Текст книги "Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014"

Великобритания и Франция после подписания соглашений в Севре негласно приступили к концентрации своих сил в районах, из которых можно было нанести удар по египетским берегам и аэродромам. Большое количество оружия было срочно доставлено в Израиль. Французская армия начала высадку на израильских аэродромах, а французские корабли заняли позиции у берегов Израиля. Израиль объявил о полномасштабной мобилизации резервистов, объясняя свои действия «возможным входом иракских войск в Иорданию»[92]92
  Ibid.


[Закрыть]. Тем временем, по данным американской разведки, обнаружилось (с помощью нового по тому времени самолета разведчика U2), что Израиль уже провел мобилизацию и имеет на вооружении французские танки и около 60 французских реактивных самолетов «Мистэр»[93]93
  Ibid. P. 390.


[Закрыть]. Эйзенхауэр вспыхнул – это нарушало вышеупомянутую трехстороннюю декларацию. Ранее Франция просила разрешения у американцев – и получила его – продать «Мистэры» Израилю, но только 26, а не 60. Британия и Франция надеялись, что Эйзенхауэр на пороге своей избирательной кампании не сможет уделять достаточного внимания развитию событий на Ближнем Востоке. Франция пыталась убедить Бен-Гуриона выступить первым, подчеркивая при этом, что, если он хочет получить полную поддержку Франции, то Израиль должен начать атаку на Египет непосредственно накануне американских президентских выборов (6 ноября 1956 г.). Бен-Гурион был в ярости от этого ультиматума[94]94
  Hugh T. Op. cit. P. 87.


[Закрыть].

Одновременно ЦРУ проинформировало Эйзенхауэра, что Израиль намерен напасть на Египет. Таким образом, только за несколько дней до начала тройственной агрессии американский президент узнал, что французы вооружали Израиль в нарушение соглашения 1950 г. и лгали американцам в этом вопросе[95]95
  Эйзенхауэр А.С. Указ. соч. С. 390.


[Закрыть].

Британия и Франция считали отсрочку начала войны недопустимой. Но, учитывая стремление США не допустить или хотя бы отложить начало военных действий до окончания президентских выборов, оба правительства решили в качестве повода к войне использовать готовность Израиля к превентивной военной операции против Египта. «Политический альянс» (термин М. Даяна. – Т.К.) между Британией, Францией и Израилем сложился окончательно, и был выработан план действий: две параллельные военные операции – англо-французская операция «Мушкетер» и израильская «Кадеш» (операция получила свое название в честь руин Кадеш Барнеа на Синае, памятных со времен Исхода евреев из Египта). В октябре 1956 г. сложилась и антиизраильская коалиция: к уже заключенному союзу между Египтом и Сирией присоединилась Иордания. Был подписан Аманский пакт, предусматривавший военное сотрудничество. Было создано единое командование и назначен египетский главнокомандующий вооруженными силами в случае войны с Израилем.

В тот момент Эйзенхауэр не считал, что Израиль нападет на Египет. Его внимание приковывала ситуация в Иордании. Он сказал Даллесу: «Доведите до сведения Израиля, что он должен прекратить атаки на границе с Иорданией. Если они будут продолжаться, то арабы попросят оружие у русских и результатом будет советизация всего района…» Эйзенхауэр, будучи неправильно информирован своими помощниками, опасался, что Израиль нападет на Иорданию, Франция при тайном согласии англичан его поддержит, а затем французы, воспользовавшись общей неразберихой, оккупируют Суэцкий канал[96]96
  Там же.


[Закрыть].

Последовавшие события были для Эйзенхауэра полной неожиданностью. Воспользовавшись озабоченностью администрации ходом предвыборной кампании, Англия, Франция и Израиль в секретном режиме пришли к соглашению о совместных действиях. Уже упоминавшийся биограф Эйзенхауэра С. Амброз отмечал, что 34-й президент США действительно считал, что тройственная война с Египтом станет для Израиля самоуничтожением. По его мнению, не было никакого смысла в попытках захватить и удержать в своих руках канал. Особенно его удивляла решительность Израиля выступить против Египта, находясь в столь мощном враждебном арабском окружении. И наконец, Эйзенхауэр считал абсолютно бессмысленной попытку англичан и французов действовать независимо от Соединенных Штатов и выступать против политики его администрации[97]97
  Там же. С. 391.


[Закрыть].

29 октября 1956 г. израильские войска вошли в Газу и атаковали позиции египетской армии на Синайском полуострове. Захватив эти территории, израильские части продвинулись к зоне Суэцкого канала, где между ними и египтянами оказались английские и французские десантные воинские подразделения. Израиль объяснял свое вторжение в Египет необходимостью прекратить вылазки федаинов из Газы.

Во время Суэцкого кризиса 1956 г. Эйзенхауэр стремился насколько возможно оставаться вне конфликта. Он отказывался продавать оружие и Израилю, и арабам, но не хотел допускать туда русских. С критикой действий Великобритании, Франции и Израиля выступили многие страны. Особенно активной была позиция СССР. Советский лидер Н.С. Хрущев угрожал Великобритании, Франции и Израилю самыми решительными мерами, вплоть до применения ракетных ударов по территории этих стран. Советский Союз воспринимал удар по Насеру как агрессию против арабского национально-освободительного движения, поддержка которого для Москвы была связана с идеологией и политикой укрепления позиций социалистического блока в регионе и на международной арене. Прекратить агрессию на Ближнем Востоке потребовали от своих союзников и Соединенные Штаты Америки. 2 ноября 1956 г. чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи ООН потребовала прекратить военные действия, вывести с территории Египта войска всех трех государств и открыть Суэцкий канал.

Следуя секретному соглашению с Израилем, Англия и Франция наложили вето на предложенную США резолюцию СБ ООН, призывающую Израиль прекратить агрессию против Египта. Англия и Франция выдвинули собственное требование, призывающие обе стороны конфликта отвести войска на 30 км от Суэцкого канала. Египет, как они и ожидали, отказался выполнять его, и обе страны начали против него военные действия. 5 ноября израильтяне заняли Шарм-эль-Шейх, расположенный на южной оконечности полуострова. Выступая перед Кнессетом 7 ноября, Бен-Гурион заявил, что «Синайская кампания – величайшая и славнейшая в истории израильского народа». Бен Гурион намекнул на возможность аннексии Израилем Синая, заявив, что израильская армия «не вторгалась на территорию Египта» и «операция была ограничена только Синайским полуостровом», а также, что границы прекращения огня 1949 г. более недействительны. Эта речь Бен-Гуриона крайне не понравилась администрации США. Американский президент направил письмо Бен-Гуриону, в котором предупреждал, что в случае аннексии Синая дружеские американо-израильские отношения могут быть пересмотрены[98]98
  Alteras I. Op. cit. P. 242. Pipes D. Eisenhower and Israel. US-Israeli Relations1953–1960 // http://www.danielpipes.org/610/eisenhower-and-israel-us-israeli-relations-1953], 1960.


[Закрыть].

Соединенные Штаты заняли позицию, которая была ближе к советской, нежели к английской. Тот факт, что американцы не хотели участвовать в прямых военных действиях, объяснялся их стремлением привлечь на свою сторону новых националистических лидеров, в которых они видели потенциальных союзников для нейтрализации угрозы коммунизма. Через несколько дней после начала военных действий в Египте президент Эйзенхауэр и его госсекретарь Даллес потребовали от Израиля вывести свои войска с Суэца и Синая, в противном случае они грозили экономическими санкциями. В ответ на это в США были отправлены два серьезных израильских политических деятеля, чтобы попытаться сбалансировать ситуацию. Одним из них был командующий иерусалимским округом Хаим Герцог, получивший предписание отправляться в Америку, когда он находился в только что захваченной Синайской пустыне. Герцог пытался отстаивать израильскую точку зрения в американском правительстве и Госдепе, которые резко критиковали его за «вторжение». Позднее Герцог писал: «Заметьте, я был вторым евреем в истории, который получил послание на горе Синай – Моисей был первым»[99]99
  Gilbert M. Israel. A history. L.: A Black Swan Book, 1999. P. 327.


[Закрыть].

Вторым израильским эмиссаром была Голда Меир, которая выступила на заседании Генеральной Ассамблеи ООН с эмоциональной речью в поддержку позиции Израиля: «Было сделано удобное разделение, – сказала Меир, – на арабские страны в одностороннем порядке распространялись удобные “права войны (право воевать)”, а Израиль – в одностороннем порядке должен был нести ответственность поддержания мира. Но военные действия – это не улица с односторонним движением. Стоит ли затем удивляться, что народ, действующий в таких чудовищных обстоятельствах, в конце концов должен был озаботиться тем, чтобы попытаться защитить свою жизнь от опасности постоянной войны, ведущейся против него со всех сторон?»[100]100
  Ibid. P. 327.


[Закрыть] На этом заседании ГА ООН было принято решение об уходе Израиля из Синая, Шарм-эль-Шейха и Газы, о создании буферной зоны ООН на египетско-израильской границе и гарантии свободы навигации по проливам.

Для реализации требований Генассамблеи канадский политик Лестер Пирсон предложил создать специальные миротворческие силы ООН. 5 ноября 1956 г. Генеральная Ассамблея ООН проголосовала за создание чрезвычайных сил ООН, которые должны были разделить воюющие стороны. Генеральная Ассамблея поручила Генеральному секретарю ООН Дагу Хаммаршельду реализовать эту идею, обеспечить переброску войск и их размещение в зоне конфликта. Одновременно перед Хаммаршельдом стояла задача убедить руководство Египта разрешить размещение этих войск на своей территории. Обе задачи были им успешно решены; уже 6 ноября вступило в силу соглашение о перемирии, а 15 ноября в зоне канала были размещены первые подразделения сил ООН. Это была первая миротворческая операция Организации Объединенных Наций.

Угроза международной изоляции и глобальной войны вынудили Великобританию и Францию заверить о готовности вывести свои войска из Египта. Усилилось давление администрации США, угрожавшей санкциями, чтобы Израиль оставил захваченные земли. При этом Эйзенхауэр подчеркивал, что отступление Израиля с Синая не подразумевает права Египта на новое перекрытие Тиранского пролива для израильских судов и что если Египет нарушит условия перемирия, то это должно повлечь жесткую реакцию объединенных наций. Администрация Эйзенхауэра оказывала сильное давление на правительство Бен-Гуриона, чтобы Израиль ушел из Синая сразу после Суэцкой кампании. 7 ноября 1956 г. президент обратился к Бен-Гуриону с нотой о необходимости соблюдать резолюцию ООН и уйти с египетской территории. На следующий день в ответном письме израильский премьер заверил Эйзенхауэра, что Израиль готов отвести свои войска из Египта, отметив, однако, что хотя основная цель военной операции на Синае была достигнута – разгром федаинских группировок, Израиль обращается к ООН с просьбой оказать давление на Египет, чтобы последний отменил состояние войны, прекратил блокаду и бойкот[101]101
  Eisenhower Tells Israel to Withdraw From Sinai & Ben-Gurion Responds // http://www.israel-mfa.gov.il. http://www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/History/ikewarn.html


[Закрыть].

22 декабря английские и французские войска ушли из Порт-Саида, дав Израилю время увести все захваченное вооружение. Однако Бен-Гурион продолжал оттягивать эвакуацию израильских войск с Синая, несмотря на неоднократные призывы и резолюции ГА ООН. Израильский премьер-министр рассчитывал получить от США гарантии безопасности в обмен на вывод войск – прежде всего отказ Египта от присутствия в Газе – и международных гарантий израильскому доступу в Акабский залив. Американская сторона согласилась только на обеспечение свободы навигации для Израиля по Тиранскому проливу.

Решение правительства Бен-Гуриона об отступлении с захваченных территорий было нелегким. Его оспаривали левые партии, выступившие против сотрудничества с Британией и Францией в рамках операции «Кадеш». Правая оппозиция во главе с партией Херут также выступила против, обвинив главу правительства в пораженчестве[102]102
  Кнессет третьего созыва // http://www.knesset.gov.il/review/ReviewPage2.aspx?kns=3&lng=4


[Закрыть]. Выступая в Кнессете, тогдашний министр иностранных дел Г. Меир и премьер-министр Д. Бен-Гурион объявили о необходимости уйти с Синая. Израиль не мог себе позволить потерять поддержку Америки. «Того, чего нужно бояться, следует бояться», – изрек тогда Бен-Гурион[103]103
  Цит. по: Anwar el-Sadat. In Search of Identity. An Autobiography. L.: Collins, St James, 1978. P. 178.


[Закрыть]. Даян и его сторонники резко сопротивлялись уходу израильтян с Синайского полуострова в обмен на международные гарантии. Когда стало понятно, что уход неизбежен, Даян попытался убедить Бен-Гуриона передать Синай Египту, а не войскам ООН, чтобы вынудить египтян дать гарантии свободы судоходства и спокойствия на границах. Он вторично проводил эту линию после 1967 г в вопросе мирного урегулирования с Египтом[104]104
  См.: Капитонов К. Израиль в лицах. М.: Муравей, 2002. С. 71.


[Закрыть].

Однако, уступив американской позиции, израильская сторона все-таки получила некоторую «компенсацию» в виде непрямой гарантии безопасности Израиля: вскоре после отвода войск Даллес публично уверил Бен-Гуриона в том, что США признают право Израиля на существование и что они будут «защищать его в случае, если атака со стороны Советского Союза будет ему угрожать»[105]105
  Brian D. Op. cit. P. 256.


[Закрыть].

Суэцкий кризис серьезно изменил соотношения сил на Ближнем Востоке. Основным результатом стало ослабление Франции и Великобритании. Насер, выстоявший против агрессии трех держав, стал признанным лидером арабского мира. Это означало все большую вовлеченность Насера в арабские дела. Теперь для египетского президента наиболее существенную роль играли два вопроса – арабское единство и палестинская проблема. Как справедливо подчеркивала российский эксперт И. Звягельская, Насер понимал тесную взаимосвязь этих вопросов и в этих условиях заговорил не о палестинских беженцах, а об освобождении Палестины. Он превратил сдерживание Израиля в общеарабское дело[106]106
  Звягельская И.Д. История Государства Израиль. М.: Аспект-Пресс, 2012. С. 116.


[Закрыть].

Государственный архив Израиля рассекретил некоторые документы, связанные с Суэцким кризисом 1956–1957 гг. Согласно обнародованным данным, между премьер-министром Израиля тех лет Моше Шаретом и президентом Египта Гамалем Абдель Насером шли переговоры о мирном решении конфликта, предполагавшем свободный проход израильских судов через Суэцкий канал и помилование агентов «Моссад», арестованных по «делу Лавона». Документы, опубликованные 10 апреля 2013 г., свидетельствуют, что в декабре 1956 г., в разгар Суэцкого кризиса, Насер обратился к Шарету с предложениями мирного решения конфликта. В ответном письме Шарет приветствовал мирные намерения Насера и его желание улучшить ситуацию и снять напряженность. Более того, Шарет просил Насера сделать дополнительные шаги на пути мирного урегулирования конфликта, которые предполагали свободный проход израильских судов через Суэцкий канал и исключение смертного приговора для членов террористической сети «Моссад», арестованных в Каире по «делу Лавона». В своем ответном послании президент Египта выразил удовлетворение, что израильский лидер понимает и ценит усилия, предпринимаемые египетской стороной во имя мира, а также надежду на то, что египетские мирные инициативы будут поддержаны идентичными усилиями со стороны Израиля[107]107
  Секретные подробности Суэцкого кризиса 1956 года: Насер искал возможности мирного решения конфликта // http://cursorinfo.co.il/news/novosti/2013/04/10/sekretnie-podrobnosti-sueckogo-krizisa-goda-naser-iskal-vozmozhnosti-dlya-mirnogo-resheniya-konflikta/


[Закрыть]. Очевидно, безрезультатность этой инициативы была еще одним историческим примером упущенной возможности преодолеть двустороннюю враждебность, усугубление которой через десять лет привело к новой войне и поражению арабских противников Израиля, прежде всего – самого Египта.

По свидетельству близких к Эйзенхауэру советников, в годы после своего президентства тот несколько раз признавался, что во время войны 1956 г. допустил ошибку. В августе 1967 г. в разговоре со своим бывшим советником Максом Фишером Эйзенхауэр признался, что ему не следовало давить на Израиль, чтобы тот ушел из Синая[108]108
  Golden P. Quiet Diplomat: A Biography of Max M. Fisher. Cornwall Books, 1992; Eisehower Library. Christian Herter Papers, File Box 8, March 25, 1960.


[Закрыть]. В своих мемуарах Р. Никсон, в ту пору вице-президент в администрации Эйзенхауэра, также подтвердил, что тот считал свои решения по Суэцкому кризису ошибкой, несмотря на то что США сохранили дружеские отношения с Британией, Францией и Израилем[109]109
  Nixon R. The Memoirs of Richard Nixon. N.Y.: Grosset and Dunlap, 1978. P. 179; Brian D. Op. cit. P. 254.


[Закрыть].

Начало второго президентского срока Д. Эйзенхауэра

Выборы 1956 г. принесли новый успех 66-летнему Эйзенхауэру, и он снова занял свой кабинет в Белом доме. Дальнейшие события, проходившие в ближневосточном регионе в 1957–1961 гг., привели к серьезным переоценкам американцами своих приоритетов в политике на Ближнем Востоке. В начале 1950-х гг. американская позиция в отношении Израиля, как уже отмечалось, была весьма сдержанной. США не были уверены в надежности Израиля как союзника, и даже в перспективах его выживания, тем более что стоявшие у власти левые сионисты рассматривались частью правящих кругов США как «почти коммунисты», а Госдеп и министерство обороны выступали за приоритет построения союзнических отношений с арабскими странами. Если в начале 1950-х гг. опорой американских интересов считались умеренные националистические арабские государства, а Израиль расценивался администрацией США как серьезное препятствие этим интересам на Ближнем Востоке, то в годы второго президентского срока Эйзенхауэра еврейское государство уже выступало в качестве важного стратегического противовеса растущей силе арабского национализма[110]110
  Ben-Zvi A. The Origins of the American-Israeli Alliance… P. 4–5.


[Закрыть].

Сразу после Синайской кампании израильское правительство вновь попыталось наладить «особые отношения» с Вашингтоном. Эйзенхауэр в свое время наиболее резко выступал против идеи своего предшественника в Белом доме, Трумэна, об «особых отношениях» с еврейским государством. Он вообще не доверял идеям партнерства, не стоящим на прочной базе взаимных стратегических интересов. С особым подозрением он относился к деятельности произраильского лобби и его организаций как представителей модели «особых отношений» в американской столице. Следует напомнить, что именно при Эйзенхауэре, в феврале 1959 г., организация АЙПАК (AIPAC – American Israel Public Affairs Committee) впервые появилась на политической сцене как легитимное произраильское лобби. Правда, в первые годы существования ее способность мобилизовать поддержку Израиля среди членов Конгресса и администрации США (в особенности по вопросу оборонных закупок) была незначительной.

Американские чиновники не раз пытались ограничить шаги АЙПАК и не допустить какой-либо критической деятельности с ее стороны по отношению к политике администрации в израильском контексте. В конце 1950-х гг. были произведены полицейские рейды на штаб АЙПАК в Вашингтоне для расследования источников финансирования организации. Ее руководителям было предъявлено требование зарегистрироваться как «иностранные агенты»; одна за другой следовали угрозы отнять у еврейских организаций и учреждений, делавших пожертвования Израилю, налоговые льготы, если они не ограничат свою деятельность сферой филантропии и не воздержатся от любой попытки «оказать политическое давление»[111]111
  Эйзенхауэр А.С. Указ. соч. С. 46.


[Закрыть].

Эта акция была в основном направлена против появившейся в Конгрессе США довольно действенной по тем временам группы произраильских лоббистов. Давление, исходившее от конгрессменов-лоббистов в вопросах, касающихся Израиля, в целом было характерным для взаимоотношений исполнительной и законодательной ветвей власти американской политической системы. Администрация Д. Эйзенхауэра старалась сохранить сбалансированность своей политики в отношении Израиля и арабских стран, и вследствие этого любая активизация деятельности произраильского лобби вызывала беспокойство у правительства Соединенных Штатов. Но, несмотря на все усилия администрации Эйзенхауэра отстраниться от модели «особых отношений» с Израилем, базовое различие между этой моделью и концепцией «стратегических интересов», постепенно ослабевало.

Необходимо подчеркнуть, что в процессе складывания американо-израильских отношений, имевших, несомненно, большое значение для только что созданного еврейского государства, политика Бен-Гуриона отличалась определенной независимостью и, в первую очередь, исходила из определения собственных национальных интересов. Израиль всегда был для Америки «строптивым» союзником, который никогда беспрекословно не принимал все условия внешнеполитической игры, предлагавшиеся или навязываемые им американцами.

«Доктрина Эйзенхауэра»

В мире набирала силу «холодная война», идеологом которой теперь стал Эйзенхауэр. В начале 1957 г., в период второго президентского срока Эйзенхауэра, после того как Израиль завершил вывод своих войск с Синайского полуострова, у американской администрации не осталось сомнений, что идея «Багдадского союза» безвозвратно рухнула. (В предшествующие годы считалось, что ведущую роль в обороне данного региона играют британские вооруженные силы и войска стран Багдадского пакта[112]112
  Багдадский пакт – договор, заключенный в Багдаде 24 февраля 1955 г. между Ираком и Турцией, к которому затем присоединились Англия, Иран и Пакистан; положил начало созданию агрессивной военной группировки – СЕНТО.


[Закрыть].)

После Суэцкого кризиса американское правительство начало пересмотр военных планов на Ближнем Востоке. 5 января 1957 г. на совместном заседании обеих палат американского Конгресса Эйзенхауэр выступил с программной речью, в которой изложил основные принципы новой политики США на Ближнем и Среднем Востоке. В рамках принятой доктрины, США выразили решимость использовать вооруженные силы для защиты своих интересов на Ближнем Востоке и обязались предоставлять помощь в борьбе против агрессии любого государства, контролируемого мировым коммунизмом. Новая американская оборонная доктрина представила двухстороннюю программу, предлагавшую изолированные и точечные решения кризисов и очагов обострения на Ближнем Востоке.

Основу внешней политики составила идея «массированного возмездия», которая предусматривала оказание экономической и военной помощи странам Ближневосточного региона и размещения американских войск по просьбе правительств государств, которым угрожает «международный коммунизм или страны, контролируемые международным коммунизмом»[113]113
  US Congress. Congressional Record (CR). Proceedings and Debates of the 85th Congress. 1st Session. Vol. 103. Pt. 1. Wash., 1957. P. 224–227.


[Закрыть]. Российский специалист В. Румянцев отмечал, что антисоветский пафос «доктрины Эйзенхауэра» был очевиден: усиление влияния Советского Союза в Ближневосточном регионе беспокоило американское руководство. Это не совпадало с задачами ближневосточной политики – переключению внимания мусульманских стран от Израиля к угрозе советского проникновения на Ближний Восток[114]114
  Румянцев В.П. Указ. соч. С. 71.


[Закрыть].

«Доктрина Эйзенхауэра» была призвана решить комплекс проблем ближневосточной политики США, одной из которых была нефтяная. Она должна была способствовать удержанию доступа ведущих стран НАТО к ближневосточной нефти. Доктрина была нацелена на сплочение стран – противников политики Г.А. Насера. Особое значение придавалось роли Саудовской Аравии, которая, как считали в Вашингтоне, могла стать противовесом влияния президента Египта в арабском мире. Фактически доктрина должна была обеспечить Израилю американскую поддержку в случае нападения на него арабской страны, ориентирующейся на СССР.

Однако поскольку адресатом «доктрины Эйзенхауэра» выступали и арабские государства, в Израиле отношение к доктрине было неоднозначным. Коммунисты и левые сионистские партии выступили категорически против ее одобрения. Левые фракции Кнессета, не согласные с прозападной ориентацией Израиля, возражали против публичной поддержки «доктрины Эйзенхауэра», согласно которой государство, находящееся в состоянии противостояния с СССР, получит американскую помощь. На голосовании по поводу политики правительства, прошедшем 3 июня 1957 г., левые партии МАПАМ и Ахдут ха-Авода воздержались из-за разногласий в этой области. На том же голосовании правое движение Херут проголосовало против правительства, потому что поддерживало более выраженную проамериканскую линию. Тем не менее 21 мая 1957 г. доктрина была фактически принята Израилем – правительство сделало заявление общего характера в ее поддержку[115]115
  Кнессет третьего созыва // http://www.knesset.gov.il/review/ReviewPage2.aspx?kns=3&lng=4.


[Закрыть].

«Доктрина Эйзенхауэра» означала отход администрации от иллюзии проамериканского регионального союза (так как Египет и Сирия не согласились поддержать идею союза, несмотря на готовность Америки помочь им в экономическом и военном отношениях). Однако и на том этапе это еще не означало признания стратегической ценности Израиля. Бен-Гурион понимал, что модель «особых отношений», которая при Трумэне была построена на эмоциональном восприятии президентом Холокоста и уважении к историко-культурному наследию еврейского народа, при новом главе Белого дома не работает.

Для того чтобы Израилю можно было опереться на самого сильного союзника, каковым могли быть только США, необходимо было стать его официальным союзником и партнером. Чтобы администрация оценила региональную роль Израиля, ей необходимо было предложить факты и доказательства, подтверждающие возможности Израиля в качестве защитника жизненных интересов Запада в регионе. Вскоре события на Ближнем Востоке предоставили Израилю такую возможность.

США и Израиль начинают дружить: иорданский кризис

Хотя обстоятельства и изменились, Эйзенхауэр все отвергал попытки форсирования организационного оформления быстро развивающихся американо-израильских отношений, как затем и Кеннеди в начале его президентского пути. Развернувшиеся во второй половине 1950-х гг. региональные события, в ходе которых Израиль однозначно выступил на стороне западных стран, резко усилили его стратегическую ценность в глазах Вашингтона.

Ситуация с Иорданией дала возможность Израилю доказать свою значимость. В начале 1956 г. король этой страны Хусейн отказался от своего изначального намерения присоединиться к Багдадскому пакту и стал подумывать о сближении с Египтом. Однако думал он недостаточно быстро, и его положение внутри страны ухудшалось: усилилось давление со стороны сторонников насеровской программы всеарабского единства в его собственном правительстве и армии, включая премьер-министра Сулеймана Аль-Набулси и командующего Генерального штаба Али Абу-Навар. В апреле 1957 г. это вылилось в «заговор Зарка», целью которого было свержения хашимитского режима Абу Наваром. Над правящей династией нависла угроза египетского вторжения.

Король Хусейн, опираясь на верные ему бедуинские военные части и при поддержке США, которые прислали в регион свой 6-й флот, сумел справиться с заговорщиками и вынудил Абу-Навара удалиться в ссылку в Сирию, а Аль-Набулси уйти в отставку. Во время этих событий Вашингтон в первый раз использовал возможности Израиля для запугивания Египта с целью предотвратить его вмешательство в дела Иордании. С одной стороны, во время иорданского кризиса администрация США старалась разубедить правительство Бен-Гуриона в необходимости каких-либо военных действий со стороны Израиля в регионе, в основном на Западном берегу. С другой, американцы предупреждали, что они потребуют от Насера обуздать его сторонников и активистов в Иордании, а в случае его отказа Израиль вмешается в кризис[116]116
  Ben-Zvi A. The Origins of the American-Israeli Alliance… P. 48.


[Закрыть]. В феврале 1958 г. произошло объединение Сирии и Египта в единое государство, получившее название Объединенная Арабская Республика (ОАР). Ее президентом стал Г.А. Насер.

Теперь американская администрация оценила потенциал Израиля, способного осуществить давление на Насера, в то время воспринимавшегося Вашингтоном как основная угроза американским интересам на ближневосточной арене. Стала очевидной ценность фактора израильского сдерживания, так как 6-й флот США не мог постоянно в одиночку обеспечивать необходимую защиту пошатнувшейся власти хашимитского короля. Именно во время иорданского кризиса начался процесс превращения Израиля в стратегического партнера США. Через пятнадцать месяцев после того, как королю Хусейну удалось подавить «заговор Зарка» и стабилизировать свою власть, разразился новый, еще более острый кризис, угрожавший существованию королевства. На этот раз, в отличие от событий в апреле 1957 г., правительству Бен-Гуриона была уготована роль защитника иорданского соседа, находящегося под угрозой с востока. Уроки, извлеченные администрацией Эйзенхауэра из действий Израиля при этом кризисе, еще более подкрепили опыт 1957 г.[117]117
  Ibid. P. 51.


[Закрыть]

Прямым источником угрозы для власти короля Хусейна теперь был Ирак. 14 июля 1958 г. в результате военного переворота, организованного полковником Абдель Каримом Кассемом, была срублена иракская ветвь хашмитской династии. Любимый дядя короля Хусейна, иракский король Файсал, наследник престола Абдул Ила, и премьер-министр, традиционный друг Британии, Нури Саид были казнены. Хашимитское королевство в Иордании вновь оказалось под угрозой. Успех Кассема при захвате власти пробудил опасения, что революционная волна захлестнет соседнюю Иорданию и приведет к гибели единственного уцелевшего представителя династии. Параллельно усиливалось внутреннее сопротивление и саботаж против Хусейна, массовые демонстрации захлестнули Западный берег реки Иордан. В Вашингтоне и Лондоне пришли к решению о необходимости немедленных действий. Был разработан совместный британо-американский план оказания иорданскому королю экономической помощи и военной поддержки.

В те же самые дни Ливан оказался на пороге гражданской войны в свете попытки президента Камиля Шамуна изменить ливанскую конституцию таким образом, чтобы это позволило ему выставить свою кандидатуру на дополнительный шестилетний период президентского правления. Эйзенхауэр решил послать свои войска на ливанскую сцену. Когда судьба короля Хусейна висела на волоске, а угроза иракской революции стала очевидной, администрация решила ответить на обращение президента Шамуна, признавшего «доктрину Эйзенхауэра», и послать на побережье Бейрута 1500 десантников, хотя основной противник Шамуна в борьбе за власть, генерал Фуад Шихаб, не был связан прямым или косвенным образом с каким-либо «коммунистическим заговором»[118]118
  Ibid.


[Закрыть].

Американское вмешательство, которое началось уже через сутки после иракской революции, действительно содействовало стабилизации прозападной власти Шамуна и понижению уровня насилия в Ливане, изобилующем межобщинными расколами и трениями на религиозной почве, но оно не изменило ни на йоту ситуацию на иорданском фронте. Если американские действия предназначались для того, чтобы вдохновить и поощрить осажденного иорданского короля (а также противников нового режима в Багдаде), то эта цель не была достигнута, главным образом из-за внешнего и внутреннего давления, которое усиливалось с каждым днем.

Был план решить «иорданскую проблему» путем запуска совместной американо-британской воздушной флотилии в Амман. Однако Эйзенхауэр и Даллес отвергли предложение премьер-министра Британии Г. Макмиллана послать военную силу в Иорданию. Британия решила направить самолетами в Амман десант из 220 парашютистов, а Вашингтон согласился участвовать в операции спасения посредством поставки нефти и дополнительного жизненно необходимого сырья в Иорданию. Транспортные самолеты также были американскими.

В последнюю минуту возникло препятствие, которое грозило все сорвать. Король Саудовской Аравии не позволил самолетам заправляться горючим на воздушной американской базе Дахран, на Саудовской земле. Иорданский порт Акава не представлял собой практической альтернативы, так как путь по суше из Акавы в Амман не подходил для перевозки контейнеров с горючим и сырья в больших объемах. Тем, кто планировал операцию, остался всего лишь один выбор: запустить воздушную флотилию с британской базы Аркотири на Кипре через воздушное пространство Израиля, прямо в осажденный Амман.