Текст книги "Династия Тюдоров"

Уже через две недели после аннуляции брака Екатерина стала его пятой королевой. Это произошло 28 июля 1540 года – в день казни Томаса Кромвеля, что не помешало Генриху отпраздновать венчание и предаться страстной любовной неге. Генрих был так счастлив, что даже подарил ей земли Томаса и огромное количество драгоценностей и одежды. А затем, во время охотничьей экспедиции, представил ее ко двору. Час Екатерины пробил! Она получила все, о чем только можно было помечтать. Необычайная роскошь, к которой она не привыкла, буквально вскружила ей голову, и она, подобно ребенку, радовалась всем подаркам «Его Величества», проводя все дни в развлечениях и танцах и ни в чем себе не отказывая.

А что же Генрих? Он был не просто увлечен – его обуревала огненная страсть. Все его проблемы в постели мгновенно исчезли, и теперь молодожены в уединении наслаждались 10-дневным медовым месяцем. Это было лучшее время его жизни, бабье лето любви! Но, как и всякое бабье лето, оно оказалось коротким. Тень казненного Кромвеля с первых минут как будто нависла над головой молодой жены, предвещая ей ту же участь. И это неудивительно – для Генриха кровь и страдания всегда шли рука об руку с вехами счастья.

Репутация Екатерины была всем хорошо известна, и поэтому решение Генриха взять ее в жены вызвало у многих подданных неподдельное недоумение. При дворе начались распространяться слухи – люди шептались о прошлом молодой королевы. Оказалось, что у нее были грязные секреты. И вот уже вскоре некто Джон Лешлье представил донос на королеву (на основе ее любовного письма, которое якобы видела его сестра Мария), обвиняя ее в распутстве как до брака с Генрихом, так и после.

В день всех усопших, 1 ноября 1541 года, Генрих посетил мессу в королевской часовне Хэмптон Корт, где на своем кресле нашел письмо от Томаса Кранмера, архиепископа Кентерберийского. Тот быстро увидел возможность удалить неугодную католичку «легкого поведения». Содержание письма было сенсационным. В нем говорилось, что королева Екатерина – девушка с богатым прошлым, и до свадьбы с Генрихом переспала по крайней мере с двумя мужчинами – с Генри Мэноксом, учителем музыки, и Франциском Даремом.

Все началось в Чезвос Хаус в Сассексе, в 1532 году, когда Екатерине было всего 11 лет. После смерти матери ее прислали сюда на воспитание к бабушке, вдовствующей герцогине Норфолк, чтобы научить ее всему, что нужно было знать девушке при дворе – писать, читать, вышивать, петь и играть на лютне. Много времени такое скудное образование не занимало, и поэтому воспитанницы искали, чем бы себя занять. Герцогиня смотрела на «шалости» девушек с равнодушием, однако понятия не имела, как далеко ее внучка преуспела в «любовной науке». По ночам в спальне ее посещали молодые люди…

Архиепископ Кранмер ожидал, что когда Генрих прочтет письмо, он будет вне себя от ярости. Но, к его удивлению, король просто отказался этому верить: «Кто-то пытается очернить имя моей жены. Как вы думаете?» Тот ответил: «Я тоже сначала думал, что это всего лишь сплетни. Но я думаю, что стоит провести расследование». Генрих согласился: «Тогда любое расследование должно быть проведено в строжайшем секрете, чтобы не вызвать скандала вокруг королевы». И хотя такая реакция покажется странной для короля с таким вспыльчивым нравом, но после истории со второй женой, Анной Болейн, Генрих подумал, что происходит то же самое – придворные в очередной раз интригуют. Но почему? Почему ему так не везло?

Но откуда Кранмер узнал об аморальности, происходящей в Чезвоз Хаус? Оказывается, существовал свидетель – Маргарет Беннетт. Ее немедленно привели на допрос, на котором она поведала, что через дыру в стене видела все происходящее – к Екатерине приходил молодой человек по имени Франциск Дарем, и они лежали в кровати обнаженными. Это все, что нужно было знать для расследования. Теперь Кранмер имел все необходимые доказательства, что Екатерина была не девственницей, когда выходила замуж за короля. Дело в том, что девственность была необходимым условием для брака с королем, или, по крайней мере, невеста должна была сообщить о своих предыдущих сексуальных связях. Причиной этого был страх заполучить нелегитимных детей.

Итак, наихудшие слухи подтвердились, и Кранмер предоставил на рассмотрение королю свидетельства предыдущего романа и помолвки Екатерины с ее личным секретарем Франциском Даремом, который поведал, что не единожды «плотски познавал ее». Мало того, он сознался, что после смерти короля собирался жениться на Екатерине. А предсказывать смерть короля считалось государственной изменой!

Теперь Кранмеру предстояло рассказать на собрании совета все детали прелюбодеяний любимой жены Генриха. Это известие так расстроило короля, что он, как простой смертный, упал на колени от рыданий. Снова его нагло предали! На минуту этот большой, властный и «сверхмогущественный» человек сделался крайне уязвимым и хрупким. Затем, правда, он быстро взял себя в руки, обвинил во всем своих советников и отправился на любимую охоту.

Екатерина тем временем даже не подозревала, что ее грязные секреты вывернуты на изнанку. Она узнала об этом только 7 ноября, через год после свадьбы, когда Кранмер пришел в ее апартаменты и сообщил, что ее обвиняют в супружеской измене с Франциском Даремом. Сначала она пыталась все отрицать, но архиепископ, чтобы добиться признания, предложил ей помилование: «Скажите мне всю правду. Я уверен, что король решит в вашу пользу». Она поддалась на эту уловку и призналась: «Он действительно меня поцеловал, и иногда ложился со мной в постель, 2-3 раза даже голым». Несмотря на свое легкомыслие, она все же понимала, что эти слова могут стоить ей жизни, как в свое время Анне Болейн. И вот чтобы избежать плахи, Екатерина делает отчаянный шаг и пишет полное признание, оставив решать Генриху – помиловать ее или казнить. Но поможет ей это или нет?

Когда Генрих прочитал это признание, его сердце было окончательно разбито, и он приказал до конца расследования посадить королеву под домашний арест во дворце Хэмптон Корт. Но даже тогда он не собирался лишать ее жизни, а только наказать – он любил Екатерину и поэтому успокаивал себя тем, что все эти события произошли задолго до их встречи. Но если Генрих удовлетворился признанием Екатерины, то Кранмер – совершенно нет. Он не верил, что роман с Даремом было делом прошлого, и был намерен узнать правду любыми способами. Во время допроса Екатерина не отпиралась, хотя заявила, что Дарем изнасиловал ее и принудил к внебрачным отношениям. Это было роковой ошибкой, так как если бы она чистосердечно призналась в предыдущей помолвке, ее брак с королем был бы просто аннулирован. Да, она была бы опозорена и отправлена в ссылку, но по крайней мере, осталась бы жива.

Но спираль расследования раскручивалась все больше. В ноябре Дарема арестовали и посадили в Тауэр – ему предстояло ответить на трудные вопросы. Но, несмотря на невероятные пытки, он продолжал отрицать, что их связь продолжалась в настоящем. С другой стороны, он не собирался оставаться единственной жертвой в этом деле, и на очередном запросе поведал, что знает, кто имеет связь с королевой сегодня! Уже после свадьбы, во время поездки королевской четы на север, у нее было любовное свидание с неким Томасом Калпепером. По уверениям Дарема, Екатерина уже давно перескочила от него к Томасу, и даже рассматривала его как кандидата в мужья, хотя тот был ее дальним родственником по матери. Дарем пошел еще дальше и раскрыл организатора свиданий любовной парочки. Это была не кто иная как Джейн Болейн, виконтесса Рочфорд – вдова Джорджа, казненного брата Анны Болейн. Признание Дарема было подобно взрыву бомбы!

И неудивительно – ведь Томас Калпепер был одним из самых близких доверенных советников Генриха. Будучи джентльменом королевских покоев, он заботился о личных потребностях короля – одевал его и даже спал у его кровати. Как же так? Неужели он крутит роман с королевой прямо под носом у короля? Его комнату тут же обыскали, и среди его пожитков было найдено письмо, которое явно было написано любящей его женщиной. В нем было признание, что когда она его не видит, то не находит себе места, ее сердце разрывается от тоски, и она скучает за ним и ужасно волнуется за него. Подпись гласила: «навеки твоя, до конца жизни Екатерина». Да, это было письмо от королевы Екатерины Говард, жены Генриха, и оно вполне годилось в качестве смертного приговора.

Но неужели Екатерина рисковала своей жизнью только ради секса? Скорее всего, ее детское увлечение переросло в настоящую страсть, к тому же ей нужен был близкий доверенный человек, с которым можно было поговорить. А возможно, ей было просто скучно, так как у старого Генриха уже не было сил удовлетворять все потребности молодой бестии. В любом случае, было необычайно глупо писать письмо мужчине, который был пажом ее мужа, и особенно, когда муж – Генрих VIII!

Томаса Калпепера немедленно арестовали, и он был допрошен с пристрастием, то бишь с применением пыток. Вначале он отрицал всякую связь с королевой, затем говорил, что к этому его подстрекала леди Рочфорд, а затем в протоколе допроса перед нами разворачивается настоящий роман: Томас и Екатерина встретились на тайном свидании, проговорили всю ночь и признались друг другу в любви. И хотя Томас отрицал секс с королевой, он признался: «Я намеревался согрешить с королевой, а она намеревалась согрешить со мной». Он надеялся, что, признав вину частично, он получит прощение от Генриха, но вместо этого он тоже подписал себе смертный приговор.

В протоколе содержится еще одно откровение: «Королева просила его быть осторожным, и на исповеди никогда не говорить о том, что происходило между ними, ибо король, будучи главой церкви, непременно узнает об этом». Но чего боялась Екатерина? Что священник нарушит тайну исповеди и сообщит мужу о ее неверности? Или, что став главой церкви, Генрих получил какие-то сверхъестественные способности, и мог слышать исповеди своих поданных? Думали ли так другие? Если да, то это говорит об огромной значимости верховенства короля в средневековую религиозную эпоху, когда в сознании своих подданных Генрих стал фигурой почти равной Богу!

1 декабря 1541 года Фреанциск Дарем и Томас Колпепер предстали перед судом, а уже 10 декабря были казнены. Придворному Томасу отрубили голову, а бывшего жениха Франциска подвесили, выпотрошили и четвертовали. Это было стандартной казнью для изменников короны – беднягу подвешивали, кастрировали, вырезали внутренности и потом четвертовали, а затем, согласно традиции, его голову вываривали и выставляли для устрашения на Лондонском мосту. Сегодня возле замка Тауэр можно найти паб, название которого сохранило эту средневековую варварскую традицию, кстати официально отмененную только в 1870 году. Паб так и называется – "Подвешенный, выпотрошенный, четвертованный" и является еще одним маленьким экспонатом истории великой британской империи.

Екатерину тем временем лишили титула королевы. Перед тем, как ее перевезли из дворца Хэмптон Корт в Сионское Аббатство, ей удалось вырваться из-под стражи и добежать до Королевской Часовни, где Генрих в это время слушал молебен. Она пала на колени и начала слезно молить о пощаде, в то время как ее муж неподвижно стоял наверху, в королевской ложе, не говоря ни слова, только подарив ей полный ненависти взгляд…

Больше двух месяцев она ожидала решения Парламента, который признал ее виновной, так как, согласно закону, в течение 20 дней ее брака с королем она не сообщила о своем сексуальном прошлом. Приговор был быстрым– ей даже отказали в праве защищать себя в суде, а просто приговорили к смерти актом Парламента. Примерно в это время Генрих отметил в своей библии, книге притчей Соломоновых, следующие слова: «Ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее, но последствия от нее горьки как полынь, остры как меч обоюдоострый». Для него это было одним из самых сокрушительных предательств, и теперь он чувствовал себя старым, злобным и подозрительным.

10 февраля 1542 года Екатерину отвезли на лодке в Тауэр. По дороге туда она наверняка видела отрубленные головы своих возлюбленных, когда флотилия проплывала под Лондонским мостом. Затем ее провезли через тауэрские «Ворота изменников» и поместили в тюремную камеру. Казнь была назначена на 7 часов утра 13 февраля, и на плахе ее ждал обыкновенный топор. Ввиду этого она изъявила довольно странную просьбу – чтобы ей в камеру принесли деревянный блок. Она хотела произвести хорошее впечатление в свой последний день и умереть с достоинством. Ей не отказали, и, вместо последнего покаяния, королевская распутница всю ночь практиковалась, как лучше уложить свою грешную головку на неумолимую деревянную поверхность…

Ранним морозным утром Екатерину вывели во двор Тауэра. Она взошла на эшафот с относительным достоинством, хотя выглядела бледной и потрясенной, но затем силы оставили ее, и стражам пришлось помочь ей подняться по лестнице. Она произнесла короткую речь, в которой признала, что ее наказание справедливо, а затем попросила пощадить ее семью и помолиться за ее душу. Она была всего лишь молодой девочкой, но своими предсмертными словами она выказала достоинство, которое было явно не по годам: «Я умираю королевой, но предпочла бы умереть женой Калпепера». Затем, заплатив палачу золотой суверен, она встала на колени, после чего ее голова слетела от первого же удара топора…

За ней тут же последовала казнь вдовы Джорджа – Джейн Болейн, которая к тому моменту сошла с ума и уже ничего не соображала. Оба женских тела были захоронены в необозначенной могиле в ближайшей часовне Святого Петра. Там же лежали тела Анны и Джорджа Болейн, казненных всего несколько лет назад. Как гласит легенда, привидения Екатерины Говард и Джейн Сеймур до сих пор бродят по коридорам замка Хэмптон Корт.

Не поздоровилось и дяде Екатерины – 3-ему герцогу Норфолку, а также его старшему сыну – известному поэту Генри Говарду, графу Сюррею. Несмотря на услуги, оказанные ими в удачных экспедициях против Шотландии и Франции, они были арестованы и заключены в Тауэр. Дело в том, что после казни Екатерины клан Сеймуров снова взял верх при дворе, и, воспользовавшись болезнью короля, Эдуард Сеймур обвинил Сюррея в попытке захвата власти в стране и реставрации католичества. Его казнили 19 января 1547 года, за девять дней до смерти Генриха.

Через неделю, 27 января, приговорили к смерти и его отца, могущественного герцога Норфолка, а его огромные поместья конфисковали. Но ему повезло – на следующий день Генрих умер, и Сеймур, став лордом протектором, не рискнул начинать правление своего племянника Эдуарда с кровавых казней. Норфолк просидел в Тауэре целых шесть лет и был освобожден, помилован и даже восстановлен в звании герцога и в Совете следующей королевой – Марией I, старшей дочерью Генриха. Но ему недолго пришлось наслаждаться жизнью на свободе – через год он умер, оставив своим наследником внука Томаса Говарда, ставшего 4-м герцогом Норфолка. Тот тоже сыграет немалую роль в истории Англии и закончит жизнь на плахе, как и его отец граф Сюррей. Но об этом позже.

Война с Шотландией

К 50-ти годам Генрих начал совсем сдавать. Его талия достигла 140 см, и ему все труднее было ходить. По своим бесконечным дворцовым галереям он передвигался в специальном кресле на колесах, а также пользовался лифтом. Рана, полученная во время падения с лошади еще в 1536 году, все время гноилась и превратилась в глубокую неизлечимую язву. Из-за постоянной боли у Генриха наблюдались частые смены настроений, что наложило драматический отпечаток на его характер. Теперь его частенько характеризовали, как сладострастного, эгоистичного, грубого и неуравновешенного короля. Но несмотря на это, Генрих сохранял удивительную физическую выносливость и подумывал о том, как бы жениться еще раз. Он даже считал это своим королевским долгом – ему нужен был еще один наследник. Но найдет ли этот серийный убийца жен еще одну жертву, и если да, то останется ли ее голова на плечах? С его репутацией шансы найти женщину, которая бы преданно и заботливо его любила, были крайне малы. Но такая женщина вскоре нашлась. И как обычно, Генрих не ходил далеко, чтобы ее отыскать…

А еще он провел свою последнюю войну с Шотландией, несмотря на то, что страной тогда правил его родной племянник – король Яков V (сын Маргариты Тюдор). Яков и раньше недолюбливал своего дядюшку, но в последние годы англо-шотландские отношения резко обострились. Этому способствовали разрыв Генриха с Папой римским, жестокие преследования католиков в Англии и династические союзы Якова c Францией (принцессой Мадлен Французской, а затем Марией де Гиз).

Однако Генрих решил пойти на примирение, и в сентябре 1541 года по его предложению была организована встреча двух королей в Йорке. Однако Яков, подозревая ловушку, на переговоры не прибыл, чем вызвал бурный гнев Генриха, которому впервые пришлось совершить столь далекое путешествие. Он тут же объявил о мобилизации английских вооруженных сил, и в августе 1542 года английская армия вторглась на территорию Шотландии. Но планы мести Генриха были разбиты в пух и прах, как и его армия в битве при Хаддон-Риге.

Мало того, Яков был так вдохновлен победой, что, собрав 20-тысячную армию, решительно двинулся к английской границе. Однако тут его постигло множество неудач – большинство шотландских дворян, недовольные внутренней политикой короля, отказались участвовать в наступлении, а 4 ноября небольшой шотландский отряд под командованием фаворита короля Оливера Синклера был разбит при Соллуэй-Моссе. Потери шотландцев были незначительными, однако поражение вызвало массовое дезертирство и переход некоторых баронов на сторону англичан. Разочарованный и покинутый всеми король отправился в Фолклендский дворец, используемый для соколиных охот, где 14 декабря 1542 года и скончался, оставив трон своему единственному легитимному ребенку – дочери Марии Стюарт, которой было всего шесть дней отроду…

Война закончилась 1 июля 1543 года подписанием Гринвичского Соглашения, скрепляющего мир помолвкой принца Эдуарда и 7-месячной шотландской королевы Марии Стюарт, которую, по требованию Генриха, должны были прислать в Англию на воспитание. Но только Генрих почувствовал вкус своей мечты – объединить два королевства, как в декабре 1543 года шотландцы разорвали соглашение и возобновили союз с Францией. Мария Стюарт досталась в жены французскому дофину Франциску. Что интересно, что какой бы выбор за нее ни сделали, ей все равно было суждено вернуться в Шотландию. Оба ее суженых принца, впоследствии ненадолго ставшими королями – и Эдуард IV, и Франциск II – умрут в 15-летнем возрасте. Проклятие династии Стюартов было начертана на ее маленьком лобике черными вензелями…

Генрих был опять взбешен, и в апреле 1544 года приказал Эдуарду Сеймуру завоевать Шотландию: "все сжечь и изрубить, сжечь город Эдинбург, чтобы он навсегда остался в памяти наказанием Господним за их обман и предательство". Сеймур провел самую безжалостную карательную операцию, какую когда-либо предпринимали англичане против шотландцев. Война продолжалась и после смерти Генриха, и получила название "The Roug Wooing". И только в 1548 году, после вступления на французский престол Генриха II, англичане, с помощью французских войск, были вытеснены из страны. А вот мечту Генриха объединить два королевства предстоит осуществить через полвека, и сделает это сын Марии Стюарт – Яков VI.

Шестая жена: Екатерина Парр

В конце 1542 года ко двору прибыла 30-летняя женщина по имени Екатерина Парр. Умная и привлекательная, она получила хорошее наследство после смерти двух мужей и теперь могла себе позволить выйти замуж по любви. Она давно уже была безумно влюблена в Томаса Сеймура, и они планировали вскоре пожениться. Но у Сеймура появился соперник в лице Генриха VIII, который пристально наблюдал за Екатериной, и которому все больше и больше нравилось увиденное. Его стало сильно тянуть к этой зрелой, опытной и привлекательной женщине.

Ее назвали Екатериной в честь Екатерины Арагонской, которая была ее крестной матерью, и она обладала многими ее достоинствами. Генрих как будто возвращался опять к своему первому браку – ведь именно такую женщину он выбрал в самом начале своего правления. Часто думают, что он искал себе сиделку, но это не так. Скорее всего он опять искал себе равного партнера. Очевидно также, что он больше не гнался за молодыми красавицами, а искал тихую гавань, в которой можно было спокойно провести остаток жизни. И вот, наконец, он решился и сделал ей предложение.

Для Екатерины это был большой удар – ведь она так любила Томаса Сеймура! У нее не было мечты стать королевой, и тем более сложить голову на плахе, и она могла отказаться. Но в то время это было совершенно немыслимым – каждое решение короля было королевским приказом. Она не знала, что ей делать, и тогда решила обратиться к Богу. Ответ пришел незамедлительно, и был совершенно ясным – Бог хочет, чтобы она стала королевой, а ее миссией убедить Генриха закончить начатые много лет назад реформы и навсегда избавить страну от католицизма. Реформация церкви в то время еще не завершилась, и Англия зависла между католичеством и протестантизмом. И да, Екатерина была ярой протестанткой. Она даже написала и опубликовала две книги, в которых резко подвергла критике папское правление. Это были первые работы, написанные и опубликованные женщиной под ее собственным именем.

Итак, решение было принято, и 12 июля 1543 года, через полтора года после казни предыдущей жены, в небольшой приватной церемонии в Хэмптон Корт Екатерина вышла замуж за Генриха. Правда, король не имел ни малейшего представления о сильных протестантских убеждениях своей очередной жены. Мало того, экстремистский протестантизм считался в те времена ересью, и за него часто казнили. Поэтому верования новой королевы должны были оставаться в тайне, по крайней мере до определенного времени…

А пока их брак был довольно успешным – Екатерина выполняла роль хозяйки двора и заботилась о здоровье мужа, особенно за его старой раной на ноге. У нее было доброе сердце и богатый опыт ухаживания за капризными стариками. Она также способствовала сближению короля с его дочерями Марией и Елизаветой, и новый парламентский закон опять утвердил их по линии наследования трона (после сына Эдуарда), хотя они по-прежнему оставались в статусе нелегитимных королевских детей. Давно уже так король не был счастлив и спокоен! Он так безгранично доверял своей новой жене, что даже оставил ее регентом королевства на время своего отсутствия, когда был объявлен очередной военный поход на Францию.

Но оправдает ли Екатерина его доверие? Пока Генриха не было в стране, она начала собирать в своем дворце кружки протестантов и повсюду распространять свои идеи и убеждения. А когда к лету 1546 года Генрих вернулся из Франции, она решила, наконец, с ним поговорить. Возможно, она думала, что сумеет убедить короля, пока он чувствует себя слабым и больным. В любом случае это была крайне рискованная стратегия. Это оскорбило Генриха до глубины души. Опять производить чистку церкви и навеки отказаться от Рима? Но уже в достаточной степени почистил церковь и не собирался опять браться за реформы, к тому же он ненавидел экстремизм в любой форме. Нет, она зашла слишком далеко! Никто не мог ему указывать, что нужно делать.

Но, к несчастью для Екатерины, ее слова были подслушаны Стефаном Гардинером, епископом Винчестерским и ближайшим советником Генриха. А он ненавидел протестантские идеи Екатерины, и желал только одного – чтобы король привел Англию к ее католическому прошлому. У королевы появился враг, который хотел во что бы ни стало ее уничтожить. А тут еще после неприятного разговора с женой Генрих пожаловался Гардинеру: «Вот дождался! Теперь женщины стали учителями. Не думал, что доживу до того дня, когда жена будет говорить, что мне делать». Епископ отлично знал, как нужно манипулировать королем, и поэтому ответил: «Я думаю, что королева забылась. Ни у кого нет причин, чтобы спорить с вами». И затем начал заполнять фантазии короля-параноика мыслями о том, что Екатерина ему не совсем предана, и что за распространение экстремальных протестантских идей нужно наказывать только одним средством – «смертью». Уже две его королевы сложили головы на плахе, теперь та же участь замаячила над головой его шестой королевы.

У Генриха уже не оставалось никаких сомнений – его опять предали! И если Екатерина Говард предала его с другим мужчиной, то Екатерина Парр – перед Богом. И за это ее нужно арестовать! С помощью Гардинера был составлен обвинительный акт, но тут ей несказанно повезло – добрые люди успели его показать Екатерине. Увидев подпись мужа под своим приговором, она была крайне шокирована и даже лишилась чувств, но затем собрала всю волю в кулак и отправилась в покои короля. Она помнила, что обычно случалось с его женами, когда их заключали в Тауэр. Правда, у нее было одно огромное преимущество, которого не было у тех несчастных двоих: она была предупреждена, и у нее был выбор – остаться верной своей вере и умереть как мученица, или отказаться от веры, но остаться живой. И она выбрала жизнь.

Когда она вошла в комнату, Генрих насмешливо сказал: «Ну продолжай, что ты там не закончила на днях. Очевидно, ты имеешь ясное представление о религии». Он был уверен, что расставляет ей силки, в которые она обязательно попадет, повторив свои радикальные убеждения, и тем самым подписав себе смертный приговор. Но она не поддалась на эту уловку. Лучше всех остальных жен она поняла, что от нее королю нужно только одно – послушание. Она также понимала, что если пойдет на плаху, то все равно не сможет продолжать свои реформы. И хотя это было большое самопожертвование, Екатерина произнесла слова, от которых зависело ее будушее: «Мой лорд, если мне понадобится иметь мнение, то Бог назначил вас как главу церкви. Вы меня не совсем правильно поняли. Было бы абсолютно нелепым давать указания или учить своего мужа. Я говорила о своих воззрениях только для того, чтобы услышать ваши». Это была открытая ложь, но ей необходимо было разыгрывать перед ним слабую и покорную жену. Но будет ли этого достаточно, чтобы спасти ей жизнь?

Да, этого было достаточно. «Мы опять друзья?» – спросил Генрих, после чего супруги скрепили свое примирение нежным поцелуем. И когда стражники явились ее арестовать, король указал им на дверь. Слова Екатерины действительно произвели сильное впечатление на стареющего короля, ведь его предавали столько раз – друзья, советники, жены, любовницы. И теперь узнать, что все это время королева была ему верна, для него означало все. Единственный раз, когда его никто не предал! Теперь он свято верил, что нашел идеальную жену. Правда, он прожил недостаточно долго, чтобы насладиться этим в полной мере.

К концу их 4-х летнего благополучного брака могучий организм Генриха не выдержал, и в ночь на 28 января 1547 года у него началось заражение крови. Ему было 55 лет, и он умер в полной уверенности, что Господь даровал ему спасение – ведь он был с Ним в таких близких отношениях! Это случилось во Дворце Уайт-холл, в день 90-летия его покойного отца, Генриха VII. Говорят, последними его словами были: «Монахи! Монахи! Монахи!» Но что это означало? Угроза непокорным монахам, или сожаление о роспуске монастырей? Он не успел это уточнить…

14 февраля гроб с Генрихом простоял всю ночь в Монастыре Сван, а затем был отправлен на погребение в Часовню Св. Георгия замка Виндзор – рядом с погребением Джейн Сеймур. Из всех своих жен возлежать в объятиях вечности он пожелал именно с ней…

А 4 месяца спустя Екатерина, наконец, вышла замуж за мужчину, которого так страстно любила – Томаса Сеймура, хотя окончательного хэппи-энда для последней королевы Генриха так и не произошло – она пережила Генриха всего лишь на 18 месяцев.

Не сбылись и амбиции Генриха воздвигнуть себе грандиозный памятник. Уже были отлиты металлическая статуя и великолепные подсвечники, вытесан мраморный саркофаг, готовый принять тело короля, но гробница еще не была закончена. При следующем короле, радикальном протестанте Эдуарде VI, церковные статуи сбрасывались, а не воздвигались. А во время правления его дочери Марии, когда Англия временно обратилась к католицизму, Генрих вообще стал неудобным напоминанием. Окончательный удар по этому проекту был нанесен республиканцем Оливером Кромвелем – надгробие Генриха было переплавлено, а канделябры проданы заграницу. В результате от грандиозного проекта осталась простая мраморная плита на полу. Он хотел остаться в памяти потомков как великий церковный реформатор, но вместо этого судьба его надгробья повторила судьбу реформации – страна получила многолетний религиозный конфликт, который привел к разрушению абсолютной монархии. Сохранился только саркофаг – он до сих пор находится в крипте собора Святого Павла, но покоятся в нем останки не Генриха, а другого великого англичанина – адмирала лорда Нельсона.

Дальнейшая судьба Хэмптон Корт

А что же случилось с Хэмптон Корт после смерти Генриха? Дворец оставался основной резиденцией английских монархов в течение еще полутора столетий. Из всех многочисленных резиденций Генриха VIII уцелели только две – дворцы Хэмптон Корт и Сент-Джеймс.

После смерти сына Генриха, Эдуарда VI, его старшая сестра, королева Мария I, провела здесь свой медовый месяц с испанским принцем Филиппом. Она также выбрала этот дворец местом рождения своего будущего ребенка, так как он мог вместить в себя весь королевский двор, да еще и гостей в придачу, однако беременность оказалась фантомной. Когда в ноябре 1558 года на смену пришла ее сводная сестра Елизавета I, она построила восточную кухню, которая сейчас является столовой для посетителей.

Нужно заметить, что сколько бы раз Генрих ни женился, видимо, католическое проклятие продолжало оставаться в силе – ни один из его детей не смогли продолжить род Тюдоров, который подошел к концу после смерти Елизаветы в 1603 году.

На смену Тюдорам пришли Стюарты, пробывшие на английском троне 111 лет – до 1714 года. Новый король Яков I был заядлым охотником, и при Хэмптон Корт было предостаточно земель для его любимого занятия. Дворец также служил для многочисленных банкетов, маскарадов, спектаклей и танцев. Среди знатных гостей здесь можно было увидеть Уильяма Шекспира, ставившего свои спектакли для королевской публики. Поэтому дворец ремонтировался постоянно – особенно перед осенним заездом всего королевского двора.