Электронная библиотека » Татьяна Полякова » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 3 сентября 2015, 20:42


Автор книги: Татьяна Полякова


Жанр: Остросюжетные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Татьяна Полякова
Небеса рассудили иначе

© Полякова Т. В., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *
 
Где-то ангелы кричат
Прости-прощай.
Плавится душа, как свеча.
Разлилась по сердцу печаль,
Я навеки твой, ты – ничья!
 
Би-2 «Ее глаза»

– Навещать родителей – наша святая обязанность, – с постной миной заявила Агатка. – Но выполнять ее сегодня как-то не хочется.

Мне тоже не хотелось, оттого я и согласилась с сестрицей, что, в общем-то, бывало не часто. Кивнула и, подперев щеку рукой, попыталась прикинуть: есть варианты избежать обязательный ужин в родительском доме? Решила, что нет, и обреченно вздохнула.

– Фимка, – позвала сестрица через минуту. Уверена, наши мысли текли в одном направлении, оттого ее последующие слова не удивили. – Двигай к предкам одна, соври, что у меня работы по горло, а я тебе лишний выходной дам. О’кей?

– Еще чего, – возмутилась я. – Отдуваться за двоих за какой-то жалкий выходной… А как же принципы, сестрица? Кто мне всегда твердит, что старшим врать нехорошо?

– Ненавижу принципы, – фыркнула Агатка. – Им нет места в юридической практике.

Сестра у меня адвокат, и я, кстати, тоже. В основном ее стараниями. Мои личные амбиции выше ставки дворника в местном ЖЭКе никогда не поднимались. Но в семье решили, что это бросает тень на наше честное имя, и Агатке пришлось взять меня в свою контору. Надеюсь, она не слишком об этом жалеет.

Не реже чем раз в неделю я кляну тот день и час, когда нога моя ступила на порог ее офиса. Наша мама – обладатель черного пояса по занудству, но ее лучшие приемчики блекнут рядом с тем, что вытворяет Агатка без всякого усилия.

– У меня встречное предложение, – ядовито произнесла я. – Почему бы тебе для разнообразия не засвидетельствовать дочернюю любовь в одиночку? Раз уж принципы сегодня отменяются, могла бы соврать, что у меня температура и ты, заботясь о сестре, оставила меня наедине с градусником и горячим питьем.

– Умная, да? – хмыкнула сестрица. – Чтобы мама тут же заявила, что я тебя работой уморила? Нет уж, я останусь у мамы на хорошем счету.

– Ну, удачи тебе…

– Как ни крути, а идти придется, – пробормотав сквозь зубы замысловатое ругательство, поморщилась Агатка и добавила: – Она кого-то там пригласила.

– Очередной жених? – нахмурилась я, теперь страдания сестры стали понятны.

У мамы навязчивая идея выдать старшую дочь замуж. На мою свободу она не посягает, замужем я уже была, причем не один раз, и, по мнению мамы, лучше б мне было в старых девах сидеть. В том смысле, что мои замужества маму совсем не порадовали. Меня, кстати, тоже, оттого я до сих пор радуюсь жизни в одиночестве. Мама мечтает о внуках. С моей точки зрения, мечтать она могла еще лет пятнадцать совершенно спокойно, а при современном уровне медицины и вовсе практически бесконечно, но у мамы на этот счет свое мнение. Она определила крайний срок в пять лет, и Агатке следовало в него уложиться, если она дочь, а не чудовище, готовое спровадить в могилу собственную мать раньше времени… Пять лет – это немало, но мама способна их так отравить, что лучше в самом деле поторопиться.

В кои-то веки я была с мамой согласна, Агатка старшая – ей и карты в руки, то есть, скорее, памперсы. А там, глядишь, и я подтянусь… Но с памперсами все не так просто – у Агатки большая любовь, к сожалению, неразделенная. Никого другого сестрица не хочет, а любовь по имени Сергей Львович Берсеньев постоянно глаза мозолит, в общем, забыть его раз и навсегда проблематично. У меня на любовном фронте полный швах, так что маму, в общем-то, понять можно…

– Ага, – отозвалась Агатка. – Оттого и говорю: выручи сестру, метнись одна.

– Есть же совесть предлагать такое, мама старалась, а ты не придешь. Меня в порошок сотрут…

– Каждый раз, когда ты говоришь «нет» старшей сестре, безнадежно портишь себе карму. Ладно, потопали, – взглянув на часы, сказала она, поднимаясь из-за стола. Мне пришлось последовать ее примеру. Я подала сестре пальто, подхалимски забежав вперед, в тайной надежде, что карму это несколько улучшит, а Агатка хмуро буркнула: – Мама умеет так долго пилить человека, точно у нее внутри вечный двигатель.

– Согласна, – кивнула я. – Этого у вас не отнимешь.

Агатка продемонстрировала мне кулак в ознакомительных целях, после чего я решила тему не развивать. Намотала шарф на шею, надела пальто и первой шагнула к двери. На работу я пришла пешком, так что ехать на двух машинах не придется. Новенький «Мерседес» сестрицы стоял неподалеку, рождая в душе легкую зависть.

– Хорошая машина, – сказала я, устраиваясь на переднем сиденье.

– Займи денег у предков и купи такую же.

– Куплю, когда сама заработаю, – ответила я.

А Агатка фыркнула:

– Не вздумай просить прибавки к зарплате. Я и так выбрасываю деньги на ветер.

– Может, мне в дворники вернуться? В ЖЭКе меня ценили.

– Я тебе вернусь… – пригрозила Агатка.

А я широко улыбнулась:

– К тебе заедем? Если у нас сегодня смотрины, тебе бы следовало приодеться.

– Сделай сестре приятное, заткнись, – ласково улыбнулась она, а я пожала плечами.


Мама с особой жестокостью расправлялась с овощами, стоя в белом переднике возле стола, и бесперебойно отдавала приказы. Я, Агатка, папа и домработница Катя сновали из кухни в столовую, испуганно переглядываясь. Судя по маминому настрою, затевалось что-то грандиозное. В люстре сияли все двадцать семь лампочек (в прочее время счастливо обходились девятью), стол накрыт скатертью с вензелем, в котором, если приглядеться, видны две буквы – «А» и «К», между прочим, мамино приданое; извлекали скатерть на свет божий, как правило, лишь на годовщину свадьбы.

– Жесть, – успела шепнуть Агатка, пролетая мимо.

Я сосчитала приборы, которые успела расставить Катя, и задумалась: стол накрыт на восемь персон, следовательно, в гости ждут четверых. Благородное семейство?

Тут в дверь позвонили, мама сбросила передник и пошла открывать, погрозив нам пальцем:

– Смотрите у меня…

– Куда смотреть-то? – ахнула Катя, которой сегодня досталось даже больше, чем нам, и оттого соображала она не очень.

– Это призыв вести себя прилично, – шепнула я, прислушиваясь к маминому голосу, доносящемуся из прихожей. – Чтоб жениха не спугнуть…

– Женихов, – жарко зашептала мне в ухо Катя.

– Мама устраивает тендер? – удивилась я.

– Мама хочет вас разом с рук сбыть, – совершенно серьезно заявила Катерина, подтвердив свои слова кивком.

– Меня-то за что?

– А то ты не знаешь? Маме внуки нужны. И ни когда-нибудь, а сейчас, пока силы есть их на ноги поставить.

– Сил у мамы немерено… – начала я.

Но тут дверь в столовую распахнулась, и в комнату в сопровождении мамы вошла пара в годах, худенькая женщина, со стрижкой каре, и представительный мужчина с благородной сединой. Я решила, что дядьке очень бы подошла военная форма, и не ошиблась: гость оказался генералом, правда, уже в отставке. Женщина, по имени Софья Васильевна, работала в канцелярии областной администрации, где мама большой начальник. Папа старательно улыбался, пожимая генералу руку, мама пояснила, кто есть кто, впопыхах едва не забыв о гвозде программы: за спинами родителей скромно стоял мужчина из породы вечных мальчиков: невысок, строен и румян. Судя по морщинкам возле глаз и наметившейся лысине, ему уже за тридцать, но если не приглядываться, можно навскидку дать лет двадцать пять. Звали его Славик, и было ясно, что в Славиках ему ходить еще долго. Агатка криво усмехнулась, а он под ее взглядом пунцово покраснел. Отличное начало вечера. Судьба последнего прибора оставалась загадкой, может, Катя зря меня пугала, и прибор предназначался ей? Принимать участие в семейных трапезах она не любила, потому что, по ее словам, есть по-благородному не умела и стеснялась, но маме-то на это наплевать.

Тут в дверь вновь позвонили, на сей раз открывать пошел папа. Вскоре он вернулся с симпатичным мужчиной лет тридцати, в двубортном костюме в тонкую полоску, с легкой небритостью и насмешливым взглядом.

Только я успела подумать: «А почему бы и нет?» – имея в виду, что Агатке и впрямь не помешает роман с продолжением или без, как сестрица, подняв брови, весело произнесла:

– Привет. А ты какими судьбами?

Мужчина покосился в сторону мамы и торопливо произнес, игнорируя Агаткин вопрос:

– Рад тебя видеть.

– Давайте за стол, – скомандовала мама.

Я плюхнулась на ближайший стул, а мама, рассаживая гостей, недовольно спросила:

– Так вы знакомы?

– Конечно, – кивнула Агатка. – Ты что, забыла? Мы с Елисеем Андреевичем в одной группе учились.

Елисей Андреевич улыбнулся, а я подумала, что жить с таким именем, должно быть, нелегко. Наверное, его мама, как и моя, считали, что обладателю редкого имени проще стать выдающимся человеком. Маму, кстати, зовут Августа, в детстве она много претерпела, и, наверное, в отместку назвала нас Ефимией и Агатой. Спасибо ей за это большое. Но Елисей, пожалуй, даже круче. Агата и Елисей, а сынка назовем Акакием, и жизнь, считай, удалась…

Тут я сообразила, что Елисей скорее всего предназначался мне, и растянула рот до ушей в ответ на его улыбку. У нас родится дочь, и назовем мы ее в честь мамы – Августой. А что? В наше время среди Аглай, Василис и Маланий она не затеряется.

Мамуля сидела напротив, между папой и Агаткой, точно триумфатор, хвастающийся пленными. Папа, впрочем, не без удовольствия болтал с генералом, а Агатка с Елисеем. Теперь я удивилась, как это сразу не разглядела в нем адвоката. Славик рядом с сестрицей чувствовал себя потерянным, его родительница поглядывала на него с материнской любовью и досадой. Елисей ей очень не нравился, глядя на него, она, против воли, начинала хмуриться. И совершенно напрасно. Он ее сыну не конкурент. Просто не будь здесь Елисея, мы б от тоски загибались, а так ужин вполне удался, по крайней мере, разговор не прерывается, гости улыбаются…

Мама хоть и улыбалась, но терялась в догадках. Славик сидел тише мышки, а Елисей заливался соловьем, но не в том направлении, что указывала мама. Короче, все опять шло наперекосяк, и мама решила, что виновата в этом я, сверлила меня взглядом, поджимая губы. Часа через полтора, когда Катя подала десерт, Елисей, взглянув на часы, сказал, приложив руку к сердцу:

– Прошу меня простить, но вынужден вас покинуть. У меня через полчаса встреча…

Мама к тому моменту заметно к нему охладела и молча кивнула, Агатка пошла его проводить до двери, и я тоже, из желания показать, что мамину заботу оценила, а еще из любопытства, конечно.

– Как тебя к нам занесло? – предусмотрительно понижая голос, спросила Агатка.

– Вашей маме не отказывают, – зашептал он.

– А где вас черт свел?

– У Вовки Свиблова на свадьбе. Его предки дружат с вашими. Надеюсь, ты об этом помнишь?

– Помню, но от свадьбы нам с Фимкой удалось отвертеться. Выходит, мало что выгадали. Значит, мама тебя Фимке в женихи наметила.

– Я – перспективный молодой человек, а когда сказал, что до сих пор не женат…

– И девушки нет…

– Ага. Об остальном-то она не спрашивала. А сестра у тебя красотка, – заявил он и подмигнул, после чего спешно покинул нашу квартиру.

– Мама с женихами не угадала, – хмыкнула Агатка, закрывая дверь за приятелем.

– Царевич Елисей девушками в принципе не интересуется? – начала соображать я.

– Еще в студенчестве зарекомендовал себя стойким педиком. Мечтал отличиться в следственном комитете, но ориентация этому воспрепятствовала, так далеко наш либерализм не распространяется. Пришлось податься в адвокаты.

– Бедная мама. Правда, у нас еще Славик остался.

– Боюсь, что нет, – со скорбным видом ответила Агатка. – Ты заметила, на царевича он смотрел с большим интересом.

– Наговариваешь на мужика, чтобы от замужества отвертеться? – хмыкнула я.

– Ни-ни… чутье прирожденного сыщика подсказывает.

Мы покинули прихожую, к тому моменту Катя уже убирала со стола, а гости переместились в гостиную. Папа с генералом засели за шахматы и, судя по всему, были вполне счастливы. Славик сидел возле электрического камина и стойко улыбался. Мамуля и гостья пытались вести светскую беседу.

– Ушел? – спросила мама, завидя нас. – Что это за дела вечером в пятницу?

– Он по пятницам ходит с друзьями в баню, – пожала Агатка плечами. – Традиция.

– Ему жениться надо, а не в баню ходить. Что за глупость, в самом деле? У приличных людей свои бани по подвалам распиханы…

– У нас финская сауна, – встряла Софья Васильевна. – И бассейн. Славик каждое утро плавает.

– Вам повезло. А мои каждый день только нервы треплют.

– Что вы, Августа Николаевна, у вас такая прекрасная семья. Константин Викторович, можно сказать, идеальный супруг, и дочки – красавицы… просто ваши копии.

– Моя погибель, – рыкнула мама и надолго замолчала.

Софья, промучившись с полчаса, подхватив генерала и Славика, отчалила. Папа, доигрывая партию в одиночестве, что-то насвистывал под нос, пока мама не рявкнула:

– Прекрати свистеть! Денег не будет.

– Что опять не так? – возмутился папа.

– Все не так. Это не дети, а какое-то недоразумение.

– Ты Славика имеешь ввиду? Мне он тоже не понравился. А вот Иван Петрович, по-моему, симпатичный человек…

– Он женат уже сорок лет.

– Так это же прекрасно… Августа, – нахмурился папа. – Ты опять за свое, оставь девочек в покое. Что за домострой, в конце концов? Почему им непременно надо срочно выходить замуж?

– Потому что природу не обманешь, а все эти новомодные привычки… Бабы с бородой в телевизоре, это нормально? Не успеешь оглянуться, все усами обзаведутся, а мужики титьки отрастят.

– Августа…

– Что – Августа? Мир с катушек съехал, а тебе хоть бы что… – Мама удалилась в свою комнату, успев напоследок шепнуть: – Паразиты…

К кому это относилось, не ясно, но мы на всякий случай почувствовали себя виноватыми.

– У мамы неприятности на работе, – вздохнул папа. – Кулагина спровадили на пенсию…

– Мама боится, ее тоже спровадят? – брякнула я.

– С какой стати? – удивился папа. – Хотя… если вам интересно мое мнение, мама с удовольствием променяла бы свой высокий пост на гордое звание бабушки.

– Если это мама так сказала, я бы не стала особенно доверять ее словам, – вклинилась Агатка. – Мама часто путается в показаниях.

– Не стыдно тебе? – хмыкнул папа.

– Мама – это святое, – в три голоса закончили мы.

Агатка села на место генерала, решив сыграть партию, а я пошла помогать Катерине.

– Досталось от мамы-то? – тут же включилась она в процесс воспитания. – И правильно. Нет бы, как людям, замуж-то выйти, детей родить… И мама бы спокойна была, ведь вам добра желает.

В общем, вечер удался. Мама из своей комнаты так и не показалась, и мы минут через сорок тихо смылись. Катя покинула квартиру вместе с нами, Агатка вызвалась ее подвезти, стало ясно: сестрица знать не знает, чем себя занять. Грустно. Обратная сторона свободы. Я простилась с ними возле машины и зашагала домой.

До дома оставалось два квартала, когда зазвонил мобильный. Звонил Димка Ломакин. Мои замужества материнством не увенчались, зато я успела обзавестись пасынком. Начинали мы с ним чуть ли не врагами: Димка считал меня виновной в гибели мужа и соответственно его отца. Но потом вдруг подружились. Временами эта дружба тяготила. Агатка утверждает, что Димка в меня втюрился, наплевав на наши родственные узы. Да что Агатка, я и сама так думала. И счастья это не прибавляло.

Взглянув на дисплей, я довольно долго слушала веселый мотивчик, прикидывая, стоит отвечать или нет. Совсем было собралась сунуть мобильный в карман, но, памятуя о настойчивости Ломакина, все-таки ответила.

– Привет! – заорал он мне в ухо, там, где он был, гремела музыка, и он меня плохо слышал, а вот я его прекрасно. – Вы где?

– Мы – это кто?

– Ты и сестрица, естественно. Серега сказал, у вас сегодня родительский день.

– Так и есть.

– Давай ты скажешь предкам, что у тебя срочные дела, а я через полчаса подъеду?

– Вы с Берсеньевым отдыхаете?

– Нет. У Сереги тоже какие-то дела нарисовались. Фенька, я тоскую без тебя и вот-вот умру. Соглашайся, выпьем, поболтаем… пятница все-таки.

– Ясно. Уже успел надраться?

– Ничего подобного…

– Я предкам обещала у них остаться. Так что перебьешься.

– Нет в тебе сострадания…

– Посмотри вокруг, на свете много женщин, жаждущих твоей любви, не стоит жмотничать. Пока.

И, поспешно отключившись, я продолжила свой путь.

Во двор я входила, когда уже стемнело, и сразу обратила внимание на мужчину в глубине детской площадки. Свет единственного во дворе фонаря туда не доходил, и толком разглядеть мужчину не удалось. Он сидел на скамейке, ссутулившись, нахлобучив на голову капюшон. Вчера я его тоже видела, примерно в десять вечера. Вернулась домой, пила чай, сидя на подоконнике, и, только выключив свет в кухне и машинально взглянув в окно, обратила внимание: на детской площадке кто-то есть. Вчера он сидел на качелях. И сердце мое сладко екнуло, потому что я на мгновение решила: это Стас, и собралась бежать к нему со всех ног. Но тут мужчина поднялся и зашагал в сторону переулка, и стало ясно: кроме высокого роста, между ним и Стасом ничего общего. Он шел низко склонив голову, слегка прихрамывая, точно жал ботинок. Разглядеть лицо было невозможно, даже когда он оказался под фонарем, а я подумала, что мужчина, наверное, в возрасте, чувствовалась в нем усталость, обреченность какая-то, точно у тяжелобольного или бомжа, но этот-то не бомж: куртка новая и скорее всего не дешевая. В тот момент ничего, кроме разочарования, я не почувствовала. Мужчина – случайный прохожий, ненадолго нашедший приют в моем дворе.

И вот теперь он снова здесь. Я была уверена – он. Хотя с качелей мужчина переместился на скамью, где его и вовсе не разглядишь. Я замедлила шаг, всматриваясь в темноту. Он сидел не шелохнувшись и, судя по положению головы, пялился в землю. Погружен в свои мысли или очень хочет, чтобы я решила: ему до меня дела нет. Я направилась к подъезду, на ходу достала ключи из сумки. На душе вдруг сделалось скверно. Смутное беспокойство – предвестник скорой беды. Я замерла в трех шагах от двери, повернулась и решительно позвала:

– Мужчина! – И даже шагнула в сторону детской площадки, сама не зная зачем. Он сразу поднялся и очень быстро устремился к переулку, почти бежал. – Мужчина! – отчаянно повторила я и тоже побежала, но тут вся нелепость моего поведения обрисовалась очень ясно, и я, досадливо выругавшись сквозь зубы, вернулась к подъезду.

Догнала бы я его, и что? Документы спросила? Человек имеет право сидеть на скамье в чужом дворе. Законом это не запрещено. Да и догнать его было весьма проблематично, так что возраст мужчины теперь под сомнением, как и больная нога. По крайней мере, она не помешала ему раствориться в темноте в рекордно короткий срок. С чего я взяла, что мужчина, точнее, его появление во дворе, имеет ко мне отношение? Он может быть влюбленным (и вовсе не в меня) или жуликом. Кем угодно. Из девиц на выданье в подъезде только я, а народ здесь живет небогатый. Если дядя надумал кого-то ограбить, то либо он весьма неприхотлив, либо его ждет большое разочарование.

Само собой, весь вечер я нет-нет да и возвращалась к мыслям о нем, и даже пару раз подходила к окну. Двор был пуст, на детской площадке ни души. Спокойнее от этого не стало.


Утро выдалось пасмурным, наверное, по этой причине проснулась я в половине десятого, и мир вокруг не порадовал. А между тем на календаре весна, правда, солнце балует редко, ночью еще заморозки, но снега в городе уже давно нет, и воздух весенний, особенный.

– Весной все живое тянется к любви, – хмыкнула я, переворачиваясь на спину и закидывая руки за голову. С любовью проблемы, точнее, большая беда. Тут же явились непрошеные мысли о Стасе… впрочем, они никуда и не девались, но серая хмарь за окном оптимизма не прибавляла, и мысли были ей под стать.

На кухне что-то звякнуло, и я насторожилась. Жила я в коммуналке, которую когда-то делила с двумя симпатичными гражданами, как никто умевшими скрасить мой досуг. Но они меня покинули, обретя счастье в личной жизни. Какое-то время я жила в надежде на квартирантов. Даже если это будут неприятные субъекты, жизнь все равно заиграет новыми красками: мы либо подружимся, либо я куда-нибудь сбегу, но тут влез Димка и купил обе комнаты, да еще на мое имя. Большое ему за это спасибо. Я бы и сама могла, если б хотела. Но кто ж меня слушает? В общем, теперь вся квартира принадлежит мне, но кто-то в кухне гремит посудой. Глупо, но на ум сразу же пришел Стас. Оттого я вскочила и, даже не удосужившись взглянуть в зеркало, выпорхнула из комнаты.

Могла бы не торопиться. Димка возился с заварочным чайником. На столе коробка с пирожными.

– Привет, – расплылся он в улыбке, заметив меня.

– Привет, – буркнула я и направилась в ванную.

Не спеша приняла душ, почистила зубы, расчесалась и с минуту разглядывала себя в зеркало. Димка к тому моменту принялся барабанить в дверь.

– Фенька, ты скоро? Чай остынет.

– Безотвязный ты мой, – пробормотала я в досаде, надела спортивные штаны и футболку, которая висела здесь, и босиком пошлепала в кухню.

Димка прихлебывал чай из пузатой чашки (его подарок) и с веселой ухмылкой на меня поглядывал.

– Чего кислая? – спросил, отставив чашку. Отправил в рот половину пирожного и стал жевать.

– Планировала спать до обеда.

– А я помешал?

Я сочла, что отвечать не стоит, и стала пить чай.

– Давай махнем куда-нибудь? – улыбнулся Димка, а я поморщилась. – Что не так? – тут же прицепился он. – Мы…

– Дима, – погрозила я пальцем. – Никаких «мы» нет, то есть, конечно, есть, но в тебе я вижу друга и почти что родственника. И слишком большое внимание меня напрягает.

– Значит, видеть меня здесь ты совсем не рада? – развел он руками в большой печали.

– Ага. Но гнать не могу, раз уж квартира на две трети твоя.

– Квартира твоя, и давай больше не будем об этом. Я бы, кстати, ремонт сделал…

– Не надо. Не то сбегу.

Тут входная дверь хлопнула, и в кухню стремительно вошла сестрица, как всегда, не снимая пальто и забыв переобуться в тапочки. Димку удалось приучить, а эта – ни в какую. Однако в тот момент мне бы и в голову не пришло возмущаться ее поведением, появилась Агатка весьма кстати, избавив меня от неприятного разговора.

– Утро на дворе, и ты уж тут как тут, – съязвила она, адресуясь к Димке, поздороваться она тоже не считала нужным. – Или… – тут она перевела взгляд с него на меня и добавила: – Надеюсь, у тебя хватает ума не пускать его в свою постель?

– Почему это «хватает ума»? – проворчал Димка, сестрицу он слегка побаивался.

– Потому… Специально для тугосоображающих: во‑первых, ты ее пасынок, а скандал нашему благородному семейству ни к чему, во‑вторых, не такой зять маме нужен. Она, конечно, здорово нас достала, но доводить ее до инфаркта никто не собирается. Короче, это плохая идея. Пусть уж лучше за Берсеньева идет. Я буду рыдать в подушку, зато предки порадуются.

При упоминании Берсеньева мы с Димкой дружно фыркнули. Он тут же решил не принимать всерьез Агаткины слова. А зря.

– Сама-то чего прилетела с утра пораньше? – спросил он, помог старшенькой снять пальто и отнес его в прихожую. Сестра тем временем устроилась за столом, взяв из шкафа чашку, вернувшийся Димка налил ей заварки и пирожные придвинул.

– С ума сошел? А фигура? – буркнула она, взглянула на меня, махнула рукой и потянулась к пирожному.

А я-то надеялась, что с ней делиться не придется. Димкин вопрос повис в воздухе, но тут Агатка заговорила:

– Час назад позвонили. Скорбная весть пришла, откуда не ждали. Царевич Елисей погиб…

– Как это? – нахмурилась я. Ясно, что звучало сие весьма глупо, но подобная новость в голове плохо укладывалась.

– Вот так, – вздохнула Агатка и потерла нос.

– Авария? – спросила я.

– Нет. Тело нашли рано утром, третий уровень паркинга торгового центра «Северный». Судя по всему, убит вчера вечером.

– Он про какую-то встречу говорил тебе… Папа позвонил? (Папа у нас, кстати, прокурор области, и такое предположение вполне логично.)

Агатка головой покачала:

– Секретарша Елисея. Ее пару часов назад по тревоге подняли, а она сразу мне.

– Почему тебе? – не поняла я.

– Потому что я, в некотором смысле, его наследница. Его делами теперь нам заниматься придется.

– Эй, – включился Димка. – Очень извиняюсь, дамы, но любопытство жевать спокойно не дает. Как звать царевича?

– Елисей и звать, – вздохнула Агатка. – Нилов Елисей Андреевич. Слыхал о таком?

– Нет.

– Ну и хорошо, горевать не будешь. Хотя парня в любом случае жалко.

– А Феньке с какой стати горевать? – нахмурился он.

– С такой, что вчера за одним столом сидели, – ответила я.

– Где?

– Господи… тебе-то не все равно? У родителей…

– Мамуля опять женихами допекает? – скривился Димка. – Глядишь, через пару лет и я сойду за милую душу. А чего? По всем статьям товар вы уже залежавшийся… – с трудом сдерживая смех, добавил он.

– Что делает на твоей кухне этот тип? – буркнула сестрица.

– Пирожные жрет. Дима, пей чай молча. К чужой кончине приличные люди проявляют уважение.

– Я не приличный, а он – конкурент. А с конкурентами, знаешь, что делают?

– Глубокое заблуждение: ты бы понравился ему куда больше, чем мы. Но бедная мама об этом не знала.

– Куда катится мир… – хмыкнул Димка.

А я повернулась к Агатке:

– Кончина имеет отношение к его профессиональной деятельности? Я не просто так спрашиваю, вдруг злодей на этом не успокоится, а ты, то есть мы, теперь наследники?

– Менты считают, это ограбление. Ударили сзади тяжелым тупым предметом. Нилова возле машины нашли, она в ряду последней стояла, поэтому труп и заметили не сразу. Документы оставили, айфон и бумажник забрали.

– Вряд ли в бумажнике много наличности, а картой не воспользуешься. Елисей не похож на парня, который будет в бумажнике хранить записочку с PIN-кодом.

– А что у него за тачка? – вновь вклинился Димка.

– «Мерседес», понятное дело.

– И его не угнали? Чудные грабители.

– Может, боялись, что охранник на выходе их запомнит? Уходить через торговый центр безопаснее.

– Зато «мерс» денег стоит. Такой налички в бумажнике адвоката уж точно не нашлось бы.

– Кто знает, – пожала Агатка плечами. – Надеюсь, менты разберутся. Он с кем-то встречался, вдруг этот некто вернул ему долг, к примеру?

– А с делами, которые он вел, это точно не связано? – не унималась я.

Сестра вновь пожала плечами:

– Мы ж виделись недавно, я не вчерашний вечер имею в виду… ничего такого о своих делах он не говорил. Если честно, адвокат он средненький… был. И дела вел соответственные. С какой стати адвоката убивать? – фыркнула она.

– Мне своего иногда придушить очень даже хочется, – сказал Димка. – Дерет, гад, такие деньги. И за что?

– А ты меня в адвокаты возьми, – со своей лучшей улыбкой предложила Агата.

– У меня денег не хватит, – съязвил Димка. – Вот что, барышни. Елисей ваш уже ни в чем не нуждается, а выходные бог дает, чтоб у человека была радость в жизни. Поэтому предлагаю: забыть дела до понедельника, а сегодня напиться. Помянем адвоката… можем в кино сходить…

– До чего ты надоедливый тип, – покачала я головой.

– Допустим, я сейчас уйду. А чем займетесь вы? Выпьете пять литров чая и будете гадать, кто Елисея убил? Много пользы. Короче, Фенька, одевайся и едем навстречу весне и новой жизни.

– Вообще-то он прав, – вздохнула сестрица. И я отправилась переодеваться.

Через полчаса мы покинули мою квартиру. Я была намерена как следует развлечься, если уж Агатке пришла к тому охота, и намерение мы выполнили. Полдня проторчали в боулинге, запивая пивом наши скромные победы, до отвала наелись морепродуктами в симпатичном ресторанчике и даже посмотрели кино. С этим, правда, вышла незадача: фильм понравился только Агатке, мы с Димкой, комментируя происходящее на экране, весело хихикали, а Агатка шипела и грозилась вывести нас из зала. Наконец фильм закончился, а вскоре пришла пора расставаться. Агата Константиновна слегка удивила, предложив мне заночевать у нее. Такое, скажем прямо, случалось не часто. Хоть временами сестрицу и посещают невеселые мысли об одинокой старости, наедине с самой собой ей не скучно. По крайней мере, жалоб на этот счет я никогда не слышала, зато на отсутствие времени – сколько угодно. В общем, сестрица умела занять себя, и то, что она весь день, по ее терминологии, дурака валяла, весьма удивительно, а приглашение в конце вечера удивило вдвойне. Сама я к сестрице хаживала нечасто: Агатка зануда и общения с ней мне на работе хватало. Но я тут же согласилась по двум причинам: во‑первых, было любопытно узнать, с чего такая милость, во‑вторых, так проще избавиться от Димки. Его занудство в последнее время доставало больше сестрициного.

– Не поверишь, – поднимаясь по лестнице к своей квартире, заговорила она. – Этот охламон в самом деле мне нравится.

– Ну, так в чем проблема? Порадуй маму.

– Мама Диме не обрадуется, о чем тебе прекрасно известно. К тому же влюблен он в тебя. И я нахожу его хорошим парнем.

– У тебя в детстве было сотрясение мозга, так что не удивительно.

– У тебя тоже было. И не в детстве. Мозги на место до сих пор не встали. – Агатка замерла, сурово на меня взирая.

Я тоже вынуждена была остановиться и недовольно спросила:

– Начнешь вправлять их прямо сейчас? Я бы предпочла более комфортную обстановку, за чашкой чая…

– Что толку? Твои мозги – загадка природы. По мне, так у тебя их вовсе нет, – сестрица сердито махнула рукой и зашагала дальше. – Димка в тебя влюблен, это видно невооруженным глазом, и что ты собираешься с этим делать, балда?

– А у меня есть выбор? – разозлилась я. – Не реже двух раз в неделю я напоминаю ему о наших родственных узах, но ему по фигу… Отделаться от него возможным тоже не представляется. Хотя, если честно, не хочется разбивать нашу веселую компанию, не так много радостей в моей жизни.

– Парадокс в том, что вы идеально подходите друг другу, – отпирая дверь, вздохнула Агата. – Димка охламон, ты – редкая раздолбайка…

– Нет такого слова…

– Не перечь сестре. И смотритесь так, что хоть сейчас на обложку журнала.

– И к чему все эти речи? – первой входя в прихожую, задала я вопрос.

– Просто стенания по поводу несправедливости судьбы. Ты его не любишь, да?

– У тебя есть сомнения?

– Нет, к сожалению. Влюбись ты в него, и, глядишь, на свете стало бы на двух счастливых людей больше.

– А мама с папой? – удивилась я.

– Ради счастья дочери иногда можно и напрячься…

– Мама напрягаться не любит. Роман с собственным пасынком – это даже по моим меркам слишком. Какого лешего ты завела этот разговор? – всерьез разозлилась я. К тому моменту я успела оказаться в кухне и включить чайник.

– Беспокойство у меня, – плюхнувшись на стул, заявила сестрица. – Жизнь вопреки ожиданиям не становится ни проще, ни лучше. Все еще надеешься, что Стас…


Страницы книги >> 1 2 3 4 | Следующая
  • 2.6 Оценок: 64

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации