социальной жизни.

Причем проявляются эти феномены в подавляющем большинстве случаев в процессе поиска выхода из сложившихся кризисных ситуаций.

Именно эта, последняя группа программ позволяет нам говорить о том, что культура, с одной стороны, обслуживает текущее состояние общества, а с другой – в значительной степени детерминирует его дальнейшее развитие. Общество и культура существуют в симбиотической связи, когда существенные изменения в общественной жизни, самых разных ее областях – науке, государственном устройстве, искусстве и т.п., возможны лишь при существенных же изменениях культуры. И наоборот.

Таким образом, самые заманчивые, на первый взгляд, проекты (как технического, так и социального характера), сулящие в перспективе значительную духовную или материальную выгоду, будут отвергнуты обществом, если вступают в конфликт с действующей на данный момент картиной мира и/или являются элементами культурной программы пусть даже ближайшего, но будущего.

Невозможно представить себе, например, что сумеречное сознание среднего жителя Европы XVI—XVII веков одобрило бы освоение космоса (как расширение пространства влияния человека) – сама мысль об этом была чудовищной, ведь мир был конечен, а Бог – непознаваем. Подобный пример, естественно, крайность, но ведь именно в это время разгорелся конфликт между базовой концепцией мироздания Аристотеля-Птоломея (геоцентризм), которая не противоречила картине мира, изложенной в Библии (являвшейся основным критерием истинности того времени), и вновь появившейся гелиоцентрической моделью Коперника, уточненной впоследствии Кеплером. В ходе этого конфликта под давлением инквизиции вынужден был отречься от своих научных взглядов Галилей, экспрессивный Джордано Бруно, отстаивающий идею «множественности миров и бесконечности вселенной», частично базировавшуюся на новой модели, – вообще сожжен, а сам труд Коперника «Об обращениях небесных сфер» был внесен в индекс запрещенных книг, где находился до 1833 года.

При этом для нас важен не столько сам факт появления гелиоцентрической модели как более точной при астрономических вычислениях, сколько стоящая за этим фактом попытка по-новому взглянуть на мир, претендующая, по сути, на истинность его описания – т.н. коперниканский переворот.

В тот момент разум проиграл, но идеи о возможности познания мира с помощью естественно-научного метода никуда не делись. В дальнейшем они были развиты другими учеными, в первую очередь Ньютоном, теории которого явились основной причиной окончательного разрыва между церковью, отстаивающей традиционную культурную программу, и зарождающейся научной мыслью – т.н. берклианский раскол.

Своего же исторического максимума (за прошедший период) идея о расширении зоны влияния человека, в том числе за пределы Земли, достигла лишь в 60-х годах ХХ века на волне НТР, конкуренции между США и СССР, а также в силу всплеска интереса к философской традиции «русского космизма»55
  Условное обозначение философской традиции, сформировавшейся в Германии и в России в XIX – начале XX в. (Г. Фихте, А. Гумбольдт, Н.Ф. Федоров, К.Э. Циолковский). Стержневая идея, отличающая «русский космизм» от всех прочих школ и направлений философской мысли – тезис о неограниченных возможностях инструментального интеллекта и неизбежного распространения его влияния за пределы Земли.


[Закрыть]. Она (идея) получила широчайшую поддержку всего мирового сообщества – тема «покорения космоса» идеально совпала с установками послевоенного времени. В результате чего был осуществлен величайший технологический прорыв, результатами которого мы пользуемся до сих пор.

Что же касается современной точки зрения на этот вопрос, четкая связь технического прогресса и гуманитарных установок сформулирована, например, в гипотезе техно-гуманитарного баланса А.П. Назаретяна. В самом общем виде данная зависимость (обозначенная как закон техно-гуманитарного баланса) звучит следующим образом: чем выше мощь производственных и боевых технологий, тем более совершенные средства культурной регуляции необходимы для сохранения общества.

В частности, Назаретяном говорится, что человечество не единожды проходило через жесточайшие системные кризисы, последний раз – в начале – середине XX века (мировые войны, появление ядерного оружия и связанная с ним угроза ядерного конфликта, последующее преодоление этой угрозы). По результатам каждого пройденного кризиса формируется целый комплекс новых культурных установок, призванных обслуживать процесс перехода и посткризисную реальность. Так, например, XX век стал первым веком овеществленного гуманизма – совершенно новой совокупности надбиологических культурных программ, не имеющей аналогов в предыдущие периоды истории.

Вот лишь некоторые факты в поддержку данного утверждения: создание первых международных организаций, принципиально ненаправленных против третьих сил (Лига Наций, ООН). В рамках этих организаций впервые была сформулирована мысль о необходимости ликвидировать войну как форму политического бытия. Именно к началу XIX века война стала квалифицироваться в сознании большинства европейцев как «зло», а усиление убойной силы оружия стало оцениваться с точки зрения «сдерживания агрессии» и «минимизации жертв». Количество «диктатур» существенно уменьшилось, «демократическое» население составляет большинство населения Земли. Не меньше изменений произошло и в быту. На протяжении XX века практически во всех регионах планеты люди стали жить в среднем значительно (до 2 раз) дольше, будучи стабильнее обеспечены питанием, имея лучший доступ к медицине, образованию и информации, чем когда-либо ранее66
  Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории. М., «Мир», 2004.


[Закрыть].

3. Современные вызовы

Какие вызовы современного мира заставляют думать, что мы подходим к очередному кризису, преодоление которого должно сопровождаться очередной сменой культурных программ (в т.ч. в части моральных установок)?

Первую группу вызовов составляют вызовы, обусловленные ускоряющимся процессом «денатурализации» как внешней, так и внутренней среды человека. Биосфера, постепенно становясь частью антропогеосферы, нуждается во все большем искусственном регулировании 77
  Буровский А.М. Антропоэкософия. М., «Вузовская книга», 2005.


[Закрыть]. Наибольшую важность данная тенденция приобретает в свете ослабления механизмов естественного отбора.

Развитие медицины и победа над многими болезнями, улучшение (смягчение) условий жизни большей части населения Земли, почти 100% выживание новорожденных – все это приводит к накоплению генетического груза, в результате чего последующие поколения людей рождаются все менее и менее биологически жизнеспособными и, соответственно, более зависимыми от искусственной среды.

Очевидно, что возврат к естественному отбору невозможен (это потребует отказа от медицины, возврата к жизни в природе и т.д.), а единственной альтернативой естественным механизмам биологической регуляции являются искусственные: генная инженерия, клонирование, клеточная терапия, трансплантация органов, внеутробное вынашивание и т.д.

Не менее существенным фактором, требующим скорейшего «апгрейда» человека, является скачкообразное развитие техносферы, опережающее человеческие способности. Как в области компьютеров, что может привести к появлению искусственного интеллекта уже к середине нынешнего века, так и в области внешних устройств и механизмов уже сейчас стандартная человеческая реакция не всегда соответствует их потенциальному быстродействию88
  Относительно ИИ: если исходить из закона Мура, в соответствии с которым скорость информационных процессов возрастает в два раза за каждые полтора года, то мощность самых быстродействующих сегодняшних компьютеров будет в 2030 году превышена более чем в 33 000 раз. По мнению некоторых специалистов, этого вполне достаточно для появления саморазвивающегося ИИ, способного мыслить (например, опирающегося на принципы работы «машины Тьюринга»). Относительно быстродействия механизмов: в первую очередь это касается современных систем вооружения и связано с тем, что окончательное решение, даже после выполнения предварительных компьютерных расчетов, все равно должен принимать человек. Во время воздушного боя при сверхзвуковых скоростях, например, это весьма затруднительно.


[Закрыть]. Необходима синхронизация. Понятно, что полностью скомпенсировать разрыв в скоростях будет невозможно, но сократить – вполне реально. Наиболее вероятно, что процесс пойдет по пути симбиоза с ИИ, частичной или полной киборгизации, а также создания прямого (работающего через обращение непосредственно к мозгу) интерфейса взаимодействия человека и машины. В отдаленной перспективе можно говорить и о переносе сознания в виртуальность.

Напрашивается очевидный вывод: для сохранения человечества как вида манипуляции с физическим телом должны быть в самое ближайшее время выведены за рамки современных моральных ограничений, применяющихся в отношении человека как такового.

Вторую группу вызовов можно охарактеризовать как геополитические. Мы имеем в виду постепенное стирание традиционных жестких государственных границ, когда каждый народ жил и развивался в рамках своего государства. Размывание традиционных государственных структур связано с активно идущими в мире глобализационными процессами, как в области общественно-политической жизни и государственного строительства, так и в области информационного взаимодействия, создания транснациональных бизнес-структур и иных сетевых сообществ.

Расширение информационных потоков, в первую очередь через электронные СМИ и Интернет, усиление обмена научными знаниями и появление возможности получения образования за рубежом, размещение производств в других странах, повсеместно развивающаяся индустрия туризма, строительство транспортной инфраструктуры – все это делает социальные связи менее зависимыми от географического положения субъектов, а следовательно, приводит к размыванию национальной (этнической) идентичности и последующей унификации культур.