Текст книги "Бэтмен по вызову"

Глава 1

Если девушка начинает отношения с отъявленным козлом, не стоит удивляться, что на ее голове рано или поздно образуются ветвистые рога.

Я отодвинул от себя блюдце с нетронутой булочкой и тихо вздохнул. Ну отчего представительницы прекрасного пола, встречая на своем пути мужчину не самых лучших душевных качеств, все равно завязывают с ним роман и свято верят, что уж теперь-то под влиянием любви, нежности и заботы Ромео непременно изменится, станет ценить свою нынешнюю пассию как алмаз Орлов и относиться к ней соответственно. Ну, а что любимый некрасиво отзывается о своей бывшей, так на то наверняка были причины – экс-любовница попросту не любила, не понимала, не берегла своего милого, но уж она, теперешняя, она-то не допустит подобной оплошности, сделает все, чтобы парню было с ней так хорошо, как никогда и ни с кем… Вот и стараются милые барышни изо всех сил: бегают по салонам красоты, наводя марафет, по расписанию посещают спортзал, чтобы, не дай бог, лишние килограммы не отпугнули избранника, носятся по квартире, наводя чистоту и порядок, дабы парень с удовольствием возвращался в уютное гнездышко, а еще часами торчат у плиты, желая удивить спутника жизни кулинарными изысками. Только старания почему-то пропадают втуне: через пару-тройку месяцев, в лучшем случае через год, красавица-умница-заботница надоедает таким типам до зевоты, и они пускаются на охоту за очередной девицей, а чтобы оправдать себя, ищут у нынешней дамы сердца всевозможные недостатки: и невнимательная, и легкомысленная, и готовит плохо, и в постели с ней скучно, и ненакрашенная страшная… Бедняжка может пролить ведра слез, пытаясь понять, что с ней не так, но проблема-то на самом деле в мужике, он просто нашел себе новую «добычу» и горит желанием обаять очередную красавицу, а настоящая нужна ему как прошлогодний снег…

Я с сочувствием посмотрел, как Даша ломает в пальцах ни в чем не повинную плюшку с повидлом, и окончательно растерялся. Ну вот что сказать дурехе, которая прощает своему парню уже третью измену подряд? Поначалу я, правда, честно пытался вправить Карелиной мозги, объяснял ей, что уважающий свою девушку мужчина ни за что не станет поступать подобным образом, сначала устраивая истерики и предъявляя всевозможные претензии, а потом изменяя ей направо и налево, нормальный представитель сильного пола, коли у него пропали все чувства к своей обоже, просто-напросто решит с ней расстаться, а не начнет бегать за каждой юбкой, как мартовский кот в период весеннего обострения. Да только не зря говорят, что любовь зла, а еще она слепа на оба глаза, глуха на оба уха и страдает маразмом в самой последней стадии, так что все доводы разума разбивались в пух и прах, Дарья только растерянно моргала умело накрашенными глазами и смущенно бормотала: «Знаю, знаю, Славик поступил не очень красиво…» Когда подобная фраза прозвучала из ее уст в очередной раз, я едва не лопнул от негодования.

История была такова. В редкий период затишья в отношениях ненаглядный вытащил Дашу на вечеринку к каким-то своим друзьям, на дачу, находившуюся в нескольких сотнях километров от Москвы. Поначалу парочка вроде бы неплохо провела время, Слава познакомил ее со всеми своими друзьями, потом ребята выпивали, курили кальян, танцевали, в общем, развлекались как могли. Идиллия нарушилась в тот момент, когда в дом в разгар веселья ворвалась прехорошенькая дорого одетая блондиночка, ну просто ожившая обложка глянцевого журнала. Отряхивая первый снег с роскошного норкового полушубка и попутно щебеча извинения за опоздание, девица моментально устремилась к Дашиному кавалеру и, не обращая никакого внимания на Карелинойу, повисла на шее чужого парня. Онемевшая Даша успела только моргнуть, а ее драгоценный Славик наспех пробормотал: «Это моя бывшая одноклассница» и, оставив девушку в компании совершенно незнакомых людей, которых она увидела первый раз в жизни, забился с красоткой в дальний угол огромной гостиной, о чем-то мило болтая, тихо посмеиваясь и то и дело приобнимая нахалку то за талию, то за плечи. Терпение Даши лопнуло в тот момент, когда милый, начисто забыв о ней, повел блондинку танцевать. Едва затихла музыка, Дарья, начисто забыв о сдержанности, подлетела к парню с возмущенным возгласом:

– Я устала, поехали домой!

Любовничек утомленно взглянул на досадную помеху и процедил:

– Ты устала, вот ты и поезжай.

Дарья уже второй раз потеряла дар речи.

– Как? – обескураженно пробормотала бедняжка. – Мы же на твоей машине приехали. Автобус только утром придет, а на такси у меня денег нет…

– Значит сиди и жди, вместе поедем, – отрезал галантный кавалер и вновь удалился в укромный уголок ворковать с подружкой детства. Даша несколько секунд смотрела им вслед, а потом внезапно метнулась на пустую кухню и только там дала волю слезам.

Немного придя в себя, умылась и попыталась привести мысли в порядок. Подсчет наличности в сумочке дал неутешительный результат – денег на такси до столицы и впрямь никак не хватит, брать в долг у едва знакомых людей не слишком удобно… Дарье не оставалось ничего другого, кроме как попросить помощи у своего бывшего учителя, то есть у меня, благо живу я неподалеку от злополучного поселка… И после всех приключений, с зареванным лицом плюхнувшись на заднее сиденье моей машины, Дарья выдала в очередной раз: «Конечно, Славик поступил не очень красиво…» Цензурных слов, чтобы прокомментировать данную ситуацию, у меня просто-напросто не нашлось.

– Ее убили! – воскликнула вдруг Даша.

– Кого убили? – вздрогнул я, с трудом вынырнув из пучины мыслей. Надо же, даже не заметил, что собеседница успела перескочить с одной темы на другую!

Карелина залпом осушила остатки кофе.

– Певицу Илону! Слышали о такой?

Я пожал плечами.

– Увы, не являюсь большим знатоком современной эстрады, не слежу пристально за деятельностью звезд и подзвездков, не подписан на инстаграмы знаменитостей, не покупаю желтую прессу с кричащими заголовками типа «Певец N регулярно бил свою беременную жену» или «Актера K сын запер в психушке, чтобы завладеть его состоянием». Подробности личной жизни известных людей мне неинтересны, я считаю, что все, что происходит за кадром сериала или за рамками песни, зрителей-слушателей не касается, но большинство людей считают иначе и с удовольствием копаются в чужом грязном белье. Впрочем, я отклонился от темы… Повторюсь, я почти не интересуюсь молодыми исполнителями, на мой вкус, все их песни это два притопа, три прихлопа, да и слуха-голоса многие из них не имеют. Хотя иногда, стоя в пробке, включаю радио в машине, так что пару песен этой Илоны возможно и слышал.

– Илона мегапопулярна! – с горящими глазами воскликнула Дарья. – Ее песни из каждого утюга орут! А еще она постоянно снимается в рекламе, бегает по разным телешоу, ведет какую-то скандальную программу на шестом канале… Теперь понимаете, как она знаменита?

– Так вот почему тебя это так заинтересовало, – улыбнулся я. – Хочешь наваять скандальную статью на злобу дня?

– Ага, – по-детски кивнула Даша. – Если я самая первая найду убийцу…

На меня напал судорожный кашель.

– Дашенька, – наконец справившись с приступом коклюша, осторожно спросил я, – ты что, собираешься бегать по городу, изображая из себя Шерлока Холмса и мисс Марпл в одном флаконе? Полиция…

– Полиция! – пренебрежительно махнула рукой Карелина. – Вадим Алексеевич, ну вы как маленький, ей-богу! Вы что, никогда не слышали об оборотнях в погонах, которые за энную сумму готовы закрыть глаза на любое преступление? .Да даже если вдруг дело попадет к относительно честному следователю, вовсе не факт, что он сумеет его раскрыть, у стражей закона одновременно в производстве несколько десятков дел, а тут еще начальство будет давить, требуя результатов… В итоге под шумок спишут все на несчастный случай, на том и успокоятся. А я хочу провести свое честное, беспристрастное, профессиональное расследование и открыть людям правду!

Я хотел было возразить, что не все полицейские мерзавцы и разгильдяи, среди них попадаются умные, порядочные люди, и их гораздо больше, чем негодяев, да только о плохих ментах то и дело трубят в новостях и печатают разоблачительные статьи в газетах, а вот простые, честно выполняющие свой долг люди в погонах никому не интересны, из их жизни не раздуть скандала. Но последняя фраза Даши на миг лишила меня дара речи. «Свое честное, беспристрастное, профессиональное расследование!» Нет, я не спорю, работа журналиста зачастую требует сообразительности, хитрости, оперативности, умения оказаться в нужное время в нужном месте и выудить необходимые сведения у людей, которые не желают оказаться на обложке желтого издания, но Карелина что, искренне считает, будто сможет осуществить то, что не всегда получается у опытных сыскарей, профессионалов, которые долго обучались тому, как правильно вести следствие, и за плечами у которых огромный багаж успешно распутанных хитроумных преступлений?

– Даша… – начал было я, но тут Карелина взглянула на дисплей лежащего перед ней телефона и, ойкнув, подскочила с места, хватая мобильный и сумку. Бросила на стол деньги за кофе и, выпалив: – Совсем забыла, у меня же интервью! – унеслась.

Я остался один и в полном обалдении уставился в окно, за которым, ежась от холодного осеннего ветра, мелкими перебежками двигались редкие прохожие. Рабочий день давно закончился, выглядывать лишний раз на улицу в такую погоду желающих не нашлось. Я допил давно остывший кофе и тоже поднялся из-за столика – дел еще осталось невпроворот.

Глава 2

Профессия учителя в наше время абсолютно не престижна, это прежде работники сферы образования имели почет и уважение, нынче же педагоги – в основном те, кто не смог протиснуться на бюджетное место в более элитный вуз. Сейчас мало осталось людей, готовых самоотверженно сеять разумное, доброе, вечное, да и дети совсем не тянутся к знаниям, у нынешних школьников полно развлечений помимо зубрежки: клубы, дискотеки, кино, соцсети, онлайн-игры, какие-то блоги… Впрочем, есть и те, кто усердно грызет гранит науки, участвует во всяческих олимпиадах, идет на золотую медаль, но стараются они вовсе не из любви к процессу обучения, такие дети отлично знают: хорошие оценки и успешно сданные экзамены – это путь в хороший колледж или институт, не у всех ведь есть возможность отваливать ежегодно огромную сумму за обучение.

Так что ни нынешние учителя, ни современные ученики не испытывают никакого удовольствия от уроков. Первые изо всех сил пытаются запихнуть в неподатливые головы учебную программу, вторые этому столь же рьяно сопротивляются. А если прибавить к шумным, непослушным, а зачастую откровенно проблемным школьникам остальные «прелести» преподавания, все становится совсем печально. Ну вот объясните мне, почему, вместо того, чтобы придумывать интересные занятия, на которых школяры будут сидеть с неподдельным любопытством, педагоги должны регулярно писать целые простыни отчетов и прочих непонятных бумажек неясного назначения? Да на подготовку к урокам порой уходит в пять раз меньше времени, чем на составление дурацких цидулек!

А еще есть совершенно замечательные родители учащихся. Делятся предки школьников на две категории: пофигисты и активисты, и ей-богу, даже не знаю, какая группа хуже! Первые – либо жутко занятые люди, либо те, кому совершенно наплевать на детей, пьяницы и прочие асоциальные личности. На родительских собраниях они появляются от силы раз в год, равнодушно выслушивают жалобы на чадушек или, наоборот, устраивают дитяткам показательную порку и благополучно забывают о родительских обязанностях на следующие двенадцать месяцев.

Но есть и другие родители, в основном это дико обожающие своих деток неработающие мамаши, не знающие, чем себя занять. Вот где настоящий кошмар! Не дай бог дочкам-сыночкам таких родительниц поставить плохую отметку или записать замечание в дневник, маменька мигом примчится в школу с воплем:

– Почему занижаете оценки моему Димочке!

И бесполезно объяснять, что ее совершенно замечательный Димочка весь урок залипает в смартфон, он не слышит, что ему втолковывают учителя, не интересуется домашним заданием, не открывает учебник, ну откуда тут взяться знаниям и, соответственно, хорошим отметкам? Ребенок не желает учиться, родители не способны проконтролировать своего отпрыска, а виноват кто? Конечно, учитель!

А еще такие безумные мамочки обожают активничать в родительском комитете. Казалось бы, что плохого в том, что отец и мать берут на себя проблемы с ремонтом в школе или организацию новогоднего утренника? Ничего. Но и хорошего тоже мало. Особенно если учесть, что большинство педагогов – глубоко семейные дамы, имеющие своих детей-внуков, и матронам совсем не улыбается вместо того, чтобы, честно оттрубив рабочий день, бежать к домашнему очагу, начинать вторую смену с устройством разных мероприятий. Поставить школьный спектакль, подготовить учеников к походу, собрать деньги на экскурсии и поездки… Все это ложится на хрупкие плечи училок, мамаши же только фонтанируют идеями.

Мне в этом плане сказочно повезло. Сразу же после выпуска из пединститута получилось устроиться не в муниципальное заведение, где в классе по тридцать абсолютно неконтролируемых учеников, а на кафедру истфака, читать лекции по истории. Занятость не такая уж и большая, спокойно можно свободное время посвящать научной деятельности и ездить на археологически раскопки с компанией таких же фанатов науки.

Зовут меня, как вы уже наверное поняли, Вадим Алексеевич, фамилия довольно простая – Загорский, и лишь ограниченное число людей знает, что в свое время был такой дворянский род Загорских, что и неудивительно, на слуху у большинства в основном всякие Трубецкие и Волконские. Мои предки не жили при дворе, не были хитроумными царедворцами, не участвовали в политических интригах, не устраивали перевороты. Испокон веку Загорские обитали в своей роскошной усадьбе; жили тихо, лишь изредка выбирались на балы в Петербург. Глава семейства всегда железной рукой хозяйничал в имении, отвечал за доходы и расходы, приглядывал за порядком среди крестьян; маменька же воспитывала детей, сама подбирала им нянек, гувернанток и учителей, следила за дворней. В целом вели тихую жизнь типичных мещан: маман устраивала приемы для соседей, рукодельничала, читала популярные в ту пору французские романы; папенька ездил на охоту, играл в карты и даже что-то писал.

Отточенный столетиями уклад рухнул вместе с самодержавием. Но мои предки каким-то непостижимым образом не пропали в горниле революции, существует даже семейная легенда, что мой прапрадед, Иван Александрович, довольно предприимчивый молодой человек, сумел раздобыть где-то поддельные документы, из дворян он и его жена превратились в обычных учителей, ничем не заинтересовавших большевиков. Не знаю, сколько правды содержится в данной истории, но факт остается фактом: семья благополучно избежала репрессий. С тех пор и возникла традиция: хотя бы один из детей семьи Загорских непременно должен стать педагогом, в моем случае стезя преподавания оказалась неизбежной: я у родителей единственный наследник, ни братьев, ни сестер у меня нет. Впрочем, изначально не имел ничего против преподавания, правда, никак не думал, что стану учить неразумных школьников, все-таки со студентами куда проще, но жизнь внесла свои коррективы, впрочем, об этом расскажу позже.

Глава 3

На следующее утро, едва я переступил порог школы, ко мне подлетел десятиклассник Сева Коршунов и затараторил:

– Вадим Алексеевич, скорее, вас уже ждут!

Я притормозил и изумился:

– Я ни с кем не собирался встречаться!

Сева сделал страшные глаза:

– Так вы чего, совсем забыли?

Я никак не мог въехать в суть проблемы.

– О чем забыл?

Коршунов замахал руками и затарахтел. Постепенно до меня дошла суть.

Наша директриса Анна Львовна собиралась на две недели в Питер на курсы повышения квалификации. Как жутко ответственный человек, она, естественно, не могла оставить гимназию без присмотра, и попросила своего знакомого, директора другой школы, ее подменить. Отчего Анна Львовна не захотела оставить главным своего зама? Не спрашивайте, не знаю. И вот сегодня этот человек явился с утра пораньше, чтобы познакомиться с коллективом.

– Он уже со всеми успел поручкаться, – торопился Сева, – только вы вот остались. Мужик жутко противный, не успел порог переступить, заорал: «Почему без сменки! Где уборщица? Какого черта школьницы размалеваны!» Так что вы там это, держитесь! – выпалив последнюю фразу, Коршунов подтолкнул меня к кабинету и напутствовал: – Его Платон Полуэктович зовут.

Подивишись странному отчеству, я шагнул в директорский кабинет и бодро произнес:

– Здравствуйте!

Ответом послужила тишина. Худощавый, если не сказать тощий мужик, сидевший в кресле спиной к двери, даже не повернул головы. Анна Львовна по непонятной причине всегда вкручивает в своем кабинете самые слабые лампочки, так что толком разглядеть временного директора я не мог, видел только темные волосы и худые руки, лежавшие на стопке книг и почему-то облаченные в кожаные перчатки. Похоже, мужик не только обладает скандальным характером и причудами, но и глуховат.

Я сделал еще шаг, прокашлялся и повторил громче:

– Платон Полуэктович, вызывали?

Мужик молчал. Я набрал в легкие побольше воздуха и гаркнул:

– Платон Полуэктович!!!

Директор даже не вздрогнул. Озадаченный до крайности таким поведением, я обошел заваленный учебниками и тетрадями стол, заглянул в лицо начальника, попятился и чуть не заорал. Надеюсь, вы простите мне столь не мужское поведение, когда поймете, что я увидел.

В ярком свете настольной лампы сидящий на стуле директор был отлично различим: довольно дорогой пиджак, застегнутый на все пуговицы, черные волосы, спускавшиеся почти до плеч, перчатки, скрывавшие руки… И лицо, вернее, голый череп, скалившийся идеальными зубами. Словно почувствовав, что его разглядывают, скелет отчетливо клацнул челюстью. Не знаю, каким чудом мне удалось не завопить, и в этот момент от двери раздалось сдавленное хихиканье.

– Коршунов! – крикнул я, чувствуя противную дрожь в коленях. – Тебе и всему классу двойки за сегодняшнюю контрольную.

– Идиот, – послышалось чье-то шипение, – из-за тебя всем «лебедей» наставят!

Сева, уже поняв, что прятаться бессмысленно, распахнул дверь и возмутился:

– Права не имеете! Я все отлично знаю!

– Да? – прищурился я. – Ну и скажи мне, в каком году случилось крещение Руси?

Коршунов сосредоточенно наморщил лоб и принялся шевелить губами.

– Ну… это… того… тогда, – забормотал двоечник, изображая усиленную умственную деятельность.

– Не старайся, – махнул я рукой, прерывая его мучения. – Будешь еще говорить, что не заслужил двойку?

Понурый Сева вывалился в коридор под хихиканье одноклассников. Я вытащил из челюстей скелета спичку, которая, видимо, и послужила «спусковым механизмом», и осведомился у остальных:

– Кто-то еще хочет проверку знаний?

Школьников как ветром сдуло. Я без сил плюхнулся на свободный стул и вздохнул.

– Ну и как вам ученики, Платон Полуэктович?

Скелет молчал, радостно скалясь. Я подхватил кейс и направился в коридор. Всем хорошо платное образование, кроме тех личностей, которые его получают!

Домой вернулся, когда стрелки на часах показывали половину одиннадцатого. Безумно хотелось есть и спать, я чувствовал себя так, словно разгрузил целый товарняк, набитый до отказа углем. Нет, все-таки репетиторство – дело ужасно неблагодарное, мало того, что приходится мотаться из одного конца Москвы в другой, тратя на это огромное количество драгоценного времени, так еще и ученики попадаются порой такие… Вот например сегодня я первый раз посетил свою новую подопечную, которой предстоит сдать экзамен по истории нашей Родины, и, читая ответы на тестовое задание, с трудом смог сохранить нейтральное выражение лица, хотя впору было одновременно схватиться за голову и неприлично громко заржать. Например, на вопрос о первом русском царе последовал чудесный ответ: «Среди опричников Иван Грозный имел авторитет. Остальные относились к нему, как к психу.» А деятельность славянофилов дитя ничтоже сумняшеся охарактеризовало следующим образом: «Славянофилы хотели зарубить окно Петра в Европу.» А как вам такой пассаж: «В 1939 году руководителями внешней политики СССР были Брежнев и Наполеон»?

Не успел я стянуть куртку, как в коридор выкатилось огромное серое лохматое существо, уселось рядом, закрутив хвост каралькой, и уставилось на меня огромными желтыми глазищами, возмущенно мяукнув.

Я с трудом подхватил на руки просто неподъемного котяру и направился на кухню, укоризненно заметив:

– Себастьян-Август, ваше пушистое величество и так неприлично растолстело, немного поголодать вам совсем не повредит. К тому же утром я оставил полную миску еды, а порций там как раз на весь день, нечего возмущаться.

Котище только гневно фыркнул и с невероятной для его тучности ловкостью выскользнул из рук, тут же заняв позицию возле холодильника. Умное животное совершенно верно рассчитало: хозяин, поздно вернувшись домой, первым делом займется чем? Правильно, примется за приготовление ужина! А если растяпа зазевается, из морозилки прямо в пасть обжоры может упасть что-нибудь замечательно вкусное – копченая колбаска, кусок буженины, ломоть восхитительно пахнущего сыра…

– Даже не думай! – сурово отрезал я, ловко кромсая бутерброды. – Кошкам нельзя ни продукты из коровьего молока, ни тем более отвратительно жирное мясо. Тем более что вы, господин Себастьян-Август, на диете, ветеринар прописал вам рацион со строгим лимитом калорий, а свою норму еды за сегодня вы благополучно слопали.

Высокородный перс слушал хозяйские речи с полным презрением на пушистой физиономии, его внимание было приковано к горе вкусностей, высившейся на столе. Решив больше не обращать внимания на наглое животное, я заварил чаю, прихватил тарелку с бутербродами и устроился за столом с планшетом, в запутанной мировой сети не сразу найдя необходимую информацию. Наконец открыл нужный сайт и погрузился в чтение.

Настоящее имя певички Илоны – Ирина Логинова. Родом она из какого-то крошечного городка за невесть сколько километров от Москвы. Когда Ирочке стукнуло шестнадцать, ее родители разом умерли – угорели в избе, в помещениях с печным отоплением подобное, увы, порой случается. Оставшись одна, даже не окончив школу, Ира на непонятно какие деньги рванула в Москву, к тетке Марье, единственной оставшейся на свете родственнице, но теплого приема не получилось. Тетушка, ютившаяся в однушке с тремя разновозрастными детьми, не пришла в восторг от перспективы содержать еще и дочь погибшего брата, так что на ближайшие два года жизнь Ирочки превратилась в ад.

– Куда второй кусок схватила, хлеба на неделю должно хватить, ты тут не одна!

– А ну положь яблоко, это для Светочки, ей доктор фрукты прописал, тебе, кобыле здоровой, витамины ни к чему!

– Зачем тебе новый рюкзак, старый зашей и вперед, нет у меня денег на баловство!

– Без сапог обойдешься, зима теплая, до метро два шага, в кроссовках побегаешь, не развалишься!

– А посуду за тебя кто мыть будет, здесь прислуги нет!

– Опять к подружкам поскакала, нет бы дома помочь, в квартире убрать некому! – сыпалось на бедняжку со всех сторон.

Все закончилось в тот день, когда Ирина, на днях справившая совершеннолетие, сдала последний экзамен. Вернувшись домой, не смогла вставить ключ в замок, а потом обнаружила на лестнице свой чемодан, с которым приехала в Москву. На настойчивую трель дверного звонка тетка приоткрыла дверь, не снимая цепочки, и, гавкнув:

– Ты уже взрослая, и так тебя, дармоедку, столько лет кормили, иди сама теперь работай, – захлопнула перед носом онемевшей племянницы створку.

Ирочку неожиданно спасла одна из подруг, одноклассница Марианна Швец, она приютила выпускницу у себя аж до самых вступительных экзаменов. Школьнице, в аттестате которой сплошь теснились тройки, а среди родственников не было богатых и влиятельных людей, не светило поступление в престижный вуз, тем более в театральное училище, Логинова смогла пройти конкурс только в заштатное учебное заведение, где готовили продавцов. Тихо отучившись положенный срок, недавняя студентка с грехом пополам устроилась работать в крохотный магазинчик одежды на периферии столицы. Публика на районе жила соответствующая, в основном древние бабульки, алкаши и неблагополучные семьи, состоявшие из неуправляемых детей и крепко закладывающих за воротник родителей, ясное дело, покупка одежды волновала местных обитателей постольку-поскольку. Денег у Ирочки едва хватало на еду и оплату клоповника у полубезумной старухи, карьерных перспектив не предвиделось никаких, приличных кавалеров на горизонте тоже не маячило… Жизнь казалась безнадежной, но не зря говорят, что вслед за непроглядной ночью непременно наступит яркий рассвет!

Когда на пороге совершенно безлюдного магазинчика, в котором скучала за прилавком вчерашняя студентка, появился до жути грязный мужик, воняющий соответствующим образом, Ирочка с трудом сдержалась, чтобы не заорать от ужаса, бедняга решила, что в убогую лавчонку заглянул местный пьяница в надежде разжиться деньгами на выпивку, вот только алкоголик не учел одного: покупатели в торговую точку практически не заглядывали, так и что и выручки в кассе по понятной причине не было никакой. Перепуганная девица уже попрощалась с жизнью, полагая, что обозленный ханыга, не получив денег, попросту прирежет незадачливую продавщицу, но тут случилось невероятное.

Не слишком чистой рукой мужик влез в карман перемазанного плаща, вытащил оттуда дорогущий кошелек из крокодиловой кожи, набитый до отказа долларами и карточками, и бархатным баритом вежливо произнес:

– Дорогуша, не поможете мне выбрать костюм, а то у меня важная встреча назначена, негоже в подобном виде на деловой ужин являться. Представляете, попал на машине в жуткую грязь, телефон не ловит, эвакуаторщиков вызвать не смог, еле-еле машину вытащил, зато сам перемазался как кочегар…

Ирочка машинально глянула в огромное окно и чуть не потеряла сознание: прямо напротив, на совершенно убитой дороге без малейших признаков асфальта, маячил роскошный «Мерседес».

С Логиновой произошло то, о чем мечтают тысячи Золушек, начитавшихся любовных романов и насмотревшихся слезливых мелодрам, – на ее пути встретился прекрасный принц. Сергей Верещагин был старше Ирочки почти на двадцать лет, разведен, хорош собой, галантен, не имел детей, зато владел строительной фирмой, выполнявшей заказы не только в Москве и Подмосковье, но и в многочисленных регионах нашей необъятной Родины. Понятное дело, подобный ухажер – мечта любой женщины, в такого мужика следует вцепиться руками, ногами и зубами, вокруг ведь полно желающих заарканить западного жениха, но Ирина оказалась намного хитрее многих своих товарок, вскоре после знакомства она не начала капризно ныть: «Хочу замуж», не надоедала любовнику бесконечными звонками, не терроризировала его приступами ревности и уж тем более не совершила ошибку многих наивных дурочек, забеременев в надежде, что любимый тут же помчится в ЗАГС. Нет, девица действовала гораздо умнее, не всегда соглашалась на свидания, не закатывала истерик, не требовала дорогих подарков, прекрасно готовила, всегда внимательно выслушивала кавалера и даже иногда давала весьма дельные советы. Вода камень точит, а заботливо удобряемое деревце непременно принесет свои плоды, старания Ирочки не пропали зря, и спустя полгода она получила заветный штамп в паспорте и золотое колечко на пальчик.

Потекла совсем иная жизнь. Ирина, превратившись в мадам Верещагину, мигом уволилась из опостылевшего магазинчика, принялась бегать по спортзалам, салонам красоты, торговым центрам и каким-то курсам, еще через шесть месяцев категорично заявила:

– Хочу стать певицей.

Сергей Петрович, обожавший жену и выполнявший все ее капризы, покорно кивнул, полистал пухлую записную книжку, сделал несколько звонков… Дело завертелось. Один знакомый Верещагина написал для будущей звезды несколько незамысловатых песенок, другой приятель бизнесмена предоставил певичке свою студию звукозаписи, третий друг поставил простенькую композицию в ротацию на своей радиостанции. Немудреные треки неожиданно обрели популярность, за первым альбомом последовал второй, за ним третий… Ирочка, точнее теперь уже Илона, быстро смекнула, что самый действенный способ пиара – это скандал и пустилась во все тяжкие. Могла запросто запустить в звукооператора неработающим микрофоном, влепить затрещину стилистке, которая, по ее мнению, плохо накрасила звезду, крыла матом журналистов, демонстративно хлебала чай из бутылки с этикеткой элитного коньяка, могла во время выступления стянуть крохотный топик и швырнуть его в визжащий от восторга зал… Падкая до скандалов желтая пресса буквально преследовала поп-диву, надеясь на скандал, статьи о похождениях Илоны мелькали чуть ли не в каждой газете. Ко всему прочему, суперстар в отличие от многих своих коллег оказалась фантастически трудолюбива, каталась с концертами по городам и весям, носилась по радиопередачам, беспрестанно давала интервью, светилась на голубом экране.

Бешеную гонку за популярностью оборвало внезапное несчастье – Верещагина во дворе собственного дома застрелил киллер. Журналисты, порядком подуставшие писать о том, как Илона выскочила на сцену, забыв нацепить нижнее белье, взвыли от восторга. Но вдова, еще недавно самозабвенно лупившая на публику своего импресарио, неожиданно затихла, закутанная в черное, прорывалась сквозь толпу в окружении мрачных охранников, сурово заявлявших:

– Госпожа Верещагина никаких комментариев не дает.

Правда, концертировать Илона не бросила, перед каждым выступлением печально объявляла в микрофон:

– Увы, моего любимого супруга больше нет, но нужно продолжать жить. Сереженька был очень трудолюбивым человеком, я уверена, наблюдая за мной на небесах, он очень рад, что я не опустила руки и продолжаю работать. Служить вам, мои любимые слушатели.

Хиты Илоны тоже разительно изменились, она больше не исполняла песни с рифмами вроде «кровь-любовь», тексты стали гораздо серьезнее, и в ряды поклонников звезды хлынул новый огромный поток людей.

Последние три года Илона жила без скандалов, работала больше прежнего, не заводила романов, не конфликтовала с коллегами по творческому цеху и вдруг… умерла!

Я отложил айпад и тупо уставился перед собой, не обращая внимания на то, как Себастьян-Август, встав на задние лапы, а передними конечностями уперевшись в столешницу, ловко стягивает колбасу с оставшихся бутербродов.