Текст книги "Любовь и радуга"

– Не знаю! – честно сказала Мария Владимировна. – Подарки он ей дарил дорогие, бриллианты, изумруды. Она сама мне показывала. Но это все принадлежало ей, ни о чем другом я не слышала. Хотя все эти пятьдесят лет Настя жила безбедно и даже помогала детскому дому. Больше я ничего не могу сказать, не знаю!

Кирилл встал.

– Большое спасибо, Мария Владимировна. – Мы с Дашей пойдем, – он потянул за руку Дашу.

Даша виновато улыбнулась.

– Да, бабуль, мы пойдем, – она поцеловала Марию Владимировну – Пока!

Когда они вышли, Даша непонимающе уставилась на Кирилла.

– Кирилл, к чему такая спешка? Мы куда-то опаздываем? – спросила она.

Кирилл щелкнул пультом и распахнул дверь машины.

– Садитесь, Даша. Нам нужно обсудить все накопившиеся вопросы и подумать, что дальше делать? – благоразумно изрек он.

– А где мы будем обсуждать наши вопросы? – поинтересовалась Даша. – В машине?

Кирилл повернул ключ зажигания, и машина неторопливо вывернула из двора.

– Мы едем ко мне, – сказал Кирилл. – Это недалеко и там нам некто не помешает спокойно поговорить.

Даша как-то нервно заерзала на сиденье.

– Вы что, боитесь? – догадался Кирилл. – Боитесь ехать ко мне? Можете не волноваться, неприкосновенность вам гарантирована! – холодно проговорил он. – Просто в кафе обсуждать эти вопросы, я не представляю возможным. Впрочем, если вы так меня боитесь, поехали в кафе!

Даша косо взглянула него. Он, не отрываясь, смотрел на дорогу. Черные глаза непроницаемы, губы крепко сжаты.

– Обиделся! – подумала Даша. – Глупости какие-то! Чего мне вас бояться! Поехали к вам, – тихо сказала она.

Кирилл жил в высотном, элитном доме. На первом этаже охрана, просто так не пройдешь. Охранник почтенно поздоровался с Кириллом. Они зашли в лифт. Даша в зеркале увидела свое испуганное, красное лицо, встретилась в зеркале взглядом с Кириллом и опустила глаза. Лифт остановился на пятнадцатом этаже. Кирилл пропустил ее вперед.

На этаже были две квартиры. Кирилл открыл дверь.

– Проходите Даша. И прекратите трястись! – посоветовал он. – Я вас не съем! Я не ем маленьких журналисток. Сегодня вторник? По крайней мере, по вторникам, – пошутил Кирилл. – Я предпочитаю их на сладкое, но только по пятницам.

Даша огляделась вокруг. Ну и квартира! Огромный холл с высоченным потолком и с лестницей на уровень второго этажа. Потолка как будто нет, он стеклянный и светящийся. Он провел ее в большую гостиную с белым ковром, в котором утопали ноги, с камином и большими окнами. Два кожаных дивана, кожаные кресла, на стене плазменный телевизор, длинный стол со стульями вокруг.

– Садитесь, Даша, – Кирилл показал на диван. – Я сейчас сварю кофе.

– Кирилл Петрович, давайте я сварю кофе, – предложила Даша. – Говорят, что я хорошо варю кофе, знаю один секрет.

– Давайте, – улыбнулся Кирилл. – По-моему, она уже успокоилась и не боится меня, – подумал он.

Они прошли на кухню.

«Кухня», если ее можно так назвать, отделялась от так называемой «столовой» длинной барной стойкой. За ней располагалась плита и другие различные кухонные приспособления: посудомоечная машина, микроволновка, кофемашина. Сверкающий пол, столешница, мебель, полки, все было светлое. Такое впечатление, что ты оказался в операционной, в самом лучшем понимании этого слова.

– Кирилл Петрович, – Даша оглядела помещение. – А вы сами делали проект своей квартиры и дизайн?

– Сам! – улыбнулся Кирилл. – Вам нравится?

– Нравится! – призналась Даша. – Все такое светлое, сверкающее, как будто я попала на космический корабль.

– Правда? – обрадовался Кирилл. – А ведь я так и задумывал. Межпланетная станция. Даша, а у нас с вами очень много общего! Мы одинаково воспринимаем окружающую действительность.

– Да уж! – усмехнулась Даша. – Именно поэтому, мы с вами ввязались в это расследование. А вы сам убираете такую большую квартиру? – с интересом спросила Даша.

– Нет, – рассмеялся Кирилл, – ко мне приходит раз в неделю женщина делать уборку.

– Понятно! – протянула Даша и непроизвольно прикусила губу.

– Ну, что вам понятно, Даша? – насмешливо сказал Кирилл. – Этой женщине пятьдесят лет, и она прекрасно справляется со своими обязанностями. Я доволен. А вы подумали, черт знает, что?!

– Ничего я не подумала! – повеселев, проговорила Даша. – Так, где у вас кофе? Еще мне нужна турка или на худой конец, кастрюлька с ручкой, – Даша посмотрела на Кирилла.

Кирилл выдал все необходимое, оседлал стул и с удовольствием наблюдал за Дашей. Наконец, кофе был готов. По кухне распространился его изумительный аромат. Даша разлила его в маленькие чашки.

– А у вас есть минеральная вода без газа, желательно холодная? – поинтересовалась она.

Кирилл открыл холодильник, достал холодную минералку, сыр, колбасу и хлеб.

– Кофе нужно запивать холодной водой. Тогда вкус необыкновенный, – изрекла Даша. – Помните фильм про Штирлица? Там профессор Плейшнер пил кофе и запивал его холодной водой.

Они сидели за столом, напротив друг друга и пили кофе.

– Даша, такой кофе я пью впервые, – Кирилл одобрительно взглянул на нее. – Вы замечательная хозяйка! И блины вы печь умеете, и окрошку делаете, теперь еще и кофе варите отличный. Вам пора замуж! Вы не находите? – он, не отрываясь, смотрел на нее.

Даша покраснела.

– Замуж я пока не собираюсь. Давайте оставим мои кулинарные способности и мое будущее замужество. Поговорим о нашем деле, – перевела она разговор в другое русло.

Кирилл закурил.

– Вы правы, Даша. Нам нужно кое-что обсудить. Ну, во-первых, я уверен, что Анастасию Павловну убили и нити ведут в то далекое прошлое. Что-то оставил ей генерал Новиков. И это что-то имеет такую цену, ради чего было совершено убийство. Во-вторых, некто узнал об этом совершенно случайно не так давно, и собирается завладеть сокровищами! В-третьих, он пока не нашел ничего, но уверен, что смерть Анастасии примут за естественную, следовательно, торопиться не будет. Он придет ночью, я думаю, даже не этой. У Новикова был сын и дочь. Сын – Иван Иванович живет через дорогу от Анастасии. О дочери мы ничего не знаем, но знаем, что появился внук Иван Ивановича – Герман. Пять лет не появлялся, а тут, вдруг появился. Что его привлекло в этой деревеньке Горицы?

– А вас что привлекло? – неожиданно спросила Даша, в ее глазах плеснулся ужас. – А вдруг он убийца? – мгновенно пронеслось у нее в голове. – Я ведь о нем ничего не знаю!

– Что меня привлекло в Горицах, я скажу вам очень скоро, – усмехнулся Кирилл. – Даша, я не убийца, – смотря ей в глаза, твердо проговорил он. – Я увидел Анастасию вчера первый раз в жизни. – И давайте договоримся, либо вы мне верите, и мы занимаемся расследованием, либо нет. А на нет, и суда – нет! По рукам?

Кирилл протянул Даше большую ладонь. Даша посмотрела ему в лицо. Мужественное, лицо, твердый подбородок, черные пронзительные глаза. Но в этих глазах не было ни подлости, ни хитрости, ни хищности, а была сила, уверенность и что-то такое настоящее, правильное, мужское. Такой мужик не может быть убийцей! Такой мужик может быть только героем! Она хлопнула своей маленькой рукой по его ладони.

– По рукам, Кирилл! – весело сказала она. – Что это вы придумали? Как я могу вас в чем-то подозревать! Я вам верю, – тихо добавила она.

Кирилл внимательно посмотрел на Дашу.

– Вот теперь вижу, что верите! Я рад, что избавился от роли убийцы в ваших глазах, – насмешливо изрек он. – Итак, продолжим. Мы выяснили, что у Анастасии был сын. Он, я так понимаю, 1966 года рождения. Может быть, ей удалось его найти, и она сообщила ему о сокровищах, чтобы как-то загладить свою вину перед ним? Кроме того, ближайшие соседи. Не могла ли она кому-нибудь проболтаться? После смерти генерала Новикова прошло двадцать пять лет. Все было тихо. Но совсем недавно произошло какое-то событие, которое дало толчок этой истории. Какое? Вот это нам и надо выяснить! Как можно найти ее сына? Все пути ведут в детский дом в Яхроме. Сейчас мы в Москве. Я предлагаю заехать в театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. Мы должны узнать с кем она дружила, жив ли этот человек, и поехать к нему. Согласны? – Кирилл вопросительно смотрел на Дашу.

Она вздохнула.

– Я, конечно, согласна. Ну, мы же не будем очень долго? Меня Пират, наверное, заждался!

Кирилл улыбнулся.

– Мы постараемся побыстрее, чтобы ваш Пират не скучал. По приезду сходим на речку и искупаем вашего пса, как компенсация за его одиночество.

Они подъехали к театру. Кирилл припарковал машину и посмотрел на Дашу.

– Нам нужна легенда, почему мы заинтересовались Анастасией Павловной Красовской?

Даша зацепила рукой волосы и начала задумчиво накручивать их на палец. Кирилл с интересом наблюдал за ней.

– Помогает думать? – полюбопытствовал он.

Даша скосила на него взгляд.

– Да! – она широко улыбнулась. – Я уже придумала. Мы скажем, что мы журналисты, я покажу удостоверение. Хотим написать статью о забытых талантах, в частности о Красовской Анастасии Павловне.

Кирилл удовлетворенно кивнул.

– Подходит! Молодец, Даша! Вы делаете успехи. Сейчас пойдем в администрацию театра и попробуем выяснить, кто помнит Красовскую, и с кем она тогда дружила?

К директору они попали очень быстро и легко. Мужчина шестидесяти лет сидел за огромным столом и просматривал какие-то бумаги. Кирилл изложил суть проблемы. Директор задумался.

– Состав труппы театра давно поменялся, столько лет прошло. Но мы, администрация, каждый год поздравляем своих ветеранов со всеми праздниками. Сейчас я вам дам пару адресочков старых актрис. Может быть, они помнят Красовскую, я, например, не помню!

Вышли из театра Даша с Кириллом вполне удовлетворенные, с адресами двух актрис.

– Сивцев Вражек 5, Бибикова Софья Станиславовна, – прочитал по бумаге Кирилл. – Очень хорошо, совсем недалеко. Сейчас заскочим в магазин за тортом.

Даша усмехнулась.

– Стандартный набор для соблазнения старушек. Не забудьте купить розовые розы. Кстати, когда вы соблазняете молодых девушек, набор меняется? – сливовые глаза смеялись.

Кирилл рассмеялся в ответ.

– Иногда меняется! Все зависит от объекта соблазнения. Для вас, Дашенька, я приготовлю что-нибудь особенное, удивительное! – пообещал Кирилл.

Даша от досады закусила губу.

– На все у него всегда есть ответ! – подумала она. – Лучше его не дразнить.

Нужный дом был очень старый, на подъезде не было кодового замка, и они совершенно беспрепятственно зашли в подъезд. Кирилл нажал кнопку звонка. Долго не открывали. Наконец за дверью раздались шаркающие шаги. Дверь открылась. Маленькая, сухонькая старушка с любопытством смотрела на них темными, как пуговки глазами. Даша улыбнулась и раскрыла перед ней удостоверение журналиста.

– Здравствуйте, мы журналисты. Пишем статью о забытых талантах, в частности нам нужна информация об артистке балета Красовской Анастасии Павловне.

Старушка взяла в руки Дашино удостоверение, неторопливо надела очки, висящие у нее на цепочке, на шее.

– Проходите, – милостиво проговорила она.

Даша и Кирилл переступили порог.

– Обувь не снимайте! – приказала старушка. – Терпеть не могу снимать обувь в чужих домах! Это значит, что нужно или надевать чужие тапки или ходить босиком. Брр! – она поморщилась. – Меня зовут Софья Станиславовна. А как зовут вас, молодые люди?

– Даша! – она улыбнулась и взглянула на Кирилла.

– Кирилл! – он не заставил себя ждать, широко улыбнулся такой мужской улыбкой, что Софья Станиславовна непроизвольно выпрямила спину.

Кирилл и Даша прошли в большую комнату. Даша огляделась. Не комната, а музей. На окнах тяжелые атласные шторы, стены все увешаны фотографиями и картинами. Кирилл подошел ближе.

– Ничего себе! – пробормотал он. – Это Халс?

– Да! – с гордостью произнесла Софья Станиславовна. – Халс! – яркий представитель голландских портретистов золотого века. Это самая ценная моя картина. Кстати, мне подарила ее Настя Красовская на пятидесятилетие. Я обожаю живопись! – она прищурилась. – А вы Кирилл разбираетесь в живописи?

– Немного, – проговорил Кирилл. – Я окончил художественную школу.

– А потом подались в журналисты? – удивилась Софья Станиславовна.

– Не совсем так, – смутился Кирилл. – Вообще-то, я архитектор, а моя девушка, Даша – журналистка. И это она пишет статью.

– А я так и подумала, что она ваша девушка, – неожиданно проговорила Софья Станиславовна. – Это не трудно заметить, только по тому, как вы смотрите на Дашу. Кстати, вы очень подходите друг другу. Яркая блондинка и умопомрачительный брюнет! Да и разница в возрасте вполне подходящая. Крепко стоящий на ногах мужчина, тридцати пяти лет, уже многого добившийся в этой жизни и начинающая журналистка, двадцати лет. Вы красивая пара. Это встречается редко. У вас должны быть очень красивые дети, и, желательно, много. Одним ребенком, Дашенька, не ограничивайтесь, минимум – два! А лучше – три! – обратилась она к Даше. – Вам с такой внешностью сам бог велел рожать, да еще от такого мужчины!

Лицо Даши залил румянец.

– Спасибо! Мы подумаем, – смущенно пробормотала она, кусая губы. – Вообще-то, нам еще несколько рано думать о детях. Правда, дорогой? – Даша посмотрела на Кирилла долгим взглядом, пытаясь заручиться его поддержкой и достойно выйти из этой пикантной ситуации.

– Ничего не рано! – неожиданно согласился Кирилл с Софьей Станиславовной. – Мне уже тридцать пять, а тебе, дорогая, давно не шестнадцать. В самый раз рожать детей. И непременно трое! – весело добавил он. – Два мальчика и девочка! «Два сыночка и лапочка дочка», – его смеющиеся глаза встретились со сливовыми глазами, в которых вспыхнуло праведное негодование.

– Вы ведь еще не женаты? – поинтересовалась Софья Станиславовна. – Сейчас пошла новая тенденция у молодежи, жить годами, не расписываясь. Мол, надо пожить и узнать друг друга. Как будто нельзя узнавать друг друга в законном браке?! Гражданский брак называется! – Софья Станиславовна фыркнула. – Сожительство, – вот, как это называется! Хочешь жить с женщиной – веди ее под венец и в загс. Я правильно говорю, Кирилл?

– Правильно! Хотя, мы пока тоже не женаты. Но я совершенно с вами согласен, уважаемая Софья Станиславовна! Только под венец и в загс, – продолжал валять дурака Кирилл. – Я и Даше это тоже говорю. Я как порядочный человек готов в загс хоть сейчас. То есть, я хотел сказать завтра. Вот, завтра и поедим в загс, дорогая! – Кирилл серьезно посмотрел на Дашу долгим взглядом.

– Непременно, дорогой! – в тон ему ответила Даша, метнув в него негодующий взгляд. – Завтра у нас с тобой будет и загс и «белка и свисток». А сегодня, мы немного отвлеклись от темы. Давайте, все-таки вспомним об Анастасии Павловне.

– Ну, что же, садитесь, молодые люди! – Софья Станиславовна все заметила: и Дашино смущение, переходящее в негодование, и взгляды, которые бросал в сторону Даши Кирилл. – Что конкретно вас интересует? – весело спросила она.

Даша включила диктофон и положила на стол.

– Как сложилась судьба Анастасии Павловны Красовской. Ведь она перестала танцевать, когда была еще молодой? Она вышла замуж? У нее были дети? Какова их судьба?

– Настя не была никогда замужем! – Софья Станиславовна усмехнулась. – Она вела очень веселую, светскую жизнь. Поклонники у нее не переводились. Но потом, они все вдруг исчезли. Один генерал разогнал всех. Генерал Новиков. Она стала его любовницей, это продлилось почти двадцать лет. У них был общий сын. Только Настю узнала об этом после смерти Новикова. Она долго искала его и нашла.

– Как нашла?! – одновременно воскликнули Даша и Кирилл. – Она вам говорила?

– Да! Она смогла найти его после смерти Новикова, двадцать пять лет назад. Его усыновила скромная, московская семья. Она не говорила мне фамилию. Но с тех пор, потихоньку посылала деньги этой семье.

– Откуда же у нее были средства? – поинтересовался Кирилл.

– Как откуда? – удивилась Софья Станиславовна. – Ее полностью обеспечивал Новиков. Кроме того, не забывайте, в 1945 году, он был генерал армии. Знаю я, мне отец рассказывал, как генералы вагонами вывозили ценности из Германии.

– Но ведь эта контрибуция, – горячо возразила Даша. – Все должно было попасть в музеи.

Софья Станиславовна расхохоталась.

– Что-то и попало, а что-то навсегда осталось в подвалах генералов. Вы думаете, откуда у Насти Халс? – она посмотрела на Кирилла. – Что молчите, Кирилл? Скажите своей наивной девчушке приблизительную стоимость этой картины. Вы ведь наверняка знаете!

Кирилл серьезно взглянул на Софью Станиславовну.

– Это может сказать только специалист, эксперт, я им не являюсь, но думаю, много.

– То-то же! – хмыкнула Софья Станиславовна.

– То есть, Анастасия Павловна оставила завещание на сына? – уточнил Кирилл.

– Нет! – она все завещала детскому дому. Какую-то крупную сумму, она завещала то ли внуку, то ли внучке, я уже и не помню. У сына был ребенок. Но, в конце концов, почему вы спрашиваете это у меня, а не у Насти? – Софья Станиславовна вопросительно посмотрела на Кирилла.

– Потому, что она уже ничего не может сказать, она умерла, – жестко проговорил Кирилл.

Софья Станиславовна вздрогнула.

– Значит, Настя умерла, отмучилась. Вы знаете, что она всю жизнь мучилась! Говорила мне, что видит по ночам жену Новикова. Его жена, в конце концов, покончила с собой, наглоталась таблеток, спасти ее не удалось. Но Новиков после этого все равно на Насте не женился, – Софья Станиславовна задумалась. – А ведь начиналось все очень прозаично! Настя была подруга дочки Новикова, Алены. Они дружили с детства, вместе учились в хореографическом училище. Алена танцевала в Большом театре, и подавала большие надежды. Однажды Алена привела в дом Настю, и ее брат Иван влюбился в нее. У них была необыкновенная, трогательная любовь. Иван очень любил ее, не пропускал ни одного ее спектакля, заваливал ее цветами каждый день. Ей завидовала вся труппа, женщины, разумеется. Все шло к браку, был даже назначен день. Один раз Иван не смог встретить Настю из театра и попросил это сделать отца, – Софья Станиславовна усмехнулась. – Он встретил и проводил. После этого Настя стала его любовницей. Старший Новиков был жесток и деспотичен. Он решил, что сын обойдется, найдет еще себе женщину, а Настя будет его! Так и случилось. Генерал Новиков выбил ей квартиру в центре Москвы, главные партии в театре все стали ее. Он купил ей загородный дом. И Настя поплыла, купилась на все эти блага! Я была тогда у нее в гостях за городом, деревня Горицы, кажется. По сравнению с другими домами, это была крепость, а не дом. В общем, Настя каталась, как сыр в масле, только счастья не было! Сначала об их связи в семье Новикова не знали, потом, постепенно информация дошла и до жены Новикова, и до дочери. Иван Новиков, очевидно, знал, потому, что сразу же ушел из дома, жил отдельно. Он очень тяжело переживал эту историю, запил, потом, когда остановился, совершил неожиданный поступок – женился на домработнице. Я так думаю, ему было все равно на ком жениться, лишь бы забыть Настю! Алена, когда узнала о связи своего отца и Насти, чуть не выцарапала ей глаза. Жена Новикова терпела, долго терпела, а потом Настя позвонила ей и сообщила, что она беременная. И жена Новикова покончила с собой.

В день похорон Алена ворвалась к Насте, кричала, что она убийца, проклинала ее и ее будущего ребенка. Новиков был зол как черт, на всех: на погибшую жену, которая скомпрометировала его своей смертью, на Настю, которая не сделала аборт, да еще сообщила все жене, на дочку, которая порвала все связи с отцом-предателем, а он ее очень любил, на сына, который женился на неподходящей невесте. За аморалку Новикова, потихонечку сместили со всех высот, да у него уже и возраст был. Хотя, какой возраст! Ему тогда, наверное, было лет пятьдесят шесть, семь. Настя должна была родить, но появились осложнения. Она родила мертвого ребенка. Тогда так думали все, и Настя в первую очередь. Но ребенок родился здоровым. Новиков все очень хорошо обделал. Рожала Настя в Яхроме, там же он и сдал ребенка в дом малютки с условием, что его усыновят, и Настя никогда ничего не узнает. Так все и случилось. Она узнала об этом только перед смертью Новикова, он признался ей. Ребенок был не нужен Новикову, ему нужна была безраздельно Настя, и делить он ее не собирался ни с кем, даже со своим ребенком.

Софья Станиславовна замолчала. Даша сидела бледная и кусала губы. Она не могла прийти в себя от этого рассказа. Ей казалось невозможным, что все это произошло с доброй бабушкой Настей, которую она так любила. Как она могла продать себя и свою любовь?! Как могла променять любимого Ивана на старого деспотичного его отца?! Почему? За что? За квартиру в центре Москвы? За драгоценности, которые ей дарил генерал? Говорят, все продается, кроме любви, если конечно, любовь не продажная. Оказывается, и любовь очень даже хорошо продается! Все дело в цене. Только можно ли оценить растоптанное счастье, слезы, тоску длинными, одинокими ночами, когда хочется выть и кусать подушку, чтобы никто ничего не слышал! Так какова же цена любви? Кирилл незаметно наблюдал за Дашей. Эта история ему тоже не понравилась. Но он не думал, что Даша воспримет это так близко. Кирилл кашлянул.

– Софья Станиславовна, а где сын Анастасии Павловны, как его найти?

Она грустно покачала головой.

– Этого я не знаю. Настя не говорила мне.

– Вы давно с ней виделись? – Кирилл испытывающе смотрел на нее.

– Давно, очень давно, наверное, лет пятнадцать назад, – она грустно посмотрела на него. – Больше я ничего не знаю.

Кирилл и Даша поблагодарили Софью Станиславовну, вышли и молча сели в машину. Говорить не хотелось.

– Да! – наконец нарушил молчание Кирилл. – Санта Барбара. Что скажите, Даша?

– Нужно искать сына Анастасии Павловны, – задумчиво проговорила она.

– Зачем? – поинтересовался Кирилл. – Может быть он вообще, ни сном, ни духом, ничего не знает об Анастасии, то есть о своей родной матери. Кто там у нас еще есть? – он посмотрел на бумажку с записями директора театра. – Некая Лидия Степановна Заболотская, Кутузовский проспект 20, квартира 12. Поедем?

Даша кивнула.

– Нужно ехать. Вдруг мы узнаем что-нибудь новое, что прольет свет на тайну Анастасии Павловны.

Кирилл озабоченно покрутил головой.

– Не думаю, – нахмурился он. – Ничего нового мы не узнаем. Софья Станиславовна практически повторила рассказ вашей бабушки. Кроме того, самые сокровенные тайны на работе обычно не рассказывают. Сколько у Анастасии было подруг? Должна быть одна, какая-то закадычная, которой выкладываешь все свои тайны. Вот у вас Дашенька, есть закадычная подруга? – неожиданно поинтересовался он.

Даша искоса взглянула на него.

– Ну, есть, а что? Лида Светлякова.

– Но ведь эта ваша Лида не работает вместе с вами, – утверждая, а, не спрашивая, заявил Кирилл.

– А вы откуда знаете? – удивилась Даша. – Вы, что провидец? Да, не работает. Мы вместе учились в школе. Ближе чем она, у меня подруги нет.

– И вы ей все-все рассказываете? Вот, например, как вас поцеловал у метро какой-то придурок, рассказали? – Кирилл улыбался. – А потом, позвонили ей и сообщили, что этот придурок, оказывается, ваш сосед по даче?

Даша покраснела.

– Нет, не рассказала! Есть вещи, о которых не рассказывают, – она запнулась, поняла, что выдала себя с головой. – Ну, вот! – расстроено подумала она. – Сейчас Кирилл сразу догадается, что нравится мне, и что это для меня много значит, поэтому и язык не поворачивается, рассказать все Лиде. Боюсь сглазить. А значу ли я что-нибудь для него или он просто клеит красивую девушку?

– Не рассказали, потому, что это для вас несущественно, то есть ничего не значит или наоборот – существенно, то есть, что-то значит? – Кирилл совершенно серьезно смотрел на Дашу.

– Послушайте, – вспыхнула Даша, – ну, что вы ко мне прицепились с глупыми вопросами? Какое отношение имеем я и моя подруга к подруге Анастасии Павловны? Что вы хотите выяснить?

– Я провожу параллель, изучаю женскую психологию, – неожиданно рассмеялся Кирилл. – И если вопрос о сыне для Анастасии был важен, она не стала бы его обсуждать даже с закадычной подругой. Как вы, так ведь? – он настойчиво посмотрел ей в глаза.

– Я просто не болтлива, – попыталась выкарабкаться из неловкой ситуации Даша. Но щеки ее уже горели так, что даже полный дурак понял бы, в чем дело. – И с чего вы взяли, что наша встреча возле метро оставила у меня в душе неизгладимый след, причем такой, что я не обсуждала это с подругой? – язвительно спросила Даша, уже справившись с собой.

– Мне бы очень этого хотелось, – неожиданно грустно проговорил Кирилл. – У меня в душе, наша встреча оставила не просто след, а глубокую борозду, которая и привела меня к вам, – он говорил серьезно, а в черных глазах плескался смех.

– Кирилл Петрович! – возмутилась Даша. – Прекратите надо мной прикалываться, иначе я обижусь на вас. – И вообще, что вы за чушь несли у Софьи Станиславовны, про загс и про «сыночков и лапочку дочку»? У вас крыша совсем поехала?

– Может, и крыша поехала, а может, это мое мнение! – насмешливо проговорил Кирилл. – Я, например, сторонник браков, а не сожительства, как выразилась Софья Станиславовна.

– Ах, это ваше мнение! – хмыкнула Даша. – Вот и держите свое мнение при себе. Я там у этой Бибиковой чуть со стыда не сгорела! И учтите, я ваших подколок больше не потерплю!

– Сдаюсь! – рассмеялся Кирилл. – Больше не буду. Дашенька. А потом, вы неправильно меня поняли. Я совсем и не прикалываюсь. Просто вы мне очень нравитесь, а я не знаю, как к вам подступиться? – он затормозил. – А потом, вопрос брака для меня очень актуален, на вас я готов жениться хоть сегодня. Кажется, мы приехали.

К Лидии Степановне Заболотской Даша и Кирилл пришли тоже с тортом и букетом роз. Кирилл, в два счета обаял хозяйку дома, и через пять минут они уже сидели в гостиной и пили чай.

– Лидия Степановна, – широко улыбнулся Кирилл. – Нам с Дашей нужна ваша помощь. Мы интересуемся погасшими звездами балета, в частности Анастасией Красовской.

– А все-таки что вы хотите узнать? – настороженно спросила Лидия Степановна. – И почему бы вам, не отправиться к ней самой? Она, кажется, последние сорок лет живет в деревне под Москвой. Я не помню, как она называется, где-то возле Яхромы, хотя у нее прекрасная квартира в Москве, недалеко от меня, на Кутузовском.

– Горицы, – лучезарно улыбнулся Кирилл. – Эта деревня называется Горицы. К сожалению, Анастасия Павловна умерла, и мы не успели поговорить с ней. Нас интересует жизнь Красовской

– Умерла? – холодно проговорила Лидия Степановна Заболотская. – Вот бы ее закадычная подружка Алена Новикова обрадовалась, если бы сама не умерла.

– Алена Новикова была закадычной подругой Анастасии Павловны? – изумился Кирилл.

В хореографическом училище – да, Настя дружила с Аленой Новиковой. – Лидия Степановна подперла рукой щеку. – Мы вместе учились в училище: я, Настя и Алена. Потом Настя сыграла судьбоносную роль в жизни Алены. Тогда об этом много говорили в Москве. Красовская стала любовницей ее отца, генерала Новикова, в результате, ее мать покончила с собой, брат чуть не спился, а Алена бросила балет. После всего этого она уже не могла танцевать. А ведь Алена была самая способная из нас троих. Она подавала большие надежды, ее даже брали в Большой театр. У нее был удивительный прыжок. И вовсе не потому, что она много работала, впрочем, как и мы, все, по двенадцать часов в сутки. Это природное, сам боженька поцеловал ее в темечко. Она не прыгала, она взлетала, парила. Это было нечто! И в один день все рухнуло! Она не могла пережить смерть матери, предательство отца и своей любимой подруги. Они же с Настей были как сестры. Настя с семи лет дружила с Аленой и была вхожа в семью Новиковых. Она у них дневала и ночевала, и мать Алены очень любила ее. Со стороны Насти это было предательство.

Лидия Степановна замолчала. В комнате было очень тихо, так тихо, что слышно, как тикают настенные часы. Кирилл и Даша переглянулись. О чем думала Лидия Степановна, что вспоминала?

– А что было потом? – осторожно спросил Кирилл. – Я имею в виду с Анастасией Павловной?

– Она забеременела от Новикова, именно поэтому жена Новикова и покончила с собой, чтобы не мешать им, быть счастливыми. Но счастьем там и не пахло! Ребенок родился мертвым, – Лидия Степановна усмехнулась. – В это время я сблизилась с Настей. Все ее партии в театре достались мне. Я часто приезжала к ней. Новиков купил для Насти дом в деревне Горицы, прямо напротив дома своей семьи. Тогда еще была жива его жена. После ее смерти он жил в этом доме, а не у Насти, хотя приходил к ней каждый день. Он так и не женился на Насте, считал ниже своего достоинства жениться на артистке, а может быть, не мог простить ей смерть своей жены. Перед своей смертью Новиков признался Насте, что их ребенок жив. Настя очень долго искала сына. И двадцать лет назад, нашла. Его усыновили. Тогда, понятное дело, он уже был взрослый мужчина, кажется, даже женат. Я точно не помню его фамилию, я забыла. Оказывается, еще при жизни Новикова, она встречалась с сыном очень часто, просто не знала об этом. А все было очень просто, у сына тоже есть дом в Горицах. Потом она призналась, что Новиков все врал. Он прекрасно знал, кто усыновил их сына. И это именно он купил дом для семьи сына в Горицах, чтобы издалека наблюдать за тем, как растет его сын. Видать к старости стал сентиментальным. Откуда Настя узнала об этом – неизвестно, но точно не от Новикова, он уже к тому моменту умер. Все-таки он не мог ей простить смерть своей жены и так, наверное, мстил. Говорили, что генерал очень любил свою жену, но был кабель, каких мало встретишь, не пропускал мимо себя ничего, что движется. Вот Настя и стала для него на долгие годы тем самым «движущимся объектом».

– Разве Новиков не любил Анастасию Павловну? – с обидой спросила Даша. – Ведь они столько лет были вместе, это же что-то значит?

Лидия Степановна презрительно сложила губы и задумалась.

– Нет, милая девочка! Это не любовь, это похоть! – наконец произнесла она. – Любовь предполагает единение и тела и души. Кстати, души еще больше, чем тела. У них же была, только телесная связь! Если бы Новиков любил Настю по-настоящему, он бы не мучил ее всю жизнь. Она у него была, как овца не закланье. Она приносила ему свою любовь на алтарь. А он только брал эту любовь, не отдавая ничего взамен. Запомните, молодые люди, может быть вам когда-нибудь пригодится. Настоящая любовь созидает, а не разрушает, она является источником новой жизни. А новая жизнь – это ваш будущий ребенок. Ребенок должен быть долгожданным, любимым, причем обоими родителями. Вы ведь влюбленные, я не ошиблась? – вдруг лукаво спросила она.