Текст книги "Серые перышки"

Татьяна Славина
Серые пёрышки

Стихи

Подсолнушки

 
Мы посеем зёрнышки
В чёрную землицу.
Вырастут подсолнушки —
Золотые лица.
 

 
От домов наискосок,
Прямо за дорогой,
Жёлтый свой открыл глазок
Одуванчик-кроха.
 
 
Невысок он был и мал,
Но в траве росистой,
Словно солнышко сиял —
Яркий и лучистый.
 

 
Белый
Барашек
Бредёт
Босиком.
Больно
Барашку
Без
Башмаков.
 

 
Ослик по кругу тележку катал,
К вечеру ослик ужасно устал.
 
 
Ослик в сарае поспит до утра,
Солнышко встанет – на площадь пора.
Будет детишек с восьми до пяти
Ослик в тележке по кругу везти.
 

 
Ревёт корова на лугу:
– Скорее, ждать я не могу,
Меня доить давно пора —
Пьёт молоко Денис с утра!
 
 
Но молоку Денис не рад,
Ревёт: «Налейте лимонад»!
Хоть он и не корова,
Дениса дразнят – рёва.
 

 
У дождика капель много,
Стремителен их полёт,
Но где же у дождика ноги,
Которыми он идёт?
 

 
Потеряла во дворе
Рукавичку Светочка.
Кто-то варежку надел
У крыльца на веточку.
 
 
Ветер варежку качает
День за днем на веточке.
Что ж на ручку надевает
Растеряшка-деточка?
 

 
Сорок ножек – все в сапожках,
Дружно выстроились в ряд.
Может быть, сороконожка
Посетила детский сад?
 
 
Это наши малыши
В коридоре гулком!
Просто наши малыши
Вышли на прогулку.
 

 
Первый пальчик – самый важный,
Указательный – отважный,
Средний – спуску не даёт,
Безымянного зовёт.
А мизинчик, хоть и мал,
Помириться нас позвал.
 

 
Крошечный носик и жёлтый пушок,
Голос отрывист и тонок.
Это – не курочка, не петушок,
Это пока что – цыплёнок.
 

 
У стола – четыре ножки,
Две – у мальчика Антошки,
 
 
Но пока наш стол стоял,
Мальчик встал – и убежал.
 

 
Птичка зёрнышки клюёт,
Птичка песенки поёт.
Мы для нашей птички
Свяжем рукавички,
Принесем сапожки,
Чтоб не зябли ножки,
 
 
Чтоб в одёжке этой
К югу не летела,
Чтоб зимой, как летом,
Песенки нам пела.
 

Путешественники

 
Мы гуляли во дворе.
Было скучно детворе.
 
 
Предложил тогда Илюша
Путешествовать по лужам.
 
 
После тёплых летних гроз
Просто море разлилось!
 
 
Шаг, другой, ещё шажок.
Вот скамейка – островок.
 
 
Стали вмиг кусты – лесами,
К ним плывём под парусами,
 
 
А огромный грузовик
Впереди горой возник.
 
 
Мы горе той очень рады:
В ней зарыли клад пираты!
 
 
Вместе, дружно ясным днем
Мы, конечно, клад найдем.
 
 
Но с колёсами гора —
Укатила со двора!
 

 
У скомороха Яшки —
Заплатки на рубашке
Весёлые, цветные
Пришиты лоскуты,
Как будто полевые
Рассыпаны цветы.
 
 
У скомороха Яшки
Слова не на бумажке.
Частушки, прибаутки —
Их знает миллион.
Перемежает шутки
Бубенчиков трезвон.
 
 
У скомороха Яшки
На ужин – хлеб да кашки.
Но встанет он с рассветом —
И весел от души,
И всех смешит при этом
За сущие гроши!
 

 
Муравьишке всё в новинку:
Солнце, ветер и роса.
Он взобрался на травинку
И глядит во все глаза.
 
 
Паутинка серебрится,
Но не видно паука.
Желтопёрая синица
Изловила червяка.
 
 
Под большим зелёным клёном
Муравьиною тропой
Деловито, оживлённо
Муравьи спешат домой.
 
 
Работяги – сразу видно!
Каждый – сильный, словно слон.
Муравьишке стало стыдно,
Что сидит без дела он.
 
 
Он согласен надрываться.
Червяка тащить живьём,
Чтобы мог и он назваться
Работягой-муравьём.
 

 
Раз зимою с тётей Варей
Мы гуляли на бульваре.
Сколько там голодных птиц:
Воробьёв, сорок, синиц!
 
 
Ветер перья их ерошит.
Пробирает до костей.
Кто им булочки накрошит,
Кроме нянек и детей?
 
 
До того зимой им туго,
Что молчат – и ни гу-гу.
Среди них одна пичуга
Зябко скачет на снегу.
 
 
Я такую не видала:
Как она сюда попала?
Скромный серенький наряд.
Грустный и голодный взгляд.
 
 
Может, это воробей?
Нет, она еще серей.
На головке – хохолок,
Словно серых перьев клок.
 
 
Но придёт весна – и птица
Сразу же преобразится.
Так полет её высок,
Так заливист голосок!
 
 
В поднебесье птичка вьётся,
Даже крылья не видны,
Но не зря она зовётся
Колокольчиком весны!
 

 
Горько плачет крошка-ёжик:
Он родился с голой кожей.
Стыдно быть ежонку голым,
Где бы взять ему иголок?
 
 
Побежал ежонок к ёлке:
– Где, скажи, берут иголки?
Ёлка машет веткой колкой:
– Я всегда была в иголках.
 
 
На крыльце своей избушки
Вяжет варежки старушка.
К ней спешит ежонок наш:
– Спицы мне свои не дашь?
 
 
Даже кактус на окошке
Уколол не понарошку.
Все в иголках, только ёжик
Уколоть ничем не может.
 
 
Добежав до ежевики,
Повернул назад, к ежихе,
А пока спешил он к маме,
Выросли иголки сами!
 

 
Я мечусь, не чуя ног:
Потерялся мой щенок,
Мой весёлый Карапуз —
Вислоух и толстопуз.
 
 
Я ищу его везде,
Отрываю всех от дел:
– Вы не видели его,
Карапуза моего?
 
 
Мама стряпает обед,
Но щенка на кухне нет.
Вяжет бабушка носок —
Не шалит у ног щенок.
 
 
Смотрит дед свою газету,
Карапуза рядом нету.
Мне уже нехорошо.
Может, с папой он ушел?
 
 
Может, спит в шкафу мой соня?
Глядь – щенок-то на балконе!
Жив и весел, и притом
Забавляется с котом.
 
 
Кот соседский, видно, тоже
Без общенья жить не может,
Хоть и фыркает слегка,
Терпит шалости щенка.
 

 
Непоседа воробей
Наловил букашек.
Он избраннице своей
Гордо их покажет.
 
 
Та посмотрит – ну, герой:
Острый взгляд и грудь горой.
За такого воробья
Смело замуж выйду я!
 
 
Он поможет свить гнездо,
Выкормить детишек.
Отогнать сорок, котов
И плохих мальчишек.
 

 
Недавно я завёл дружка
Отличного на даче.
Мы так похожи – два сынка:
Я – мамин, он – собачий.
 
 
Мы оба любим в мяч играть,
Плескаться в речке нашей.
Нас днём укладывают спать,
А утром кормят кашей.
 
 
Мы ловим бабочек вдвоём,
И дружбе не мешает
То, что меня зовут Артём,
А друга – просто Шарик.
 

 
В небе семь часов подряд
Ярко звёздочки горят.
Высоко над головами —
Не собрать в букетик маме.
 
 
Но однажды, выйдя в луг,
Там увидел звёзды вдруг
С ярко-белыми лучами!
Их бегом несу я маме.
 
 
Улыбнулась мама мне:
– Ты напутал, Сашка!
Звёзды – только в вышине,
А в траве – ромашки.
 

 
Рыжий маленький котёнок
Грустно мокнет под дождём.
Миша звал его сластёной,
И проказником – Артём.
 
 
Все его любили дружно
И поили молоком,
А теперь он стал ненужным
В чистом доме городском.
 
 
– Пусть останется на даче.
Там, где встретились с котом.
Будет так – и не иначе!
Ну побегает, поплачет,
Успокоится потом.
 
 
Но полны такой печали
Изумрудные глаза!
– Нет! – сказал я твердо маме.
– Друга предавать нельзя!
 
 
Кот за пазухой свернулся,
Бедный, как же он промок!
Папа маме улыбнулся:
– Славным вырос наш сынок!
 

 
Что несёт нам осень?
Мокрые дорожки,
Золотые листья
И грибы в лукошке.
 
 
Что несёт нам осень?
Куртки и картузы,
Яблоки и груши,
Дыни и арбузы.
 
 
Что несёт нам осень?
Паутины пряди,
Школьные уроки,
Книги и тетради.
 
 
Что несёт нам осень?
Солнышко сквозь тучи
И морозец первый —
Легкий, не трескучий.
 
 
Расстилает осень
Свой платочек яркий.
Как мы благодарны
За её подарки!
 

Сказки

Игрушки

История, которую я вам расскажу, произошла очень давно, когда во дворах ещё играли в мяч и прыгалки посвистывали под проворными ногами. Тогда компьютеры были величиной с дом, а дома в нашем городке редко вырастали выше пяти этажей. Именно тогда во двор нашей пятиэтажки забрела незнакомая старуха.

Она присела на скамейку возле качелей, долго приглядывалась к играющим детям, а потом проскрипела, ни к кому вроде бы не обращаясь:

– А хотите, я научу вас играть в такую игру, в которую ещё никто никогда не играл?

Это только казалось, что старуха ни к кому не обращается. Моя сестрёнка Оксана сразу услышала её слова, перестала скакать на одной ножке и подошла к незнакомке ближе. А соседский Петя подбежал прямо к скамейке и, запыхавшись, выпалил:

– А интересная игра?

Старуха молча кивнула в ответ.

Тогда Петя закричал на весь двор:

– Ребята! Идите сюда!

Петя считался заводилой самых интересных игр, поэтому со всего двора к скамейке заспешили ребята. Через минуту возле старухи стояло уже полтора десятка дошколят.

– Нет-нет, в эту игру могут играть всего пятеро, – сказала старуха и стала выбирать счастливчиков.

Она подозвала голубоглазую Инночку в нарядном платье и с бантом в пушистых светлых волосах, толстого пятилетнего Мишу с бутербродом в руках, Петю, Марину с модной тогда прической «конский хвост» и мою трехлетнюю сестренку.

– Вот вы будете играть, а остальные закройте глаза и отвернитесь.

Все послушно отвернулись и закрыли глаза ладошками. Но мне-то нельзя было этого делать! Во-первых, мне было очень обидно, что выбрали не меня, почти что школьницу, а крошку-Оксану, а во-вторых, мама, отпуская нас гулять во двор, наказала мне глаз с сестры не спускать. Вот я и встала так, что если скосить глаза и посмотреть в оставленную между пальцами щелочку, то можно было видеть Оксану.

– Повторяйте за мной считалочку, – сказала старуха пятерым выбранным ею ребятам.

 
Чики-рики, скок-поскок,
Я шагну через порог.
Тот, кто жил, тот не умрёт:
Кто-то куклу подберёт.
Сказка сказку победит —
Выходи, тебе водить!
 

Я, конечно, тоже шёпотом повторила все слова: я всегда учила вместе с сестрой все новые стихи. И вдруг – неужели мне показалось? Деревья стремительно понеслись вверх, вырастая на глазах, скамейка тоже выросла и опрокинулась…

Нет, все осталось на своих местах, только я, оказывается, упала на песок и стала вдруг маленькой-маленькой. И почему-то не могла пошевелить даже пальцем. Вот меня кто-то взял костлявыми огромными руками. Ой, кто-то склонил надо мной морщинистое лицо!

– Я же выбрала пятерых, ты-то куда сунулась? – это старуха скрипит надо мной. – Ну ладно, пусть будет шестеро.

Меня затолкнули в какую-то душную темноту, подо мной – что-то мягкое, пушистое, но неподвижное, как и я.

– Мама! – хочу закричать я во весь голос.

– Ма-ма, – получаются у меня кукольные слова.

Они идут у меня откуда-то из живота, где, я чувствую, вставлено что-то круглое и твердое.

– Ага, говорящая получилась кукла, – удовлетворенно хмыкает старуха.

Какая кукла? Ведь я – девочка, мне почти шесть лет, и имя у меня есть – Ира…

И тут я поняла, почему не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Эта проклятая старуха заставила нас вместо считалочки произнести волшебные слова и превратила в игрушки. От страха и горя что-то перевернулось во мне – и снова послышалось кукольное: «ма-ма». Где я, что со мной теперь будет?! Даже плакать не могу, стеклянные глаза хлопают пластмассовыми ресницами – и только.

Меня долго куда-то несли. Я слышала шарканье ног, перестук каблуков, гудение автомобилей. Должно быть, старуха шла по улице. Я уже поняла, что, став куклой, угодила в большую старухину сумку. Куда она несёт меня? Где остальные ребята?

Вот уличный шум стих, потом я различила шорох деревьев и поскрипывание гравия на дорожке. Лес или парк? Скорее всего, парк, ведь до леса очень далеко. Вот что-то заскрипело, будто дверь открыли. Точно, дверь: вот она хлопнула, закрываясь. Куда-то мы пришли. Старуха забормотала вполголоса:

 
Абер, хабер, бимбо,
Капер, папер, симбо,
Кок набибо лок,
Сок трусиво шок.
 

Я по привычке мысленно повторила все её слова, они запомнились, как стихотворение. И вдруг…

У меня даже дух захватило: я полетела куда-то вниз. Стоп, падение закончилось. И тут подо мной заворочалось пушистое и мягкое. Мишин голос прокряхтел:

– Ну, кто тут мне на нос ноги поставил?

Меня ущипнули за ногу, я отдернула её. Ура! Ноги стали двигаться! И руки!! И голова!!!

В сумке возились и пищали, раздался даже похожий на конское ржание смех.

И вот нас достали из сумки. Ах, лучше бы этого не делали! Я взглянула на ребят – и ужаснулась. Рядом со мной стояли: плюшевый медведь, петрушка, лошадка на колесиках, пластмассовый пупс и красивая кукла с голубыми глазами и в нарядном платье.

Инночку я узнала сразу: то же платье, тот же бант в волосах, только все маленькое, кукольное. Пластмассовый пупс прижался ко мне и заревел голосом Оксаны. Плюшевый медведь оказался Мишей, петрушка – Петей. Больше всех не повезло Марине. Прическа «конский хвост» сделала её похожей на лошадку, в неё-то Марина и превратилась.

Никто из ребят ничего не помнил с того самого момента, когда они произнесли последнее слово «считалочки». Мне повезло больше других: сознание и слух сохранялись у меня все время, видно, потому, что заклинания я произносила не вслух, а шёпотом, и не смотрела в глаза старухи.

Я-то уже не удивилась, увидев вокруг себя огромные игрушки. А ребята? Ведь никто из них не знал, что они заколдованы, поэтому все стали рассматривать друг друга с большим интересом.

– Ребята, вы на себя-то посмотрите!

– Ой, что это? – Миша с испугом уставился на свои мохнатые лапы.

Марина только теперь заметила, что стоит на четвереньках, а вместо пальцев у неё – копыта. Инночка хлопала пластмассовыми ресницами, ощупывала свое платье и ничего не понимала.

– Так, – решительно произнес Петя. – Может, кто-нибудь объяснит, что с нами происходит?

И тут я рассказала ребятам все, что видела, слышала, о чем догадалась.

– Так мы теперь – игрушки? – заревела Инночка. – Не хочу быть куклой!

– А мы разве хотим? – проржала Марина.

– Нужно что-то делать! – заявил Петя и стал оглядываться по сторонам.

Тут и все мы заметили, что находимся на улице необыкновенного города. Дома здесь были сложены из кубиков, по мостовой мчались заводные игрушечные автомобили, цокали копытами лошадки и ослики. Куклы, мишки, зайцы спешили куда-то по своим делам.

Рядом с нами возвышался очень красивый кукольный дворец, с башенками, флюгерами и флагами. Дверь дворца распахнулась, и на ступенях показался уродливый хромой карлик в шутовском колпаке.

– Эй вы, новенькие! – позвал он нас. – Если вы будете стоять, разинув рот, королева Злобина рассердится. Идите живо сюда!

Мы послушно пошли за карликом. Он долго вел нас по галереям, стены которых были исписаны дурными словами, по залам, в углах которых сплели сети огромные пауки. Мимо испуганно пробегали игрушки. Они печально смотрели на нас и опускали глаза. Наконец карлик привел нас в тронный зал. Окна в нем были разбиты, на красивом расписном полу расплылись безобразные чернильные пятна, повсюду были разбросаны бумажки от конфет.

Посреди зала на хромоногом троне сидела знакомая старуха.

– Явились, голубчики! – захихикала она. – Вот мы на вас сейчас полюбуемся да придумаем, чему вас можно научить. Дурдулет, что ты думаешь об этой кобылке? – обратилась старуха к карлику.

– Я думаю, Ваша Зловредность, – залебезил карлик, – её можно научить брыкаться и лягаться. Тогда мальчишка, которому достанется эта игрушка, будет все время ходить в синяках и царапинах.

– Молодец, Дурдулет, ты всегда даешь хорошие советы. А вот эту красотку, – старуха ткнула пальцем в Инночку, – мы научим быть неряхой. Девчонка, которая будет с ней играть, скоро сама перестанет мыть уши и чистить зубы.

– Хи-хи-хи! – прыснул карлик.

– А вот эту, говорящую, – кивнула старуха в мою сторону, – я научу говорить гадкие слова и дразнилки. Дурдулет, приготовь мне к следующему уроку словарь ругательств и сквернословий! Остальными мы займемся потом, а сейчас пора спать.

Старуха зевнула во весь рот. Потом она вытащила из кармана грязный леденец, сунула его в рот и громоподобно захрапела. Дурдулет на цыпочках прокрался мимо спящей повелительницы и поманил нас за собой пальцем.

Так мы попали в школу королевы Злобины.

Видимо, когда-то в этом зале устраивались танцы: пол ещё хранил следы паркетной мастики, вдоль стен стояли изящные, хотя и основательно потрепанные стулья. На стульях и между ними, прямо на полу, сидели, стояли, лежали игрушки. Небольшая дверь справа скрывала за собой какое-то помещение.

Мы уселись в дальнем углу зала, между заводным автомобильчиком и резиновой куклой-пищалкой. Кукла сразу уставилась на нас своими нарисованными глазами и запищала:

– Ах, опять новенькие! Ах, откуда вы? Ах, кто вы?

Так мы познакомились с бывшей девочкой Тамарой. Она жила в кукольном городе уже давно – три недели и поэтому знала его историю. Её-то она нам и рассказала.

Когда-то, не так давно, город игрушек населяли милые, славные человечки – игроделы. Они были замечательными мастерами и делали такие игрушки, какие не получались ни на одной самой лучшей игрушечной фабрике. Ростом они были невелики, всего с большую говорящую куклу, носили голубые штанишки, юбочки и полосатые рубашки. Каждая семья игроделов трудилась над своей игрушкой, и никто из соседей до поры до времени не знал, какой сюрприз готовится в доме рядом.

Но вот в последнее воскресенье месяца в королевском дворце объявлялся бал. Здесь собирались все-все жители города игрушек со своими поделками. В тронном зале на возвышении сидела королева игроделов – прекрасная Игру-ника: ей представляли каждую игрушку. И вот чудо: стоило игрушке опуститься на узорчатый паркет тронного зала, как она оживала.

С каждой игрушкой беседовала Игруника, а после направляла её в свою школу. В этой школе королева сама обучала своих питомцев вежливым словам, культурному поведению, красивым танцам, а самое главное – интереснейшим играм. После того как обучение заканчивалось, волшебные игрушки рассылались самым послушным, самым хорошим детям всего земного шара. И игрушки помогали детям становиться ещё лучше.

Раз в год в город игрушек приглашался гость: мальчик или девочка, которые очень любили, берегли свои игрушки и заботились о них. Им посылалось приглашение с почтовым голубем. Стоило взглянуть на приглашение – и ты мог очутиться прямо в городе игрушек.

Дети гостили у игроделов всего одни сутки. Здесь они могли играть с любой из волшебных игрушек, но самое главное – их самих учили делать такие игрушки и оживлять их с помощью волшебных слов.

В тот день, когда было послано последнее приглашение очень хорошему мальчику, поднялся ужасный ветер. Напрасно почтовый голубь боролся со стихией. Очень скоро крылья его совсем ослабели, и он без сил рухнул на подоконник какого-то дома.

А жила в том доме дрянная девчонка Катерина. Мало того что она была вздорная, драчливая и ехидная, мало того что она была неряхой и грязнулей, она ещё никого не любила, кроме себя. Даже с мамой она все время ссорилась. А уж над игрушками издевалась, как хотела. Ей, например, доставляло удовольствие выдирать у кукол волосы и выкалывать им глаза, ломать автомобили и отрывать игрушечным зверям лапы и уши. И среди детей у неё не было ни единого друга: кому охота дружить с такой? Поэтому Катерина ужасно злилась на соседских ребят: они редко принимали её в игры, зная, что ничего хорошего из такой игры не получится.

И вот на окно к Катерине упал почтовый голубь игроделов. В это самое время девчонка сидела на полу и от нечего делать ковыряла в носу сразу двумя пальцами. Увидев несчастную птицу, Катерина подбежала к ней, хотела бросить её на съедение кошке, но заметила привязанную к лапке открытку. Девчонка схватила её и принялась рассматривать. И вот тут…

Да, тут она мгновенно очутилась в игрушечном городе, на игрушечной площади около игрушечного королевского дворца. Никто из игроделов и не подозревал, какая гостья пожаловала к ним на этот раз.

Как обычно в таких случаях, девочку окружили веселые приветливые человечки. Они опрыснули Катерину волшебными духами – и она стала такой же маленькой, как все игроделы. От волшебных духов грязное платье сразу стало нарядным и чистым, волосы Катерины заблестели и пошли мелкими кудряшками, но сердце… Увы, сердце осталось по-прежнему злым.

Человечки наперебой угощали гостью сладостями, приглашали к себе в дом. По обычаю гость сам выбирал себе семью, в которой проводил день и ночь. Там его учили волшебным делам.

Катерина выбрала старого опытного мастера. Чего только он не умел делать!

Игрушки получались у него замечательные: красивые, веселые, умные. Но Катерина была так ленива и капризна, что не захотела учиться ничему. Весь день она потратила на то, чтобы поломать как можно больше уже готовых игрушек, а к вечеру из озорства собрала из их обломков безобразного горбуна. Пришло время оживить поделку – и горбун ожил. Имя он получил подходящее – Дурдулет.

Добрые игроделы с нетерпением ждали окончания суток: странная гостья уже всем надоела. Но Катерина не собиралась покидать город игрушек. Зачем?! Ей тут так понравилось: делай что хочешь, ешь самое вкусное и никто тебе слова не скажет. И Катерина задумала недоброе.

Когда до окончания гостевых суток оставался только час, она подговорила Дурдулета украсть книгу волшебства королевы Игруники. Игрушечный карлик проник в тронный зал и выкрал волшебную книгу.

Как жаль, что Катерина уже умела читать! Она стала перелистывать книгу задом наперед и читать волшебные слова наоборот. Тотчас все игроделы превратились в игрушки, а игрушки ожили. Сама же девочка превратилась в безобразную старуху. Однако это не огорчило Катерину – она давно мечтала стать взрослой.

Вздорная, злая старуха стала править городом игрушек. Превращенная в куклу королева Игруника вместе с остальными игроделами пылилась в темном подвале дворца. Новая правительница получила имя Злобина – и оно полностью соответствовало её характеру.

Первым советником Злобины стал горбун Дурдулет. В его обществе Злобина начала творить гадости: она исписала нехорошими словами все стены дворца, она разорвала все книги сказок в дворцовой библиотеке и завела себе словарь ругательств и сквернословий; она испачкала всё, что только могла; она поломала все ожившие игрушки. И тут ей стало скучно. Всё было разбито и поломано. Управлять стало некем. Тогда она решила обзавестись новыми игрушками.

С помощью Дурдулета Злобина отыскала дорогу из города игрушек в обыкновенный город и стала наведываться во дворы. Здесь она хитростью завлекала в свои сети детей, превращала их в игрушки и уносила в своё опустевшее королевство. От скуки и злобы старуха придумала свою школу игрушек. В ней она обучала игрушки гадостям, а потом подкидывала их в магазины игрушек обыкновенного города, в детские сады и просто в квартиры.