Текст книги "Первая миссия"

Глава 8
В гостях у тетушки Душки

Магистр в своем лоскутно-одеяльном плаще шагал широко, размашисто, и, хотя он нес в руке тяжелый чемодан, Маша отставала от него на несколько шагов. Ей не пришло в голову крикнуть магистру: «Помедленней!» Она просто пыхтела, почти бежала, и ей некогда было любоваться красотами Как-о-Дума. Наконец Александр остановился у круглого розового двухэтажного домика, увитого жасмином, словно беседка. Жасмин обрамлял входную дверь с разноцветной мозаикой, поднимался до балкона, который из-за листьев и цветов сам казался маленькой клумбой. Магистр осторожно дернул за изящный плетеный шнурок, привязанный к бронзовому колокольчику. Маша ожидала услышать обыкновенный звон, но вместо этого раздалась удивительная музыка. Девочка присмотрелась и поняла, что большой бронзовый колокольчик связан с десятками других колокольчиков, бубенчиков, гремушек, спрятанных в зарослях жасмина, это они все вместе создавали мелодичный перезвон.

– Кому это на ночь глядя понадобились булочки и пирожные? – послышалось сверху.

Маша и Александр задрали головы – на балконе стояла невысокая пожилая женщина.

– Магистр Александр! – ахнула она. – Заходите, заходите, уважаемый, буду рада помочь!

Она скрылась в доме, через некоторое время щелкнул замок. Маша вошла следом за Александром и оказалась в уютной кухне, которая по совместительству была и прихожей, и столовой, и пекарней, и гостиной. Комната была круглой, и это наводило на мысль, что она занимала собой весь этаж. Правда, у дальней стены притаилась винтовая деревянная лестница, очевидно, она и вела в жилые помещения.

Только оказавшись в теплой комнате, Маша почувствовала, насколько она замерзла на улице. Она подошла к огромной печке, стоящей посреди комнаты, и протянула к ней свои покрасневшие руки.

– Бедная девочка, – засуетилась вокруг нее хозяйка, – тебе просто необходима чашечка липового чая с медом!

– Покорми ее, – попросил господин Александр, – у нее весь день крошки во рту не было.

– Да как же так! – воскликнула хозяйка и моментально накрыла круглый столик с кружевной скатертью. Чего тут только не было! Маленькие круглые пирожки с яблоками, несколько видов сыров, колбас, варенья, остывшие творожные оладушки, белые пышные хлебцы, обсыпанные поджаренными зернышками, аппетитные сухарики с сыром и даже огромный рыбный пирог – точь-в-точь, какой пекла Машина бабушка.

Господина Александра, невзирая на его сопротивление, тоже усадили за стол и подали огромную кружку чая.

– Сейчас, сейчас я сварю бульон, – хлопотала хозяйка.

– Тетушка Душка, угомонись! Тетушка Душка, присядь с нами! – тщетно уговаривал ее магистр. В конце концов рявкнул: – Садись сейчас же, мне некогда!

Тетушка Душка послушно села. Вы думаете, она чинно сложила ручки и приготовилась слушать? Как бы не так, она и сидя принялась хлопотать, подкладывая Маше и Александру на тарелки вкусные кусочки, подливая чаю, разрезая пирог и колбасу. Но тем не менее, когда Александр начал говорить, тетушка Душка слушала его очень внимательно, и Маша не раз ловила на себе взгляд ее добрых и умных глаз.

– Тетушка Душка, комната Анжелы еще пустует?

– Конечно, Анжела не вылазит со своей фермы. Но в комнате все прибрано.

– Видишь ли, девочка, которую я к тебе привел – Маша Некрасова, – не совсем обычная девочка. Только что я принял ее в Академию сквозьпроходящих…

– Но ведь прием давно закончен! – перебила его хозяйка.

– Это экстраординарный случай, я уверен, что мои коллеги вникнут в ситуацию. Видишь ли, дело касается пророчества.

– Александр, Александр, – покачала головой тетушка Душка. – Опять ты со своим пророчеством.

– На этот раз я уверен – Маша и есть Освободитель!

– Начнем с того, что освободитель мужского рода.

– Это всего лишь вопрос грамматики, – насупился Александр. – Слова «освободительница», по-моему, вообще нет.

– Извините, пожалуйста, о чем вы говорите? – спросила Маша. Она уже вполне наелась и согрелась, и ее клонило в сон, но когда речь зашла о каком-то пророчестве, да еще и с ее участием, промолчать было невозможно.

– Ты узнаешь об этом на уроках истории, – поспешно сказал Александр.

– Вы меня взяли в Академию только из-за того, что решили, будто я какой-то там Освободитель?

– Нет, тебя в любом случае взяли бы в Академию, потому что ты сквозьпроходящий и не случайно оказалась в нашем мире.

– Сквозьпроходящий – вы хотите сказать, сквозняк? – уточнила Маша.

Черты лица Александра окаменели:

– Никогда не употребляй этот жаргонизм, по крайней мере, при мне. Кто придумал эту неуважительную, дерзкую, безвкусную формулировку? Термин «сквозь ткань миров проходящий странник» восходит корнями к самому сотворению мира, вернее, к той ее части, когда миры были заселены людьми…

– Господин магистр, вы решили тут лекцию читать? – ахнула тетушка Душка. – Маша, скажи учителю, что никогда не будешь употреблять это гадкое слово, по крайней мере, при нем… – И она подмигнула Маше.

Маше стало смешно, но она постаралась скрыть улыбку и как можно более серьезно произнесла:

– Господин Александр Нескучный, я обещаю вам никогда не употреблять этого слова, по крайней мере, при вас.

– По крайней мере, по крайней мере… – проворчал Александр и продолжил: – Так вот, сказано было – явится Освободитель, а так как Маша явилась из другого мира…

– Тигровый ежик! Неужели? – воскликнула тетушка Душка.

Александр метнул на нее свирепый взгляд:

– Именно поэтому я и привел ее сюда, тетушка Душка.

– Да ведь ко мне же люди ходят! И для думаков пирожки часто заказывают!

– Ее будут искать на рынках и в тавернах, в гильдии балаганщиков и среди магов Белого острова. Но никому и в голову не придет искать сквозьпроходящего из другого мира в магазинчике «Пирожки тетушки Душки». В котором к тому же частенько отовариваются думаки.

– А почему, вы думаете, я так нужна думакам? – спросила Маша.

– У нас был шанс, пока ты не объявила о себе во всеуслышание на ярмарочной площади. Я еще не успел принять у тебя экзамен, когда ко мне уже явились за справкой, возможен ли приход юного странника из другого мира при такой идеальной власти, как Мудреный и его думаки. Если они тебя поймают и будут точно уверены, что ты – это ты, тебе никогда не вернуться домой.

– А у меня есть шанс?

– Тигровый ежик, и ты называешь себя сквозьпроходящим! Не зная самых элементарных законов и правил! Естественно, когда ты выполнишь свою задачу, ты вернешься домой!

– Какую задачу?

– Ту, ради которой ты явилась в этот мир!

– Я просто заблудилась, – упрямо сказала Маша. – Я ушла из дома и попала сюда. Конечно, все эти чужие миры, ярмарки и сокровища – очень интересно. Но сейчас единственное, чего я хочу, – это вернуться к родителям.

В комнате стало очень тихо. Слышно было, как потрескивают дрова, как жужжит в углу сонная муха. Маша знала, что на нее сейчас смотрят, но не поднимала глаз. Ей было все равно. Она устала. И хотела домой. Даже если ей придется носить эту дурацкую юбочку с блузочкой весь учебный год. «Какая я была глупая, поссорилась с родителями, ушла из дома из-за такой ерунды».

– Машенька. – Маша подняла глаза от неожиданности. Голос и лицо Александра стали такими же мягкими и ласковыми, что и тогда, на ярмарке, он был сейчас совсем не похож на себя. – Поверь мне, старому магистру Великой Спирали: обстоятельства, когда юный странник попадает в другой мир, всегда бывают трагическими, если в своем мире он сталкивается с задачей, которую не может правильно разрешить. Только в тот момент, когда он решает полностью отринуть всю свою жизнь, весь свой мир, он способен совершить свое первое путешествие. И попадает не туда, куда хочется, не туда, где ему будет легко, о нет, моя дорогая! Он приходит туда, где ждут его помощи. Где он должен выжить, повзрослеть, поумнеть и затем вернуться в свой мир, в тот самый момент, когда покинул его, с тем чтобы разрешить свою задачу, с которой не мог справиться раньше.

– То есть вы хотите сказать, – медленно спросила Маша, – что сейчас мои родители не ищут меня, не звонят в милицию и я вернусь домой, когда буду готова к этому, в тот же самый момент, как ушла?

– В тот же самый момент, в том же состоянии, даже если в чужом мире тебе придется провести сто лет. При условии, что ты выполнишь то, зачем тебе суждено было прийти сюда.

– А бывали случаи, – осторожно спросила Маша, – когда юный странник не справляется со своей задачей?

– Зачем ты спрашиваешь? Я уверен, ты избранная, ты – Освободитель, твое появление предопределено пророчеством. Ты справишься. И вернешься домой. Я абсолютно уверен!

– Зато я не уверена, – тихонько сказала Маша, но ее никто не услышал.

Как раз в этот момент Александр поднялся из-за стола и принялся прощаться с тетушкой Душкой.

– Жду тебя завтра на занятиях, – строго сказал господин Нескучный Маше на прощание, – где находится Академия, ты узнаешь завтра сама. Считай это тестом.

– Вы прекрасно знаете, что я провожу девочку в ее первый день, – мягко пожурила его тетушка Душка.

– Ну да, именно на это я и надеялся, – ворчливо отозвался Александр.

Дверь за ним закрылась. Маша сидела в одиночестве за столом, жевала какой-то пирожок и думала о том, что не все так просто и не так легко, оказывается, выжить одной в чужом мире, в чужой стране или даже в чужом городе, пусть даже с чемоданом, полным сокровищ.

Вернулась тетушка Душка, провожавшая Александра. Она задула свечи в лампах на кухне, оставила только одну, которую держала в руке:

– Пойдем, Машенька, я покажу тебе твою комнату.

Она попыталась взять чемодан, но девочке захотелось проверить, действует ли еще бегимотор. Она легко подняла чемодан, полный золота, и последовала за гостеприимной хозяйкой по винтовой лестнице на второй этаж.

– Здесь моя спальня, ванная и туалет, – пояснила тетушка Душка.

Они поднялись выше и оказались под самым куполом, на чердаке. Он был маленький и очень тесный, но уютный. Вместо кровати здесь был толстый матрац, лежащий на полу. Постельное белье на нем было чистым и нарядным, а сверху набросано множество подушечек – круглых, квадратных, сердечком, в оборочках, вышитых… Еще здесь помещался низенький столик, сидеть за которым тоже полагалось не на стуле, а на подушке, и огромный сундук.

– Это была комната Анжелы, моей дочки, в прошлом году она вышла замуж и уехала, – пояснила тетушка Душка. – В этом сундуке ты можешь держать свою одежду и личные вещи, а за этим столом будешь делать уроки. Я не знала, что у меня будут сегодня гости, ты уж прости, воды в ванной осталось не так уж много, но умыться хватит, с завтрашнего дня стану заказывать побольше.

– У вас перебои с водой?

– Нет, что ты, воду привозят каждое утро и заливают в большой бак на крыше, а потом я, если надо, подогреваю ее, и ею можно пользоваться без проблем, утекает она в канализацию, глубоко под городом, так что на улицах теперь чистота, раньше-то, во времена моей бабушки, грязную воду и нечистоты выплескивали из окон, были специальные канавы, вот ужас-то… Да ты совсем уже спишь. Отдыхай и не волнуйся, я тебя завтра разбужу.

Тетушка Душка поставила лампу-свечу на сундук и ушла.

Маша разделась, убрала солнечные очки в сундук, задула свечу и легла в постель. Матрац оказался в меру плотным и мягким, с улицы время от времени доносился цокот копыт, но он не мешал ей. Засыпая, Маша смотрела в глубину небольшого купола дома тетушки Душки. Синий огонек шапочки, по-прежнему привязанный к пуговице ее куртки, освещал чердак словно ночник.

Глава 9
В первый раз в первый класс

Утром Маша проснулась от скрежета и грохота. Чердак был залит солнечными лучами. Она подошла к полукруглому окну и выглянула на улицу. Почти вровень с ее окном на лестнице стоял человек и выливал воду из ведра в какую-то воронку, встроенную прямо в стену.

«Наверное, она ведет к баку, – догадалась Маша. – Ничего себе, водопроводчики!»

Девочка закуталась в одеяло, как в индийское сари, ведь халата или пижамы у нее не было, подошла к одежде, оставленной вечером на сундуке. Она сморщилась от отвращения при мысли о том, что сегодня ей придется идти в академию в белье, юбке и кофте, в которых она провела два таких напряженных дня да еще и спала в них накануне. Маша придирчиво принюхалась. Но от одежды пахло почему-то лавандой, она казалась совсем свежей, как будто кто-то всю ночь стирал, сушил и гладил ее. Впрочем, швы у юбки оказались чуть-чуть влажные, значит, одежду действительно ночью стирали, она не успела толком высохнуть. Маше стало стыдно. Добрая тетушка Душка наверняка работала всю ночь из-за нее.

– Ах, Маша, ты уже встала! – У подножия лестницы ей встретилась тетушка Душка. – В ванной зеленое полотенце твое, жаль только, зубной щетки запасной нет, ну, один раз зубы не почистишь.

– Ладно, жвачку пожую.

– Умоешься, спускайся к завтраку.

– Тетушка Душка, неужели вы ночью постирали мою одежду? – спросила Маша.

– Ну что ты, пустяки, тебе же надо в чем-то идти на занятия, мне было совсем не трудно. – Но Маше показалось, что тетушка выглядит усталой, и ей снова стало стыдно.

Удивительно, но ванная и туалет в Как-о-Думе почти не отличались от тех, что были и дома. Унитаз был совсем такой же, только сделан из какого-то металла бронзового цвета, раковина и ванна – из этого же металла – располагались на четырех львиных лапах. Рядом с ванной был титан – Маша видела такой же у своей бабушки. Вымывшись каким-то удивительным зеленым мылом и шампунем, пахнущими травами, Маша замотала голову в лохматое зеленое полотенце, оделась, взяла один из кожаных кошельков с деньгами из чемодана Коли Карнавалова и спустилась на первый этаж. Тетушка Душка хлопотала у печи.

Комната была полна удивительных запахов – свежей сдобы, ванили, корицы, яблок и еще чего-то, что Маша не могла распознать, но удивительно вкусного. Хозяйка поставила перед ней тарелку с блинчиками с творогом и яблоками, положила печеное яблочко, налила чаю с молоком, а сама продолжала хлопотать. Маша с удивлением увидела красиво уложенные горы свежих пирожков, пирогов, булочек, ватрушек, плюшек, пончиков, хлеба…

– Когда вы только успели? – вырвалось у нее. – Вы что, совсем не ложились спать?

– Я встаю рано, чтобы успеть испечь вкусненькое к завтраку, – улыбнулась хозяйка. В свете утреннего солнца Маша смогла наконец ее рассмотреть. Тетушка Душка оказалась совсем не старой, едва ли старше Машиной мамы, белокурой румяной толстушкой, одетой сегодня в темно-зеленое платье с белоснежным передником.

– А почему вас прозвали тетушкой Душкой?

– Меня зовут Надежда Пончикова. Надежда, Надюшка, Дюшка – вот и получилась Душка, – объяснила хозяйка, покрывая только что вылепленные калачики яичным желтком.

– Тетушка Душка, – решилась Маша, – пожалуйста, скажите мне, сколько я вам должна?

– О чем ты, солнышко? – рассеянно отозвалась тетушка, закрывая печную заслонку.

– Ну, за ночлег, за воду, за еду.

– Да что ты, живи, сколько хочешь, тебя же привел Александр.

– Пожалуйста, у меня много денег, я в состоянии не быть вам в тягость.

– Да разве ты мне в тягость! Перестань…

– Если вы не примете у меня плату за проживание, я буду вынуждена уйти, – твердо сказала Маша. – Во-первых, когда господин Александр привел меня к вам, он знал, что я в состоянии за себя платить. Во-вторых, мое проживание может принести вам неприятности: а ну как думаки узнают, что я это я? А в-третьих, вы же не рассчитывали на прием гостей.

– Вот ты какая, – от удивления тетушка Душка даже остановилась. – Ладно. Будешь помогать мне после учебы – и мы в расчете.

– И платить за еду, как все ваши посетители! – настойчиво сказала Маша. – Пожалуйста, мне так будет спокойней.

– Как скажешь. Ты покушала? Собирайся, нам надо еще зайти перед учебой купить тебе тетради. И зубную щетку!

Девочка увидела на стене возле окна грифельную доску, на которой мелом было написано, сколько стоит тот или иной пирожок. Под доской стояла фарфоровая копилка в виде курочки с цыплятами. Маша отсчитала, сколько нужно, и осторожно опустила монетки в копилку.

Утренний Как-о-Дум в вуали из солнечных зайчиков, отражающихся от тысяч чешуек золотых куполов, оказался шумным и людным. Вчерашние ярко разодетые горожане пропали, зато на улицах суетились и спешили люди в простой и рабочей одежде, некоторые даже в форме. Маша пыталась угадать, кто из них чем занимается. В серых комбинезонах и голубых рубашках, она уже знала, водопроводчики. Верхом на пони, с большими сумками по бокам, весь в зеленом – почтальон. Молочник в желтом и коричневом, а кто вот эти, самые пестрые, в разноцветных плащах и с головой какаду вместо шляп?

– Стража думаков, – шепнула тетушка Душка, поспешно увлекая Машу в какой-то темный магазинчик. Судя по запаху, там было полно бумаги, хотя с порога Маша разглядела только письменный стол с неярко горевшей зеленой лампой на нем. Сидевший за письменным столом человек в сером пиджаке и черных брюках сдвинул очки на лоб и спросил:

– Чем могу служить?

– Эта девочка поступила в Академию. Ей нужны письменные принадлежности.

– Прошу вас. – Человечек подошел к стене, раздвинул шторы, но за ними оказалось не окно, а огромный старинный шкаф, за стеклянными дверцами которого лежали тетради. На каждой полочке в небольшом стаканчике стояло светящееся растение, похожее на маленький камыш, только вместо коричневого наконечника был светящийся, сине-зеленый, как светлячок. Освещали эти растения неважно, но, видимо, хозяин боялся пожара и поэтому не использовал ни свечей, ни масляных, ни керосиновых ламп. Маша с любопытством начала рассматривать тетради. У нее самой лежали дома, купленные к первому сентября, разноцветные, специальные для алгебры, для физики, для русского языка, простые, с портретами «Зачарованных». Но местные тетради оказались просто скрепленными между собой пачками сероватой бумаги, без обложки и линовки. Со вздохом она взяла несколько, впрочем, тетушка Душка моментально отобрала их у нее и придирчиво осмотрела.

– Вот здесь страницы неровно обрезаны, – сердито сказала она, отложив одну. Потом были выбраны карандаши – тоже простые кусочки грифеля, обернутые жестью и деревом. Маша грустно вспоминала шариковые ручки, отсчитывая торговцу несколько монет в копилку, сделанную в виде домика. Монетки со звоном упали на дно – копилка была пустой.

Зато немного повеселее ей стало, когда они вместе с тетушкой Душкой оказались в лавке кожевенника. Помимо уже знакомых кошельков из мягкой кожи, забавных ботинок с длинными мягкими носами и сапог на шнуровке, там были горы красивейших сумок, украшенных бахромой и самоцветами. Несмотря на ужасный запах кожи, которым пропиталась вся лавка, Маша задержалась там подольше и выбрала мягкую, светлую сумку, украшенную подвесками из голубовато-золотистого лунного камня, с широким ремнем, который надевался на плечо так, что сумка оказывалась на спине, словно рюкзак, оставляя руки свободными. Сложила туда новые тетради, карандаши и пакет с заботливо приготовленными тетушкой Душкой пирожками и тянучками. Опустила монетки в копилку в виде жабы с короной.

Наконец с приготовлениями к учебе было покончено. Маша, придерживая на плече сумку, шла по улице рядом с тетушкой Душкой, терпеливо выслушивая ее воспоминания о дочке Анжеле, которая вышла замуж за непутевого балаганщика и теперь прозябает где-то на ферме, а ведь была такая умная девочка.

– Правда, у нее не было способностей сквозняка, но суфле получалось необыкновенное, никогда не опадало. Вот, кстати, мы и пришли. Удачи тебе, а мне пора возвращаться, наверняка уже выстроилась очередь из покупателей.

Академия сквозьпроходящих была похожа на дерево-гриб, как если бы существовали грибы, у которых по всему стволу, как ветки, произрастали маленькие грибочки. Огромная светлая башня с золотым куполом, и по ней куча мелких разноцветных башенок с круглыми куполами – крышами. К башне со всех сторон стекались, словно ручьи, стайки ребят в синих плащах, иногда останавливались кареты, запряженные важными пони, укрытыми попонами.

Маша вздохнула, поправила сумку на плече и храбро направилась к парадному входу – огромным, тяжелым, окованным железом дверям.

Глава 10
Отлично сданные экзамены не гарантируют зачисления

Когда Маша вошла в темный холл, перед ней предстал самый настоящий рыцарь в латах.

– Па-ачему без формы? – грозно рявкнул он.

– Простите, сэр, – девочка сказала машинально и даже сделала книксен – хорошо, что на уроках бальных танцев научили. Правда, их Маша променяла на уроки игры на гитаре, но сейчас это неважно. – Простите, сэр, я только вчера поступила.

– Что? Ты споришь, обзываешься и еще и врешь?! Прием давно закончен! – совсем рассердился рыцарь.

– Господин Железный, я же вас предупреждал, – откуда ни возьмись появился высокий темноволосый молодой человек. Ростом и худобой он, пожалуй, сравнялся с Александром Нескучным, но при этом был гибкий и изящный, словно танцор. – Придет новая ученица, которая пока не имеет права носить форму.

– Да, да, я запомнил – Маша Некрасова, но она не представилась, да еще и сыром обзывается.

– Простите меня, пожалуйста, там, откуда я прибыла, это уважительная форма обращения, – покривила душой Маша. На самом деле ей просто вспомнились «Рыцари Круглого стола».

– Господа коровники какие-нибудь, – проворчал рыцарь и с достоинством отошел, грохоча сапогами, куда-то в угол.

– Меня зовут Даниель Молния, но вы называйте меня просто Даниель, потому что я принципиально против титулов и громоздкого этикета, а всех остальных учителей вы будете называть так, как они того пожелают. Я буду вашим преподавателем по Уверенности.

– По чему? – удивилась Маша.

– По Уверенности – в себе, в своих силах, в том, что ваши ноги вас не подведут, когда придется от кого-то убегать, что в нужный момент вы подтянетесь на руках, вместо того чтобы упасть в пропасть, что сможете пройти бесшумно там, где нужно, сумеете сориентироваться в подземелье, в лесу и пустыне, пройдете пешком сотни миль…

– А, понятно, – вздохнула Маша, – и здесь физкультура.

– Но в данный момент я бы желал быть уверенным в том, что мне действительно разрешено вас чему-либо учить.

– В каком смысле?

– Вас ожидает госпожа директриса Блистательная, чтобы решить этот вопрос. Позвольте, я провожу вас.

Маша представила себе, как они сейчас будут подниматься по бесконечным винтовым лестницам на самый верх самой высокой башни, из узких стрельчатых окон которой видно, быть может, не только Как-о-Дум, но и лес, море или горы далеко на горизонте. Однако они прошли совсем немного по узкому гулкому коридору, в тупике которого Даниель неожиданно повернул висевший на стене медный подсвечник, и пол под их ногами вдруг, слегка дрогнув, поехал вверх.

– Лифт! – удивилась Маша. – Ничего себе Средневековье!

– Подъемник! – поправил ее Даниель.

Кабинет госпожи директрисы действительно оказался на самом верху высокой башни, был он большим и просторным. И удивительно пустым – кроме пары вышитых гобеленов, двух огромных зеркал в золотых рамах, громоздкого письменного стола и нескольких странно высоких и на вид жутко неудобных жестких стульев, в кабинете ничего не было.

Директриса оказалась очень хорошенькой девушкой с карими, чуть раскосыми глазами и нежным голоском. На госпожу директрису Блистательную она явно не тянула, скорее была похожа на старшеклассницу. И очень странно рядом с ней выглядели ее подчиненные – седовласые магистры и строгие учительницы. Впрочем, господин Нескучный в своем неизменном лоскутном одеянии здесь тоже казался белой вороной.

– Госпожа Блистательная, – с чуть заметным смешком начал Даниель, – блистательная, глубокоуважаемая госпожа директриса, разрешите вам представить Машу Некрасову, претендующую на ученичество в Академии сквозьпроходящих.

Так как Маша уже была предупреждена насчет нелюбви Даниеля к этикету, она сразу почувствовала иронию в его словах. Почувствовала это и директриса, судя по ее досадливо скривившемуся ротику. Остальные преподаватели сохранили бесстрастное выражение лиц – то ли это предполагал этикет, то ли маленькие подколки со стороны преподавателя Уверенности были здесь общеизвестны.

Госпожа директриса подошла к Маше и спросила ее:

– Откуда ты? Как ты узнала об Академии?

Прежде чем ответить, Маша посмотрела в сторону Александра. Тот едва заметно кивнул ей.

– Я ушла из дома и оказалась в лесу. Человечки, летающие верхом на жуках, привели меня к фургону шарлатана, который сказал мне, что я попала в другой мир, и представил одному из преподавателей Академии. Он назначил мне испытания, которые, по его мнению, я выдержала, и пригласил меня прийти сегодня на занятия.

– Все это мы уже слышали от магистра, – поджав губы, сказала очень строгая на вид преподавательница. – Откуда нам знать, что ребенок говорит правду?

– Все, что у меня есть, – изготовлено в моем мире, – ответила Маша. – Вы можете посмотреть, я не против.

Кто-то из преподавателей хихикнул. Строгая учительница подняла брови и сказала:

– Да, я вижу это, меня интересует, как нам знать, действительно ли ты попала сюда благодаря своим способностям, а не какому-то катаклизму, магическому или природному. Вряд ли господин Нескучный успел научить тебя семи признакам странника, проходящего сквозь ткань миров, а также законам Великой Спирали.

– Да уж, обычно на это у него уходит не меньше двух лет, – фыркнул Даниель.

Александр никак не отреагировал на его выпад. Он со скучающим видом поддел ногтем ниточку, которой был пришит один из лоскутков на его одеянии. Даниель прекратил улыбаться и напрягся, следя за его движениями.

– Так я жду, девочка! – возвысила голос строгая учительница, отвлекая тем самым Машу от наблюдений за господами Нескучным и Молнией.

– Я не поняла, чего вы ждете? – удивилась Маша.

– Назови самые важные предметы, что оказались у тебя с собой, а также три твоих первых поступка, что были совершены тобой в нашем мире.

– Самые важные? – задумалась Маша. – Одежда, наверное.

Преподаватели засмеялись, и их смех Маше не понравился. Она поняла, что сказала что-то не то.

– Мысленно перебери все предметы, что ты взяла с собой, и подумай, какие из них ты без сожаления обменяла бы в этом мире на еду, а какие оставила бы, – с жалостью глядя на Машу, посоветовала директриса.

– Дам еще подсказку – самые важные предметы ты взяла с собой, выложи их здесь, на столе, – подмигнул господин Нескучный.

Маша задумалась – не так уж много вещей ей принадлежит. Ничего важного на самом деле. Жвачка? Не смешно. Рубли? Они здесь не в ходу. Помнится, господин Фаринго говорил о зеркале и кристалле. Маша выложила зеркало и сняла с шеи амулет из горного хрусталя. Потом вспомнила про пакетик с леденцами – он тоже помог ей. Добавила и его.

– Конфетки? – удивилась директриса.

– Я дарила их тем, кто мне помогал, – объяснила Маша.

– Каково, а? – вдруг обрадовался Нескучный. – Второе лицо, кристалл и дары!

– Назови три своих первых приключения, – потребовала учительница.

– Подружилась с колокольцами – они помогли мне найти дорогу. Подружилась с шарлатаном – он накормил и приютил меня. Подружилась с хранительницами ручья тюльпанов и сделала его клубничным.

– Браво-браво, – тихо сказал Даниель. – Самоопределилась, обустроилась и изменила часть окружающего мира. И все благодаря первым встречным.

– Почему ты ушла из дому? – напряженно уставившись ей в глаза, спросил седовласый невысокий человек с заплетенной в косу бородой.

– Я поссорилась с родителями, – ответила Маша и опустила голову.

Директриса ласково обняла ее и спросила:

– Почему, девочка моя?

– Это долгая история. – Маша посмотрела на учителей и поняла, что рассказать ей все-таки придется. – Мама всю жизнь пытается одевать меня по своему вкусу, а я постоянно спорю и надеваю что-то, что ей не нравится. Ну к чему сто нарядов на все случаи жизни, когда можно надеть такие удобные и классные джинсы?

– Ну что, господа, все признаки сквозьпроходящего присутствуют?

– Да, конфликт налицо, – протянул седовласый, – ее нелегко будет заставить ходить в форме Академии.

– Ни к чему! – отчеканил Александр. – Форму надо заслужить. Формой надо гордиться.

– У вас уже есть один, чрезмерно гордый, Илья Улетевший, – фыркнул Даниель. – По-моему, он так и спит в форме?

– Вы как хотите, но без формы она на мои занятия не пойдет, – заявил седой.

– А я вообще не намерена пускать на мои уроки сквозняков из другого мира, – твердо сказала строгая учительница. – Вы как хотите, господа, но это политика.

– Политика Академии строится на других приоритетах, – совсем по-девчоночьи возмутилась директриса.

Ей никто не ответил, но преподаватели переглянулись. Маша заметила, что, увидев это, директриса покраснела и закусила губу.

– В общем, так! – сказала строгая учительница, и взгляд ее немного потеплел, когда она обратилась к девочке: – Маша, присутствовать на моих уроках я тебе запрещаю. В этом нет твоей вины, дело во внутренних процессах нашего мира.

– Я тоже, и ко мне не приходи, – заговорили остальные учителя.

– В уме ли вы, господа! – возмутился Александр. – И что она почерпнет практически полезного на моих уроках?

– Коллега, вы чересчур самокритичны, – усмехнулся Даниель.

– Да я не о том! Допустим, ей полезно узнать историю Великой Спирали и правила поведения сквозьпроходящих в других мирах, но к чему девочке другого мира учить девять ступеней гильдии балаганщиков, моральную ориентацию, которая у нее дома может быть совсем противоположной, законы, которые ежедневно меняют многоуважаемые думаки!

– Не расстраивайтесь, коллега, у вас есть еще я, – сказал Даниель. – На мои уроки, Маша, ходить обязательно.

– Господа, я не договорила! – ледяным тоном сказала строгая учительница. – Маша, библиотека для тебя открыта, темы уроков можно посмотреть там же. Проверять твои познания я не имею права, тебя проверит жизнь. Но если у тебя возникнут вопросы, можешь задать их мне в любое время. Обращаться ко мне следует – госпожа Светлоголова.

– Я очень вам благодарна, – сказала Маша. Она поняла, что единственные люди, которым она не безразлична в этой Академии, были директриса, Александр, Даниель и госпожа Светлоголова.

– Запомни, Маша, – со вздохом сказала директриса, – от тебя и только от тебя зависит твое будущее. Чем лучше ты будешь учиться, тем скорее отправишься домой. Мне жаль, что не все наши учителя это понимают.

Ответом на ее слова было напряженное молчание со стороны учителей. Седовласый нахмурился, явно рассердившись, Александр прятал улыбку – у него было собственное мнение о месте Маши в этом мире. Наверняка вспоминал пресловутое пророчество.

На улице раздались звуки горна. Маша вздрогнула, но оказалось, что это был сигнал к началу занятий. Учителя, тихо переговариваясь между собой, направились к лифту. В кабинете остались лишь госпожа директриса и Александр.