Текст книги "Мой сводный Дьявол"

8. «Лучше в постели с Дьяволом, чем со святым на исповеди…»

– Лиллиан Сандерс, вы что, совсем рехнулись?!

Пронзительный крик Бекки заставил отнять трубку от уха и поморщиться. Вот чёрт меня дёрнул рассказать ей о вчерашнем происшествии в машине! Но по-другому было никак. Я больше не могла скрывать от неё правду. Разумеется я не рассказала ей всё, благоразумно утаив историю с видео и игре, но секреты накапливались словно снежный ком, и меня подмывало поделиться с ней хоть чем-то. Из всего, что происходило под этой крышей, секс в Рэндж Ровере Джозефа, показался самым безобидным.

– Я давно знаю что ты ненормальная, но, чтобы до такой степени? Он же твой сводный брат!

– Ну ты же не была так зла, когда узнала об этом. – попыталась неумело оправдаться я.

– Потому что ты не знала об этом, когда попёрлась с ним в отель! Теперь-то ты в курсе! Что ты творишь? А что если родители узнают? Ты хоть об этом подумала?

Конечно же я думала об этом, и страшилась такой перспективы, но… Может я и вправду свихнулась? Бекки всегда была голосом разума, и решив довериться её словам, я тихо пробормотала:

– Что мне делать, а?

– Ну, тут всё просто. Держись от него подальше!

– И как ты предлагаешь это сделать? Мы живём под одной крышей.

– А ты постарайся. Не оставайся с ним наедине, избегай как можешь… Я имею в виду, если такое возможно. Сегодня наверное не получится, но завтра уж точно.

– Сегодня? А почему сегодня не получится? – недоумевая захлопала глазами.

– Лилли, ради Бога, соберись! Неужели он так сильно тебя таранил, что мозги набекрень съехали? – завопила Бекки снова.

– Да не ори ты! Спокойно можешь сказать?

Подруга шумно выдохнула, силясь взять себя в руки. Я не обижалась на её бурный выплеск. В её словах не было ничего, что я сама не успела сказать себе.

– Сегодня воскресенье. – констатировала она факт.

«Воскресенье… Чёрт! Воскресенье!».

Тот день, когда меня добровольно-принудительно везли в церковь на проповедь. Этого мне только не хватало. После вчерашнего, мне повезёт, если я смогу войти в храм и молнии не поразят меня на входе.

«Да подумаешь! Мария Магдалина была блудницей, и ничего. Жива осталась… по-моему…».

Приподнявшись с подушки, я бросила опасливый взгляд под дверь. Записки не было. Неужели Йен решил не мучить меня сегодня? С одной стороны, я была безмерно рада спокойному дню без игр, но с другой… я ощутила разочарование. Ведь эти игрища были единственным источником веселья. Да, будоражащего, да, временами унизительного, а порой и болезненного, но веселья, как ни крути.

– Лилли, ты ещё здесь? – окликнула подруга.

– Да, да, я тут. Просто…

– Что?

– Ничего. Мне надо собираться.

– Ладно. Обещай мне, что хоть сегодня не наделаешь глупостей.

– Я? Да за кого ты меня принимаешь? – ухмыльнулась я.

– Ты правда хочешь знать? – рассмеялась наконец Бекки.

– Лучше не надо.

– Иди уже. Желательно на исповедь, грешница. И постарайся по дороге ещё с каким-нибудь «родственником» не переспать, извращенка.

– Поправка: я твоя любимая извращенка.

– Ну разумеется. Давай. Пока-пока!

– Пока. – чмокнув трубку, отложила я ту в сторону.

Время? 9:03. Остались каких-то пара часов до службы. Потянувшись, я вылезла из-под одеяла и оделась, как подобает истинной скромнице, в платье, не оставляющее даже намёка на мою истинную натуру. Белоснежное, ниже колена, с пуговицами до самой шеи, и длинным рукавом. До чего же ненавистно оно мне было. Маска невинности на моём лице уже была ежедневным испытанием, а этот наряд, будто глумился надо мной, напоминая обо всех добродетелях, которыми я не обладала. Оставив волосы распущенными, я вытащила крестик из-под воротничка и аккуратно пригладила его, довершая тем самым свой ангельский облик.

«Ты сможешь. Ты выдержишь. Просто кивай и улыбайся как всегда, и всё пройдёт как по маслу».

Спустившись вниз, перепрыгивая ступеньки, я влетела на кухню. Семья была в полном сборе. Йен сидел ко мне спиной, и только пожелал мне доброго утра, не поворачивая головы. Он выглядел бесподобно. Чёрный костюм идеально сидел на его фигуре, подчёркивая широкие плечи, а пара верхних пуговиц рубашки расстёгнуты, притягивая взгляд к ровной, загорелой коже.

– Я смотрю все готовы. – приветливо улыбнулась наливая кружку кофе.

– Да, дорогая. Завтракай быстрее и поедем. – приобняла мои плечи мать и чмокнула в щёку.

– Не торопи её. Время есть. – напомнил Джозеф перелистывая утреннюю газету.

Обернувшись и окинув всех взглядом, я умилённо вздохнула. То была картина идеальной семьи, идеальных отношений, идеальной жизни.

«До чего же ужасно было бы разрушить это всё».

А ведь этим и закончится, если я и вправду не возьму себя в руки. А может и поделом мне, узнай они правду о своём «сокровище»? Я рыла себе эту яму с момента как умер отец. А с шестнадцати лет и вовсе потеряла всякий стыд. К девятнадцати не осталось ни миллиметра тела что не было сдобрено поцелуем или укусом. Девственность улетучилась, будто её и не было никогда. И самое странное, что я не чувствовала ни грамма стыда за своё поведение.

Задержавшись в своих мыслях, я блуждала взглядом по кухне, пока не поймала на себе взор Йена. Вот он, мой личный змей искуситель. Расслабленно откинувшийся на спинку стула, и снимающий с меня уродливое платье взглядом. Глаза с прищуром проникали в душу, в попытке извратить любое благородное побуждение найденное там. Он был сам Дьявол, а я… Я нежилась от того, как сильно он хотел меня. И что же стало с девушкой, считающей что отношения должны быть только на одну ночь? Куда подевалась та, кто нагло пользовалась мужчинами и бросала их наутро? Мне следует её вернуть. Она была куда умнее, да и жизнь была куда проще.

«Но для начала следует избавиться от него» – подумала и наградила «братца» испепеляющим взглядом, от чего он только насмешливо приподнял бровь и перевёл своё внимание на Амелию и её сборы в церковь.

– Тебе помочь? – поинтересовался он и направился в гостиную, где мама пихала в здоровенные сумки одежду для пожертвований.

«Наконец-то. Хоть позавтракаю в покое».

Через час сумки были собраны и сложены в багажник, а семейство забралось в машину Джозефа. Странно было находится в ней после прошлого вечера. Моё место было тем самым, где я только накануне стояла на четвереньках и стонала от грубых ласк того, кто сейчас сидел рядом, и с головой ушёл в телефон.

«Снова он с кем-то переписывается!» – чуть не зарычала я от раздражения.

– Ой, Лилли, это не твоё? – протянула мне мать маленькую белую пуговицу с переднего сиденья.

– Ах, да. А я её обыскалась. – приняла я благодарно вещицу.

И мне даже не пришлось врать, ведь я и вправду её обыскалась. Хоть блузка и была безвозвратно испорчена, следовало удалить все следы «преступления». А потому, вчера я провела час в поисках каждой, даже самой мелкой детали. Однако одной, по-видимому, удалось избежать моего пристального взгляда. Перед тем как вернуться домой, я одела новую футболку из тех что купил мне Йен, и сослалась на то, что блузка была запачкана разлитым кофе. А после, я ещё долго выслушивала причитания матери по поводу того, как много денег было потрачено на «никому ненужные шмотки», только вот она несколько успокоилась, когда «братец» преподнёс ей её подарки.

«Эх, мама. Ты истинная женщина» – улыбнулась я кротко и устремила взгляд в окно.

Поездка проходила спокойно. Родители разговаривали о том, кого им хочется встретить, а я могла в то время спокойно теребить подол, в ожидании прибытия в место назначения. Только завидев крышу церкви, к моему горлу подошёл уже знакомый ком. Люди проходили в широкие двери белоснежного здания, приветствуя друг друга и кивая.

«Сборище ханжей – фыркнула я про себя. – Будто я не знаю, что они только прикрываются Библией, в то время как в тайне мечтают пуститься во все тяжкие».

Как бы это ни звучало, большинство было именно таковым. Например, я знала не понаслышке, что семейство Бейкер, запихали свою тётушку в дом престарелых, чтобы продать её имущество и отдохнуть на Фиджи, в то время как во всё горло кричали о сострадании и любви к ближнему. Семейство Хансен пыталось скрыть собственные интрижки, и беременность пятнадцатилетней дочурки в придачу. Как по мне, вместо того, чтобы просиживать штаны на мессе, они бы лучше научили ту пользоваться контрацептивами. По счастью, я не забыла принять свою SOS таблеточку этим утром, и теперь могла быть спокойна по поводу никому не нужной обузы. А что до остальных? Уверена что каждый здесь скрывал что-то неприглядное.

«Ничего не поделаешь. Натягивай свою самую очаровательную улыбку и тащи свой зад внутрь».

Выйдя из машины я успела сделать пару шагов, как рядом со мной возник Йен и предложил мне взять его под руку.

– Как же хорошо что он с нами, не так ли? Теперь тебе не придётся скучать, пока мы разговариваем со знакомыми. – порадовалась мать и уже потащила Джозефа к ближайшей кучке народа.

– Да, просто замечательно. – пропела в ответ, и немного поколебавшись приняла его предложение.

– Ты напряжена «сестрёнка». Это ты так сильно церкви любишь? – насмешливо поинтересовался мужчина.

– Ага, обожаю. – проворчала в ответ, не снимая приветливой маски.

– Да брось, не всё так плохо. Викарий сегодня в хорошем настроении. Может проповедь не будет слишком скучной?

Взглянув в сторону дверей я увидела располневшего викария. Воротничок едва держался под натугой, а ряса обтягивала круглый, словно глобус живот. Он тоже заметил меня и радостно улыбнулся, но вот когда перевёл взгляд на Йена, уголки его рта опустились.

– То есть ты хотел сказать, что он БЫЛ в хорошем настроении. Наверное не у меня одной такая реакция на твоё присутствие «братец».

– Это он любя. – рассмеялся тот, и в глазах заплясали огоньки. – Да и ты меня не так уж и ненавидишь.

– Неужели? С чего ты взял?

– Ну раз так, то ты очень странно это показываешь.

Не надо было быть экстрасенсом, чтобы понять куда он клонит, и я попыталась остановить ход его мыслей, пока те не были услышаны кем-либо:

– Ты совсем сдурел? Попридержи язык, мы на людях.

Йен остановился и его улыбка стала только шире.

– Как мило. – протянул он.

– Что именно?

– Твоя забота о том, что о тебе подумают люди. Это так… интересно.

– А что плохого в том, чтобы быть примерной дочерью?

– Ничего, если бы ты такой и впрямь являлась.

«Так, он переступает черту. Придётся осадить его».

– Смотрите, кто говорит. «Примерный» сын, который провёл последние лет пятнадцать непойми где. Ни разу не приехал, даже когда Джозеф был тяжело болен. Я бы на твоём месте, следила за своим поведением, а не пихала нос в чужое.

Его челюсть напряглась, а мускулы руки напряглись под костюмом. Он посмотрел на меня так, будто был готов придушить прямо здесь… или поиметь? Да какая разница. Главное, что он сдерживал нечто внутри, и от холода его глаз мне стало не по себе.

Викарий позвал всех на проповедь, и мы, теперь в молчании, заняли места на задней скамье. Та всегда была самой удобной. Достаточно далека от подиума, и близка к выходу, на случай если захочется сбежать с этой пытки.

– «И сказала Господь…» – прогремел голос проповедника и меня передёрнуло.

«Вот оно. Начинается».

Служба длилась долго, и я не слышала ни одного из сказанных на ней слов. Попросту не хотела. Какое-то время я скользила взглядом по спинам присутствующих, потом перевела внимание на свои ногти, и в итоге, боролась с желанием не уснуть от монотонного повествования священника.

Йен вёл себя прилично. Он внимательно слушал, или по крайней мере делал вид, а его руки ни разу не покинули коленей. Наверное зря я переживала за то, что он может что-нибудь вытворить в храме Божьем. Хотя с другой стороны, то было бы спасением от скуки, что грызла меня изнутри.

– И на последок, – наконец-то прогремели заключительные фразы. – будьте бдительны, ибо Дьявол ходит за порогом, и ждёт вашего падения, дабы поживиться бессмертной душой.

«Хорош совет! А что делать если Дьявол не за порогом, а в твоём доме?!» – едва не выкрикнула я.

Встав и прочитав «Отче наш», собрание наконец было окончено. Но я не торопилась уходить. Почему-то в голове всплыли слова Бекки:

– …Иди уже. Желательно на исповедь, грешница…

«А что? Может и пойду. Вдруг у святого отца будет дельный совет, по поводу моей проблемы с „братцем“?».

Разумеется, я не собиралась открывать ему всё, но так, в общих чертах… почему бы и нет? Может тогда я пойму, почему мать так влюблена в свою веру?

Дождавшись пока Йен не отойдёт к Джозефу, что позвал его к себе, я прошмыгнула в сторону исповедальной кабинки и поспешила скрыться внутри.

«И как можно чувствовать себя спокойно в такой малюсенькой комнатке? Похоже на гроб с окошком» – сдавило меня от неприятной мысли.

В ожидании священника я беспрестанно теребила подол, и уже собиралась уйти, когда соседняя дверца наконец отворилась, и тот занял своё место по другую сторону резного оконца.

– Поведай мне свой грех, дитя моё. – тихо произнёс он.

«Дитя? Ну это мы ещё посмотрим».

– Прости меня, святой отец, но грехов у меня несколько. – решила подыграть ему, и сказать это как можно деликатнее.

– Какие же?

«Хммм… Ну давайте подумаем. Я лгу своим родичам, вру своей подруге, ревную всех и каждого к каждому столбу, думаю о своём „братишке“ с утра до вечера… Ах да, ещё я трахнулась с ним вчера на заднем сиденье отцовского авто. Ничего такой списочек? И это только за последние пару дней».

– Лицемерие, жадность и вожделение. – посчитав что инфаркт в исповедальне привлёк бы чересчур много ненужного внимания, прошептала я. – Я хотела узнать, как мне избавиться от них?

– Следует изгнать все нечестивые мысли из своей головы, дитя, и оставаться сильной перед лицом зла.

– Ага. Да-да-да… Изгнать, держаться подальше… Это я и так знаю. Но КАК это сделать? – выпалила, чувствуя что предел моего терпения подходит к концу.

– Доверься Господу нашему, и поверь что с ним ты всё преодолеешь.

«Серьёзно?! Да это не совет, а наклейка на бампер! С меня хватит! Уж лучше в постели с Дьяволом, чем со святым на исповеди! Там хотя бы всё просто и понятно».

– Спасибо вам, святой отец, вы мне помогли.

– Ступай с миром, дочь моя.

Ступать? Да я выбежала из кабинки со скоростью метеора и припустила на улицу. Семейство ждало меня у машины. Не говоря ни слова, я прыгнула на заднее сиденье, и скрестила руки на груди, нервозно поглядывая из окна, не в силах дождаться момента, когда мы уберёмся оттуда подальше.

Авто вскоре тронулось, и я смогла расслабиться. По крайней мере, на какое-то время. В какой-то момент нечто коснулось моей руки, и я вздрогнула от неожиданности. Йен тайком протягивал мне телефон, и я осторожно приняла тот из его рук. На экране было написано короткое послание:

А ты и вправду чертовка, раз уносишься из церкви, будто за тобой демоны гонятся.

Третья буква пароля V.

P.S.: Это платье уродливо. Ты выглядишь куда лучше без него.

От последней фразы, моих губ коснулась лукавая улыбка. Мне льстили его слова, и я не могла этого отрицать.

«Ты безнадёжна, Лилли» – только и могла покачать головой гордость.

9. «Мы же никто друг другу… не так ли?»

После церкви я нуждалась в настоящей терапии, состоящей из солнца, лимонада и гамака. А потому, поспешила скинуть свой монашеский наряд и облачилась в нечто более подходящее как моему вкусу, так и настроению. Шорты и топ на бретельках хоть и были вышедшими из моды, но зато больше походили на моё представление об удобстве.

Провалившись в мягкую ткань гамака, я прикрыла глаза, наслаждаясь размеренными покачиваниями. Понятие о времени растаяло под знойными лучами, а лёгкий ветерок относил от меня тревоги накопившиеся за последние дни. Только вот избавиться от них до конца не получилось. Да и как могло быть иначе? Проблема с «братцем» оставалась со мной, куда бы я ни повернулась. Даже если его не было рядом физически, я не могла выкинуть его из головы, и не было никого кто мог бы помочь мне советом. Бекки пыталась, и я понимала что она права, однако, верная подруга не знала всей истории, а потому ей было легко говорить фразы типа: держись от него подальше, игнорируй, не поддавайся. Да и святой отец оказался бесполезным прохиндеем, кидающимся цитатами из Библии, словно те были на развес.

«Всё просто Лилли. – напомнила мне гордость, что в последнее время была обижена на меня за моё поведение. – Перестань ему давать, перестань вестись на его слова и жесты. Будь выше этого. Сомкни свои похотливые ноги покрепче, и он вскоре сам от тебя отстанет».

А вот это уже напоминало дельный совет. Всё что требовалось, так это собрать волю в кулак и сказать «экземпляру» громкое «НЕТ»! Элементарно!

– Значит ты не фанатка церквей «сестричка»? – послышался голос Йена, и я распахнула глаза.

Он стоял у моих ног, прислонившись плечом к стволу дерева и крутя сигарету между пальцев.

– Не знала что ты куришь. – заметила вскользь и снова закрыла глаза, демонстративно закидывая руку под голову, будто его присутствие меня нисколько не смущало.

– Иногда курю. – хмыкнул он и раздался щелчок зажигалки. – Ты так и не ответила на мой вопрос.

– Нет, я не фанатка. – решила ответить, в надежде, что если не буду пререкаться, он быстрее оставит меня в покое.

– Почему?

Вопрос был так прост, но одновременно сложен. Разговаривать на подобные темы не хотелось, тем более с ним.

– А тебе-то какая разница? Мои увлечения не должны тебя касаться «братец».

Молчание. Долгое, волнующее. Воздух наполнился запахом табака, а также лёгким ароматом одеколона. И если бы не они, то я и вовсе бы решила что он ушёл. Было странно, что по обыкновению находчивый мужчина решил отмолчаться. Тихонько приоткрыв один глаз, я тайком взглянула на него. Он повернулся ко мне в профиль и был задумчив. Глаза устремлены в землю, будто на траве было некое послание, или ответ. Тёмные локоны небрежно падали на лоб, пока он делал глубокие, и несколько нервные, затяжки сигаретой.

«Ему даже не приходиться ничего делать, чтобы быть неотразимым. Вот что за проклятье, а?» – поморщилась я, перед тем как прикрыть глаз, тем самым стирая его облик и вновь проваливаясь в сумрак.

– Смотри снова не обгори. – сказал мужчина, перед тем как послышался тихий шелест удаляющихся шагов.

«И вот что это было? Он что, хотел по душам поговорить? Со МНОЙ? Вот уж не знала, что у нас подобные отношения. А то что я могу показаться приятной собеседницей – вообще в новинку» – проворчала я про себя, но не могла отделаться от тяжёлого ощущения внутри.

Мне казалось, что нечто происходит, и я единственная, кто не понимает что именно. Будто я была ребёнком, которого сверстники не приняли в игру.

«Ах, да какая тебе разница, Лилли? Перестань так дёргаться. Всё с ним в порядке» – настойчиво утверждала гордость, пока сердце чувствовало неладное.

Вечер также показался до боли необычным. Привычность его насмешливого взгляда на моём теле и лице, сменилась на холод и отстранённость. А ведь только утром он был весел и охотно подтрунивал надо мной. Не то, чтобы я скучала по нашим маленьким перепалкам, но всё же, то выходило за рамки установленных между нами отношений, и это настораживало.

«Сначала какая-то баба в телефоне, потом бесконечные СМС-ки, а теперь это? И как я могу проникнуться хоть чуточкой симпатии к человеку, который только и делает что выводит меня из себя?» – нахмурилась, водя вилкой по картофельному пюре, вырисовывая восьмёрки и круги.

– Лилли, тебе уже не десять. – покачала головой мать, заметив мои действия.

– Да что-то аппетита нет совсем. Я наверное удалюсь сегодня пораньше, хорошо?

– Конечно, доченька. Оставь тарелку, я уберу.

– Спасибо. – кивнула и направилась в свою комнату, мысленно пересчитывая ступеньки.

Удобно устроившись на подушке, я некоторое время прокручивала ленту новостей в телефоне, одновременно общаясь с Бекки. Подруга сетовала на Сэма и его мать, что приехала к молодому человеку, и теперь взяла бедную девушку в оборот. Не желая оставлять её без поддержки, я быстро отвечала на крики о помощи и красные от злости смайлики, пока наконец подруга не пожелала мне спокойной ночи и не вышла из чата.

Спать не хотелось и мне показалось, что горячий душ был бы сейчас в самый раз. Прихватив сменную одежду, я резко отворила дверь спальной и выскочила в коридор. Не успела я и двух шагов пройти, как столкнулась с Йеном. И не то что столкнулась. Я наскочила на него со всего разбегу, и если бы не его габариты, мне б удалось снести его с ног.

– Ух, аккуратнее. – выдохнул он, поддерживая меня за плечи.

– А нефиг тут столбом стоять. – поморщилась я, и осознав, что он куда-то собрался, подняла на него удивлённый взгляд. – У тебя дела?

– Да. Надо отъехать ненадолго.

«Куда?!» – чуть не выпалила, но вовремя осеклась. Какое мне могло быть дело до того, куда он идёт? Он свободный индивидуум и имеет право на личное пространство. Рациональный человек так бы и подумал, но я…

– Ну давай, чеши уже. – подёрнула плечами, всем видом выказывая своё недовольство. – Не смею тебя задерживать.

Отстранившись, я направилась в сторону ванной, стараясь делать это как можно естественнее. Только вот думаю, что это вряд ли получалось.

«Небось к своей блондинке поедет! Вот и пусть. Нужен он мне больно» – пыталась настроить себя на безразличие и прибавила ходу.

Рука Йена возникла из ниоткуда, как только я потянулась к дверной ручке. Он взял меня за запястье и крутанул к себе так резко, что я чуть снова не уткнулась носом в его кожаную куртку.

– Тебе же не хочется, чтобы я уходил. – прошептал он, наклоняясь к моему лицу. – Просто признай это.

Его волосы всё ещё были влажными, после недавно мытья, а от тела веяло смесью геля для душа, и чего-то, что было присуще только ему. Эдакого мужского запаха, опасного и манящего. Я старалась отвлечься на стену за его спиной, хоть тело уже и успело затрепетать от прикосновения.

«Так держать, Лилли. Просто терпи. Ты сильная, ты сможешь» – подбадривала меня гордость.

Легонько улыбнувшись, я постаралась как можно естественнее проговорить:

– Нечего признавать. Мне плевать куда ты идёшь. Хоть к чёрту на куличики иди, хоть к своей блондинке. Меня это никак не касается.

– Ах вот оно что… – протянул «братец», приподнимая уголок губ.

Просунув руку мне за спину, он надавил на ручку и толкнул меня в ванную, заходя следом и закрывая дверь на замок.

– Ой, очень драматично. – усмехнулась, но всё же сжала ношу сменной одежды крепче в ладонях.

Йен облокотился спиной о дверь, и внимательно смотрел на меня, скрестив руки на груди. Во взгляде не было ни раздражительности, ни насмешки, только неподдельный интерес. Глаза скользили то по моему лицу, то по судорожно сжатым пальцам, а после спустились к босым ногам, что уже начали нервно перетаптываться по кафельному полу.

– Ты меня боишься? – удивлённо приподнял он брови.

– Разумеется нет. Что может быть невиннее, чем мужик запихивающий беззащитную девушку в тесное пространство и закрывающий дверь на замок? Не будь смешным. – съязвила, чувствуя как внутренности скрутило от его пристального взгляда.

Но ощущение и вправду не было страхом, в нормальном значении того слова. Йен меня не пугал. Меня пугало то, что я могла снова натворить, коснись он меня в эту минуту. Доверять себе в его присутствии было глупо, а теснота ванной только всё ухудшала.

– Мы оба знаем, что ты далека от беззащитной девушки, ровно как и от невинной скромницы. – шагнул он в мою сторону.

– Ну что сказать? Я многогранная натура.

– Это я уже понял. И раз мы уяснили эту маленькую деталь, не могла бы ты мне разъяснить, почему ты сейчас дрожишь?

Йен надвигался на меня словно хищник. Медленно, самоуверенно и целенаправленно. Он обошёл меня кругом и остановился за спиной. Сердце забилось чаще от незнания, что последует дальше. Ладони вспотели. В голове проплывали теории о том, что он намеревался сделать, и каждое из них было откровеннее предыдущего. Поворачиваться не хотелось, ведь это значило поддаться на его провокацию, и показать своё волнение.

«Я должна быть сильной» – напомнила я себе.

– Что происходит, чертовка? – наклонился и прошептал у моего уха Йен, на что кожа моментально отозвалась мурашками.

– Понятия не имею о чём ты говоришь, «братец».

– У меня есть пара предположений. Можно я ими с тобой поделюсь?

– Ну остановить-то тебя не получится. Валяй.

Его губы коснулись мочки уха и я замерла.

– Тебе неприятна мысль что я ухожу на ночь глядя. Ты хочешь спросить куда и зачем, но почему-то предпочитаешь этого не делать, так?

Его голос ласкал слух, в то время как слова вызывали целую бурю различных эмоций. Я бесилась от одной мысли, что он так просто меня разгадал, но в то же время ощутила облегчение, от того что не пришлось говорить этого самой.

– Ты хочешь, чтобы я остался. – продолжил он, опаляя горячим дыханием мою шею. – И ты бы попросила об этом, не будь ты такой горделивой язвой.

– Так зачем ты продолжаешь общаться со мне подобной? Иди куда хотел, и оставь меня в покое. – выпалила и резко развернулась, награждая Йена презрительным взглядом.

Ответа не последовало. На его лице играла таинственная улыбка. Если б я даже постаралась, то не смогла бы разобрать, что кроется за нею. Но вот глаза, прикованные к моему рту, выдавали одну простую истину – он хотел поцеловать меня. Неужели его и вправду не заботили мои колкости и нападки? Любого другого, они бы уже свели с ума, или хотя бы отпугнули, но Йена, они будто забавляли и только больше подначивали к действию.

Его лицо склонилось ближе, и губы осторожно коснулись моих. То было неожиданно. Ведь до сих пор, я знала только его грубоватые ласки. Ощущение от такого мягкого прикосновения, было подобно электрическому току. Я напряглась всем телом в ожидании того, что поцелуй станет крепче, но этого не последовало. Губы продолжали медленно скользить и обводить контур моих, дразня и разрушая стену, что я воздвигала вокруг себя весь день. Голова закружилась от сладости и неги, а руки выронили одежду на пол. Ладони ласково обвили мужскую шею, а тело послушно прильнуло к его груди.

«Эх, Лилли, Лилли» – только и могла покачать головой гордость, понимая что я не в состоянии больше слушать голос разума. Только не когда Йен заключил меня в объятье и зарылся пальцами в моих волосах.

Губы блуждали и исследовали, на мгновение отстраняясь и сливаясь вновь. Они желали прочувствовать, запомнить, разделить этот момент спокойствия. Даже когда язык скользнул в мой рот, он не действовал жадно или властно. Он дарил наслаждение, не прося ничего взамен.

Я тихо хныкнула и прижалась крепче. Почему я ни с того ни с сего почувствовала себя такой уязвимой? Почему в тот момент мне не хотелось ничего, кроме как продолжать отвечать на его поцелуй и нежиться в его руках? Похоти не было, вернее не такой, к какой я привыкла. То было не желание обладать, а скорее дарить. Отдавать себя беззаветно и робко, по одному маленькому кусочку в секунду. Но как бы ни хотелось мне продлить этот умопомрачительный момент, Йен отстранился.

– Я уже опаздываю. – выдохнул он.

Разочарование забурлило во мне и я грубо толкнула его ладонями в грудь. Обида не позволяла выдавить ни слова. Я просто молча наблюдала за тем, как «братец» прошёл к двери и отворив замок, вышел в коридор.

«И с чего я решила, что он останется ради меня? Мы же никто друг другу… не так ли?» – размышляла я после, сидя на полу душевой, под струями горячей воды и водя пальцем по всё ещё трепещущим губам.