Текст книги "Приемный ребенок. Жизненный путь, помощь и поддерка"

Глава 8
Утрата семьи: что теряют дети?

Интеллектуальные, эмоциональные и социальные нарушения, свойственные детям, воспитывающимся в учреждениях, объясняются не только плохим обращением в кровной семье, но также и фактом разрыва с этой семьей. Таким образом, мы говорим о двойной пролонгированной травме, поскольку на протяжении всего пребывания ребенка в учреждении сохраняется травматическая ситуация отсутствия нормальной родительской заботы и любви.

Попадая в учреждение, дети теряют:

– Отношения с близкими людьми, привязанность. Даже в тех случаях, когда отношения с родителями складываются плохо, все равно для ребенка это та семья, которую он знает, его самые близкие люди на свете. И ребенок не утрачивает надежды на изменения к лучшему. С одной стороны, привычные отношения дают ощущение стабильности и безопасности, с другой стороны – эмоциональные связи реальны, и утрата привязанности приносит боль, которая может переживаться не только душевно, но и на физическом уровне.

– Микросоциум и доступ к информации о семье. Для ребенка семья – это мир, в котором он живет, на котором основываются его знания о своем происхождении, представления о своей личности. С утратой семьи ребенок утрачивает принадлежность к конкретным взрослым и оказывается в ситуации слишком ранней социальной эмансипации, которая в норме должна происходить уже после подросткового возраста. Неудивительно, что дети чувствуют себя потерявшимися и дезориентированными.

– Широкое социальное окружение, дружеские связи – макросоциум. Дружеские связи и широкое социальное окружение отчасти компенсируют недостаток тепла и заботы, которые дети ощущают в своих кровных семьях. Для любого человека дружеские связи очень важны, но для детей из неблагополучных семей они важны особенно. Мир за пределами квартиры (дома) – территория, которую ребенок активно осваивает с трехлетнего возраста. Познавательная активность детей, самостоятельность, первые социальные контакты – все это оказывается под ударом в результате отрыва ребенка от семьи и попадания в учреждение.

– Свой дом и имущество, личные вещи. Материальная среда является продолжением личного пространства для

человека. Все то, что мы называем «своим», имеет особую значимость для людей. Теряя «свое», любой человек всегда испытывает беспокойство, переживает. Утрата дома – одно из самых больших несчастий в жизни (достаточно вспомнить о беженцах, переселенцах…). Попадая в учреждение, дети теряют свой дом и все то, что считают своим, вплоть до одежды. Еда, игрушки, предметы обихода – все это по сути «общее», то есть ребенку не принадлежит, и сам он не имеет «своего места в жизни».

– Контроль над собственной жизнью, ощущение безопасности. Человеческая жизнь регулируется социальными правилами и законами, но внутри этих правил люди обладают определенной свободой выбора: у них есть свои желания, предпочтения и возможности хотя бы частичной их реализации. Дети не выбирают для себя «возможность» оказаться в детском доме, и внутри детского дома они тоже ничего для себя не выбирают. Их жизнь полностью контролируется извне, они становятся «пассивными объектами». Подобная утрата контроля над своей жизнью приводит к потере чувства психологической безопасности. Дом и семья – первооснова жизни ребенка, и их утрата означает для него, что все остальное тоже может исчезнуть, что ничего надежного и стабильного на свете нет. Кроме того, опыт пассивного существования усваивается детьми и через некоторое время становится жизненным принципом: они не умеют и не хотят предпринимать самостоятельных усилий в устройстве своей жизни. Пресловутые «иждивенчество» и «потребительство» детей из учреждений – проблема, созданная существующей системой.

– Социальный статус: «хуже других». Дети, переживающие травму изъятия из семьи, испытывают душевную боль, а боль люди часто воспринимают как «наказание» за что-то, за какую-то свою вину. Кроме того, дети лишаются всего, что есть у других людей, и это также заставляет их чувствовать себя хуже других, «наказанными». Также для детей расставание с семьей означает, что их родители позволили этому произойти, то есть фактически «отказались от них». Это ощущение отверженности усиливается социальным реагированием. Для многих людей дети из детских домов – «неблагополучные», «умственно отсталые», «малолетние преступники» и т. д. Социальный статус этих детей объективно ниже, чем статус детей из обычных семей, даже неблагополучных.

Глава 9
Горе и потеря

Разлука с семьей сопровождается для ребенка сильными эмоциональными переживаниями, которые не всегда понятны или явны для окружающих.

Боль и потеря – реальные составляющие жизни. Когда кто-то умирает или происходят внезапные неблагополучные изменения в жизни, люди, которых это касается, испытывают не только душевную боль, но и физические страдания в течение достаточно длительного времени. Дети, теряющие семью, узнают боль утраты слишком рано. В результате неблагополучной жизни в семье и расставания с семьей у них страдают все уровни жизнедеятельности: физический, психологический, социальный.

У процесса переживания горя есть свои закономерности. Адаптация к серьезной потере занимает около года (иногда двух), особенности протекания и проявлений носят индивидуальный характер, однако структура, последовательность стадий – общая для всех людей независимо от возраста, пола и культурной принадлежности. «Адаптация» означает не забвение и равнодушие, а свыкание с необходимостью жить с утратой, возможность как-то жить дальше.

Основная сложность при работе с детьми состоит в том, что у них нет моделей поведения в скорби, они не знают, что должны делать и чувствовать. Кроме того, их жизненный опыт еще не позволяет им понять, что утрата означает полную перемену жизни, лишение их того тепла и защиты, которые давали отношения с ушедшим человеком (или людьми). Облечь свои переживания в слова дети тоже не могут. Они как бы «замирают», и их поведение может выглядеть таким же, как всегда, – что сбивает с толку взрослых, ошибочно полагающих, что «дети не понимают» или «им все равно». Особенно часто это бывает при попадании ребенка в детский дом: воспитатели полагают, что отсутствие яркого протеста в начале перемещения означает, что у ребенка нет привязанности к его кровной семье, и изъятие для него ничего не значит. На самом деле тяжелые события, которые ребенок не может понять в силу возраста и с которыми не может справиться, поскольку они слишком разрушительны для души, вытесняются из сознания. Происходит «как бы забвение», своего рода «консервация травмы». Но с течением жизни, по мере взросления и развития сознания, ребенок вновь и вновь переосмысливает происшедшее с ним – и испытывает по этому поводу сильные чувства. Специфика переживания утраты семьи у детей – социальных сирот состоит том, что при попадании в детский дом они переживают это как «разлуку». Большинство надеются вернуться домой и продолжают ждать своих родителей, сохраняя представление о себе как о члене своей кровной семьи. Таким образом переживание утраты растягивается на годы. При попадании в приемную семью ребенок, который помнит своих кровных родителей, начинает испытывать «конфликт привязанностей» – пропорционально возникновению чувств к приемным родителям. Фактически попадание в приемную семью заново «запускает» процесс переживания утраты кровной семьи, и во многих случаях именно это делает адаптацию приемного ребенка трудной. Более подробно особенности переживаний детей, попавших из семьи в учреждение, описаны в части 2, в главе «Адаптация ребенка в учреждении», а особенности переживания разрыва с кровной семьей при попадании в приемную – в главе «Адаптация ребенка в приемной семье», 3 часть.

Почему важно знать особенности переживания детьми горя? Во-первых, это позволяет понимать, что происходит с ребенком и почему, и дает возможность взрослому человеку помочь ребенку. Во-вторых, в деле семейного устройства необходимо уметь адекватно оценивать состояние ребенка: детям, продолжающим ждать кровных родителей, приемных родителей принять трудно. Наконец, дети, эмоционально «застрявшие» в одной из фаз переживания горя, не пережившие его до конца, живут не настоящим, а прошлым, и их поведение часто воспринимаются окружающими как неадекватное. В таких случаях требуется профессиональная помощь, но чтобы распознать проблему, взрослые должны иметь о ней представление.

В этой главе будет приведена обычная последовательность стадий переживания горя. По изменению силы чувств и степени контроля над ситуацией процесс переживания горя подразделяют на следующие стадии:

начальная стадия (шок)

оцепенение, тревога, отрицание

Кратковременная стадия, когда ошеломление нарушает восприятие реальности, происходит своего рода «отключение» чувствительности, эмоциональной и физической. Длится от нескольких минут до 2–3 недель. В это время человек не чувствует душевной боли за счет защитной реакции психики – «диссоциации», но характерны вегетативные реакции тревоги: сердцебиение, напряжение мышц, потение, сухость во рту, нарушения сна и аппетита, желудочные расстройства. Повышение физического напряжения не может продолжаться до бесконечности: либо должна произойти разрядка и сброс напряжения, либо случится «срыв» и напряжение выльется в болезнь (инфаркт, инсульт и т. п.). На телесном уровне отрицание может выражаться буквальным «убеганием» от проблемы: например, драки, алкоголь, наркотики, мастурбация и пр.

На интеллектуальном уровне возникают реакции отрицания («не верю», «может, он оживет», «ничего не случилось»): человек уже знает, но не в состоянии понять, как такое могло произойти.

Если человек «застрял» на стадии отрицания более 3–6 месяцев, требуется помощь специалистов.

острая стадия (дезорганизация)

амбивалентность.

боль и ее отреагирование.

поиск. агрессия. отчаяние. утомление.

нарушения регуляции деятельности

В этой фазе горе обрушивается на человека всей тяжестью. Чем большее место в жизни занимало то, что потеряно, тем труднее человеку в этот период, длящийся от двух месяцев до года. Возникают сильные переживания тоски и муки, связанные с необходимостью признать потерю и желанием удержать привязанность. В человеке как бы борются две реальности: реальность любви и реальность смерти/утраты. Боль и попытки ее утолить вызывают специфическую реакцию поиска:

– постоянные всепоглощающие мысли об ушедшем/ утерянном;

– поиск мест его бывшего присутствия и ожидание возможной встречи в какой-либо форме;

– нецеленаправленная беспокойная деятельность («занять время ожидания»).

Постоянное столкновение надежды (что случившееся – «неправда») с реальностью утраты постепенно подтверждает ее бесповоротность. Протест против факта потери, против вызванной этим боли приводит к агрессии: гнев по отношению к «ушедшему», поиск «виноватых» и причин происшедшего, враждебность к тем, кто пытается помочь, и ненависть к себе – характерные признаки подстадии острого аффекта.

Очевидно, что эффективно работать и учиться в это время невозможно. Расстройство деятельности отмечается также на бытовом уровне, страдают не только высшие психические функции – мышление, внимание, память, но и физические процессы на уровне нарушения автоматизмов.

Затем наступает спад эмоционального напряжения, изнеможение и апатия:

– снижение физической активности (упадок сил);

– мотивационные нарушения (все теряет смысл по сравнению с горем);

– интеллектуальные проблемы (аффект тормозит интеллект).

В эмоциональном плане изнеможение выражается депрессией, утратой интереса к жизни, незащищенностью и безнадежностью.

Сочетание отчаяния и утомления может привести к появлению мыслей о самоубийстве как способе покончить с болью и воссоединиться с «ушедшим».

Если на стадии шока важна физическая забота, то на стадии острого горя необходимо находиться рядом с человеком, оказывать эмоциональную поддержку (в т. ч. возможна работа с медиками и психологами) и помощь в организации дел. Если адаптация к потере не происходит более года и признаки острого горя не смягчаются, участие специалистов становится обязательным.

утихающая стадия (реорганизация)

восстановление

В это время происходит свыкание с потерей: человек способен вновь войти в жизнь, которая принимает в расчет утрату, но не заполнена ею целиком. Важное значение для прохождения этой стадии имеет отыскание смысла в утрате – это позволяет соотнести ее со своим пониманием жизни, Бога или добра.

Происходит осознание того, что наихудшее случилось, человек принял это и уцелел, и теперь снова готов жить и расти – с памятью об «ушедшем» и ради него.

Признаки реорганизации:

– меньше слез;

– возврат физической активности и интереса к жизни;

– сосредоточение на настоящем и будущем, а не на прошлом;

– появление положительных эмоций, повышение эмоциональной экспрессии;

– восстановление самооценки;

– чувство защищенности.

Сила эмоциональных реакций и длительность стадий переживания горя могут различаться у разных людей, и у детей в том числе. На способность ребенка справляться со стрессом влияют следующие факторы:

– социальное и эмоциональное благополучие ребенка в момент травмы;

– опыт привязанности и близких отношений с другими взрослыми;

– присутствие и забота близких ребенку людей в момент травмы;

– физическое здоровье и индивидуальные особенности нервной системы;

– возраст и интеллектуальное развитие ребенка;

– индивидуальная динамика переживаний и способы отреагирования.

Личностные характеристики детей, помогающие им пережить стресс:

– активность и самостоятельность ребенка;

– самоуважение и вера в себя;

– уживчивость и способность обращаться за помощью, когда это необходимо;

– гибкость и способность приспосабливаться к новому;

– ответственность за кого-то, кроме себя.

Согласно выводам Мерфи и Мориэ (Vera Fahlberg, 1990), лучше восстанавливаются после стресса дети, которые находят для себя возможность:

– удаляться в безопасное место;

– отойти от окружающих на некоторое время, чтобы «прийти в себя»;

– использовать различные приемы для успокоения самого себя;

– снизить эмоциональное напряжение с помощью символических игр и фантазии.

В завершение этого краткого описания хочется добавить, что способность к восстановлению после жизненных травм является частью зрелой личности. Но когда травм слишком много, или они слишком сильны, и выпадают на долю детей, которые не являются «зрелыми личностями» в силу обстоятельств, способность к восстановлению во многом будет зависеть от помощи близких взрослых. От их способности внимательно и с сочувствием – не сентиментально или чрезмерно-тревожно, а именно сочувственно – отнестись к тому, что детям пришлось пережить.

Часть II
Ребенок в учреждении

Глава 1
Адаптация ребенка в учреждении

Дети попадают в учреждения в разном возрасте и по разным причинам. У некоторых детей родители лишены родительских прав за алкоголизм и пренебрежение интересами ребенка. Другие дети становятся «отказными» с самого рождения и ничего не знают о своих родителях. Третьи теряют родителей внезапно в результате жизненной катастрофы (болезнь, несчастный случай), а родственников, которые могли бы принять ребенка в семью, нет. Причины разные – результат один: ребенок оказывается в детском доме.

Очевидно, что в зависимости от особенностей характера, возраста, а также степени травмированности детей их реакции на попадание в учреждение будут различаться. Но в любом случае тяжелые переживания детей будут «выплескиваться» в отношениях с другими детьми и воспитателями. Кроме того, дети воспроизводят модели поведения, усвоенные ими в ходе их предыдущей жизни, которая была в разной степени неблагополучной. Если не предпринимать специальных усилий по эмоциональной реабилитации детей, то только у некоторых из них с течением времени негативные проявления смягчаются и исчезают. У большинства же деструктивное поведение закрепляется, усиливается и мешает принимать другие, более удачные модели поведения и позитивный жизненный опыт.

При попадании в учреждение первичная адаптация детей в основном подразделяется на три типа реакций.

Такие дети ведут себя как ни в чем не бывало, быстро приспосабливаются к обстановке, легко вписываются в детский коллектив и налаживают контакт с воспитателями. Первое время с ними нет никаких хлопот. Так происходит не потому, что ребенку все равно. Просто его жизнь в семье могла быть достаточно тяжелой, и внутренняя близость с родителями, надежда на хорошие отношения с ними была утрачена еще тогда, когда ребенок жил дома. Бытовые условия очевидно улучшаются: ребенок сыт, у него чистая постель, своя одежда, его никто не бьет. И первое время ребенок не сознает, что попадание в детский дом означает полную перемену статуса и жизни. Он бессознательно воспринимает новый образ жизни как дополнение к старому, а не как безвозвратную смену одного на другое. Поведение ребенка в это время, по сути, является реакцией шока и отрицания в процессе переживания утраты. Для детей, не имевших опыта семейной жизни («подкидыши», «отказники»), переезд из одного учреждения в другое не является чем-то принципиально новым, поэтому их реакции не носят экстремального характера.

Однако с течением времени дети, изъятые из неблагополучных семей, начинают осознавать, что они потеряли свой дом и все связи с близкими и друзьями, которые у них были. Также проходит эффект новизны, появляются неприятные для ребенка моменты в отношениях с окружающими и в самом укладе жизни. В связи с этим у детей могут наблюдаться ухудшения сна, вспышки немотивированной агрессии или истерики со слезами, поведение становится неровным. Школьная успеваемость ухудшается. Это объясняется тем, что процесс переживания утраты семьи из фазы отрицания переходит в фазу дезорганизации и сопровождается соответствующими реакциями: тоска, переживание чувства вины, агрессии. Это естественный процесс, когда старые связи оборваны и это уже осознается, а новые и равные по значимости связи еще не образовались. Ребенок начинает скучать по тому, что у него было, и печалиться об этом. Для этого периода характерна «идеализация» кровных родителей. Дети могут говорить: «Моя мама самая красивая»; «У нас дома было больше игрушек, чем здесь»; «А мой папа самый сильный» и т. д.

пример:

Мальчик, одиннадцати лет, был переведен из одного детского дома в другой. До трех с половиной лет он жил в семье, в учреждение попал из-за того, что в пьющей семье отец регулярно бил мать, в результате чего мать умерла, а отец попал в тюрьму. При попадании в новое место мальчик стремился к самоутверждению и, желая завоевать авторитет у сверстников, с гордостью рассказывал им, что маму он не помнит, а папа у него крутой и самый сильный. И что он будет как папа, когда вырастет. Излишне упоминать, что мальчик часто дрался и имел большие проблемы в установлении дружеских отношений с кем-либо.

комментарий:

Потребность в самоуважении и желание любить своих родителей зачастую приводят к тому, что дети сочиняют «альтернативную реальность» взамен плохого прошлого. Или игнорируют/переиначивают суть событий в своей семье (жестокий отец обозначается как «крутой»). Это не говорит о том, что ребенок на интеллектуальном уровне не способен отличить плохое от хорошего. Просто желаемое оказывается сильнее реальности.

Бывает и так, что дети говорят о своих кровных семьях плохо. Например, что их там не кормили, били, и что в детском доме – лучше. В этих случаях дети, во-первых, повторяют те фразы, которые часто слышат от окружающих взрослых. А во-вторых, их слова вызваны не здравой критической оценкой того, что происходило в их семьях, а огромной обидой на родителей за недополученную любовь. Они выражают эту обиду критическими высказываниями, за которыми стоит желание быть любимыми своими родителями, иметь хорошую семью. Заботящимся взрослым (воспитателям) очень важно помнить, что даже те дети, которые ругают свои семьи, все равно привязаны к ним, хотя эта привязанность и носит амбивалентный характер. Взрослые могут испытывать самые разные чувства в адрес кровной семьи ребенка. Однако в разговоре с ребенком нужно быть осторожными и не говорить плохо про его кровную семью, даже если он сам это делает. Подробнее о том, как говорить с ребенком про его прошлое и его семью, см. в части 3, в главах «Работа с жизненной историей ребенка в интересах приемных родителей»; «Работа с „Книгой жизни“»; «Задача приемного ребенка – „совмещение“ своих статусов, как члена двух семей»; «Тайна усыновления: кому от нее жить хорошо?».

Дети с типом реакции «ничего не происходит» попадают в учреждение с уже утраченной верой в нормальные отношения в своей кровной семье. Тем не менее процесса переживания утраты избежать невозможно. Дети все равно чувствуют печаль и страдают. Однако их поведение постепенно стабилизируется, входя в стадию «реорганизации» (последний этап переживания утраты), становясь более адаптивным и дружелюбным. Такие дети с удовольствием участвуют в общественной жизни учреждения, достаточно хорошо социализируются, и им легче принять ситуацию перехода в приемную семью.

Если вы обратитесь к личному опыту, то наверняка вспомните ситуации, когда вы знали и понимали, что происходит, но ваши чувства входили в противоречие с этим знанием, существовали вопреки ему. И должно было пройти время, иногда достаточно длительное, чтобы чувства пришли в соответствие с реальностью (необходимость расстаться с человеком, который тебя не любит, потеря близких и несогласие с этой утратой; невозможность смириться с реальностью, с тем, что все изменилось навсегда). Вспомните, что вам помогало/мешало внутренне принять болезненную правду – какие реакции окружающих, близких; что предпринимали вы сами, чтобы смириться с неизбежным? С чем вы ничего не могли поделать, и что прошло само, с течением времени? Как менялось ваше внутреннее состояние с течением времени? Обращение к подобному опыту важно для того, чтобы напомнить себе: глобальные перемены в жизни людей связаны с серьезной внутренней перестройкой, и на адаптацию к ним нужно время.