Текст книги "Путь пешки 3. Смена короля"
Автор книги: Татьяна Лемеш
Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Глава 1
Домка стоял, навострив уши и, к чему-то прислушиваясь, крутил головой. Потом с радостным лаем бросился бежать в сторону холма, на который мы так и не взошли.
Я побежала за ним. София кричала мне вдогонку:
– Стой! Ты куда? Не беги туда – мало ли кто там стреляет! Да и вообще – тебе бегать опасно, еще и по камням!
Я остановилась и нетерпеливо ответила ей:
– Да нет, ты не понимаешь! Домка лаял радостно – там кто-то из своих! Может Олег или Турка, или Алексей – они же сейчас все где-то здесь, в лесу! Да и не стал бы Домка к чужому человеку так ломиться!
София, видимо – признала мои доводы разумными и побежала за мной. Мы поднимались на холм по камням, иногда она придерживала меня под локоть. Я уже основательно устала и запыхалась – явно переоценила свои возможности. Наконец мы поднялись на холм и замерли в недоумении. Да – Домка нашел своих, но каких!
Ближе всего к нам и к оврагу стоял Олег – в одних штанах и босиком, руки стянуты за спиной и замотаны серым упаковочным скотчем.
А напротив него, держа его под дулом пистолета – стоял Сашка и удивленно смотрел на меня. В его взгляде странным образом мешались обида, радость и какое-то торжество. Домка радостно тыкался в него мордой – но Сашка не обращал на него внимания. За его спиной стояло еще трое – в одном из них я с удивлением узнала спитого сторожа с участка у портала. София, прибежавшая немного раньше меня – при виде всех этих людей мертвенно побледнела, обернулась ко мне, хотела что-то сказать серыми губами – но лишь беззвучно шевелила ими. Глаза ее были полны такого животного ужаса, что мне стало не по себе. Так ничего и не сказав – она побежала обратно, вниз с холма, на который мы так долго взбирались. Один из спутников Сашки, здоровенный рябой детина, расхохотался и смачно сплюнул на землю:
– Узнала! Узнала меня, голу́бка! А говорят – некрепка память девичья! – все дружно расхохотались. Рябой подошел к обрыву и стал ловить бегущую зигзагами Софию на прицел. Отсюда действительно был потрясающий вид – и просматривались крыши домов вдалеке.
– Не надо. Не уйдет. У нас сегодня добыча поважней – за ней и шли. А завтра и к голубке в гости нагрянем – сказал Сашка. Рябой опустил оружие.
Я ничего не понимала. Откуда здесь Сашка? Все-таки нашел портал? Но как? Откуда он узнал? Что здесь вообще происходит? Вопросы роились в голове, не находя ответов – и я только в растерянности переводила взгляд с Олега на Сашку. Домка вел себя точно так же – чувствуя общую напряженность, он ничего не мог понять – как же, ведь с самого щенячьего возраста он жил с Сашкой в одной квартире, наверное – считает его хозяином… Тот, наконец, обратился ко мне:
– Ну здравствуй, дорогая! Сама пришла – это отрадно. Прическа у тебя новая – но ничего, тебе идет. Да и округлилась ты, я смотрю, в разных местах… – с этими словами он неожиданно подошел ко мне, одной рукой схватил сзади за шею, а дуло пистолета упер мне в живот. Олег дернулся и заскрежетал зубами – но сбоку его придерживал один из чужих мужиков. Сашка прошипел Олегу:
– Не боись – не трону. Она мне и самому нужна. Хотя этого ублюдка выдавил бы с радостью, если бы мне кто-то гарантировал, что она это переживет. Толян, ручки-то ей тоже заклей.
Подошедший рябой быстренько заломал мне руки за спину и обмотал их скотчем. Я, наконец – стала приходить в себя:
– Саш, что происходит? Зачем ты все это делаешь?! Пожалуйста, отпусти нас!
Как будто не услышав меня и еще крепче прижав дуло пистолета к моему животу – Сашка прокричал в лес:
– Эй, вы, лесные ниндзи! Не балуйте больше – теперь у меня их двое! Вы быстры – но я быстрее! Уж в упор-то не промажу! Славона из-за вас потеряли – если еще кого-то хоть раните – продырявлю девке пузо!
Домка по интонации наших разговоров наконец сообразил, что здесь что-то не то – и с лаем начал подступать к Сашке. Не нападал, не бросался – а просто стоял у обрыва и ругался. Ну а как же – хозяин все-таки!
– Заткнись, Дом! Ты от меня убежал – теперь и не подходи!
Домка продолжал лаять, подходя все ближе.
– Заткнись, я ссказал! – мгновенно развернувшись, Сашка направил пистолет на Домку. Только сейчас до меня дошло – насколько все серьезно.
– Саш, нет – прошу тебя! Это же Домка, он же тебя любит, он привел меня к тебе, он же считает тебя хозяином! Пожалуйста, не надо!
Сашка обернулся ко мне. Его глаза были бесчувственны и мертвы, как у мороженой рыбы:
– Он никогда не считал меня хозяином – и звук еще одного выстрела прогремел уже так близко.
Домка завизжал от боли и, взвившись на дыбы – упал спиной в водопад. От ужаса мой мозг просто окаменел – все, на что меня хватило – это лезть к обрыву, посмотреть – что же там с Домкой:
– Домушка! Нет… Зачем? За что? – слезы застилали мне глаза, визг Домки до сих пор стоял в ушах.
Сашка схватил меня за волосы и резко дернул назад, от обрыва. И опять я почувствовала дуло пистолета на животе. Олег рванулся к нему, вырвавшись из рук державшего его мужика:
– Да что же ты за тварь такая?! Отпусти ее – мы ведь и так делаем то, что ты хочешь!
Олег уже почти добрался до Сашки. Что он собирался с ним делать со связанными руками – я не знаю. Но все равно шел. Тот, почти не глядя – выстрелил в него. Я обмерла от ужаса. Пуля попала в левое бедро и Олег свалился на колени.
– Вы еще и не начали делать то, что я хочу. А пес мешал мне. Да и ты мне больше не нужен – думаю, для нашей безопасности одной заложницы с головой достаточно. А ну, Толян – придержи ее!
Все это Сашка проговорил таким сухим и деловым тоном, что мне стало жутко – тело застыло как в судороге, дыхание перехватило. Подошедший сзади рябой взял мои связанные руки и ткнул в шею дулом пистолета. Тогда Сашка, упиваясь своей властью – подошел к связанному Олегу. Тот морщился от боли, сидя на коленях.
– Так что ты мне не нужен, красавчик. Она – да. Другие бабы – тоже. Возможно – мужики, которые не будут рыпаться и подчинятся мне в этом новом богатом мире. Ты как – такой?
Олег ничего не ответил и поднял на Сашку полный ненависти взгляд.
– Вот и я о том же. Так что ты мне здесь не нужен – Сашка направил дуло пистолета Олегу в грудь.
И тут меня прорвало:
– Саш, стой! Прошу тебя – не надо! Я сделаю все, что ты захочешь, я буду такой, как ты захочешь, только умоляю – отпусти его! Он же ничего тебе не сделал! В память о тех годах, которые мы прожили вместе, прошу тебя – отпусти его! Если ты обижен и зол на меня – убей меня, только отпусти его!
Сашка, удивленный моим энтузиазмом, подошел ко мне. У меня отлегло от сердца – все, что угодно – только чтобы пистолет был подальше от Олега!
– Вот как? Не ожидал от тебя таких пылких эмоций… Я вообще никогда не видел тебя такой… заинтересованной… И чтобы ты так горячо за кого-то переживала… Даже за Домку… А что так? Или этот красавчик тебя и забрюхатил и именно к нему ты от меня сюда бежала?
– Саш, пожалуйста, прекрати все это… Я пойду с тобой куда ты пожелаешь, я даже избавлюсь от ребенка… Только остановись, Сашенька, умоляю тебя…
– Вот как? Так значит – я прав? И это и есть мой счастливый соперник? Хм… – Сашка обошел вокруг Олега, оценивающе разглядывая его. Остановившись перед ним, он проговорил, неизвестно к кому обращаясь:
– Ну что ж – неплохо. Не так обидно. Ну – тогда ты мне тем более не нужен – и он приставил дуло пистолета к виску Олега – Прощай, красавчик!
Олег, повернув голову – смотрел мне в глаза. Казалось – он мысленно разговаривал со мной и прощался. Взгляд его обволакивал теплом и лаской… Но потом вдруг переместился за мое плечо, став напряженным и немного удивленным. Я стояла, не в силах проронить и звука. В этот момент я готова была умереть.
Неожиданно меня словно обдало ветром. Воспользовавшись тем, что всеобщее внимание приковано к разыгрываемой Сашкой сцене – из леса вихрем выбежал полуголый Алексей, огромными прыжками подскочил к Сашке, резко дернул его руку вверх и обернул ее вокруг себя, повесив Сашку себе на спину в виде щита. Тот с перекошенным лицом все же выстрелил, но пуля ушла в воздух. В этот момент Алексей подхватил Олега второй рукой под мышки, поперек груди – и так, с двумя висящими на нем мужчинами – сиганул в водопад. Все это произошло буквально за считанные секунды – никто даже не успел сообразить, что же происходит. Потом, с небольшой задержкой – сторож и лысый тип подбежали к краю обрыва и принялись палить, видимо – пытаясь достать Алексея и Олега.
– Вон они! Попал!
– Да хрен там – это водоворот!
– А где Санек? Он его утопил? Да нет – вон ползет.
Снизу раздался Сашкин голос:
– Назад! Все держите девку – иначе нас сейчас перестреляют!
Лысый и сторож подошли и окружили меня, держа на прицеле. Рябой, который все это время так никуда и не отходил – крикнул:
– Саня, ты там как? Живой? Сам вылезешь?
Снизу раздался злой Сашкин голос:
– Живой. Дай… нет – пусть Гаврилыч кинет мне веревку.
Сторож засунул за пояс пистолет и бросил вниз конец веревки.
Скоро Сашка залез наверх – глаза его метали молнии. Весь мокрый, на виске – кровь. Отпихнув лысого, он подошел ко мне:
– Это что еще за Тарзан, а? Он меня, как щенка, поднял и в прыжке сбросил. Я из-за него ствол в реке утопил! Гаврилыч, дай мне свой ствол! Дай, говорю! Он тебе все равно без нужды – ты им хоть раз пользовался?
Сторож Гаврилыч неохотно протянул ему пистолет.
– Ну все, пошли. На сегодня – отбой. Он мне, сука – руку сломал… А если и не сломал – так вывернул… Так что сегодня отдохнем уже, а завтра с утра и на деревню двинемся.
Глава 2
И мы пошли… Куда, зачем – мне уже было все равно. Окружающее расплывалось как в тумане. Перед глазами стоял глядящий на меня раненый Олег, а в ушах – Домкин визг… Такой обиженный, такой непонимающий – за что?! Сашка волок меня за локоть, ни на миг не опуская дуло пистолета – видимо, боялся «лесных ниндзей».
Какое-то время мы шли по лесу, но неожиданно подошли к частоколу и небольшому грубо сработанному домику. В окне показался еще один тип с черной щетиной и жидкими волосенками на голове.
– Саня, это ты?! Ну наконец-то!
Мы вошли в домик. Я с удивлением увидела Милу – она сидела на полу, тоже связанная скотчем да еще и с заклеенным ртом. Охраняющий ее тип облегченно вздохнул, когда мы вошли.
– Фух, наконец-то вы пришли! Я ведь даже отлить не мог отойти – так и сидел все это время, уткнув в нее ствол. Они здесь, Санек, я их слышал – они здесь, рядом…
Сашка неприязненно бросил ему:
– Ну все, не истеричь – иди отлей. Толян – на дверях. Остальные пока отдыхайте и заодно подумайте – что бы нам сегодня пожрать. А я тут с Танькой пообщаюсь.
– А чернявую?
– Пусть сидит, здесь оно надежнее. Она мне не помешает – хохотнул Сашка.
***
Потом он подошел ко мне сзади и крепко прижал к себе. Его большие жесткие руки, ставшие такими чужими за это время – беспорядочно елозили по телу.
– Ну наконец-то! Ты знаешь, маленькая сучка – а ведь ты меня обидела очень сильно! Да, очень сильно… А что, мы уже без белья ходим? – он больно сдавил мне грудь – хм, интересно – и здесь тоже? О-о-о, мне это нравится! – подтолкнув меня к столу, он принялся задирать юбку. – Знаешь, я сказал себе, что никого не трахну, пока тебя не верну – он резко нагнул меня, прижав шею и верх спины к столу рукой.
Нестерпимо болел живот – хорошо, что высота стола оставляла немного пространства – и живот не был так прижат, как грудь и голова. Со связанными руками я ничего не могла сделать – и только упиралась щекой в грубые доски столешницы. В двух метрах передо мной сидела Мила и с ужасом наблюдала за нами. Сашка резко и больно вошел в меня – но мне уже было абсолютно все равно, что он там делает – лишь бы побыстрее закончил. А он все распалялся в такт своим движениям:
– Вот… я… тебя… и… вернул! И …никуда …ты …от …меня …не …денешься! Просто… ты – …моя, …уясни …это …наконец! А …свое …я …никому …не …отдам! Только… только… только… только… моя…
Он наконец-то закончил свой монолог. Покровительственно похлопал меня по ягодице, опустил юбку и отпустил. Я тяжело прошагала в угол комнаты и там уселась, опершись о стену. От боли и унижения по щекам катились слезы, ничего не хотелось – ни жить, не разговаривать…
– Да ладно тебе горевать… Что, совсем не понравилось? Ну – как знаешь. Чуть позже я тебе руки развяжу, а пока не буду – что-то мне состояние твое не нравится…
Сашка, по-видимому – после секса пришел в благодушное настроение. На полу что-то промычала Мила. Он подошел к ней.
– А тебе чего, чернявая? А ну-ка встань! – он помог ей встать, поддерживая за локти. – Ух, какая! – Сашка стал бесцеремонно играть с грудью Милы – знаешь, Тань – нравится мне все это – леса, горы, красивые бабы и никакого надзора и законов. И всего-то что и нужно было – прижать перепуганную писклю… Так чего мычим? А, ну да. Внимание – эпиляция! – он одним движением содрал скотч с губ Милы. Она вскрикнула от боли.
Сашка провел пальцем по покрасневшей от резкого рывка щеке:
– А так ты еще лучше. Как зовут-то тебя, чернявая?
– Мила – она вызывающе смотрела ему в глаза.
– Мила… Горячая лошадка и дерзкая, да? Так что ты хотела, Мила? Чего мычала? Или тоже развлечься хочешь? Чуть позже, детка, чуть позже…
– Мне нужно выйти по нужде.
Сашка, казалось – был выбит из колеи:
– Э… И что ты мне предлагаешь? За тобой со стволом в кусты идти? И помогать тебе? Или развязать, отпустить и ждать потом, когда вернешься?
– Я не уйду. Я не оставлю ее одну – произнесла Мила каким-то низким грудным голосом.
– Даже так? Ну ладно – иди. Только учти – если обманешь – твоя подружка пойдет по кругу, там уже не до церемоний будет.
Сашка достал нож – нож Олега – автоматически отметила я – и перерезал скотч на руках Милы. Мила с сочувствием посмотрела на меня, шепнула «я вернусь» – и вышла.
– Вот как? И подружки у тебя здесь появились? А у нас-то – не было. А почему так? Молчишь? Невежливо, однако… А ножик вот смотри какой я у того красавчика с томными зенками забрал – ничего тебе не напоминает? Made in Sweden – вряд ли здесь такие выпускают, а? Ты приволокла или твой дружок доктор? А где он, кстати? У меня дело к нему есть – как думаешь, сможет он тебя безопасно от пуза избавить? Молчишь? Ну, посмотрим – спешить нам некуда. У моей женщины не должно быть чужих детей.
Мне было абсолютно все равно – что он там задумал, выживет ли мой ребенок и выживу ли я. Даже если бы он меня сейчас пустил «на круг» – меня бы, наверное, это не очень впечатлило. На меня стеной наваливалась апатия, равнодушие – хотелось просто уйти из этого мира – где нет больше Олега и Домки, где эта жестокая тварь теперь властвует над всеми благодаря никчемной железяке… Я даже не увидела, когда вернулась Мила, хотя мои глаза были открыты. Почувствовав, как она вытирает мне слезы – я начала понемногу приходить в себя. Мила шептала мне на ухо:
– Танечка, милая – крепись! Здесь рядом Ефим, он поможет нам убежать. Они охраняют дом снаружи, а просто перестрелять их не получится – мы ведь с тобой как заложницы. Лысый под окном, а спитый в дверях – вон, держит нас под прицелом. Остальные трое сейчас у костра. Они разрешили мне ненадолго подойти к себе и велели сейчас же возвращаться – сама знаешь, зачем. Так что сейчас или никогда… Танечка, приди в себя, другой возможности не будет – я же не могу тащить тебя на себе! На вот воды – я им сказала, что воду тебе несу. Давай – развяжу руки. Да что же это за материя такая?! Как же ее развязать?
Мила судорожно дергала скотч на моих руках, но он не поддавался. Я заставила себя очнуться – она права, нужно бежать и бороться…
– Ножом.
– О, ты говоришь – ну наконец-то! Что – ножом?
– Ножом скотч можно разрезать.
– Но у меня нет ножа… Ладно, полезешь так – потом Ефим разрежет твои путы.
– Куда полезешь?
– Да здесь люк есть – потайной выход. Это же домик Николая – ну, того, помнишь? Здесь их Турка и зарезал… А потом Ефим жил здесь один. Долго. Так что он знает.
Я понемногу начинала соображать:
– А что же ты не убежала до того, как мы пришли?
– Ты не поверишь – Мила криво усмехнулась – я ведь не знала, где этот люк… И оказалось, что я прямо на нем и сидела. А этот придурок, который меня сторожил – все время, пока остальные ловили Олега и потом уже вернулись с тобой – все это время не отходил, уперев оружие мне в грудь. И при этом все испуганно оглядывался и руки у него тряслись… А я сидела ни жива ни мертва – боялась, что он случайно выстрелит.
Глава 3
От порога раздался голос моего знакомого Гаврилыча:
– Эй, милахи – хватит шептаться! Принесла ей воды и вали отсюда – тебя на улице ждут.
– Да как же она попьет?! У нее же руки связаны!
– Ну так напои ее! Вот же баба-дура! – в сердцах ругнулся сторож.
Мила стала меня поить и шептать:
– Таня, нам нужно его отвлечь… Но так, чтобы остальные ничего не заподозрили и не прибежали, пока мы не уйдем. Есть какие-то соображения?
У меня с соображениями было совсем туго, только одна идея – притвориться, что мне плохо из-за беременности. Мила выслушала меня и заявила:
– Нет, это никуда не годится. В таком случае он позовет всех на помощь… Время не терпит… Что ж, придется по старинке…
Мила обернулась в сторону сторожа, зазывно улыбнулась и окинула его волооким взором:
– Ну что ты бранишься, милый? Иди ко мне, и мы порадуем друг друга – сидя рядом со мной у стены, Мила стала приподнимать юбку, оголяя ноги. Обалдевший от такого приема сторож как загипнотизированный наблюдал за движением ткани. Когда же юбка прошла колени и открыла все содержимое раздвинутых ног, он сглотнул и не выдержал:
– Ну, девка… Ты это серьезно?
– Ну конечно – серьезно – проворковала Мила – ты же понимаешь, там у костра те здоровяки меня сейчас портить начнут, а с тобой вряд ли поделятся – так давай до того…
– Ну да, ну да… – Гаврилыч судорожно соображал, что же делать – но я же как бы на посту, вас стерегу.
– А ты закрой дверь на засов, да и окно – куда же мы денемся? Смотри – я совсем безоружна! – Мила задрала юбку выше пояса. – А Таня вообще связана и не в себе к тому же…
– Да я сейчас!
Гаврилыч быстро закрыл дверь, повесив внушительный засов. В комнате стало темнее – уже вечерело, а свет нам, конечно, никто принести не удосужился. Оставалось окно – из него проникали лучи заходящего солнца и там, как сказала Мила – сидел еще один охранник. Да еще между брусьями стен проходили тонюсенькие лучики солнца – видимо, Николай с друзьями не заботился о герметичности дома.
Когда Гаврилыч засеменил к окну, краем глаза я увидела шевеление на полу – в том месте, где сегодня днем сидела Мила – часть пола медленно поднялась, открывая черную щель. Я испугалась, что Гаврилыч тоже это заметит – но Мила не дремала:
– Давай же, милый! Иди ко мне! – и улеглась на пол. Сторож, закрыв и окно на засов – обернулся к нам, готовый к подвигам и уже потянул руки к поясу штанов – но тут из щели бесшумно вылетела стрела, пронзив ему кадык. Гаврилыч упал на колени, булькая и не понимая, что же произошло – но тут еще одна стрела точно в лоб положила конец его мучениям. Мила деловито села, опустила юбку и взяла меня за локоть:
– Все, готов. Тихо и насовсем! Молодец, любимый! – произнесла она в щель. И потом – мне:
– Идем быстрее!
Я с трудом встала. Посреди комнаты лицом вниз лежал Гаврилыч. Мила спокойно переступила через него и подошла к люку в полу.
– Ефим, дай нож!
Потом вернулась через мертвеца обратно ко мне, перерезала скотч, совсем немного оцарапав руки – и повела меня к люку. Возле двери уже слышались голоса:
– Не понял, а че дверь закрыта? Я же сказал этому алконафту следить за телками и нас держать в поле зрения! Эй, Гаврилыч! Ты что там делаешь?! А ну открывай!
***
Мила пропихивала меня в люк – его размеры позволяли одновременно пролезть только одному человеку. Внизу меня ждал Ефим:
– Быстрее отползай, а то Мила не успеет уйти! Вон в ту сторону! – он нашел нужные слова в нужный момент – тревога за Милу вывела меня из сомнамбулического состояния – и я активно поползла. Дом был на свайном фундаменте – от земли до пола сантиметров семьдесят, не больше – и вот в этом промежутке мы сейчас и ползли. Над нами какое-то время были слышны сильные удары – видимо, Сашка выбивал дверь, а тот самый тяжелый засов давал нам фору. Мы уже почти вылезли из-под домика, когда над нами все содрогнулось от грохота упавшей двери и воплей:
– Где они! Твою мать, я на кого-то наступил! Танька, это ты? Я что – тебя дверью заглушил, что ли?! Толян, дай свет! Это Гаврилыч! Где они?! Где девки?! Не могли же они исчезнуть из запертого дома! Танька! Выходи! Если сам найду – убью! – Сашка разошелся не на шутку.
Мы уже вылезли из-под дома и остановились – перед нами возвышался забор – метра три, не меньше – из заостренных кольев. Ефим повел нас правее – в этом месте через забор была перекинута веревка – наверное, он оставил ее специально для нашего возвращения. Он подсадил Милу – и она с трудом, но перелезла через частокол с его плеч. Юбка, конечно – затрудняла передвижение. Потом я со своим животом взгромоздилась Ефиму на плечи, он поднял меня, а Мила с другой стороны помогла мне спуститься. После чего Ефим перелез сам и стянул веревку на эту сторону забора – было слышно, что Сашка сотоварищи уже вышли из домика и находятся с другой его стороны. Времени в обрез! Мы, стараясь не шуметь – побежали в лес. Мила в буквальном смысле тащила меня за руку, Ефим все оглядывался назад, держа наготове лук. И вот, наконец – мы ступили под полог леса – в темноте нас отыскать было бы очень трудно. От ближайшего ствола отделился темный силуэт и вышел к нам – я с радостью узнала Турку.
– Ой, Турка! Как хорошо, что ты здесь! – с облегчением выдохнул Ефим. Турка кивнул всем в знак приветствия и прижал палец к губам, требуя тишины.
Мы все укрылись за кустом – было слышно, как к нам очень шумно кто-то ломится, светя фонарем. Турка показал знак ладонью – мол, оставайтесь здесь – а сам боком, бесшумно отступал в сторону. В лесу стояла практически полная темнота, наши глаза постепенно привыкали к ней. А вот идущие с фонарем, наверное – ничего не видели за пределами его луча. Я услышала возбужденный Сашкин голос:
– Пошли! Не догоним сейчас – не догоним никогда!
– Да ну, Сань – глупо по темноте идти ради того, чтобы ты себе девку вернул.
– Да не в девке дело, идиоты! Вы понимаете – у нас теперь заложников не осталось! Они же теперь нас перестреляют, как кроликов! Втихаря, из-за кустов или деревьев – попробуй в них попади!
Они стояли и решали – что же делать? Кто-то держал фонарь в опущенной руке, но рассеянный свет частично освещал бок стоящего. Откуда-то слева, куда ушел Турка – вылетела стрела и вонзилась в этот освещенный бок, покачивая оперением. Раздался вопль боли, и на землю опустился тот самый лысеющий тип, который сторожил Милу. Его искаженное страданием лицо мелькнуло в свете фонаря и опустилось во тьму.
– Вот видишь! Отходим! – голос рябого Толяна.
Сашка со злобой палил в сторону, откуда прилетела стрела. На всякий случай Ефим пригнул нас обеих к земле – и теперь мы лежали пластом, а я на боку, уткнувшись носом в траву.
– Они же где-то здесь! Совсем близко! – орал Сашка – Что там с ним?
– В кишки…
– Тогда забирать смысла нет. Уходим!
И они быстро задом отступали к домику – Сашка, рябой здоровяк и лысый молчаливый мужик. Раненный тип был еще жив, он лежал на земле и стонал. Свет фонаря растаял в темноте – и глаза опять постепенно привыкли к мраку. С тихим шорохом возле лежащего появился силуэт Турки – чуть слышный звон вынимаемого из ножен ножа, ужасный хрустящий звук – и раненный затих.
Из-за забора я слышала, как Сашка с руганью гремит оружием в сумке – я видела ее возле домика, когда они меня туда вели. Наконец он нашел автомат и принялся строчить по забору.
– А-а-а! Не дамся! Огонь повыше, всем следить за забором! Ворота проверь!
Турка вроде бы шел к забору, но, услышав автоматную очередь – остановился. Потом стал так же тихо пробираться к нам. Подойдя, в тусклом свете звезд он показал какие-то непонятные жесты – двумя пальцами на Ефима и Милу, потом – как будто треугольник нарисовал. Я ничего не понимала. Мила сообразила первой:
– Наш дом?
Турка кивнул.
– Ты хочешь сказать, чтобы мы шли в наш дом?
Еще один кивок. Теперь уже Ефим присоединился к разговору:
– А ты останешься здесь?
Турка кивнул.
– Мне остаться с тобой?
После недолгого колебания Турка энергично замотал головой и демонстративно ткнул в меня и Милу.
– То есть – мне лучше пойти с ними и охранять девушек?
Турка облегченно кивнул, довольный, что мы все поняли. Его явно затрудняло общение с нами, да еще и в почти полной темноте.
– Хорошо, я отведу их в наш дом. Успехов тебе, береги себя!
Турка поднял ладонь в знак прощания. Мы тихо куда-то пошли. Как в темноте в лесу можно найти дорогу к их домику – я не представляла. А вот Ефим, видимо – да. Немного погодя Мила спросила его:
– Интересно, а откуда Турка знает – где наш дом?
– Понятия не имею. Это же Турка…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
