Текст книги "Тьяна. Избранница Каарха"

Глава пятая

Тьяна

Портовый городок Лучерский располагался в Изумрудной бухте, которая получила свое название благодаря обилию водорослей. Они росли на дне и во время цветения на целый месяц окрашивали воду в ярко-зеленый цвет.

Пологая береговая линия растянулась на много километров, а за ней узкой полоской расположился городок.

Белоснежный песочек на пляжах, часть которых являлась частной собственностью, была огорожена высокими заборами и строго охранялась. Аккуратные, вымощенные булыжником мостовые, на улицах никаких сточных вод с неприятными запахами. Уютные двухэтажные домики белого цвета с красными крышами и сине-зелеными ставнями. Кадки с пестрыми цветами на каждом балкончике и у каждой двери. Небольшие таверны с экзотическим названием «кафе», с выставленными на улицу маленькими столиками для посетителей. Пахло морем и выпечкой, солнцем и радостью.

Я даже засмотрелась на новшества. Народ был опрятно одет и улыбался. Очень много улыбался. У нас так не принято.

Нас встретил сам мэр – невысокий лысый мужчина с круглым пузиком, которое норовило порвать пуговицы и выбраться наружу.

Мужчина проявил любезность и поселил нашу делегацию у себя в особняке. Корабль кароссиканцев должен был отправиться в путь на следующий день.

Жена мэра и две его дочери оказались не менее обходительными. Они даже пытались улыбаться, глядя на меня, хотя прочитать мысли на их лицах не составило труда. Они никак не могли понять, что такой мужчина, как Сандер, нашел в такой, как я. Потом вспомнили об императорском приказе и тут же прониклись искренним сочувствием к моему мужу.

Дамы предложили сопроводить меня к модистке, чтобы купить какие-нибудь наряды, и утверждали, что у нее точно есть пара хорошеньких готовых вещиц.

Но я отказалась. На Кароссе мода совершенно другая, поэтому смысла тратить деньги я не видела. И ходить по магазинам с незнакомыми дамами мне не хотелось. И так чувствовала себя не в своей тарелке.

За десять лет я многое успела забыть. Например, как пользоваться столовыми приборами. Весь обед я лихорадочно посматривала по сторонам, пытаясь угадать, какие столовые приборы надо использовать. Так разнервничалась, что почти не почувствовала вкуса еды, хотя суп из морепродуктов оказался очень вкусным и сытным.

Сидеть в четырех стенах не хотелось.

Мэр между делом обмолвился, что у него есть свой собственный пляж, который можно посетить в любое время. И это стало навязчивой идеей.

Океан манил меня. Стоило только во время полета появиться на горизонте этой ярко-голубой глади, и я уже не смогла отвести от нее взгляда. Сейчас мне больше всего хотелось увидеть океан поближе, коснуться его.

– Мы можем сходить на пляж? – поинтересовалась у Ниардо и, наверное, впервые за все время обратилась к нему сама.

– К сожалению, это невозможно.

– Но почему? Мэр сказал, что у него свой личный пляж. Мне ничего не угрожает.

Кажется, у Виттора на этот счет было иное мнение.

– Сандер не разрешит, – неожиданно ответил он, впервые вспомнив о том, что у меня, оказывается, есть муж, а я чужая жена.

Раньше наличие супруга мужчину не смущало.

– Это же совершенно безопасно. Почему он может быть против?

– Всему есть причины.

– Какие? – тут же поинтересовалась я.

Ответа не было.

– Вам лучше поговорить об этом с Сандером.

– Но его здесь нет. А я никогда не видела океана. Только на черно-белых картинках.

– Поверьте, у вас будет достаточно времени, чтобы привыкнуть к нему. Когда-нибудь вид воды станет внушать вам отвращение и даже ужас.

– Разве такое возможно? – не поверила я.

– Вполне. Ваш замок расположен на вершине утеса. Все окна выходят на океан.

– Мой замок?

Все последние десять лет у меня была лишь крохотная каморка за печкой. А тут целый замок. К такому сложно привыкнуть.

– Да. Фриастор, что на языке древних означает «Предрассветный». Удивительной красоты замок, достойный особы императорских кровей. Стены и потолок вручную расписаны великими мастерами, пол из мрамора, а окна подчас занимают целую стену.

– Красиво, наверное.

– Одно из самых красивых и древних сооружений Каросса.

– Понятно.

– Поэтому я не вижу смысла рисковать сейчас и отправляться на пляж.

– А в чем риск?

– Вам лучше узнать это у вашего супруга.

– А ракушки здесь есть? – неожиданно спросила я. – У нас в деревне имелась одна. Совсем крохотная, но очень дорогая. Говорят, если поднести ее к уху, можно услышать шум океана. Мистер Фирс за одну медную монетку разрешал послушать любому желающему.

Почти всем, кроме меня. Проклятая к такому сокровищу не допускалась даже за золотой.

– Смотря какие ракушки, – снисходительно отозвался мужчина.

– Знаешь, Виттор, – я впервые назвала его по имени и даже попыталась улыбнуться, – я была бы тебе очень-очень благодарна, если бы ты помог мне.

Не удается убедить словами, будем кокетничать. Если бы я только умела это делать!

Кажется, начало получаться.

Ниардо осмотрелся, тяжело вздохнул и кивнул, сдаваясь:

– Если только ненадолго. И при условии, что мы не будем подходить к воде. Это действительно очень опасно.

Пляж располагался за личным парком мэра и был огорожен от любопытных высоким забором и зарослями колючих вьющихся роз самых разных цветов и оттенков. Это не считая кучи охранников по периметру.

Туфельки я сняла почти сразу, подпрыгнула на одной ноге, затем на другой, а потом с наслаждением погрузилась в теплый белоснежный песочек, едва не мурча от удовольствия.

– Ох, какой он горячий, – прошептала недоверчиво, пошевелив пальцами ног.

– Осторожнее, – хмыкнул Виттор, забрал у меня туфельки и подал свободную руку. – Здесь могут быть острые ракушки, еще оцарапаешься.

– Думаю, что мэр позаботился об этом. Он наверняка печется о своей безопасности. Ох, – я посмотрела вперед и восторженно вздохнула, – как красиво!

Огромное оранжевое солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая спокойную гладь бухты в яркие цвета.

– Закат на Кароссе еще красивее. Бесконечный океан и невероятные краски. Все оттенки красного, оранжевого и желтого. Каждый закат и рассвет на острове неповторимы и уникальны.

– У меня будет возможность убедиться в этом, – произнесла я, медленно бредя по песку и приближаясь к прозрачным водам, которые словно шептали, моля подойти.

Странно, но песчинки, прилипшие к ступням, совершенно не причиняли дискомфорта, как обычные травинки и камушки, которые досаждали мне в деревне.

– В воду нельзя! – крикнул Ниардо, но поздно.

Я уже шагнула вперед, приподняла юбку, наслаждаясь мягким покачиванием волн, ласкающих кожу.

– Успокойся! – Я беззаботно рассмеялась. – Что мне может грозить здесь, на… ой!

Острая боль пронзила ногу до самого колена. Пальцы разжались, отпустили подол, который тут же оказался в воде, ткань окрасилась в более темный цвет.

– Что произошло?

Виттор тут же оказался рядом, прямо в обуви бросился в воду, подхватил меня на руки и вытащил на берег.

– Ракушка, – пробормотала я и поморщилась, почувствовав, как соленые капельки пробрались в открытую ранку. – Как глупо. Все-таки порезалась. А думала, что мэр все предусмотрел.

Изогнувшись, я увидела длинную, узкую, набухшую кровью полоску раны на стопе и тонкую струйку, которая медленно стекала по ноге.

– Нет, нет. Этого просто не может быть.

– Ранка совсем пустяковая. Так что можешь меня отпустить.

– Этого просто не может быть! – продолжал бормотать Виттор и быстро нес меня в особняк мэра. – Один шанс из тысячи. Невозможно!

Его тревога передалась и мне.

– Да что случилось? Ну подумаешь, ранка. Не умру же я от этого.

– Тревога! Трубите тревогу!

– Виттор? – Навстречу нам вышел пожилой кароссиканец, тот самый, который запомнился мне во время обряда. Его звали Гордиан Стенз, он считался первым помощником моего мужа. – Что произошло?

– Я не виноват… Я не думал, что так произойдет, – забормотал Ниардо, ставя меня на пол и отступая в сторону.

Его трясло в прямом смысле этого слова.

Я поправила юбку и улыбнулась:

– Ничего страшного. Просто немного поцарапала ногу о ракушку.

– О какую ракушку? Ты водил ее к океану?

– Она попросила. Просто прогулка… Этого не должно было произойти. Случайность.

Стенз ответить не успел. Громко зазвонили колокола на главной башне. Послышался испуганный крик:

– Беда! Океан волнуется! Беда!

Прихрамывая, я бросилась к окну и застыла, отказываясь верить собственным глазам.

– Этого просто не может быть. Невероятно! – прошептала едва слышно и тяжело сглотнула.

Только что гладь океана была спокойной, а теперь появились волны, которые с каждой секундой становились все больше. Они накатывали на берег, обрушивались, пенились и сметали все на своем пути. Небо почернело, солнце скрылось за тяжелыми тучами.

– Он идет, – мрачно констатировал Стенз.

– Кто? – не поняла я.

– Отродье Темного бога. Кракен.

Надо сказать, хоть образование у меня среднее, многого я не знала, а об обычаях островитян подавно, но слово «кракен» оказалось более чем знакомым. И так же, как у всех, у меня оно вызвало жуткий ужас и панику.

– К-как кракен? – пробормотала я, пятясь от окна и путаясь в мокром подоле.

Завертела головой, пытаясь понять, в какую сторону бежать. Даже забыла о ранке на ноге. Все-таки инстинкты и чувство самосохранения у меня имелись, жить хотелось очень сильно.

– Моя ошибка, моя… если бы я только знал, – продолжал бормотать Ниардо, не обращая на меня внимания.

– Молчи, – прервал его Стенз. – С тобой Сандер разбираться будет. Ты знал. Знал, что ей нельзя подходить к воде…

– Одну минуточку, – подала я голос, сглотнула и быстро продолжила: – Совсем-совсем нельзя подходить к воде? А как же собственный дворец с окнами на пляж? Как же путешествие на корабле? Там же кругом вода?

– Дело в том, дорогая жена… – произнес Сандер, возникая у меня за спиной. Я чуть не упала, подпрыгнула от неожиданности и едва не поскользнулась в воде, натекшей с мокрого подола. Супруг удержал меня, но почти сразу отпустил, отошел в сторону. – Что на корабле вас поместили бы в специальную каюту, без доступа на палубу.

– Проще говоря – в тюрьму? – подсказала я.

– Зачем так грубо. Все для твоей безопасности, – ответил муж совершенно спокойно, после чего повернулся к застывшему Ниардо.

– Замка тоже нет? – никак не могла я успокоиться, перетягивая внимание на себя.

– Отчего же, есть. С видами на океан.

И тут я начала понимать.

– На океан, к которому мне нельзя подойти?

Им не надо было отвечать, я и так поняла, что угадала. Вспомнила о том, что папа никогда не возил нас к морю, хотя я просила, рассматривая детские книжки с яркими картинками. О путешествиях императорской семьи к океану тоже никогда не говорилось.

– Кажется, теперь, Ниардо, я понимаю, что значат слова о том, что наступит день, когда я возненавижу океан и все, что с ним связано, – произнесла едва слышно. – Видеть изо дня в день такую красоту, слышать шум прибоя и не иметь возможности подойти ближе.

Я говорила и по их глазам видела, что права. Вот что мне приготовили – идеальную тюрьму с окнами, но без дверей, золотую клетку, из которой не выбраться, как ни старайся.

– Каждый из нас чего-то лишен в своей жизни, а проживание во Фриасторе не самая худшая участь, – ответил Сандер, после чего опять повернулся к Ниардо: – Виттор?

– Я понимаю степень своей вины и готов понести заслуженное наказание. Могу встать на первую линию обороны, – быстро заговорил тот, покорно склонив голову.

– И напрасно погибнешь. Мне и твоему отцу эта жертва совершенно не нужна. На Кароссе совет решит твою судьбу и выберет наказание. А теперь слушай мой приказ: забирай Тьяну и уезжай как можно дальше от береговой линии. Мы должны отбить запах крови, запутать следы.

– Крови? – тут же уточнила, почти придя в себя от обрушившихся на меня сведений.

Наверное, надо было помолчать, но я не удержалась. Тут такие дела творились, а подробности от меня так тщательно скрывали…

– Опять кровь? – еще раз повторила, сжимая кулаки.

– Тьяна, поговорим потом.

– Дай догадаюсь: сейчас не время и не место. А тебе не кажется, что, если бы ты с самого начала мне все рассказал, этой ситуации могло бы и не быть?

Ну все. Не получилось из меня послушной и верной жены. Характер вылез. Тот самый – противный, вредный и требующий справедливости.

Но своего добиться удалось, на меня все-таки обратили внимание. Лица мужчин вытянулись, взгляды стали весьма красноречивыми. Мне показалось, Стенз даже улыбнулся. Но в сложившейся ситуации улыбка больше походила на оскал.

– Имею право знать! Почему появился кракен? – спросила я и бросила еще один взгляд в окно.

Ох, лучше бы я этого не делала. Небо стало совсем черным, того и гляди появятся всполохи молний, ветер усилился, волны выросли.

– Это ведь из-за меня? Из-за моей крови?

Ответить они не успели. Появился запыхавшийся, белый как снег мэр.

Интересно, почему мне всегда кто-то мешает узнать правду?

– Господин Сандер! Господин Сандер! Что же нам делать?

– Эвакуироваться, – сухо ответил тот. – Как можно быстрее.

– У нас самые лучшие защитные укрепления, все отпугиватели работают отлично, я каждую неделю провожу проверку. Сами понимаете, с кракеном шутить нельзя. Мы на протяжении пяти лет отбивали все атаки, никаких жертв и разрушений.

Про отпугивающие и оборонные средства я что-то слышала. Если бы не они, все города на побережье давно превратились бы в руины. Кажется, это какие-то специальные звуковые сигналы, подводные барьеры и колья.

– А ведь точно. Есть же барьеры, – прошептала я, чувствуя, как тревога отступает.

Все будет хорошо.

– Есть, но сейчас они не помогут, – разбивая мои надежды, ответил Сандер. – Задержат кракена, дадут всем возможность эвакуироваться, но не остановят.

– Но почему? – не выдержал мэр, протирая блестящий лоб кружевным платочком.

– Потому что сейчас другой случай. Кракен будет умирать, но не оставит попыток забрать то, что его призвало.

Ох, что-то мне это совсем не нравилось.

– Так, может, отдать ему это?

Я вздрогнула. Кажется, жертвенный алтарь не зря все время всплывал в моих мыслях. Накаркала. Сейчас меня просто принесут в жертву морскому чудовищу.

– Подожди, – Вит схватил Сандера за руку, повернул к себе, – что ты задумал? Что собрался делать?

– Выполнять долг.

– Силы кристалла не хватит.

Пришлось прикусить язык, чтобы не начать задавать новые вопросы. Сейчас было не до них.

– Обойдусь без него. Есть другие способы.

– Совет это не одобрит, – заметил Стенз.

– Совета здесь нет, и решение принимать мне.

Я смотрела на них, но краем глаза заметила какое-то движение в океане.

Щупальце. Огромное, серое, жуткое, оно появилось и исчезло в бурном потоке воды. Еще далеко от пляжа, но в то же время так близко. Сомнений не оставалось. Кракен был тут. Он шел за мной.

– Мамочки, – только и смогла выдохнуть, с трудом прочистив горло. – Оно уже здесь.

Хоть и произнесла я это очень тихо, меня услышали. Оттолкнули от окна и выглянули наружу.

– Сайрон всемогущий, спаси нас, – оседая на колени, прохрипел мэр, сложив руки в молитвенном жесте.

– Не поможет тут огненноликий, не в его это силах, – отрезал Сандер. – Уходить поздно. Закрыть двери и окна! Виттор?

– Я сделаю все, чтобы защитить Тьяну, – серьезно кивнул тот, схватил меня за руку и потащил вверх по лестнице.

– Подожди! Куда мы? Что вообще все это значит? Зачем я ему нужна? Кракен ведь здесь из-за меня?

– Помолчи. Единственное, что нам остается, – это молиться…

– Я не умею, – задыхаясь от быстрого бега, ответила ему.

Мы уже поднялись на третий этаж.

– Научишься. А мы будем молиться, чтобы Сандер выдержал.

– Выдержал что? Что он задумал?

– Он спасет нас всех.

– Но как?

Руку я все-таки выдернула и замерла у огромного окна, из которого открывался вид на океан.

Щупалец стало еще больше. Они поднимались и опадали, нагоняя ужас. Колокол на главной башне города гремел, предупреждая об опасности. Ветер срывал листья и ветки с деревьев, мелкие капли дождя забарабанили по стеклу, оставляя небольшие ручейки-дорожки.

А темная мужская фигура бежала в сторону пляжа.

– Это кто? Это Сандер? – прижимаясь ладонями к прохладному стеклу, спросила я.

– Отойди от окна, – тут же одернул меня Виттор.

– Это Сандер? – не унималась я. – Он же бежит прямо в лапы… щупальца кракена! Это самоубийство!

– Смотри, – вдруг ответил Ниардо, поворачивая меня к окну. – Смотри и запоминай. Такого ты больше не увидишь.

И я смотрела.

Сандер подбежал к самому краю воды. Я видела, как брызги волн окатывали его с ног до головы, но мужчина стоял и не двигался, как неприступная скала.

А потом…

– Ох, мамочки, – прошептала я, прижимаясь лбом к прозрачной поверхности.

Огромная трехметровая волна вдруг угрожающе поднялась над пляжем, обнажив ужасного головоногого монстра жуткого серо-бурого цвета со множеством извивающихся щупалец, которые тянулись… ко мне. Застыв на секунду, вода обрушилась на Сандера.

Я вскрикнула от ужаса, отшатнулась и прижала руку ко рту.

Но это было только начало.

Мутные воды вдруг расступились, образовав непроницаемый прозрачный круг, внутри которого в полный рост, раскинув руки, стоял мужчина. Вокруг него пульсировали и сверкали светло-голубые линии, которые превращались в огромные силовые плети.

Оружие богов.

Только в этот момент я внезапно поняла, кем на самом деле являлся мой муж. Не просто островитянин, посол и сильный духом мужчина.

Сандер был потомком водного бога Каарха. Последний из древнего рода, который считался вымершим. Тот, кто рожден уничтожать чудовищ и управлять водной стихией.

Четыре великих божества и один Темный, запретный бог. Тот, чье имя на подавляющем большинстве территорий нашего мира произносить запрещено. Лишь ящеры могли позволить себе такое святотатство, не боясь ответной реакции – Темный отличался крайне вредным и мстительным характером. Но ящеры давно ничего не боялись. Зверь внутри их уничтожил все человеческое века назад.

Легенды о том, как боги сходили к простым смертным, их приключения, деяния и чудеса, творимые ради потехи, – всего этого хватало у каждого народа. Сложнее было понять, где истина, а где ложь, выдуманная жрецами во славу своих богов. Правду знали лишь потомки, верные и носители древней крови, которой они так гордились.

Дриады рассказывали, что первые лесные нимфы были сотворены Зеленым богом и появились прямо из священного дерева, хранившего на себе отпечатки всех юных душ. Там осталась и моя ладошка. Я знала, что Эстрея не смогла ее стереть. Бог Древ хотел создать существ, хранителей жизни. Легенды гласили, что первые дриады могли заживлять все раны, даже самые страшные (не путать с воскрешением, это стезя Темного бога), общаться с деревьями, растениями, животными и птицами, а еще они могли в случае опасности обращаться в деревья. Но это происходило так давно, что трудно было понять, случалось так на самом деле или это лишь сказки.

Потомки огненного бога Сайрона, объединившие несколько провинций в одну большую Империю, во главе которой они встали, обладали силой огня. Во время свадебного обряда я видела, что повелитель не утратил умения обращаться с пламенем, хотя папа был сильнее.

Я хорошо помнила, как он жонглировал для меня крохотными огненными шариками, подбрасывал их к самому потолку и ловил. А я все удивлялась: почему гадкий огонь не жжет его ладони, не оставляет после себя страшных ожогов? Меня пламя не принимало, стоило протянуть руку, и шарики искрили, шипели, предупреждая об опасности, точно собаки.

– Гадкий огонь, – со слезами на глазах пищала я, потирая пальцы.

– Это потому что ты больше дриада, чем дочь Сайрона, – смеясь, отвечал отец. По щелчку его пальцев шарики растворялись в воздухе, оставляя после себя лишь легкий дымок. – Ты – жизнь, Тьяна. А огонь – это разрушение, подчинение и боль. Хорошо, что этот дар тебя не коснулся, ты свободна от его обжигающей зависимости.

Потомки легкомысленного и ветреного бога Воргуна заслуживают отдельного упоминания. Горы Зархира тянулись величественной грядой на западной границе, разделяя Империю и царство ящеров. В горах обитало два народа: подземные джирсы (коренастые, низкорослые и крайне молчаливые) и живущие высоко на вершинах, там, где свободно гулял ветер, – сорджи (высокие, стройные, длиннолицые, с узкими светлыми глазами и острыми подбородками). Они редко заглядывали в Империю, разве что в составе мирных делегаций для заключения новых торговых соглашений.

И джирсы, и сорджи были потомками Воргуна – повелителя воздушных потоков и солнечного света. Я плохо помнила историю их разделения. Там говорилось что-то о запретной страсти, о девушке, вставшей между двумя братьями-близнецами. В порыве ревности младший убил старшего, был изгнан на веки вечные под землю и, не забыв великого предка, стал родоначальником новой расы.

Северное княжество Перил, южная страна Користо и юго-западное графство Цирео исповедовали четырехбожие, никого конкретно не выделяли и одинаково почитали всех богов.

Оставался Каросс.

Отколовшийся от материка кусок земли. Гордый, независимый и своенравный, остров мечтал выйти из состава Империи и почему-то никак не мог это сделать. Сдается, отгадка лежала на поверхности, но мне еще так мало было известно.

Как я и сказала, Каросс когда-то являлся частью материка и откололся от Империи много столетий назад, во время самого первого и страшного нападения ящеров на наши земли. Именно в те годы и появились кракены – жуткие морские существа, создания Темного бога, которые топили корабли, нападали на прибрежные городки, стирали их с лица земли. Не было спасения от этой напасти.

Кракен с моря, ящеры с земли. Куда бежать? Где скрыться, где найти спасение?

Обезумевшая от горя девушка, потерявшая дом и семью, бросилась в храм, моля Синего бога заступиться за подданных, защитить от напастей, которые окружили со всех сторон.

Но ее надежды не оправдались. Ящеры не чтили других богов и, найдя несчастную девушку у алтаря, попытались надругаться над ней, злобно хохоча и издеваясь. Ее спас неизвестно откуда взявшийся незнакомец, который убил ящеров и залил алтарь алой кровью.

Как только первые капли упали на священный камень, раздался страшный грохот, земля затряслась под ногами, стены зашатались, грозя обвалиться. Каросс оторвался от материка и поплыл в океан.

– Ящеры больше не будут грозить вам, – сообщил незнакомец девушке.

– А как же монстры из глубины? Теперь мы как на ладони, открыты для них со всех сторон, – не поверила она.

– У вас обязательно будет защитник. Тот, который сохранит вас от проклятых созданий Темного, – прошептал неизвестный, прежде чем поцеловать ее губы.

Романтичная сказка о любви бога к смертной. Храм они все-таки осквернили, занявшись любовью прямо на каменном полу. А через девять месяцев девушка родила здорового и крепкого мальчика с глазами цвета океана, который с рождения мог управлять водной стихией.

До его шестнадцатилетия Каросс лично охранял Синий бог. А потом передал обязанности сыну и ушел с любимой в глубокие воды океана, чтобы жить там вечно.

Именно так получил свое начало великий род Каархов, потомков Синего бога, которые, в отличие от остальных, не растеряли знаний, а приумножили их. Именно они помогли построить ловушки и охранительные барьеры, что не давали кракенам подойти близко к побережью, создали специальные сигнальные трубы, которые помогали кораблям рыбачить и совершать длительные плавания по водам Великого океана.

Вот только, согласно учебникам, род Каархов исчез лет сто – сто пятьдесят назад.

Но теперь, смотря на спину своего супруга, я понимала, что меня обманули. И не только меня.

Вот же он, Каарх, живой и невредимый. По крайней мере пока.

Мутные воды медленно поднимали мужчину все выше и выше, слушались его, чутко реагировали на любое распоряжение и ластились, как кошка.

Над водой медленно поднялась огромная голова, которую украшали уродливый шрам и страшные глаза кракена. Щупальца, до этого бездумно бившие по воде и искавшие, за что бы зацепиться, на мгновение застыли и тут же рванулись к Сандеру, пытаясь дотянуться, схватить, уничтожить.

Светящиеся силовые петли со свистом взвились вверх, рассекая кожу, заливая бурой кровью воды океана.

Но щупалец было так много, что я почти ничего не различала в мельтешении и мешанине.

Как же страшно и жутко.

А потом произошло невероятное.

Темные тучи вдруг разошлись, открыв яркое закатное солнце, из которого вырвался лучик и, превратившись в яркую стрелу, обрушился прямо на монстра.

Следом спикировала странная птица – или не птица? Было трудно разобрать. В руках (значит, все-таки не птица?) ее оказались стрелы, которые она, не переставая, бросала в кракена.

– Что это? – выдохнула, не в силах оторвать глаз от открывшегося зрелища.

– Проклятый сорджи, – хохотнул вдруг Виттор. – Успел-таки!