Текст книги "Тайна Холмистого плато"

– А почему здесь нет воды для умывания? Мы не желаем зарастать грязью!

– Да, – поддержал его священник. – И к тому же и одежда у нас уже слишком грязная, мы хотели бы ее постирать! Передайте-ка это своим хозяевам!

Горм, Лэса и Клуц прекрасно поняли, зачем Иеро и Лэльдо заговорили с безмолвными черепашками. Если их требование выполнят – значит, пленники находятся под ментальным колпаком.

Когда черепашки, избавленные от корзин, уползли, Лэса мысленно сказала на общей волне:

– А знаете, что мне кажется самым странным? Количество еды! Нам дважды в день присылают по четыре полные корзины. Мы ведь даже половину этого не в состоянии съесть. Что бы это могло означать?

– Это означает, что у нас завелся тайный друг! – торжественно передал медведь. – И он догадывается, что мы хотим удрать! И помогает нам запастись едой на дорогу.

Все рассмеялись, хотя мысль Горма и выглядела весьма интересной. Но рассчитывать на тайное сочувствие в стане врага было бы по меньшей мере наивностью.

После завтрака Иеро предложил:

– А почему бы нам не заглянуть снова в ту комнату? Вряд ли кто-то станет нас останавливать. А, Лэльдо? Ты не против?

– Нет, конечно, – спокойно ответил эливенер, давно уже знавший, что именно находится и в запертой комнате, и в подвале.

Все, кроме Клуца, вошли в коридор, а лорс снова устроился у входа так, чтобы видеть как можно больше. Осторожно вынув гвозди и сняв замок, Иеро положил все на пол в сторонке и открыл дверь. Дневного света, проникавшего в комнату через коридор, вполне хватало для того, чтобы рассмотреть находившиеся внутри предметы.

Первым делом в глаза священнику бросился микроскоп – большой, около полуметра высотой. В лабораториях Северных Аббатств о таких и не мечтали. Мастера Аббатств не умели вытачивать большие линзы, ведь они все делали вручную. Поэтому микроскопы в северных научных лабораториях были маленькими и не слишком сильными. А этот должен был давать очень приличное увеличение. Иеро подошел к небольшому прямоугольному столу с мраморной столешницей, на котором стоял микроскоп, и заглянул в окуляр. Конечно, ничего он не увидел, потому что в комнате не хватало света, да и не на что было там смотреть – под микроскопом лежало абсолютно чистое предметное стекло. Стеклышко это тоже удивило священника – оно было необычайно тонким. Но тут Иеро услышал мысленный вопрос Лэсы:

– А это что за помещение? Из него очень плохо пахнет.

Иеро оглянулся. Лэса стояла возле большого шкафа с металлическими дверцами. Шкаф был заперт на простую задвижку. Иир'ова открыла дверцу – за ней оказалась еще одна, стеклянная. Священник поспешно обогнул стол и подошел к шкафу.

– Похоже, это термостат, – сказал он, увидев сквозь тонкое прозрачное стекло второй дверцы металлические полки, на которых стояли плоские стеклянные сосуды. – Но он сейчас выключен.

– Термостат? Что такое термостат? – спросил медведь.

– Это… – Иеро чуть замялся, подыскивая объяснение попроще. – Такие шкафы входят в оборудование биохимических лабораторий, – сказал он наконец. – В них поддерживается определенная температура, влажность, определенный уровень содержания углекислого газа.

– Зачем? – коротко и требовательно спросила иир'ова.

– Для выращивания живых клеток, – мрачно ответил священник, уже понявший, что это за помещение.

– А что за плоские банки с крышками стоят там на полках? – спросил Горм, прижавший нос к внутренней стеклянной дверце термостата.

– Они называются планшетами, – пояснил Иеро. – Видишь, там много маленьких углублений? В каждое из них наливается специальный раствор, это среда для выращивания клеток, – она состоит из аминокислот, солей, витаминов и других компонентов; и в нее помещаются клетки живого существа или растения. Таким способом можно создавать клоны, то есть точные копии каких-то живых организмов, а можно и…

Священник умолк, испуганный пришедшей ему мыслью.

– Что еще можно делать в этой лаборатории? – донесся с веранды мысленный вопрос Клуца. – Почему ты замолчал?

Вместо Иеро ответил брат Лэльдо.

– Методами генной инженерии можно создавать гибриды, – тихо сказал он. – Например, соединить ДНК… ну, клетки человека и жабы… а уж что из этого получится – заранее не угадаешь.

– Ох… – Горм поспешил отойти от термостата подальше. – А можно, например, соединить меня и Лэсу? И вырастет… ну и ну…

– Примерно так, – кивнул брат Лэльдо, видя, что священник слишком глубоко задумался и никого не слышит.

– А вон там что? – спросила иир'ова, показывая на полки, занимавшие противоположную стену до самого потолка.

Иеро, выйдя наконец из задумчивости, присмотрелся к разнообразным стеклянным емкостям, занимавшим все полки.

– А, это тоже для выращивания клеточных культур.

– В общем, похоже, мы влипли, – резюмировал Клуц с веранды. – Как начнут эти жабы перемешивать нас всех по-всякому – вот будет потеха! Горм, представляешь медведя с рогами, или брата Лэльдо в медвежьей шкуре, или Лэсу с головой Иеро? Ну и ну!

Эливенер расхохотался от всей души. Да, похоже, его друзья и не думали впадать в уныние. Иеро, хотя и не так оптимистично смотрел в будущее, тоже невольно рассмеялся. Но тут он вдруг заметил, что Лэса уж слишком пристально всматривается в термостат, и ее огромные зеленые глаза сверкают, постепенно наливаясь яростью.

– Эй, Лэса! – окликнул он кошку. – Ты чего?

Иир'ова обернулась к нему и злобно зашипела, но не ответила. Впрочем, священник уже догадался, о чем она думала: она ведь только теперь поняла по-настоящему, как появилось на свет ее племя. Первые иир'ова родились вот в таких же шкафах…

– Лэса, выбрось все это из головы, – строго сказал брат Лэльдо. – Не злись понапрасну.

– Понапрасну? – швырнула в него кипящую мысль иир'ова. – Понапрасну? Что ты понимаешь, человек? Ты родился от отца и матери!

– Да ведь и ваши дети давным-давно рождаются точно таким же образом, – напомнил ей эливенер. – А прошлое – это прошлое, его уже нет.

Лэса резко повернулась, проскользнула между братом Лэльдо и медведем и унеслась наружу, к электрическим клумбам. С веранды донесся тяжелый вздох лорса. Он тоже, как и все остальные, искренне сочувствовал молодой иир'ова. Неприятно ощущать себя искусственно созданным существом… к тому же созданным для недобрых целей. Но была тут и приятная сторона. Эксперимент слуг Нечистого в случае с иир'ова не просто не удался, слуги Безымянного Властителя получили нечто прямо противоположное тому, что хотели получить. Иир'ова сумели сбежать из лабораторий Нечистого и стали невероятно свободолюбивым племенем, обладающим высоким интеллектом и ненавидящим Безымянного.

– А не пора ли заглянуть и в подвал? – прозвучала мысль Горма. – Вдруг мы найдем там что-нибудь полезное для нас?

– Точно, пойдите, попробуйте туда залезть, – сказал Клуц. – А я вам просигналю, если кто-нибудь появится.

Иеро с сомнением посмотрел на брата Лэльдо. Нужно ли так спешить? Они ведь пока не знают, слышат ли их слуги Нечистого. Не лучше ли подождать немного? Если вторжение в лабораторию останется незамеченным и безнаказанным – ну, тогда конечно. Хотя, с другой стороны, в подвале и в самом деле может найтись что-нибудь такое, что пригодится им при побеге или еще зачем-нибудь… и тогда лучше постараться проникнуть под дом побыстрее.

– Как ты думаешь, Лэльдо?

– Ну, вряд ли там приготовлено для нас мощное оружие или еще что-то в этом роде, – улыбнувшись, сказал эливенер. – Но почему бы и не заглянуть?

– Сейчас я его! – сообщил медведь, вперевалку направляясь к повороту коридора и затем к маленькой комнатке с примыкающим к ней чуланом, где и располагался вход в подвал – точь-в-точь так же, как в том первом доме, в который привели пленников.

Однако справиться с крышкой подвала оказалось посложнее, чем с дверью лаборатории. Как ни дергал Горм за бронзовое кольцо, ввинченное в дерево, крышка и не думала поддаваться. Наконец Иеро предложил:

– А может, попробуем сначала отпереть замок?

Иир'ова, уже вернувшаяся в дом и стоявшая за спиной медведя, усмехнулась.

– Чем ты его отопрешь?

– Ну, может быть, у меня что-нибудь найдется подходящее, – неожиданно сказал брат Лэльдо. Все удивленно оглянулись на него, а эливенер спокойно достал из небольшого мешочка, висевшего на его поясе, длинный, странно изогнутый бронзовый крючок и опустился на колени рядом с крышкой подвала.

Сунув крючок в узкую замочную скважину, расположенную рядом с кольцом, брат Лэльдо принялся неторопливо поворачивать его то вправо, то влево, при этом то немного поднимая крючок вверх, то запуская его снова глубже в скважину. А потом что-то звонко щелкнуло – и эливенер сказал:

– Готово.

Однако крышка оказалась настолько тяжелой, что сам он поднять ее не смог, так что снова пришлось применять медвежью силу. Но едва Горм взялся за кольцо, как снаружи донесся предостерегающий мысленный голос Клуца:

– Эй, осторожнее! Кто-то идет, у стены снаружи шум!

Взломщики поспешно бросились на веранду, не потрудившись, естественно, снова запереть замок. Впрочем, никто из пленников и не думал, что слуги Нечистого начнут проверять целость запоров, если они не слышали разговоров пленников, запертых в доме. А если слышали – тогда, значит, им все известно, и тем более незачем понапрасну стараться.

Однако слуги Безымянного Властителя, явившиеся так некстати, загадали пленникам нешуточную загадку.

Оказалось, что они пришли для того, чтобы наладить водопровод. Через минуту-другую сидевшие с независимым видом пленники увидели двух странных существ, немного напоминавших свернутых штопором змей с длинными лапами, которые заканчивались широкими перепончатыми пятернями. У змей были длинные узкие головы, плоские, как лопаты, с прикрытыми тяжелыми кожистыми веками маленькими тусклыми глазками. «Змеи», длина которых была никак не меньше трех метров, стремительно врылись в землю прямо посреди лужайки с подстриженной травой, на полпути от веранды к «электрическим» клумбам, уйдя в глубину вниз головами. Комья темной влажной почвы полетели во все стороны, шмякаясь на траву и на клумбы. Меньше чем за десять минут просверлив в земле дыры в полный свой рост, «змеи» вывинтились из отверстий и умчались.

Вместо них тут же появились другие твари, выглядевшие еще более странно. Эти создания Нечистого походили на больших жуков с четырьмя лапами, с лисьими головами и маленькими закрученными хвостиками, как у молодых поросят. «Жуки» шествовали на задних лапках и тащили трубы из светлого серебристого металла. Иеро присмотрелся. Неужели это алюминий, подумал он, вот еще чудеса! На севере этот металл встречался чрезвычайно редко и ценился очень высоко. Его использовали только для изготовления различного научного оборудования. А здесь из него, похоже, делают самые обыкновенные водопроводные трубы! В том, что слуги Безымянного сооружают водопровод, священник ни на секунду не усомнился. Почему он был так в этом уверен – он и сам бы, пожалуй, не смог объяснить. Но, впрочем, он оказался совершенно прав.

«Жуки» опустили трубы в просверленные «змеями» отверстия в земле и уступили поле деятельности другим специалистам, которые явились вместе с «жуками». Это были совсем крошечные существа, слишком сильно смахивающие на обыкновенных рыжевато-коричневых клопов. Впрочем, если бы клопы вырастали до десяти сантиметров в длину, людям пришлось бы ох как несладко, подумал Иеро. «Клопы» нырнули под землю.

– Вот оно что, – негромко сказал брат Лэльдо. – Там, внизу, другие трубы. Их сейчас соединят с наружными. Сможем купаться и стирать, сколько угодно.

А из-за дома на лужайку уже вышли два новых работника. Об их предназначении догадался бы и малый ребенок, поскольку эти похожие на обрубки дерева существа имели толстые ноги с большими широкими ступнями и мощными пятками. И действительно, стоило «клопам» выскочить из-под земли, как «пеньки» принялись утаптывать землю вокруг торчавших вертикально труб. Потом за дело снова взялись «жуки», и еще через несколько минут на трубы были навернуты краны с блестящими вентилями. «Клопы» тем временем собрали с травы комья земли и перенесли их на клумбы, аккуратно уложив между толстыми чешуйчатыми стеблями цветов.

Иеро, как и все остальные пленники, наблюдал за действиями слуг Безымянного, не сводя с них глаз. Но в какой-то момент он случайно повернулся и бросил взгляд на эливенера… и замер, изумленный. Брат Лэльдо смотрел на создания Нечистого так напряженно и пристально, словно хотел проникнуть взглядом внутрь их тел и разобрать каждого на отдельные клетки. Иеро поспешил отвернуться, подумав, что эливенер, наверное, пытается вычислить, как именно были созданы эти монстры, какие живые существа нормального земного мира послужили для них основой, чьи хромосомы были смешаны в лабораториях Безымянного… и какие методики при этом применялись. Ведь в северных странах ученые биологи и генетики ничего подобного делать не умели. И биохимики северных Аббатств и Отвианского Союза тоже работали куда более традиционными методами.

Когда все работы по водоснабжению пленников были закончены, приползли черепашки, на этот раз таща на спинах огромные деревянные лохани. Черепашки остановились перед верандой и уставились немигающими глазами на Иеро и брата Лэльдо. Однако снять лохани с их спин поспешил Горм, решив, что эти чудовищные корыта тяжеловаты для людей. А священник подумал, что черепашки, несмотря на свои невеликие размеры, обладают, похоже, изрядной силой.

Время уже перевалило за полдень, и пленники решили немного перекусить, но сначала перетащили лохани к торчавшим из земли белым трубам с кранами. Открыли один кран, другой – вода пошла чистая и холодная, она явно поступала сюда из артезианского источника. Как следует умывшись и вылив грязную воду под каменную стену, окружавшую дом, пленники вернулись на веранду и принялись за еду.

– Значит, они нас все-таки услышали, когда мы тут рассуждали об умывании и стирке, – передала на общей волне Лэса, проглотив тонкий ломтик козьего сыра и облизнувшись. – Подслушивают, гады.

– Совсем не обязательно, – возразил брат Лэльдо. – Подожди, вот если придут проверять замки на лаборатории и подвале – тогда точно подслушивают. А воду могли провести просто потому, что намерены держать нас здесь долго. Чтобы не таскать каждый день кувшины.

– Да, это возможно, – согласился Иеро. – Но тогда это означает также, что нас не намерены убивать в ближайшие дни. И мы, само собой, постараемся сбежать.

– Вот только куда мы побежим, хотел бы я знать, – немного язвительно заметил Клуц. – Направо или налево, на север или на юг?

– Ну, эту проблему мы как-нибудь решим, – негромко сказал брат Лэльдо, и в его голосе прозвучало что-то такое, что заставило всех остальных пленников обернуться и удивленно посмотреть на эливенера.

– Я давно подозревал, что тебе известно куда больше, чем нам всем, – сердито уставившись на брата Лэльдо черными блестящими глазками, передал Горм. – Но ты предпочитаешь держать свои знания при себе, не так ли?

– Ну, во-первых, пока что я еще не знаю, куда нам нужно будет идти, – мягко ответил эливенер. – А во-вторых, если бы от моих знаний вам могла быть хоть какая-то польза, я бы не стал их скрывать.

– Меня с детства учили, что бесполезного знания не бывает, – сообщила иир'ова, снова облизываясь. – И еще меня учили, что невозможно предвидеть, когда понадобится то или иное знание. Что ты скажешь на это?

Брат Лэльдо пожал плечами.

– А что тут можно сказать? Ну, давай я научу тебя и всех остальных открывать замки отмычкой. Хочешь?

– Хочу, – тут же кивнула Лэса. – Это очень полезное умение. А еще чему ты можешь научить нас здесь и сейчас?

– Не знаю… пожалуй, ничему, – усмехнулся эливенер.

– А ты подумай получше, – посоветовал ему Горм. – Я, например, однажды встретился в северных лесах со старым эливенером, который умел зажигать огонек на ладони. Ни свечки, ни кремня у него не было, а огонек был! И освещал дорогу. Ты так умеешь?

Брат Лэльдо не сумел скрыть смущения, когда на него уставились четыре пары глаз.

– Ага, умеешь! – торжествующе прозвучала мысль Лэсы. – Давай, учи! Нечего жмотничать!

– Может быть, сначала заглянем в подвал? – предложил брат Лэльдо.

– В подвале, между прочим, темно, – выступил на стороне большинства священник. – А ламп нам не принесли. И вряд ли принесут. Так что огоньки на ладони нам пригодятся. Я, кстати, тоже видел однажды такой фокус.

Брат Лэльдо покачал головой и задумался. Все ждали, надеясь, что эливенер все же не станет слишком упрямиться, и что искусство зажигания огонька на ладони окажется не настолько сложным, чтобы не овладеть им.

Наконец эливенер тяжело вздохнул, еще раз покачал головой и сказал:

– Ну, хорошо. Я попробую. Но если у кого-то не получится – не вините в этом меня.

– Мы постараемся, – ответил за всех Клуц и тут же спросил: – А мне как быть? У меня нет ладоней.

– Ты можешь попробовать зажигать огни на кончиках рогов, – сказал брат Лэльдо.

– О, вот это здорово! – обрадовался лорс. – Я буду похож на новогоднюю елку!

Даже брат Лэльдо не удержался от смеха, представив такую картину.

– Что ж, – сказал эливенер, сбрасывая с головы коричневый капюшон. – Начнем урок. Прежде всего расслабьте руки, в особенности кончики пальцев… а ты, Клуц, постарайся снять напряжение с верхней части шеи. Потом представьте себе, что у вас в груди, возле самого горла, возник маленький клубочек энергии, похожий на светло-голубой шарик…

Да, это оказалось не так-то просто. Прошло не менее трех часов, прежде чем вспыхнул первый крохотный шарик голубовато-белого огня – на ладони Лэсы. Шарик тут же погас, но обрадованная иир'ова испустила радостный вопль, едва не оглушивший ее друзей, и взялась за работу с удвоившимся энтузиазмом. Потом фокус удался одновременно Иеро и Горму. Клуц приуныл, но ненадолго. И еще через полчаса на его рогах вдруг вспыхнула целая гирлянда огней. На этот раз восторженно завопили все, а не только Лэса. Уж очень красочным оказалось зрелище: в сгущающихся сумерках голубые огоньки, увенчавшие каждый отросток на ветвистых рогах лорса, и вправду походили на елочные фонарики. Клуц горделиво встряхнул головой, и огоньки погасли. Лорс зажег их снова – и снова погасил. Все прекрасно понимали причину гордости умного скакуна: зажечь огни на кончиках рогов было куда труднее, чем на ладонях.

– Ну, теперь можно и в подвал! – заявил Горм, снова зажигая огонек на мохнатой лапе.

– Подожди, скоро должны черепашки с ужином явиться, – напомнил ему священник.

– Ладно, почему бы и не подождать, – благодушно согласился медведь, и тут же нахально спросил: – А чему ты научишь нас завтра, Лэльдо? Что еще умеет ваше Братство?

– Я подозреваю, что их Братство умеет так много, что Лэльдо и половины не может вот так сразу припомнить, – съязвила иир'ова, перебрасывая голубой огонек с руки на руку. – Так что лучше нам самим как следует напрячь воображение.

– Представляю, чего вы можете напридумывать! – насмешливо бросил эливенер.

– Да, уж мы постараемся, – не отстал от друзей Иеро. – И что бы мы ни выдумали, тут же начнем требовать, чтобы ты нас этому научил!

Всеобщее веселье прервали черепашки, притащившие на этот раз только две корзины с едой, и ничего больше. Пленники едва успели погасить огоньки, и очень надеялись, что черепашки их не заметили. Но Иеро вдруг показалось, что черепашки хотят что-то ему сказать, и священник внимательно всмотрелся в желтые холодные глаза рептилий, одновременно стремительно пробегаясь мыслью по всем известным ему диапазонам общения. Но – нет, и на этот раз ему не удалось ничего уловить. Но ощущение, что черепашки тоже пытаются прорваться через разделяющий их барьер, не оставляло священника-заклинателя. Он оглянулся на брата Лэльдо.

– Послушай, Лэльдо, они пытаются докричаться до нас.

– Да, пожалуй, – спокойно кивнул эливенер. – Но ты же и сам видишь, ничего не выходит.

– Но что же делать?

– Ждать.

– Чего ждать? – недоуменно спросил Иеро.

– Того момента, когда возможность взаимопонимания созреет.

– Ты полагаешь, такое может случиться?

– Я уверен в этом, – тихо сказал эливенер.

Черепашки, еще немного потоптавшись перед верандой, в конце концов уползли, неловко переставляя толстые лапы. Когда они исчезли за углом дома, Горм, все это время внимательно наблюдавший за обоими людьми, напомнил:

– Как насчет подвала? Слазим туда?

– Почему бы и нет? – ответил Иеро, вставая. – Клуц, ты, как всегда, на страже. И не слишком увлекайся игрой, – предостерег он лорса, снова украсившего свои ветвистые рога голубоватыми огоньками. – Вдруг кто-нибудь подкрадется неслышно! Лучше нам не демонстрировать врагу своих умений, тем более, что у нас их пока что не слишком много.

Клуц послушно погасил огни. Все остальные вошли в дом, сгорая от любопытства.