Текст книги "Приемный ребенок. Жизненный путь, помощь и поддерка"

Глава 5
Идентичность детей в учреждении: особенности формирования

Идентичность можно определить как устойчивое представление о себе и своем месте в социуме и мире. Это не просто знание о разных гранях своей личности, но и принятие себя таким, какой есть, с критическим отношением к недостаткам и признанием достоинств.

Сумма знаний о себе как результат анализа собственного жизненного опыта концентрируется в виде ответов на вопросы «Кто я?», «Какой я?». Но отношение к этому знанию, принятие себя возникает благодаря соотнесению с системой социальных координат, нормами и ценностями той семьи и того общества, в котором человек живет.

Личная идентичность по сути представляет собой структуру из трех основных компонентов. Образ «Я» (когнитивная составляющая) – это фактические знания человека о себе, о своих физических возможностях, внешности, характере, умениях и т. д., полученные из жизненного опыта. Эмоциональная составляющая — это переживания, чувства, которые возникают у ребенка в связи со знаниями о себе, отношение к этим фактам как к хорошим/плохим, приятным/неприятным и пр., и задаются отношением ближайшего социального окружения к ребенку, в первую очередь его семьей. И поведенческая составляющая – это действия, поведение человека в социуме, связанное с этим знанием и его эмоциональной оценкой. Для того чтобы человек был способен ладить с другими людьми, преодолевать трудности и стремиться к самосовершенствованию, он должен верить в себя и воспринимать себя как «хорошего». Это не имеет ничего общего с гордыней, речь идет о здравом отношении к себе и о понимании ценности своей жизни. На основе такого отношения как раз и возможна здоровая самокритика со стремлением исправлять свои недостатки и плохие поступки. Любовь взрослых учит ребенка любить себя и других. А любить – это значит не мириться с «плохим» и стараться это исправить. У детей-сирот в результате расставания с семьей («меня бросили – значит, я не ценность») и плохого обращения в семье личностная идентичность нарушается. Такие дети считают, что они хуже, чем это есть на самом деле. Существует большое количество литературы о том, как формируется личная идентичность, какие устойчивые личностные образования возникают в результате возрастных кризисов у детей. Цель этой главы книги – обозначить те особенности личности, которые формируются у ребенка в результате утраты семьи и жизни в учреждении. На взгляд авторов, это важно, поскольку негативные особенности характера детей-сирот зачастую трактуются как «генетика» либо «испорченность», а на самом деле являются закономерными последствиями травматического опыта, с которым ребенок не справился.

Семейная идентичность представляет собой чувство принадлежности к кругу людей, которых ребенок считает своими близкими, а себя – похожим на них. Обычно это семья, в которой ребенок появился на свет. Рождаясь, ребенок физически отделяется от матери. Однако вплоть до подросткового возраста семья служит «психологической утробой», эмоционально питая и защищая ребенка. У человека чувство «Я» вырастает из чувства «Мы», и для него вопрос «Кто я?» по сути значит «Чей я?». Ощущение принадлежности – это альтернатива одиночеству, источник жизненных сил: «Это моя семья, я им нужен, меня любят – Я ЕСТЬ». Принадлежность семье не только определяет самовосприятие, но и задает вектор направления жизненного пути: «Откуда я?», «К чему я иду?». Дети – социальные сироты оказываются в ситуации чрезмерно ранней социальной эмансипации от семьи. Их личная идентичность еще не сформирована, а семейная разрушается. И их психологическая жизнеспособность не выше физической жизнеспособности ребенка, родившегося значительно раньше срока.

Групповая идентичность – это ощущение принадлежности к группе, с которой человек связан социальными отношениями и общими ценностями. Отношения в группе не такие близкие, как в семье, но важны, поскольку принадлежность к группе является источником поддержки и понимания, ресурсом и своего рода ориентиром. В обычной жизни у людей их групповая и семейная идентичность различаются, дополняя и обогащая друг друга. Дети, изъятые из семей и попавшие в закрытые учреждения, теряют связь со своими семьями и не выбирают для себя группу, к которой они принадлежат. Специфика ситуации детей, живущих в учреждении, состоит в том, что кроме проблемной личной идентичности у них происходит смешение групповой и семейной идентичности. Этот вопрос нуждается в дополнительных социально-психологических исследованиях. Но о некоторых особенностях личностного формирования детей в учреждении, которые мы наблюдали за годы профессиональной деятельности в сфере семейного устройства, кратко расскажем ниже.

Живя в учреждении, ребенок сначала продолжает считать себя членом своей семьи, в которой он родился. Но поскольку большинство родителей не поддерживают отношений со своими детьми, то со временем дети утрачивают чувство актуальной принадлежности к своей семье. И тогда они начинают называть «мамой» воспитателей, а своей семьей – детский дом. Однако дети, имевшие опыт семейной жизни, понимают разницу между жизнью со своими, пусть неблагополучными, родителями в своем собственном доме, и жизнью с коллективом детей, также лишившихся своих семей, в учреждении. Дети называют этот дом семьей, но в глубине души они чувствуют себя «ничьими», лишенными корней и одинокими, несмотря на коллективную жизнь. Отсутствие приватности, личного пространства и имущества, контроля над собственной жизнью и позитивных жизненных перспектив приводит к тому, что дети, живя в детском доме, не стараются стремиться к чему-то лучшему, живут одним днем. Такие дети идентифицируют себя с группой сверстников, и жизнь их определяется групповыми ценностями. Чувствуя себя отвергнутыми, они противопоставляют себя остальному социуму. Преобладание депрессивно-агрессивного фона приводит к тому, что агрессивное поведение, нарушение правил, а впоследствии – законов становится нормой жизни для многих из этих детей.

Одна из форм укрепления личной идентичности ребенка – индивидуальная «Книга жизни». Ее составление совместно со специалистом включает в себя работу с прошлыми травмами и их «обезболивание», восстановление хода событий в жизни ребенка и установление причинно-следственных связей, сохранение позитивной информации и восполнение пробелов в жизненной истории ребенка и его семьи. Эта работа необыкновенно важна, однако в условиях учреждения достаточно сложно ее организовать для каждого ребенка. Чаще всего то, что могут успеть сделать сотрудники детского дома для ребенка, – это создать для него индивидуальный фотоальбом, где фиксируются текущие события. Составление «Книги жизни» если и проводится, то уже после попадания ребенка в приемную семью силами самих родителей или с помощью психолога-консультанта (см. главу «Работа с „Книгой жизни“», часть 3).

Самостоятельно сохранить позитивное самовосприятие и стремление к самореализации удается лишь небольшой части воспитанников детских домов. Некоторые из них в дальнейшем становятся социально успешными людьми. Обычно это бывает связано с тем, что сходятся четыре положительных момента:

– высокая жизнестойкость, унаследованная из семьи (семьи бывают разные, дети по разным причинам попадают в детский дом);

– позитивные индивидуально-личностные особенности и таланты ребенка;

– благоприятная атмосфера в учреждении (хорошие воспитатели, дружеские отношения между детьми);

– отсутствие сильного травматического опыта.

У таких детей положительный взгляд на самих себя и стремление к позитивной самореализации – «я хороший и хочу хорошего для себя в жизни» – становятся движущей силой для достижения социального успеха. Однако это – единичные случаи, в целом жизнь в учреждении не способствует позитивному личностному развитию детей и снижает их шансы добиться жизненного успеха.

Полоролевая идентичность. Дети в учреждениях испытывают не только недостаток родительской любви и эмоционального тепла. Одновременно с этим они находятся в сильном напряжении, поскольку, с одной стороны, им не нравится то, что с ними произошло, но, с другой стороны, они ничего не могут изменить. Сброс физического и эмоционального напряжения может происходить через аффективные всплески (драки, истерики) и через сексуальную аутостимуляцию (онанизм). Нужно отметить, что само по себе возникновение «онанизма» является частью хода нормального психосексуального развития детей. Ребенок сначала интересуется своим телом, узнает его, а потом учится соотносить свои физические импульсы и желания с моральными и социальными нормами своего ближайшего окружения. У детей в учреждениях достаточно часто встречается так называемый «невротический онанизм». Обозначение какой-либо формы поведения как «невротической» подразумевает, что она вызвана нервным напряжением в травмирующей ситуации, и при исчезновении невротизирующих факторов со временем проходит. Однако при неблагополучном стечении обстоятельств этого не происходит. Неадекватное сексуализированное поведение некоторых детей из учреждений (навязчивое мастурбирование, вовлечение других детей в сексуализированные игры и действия, разговоры на сексуальные темы и пр.) может быть вызвано тем, что кто-то из них сталкивался в своей жизни с развращением со стороны старших. Кроме того, это становится единственным и привычным источником получения удовольствия и близких отношений в условиях депривации. Когда старшие дети вступают в пубертат, их сексуальный интерес начинает обуславливаться гормональным развитием. Несформированность культурных норм и морально-сдерживающего начала, а также недостаток контроля со стороны взрослых может приводить к тому, что некоторые подростки в учреждениях могут вовлекать в разного рода сексуальные контакты не только своих сверстников, но и младших детей, в том числе против их воли. Эта проблема не является тотальной, однако она существует.

При этом на фоне «физиологической опытности» дети из учреждений могут быть совершенно некомпетентны в социально-ролевом общении. Отношения между мужчинами и женщинами, мужем и женой, родственные отношения – их представления в этих областях обеднены из-за отсутствия полноценного жизненного опыта и позитивных примеров. Проще всего им строить партнерские отношения с такими же выпускниками детских домов по принципу коммуны. В таких случаях соседи обычно жалуются, что квартиры выпускников – «проходной двор» или «коммуналка».

Одной из важных психологических особенностей детей в учреждениях являются личностный инфантилизм и эмоциональная незрелость. Эти дети знают жизнь не с лучшей стороны и зачастую гордятся своей «опытностью» и отсутствием иллюзий, чувствуя себя «маленькими взрослыми». Однако цинизм – это не синоним жизненного опыта. Видеть плохое в жизни – это не значит видеть жизнь объективно. Способность к сочувствию, моральная развитость, ответственность, стремление к достижениям, воля к преодолению трудностей, целеустремленность, умение заботиться о ком-то и желание делать это – все эти качества являются неотъемлемыми для любой зрелой личности, но именно их формирование затруднено у детей, живущих в учреждениях. Невозможность исцеления душевных ран, неспособность справиться с травматическим опытом и отсутствие нормального детства тормозит подлинное взросление у детей-сирот. Закономерное и печальное следствие пребывания детей в учреждении – отсутствие у них поддержки со стороны близких, отсутствие людей, ради которых стоит жить, отсутствие жизненных целей, которые бы направляли жизнь, составляя ее смысл. Покидая учреждения, многие выпускники детских домов очень скоро начинают чувствовать свою беспомощность и неспособность «вписаться» в социальную действительность. Они остаются выброшенными из жизни и поэтому очень легко попадают под влияние криминальных авторитетов с их идеей «семейственности» и жесткой иерархией – и в тюрьму как в общественное учреждение. Многие девушки-сироты, не ценя себя как личность, не имея опыта семейной любви, становятся легкодоступны для сексуальных контактов и быстро попадают во власть сутенеров, поскольку им себя не жаль и трудно защищаться от давления. Некоторые из них просто ведут «неблаговидный» образ жизни, «добирая» количеством сексуальных связей так необходимое им ощущение своей нужности и тепла.

Хочется еще раз подчеркнуть, что неблагополучие детей-выпускников детских домов связано не с их «испорченностью» или «генетикой», а является логическим следствием нерешенных психологических и социальных проблем. Безусловно, каждый взрослый человек несет самостоятельную ответственность и за свою жизнь, и за свои действия. «Трудное детство» не может служить оправданием для преступлений и для аморального поведения, но, к сожалению, оно действительно может быть их причиной. В задачу ответственных взрослых входит сделать все возможное для того, чтобы помочь детям-сиротам разрешить их психологические проблемы и помочь им в социальной адаптации.

Глава 6
Контакты детей из учреждений с кровными родственниками: почему это важно?

Для душевно здорового человека нормально иметь привязанности и сохранять постоянство чувств в отношении значимых людей, даже если с ними не видишься. Это естественная потребность человеческой души. Если она нарушена, это говорит о достаточно серьезных проблемах в сфере привязанности. Маленькие дети не могут критически оценивать своих родителей. Они их любят, оправдывают и идеализируют. Только в том случае, если обращение родителей с ребенком принимает очень жестокую форму, инстинкт самосохранения может взять верх над этой потребностью идеализировать родителей. Но и в случае, если ребенок уходит из дома и рассказывает о том, как с ним плохо обращались, – это не столько проявление объективной оценки, сколько попытка вспомнить, что с ними происходило, и актуальное переживание обиды.

При попадании в детский дом дети сначала испытывают шок с характерной для этого периода потерей чувствительности. В это время они не особенно вспоминают своих родственников. Когда начинается фаза «острого горя», дети могут и сильно скучать по ним (депрессия, тоска), и ругать их (обида на недополученную любовь, обвинение, агрессия). Но в конечном итоге все дети начинают ждать прихода своих родителей, хотят видеть их. Посещение родителями означает для детей внимание с их стороны. Это подтверждение того, что ребенок для них значим, и возможность для ребенка убедиться в том, что родители живы и здоровы.

пример:

Девочка Вика попала в детский дом в три года. После того, как стало очевидно, что вернуться в кровную семью ребенку невозможно, было принято соответствующее судебное решение, и девочку поместили в приемную семью. Также из кровной семьи были изъяты два старших брата Вики, которые попали в приют. Причиной изъятия стали пренебрежение и алкоголизм родителей, но они не были агрессивно настроены в отношении собственных детей. Между Викой и кровным отцом была сильная взаимная привязанность. В связи с этим были сохранены встречи кровных родителей с девочкой на нейтральной территории (в детском доме) в режиме, согласованном с приемной семьей. Девочка быстро адаптировалась и привязалась к приемной семье, но при этом помнила про кровных родителей, и ей было важно знать, что с ними все в порядке. Когда девочке было шесть лет, кровные родители из-за алкоголизма долгое время не выходили на связь с социальным работником и не виделись с девочкой. В результате Вика стала тревожиться, во время игр она могла начать бить игрушки со словами «опять пьют», брала игрушечный телефон, «набирала номер» и сообщала приемной маме, что ее родители умерли. В других ситуациях она говорила приемной маме, что ее кровные родители родили себе другую девочку Вику, а про нее забыли. В результате усилиями социального работника удалось организовать встречу, на которую пришли оба кровных родителя в трезвом состоянии, хотя по ним было видно, что алкоголизм прогрессирует. На встрече девочка много обнималась с ними, была разговорчивой, активной, а в конце сказала социальному работнику: «У меня в семье три мальчика и три девочки!» На вопрос, кто же это, она ответила, что три девочки – это сама Вика, «одна мама» и «другая мама», а три мальчика – это папа и два брата. Девочка была удовлетворена и успокоена тем, что встреча наконец состоялась, и она убедилась, что ее родители живы и не забыли о ней.

Необходимо подчеркнуть, что Вика сильно привязана к своей приемной маме: она разделяет любовь к своим кровным родителям и любовь к своей приемной маме. Нечастые, но регулярные встречи с кровной семьей стабилизируют эмоциональное состояние девочки и вносят определенность в ее жизнь.

комментарий:

У детей может быть разная степень осведомленности о своей кровной семье и разная степень привязанности к ней. В каждой конкретной ситуации социальные службы должны оценивать необходимость и возможность сохранения контактов с кровной семьей и планировать форму, в которой они могут происходить. Когда у детей была привязанность к кровной семье и их изъяли по объективным показаниям, они вынуждены смириться со случившимся, однако их кровные родители не перестают иметь для них значение. Детям важно знать, что их родители и родственники живы и не испытывают к ним плохих чувств. Для ребенка то, что его родители приходят к нему и общаются с ним, означает, что он все-таки важен для семьи, в которой родился. Для приемных детей поддержание контактов с кровной семьей означает, что он не стал для родственников «врагом» из-за того, что живет с другой семьей. В конечном итоге все это поддерживает в ребенке внутреннее ощущение права на благополучную жизнь и принятие близкими взрослыми.

В семьях, где родителям была свойственна социальная беспомощность (например, алкогольные семьи), но не было жестокого обращения и сохранялась привязанность между родителями и детьми, дети могут принять на себя «родительскую» ответственность за своих несостоятельных взрослых. Они начинают ощущать себя «маленькими взрослыми» и психологически становятся «родителями» для своих родителей: заботятся о них, переживают, пытаются контролировать. Таким детям особенно важно убедиться в том, что с их родителями все хорошо.

Кроме того, под «кровной семьей» подразумеваются не только родители, но и представители расширенной семьи, которые могут быть социально сохранны: бабушки, дедушки, тети, дяди. Эти люди могут в дальнейшем помогать ребенку в жизни. Также это позволяет сохранить семейную идентичность ребенка. Сохранение родственных связей и позитивных представлений о своей семье в целом позволяет использовать этот ресурс для реабилитации ребенка, дает ему возможность воспринимать себя как хорошего, достойного члена своей семьи, у которого есть в жизни цель – сохранение и поддержание достоинства своего Рода.

Кровные родители, в свою очередь, после изъятия ребенка из семьи в большинстве случаев испытывают, во-первых, защитную агрессию по отношению к социальным службам, милиции и в том числе к представителям учреждения, где находится ребенок. Никто из родителей не считает изъятие ребенка из семьи справедливым. Исключение составляют только те проблемные семьи, которые сами в сложной жизненной ситуации обращаются за социальной помощью, в том числе с просьбой о помещении ребенка в учреждение на короткий срок. Во-вторых, несмотря на то, что кровные родители пытаются сделать хорошую мину при плохой игре, они все равно чувствуют себя опозоренными (неполноценными, несостоятельными): общество признало их неспособными быть родителями. И поскольку большинство из этих людей – личностно незрелые, им свойственна инфантильная реакция обиды: «Ах, мы недостойны?! Ну и пожалуйста, сами воспитывайте моего ребенка!» Некоторые родители действительно испытывают стыд и вину перед своими детьми, и это – третья причина, по которой родители могут не навещать своего ребенка в детском доме. Некоторые родители искренне могут полагать, что другие люди позаботятся о их ребенке лучше, чем они сами, и даже что их ребенку будет без них лучше. В-четвертых, они могут думать, что ребенок забыл их и не нуждается в них, особенно если ребенку нашли другую семью. Пятая причина: эти люди не имеют представления о том, что испытывает ребенок, оставшись без родителей, и какое значение для него имеют сведения о них и их внимание, сохранение контакта с ними. Это пять подлинных причин того, почему родители не посещают своих детей в детских домах. То, что «родители пьяные, а в пьяном виде их в детский дом не пускают», – это внешняя ситуация, а фактически для родителей это предлог избежать столкновения с реальностью, в которой они действительно виноваты перед своим ребенком.

пример:

Мать девочки Лизы выпивала, плохо заботилась о ребенке, но никогда не била дочь. Лиза была одаренной от природы, и в восемь лет, попав из детского дома в приемную семью, стала посещать кроме обычной школы балетную и музыкальную, и везде добилась успехов. В обычной школе она была отличницей, в балетной и музыкальной участвовала в концертах и выступлениях. При этом у девочки сохранялась привязанность к кровной матери, для нее важны были регулярные встречи с ней, которые организовывали службы опеки по согласованию с приемной семьей. Когда у Лизы было важное выступление в одном из концертных залов Москвы, девочка позвонила кровной матери и пригласила ее прийти. Во время разговора мать была трезвой, приняла близко к сердцу успех дочери и приглашение, обещала быть на концерте. В день выступления дочери она собрала компанию друзей, напилась и на концерт не пришла…

комментарий:

У некоторых людей может возникнуть вопрос: зачем «тянуть кота за хвост», зачем травмировать ребенка искусственным поддержанием контактов с матерью, которая «безнадежна»?! Но, во-первых, девочке, которая была сильно привязана к матери, требовалось время, чтобы принять ситуацию расставания. Кроме того, Лизе было важно самой убедиться в том, что нет перспектив в отношениях с матерью. Также ей было очень важно, что ни приемная семья, ни социальные службы не препятствовали ее контактам. Для нее это означало их поддержку и понимание, с одной стороны, с другой – показывало, что нет никаких внешних препятствий, что все дело действительно в позиции матери и в состоянии ее здоровья. Девочка еще не осознавала, что они с матерью теперь принадлежат к разным социальным слоям и их жизненные пути расходятся. Она пыталась, как могла, сохранить связь с ней, и постепенно убеждалась, что это невозможно, и никто из ее окружения не виноват в этом.