Текст книги "Ничего себе пошутила"

– Вот пришла такая Лариса – она, как всегда, прокомментировала свой приход. – Пробуйте, это закуска из баклажан. – Она поставила на стол внушительную салатницу.

– Если закуска, значит должна быть и выпивка, – сделала логический вывод Наташка. Звонок! – Шшш– зашикала я. Девчонки притихли. – Алло! – опять нежно пропела я.

– Птичка, это Петр. Наташка у тебя?

– У меня. – Процедила я сквозь зубы. – Это Петручио. – Наташка взяла трубку и ушла с ней в комнату.

– Не нервничай, лучше поешь. – Лариска пододвинула мне тарелку с солидной горкой своей закуски. Потом полезла в пакет и извлекла бутылку вина. Помучившись со штопором, открыли бутылку и разлили вино по бокалам. Из комнаты послышался приглушенный Наташкин смех.

– И вообще, хватит занимать мой телефон! – Рявкнула я.

– Ты, что, Свет, я всего две минутки. – Наташка села за стол, попробовала баклажаны и закатила глаза. – За что пьем? – Деловито осведомилась она и подняла бокал.

– Как всегда, за дружбу и любовь.

Мы выпили. Ларискина закуска оказалась очень вкусной и прошла на " Ура».

– Свет, ты только не злись, но Петька еще раз позвонит. А теперь, может, расскажешь, с кем познакомилась?

Я стала излагать все с подробностями и так увлеклась, что забыла про телефон. Когда он зазвонил, я, уверенная, что это Петька, разозлилась. Прервал на самом интересном месте. – Ну, чего тебе? – очень нелюбезно буркнула я, и сразу поняла, что ошиблась. Это не Петька. Это Саша.

– Я, видимо, не вовремя?

– Нет, нет в самый раз – поспешно заверила его я.

– Может быть, встретимся завтра? – нерешительно спросил он.

– Хорошо, давай завтра

– Тогда я позвоню тебе на работу и уточню время. Договорились?

– Хорошо, буду ждать звонка. – Я положила трубку и зажмурилась. Ура! Он позвонил, и мы завтра встретимся.

– Зачем ты сразу согласилась? Надо было помурыжить его немного – наставляла Лариска, неторопливо жуя свою закуску. Ей кто-то сказал, что если медленно жевать, много не съешь. Но я не слушала. Внутри все пело.

– Отстань от нее – вступилась Наташка. – Видишь, человеку хорошо.

– Да, мне очень хорошо. Давайте по этому поводу выпьем. – Мы выпили, потом позвонил Петька, Наташка с ним о чем-то шушукалась и сразу засобиралась домой, туманно объяснив, что ей пора гулять с Дейлом.

– Да брось, ты, оторвись. Ты сегодня такая хорошенькая. – Я закрыла за Наташкой дверь и вернулась на кухню.

– Смешная, ей богу, чего скрывает? – пожала плечами Лариска. Мы еще немного поболтали и разошлись. Телефон меня больше не интересовал. Стоя под душем, я слышала, как он разрывается, но вылезать не стала. Лежа в постели, представляла себе, как мы завтра встретимся. Интересно, поцелует он меня завтра или нет. Вот в чем вопрос.

* * *

На следующий день я опять сидела в приемной. Телефон разрывался. Бедная Ольга Дмитриевна! Как она здесь сидит? А я-то, дура, ей завидовала. Еще и посетители без конца. Одна Марго раз двадцать заходила. А Андрей просто достал. – Птичка, расскажи новый анекдот.

– Ты же видишь, что некогда. – Как раз образовалась пауза, но я старательно что-то записывала и изображала страшную занятость.

– Да, брось, ты, – он встал рядом, наклонился и зашептал мне в шею. – Ты сегодня такая красивая, просто не могу глаз оторвать… Может, сходим куда-нибудь. – Я отклонилась в сторону, рискуя упасть со стула.

– Ты же, вроде, с Ленкой встречаешься.

– Одно другому не мешает, – невозмутимо возразил он и попытался меня поцеловать. Со стула я все-таки, упала, произведя этим изрядный грохот.

– Что случилось? – Игорь Моисеевич стоял в дверях кабинета. Я, вся красная от возмущения, поднимала с пола папки, которые нечаянно задела при падении.

– Да вот, Светлана тут уборку затеяла, стала стол разбирать.

– Лана, ты лучше ничего не трогай, а то Ольга Дмитриевна будет недовольна. Андрей, зайди ко мне, пожалуйста. – Игорь Моисеевич скрылся в кабинете, а Андрей зашипел мне в лицо – Может, хватит из себя монашку строить. Ни для кого не секрет, что ты с шефом спишь. – Он закрыл за собой дверь, а я осталась в полном смятении. Неужели, правда, все так думают. Нет, это он просто так сказал, со зла. Вот гад, настроение испортил. Надо о чем-нибудь хорошем подумать. Конечно, о Саше. Скоро обед, а он не звонил еще. Зато позвонил Вадим, поинтересовался, как дела.

– Я через недельку приеду, заберу у тебя дискету. Она на месте?

– Конечно. Что ей сделается?

– Я соскучился. – " А я нет», но ответила – А мне как-то некогда скучать, работы много.

– Игорь Моисеевич замучил?

– Хочешь с ним поговорить? Он как раз на месте.

– Нет, нет, не стоит. Да и мне уже некогда. Целую. – «Очень мне нужны твои поцелуи».

– Всего хорошего. – Я в сердцах положила трубку. Отдать бы поскорее ему эту дискету и отвязаться от него.

Обедать я не пошла, пила чай с сушками и с тоской поглядывала на телефон. К концу рабочего дня совсем сникла. Звонок!

– Светочка, я жду тебя в машине. Извини, что раньше не позвонил.

Ура! Надо быстренько подкраситься. Посмотрела в зеркало, вроде, все нормально. Немного причесаться и порядок. Все! Пропикало шесть. Схватила сумку и понеслась к выходу. – Ненормальная! – заорала вслед Ленка, которую я слегка задела. «Да пошла ты».

Саша так же, как и накануне, красиво открыл мне дверцу. На заднем сидении лежал букет из роз. Я покосилась на него. Но спросить не решилась. Неужели мне?

– Это тебе. – Саша протянул букет.

– Какой красивый, – восхитилась я, уткнув нос в цветы. Такие цветы мне даже на день рождения не дарили. Наверное, кучу денег стоят. Мы ехали по бульварному кольцу.

– Ну, что, покажешь мне Москву? – спросил Саша.

– Тогда начнем с Красной Площади. Ты там был?

– Был, конечно, но с удовольствием погуляю там еще раз с тобой.

Оставив машину у «Националя», дальше пошли пешком. Я попыталась вспомнить что-то из уроков истории, но кроме нашего вредного историка, который с садизмом ставил двойки всем подряд, ничего на ум не пришло. Когда подошли к Храму Василия Блаженного, вспомнила, как мамусик, собираясь везти очередных туристов на Красную Площадь, «освежая память», зубрила текст, меня очень тронула история про зодчих Постника и Барму, которым Иван Грозный после возведения храма в знак «благодарности» приказал выжечь глаза, чтобы они больше ничего подобного не смогли создать. Все это я с чувством стала перессказывать. Вдохновение усилилось, когда я заметила рядом девушку с парнем. Девушка часто заморгала. Видимо, я очень проникновенно говорила, не буду ее больше расстраивать, лучше перейти к чему-нибудь жизнеутверждающему, например, к мавзолею. Но не успела я перейти от Ленина к Сталину, как девушка обернулась к парню и попросила посмотреть у нее в глазу, что-то, наверное, попало. Я остановилась на полуслове. Саша засмеялся и взял меня под руку.

– Ты замечательная рассказчица, но, давай о мавзолее в следующий раз, а про храм просто здорово рассказала, даже слезу вышибает.

– Да? – Я недоверчиво покосилась на него.

– Конечно, – заверил он. – А теперь пойдем к Манежу, полюбуемся творениями нашего единственного современного зодчего.

Мы прошлись по Александровскому саду и потом гуляли по Манежной площади.

Мне очень понравились и фонтаны и скульптуры, но я постеснялась высказаться по этому поводу. Вроде все ругают эти творения. Я ждала, что скажет Саша, а он помалкивал. Вообще, мы ходили очень долго, ноги стали гудеть, и есть захотелось. Ресторанов вокруг пруд пруди, но предложить туда зайти как-то неудобно, вдруг у него денег мало, а здесь все дорого.

– Слушай, ты же прямо с работы, проголодалась, наверное. Давай зайдем куда-нибудь

– Даже не знаю – замялась я, – можно булочек купить, на лавочку сядем и поедим.

Саша засмеялся. – Ты прелесть. Мне еще не встречались такие девушки. Лавочки отменяются. Мы пойдем в хороший ресторан, например, в «Националь».

– Нет, я туда не пойду. Там, наверное, все в вечерних платьях. Давай куда-нибудь попроще. – Оглядев меня, он процитировал

– Во всех, ты, душенька, нарядах хороша, – и добавил – Ну, ладно, если ты будешь чувствовать себя некомфортно, «Националь» отменяется, пойдем в любой другой.

Мы зашли в небольшой ресторан здесь же на Манежной площади, оказалось с итальянской кухней. Я заглянула в меню. Мама родная! Если это не дорогой ресторан, то, какие же цены в дорогом? Сглотнув слюну, я попросила Сашу выбрать на свое усмотрение. С тоской посмотрела на него. Вдруг он сейчас увидит цены и начнет что-нибудь придумывать о том, что у него язва или вспомнит о какой-то важной встрече. Но он невозмутимо стал перечислять закуски, названия которых мне ничего не говорили. Официантка еле успевала записывать. Прежде, чем заказать вино, он его попробовал. Надо же, в винах разбирается, но меня это как-то смутило. Стол заставили аппетитными закусками, принесли вино. Саша разлил вино, оно было очень вкусным, а еда обалденной. После закусок я думала, что уже ни кусочка не смогу проглотить, но когда увидела лазанью, не смогла удержаться и слопала солидный кусок.

– Знаешь, я неприлично объелась.

– Значит, было вкусно. Мне приятно было смотреть, как ты наворачивала, – улыбнулся Саша, а я покраснела.

– Просто очень есть захотелось.

– Ну и на здоровье. Терпеть не могу, когда начинают жеманиться и считать калории. Что будем на десерт?

– Десерт я, пожалуй, не осилю, а от чашечки чая не отказалась бы. Как думаешь, прилично заказать чай или надо обязательно кофе?

– Конечно, прилично. – Он заказал чай и пирожные, которые просто таяли во рту.

– Ты надо мной смеешься? – Я случайно встретилась с ним глазами. Он смеялся.

– Мне просто приятно смотреть на тебя.

– Я, наверное, подняться не смогу. Буду идти, как беременный таракан. – «Нет, так обжираться нельзя. Но я же не всегда так ем. Вдруг он испугается, что меня не прокормит?»

Саша подозвал официантку и расплатился. На улице было прохладно, и я поежилась. Саша обнял меня. – Попалась, Птичка. – «Еще как попалась, если бы ты знал». Он остановил такси.

– А как же машина? – Я залезла на заднее сиденье.

– Водитель заберет – Беспечно ответил он, усаживаясь рядом.

– Какой водитель?

– Другой…Юру попрошу, не бери в голову.

Всю дорогу до дома мы целовались, не заметили, как доехали, только показалось, что очень быстро. Расставаться не хотелось, но домой приглашать его не стала. Мы договорились встретиться. И на следующий день пошли на Арбат, потом гуляли по Калининскому проспекту, а потом пошли в «Прагу». А в четверг он должен был везти своего банкира на какую-то встречу, и я после работы сразу поехала домой.

* * *

Двор наш не радовал буйством растительности, но и унылым его нельзя было назвать. Главным украшением были стоявшие вдоль дороги машины разных марок и цветов. В соседних дворах тоже стояли машины, но наши были совершенно необыкновенных расцветок. Таких замечательных я не видела нигде. Ярко-рыжие «Жигули», первой модели, небесно-голубой «Москвич» и желтая «Ока». Еще древняя машина иностранного производства, перекрашенная одним умельцем в ярко-зеленый цвет, ядовито-розовая «Победа», Петькины красные ржавые «Жигули», кажется, пятерка. Но главная достопримечательность нашего двора, стоящий на постаменте фиолетовый «Запорожец». Почему на постаменте – загадка. Каждый год весной с него снимался чехол. Хозяин тщательно его мыл, красил и совершал " круг почета» вокруг дома, а потом ставил обратно на постамент. Осенью «Запорожец» опять мыли, опять делали «круг почета», ставили на постамент и укрывали чехлом. Всех жильцов это жутко веселило. Правда, два года назад к нашим «красавицам» прибавилось еще несколько старых иномарок, но они были скучного серого цвета, ничего особенного. И что удивительно? Все машины ржавели, кроме «Победы» и старого зеленого иностранца.

Пенсионеры наши были активны, каждый год в Ленинский субботник убирали во дворе мусор и сажали чахлую растительность, которая категорически отказывалась расти. Еще они следили за порядком во дворе, делали замечания посторонним, имевшим наглость припарковывать здесь свои машины. В общем, были бдительны и всегда начеку. Одна Марья Степановна чего стоила. Она была безмерно любопытна и посплетничать любила, но не со всеми и не обо всем. Например, она узнала, что к Ленке с пятого этажа ходит мужик, когда ее муж уезжает в командировки, так она никому об этом не растрепала, а сказала Ленке, чтоб домой хахалей не водила, все равно кто-нибудь пронюхает, и тогда ей мало не покажется. Ленка нам сама об этом рассказала.

В этом году в Ленинский субботник Наташкина мать привезла с дачи сирень, а моя мама купила рассаду астр. Марья Степановна была счастлива, сияла и очень нас полюбила.

Подойдя к дому после работы, увидела Петьку, который ковырялся в своем драндулете. Значит, Наташка еще не пришла – сделала вывод я.

– Привет, Петручио! – уселась рядом на лавочку.

– Здорово, пугливая, – он полез под капот и замер там. Что там можно созерцать с таким вниманием? Непонятно.

– Не видел, Наташка не проходила?

– Нет еще – буркнул он. Из-под капота показалась его голова – Как думаешь, если я приглашу ее куда-нибудь, она согласится пойти?

– Смотря куда?

– А ты, куда посоветуешь?

– Давайте в боулинг сходим, – предложила я.

– Вообще-то я не тебя пригласить хотел, – он опять скрылся под капотом.

– Не переживай, я с парнем буду, а со мной, ты знаешь, Наташка, куда хочешь, пойдет.

Он вынырнул из-под капота и повеселел. В это время показалась Наташка. На высоченных шпильках, как только она умудряется на них ходить, мини-юбочка, крошечный топик, длинные темные волосы, улыбочка, ямочки, просто блеск. Два парня чуть шею не свернули, глядя ей вслед. Петька нахмурился, а Наташка сделала невинные глазки.

– Наташ, Петручио нас приглашает в боулинг. – «Так и быть, помогу Петьке».

– С чего бы это? – Пренебрежительно обронила она.

– Просто так, погода хорошая, – пробормотал Петька.

«Вот дурак, причем здесь погода, это ведь в закрытом помещении»– подумала я, хотя в боулинге ни разу не была.

– Петь, а помнишь, ты говорил, что на собеседование собираешься. – «Надо Петьке дать возможность показать себя с лучшей стороны». – Ну как, ходил?

– Здрасьте вам, вспомнил. Ну ты и балда, я уже больше месяца там тружусь. – «Мог бы и полюбезнее ответить. Вот и помогай после этого людям».

– Где же ты теперь трудишься? – равнодушно спросила Наташка.

– В автосалоне «Пежо», менеджером, – с гордостью ответил Петька. – У меня уже, знаешь, сколько продаж было. К Новому Году новую тачку возьму, – и выразительно посмотрел на Наташку. Та и бровью не повела. Вот это выдержка. Тут подошла Марья Степановна. – Здравствуйте, девчонки! Чего вы здесь сидите? Шли бы в лес, погода такая хорошая. Наташа, тебе все равно с Дейлом гулять, и Света прогуляется, там воздух такой свежий, а Петя вас охранять будет. Сейчас, хоть и темнеет поздно, но с таким парнем не забоишься.

Петька с надеждой ждал ответа.

– Свет, ты пойдешь? – спросила Наташка.

– Вообще-то я убираться хотела, – но, посмотрев на поскучневшего Петьку, передумала. – Если Петька будет с нами, тогда пойду.

– Наташа! – закричала ее мать, высунувшись из окна.

– Ну, все, я пошла. В девять выйдем, – небрежно обронила Петьке и процокала каблуками. Но даже на своих высоченных каблуках она была ниже меня на полголовы, а Лариску и того больше. Войдя в подъезд, Наташка перешла на шепот

– Слушай, забыла спросить, ты выяснила что-нибудь?

Я сообщила то немногое, что узнала из разговора с шефом

– Н-да, не густо, – лифт остановился на ее этаже. – А вчера ты где была? – Прищурилась Наташка. – Ладно, потом расскажешь.

Войдя в квартиру, я первым делом включила стиральную машинку. Пока она стирала, быстро развесила вещи, разбросанные с утра. Телефон очень раздражал. Нет, он не звонил, напротив, молчал. Это и беспокоило. Я постоянно прислушивалась, он притягивал мой взгляд. Хватит на него пялиться! Он сегодня не позвонит. А вдруг позвонит? Все. Не буду об этом думать, пойду лучше поем. После вчерашнего обжорства надо бы что-то легкое, а может вообще ничего не есть? Эту мысль я прогнала. Съем-ка био-йогурт. Нет, этим не наешься. Вспомнила! Мамуля оставляла в морозилке блинчики с мясом. Сейчас пожарю и с био-йогуртом, куда, как с добром. Одно калорийное, зато другое – нет. Звонок! Я бросилась к телефону, как на амбразуру. Черт! Стул опрокинула и больно ударилась об угол стола.

– А-а-а – заорала я в рубку.

– Что случилось? – испуганно заорала в ответ Люся.

– Ударилась об стол, об угол. Знаешь, как больно, – пожаловалась я, потирая ушибленное место.

– Все у тебя не Слава Богу, – проворчала Люся. Ворчала и орала на всех она постоянно, но все ее любили за необыкновенную доброту и отзывчивость.

– Люсек, а мамуся приезжала?

– Она и сейчас у меня, с горшка не слезает. Какой кретин ей это посоветовал? И меня уговаривала выпить, но, знаешь, я пока в маразм не впала.

– Понимаешь, кретин – это я, – в моем голосе звучало раскаяние.

– Какой кретин? – не поняла Люся.

– Ты спросила, какой кретин ей это посоветовал. Но я не советовала, я просто рассказала, что мы с девчонками очищались. Мамусик тоже захотела, ну ты же знаешь ее.

– Вы просто две ненормальные. Кстати, ты видела этого Раймондо?

– Пока нет.

– Мы с Леней приглашали их в выходные, приезжай и ты.

– Спасибо, Люсек. А кто будет?

– Нинка с Левочкой собирались, может Линка с Борей. Вроде все.

Мы потрепались немного, я поела. Звонок!

– Что ты сидишь? Уже десятый час, – возмущалась Наташка.

В лесу и, правда, было очень хорошо. По-весеннему яркая, не запыленная зелень.

Птицы еще не все угомонились и верещали на разные голоса. Народу много, тут и парочки, и родители с детьми, и, конечно, многие с собаками. Наташка сразу же сунула Петьке поводок, и он резво побежал за Дейлом, который рванул с места, ошалев от счастья и разных запахов.

– Ну, рассказывай, – требовательно сказала Наташка, – только все по порядку и с подробностями.

Я начала с Красной Площади

– Постой! На фига ты мне все это рассказываешь, что я на Красной Площади не была?

– Ты же просила с подробностями.

– Я не это имела в виду.

Тогда я начала про ресторан.

– Вот, уже интереснее, – заметила Наташка. По ходу рассказа вставляла замечания. – Ты что, столько сожрала? Этим же напугать можно до смерти. Он подумает, что тебя не прокормить. А ты заметила, сколько на чай дал? Не жадный, – сделала вывод Наташка, услышав ответ.

– А целуется как?

Я только вздохнула.

– Значит, хорошо, – заключила Наташка. – А к нам в магазин сегодня вошел такой красавец. Весь из себя. И с ним, представляешь, какая-то невзрачная дылда. Он ей кольцо обручальное выбирал. Я даже смотреть на это не могла. Ну где справедливость? А тут хоть пропади!

– А как же Петька? —

– А что, Петька? Мямлит что-то, никакой решительности.

– Слушай, Наташ, а у меня на работе логотип сперли, – вдруг некстати вспомнила я.

– Вот сволочи, вот гады какие! Не бери в голову, не расстраивай себя

– Да я уже не расстраиваюсь, просто непонятно, зачем?

– Смотри-ка, с кем это Петька там любезничает? – нахмурилась Наташка.

Петька стоял невдалеке и о чем-то беседовал с молоденькой хозяйкой французского бульдога.

– Нет, ты посмотри на него, – не успокаивалась Наташка. – Прямо соловьем разливается. Ну, ладно – произнесла она тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Мы подошли поближе и услышали, как девушка восхищается Дейлом.

– Дейл! Ко мне! – Дейл рванул к Наташке, а так как Петька держал его на поводке, то ему пришлось бежать за собакой.

– Блин! Чуть руку не оторвал, – запыхался Петька. Наташка погладила собаку, взяла Петьку под ручку и продефилировала мимо удивленной хозяйки бульдога.

К дому мы подошли довольно поздно, но Марья Степановна была на страже и, свесившись из окна, окликнула меня.

– Ты, часом, никого сегодня в гости не ждала?

– Нет, – удивилась я.

– К тебе какой-то мужик приходил.

«Может Саша»– сразу промелькнуло в голове. Да, нет, он же не знает, в какой квартире я живу.

– Почему вы решили, что ко мне?

– Он поднялся на двенадцатый этаж. Федор Васильевич к сыну поехал. Чернышевы и Тулеевы на дачах сидят. Надькина мать во Владимир свой укатила, а сама Надька на свиданку ушла, уж больно расфуфырилась. Ну, а Рыжовы в лесу со своим псом гуляют, еще не возвращались. Вот и выходит, только к тебе.

– А как он выглядел?

– В светлых брюках, голубой рубашке, волосы русые, в общем, неприметный такой, на мента похож или на бандита. – У меня екнуло в груди. «Что-то не нравится мне это».

– А еще, – зашептала она, – мне кажется, я его утром видела, но точно сказать не могу. «Ну, Марья Степановна, удивила ты меня. Прямо разведчица» – думала я, глядя на эту простую с виду бабку.

– А из дома он выходил, вы не видели?

– Вышел через десять минут, я уж подняться к вам на этаж хотела, а он тут как тут и быстренько в тот двор – шасть. В руках ничего не было, значит, не успел ничего спереть. – Она смотрела на меня вопросительно.

– Свет, ты идешь? – торопила Наташка.

– Иду, иду, – и, обращаясь к Марье Степановне, добавила. – Можно я вам одну вещь отдам на хранение. Совсем маленькую, но никому ни слова

– Могила. – Бабулька просияла и перекрестилась.

– Чего ей надо было? – поинтересовался Петька, когда мы зашли в лифт.

– Да так, спрашивала про родителей.

Наташка с Петькой из лифта вышли вместе. «Целоваться, наверное, будут» – мне стало завидно, вспомнился Саша. Конечно, работа и все такое, но он же не участвует в этой встрече, мог бы и позвонить. Мобильный молчал, может он по городскому звонил, пока я гуляла. С этой мыслью вошла в квартиру и уставилась на телефон. Звонок! Я схватила трубку.

– Алло! Светлана? Это Вадим. – «Тьфу-ты, кому бы не пропасть».

– Я соскучился.

– Ты это уже говорил. – Он стал меня раздражать.

– Значит, ты по мне совсем не скучала?

– Представь себе, нет, как-то не получается. Знаешь, говори лучше, зачем звонишь, а то я спать ложусь.

– Коробочка у тебя? – таинственным шепотом спросил он.

– Какая коробочка? – я сразу не поняла.

– Ну та, что я отдал тебе?

– Так бы и сказал. Между прочим, ты об этом в прошлый раз спрашивал. У тебя, что, старческий склероз? – Он неестественно засмеялся.

– Это замечательно. Я через недельку приеду и заберу ее, только не потеряй. Целую. Замечательно ему. Что замечательно? Что за мной таскается какой-то мужик? Целует. Очень мне нужны его поцелуи. Приедет скоро. Может не торопиться, никто не ждет. Еще что-то ворча себе под нос, я стала рыться в ящике с дискетами. Вот она. Нет, это не она, на той, вроде, другой цветочек был. Тогда эта. Нет, это тоже не она. Что за черт? На всех коробочках красовались рожицы и цветочки. Да, с фантазией у меня не богато. Да вот же она! Потому, что, нарисовав рожицу, я еще подумала, что она какая-то дефективная получилась. Бровки сдвинуты, глазки в кучку, а рот до ушей. Взяв дискету, быстро спустилась на первый этаж. Марья Степановна поджидала меня на пороге своей квартиры. Она бережно взяла дискету, завернула в газету, положила в пакет и спрятала в духовку, пояснив, что все равно ничего не печет. В лифте машинально нажала на восьмой. Двери открылись, передо мной стояла заплаканная Лариска. Со словами – Я к тебе, – она быстро вошла в кабину. Не проявляя громко сочувствия, убедившись на опыте, что это вызовет поток слез, в душе очень ее жалела, да и плакала Лариска крайне редко, наверное, что-то серьезное случилось.

Но, едва переступив порог квартиры, коротко сказала – Ну, рассказывай.

– Представляешь, он меня приревновал, устроил безобразную сцену.

– Кто? – на всякий случай уточнила я.

– Витька, конечно, кто же еще, – удивилась Лариска. – Он увидел кольцо, я его в бар спрятала, и разорался. Да сказала я, сказала, – уже зная, что я сейчас спрошу, – что это вы с Наташкой нашли. А он говорит, тогда почему у тебя лежит. – «Действительно, зачем я у Лариски его оставила».

– Давай, я с ним поговорю.

– Только хуже будет, скажет, выгораживаете, – и тяжело вздохнула.

– Подумаем позитивно, – предложила я. Лариска посмотрела на меня с надеждой.

– Смотри, что получается. Не спрячь ты кольцо, Витька так бы и жил себе спокойно, уверенный, что ты никуда не денешься, пока он по командировкам шляется, сидишь вечерами дома и ждешь его у окна. А он от такой скучищи начал на баб поглядывать. Ну вот, хоть на Надьку, например.

– На какую Надьку? Из 69 квартиры, что ли? – прищурилась Лариска.

– Да причем здесь Надька? – занервничала я. – Это я для примера сказала.

– А зачем ты такой пример привела?

– Ну хорошо, пускай будет Ленка, – примирительно ответила я.

– Она же старше его на десять лет, – тут же вскинулась Лариска.

– Кто?

– Ну Ленка с третьего этажа.

– Лариска! – заорала я, – с тобой невозможно разговаривать.

– Нет уж, сказала «а», говори теперь «б».

– Причем здесь «б»? – я была близка к истерике.

– Рассказывай все про Ленку, – потребовала она.

– Чего про нее рассказывать, ты и так все про нее знаешь.

– Оказывается, самого главного не знаю. —

– Нет, это кошмар какой-то. Ты просто дура! – не выдержала я. Тут раздался звонок в дверь. Я открыла, Витька мялся на пороге.

– Лариса у тебя?

– У нее, у нее, – пропела Лариска елейным голоском, выплывая в коридор. – Так значит, Ленка? Да? А может Надька? – Лариска уже кричала. Витька, не понимая, с чего она разбушевалась, только хлопал глазами, потом посмотрел на меня и прищурился нехорошо.

– Это твоя работа?

– Она меня не так поняла, – начала оправдываться я, – это я для примера.

– Я тебе сейчас покажу пример, – и попер на меня. Я ойкнула и спряталась за Лариску.

– Не смей трогать мою подругу, – грозно сказала та и подбоченилась. Витька сник и вполне миролюбиво предложил – Пойдем домой, Ларис, а? – Она обернулась ко мне, – На, забери свое кольцо. – Взяла Витьку под руку и удалилась. Да, что-то сегодня с позитивным мышлением не сложилось. Надо бы все-таки найти Карнеги.

* * *

Утром меня разбудил телефон. – Птичка, извини, что разбудил. Это Саша. – Сон

Как рукой сняло. – Я вчера очень поздно освободился и постеснялся звонить. Знаешь, у меня сегодня будет занят вечер, поэтому, если не возражаешь, можно, я в обед подъеду, и мы сходим куда-нибудь перекусить?

Я не возражала и на работу собиралась, как на праздник. Выйдя из дома, вспомнила про мужика, который мне испортил аппетит в ресторане и, который, якобы приходил ко мне. Неужели он за мной следит? А чего за мной следить? Я не шпионка, не носитель важной информации. Выходит, только из-за дискеты, будь она неладна. Все моя глупость. Лариска права, зачем я согласилась ее взять. Теперь еще Вадим этот названивает.

По дороге на работу я все время оглядывалась, но никого подозрительного не заметила. Может, это все ерунда, просто совпадение, а никакая не слежка. Очень уж неправдоподобно это. Неплохо бы выяснить, что там на диске.

В обед Саша повез меня в «Пекинскую утку» Все было вкусно, и эта самая утка тоже. Саша говорил, как он скучал без меня, какая я красивая и необыкновенная, вообще был очень внимателен, даже телефон свой отключил, чтобы не мешал. На обратном пути он остановил машину, не доезжая до «Аргуса», и мы долго целовались, не в силах расстаться. Он обещал мне звонить и сказал, что завтра заедет в это же время. Поскорее бы завтра!

Вечером Марья Степановна подошла и прошептала – Все спокойно. – Прямо детектив, умереть со смеху можно. Девчонки не объявлялись. В квартире душно, а ведь только начало июня, купаться хочется. Может к папе поехать в Израиль? Нет, отпуск все равно сейчас не дадут, да и тетю Раю видеть совсем не хочется. Звонок!

– Доченька! – Ой, надо же, папа.

– Как ты там? —

– Все в порядке. —

– Когда ты к нам приедешь? Я ужасно соскучился.

– Я тоже, пап. Но ведь отпуск мне сейчас не дадут. Может быть следующей весной.

– В прошлый раз ты говорила, что ходишь на курсы по вождению. Как успехи?

– Все сдала, права получила.

– Умница моя, – умилился папа. – Я дам тебе денег на машину.

– Ой, правда? Спасибо, папуль.

– Ко мне собирается дядя Боря. Он привезет тебе деньги, а я с ним разберусь. Как там мама? Как ее здоровье? – И пошли вопросы про родственников и знакомых, и обязательно про их здоровье, как будто они все в коме лежат. Смешной он все-таки, но какой молодец, денег даст на машину. Но тут папуля стал наставлять меня, чтобы обязательно пересчитала деньги, что привезет дядя Боря. Их должно быть три с половиной тысячи долларов. Интересно, он хоть имеет представление о том, сколько стоит автомобиль. Но, все равно, молодец.

– Ну, все, целую тебя. От тети Раи привет.

– Очень мне нужны ее приветы, – вырвалось у меня. Наступила пауза. Черт дернул меня за язык. Он же переживает.

– Папуль, извини меня. Ты тоже передавай ей привет. Кстати, как ее здоровье? – Папа с энтузиазмом стал перечислять болезни тети Раи. Это продолжалось минут десять, пожалуй, при таком раскладе отец может скоро стать вдовцом.

Мы распрощались, я легла спать, но заснуть не получалось. Вспомнила, как мы раньше жили втроем, мама, папа и я именно в этой квартире. Здесь все напоминает о той жизни. Часто приходили гости, всегда было весело. И тетю Раю я тогда очень любила. А потом она почему-то решила, что родителям лучше расстаться, и увела моего нерешительного папу от моей романтичной мамы. Может быть, это было и правильно, поскольку особой любви между родителями я не наблюдала, но мир для меня сразу рухнул. Я злилась на своих предков. Видите ли, они подумали, что так будет лучше. Кому стало лучше? Во всяком случае, не им. У матери башка забита диетами и романтическими бреднями, а отец стал какой-то пришибленный и жалкий. Выиграла от этого только я. Мне досталась квартира, а теперь еще отец даст денег на машину. Если бы жили вместе, ни за что не позволил бы мне водить машину. В конце концов, им виднее, сами разберутся. От этих мыслей стало грустно, захотелось вспомнить что-нибудь обидное, чтобы уж совсем себя растравить и поплакать всласть, но телефонный звонок не дал предаться грусти. Не буду подходить, пусть себе трезвонит. Это просто нахальство, столько звонить, может я уже сплю.

– Алле! – Сердце подпрыгнуло. Вот дура, еще трубку не хотела брать, никакой интуиции.

– Только освободился и сразу тебе позвонил, не сообразил, что уже поздно.

– Я все равно не спала и очень рада, что ты позвонил.

– Чем ты занималась?

– С папой сейчас разговаривала. Он давно не звонил.

– Разве ты не с родителями живешь? – удивился он.

– Нет, они развелись несколько лет назад, и папа уехал в Израиль с лучшей маминой подругой. Представляешь?

– А мама?

– А мама купила себе квартиру и, кажется, тоже замуж собирается. – Стоп! Что-то я разоткровенничалась. А вдруг он попросится приехать? Я не смогу отказать, и это будет неправильно. Казалось, он прочитал мои мысли.