Текст книги "Серые перышки"

Возвращение Ивана

Потянулись дни ожидания. Забава все больше осваивалась в доме братьев. Постепенно её скверный характер перестал быть секретом. Девица раздражалась по любому поводу, швыряла посуду в кошку, кричала на Степана, заставляла старушку часами расчёсывать свои длинные волосы. Забава была уверена, что её поразительная красота дает ей на всё это право. И впрямь Степан всё терпел, со всем соглашался. Можно было подумать, что он находится под властью сильнейших чар.

Однако старушка-мать все больше разочаровывалась в новой невесте сына. Она пыталась поговорить со Степаном, вразумить его, но всё напрасно. Степан твердил одно:

– Забава – красавица. Я её люблю. Ты привыкнешь, потерпи немного. Вот придёт Иван, изловит для Забавы скворцов – свадьбу сыграем.

Не хотела старушка приближать это нерадостное событие, надеялась, что письма не найдут старшего сына. Но вскоре жизнь под одной крышей с Забавой стала для неё невыносимой. Как-то на рассвете, когда невеста ещё безмятежно спала на пуховой перине, а Степан уже собирал деревенское стадо, старушка отправилась к Любаве.

– Ты прости меня, доченька, – поклонилась старушка девушке. – Не смогла я уберечь твоего счастья, впустила в дом змею подколодную. Окрутила она Степана, околдовала своей чёрной красотой. Теперь он сам не свой: песен не поёт, на рожке не играет, птичек с ладони не кормит. Беда, дочка, беда!

– Чем же помочь тебе, матушка? Степан со мной и разговаривать не хочет, всё на Забаву свою любуется.

– Вот смотри!

Старушка достала из-за пазухи белого голубя.

– Когда Иван уходил из дома, велел тебе его отдать. Я, грешным делом, у себя птицу оставила. Не хотела, чтоб голубок тебе об Иване напоминал, надеялась поскорее вас со Степаном поженить.

– А теперь?

– А теперь – принесла. Иван сказывал, если ты этого голубя из своих рук на волю отпустишь, он своего хозяина за тридевять земель найдет. Тогда сынок узнает, что у любимой его беда случилась. На крыльях к ней прилетит.

– Любимой? – прошептала девушка. – Значит, любит он меня? А я обижалась, что он со мной не простился, когда уходил.

– Моя вина, прости, дочка! – старушка опустила голову. – Негоже было братьям из-за девушки ссориться, вот я и отослала старшего из дома родного. Оба ведь тебя любили – Иван и Степан.

– Степан-то уже разлюбил. Может, и Иван в чужой стороне себе невесту нашел?

– Что ты, дочка! Иван скорее с жизнью простится, чем тебя разлюбит. Выпускай голубя, не сомневайся.

Старушка вложила в ладони девушки птицу. Всего мгновение подержала Любава её в руках. Позвала мысленно Ивана – и разжала ладони. Однако голубь не улетал.

Тогда девушка подбросила его вверх со словами:

– Лети, голубок, найди Ивана поскорей. Беда поселилась в его доме, беда!

Голубь сделал круг над головой Любавы и снова опустился ей на руки.

– Почему он не улетает? – удивилась девушка.

– Видно, не те слова ты сказала. Ну-ка, попробуй ещё раз.

Любава поцеловала птицу в шелковистую головку, прошептала:

– Лети за любимым моим, голубок. Передай, что в беде его Любава, что тоскует по нему, единственному.

И подбросила птицу вверх. На этот раз голубь поднялся высоко-высоко в небо. Он слегка помедлил, выбирая направление. И вот уже скрылся среди облаков.

На базарной площади стольного города было шумно и многолюдно. Продавцы во весь голос расхваливали свой товар, покупатели громко торговались. Визг поросят, конское ржание, кудахтанье кур и шипение гусей вплетались в многоголосый шум толпы.

Особенно оживлённо было в той части базара, где продавали певчих птиц. Кого здесь только не было: дрозды и чижи, клесты и снегири, щеглы, скворцы, соловьи! Вся эта пернатая братия свистела, щелкала, заливалась трелями, не обращая на покупателей ни малейшего внимания.

Торговля шла не слишком бойко: была весна, птичьи клетки в домах горожан опустели совсем недавно. До холодов ещё далеко, так что у клеток с пернатым товаром толпились в основном зеваки.

К продавцу птиц подошел старик в пыльной одежде и с посохом странника.

– Скажи, мил человек, не Иваном ли тебя зовут?

– Иваном.

– И братец у тебя есть – Степан?

– Откуда ты знаешь, дедушка?

– Ну, значит, это письмо – для тебя.

И странник достал из своей сумки клочок бумаги.

Иван поблагодарил старика и с тревогой развернул письмо. Степан не был силён в грамоте, поэтому старший брат удивился тому, как складно было составлено послание: «Любезный братец, я очень нуждаюсь в твоей помощи. От того, насколько быстро ты придёшь домой, зависит счастье всей моей жизни. Поторопись, очень жду тебя. Твой брат Степан».

– Видимо, брат писал под чью-то диктовку, – догадался Иван и встревожился не на шутку.

Он знал, что Степан решился бы написать ему лишь в самом крайнем случае. Конечно, в письме не говорилось об опасности, болезни или беде, но сердце старшего брата защемило от предчувствия горя. Иван спешно раздал свои клетки с птицами зевакам и зашагал из города.

Не успел птицелов выйти за городские ворота, как на плечо ему опустился белый голубь.

– Что такое?

Иван взял птицу в руки и тут же признал в ней вестника Любавы.

– С любушкой моей беда?

Теперь сердце парня и вовсе сжало тисками боли. Сунув голубя за пазуху, он почти бегом пустился по дороге, что вела к родной деревне.

Вот и знакомая околица. Крайний дом – его родной дом. Отчего же Иван проходит мимо? Куда спешит он, прижимая к груди белого голубя?

Избушка с резными наличниками на окошках – вот куда решил наведаться Иван прежде всего. Здесь живет Любава. Девушка, словно почуяв что-то, вышла на крылечко.

– Иван? Ты вернулся! – ахнула она и стыдливо опустила глаза.

– Что случилось, Любавушка? Какая беда с тобой стряслась?

– Не со мной – со Степаном.

– Странное письмо прислал мне братец. Здоров ли он? Может, он просто торопил меня прийти на вашу свадьбу? – Иван развернул клочок бумаги и показал его Любаве.

– Верно, речь о свадьбе. Только не я невеста Степана, а Забава, пришлая красавица. Откуда пришла – никому не ведомо. Задурила голову братцу твоему. Обещала замуж за него выйти, коли изловит он ей всех скворцов в округе для начинки свадебного пирога.

– Степан изловил птах, чтобы их убить? – не поверил Иван.

– Не сумел он скворцов изловить, как ни старался. Оттого и тебя позвал на помощь.

– А как же ты? Он же тебя любил, на тебе хотел жениться.

– Хотел – и расхотел, – горько усмехнулась Любава.

– Постой, что-то здесь нечисто. Уж не тронулся ли умом мой меньшой братец? Сейчас я все у него самого выясню.

– Не выяснишь, Иван. Три дня назад Степан пропал.

– Как это пропал?

– Исчез бесследно. Вечером стадо само, без пастуха в деревню вернулось. А Степан сгинул куда-то. Искали его – не нашли. Матушка ваша совсем плоха от горя. Поспеши домой, Иван, а обо мне не беспокойся.

Переступив порог родного дома, Иван увидел почерневшую от горя мать. По ее морщинистым щекам катились слезы. Глаза, казалось, не видели ничего.

– Матушка! – Иван обнял старушку и отёр ее слёзы.

– Горе, горе-то какое! – услышал он за спиной девичий голос. – Исчез наш Стёпушка, покинул нас, горемычных. Видно, скворцы эти проклятые во всём виноваты. Переловить их надо всех до одного!

Иван обернулся и увидел Забаву. Слов нет, красавица она была писаная. Вот только холодом веяло от её красоты.

– При чём здесь скворцы?

– А при том, что горланили они слова непристойные, ругали царя Гороха. Всем известно, что Степан с птицами пересвистывался, с руки их кормил. Вот и решил, видно, царь, что это Степан скворцов ругательству обучил. Вот и велел его схватить да в подземелье бросить. Пока всех скворцов не перебьём, не отпустит он Степана. Ты птицелов – излови скворцов, да поскорей!

– Скворцы не виноваты в том, что повторяют чьи-то слова, – покачал головой Иван. – Не буду за это птах жизни лишать. И тому я не верю, что это Степан пересмешников ругательствам выучил.

– Степан не Степан – какая разница! Излови скворцов, отнесем их царю Гороху. А он сам решит, что с ними делать.

– Пока брата не освобожу, никаких птиц я ловить не буду, – твердо заявил Иван. – Прости, матушка, нужно мне опять в город идти.

– Я с тобой! – вызвалась Забава.

Вернувшись в город, Иван хотел было прямиком идти к царю Гороху, но Забава отговорила его:

– Если царь Горох и впрямь приказал похитить Степана, то он в этом ни за что не признается. Нужно сначала отыскать твоего брата, а потом требовать его освобождения.

– Где же искать пленника?

– Есть у меня одна мыслишка, – загадочно улыбнулась Забава. – Пойдем!

И они пошли узкими улочками, стараясь не попадаться на глаза городской страже. Обойдя стороной царский терем, Забава вывела своего спутника к небольшой зелёной лужайке в окружении сумрачных елей. Над лужайкой стелился густой туман, скрывая большую её часть.

– Болото, – Забава вытянула руку в сторону колышущейся белой завесы.

– Зачем нам болото? – не понял Иван.

– Здесь работают царские пленники. Может быть, среди них отыщется и Степан.

Иван вгляделся в туман, но ничего не увидел. Даже птиц не было слышно в этом странном месте. И все же чуткое ухо птицелова уловило слабые звуки: шлёпанье шагов по грязи, позвякивание металла, тихие ругательства.

Забава тоже навострила уши.

– Я же говорила, что тут работают пленники царя! Нужно подобраться к ним поближе.

Напрямик через болото идти не решились, опасаясь увязнуть в трясине. Пошли вокруг, держась границы леса и болотной топи. Довольно скоро путники и впрямь увидели неясные силуэты людей. Закованные в цепи, они катили перед собой большие белые камни овальной формы. Казалось, что все эти изможденные, худые люди – настоящие силачи и работа не была для них слишком тяжела.

– Я бы такой камень с трудом с места сдвинул, – сказал себе под нос Иван. – А эти, гляди-ка, катят!

– Смотри, – дернула его за рукав Забава. – Вон Степан!

Птицелов рванулся к брату, но девушка удержала его за край рубахи.

– С наскока пленника не освободить. Нужно проследить, чем они заняты целый день, где ночуют. А там уж решим, как действовать.

Подивившись разумности Забавы, Иван согласился с ней. Они затаились в кустах у края болота, наблюдая за работой узников.

Всего их было тринадцать человек – чёртова дюжина. Совсем юные и убелённые сединами, зрелые мужи и полные сил молодцы. Было заметно, что все они давно не ели вволю. Одежда многих истрепалась и превратилась в лохмотья. Ноги и руки у всех были закованы в цепи ровно такой длины, чтобы можно было передвигаться короткими шагами и толкать перед собой камень.

Узников сопровождали стражники. Они следили за тем, чтобы никто не разговаривал и не отставал. За каждое вырвавшееся слово следовало наказание – удар плетью.

– Куда же они камни катят? – недоумевал Иван.

– Камни? Ах да – камни! – Забава усмехнулась и не добавила ни слова.

– Смотри, они опускают камни в болото! Неужели хотят вымостить дорогу через топь?

Ответа на слова Ивана не последовало. Забава словно воды в рот набрала.

Освободившись от камней, узники побрели обратно.

– Ну вот, Степана мы нашли, – зашептала на ухо Ивану Забава. – Теперь самое время вернуться в деревню и изловить говорящих скворцов. Отнесем птиц царю Гороху, он в обмен на них жениха моего и отпустит.

– Нет уж, сначала мы освободим Степана, а потом посмотрим, как быть дальше, – возразил девушке Иван.

– Но царь ни за что не согласится отпустить Степана без скворцов.

– Обойдемся без его согласия. Проследим, куда уводят узников на ночь, а там придумаем, как их освободить.

– Ты что, всех узников освободить хочешь? – округлила глаза Забава.

– Конечно всех.

– Ну знаешь…

Забава даже не смогла найти слов, чтобы выразить свое возмущение.

– Коли все царевы пленники такие же «преступники», как мой брат, то нужно всех их и выпустить на волю.

Не слушая возражений Забавы, Иван зашагал за удаляющейся группой узников.

В пещере Змея-Горыныча

Быстро смеркалось. Плотная пелена выползающего из болота тумана накрыла всю округу. Белая завеса скрыла от взоров кусты, тропинку, усталых узников. Сначала звон цепей указывал Ивану нужное направление, но потом и его не стало слышно.

– Не хватало еще нам заблудиться, – озабоченно проворчал птицелов.

Забава молча озиралась по сторонам и цеплялась за рукав спутника.

Вот из плотной белой пелены выступило что-то тёмное. Иван прибавил шагу и вскоре оказался у подножия горы. Поднявшись вверх по каменной осыпи, он увидел, что туман остался внизу.

– Вот она, тропинка! – обрадовался парень.

В самом деле, между валунами можно было рассмотреть довольно широкую дорожку. Она полого поднималась вверх к входу в пещеру. На площадке перед пещерой лежало полдюжины овальных белых камней.

Узников нигде не было видно, но это не смутило Ивана. Раз камни лежат у пещеры, значит, в пещере и ночуют узники, которые катают их к болоту. Не долго думая птицелов направился к входу в пещеру. Стражников нигде не было видно. Это удивило и обрадовало Ивана.

– Дело-то упрощается, – подмигнул он Забаве.

– Ты хочешь идти в пещеру?

– Ну да!

– Мне страшно, – поёжилась девушка.

– Можешь подождать меня тут. Думаю, я и сам справлюсь.

И Иван зашагал к пещере.

Из глубины горы доносились странные вздохи. Напрягая зрение, юноша пытался понять, что там впереди. Однако в пещере было совершенно темно.

– Не похоже, что здесь ночуют узники, – заметил Иван себе под нос. – Ни стражи, ни запоров. Не слышно ни слова, ни звона цепей. Кто же тут вздыхает?

Словно в ответ на его вопросы послышался шорох мелких камешков, и к ногам птицелова скатился овальный булыжник. Он чуть не отдавил Ивану ноги. Юноша потрогал камень – теплый и влажный! Он слегка толкнул булыжник руками. Тот подался удивительно легко. Не успел Иван удивиться, как в пещеру заглянула полная луна и осветила все её закоулки. Волосы зашевелились на голове непрошеного гостя, когда он увидел хозяина пещеры. Вернее – хозяйку.

Огромная дракониха сидела у задней стены и, кряхтя, усиленно тужилась. Из-под хвоста ее уже виднелась округлая верхушка яйца.

– Вот это несушка! – присвистнул Иван. – Так вот какие «голыши» катали в болото узники царя Гороха! Интересно, зачем они это делали и почему дракониха не защищала свое потомство?

В голове Ивана вихрем пронеслись воспоминания детства. Огромное чудище, которое в народе называли Змеем-Горынычем, заслоняет своими крыльями солнце. Его огненное дыхание сжигает на корню посевы, воспламеняет соломенные крыши изб. Вопят женщины. Ребятня сломя голову спешит укрыться в какой-нибудь щели или хотя бы под материнской юбкой. Бегут мужчины, вооруженные кто топором, кто вилами.

Змей-Горыныч уже над родным подворьем. Корову, которую мать только начала доить, он поднимает в воздух, сжав когтистыми лапами. Отец пытается отбить скотинку, тычет чудище вилами в бок. По роговой чешуе Змея стекают струйки крови. Горыныч поворачивает голову и выдыхает струю огня. От него нет спасения. Отец вспыхивает факелом. Никто не решается подойти ближе и помочь ему погасить огонь. С душераздирающим воплем отец пытается добежать до колодца, но на полдороги падает обожжённой головёшкой. С тех пор Ивана и Степана зовут сиротами.

Да, это тот самый Змей, который погубил отца. Юноша отчетливо различает на боку драконихи рубец от нанесённой им раны. Иван понимает, что именно сейчас можно поквитаться с чудовищем, убить его. Именно сейчас, когда оно так уязвимо! Но что можно предпринять, не имея оружия? С голыми руками против Змея не попрёшь.

К ногам Ивана скатывается еще одно змеиное яйцо. Дракониха привстала на задних лапах: вот-вот бросится на чужака. Придется отступить.

Каменистая осыпь у входа в пещеру залита лунным светом. Кучка змеиных яиц по-прежнему лежит прямо у тропинки. Но где же Забава? Иван пробует тихонько позвать девушку. Ответа нет. «Испугалась, убежала. Ну что ж, на то она и девушка – слабая и беззащитная. Ничего, сам управлюсь со змеиной мамкой», – решает Иван.

После недолгого раздумья план действия готов. Конечно, птицелов воспользуется своими навыками ловли птиц. На изготовление особо прочной сети уйдёт много времени. Но ведь в его городской каморке много обычных ловчих сетей. Если связать их вместе, получится вполне подходящая снасть. «Не думал я, что придется ловить такую «птичку»,– усмехается Иван.

К середине ночи юноша уже вернулся к пещере Змея-Горыныча. В руках он нёс мешок с сетью. Пробираясь горной тропой, он то и дело прислушивался. Ивану всё чудились лёгкие шаги за спиной. Может, это Забава устыдилась своего испуга и следует за ним, прячась за камнями?

Однако Иван не стал ломать голову над пустячной загадкой. Впереди его ждало тяжёлое испытание. Сумеет ли он в одиночку справиться с грозным драконом? Ловчая сеть ещё не оружие. В каморке птицелова нашлись только топор да нож. Не безумие ли идти на бой почти с голыми руками?

Все эти мысли мелькали в голове Ивана, пока он шёл к пещере. И всё же он не отступил, не повернул назад. Он понимал: другого случая воспользоваться беспомощностью дракона не представится.

Вот и чёрная дыра в горе. Из темноты всё так же слышатся вздохи и кряхтение. Иван заметил, что куча змеиных яиц у входа в пещеру увеличилась.

«Сколько же гадов вылупится из этой кладки? Хорошо, хоть царь Горох приказал утопить в болоте остальные яйца. Нужно будет и эти отправить туда же». – Так думал Иван, доставая из сумки сеть. Вот он вошел в пещеру и стал осторожно подбираться к драконихе. Та как раз приподнялась на лапах, выталкивая из себя очередное яйцо. От натуги она прикрыла глаза, так что птицелов не стал медлить. Он привычно метнул сеть, накрыв ею «несушку». Потянул за верёвку, стягивая сеть узлом, и дёрнул. Дракониха не удержалась на ногах и с грохотом свалилась на камни. Пленница забыла о яйце, затрепыхалась, заскребла когтями. Сеть оказалась достаточно прочной – не порвалась.

Иван выхватил из-за пояса топор и ринулся к добыче. Он уже замахнулся, метя между глаз пленницы, но тут в пещере стало совершенно темно.

«Луна зашла?» – мелькнуло в голове Ивана.

Он обернулся и увидел в проеме входа какую-то огромную тушу. Лунный свет очертил фигуру. Это был еще один дракон!

Змей-Горыныч разинул пасть и выдохнул клуб огня. Стало светло, как днем.

«Это же папаша гадёнышей!» – догадался Иван, отскакивая в сторону. Волосы на его голове затрещали от жара. Цокая когтями по камням, дракон двинулся на птицелова. Раз за разом он изрыгал огонь. Иван едва успевал увертываться от смертоносного пламени.

Тем временем «несушка» просунула голову в прореху сети и присоединилась к супругу. Теперь они вдвоем пытались поджарить обидчика. Несдобровать бы Ивану, если бы в пещере вдруг не раздался девичий голос.

– Эй вы, ящерицы толстопузые! Ну-ка, гляньте сюда!

Посеребренная лунным светом, на пороге пещеры стояла Любава. Тоненькая девичья фигурка казалась такой слабой и беззащитной! У Ивана сердце кровью облилось.

– Уходи, Любава! – закричал он что было мочи. – Спасайся скорее!

Теперь стало ясно, чьи шаги слышал он у себя за спиной, когда шёл к пещере. Не утерпела, пошла следом – ах, неразумная!

Любава и не думала бежать. Она вытянула вперёд руки. В них покачивался венок из одуванчиков.

– Ага, не нравятся вам солнечные цветы, твари подземные!

В самом деле, драконы беспорядочно завертели головами, дыша огнем куда попало.

– Что ты делаешь, Любава? – Иван в два прыжка оказался рядом с девушкой и попытался собой заслонить ее от языков пламени.

– Ведунья сказала мне, что от солнечных одуванчиков драконы слепнут, – шепнула девушка птицелову. – Когда ты побежал за сетью в город, я помчалась к ведунье, а потом на луг за цветами.

Девушка не стала рассказывать, каких трудов ей стоило отыскать цветы: ведь ночью они закрываются. Пришлось на ощупь отыскивать тугие бутоны. Но это еще не всё. Заставить цветы раскрыться после полуночи мог только жар любящего сердца. И они раскрылись!

От огня, изрыгаемого драконами, одуванчики сжали лепестки в тугие кулачки, но тут же раскрылись снова белыми пушистыми головками. Парашютики семян оторвались, затягиваемые тяжелым дыханием драконов.

– Смотри, что сейчас будет! – тихонько прошептала на ухо Ивану Любава.

Казалось бы, пух одуванчиков должен был вспыхнуть. Но не тут-то было! Он закупорил огненные дыхала драконов, не давая огню пробиться наружу. Горынычи завертели головами, чихая и выпуская через ноздри едкий чёрный дым. А потом – грохнулись на землю, сжигаемые изнутри собственным же огнём.

– Ура! – Иван подхватил Любаву и закружил её по пещере. – Ты их победила!

– Мы их победили, – скромно поправила его девушка.

Убедившись, что оба дракона мертвы, Иван принялся топором крушить змеиные яйца. Перебив их всех до единого, он вытер пот со лба.

Светало. У подножия горы снова заклубился болотный туман.

– Скоро сюда придут царёвы узники за яйцами. Не стоит показываться на глаза стражникам. Нужно сначала придумать, как освободить пленников, – сказал Любаве Иван.

Та молча кивнула в ответ. Они взялись за руки и сбежали с горы, торопясь спрятаться в тумане.

На дорожке, ведущей к пещере Змеев-Горынычей, уже слышалось позвякивание цепей.