Текст книги "Тайна Холмистого плато"

– И что, они из-за этого стали другими? – язвительно поинтересовался Клуц.

– Не знаю, – покачал головой брат Лэльдо. – Не знаю, из-за этого или из-за чего-то другого… но они остались на Земле…

– Почему? – тут же спросил Иеро.

– Им было интересно, что произойдет после Смерти. Как изменится жизнь на этой планете. Ведь в их глазах Смерть была всего-навсего грандиозным генетическим экспериментом! Несколько локальных кораблей разбились, оборудования попало в чьи-то руки, но в чьи именно, эливенеров не интересовало. Они были просто наблюдателями. Однако со временем их взгляды изменились…

– И почему же? – не уступая в язвительности Клуцу, спросил Иеро. Ему очень не нравилось то, что он слышал. Конечно, священник прекрасно понимал, что брат Лэльдо тут совершенно ни при чем, Лэльдо был обыкновенным землянином, его лишь воспитали эти… независимые наблюдатели, и все же какая-то доля той неприязни, которую Иеро испытывал теперь к Братству Одиннадцатой Заповеди, досталась и брату Лэльдо.

– Я, честно говоря, не понял, почему, – с легким смущением ответил Лэльдо. – Я много раз задавал этот вопрос, и мне всегда отвечали одно и то же: что оставшиеся на Земле встретили Учителя. Кем он был и откуда взялся – понятия не имею, но он сумел каким-то образом повлиять на взгляды моих наставников… конечно, это произошло не сразу, понадобилось какое-то время, и даже немалое… но в итоге эливенеры стали защитниками жизни на Земле. С одной лишь оговоркой: они защищают то, что родилось на планете само, естественным образом. А то, к чему приложили руку мастера Безымянного, с их точки зрения необходимо уничтожить.

– Ну, дают! – не удержавшись, воскликнул Иеро. – И Лэсу, выходит, надо уничтожить? И весь ее народ? И Котю? И вот этих, черно-рыжих? Ну, дела!

Молодой эливенер грустно покачал головой и развел руками, всем своим видом показывая: он тут ни при чем. Да и в самом деле, брат Лэльдо был всего лишь воспитанником тех странных пришельцев, которые многие десятилетия или даже столетия смотрели на земное человечество как на сборище букашек, с которыми совершенно незачем церемониться, букашек, пригодных лишь для биологических опытов, и не более того.

На этом неприятный для Лэльдо разговор оборвался. Медведь позвал спрятавшуюся за автоклавом троицу:

– Эй, где вы там? Выходите! Готово!

Иеро, Клуц и брат Лэльдо направились к остальным, и сразу, уже издали, увидели, что Дил и Рита зажгли на ладонях огоньки. «Когда это Лэса успела их этому научить?» – мимоходом подумал священник, но вопросов задавать не стал. Не до того было. Двое бывших охранников лаборатории обрушили на него и эливенера поток мысленной речи:

– Это действительно были чары! Вот здорово! Теперь нам хочется на свободу, да еще и как!

– Ну, получат от нас эти паразиты!

– Да уж, устроим мы жабам веселую жизнь!

– Снимем заклятье с остальных наших, вот дело пойдет!

– Мы тут всех гадов из инкубаторов повыпускаем, пусть сожрут своих создателей!..

– Стоп, стоп, погодите! – замахал руками священник. – Погодите, не оба сразу! Гадов вы, конечно, можете выпустить, да как бы они заодно и нас не сожрали! Может, дадите нам время уйти, а?

Обе гигантские кошки расхохотались, сверкая огромными зелеными глазами. Они явно чувствовали себя отлично и готовы были ринуться в бой со слугами Безымянного.

– Ладно, – отсмеявшись, передал Дил. – До утра потерпим, так и быть. Вот только кто-то должен открыть все лаборатории. Изнутри-то вряд ли нам отопрут, не поверят… тут надо действовать осторожно, не спеша.

– Ну, открывать замки я вас научу, тут нет проблем, – негромко сказал молодой эливенер. – Но не забывайте и о том, что где-то неподалеку – лежбище Безымянного, и вокруг вивария и лабораторий ходит множество вооруженных слуг Безымянного, именно на тот случай, если кто-то сбежит.

– Ну, если нас будет хотя бы два десятка, эти оболтусы нам нипочем! – отмахнулась Рита. – Пойдем наружу, покажешь нам, как взламывать эти замочки!

Лэльдо наконец улыбнулся искренне и весело, словно сбросил с себя душевную тяжесть, и пошел к двери. Остальные потянулись за ним. Тренировка взломщиков началась. Три двери соседней лаборатории были открыты за рекордный для новичков срок – пятнадцать минут, стражники-беланы убиты, а кошки, охранявшие эту лабораторию, подверглись стремительной идеологической атаке, – и еще через полчаса чары с них были сняты. Процедуру вполне самостоятельно провели Дил и Рита, под пристальным наблюдением Горма и Лэсы. Все прошло отлично. Слуги Безымянного Властителя приобрели еще двух опасных врагов.

И как ни хотелось беглецам поскорее отправиться в дальнейший путь, они все же решили не торопиться и еще немного побыть с новыми друзьями – ну, хотя бы два-три часа. Мало ли что могло случиться! Пусть уж лучше взбунтовавшихся кошек окажется не четыре, а хотя бы десять. Тогда они будут уже представлять по-настоящему грозную силу.

И вся компания зашагала к следующему приземистому зданию. А потом к следующему. Единственное, за чем следили беглецы, – так это чтобы вся процессия двигалась на восток, не отклоняясь в стороны. Иеро не переставал удивляться тому, сколько производственных линий, выпускающих чудовищных и опасных уродов, скрывалось на Великом Холмистом Плато. А ведь наверняка этот комплекс был не единственным! И вся эта нечисть валом валила в мир людей, и люди думали, что уроды рождены Смертью!

В одной из лабораторий создавались, например, существа, поразившие даже Дила и Риту, которые, живя на Холмистом Плато, навидались всякого. Беглецы и местные кошки, окружив последний в цепи автоклав этой лаборатории, долго стояли, не веря своим глазам и затаив дыхание. Неужели этот урод мог жить, как нормальные существа? Неужели он должен быт вот-вот выйти на свет?

В автоклаве была всего одна зрелая тварь, вторая там просто не поместилась бы. При создании этого монстра генетики Безымянного Властителя использовали свой излюбленный прием, объединив морских и наземных животных. Трудно было сказать, кому принадлежало туловище твари – змее или гигантской миноге, или им обеим вместе. Это было нечто вроде черного гибкого бревна толщиной в ногу взрослого мужчины. Длину монстра было трудно определить, поскольку он свернулся двойным кольцом вокруг центральной части автоклава, – но что длина эта была никак не меньше шести-семи метров, сомневаться не приходилось. Кое-где «бревно» покрывала сверкающая серебряная чешуя, кое-где виднелась темно-зеленая чешуйчатая кожа. На спине виднелось нечто вроде плавников… но когда монстр приподнял один из этих «плавников», оказалось, что это длинные, острые и с виду очень твердые иглы, как у дикобраза. Хвост тоже представлял собой веер игл, расположенных в горизонтальной плоскости. А когда Иеро, пройдя от одного смотрового окошка к другому, отыскал голову урода, он просто ахнул, – потому что на него уставились человеческие глаза, опушенные длинными густыми ресницами, с нежными розовыми веками… но сидели эти печальные и умные глаза глубоко под чудовищно выпирающими надбровными дугами, над которыми совсем не было лба… вместо него красовалось нечто вроде кокошника из тонких острых рогов, длинных, сидящих близко друг к другу… Иеро насчитал их двенадцать штук. Сразу за рогами начинался воротник из узких роговых пластинок, прикрывающий шею монстра. Урод продемонстрировал зрителям, как он умеет поднимать этот воротник и складывать его на спину, а также щелкать пластинками воротника… похоже, пластинки имели острые края. Во всяком случае, священник не рискнул бы приблизить руку к этому «украшению». И еще на боках урода в нескольких местах красовались шишковатые костяные наросты красно-бурого цвета. Каково было их назначение – никто, естественно, не знал. Лэса предположила, что в наростах скрываются ядовитые железы, и все согласились, что такое вполне возможно.

Невозможно было понять, есть ли у монстра ноги или лапы. Он мог поджать их под себя, так что они оказались просто не видны, – а мог и передвигаться на брюхе, как змея. Наконец охваченная любопытством Лэса постучала в окошко автоклава, надеясь рассердить монстра и заставить его двигаться. Затея вполне удалась, и священник тут же решил, что лучше бы ему обойтись без зрелища конечностей твари Безымянного.

Потому что тварь ходила на руках. На человеческих руках. Рассерженный тем, что кто-то осмелился нарушить его покой, монстр заворочался и приподнялся… и все снова ахнули от ужаса. Под брюхом черно-зеленого «бревна» шевелились десятки крепких, мускулистых рук, росших из чуть более светлого брюха монстра, как положено любой руке расти из плеча. Руки сгибались в локтях, и монстр приседал. Руки выпрямлялись – и монстр поднимался. Длинные острые ногти скребли по днищу автоклава, а потом урод вытянул вверх переднюю часть туловища, и скрюченные пальцы заскребли по стеклу, как раз напротив Горма. Медведь отшатнулся, фыркнув от отвращения.

– Ох, ну и гадость! – возмущенно передал он. – Кто только мог додуматься до такого?

– Да уж тут выдумщиков достаточно, сам видел, – отозвалась Рита. – А этот гад должен ловко ползать и по деревьям, и по скалам, и по стенам! И шкура у него наверняка такая, что ничем не прошибить. Отличный воин! Я думаю, его даже выпускать не стоит. Просто отключить электропитание, и все.

– Ну, нет! – возразил ее брат. – Наоборот, выпустим! Представляешь, каково жабам достанется от такого?

– А если он набросится не на жаб, а на вас? – напомнил о другой возможности молодой эливенер. – Что будете делать? От него, как сами видите, ни на дереве, ни на стене не укроешься!

– Он не набросится на них. Он ненавидит жаб, – внезапно вмешался в разговор Клуц.

– Откуда ты знаешь? – сразу насторожился Иеро.

– Я его слышу, – спокойно ответил лорс.

9

Все в полном недоумении уставились на огромного черного лорса, а он спокойно кивнул большой лохматой головой, и гигантские разветвленные рога качнулись в изысканном поклоне.

– Я его слышу, – повторил Клуц. – И не только его. Но до сих пор не был уверен. До меня доносились какие-то обрывки чужих мыслей… ну, я сначала подумал, что это сторожа. А теперь… Он, – лорс взглядом указал на автоклав, – зовет нас, просит его выпустить… ему очень тяжело и больно, он понимает, что с ним сделали. И стремится отомстить. Его зовут Го.

– Замечательно! – всплеснул руками Иеро. – Просто потрясающе! И ты до сих пор молчал! Ну просто рога бы тебе обломать за такие штучки! Но почему никто больше его не слышит?

– Видимо, тут дело в каком-то внутреннем родстве, – предположил молодой эливенер. Он сунул руку за пазуху своего коричневого бесформенного балахона и достал висящий на серебристой цепочке экран ментальной защиты. На пластинке светилась красная точка.

– Но ты говорил, что экран должен вибрировать, когда рядом с нами находится источник сильного ментального излучения! – возмущенно передала Лэса. – А я ничего не почувствовала!

– И я тоже, – поддержал Лэсу медведь.

– И я, – растерянно сказал священник.

Эливенер повернул экран так, чтобы плоскость пластинки оказалась направленной на монстра, таящегося в автоклаве, – и рядом с красной загорелась синяя точка. Монстр был силен не только физически…

– Я не знаю, почему экраны не отреагировали, – признался брат Лэльдо. – В конце концов, это ведь не земная техника, мало ли что тут может быть… не исключено, что монстр и сам умеет экранироваться, и пока не пожелает – никто его мысли не уловит.

– Ну и ну! – это было все, что мог сказать Иеро.

– Так значит, этого выпускаем? – перешел к практической части вопроса Дил.

– Ничего другого не остается, – кивнул эливенер. – Ты умеешь открывать эти конструкции?

– Умею, – коротко ответил Дил и направился к щитку в другом конце здания. По пути он сообщил: – Но это длительный процесс. Сначала должна медленно вытечь питательная жидкость, в которой он плавает, на ее место поступит воздух, он начнет дышать самостоятельно, – а уж потом крышка поднимется. Я думаю, нам не стоит ждать. Просто оставим двери открытыми, а уж дорогу он найдет и без нас.

Все согласились с тем, что такой шаг наиболее разумен.

Дил поколдовал над щитком, и когда беглецы убедились, что уровень питательного раствора в автоклаве начал медленно понижаться, они мысленно пожелали Го удачи и отправились дальше.

До рассвета оставалось уже совсем немного времени, и священник сказал:

– Может быть, мы пойдем дальше в холмы? А здесь Дил и Рита без нас справятся.

– Пожалуй, пора, – согласился брат Лэльдо. – Вот только мне хотелось бы заглянуть вон в то здание.

Посмотрев туда, куда указывал молодой эливенер, беглецы увидели в отдалении дом, сильно отличавшийся от приземистых лабораторных строений.

Мало того, что этот дом стоял на небольшом пригорке, он еще и сам по себе был совсем другим – на высоком фундаменте, двухэтажный, с одним входом, расположенным точно посередине фасада, с окнами на втором этаже. Стены из белого дикого камня, темная черепичная крыша, цвет которой трудно было определить в предутренней тьме. Ко входу вели белые каменные ступени, начинавшиеся от подошвы пригорка.

– Любопытно, – пробормотал Иеро. – Что это такое? – Он обернулся к Рите, шедшей слева от него, и мысленно спросил: – Ты знаешь, что там?

– Не то чтобы знаю, – ответила гигантская черно-рыжая кошка. – Да и никто из нас не знает. Но ходят слухи… ну, что там заключена душа самого Безымянного Властителя. И никому не разрешается приближаться к этому зданию.

– Вот как? – вздернул брови брат Лэльдо. – Не разрешается? Там какая-то особая охрана?

– Вроде бы да, – передал Дил. – Во всяком случае, те, кто пытался подойти к тому холмику, исчезали бесследно.

– Ого! – мысленно воскликнул Горм. – Мне очень хочется посмотреть, что там внутри.

– Мне тоже, – поддержала его иир'ова. – Попробуем?

– Попробовать – дело нехитрое, – фыркнул Клуц. – Вот только сначала подумать не мешает.

Все рассмеялись и остановились, чтобы осмотреться и посовещаться.

– Расскажите поточнее, что вы знаете об этом доме, – попросил Иеро Дила и Риту. – Вообще все, что вы о нем слышали.

– Слишком мало, – ответила Рита. – О нем вообще стараются не говорить. Но мы слыхали, будто бы вокруг него таятся подземные стражи, скрыты ловушки в земле… а жабам вход в него запрещен.

– Кто же там бывает? – спросил Горм.

– Только Мастера Безымянного, особо доверенные Верховные Мастера, – ответила Рита. – Они прилетают на ужасно шумной машине.

– Каждый день прилетают? – уточнил брат Лэльдо.

– Когда как, – сказал Дил. – Видимо, это зависит от того, что происходит там, внутри. То они являются раз в неделю, то вдруг каждый день грохочут своей летучкой. Мы, к сожалению, никогда не обращали на это внимания.

– Жаль, – искренне сказал Иеро. – Наверняка тут есть какая-то закономерность. А давно они были здесь в последний раз?

Брат с сестрой переглянулись.

– Три дня назад? – вопросительным тоном передала Рита. – Или четыре?

– Скорее четыре, – решил ее брат. – Так что их можно ждать в любую минуту.

– Они прилетают утром, или днем, или вечером? – спросил брат Лэльдо.

– Тоже по-разному, – вздохнула Рита.

– Ну, все равно рискнем, – решил священник. – Настройтесь как следует в унисон с экранами ментальной защиты. И, наверное, надо попытаться использовать стекла? – добавил он, повернувшись к молодому эливенеру.

Но брат Лэльдо уже держал в руке темное стекло с девятью вплавленными в него самоцветами. Иеро и Лэса тоже достали свои стекла, однако инопланетные аппараты пока что не проявляли ни малейшей активности.

Отряд осторожно зашагал к небольшому холмику, на вершине которого стояло белое здание. Облака, проплывавшие над холмами на востоке, чуть посветлели снизу. Близился рассвет, но беглецы твердо решили выяснить, что скрывается в загадочном строении.

До ступеней, ведущих ко входу в белое здание, оставалось около двадцати метров, когда экраны ментальной защиты одновременно подали сигнал тревоги, начав нервно вибрировать. Но вокруг было совершенно пустынно, ни людей, ни монстров, ни даже хотя бы единого куста, за которым мог укрыться враг. А это значило, что угроза таилась под землей.

Отряд остановился.

Лэса и Горм начали внимательно принюхиваться к траве, Дил и Рита не отставали от них. Наконец Горм передал:

– Вон там, где трава повыше, с белыми цветочками… что-то мне не нравится.

– А мне не нравится вон та пролысинка, – сообщила Рита, указывая на голое пятно земли метрах в десяти справа от отряда.

– И еще вон та кочка, тоже очень подозрительная, – решила Лэса, еще раз втягивая носом воздух.

– Что будем делать? – деловито произнес эливенер. – Как нам их выманить наверх?

Беглецы разом повернулись к Дилу и Рите, поскольку Дил в это мгновение как-то странно зашипел.

– Что? – спросил Иеро.

– Кажется, мы знаем, – ответила за брата Рита. – Если это верно… мы как-то слышали, что жабы говорили…

– Да не тяни ты! – мысленно рявкнула Лэса. – Говори скорей!

Рита сверкнула огромными глазами и посмотрела на брата.

– Дил, ты помнишь?

– Конечно, – ответил гигантский черно-рыжий кот. – Жабы говорили, что подземные стражи главной лаборатории всем хороши, кроме одного, – боятся живого огня. Ну, что этот дом и есть главная лаборатория, я лично ничуть не сомневаюсь. Вот только где нам раздобыть живой огонь? На Холмистом Плато огня никто и никогда не зажигает, мы даже не знаем, как это делается! Вот если бы гроза, тогда можно было бы надеяться, что молния…

Иеро и брат Лэльдо дружно расхохотались. Остальные беглецы поддержали их. Дил и Рита недоуменно вытаращили и без того огромные глаза.

– Чего это вы? – сердито передала красавица Рита.

– Это как раз проще простого! – ответил за всех Клуц. – Соберем травы, веток – и порядок!

– А как же у вас еду готовят? – спросил Горм, у которого вопрос питания всегда стоял на первом месте. Конечно, лесной народ пищу на огне не готовил, но медведь достаточно общался с людьми, чтобы знать: без огня человек и дня не обходится.

– Еду нам приносят, – растерянно передал Дил. – А как ее делают – мы не знаем…

– Ну, смотрите и учитесь, – сказала Лэса. – Если вы собираетесь впредь жить на свободе, это вам очень даже пригодится.

Беглецам удалось набрать немалое количество сухой травы и веток. Сложив часть их на той самой пролысинке среди травы, которая показалась подозрительной Рите, Иеро высек из кремня сноп искр – и через несколько секунд загорелся небольшой костерок.

Результат превзошел все ожидания беглецов. Земля под костром внезапно вспучилась, раздался оглушительный рев, и на поверхность выскочило нечто вроде гигантского белесого головастика с огромной зубастой пастью. Головастик, ростом, пожалуй, побольше Клуца, запрыгал на хвосте, не обращая внимания на отряд, – а потом рванул в сторону вивария, продолжая оглушительно реветь.

Беглецы поспешили развести еще два костерка – и еще две белесые гигантские твари с воем и ревом удрали к виварию, позабыв о том, что должны охранять подступы к главной лаборатории.

Все, кроме Клуца, выбрали себе по толстой сухой ветви, и, запалив эти импровизированные факелы от остатков разбросанных головастиками костров, отряд зашагал к белым широким ступеням, ведущим ко входу в таинственное здание.

Уже рассветало, и стало видно, что крыша дома окрашена в густой темно-красный цвет, а черная дверь отливает синим. Иеро, поднимаясь по ступеням, присматривался к этой синеве… дверь, похоже, была выкована из чугуна. Когда отряд наконец остановился перед входом, священник постучал по двери и решил, что не ошибся. Во всяком случае, металл, из которого изготовили дверь, был очень похож на чугун.

– Да, крепко заперли! – сказал Иеро.

– Ничего, откроем, – откликнулся брат Лэльдо и передал священнику свой «факел», чтобы освободить руки. Эливенер в который уже раз пустил в ход свою отмычку, и через несколько минут врезной замок был отперт.

– Наверняка внутри тоже есть сторожа, – передала иир'ова.

– Нет, вряд ли, – возразила Рита, и брат поддержал ее:

– Мы никогда не слышали, чтобы в это здание вообще кого-то впускали, кроме доверенных Мастеров. Но там могут быть какие-то ловушки или капканы. Да и то вряд ли… ведь слуги Безымянного считают, что в этот дом невозможно проникнуть.

– Ну, если они рассчитывали на тех безмозглых головастиков, то они здорово ошиблись, – хмыкнул Горм, берясь лапой за круглую ручку двери. – Вот сейчас мы разберемся, что там такое…

Дверь распахнулась совершенно беззвучно, и удивленные беглецы увидели, что внутри все залито ярким светом. Они бросили в траву пылающие ветви и шагнули внутрь.

И в ту же секунду Иеро вскрикнул и резким жестом сорвал висевший на его поясе жезл связи, изготовленный из светлого синеватого металла. Этот жезл священник раздобыл во время войны со слугами Нечистого, несколько лет назад, и не раз использовал весьма удачно. Однако стоило Иеро перешагнуть порог загадочного здания, как жезл внезапно раскалился… Отшвырнув его от себя, священник с изумлением увидел, что металлический предмет вдруг бесследно испарился!

– Ничего себе… – промычал медведь – Как это могло случиться?

– Наверное, он попал в неподходящее для него место, – решила иир'ова. – Забудь о нем. Ты не обжегся?

– Нет, – коротко ответил Иеро и огляделся по сторонам.

Белое здание было не слишком большим; в длину, пожалуй, оно составляло едва ли треть приземистых лабораторных строений. И на первом его этаже было одно-единственное огромное помещение, по центру которого тянулся невысокий белый стол – множество черных металлических ног поддерживало составленную из отдельных толстых пластин мраморную столешницу. И весь этот стол был загроможден каким-то непонятным оборудование.

Иеро вопросительно посмотрел на брата Лэльдо. Священник был уверен, что молодой эливенер сможет разобраться во всем этом. И не ошибся в своих предположениях.

Брат Лэльдо, оглядевшись и не заметив ничего угрожающего, быстрым шагом направился влево, к концу стола, где стояли самые низкие аппараты. Присмотревшись к ним, эливенер медленно пошел вдоль стола, пристально рассматривая белые и голубые кожухи. По мере приближения к правому концу стола аппараты становились все больше и больше. И только теперь Иеро заметил, что справа стол упирается в толстую белую трубу, стоящую вертикально и уходящую в потолок, и, по-видимому, на второй этаж. «А где же лестница?» – подумал священник и стал искать ход наверх. Лестница отыскалась без труда – она скрывалась за трубой и сама тоже напоминала трубу – узкие крутые ступени с легкими металлическими перилами вились вокруг центрального столба, подбираясь к не слишком широкому люку в потолке. Люк был открыт.

– Ну, что? – не выдержав наконец молчания эливенера, спросил священник.

Брат Лэльдо глубоко вздохнул, словно до сих пор он задерживал дыхание, и после небольшой паузы ответил:

– Думаю, ничего хорошего. Надо посмотреть наверху.

Винтовая лестница оказалась настолько узкой, что даже Горм не мог подняться на второй этаж, не говоря уж о Клуце, и им пришлось остаться внизу.

– Ну что ж, тем лучше, – Клуц не упустил случая продемонстрировать свою склонность к философствованию. – Кто-то же все равно должен прикрывать тылы. Вот мы и посидим тут.

Горм ничего не сказал, но видно было, что он вполне согласен с лорсом.

Первым поднялся по легкой винтовой лесенке брат Лэльдо. Лэса и местные кошки пытались прорваться вперед, но эливенер был непреклонен:

– Здесь главное – не живые существа, которые могут на нас напасть, а оборудование, в котором вы все равно ничего не смыслите. Так что – брысь!

Все три кошки дружно фыркнули и прижали уши, облив брата Лэльдо презрением, – но тем не менее вынуждены были признать его правоту. Но уж второе место в процессии уступать они отказались, так что Иеро поднимался последним, вслед за Дилом, ворча себе под нос:

– Уж эти женщины! Вечно лезут вперед!

Дил умудрился своей гибкой спиной выразить полную мужскую солидарность со священником.

В верхнем помещении, чуть менее обширном, чем нижнее, стола не было. Огромные аппараты, по форме похожие на перевернутые вверх дном разноцветные непрозрачные стаканы, стояли по центру в ряд, причем самые низкие здесь начинались от трубы, пронзившей междуэтажное перекрытие, а самые высокие – у дальней стены, в двух метрах от запертой двери. «Стаканы» не были соединены между собой, но к каждому из них тянулось с потолка множество толстых белых проводов. Иеро быстро сосчитал «стаканы» – двенадцать.

– Там еще одна комната, – присмотревшись, решил Иеро.

– Да, – кивнул брат Лэльдо, рассматривавший первый «стакан». Эливенер обошел аппарат вокруг и сообщил:

– У каждого – свой собственный пульт управления.

– А что в них? – спросила Лэса.

– Сейчас увидим, – сухо ответил эливенер и скрылся за «стаканом». Все поспешили за ним. На стенке аппарата находился пульт управления – овальное углубление в полметра высотой и сантиметров тридцати шириной. На дне углубления располагалось не менее трех десятков кнопок и рычажков с надписями под ними. И брат Лэльдо, в отличие от всех остальных, явно понимал, что они означают.

– Что ты собираешься сделать? – спросила Рита.

– Увидишь, – коротко бросил брат Лэльдо, нажимая по очереди четыре кнопки и передвигая справа налево маленький рычажок.

Послышался едва слышный шорох, и все три кошки отскочили от «стакана». Даже Иеро на всякий случай сделал шаг назад, но, увидев, что эливенер не тронулся с места, устыдился собственного страха. В конце концов, если бы им грозила хоть малейшая опасность, брат Лэльдо предупредил бы их…

Часто стенки «стакана» медленно отъехала в сторону на сверкающих металлических рычагах, и все увидели внутри второй «стакан», совершенно прозрачный. И в нем…

Иеро вздрогнул и судорожно вздохнул.

Это был мастер Темного Братства!

Священник не раз сталкивался с такими мастерами во время большой войны с силами Нечистого. Мастера даже как-то захватили его в плен, но он сумел бежать. Однако никогда Иеро не смог бы забыть странной внешности этих людей… впрочем, какие же они люди, если их выращивают в банках?

Мастер, заточенный в аппарате, видимо, спал, плавая в густом питательном растворе. Во всяком случае, его глубоко сидящие глаза были закрыты. Лысая голова поблескивала в ярком свете, заливавшем верхний зал точно так же, как нижний. Странное, с искаженными пропорциями нагое тело с морщинистой кожей…

Иеро внезапно сказал, ни к кому в особенности не обращаясь:

– Почему он такой старый?

– Действительно, странно, – поддержала его Лэса. – Если его вырастили в банке, он должен быть молодым, так мне кажется.

– Может быть, молодые – на первом этаже? – высказал предположение Дил.

– Но зачем же держать их в банках, пока не состарятся? – возразила Рита. – Как-то это странно.

Священник посмотрел на брата Лэльдо. Тот пристально всматривался в заточенного в «стакане» мастера Темного Братства, и о чем-то напряженно думал. Иеро подождал немного, потом, не выдержав, спросил:

– Лэльдо, ты хоть что-нибудь понимаешь?

– Не уверен, – тихо ответил эливенер. – Процессы, подобные этому, я изучал, но только в теории, само собой. Если мои наставники и делают что-либо в этом роде, мне они этого не показывали. А теоретически… ну, я могу только предполагать…

– Предполагай вслух, пожалуйста, – попросила его Лэса. – Нам очень интересно.

Лэльдо едва заметно усмехнулся и сказал:

– Ну, вполне возможно, что генетикам Безымянного необходимо, чтобы мастера Темного Братства обладали определенным набором качеств, а эти качества могут быть генетически связаны с внешностью старика. Но, конечно, это не значит, что мастера живут недолго. Скорее наоборот.

– Как это – связаны с внешностью старика? – поинтересовался Дил. – Неужели это нельзя переделать?

– Бывают в генетике вещи, которые не переделаешь так просто, – пояснил брат Лэльдо. – Например, если вы увидите белую кошку – я имею обычную, маленькую домашнюю кошечку, – с голубыми глазами, то она обязательно окажется глухой. И по-другому не бывает. Просто таковы законы природы. Один признак может быть неразрывно связан с другим, вот и все.

Иеро, конечно, знал все это, поскольку не один год изучал биологию и генетику. И сейчас он пытался понять, какие именно качества могут быть связаны с глубокой старостью. Ну, количество знаний. Мудрость, жизненный опыт… хотя какой жизненный опыт можно приобрести, сидя в банке, непонятно. А что еще? Отсутствие интереса к сексу… А ведь это может быть важно! Такой человек никогда не подвергнется соблазну, не станет отвлекаться на пустяки, для него главным будет дело и только дело…

Но священник не стал высказывать свои идеи вслух. Вместо этого он предложил:

– А давайте-ка мы эти банки разобьем. Уж очень мне не нравится мысль, что совсем скоро Темное Братство получит такое мощное подкрепление. Двенадцать мастеров! Нет, это слишком. Пора прекратить процесс производства этих паразитов.

– Но ведь здесь избранные слуги Безымянного выращиваются из уже готового генетического материала, – напомнил ему брат Лэльдо. – А… э-э… исходные составляющие находятся где-то в другом месте.

– Ну и что? – возразил священник. – Если мы порушим все это оборудование, вряд ли они сумеют скоро восстановить его.

– А ты уверен, что сможешь его порушить? – насмешливо бросил эливенер. – Не забывай, эти аппараты не только работают пять тысяч лет – а это уже само по себе немыслимо долгий срок, – они еще и сумели пережить ядерную катастрофу и крушение локальных кораблей!

– Все равно должен быть способ их уничтожить! – твердо заявил Иеро. – И наверняка очень простой. Я уверен, те, кто создавал все это, предусмотрели и то, что может возникнуть такая необходимость – в одну минуту все свернуть и исчезнуть! Ты ведь говорил, они проводили свои опыты на Земле тайно! Значит, надо просто подумать и поискать. Но сначала давай попробуем применить простую физическую силу. Хотя, конечно, главные силачи внизу остались…

Иеро подошел к винтовой лесенке и, свесившись вниз, крикнул:

– Попробуйте-ка раздолбать в пыль все оборудование на столе! А мы здесь тем же самым займемся.

– Отличная идея! – донесся до него мысленный голос Клуца. – Ух, порезвимся!

И через секунду снизу донесся отчаянный звон и грохот.

Брат Лэльдо тем временем открыл все верхние кожухи аппаратов, и в каждом из них стал виден точно такой же спящий старик, как в первом «стакане». Мастера отличались один от другого – пропорции их тела постепенно выравнивались, и в последнем, самом большом «стакане» плавал спящий старик, руки и ноги которого вполне соответствовали длине туловища, – в отличие от мастера в первом, самом низком «стакане». Иеро пнул ногой в одно «стекло», в другое – но его мягкие кожаные сапоги, конечно же, не могли причинить вред аппарату, сумевшему продержаться целых пять тысяч лет, что для предметов материальной культуры вообще-то просто нереально.