Текст книги "Община Святого Георгия. 1 серия"

3-Я СЕРИЯ

НОВЫЙ ДЕНЬ

3-1.ИНТ.КЛИНИКА/ОРДИНАТОРСКАЯ. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСЯ, КОНЦЕВИЧ.)

Белозерский сидит у окна, закинув руки за голову, вытянув ноги. Он мечтает. Заходит Ася. Он её не замечает; она им украдкой любуется, недолго. Подходит к нему, откашливаясь:

АСЯ

Александр Николаевич…

Белозерский, встрепенувшись, сбрасывает наваждение, встаёт. Берёт Асины руки, нежно и ласково. Смотрит в глаза. Он ещё в своём воображении, хотя и обращается к Асе:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ах, Ася, Ася!

Ася вспыхивает, но не пытается убрать рук – ей эта ласка приятна. И она трактует её, увы, по-женски, ожидая чего-то важного, обращённого к ней.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Анна Львовна!

Он делает паузу, томительную для Аси. Она с надеждой смотрит на него, он же рассеянно-блаженно глядит в окно.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Я не знаю, с чего начать… Я встретил изумительную женщину!

Ася смотрит с целомудренным пылом, ожидая признания.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Встретил и… потерял! Но я найду её, найду! Пусть она старше меня. Пусть опытней! Я докажу ей…

Ася сразу же после «и…» выглядит как человек, с размаху окаченный ледяной водой, но изо всех сил старающийся сохранить достоинство. Она даже рук поначалу не отнимает, сосредоточенно перестраиваясь на «сестринское» восприятие, и пытаясь скрыть горькое разочарование. Заходит Концевич. Ася отдёргивает руки, полыхая маковым цветом. Концевич едко фыркает. Белозерский же, в порыве благости, обращается и к Концевичу:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Любил ли ты, брат Митька, пылко?! Всем сердцем?! Всею душою?!

Концевич отвечает ехидно, намекая на походы Белозерского в бордели:

КОНЦЕВИЧ

Мне даже всем телом не часто доводилось. От дешёвых дурную болезнь боюсь подцепить. Дорогие – не по карману.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ну тебя! Я совсем про другое!

Ася справилась с собой. «Рабочим», насколько возможно, тоном.

АСЯ

Господа ординаторы, профессор просит на консилиум. Тяжёлые роды.

Ася выскальзывает из ординаторской.

3-2.НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ

(ВЕРА, ПРОХОЖИЕ.)

По улице идёт Вера, в более любимом ею удобном мужском прикиде, несёт протезы подмышками. Иные прохожие на неё оглядываются.

3-3.ИНТ.КВАРТИРА ВЕРЫ/КУХНЯ. ДЕНЬ

(ВЕРА, ГЕОРГИЙ.)

Георгий возится у плиты, стоя на табурете. Повязан полотенцем, готовит. Выглядит куда лучше, чем прежде. Слышны звуки – пришла Вера – он смотрит в сторону прихожей, взволнован, снимает полотенце, оглаживает волосы. Усмехается: веду себя, как дурак! Помешивает в кастрюле. Заходит Вера.

ГЕОРГИЙ

Здравия желаю, ваше высокоблагородие! Проснулся – а вас нет. Так я по хозяйству!

Вера втягивает запах.

ВЕРА

Вкусно пахнет! Где продукты взял?!

ГЕОРГИЙ

(смеётся) Каша из топора, по-солдатски! … Было тут у вас того-сего. Я помню, вы не брезгуете!

Вера внимательно оглядывает его. Смотрит на руки, на ноги – мышцы на руках отменные, бёдра отлично сохранены. Рубцы на культях сформированы, плотные. Пока оглядывает, задумчиво:

ВЕРА

Великий князь Константин Павлович Романов не брезговал. Потомок царственных Багратидов, князь Пётр – не брезговал. И я не из брезгунов. Ты вот что, Георгий… Как по батюшке?

ГЕОРГИЙ

Георгий Романыч и есть.

ВЕРА

Мы сейчас позавтракаем, Георгий Романович, – и за дело.

ГЕОРГИЙ

За дело я – всегда! Вы только скажите, какое! Я без дела и измучился, можно сказать.

Вера выходит в коридор, возвращается с протезами.

ВЕРА

Ещё в Древнем Египте воинов в строй возвращали.

Увидав протезы, Георгий мрачнеет. Говорит хмуро:

ГЕОРГИЙ

Мучили меня уже деревяшками, Вера Игнатьевна. В общине. От государства выдали. Не могу я. И не буду.

ВЕРА

Неправильно, значит, мучили. Можешь. И будешь!

3-4.ИНТ. КЛИНИКА/ЖЕНСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ

(ОГУРЦОВА, ХОХЛОВ, БЕЛОЗЕРСКИЙ, КОНЦЕВИЧ, АСЯ, МАТРЁНА ИВАНОВНА, АСТАХОВ, НИЛОВ, ПОРУДОМИНСКИЙ.)

Огурцова на койке, измученная, в испарине, губы пересохшие. Уже нет стыда, никаких чувств. Только боль, в перерывах между схватками – отрешённость. Бормочет молитвы. Ася и Матрёна около неё, первая промокает пот, вторая – измеряет пульс. Заботливы. Профессор обращается к Астахову:

ХОХЛОВ

Прошу вас, голубчик!

АСТАХОВ

(зачитывает по истории) Госпожа Огурцова, двадцати одного года, первородящая. Брахицефалический череп, дефекты эмали на резцах, укорочение верхних, искривление нижних конечностей. Что свидетельствует о перенесённом в детстве рахите. Статус: семнадцать часов после начала схваток, пульс восемьдесят, температура тридцать шесть и пять.

ХОХЛОВ

(обращаясь к Белозерскому) Акушерская ситуация?

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Я был вызван ночью Матрёной Ивановной…

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Узкий таз, роды не продвигаются.

Белозерский, отвесив раздражённо-учтивый поклон в сторону Матрёны, продолжает:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Дно матки на три пальца ниже мечевидного отростка, спинка вправо, мелкие части слева Сердцебиение сто двадцать. Головка плотно во входе в таз, большая головная опухоль, доходящая до дна таза. Схватки с правильными промежутками, сильные.

ХОХЛОВ

Коллеги, что следует из вышесказанного?

Оглядывает студентов.

НИЛОВ

Рождение затруднено.

ХОХЛОВ

(иронично) Какая смекалка! И что же нам делать, господа?

Отвечает Порудоминский, серьёзно, эдаким многоопытным зрелым хирургом (понятно, что никакой опытности в нём нет).

ПОРУДОМИНСКИЙ

Необходимо наложить щипцы!

Хохлов, глянув на Порудоминского скептически, обращается к Астахову:

ХОХЛОВ

Ваше мнение?

В этот момент у Огурцовой начинает очень сильная схватка, она сжимает челюсть так, что кажется зубы раскрошатся. Мученически стонет, вцепляется в руку Матрёны мёртвой хваткой. Ася держит ей голову. Профессор и ординаторы сохраняют спокойствие на фоне этой ужасающей картины, студенты нервничают. Астахов чуть не выкрикивает скороговоркой, отвечая на вопрос Хохлова:

АСТАХОВ

Надо выполнить симфизиеотомию!

Саркастически скривившись, Хохлов обращается к Концевичу:

ХОХЛОВ

Дмитрий Петрович?

КОНЦЕВИЧ

Я за перфорацию головки. И щипцы не будут нужны, зачем роженицу мучить, извлечём по частям.

Хохлов не позволяет едких комментариев в адрес ординатора при студентах, но реакция на предложение Концевича холодная. Обращается к Белозерскому (он показательно-строг с Белозерским, несмотря на то, что тот даёт правильные ответы; это сбивает с толку неопытных студентов – они бросают кривоватые насмешливые взгляды на Белозерского, украдкой):

ХОХЛОВ

Александр Николаевич?

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Профессор, не имеется никаких показаний к вмешательству.

ХОХЛОВ

С чего вы взяли?!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Пульс, температура, сердцебиение плода – в норме. Нет явлений чрезмерного растяжения, предшествующих разрыву матки. Ни мать, ни ребёнок не находятся в опасности.

У Огурцовой прошла схватка. Хохлов, выслушав Белозерского, обращается к студентам, подхватывая и продолжая его речь:

ХОХЛОВ

Единственная опасность – это нетерпение чрезмерно спешащих с операциями! (назидательно поднимает палец) В акушерстве значимы только угрозы для матери и для ребёнка. Ни узкий таз, ни продолжительные роды не могут считаться достаточным показанием.

Обращается к Концевичу, стараясь быть максимально корректным. У Огурцовой как раз начинается следующая мучительная схватка:

ХОХЛОВ

На чём основывались вы, Дмитрий Петрович, столь радикально предлагая перфорацию головки?!

Концевич кивает на Огурцову, отвечает равнодушно:

КОНЦЕВИЧ

На сострадании.

Профессор Хохлов качает головой, поражаясь холодности Концевича.

3-5.ИНТ. КВАРТИРА ВЕРЫ/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ

(ВЕРА, ГЕОРГИЙ)

Георгий на протезах, опирается на плечи Веры. По нему пот градом; он чуть не плачет. Делает два-три мучительных шага.

ГЕОРГИЙ

Пощадите, ваше высокоблагородие!

ВЕРА

Понятно, ханку жрать легче! Не хочешь чужие седалища разглядывать, хочешь прямо людям в глаза смотреть – давай, пошёл!

Буквально волочит его на себе вокруг стола.

3-6.НАТ.КЛИНИКА/ЗАДНИЙ ДВОР. ДЕНЬ.

(ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК, БЕЛОЗЕРСКИЙ, КОНЦЕВИЧ, ХОХЛОВ, КРАВЧЕНКО, АСТАХОВ, СОНЯ, ПОСЫЛЬНЫЙ.)

Извозчик крутится у запряжённой кареты, оправляет упряжь. Выходят Белозерский и Концевич. Достают портсигары (у Белозерского – работы Фаберже; у Концевича – дешёвенький ширпотреб). Закуривают.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ты чего сразу живому дитя башку крушить?

КОНЦЕВИЧ

Да лучше сразу. Чем нищету в мир пускать.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Своеобразное милосердие.

КОНЦЕВИЧ

В отличие от тебя, знаю, что такое. Жалко бабу.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Муж у неё есть. Справятся.

КОНЦЕВИЧ

Сегодня есть, завтра – нет. Почём знать…

Концевич в самом деле испытывает своеобразное сочувствие. Он знает о смерти Огурцова, поэтому и предлагал перфорацию. Белозерский ничего не знает, но тон последней реплики Концевича заставляет его безотчётно насторожиться. Выходит профессор Хохлов, он торопится. Извозчик открыл задние двери госпитальной кареты. Кравченко и Астахов выносят из госпиталя носилки с Соней. Хохлов обращается к ординаторам:

ХОХЛОВ

Перевожу Сонечку в Царскосельский госпиталь. Вы, Белозерский, неотлучно при Огурцовой. А вы, Концевич, на приёме.

Взгляд на Белозерского: «Я на тебя надеюсь!» Идёт к заднику кареты, хлопочет вокруг Сони.

ХОХЛОВ

Бога ради, осторожней!

Подходит посыльный, молодой полицейский из части, в руках пакет. Моментом оценивает присутствующих, обращается к Хохлову, козырнув.

ПОСЫЛЬНЫЙ

Профессор Хохлов? Господин полицмейстер велели передать.

Хохлов слегка удивлён, принимает пакет, разворачивает/достаёт: плюшевая собачка, испачканная в крови. Соня видит собачку.

СОНЯ

Моя Пуня! Я боялась, её убили!

Хохлов растерянно смотрит на собачку, на него снова наваливается личная ситуация. Он передаёт собачку Соне.

ХОХЛОВ

Нет, нет, Сонюшка! Собачку не убили. Собачку ранили. Легко ранили… Она была в больнице… В больнице для собачек.

Соня прижимает собачку к себе.

СОНЯ

А папочка? Когда будет папочка? Папочка в больнице для папочек?!

Хохлову сдавливает горло, он даёт отмашку Кравченко, племянницу загружают в карету. Хохлов горячо жмёт руки посыльному:

ХОХЛОВ

Спасибо! Спасибо! Нижайшее спасибо Андрею Прокофьевичу! Впрочем, я сам! Сам поблагодарю! Я совсем забыл, старый дурак! Она всё плакала про Пуню. А я и знать не знаю, что за Пуня. Спасибо, любезнейший!

Отпускает руку посыльного, забирается в карету. Астахов спрыгивает обратно. Госпитальный извозчик трогает, карета выезжает со двора. Концевич и Белозерский докуривают. Концевич выбрасывает окурок, кивая подбородком вслед карете.

КОНЦЕВИЧ

Не захотел племянницу в нашей клоаке держать. Сам понимаешь, кто у нас рожает-пользуется. И сестре его отвалят за героическую гибель кормильца – будто мало он наворовал на должности. И дядя заботами не оставит. А Огурцова христа ради пойдёт.

Зло, иронически, передразнивая профессора на консилиуме:

КОНЦЕВИЧ

«На чём вы основывались, Дмитрий Петрович!»

Сплюнув, заходит в клинику. К Белозерскому подходит посыльный.

ПОСЫЛЬНЫЙ

Папироски не найдётся?

Белозерский протягивает портсигар. Посыльный берёт. Белозерский даёт прикурить.

ПОСЫЛЬНЫЙ

Я думал наш Андрей Прокофьич – скотина бесчувственная! А он, вишь, про игрушку вспомнил.

Опомнившись, что полощет полицмейстера, Белозерскому:

ПОСЫЛЬНЫЙ

Только вы – ни-ни!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Вы же хорошее о нём сказали! Да и не вожу я знакомств с полицмейстерами, слава богу!

Трижды плюёт через левое плечо. Оба смеются, как здоровые добрые молодые люди – просто от переполняющей их энергии.

3-7.ИНТ. КВАРТИРА ВЕРЫ/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ

(ВЕРА, ГЕОРГИЙ.)

Уже и Вера вспотевшая, Георгий – краше с креста снимают: бледный, промокший насквозь. Вера сгружает его на диван. Утирает лоб. Смотрит на него. Он откинулся на спинку, закрыл глаза, катятся слёзы. У неё на лице – сострадание и понимание. Но вот Георгий открыл глаза – Вера надменно строга. Она присаживается на корточки, отстёгивает протезы, снимает кожаные колпаки, разматывает фланелевые бинты. Георгию очень больно.

ГЕОРГИЙ

Лишнее это, Вера Игнатьевна. Не для меня.

ВЕРА

Не для тебя – человеком быть?! Обрубком, конечно, удобней. Обрубку подают. А человек работать должен.

Сняла бинты – на культях свежие кровавые ссадины. Вера встала, пошла к шкафу, достала укладку.

ВЕРА

Сейчас обработаю. Отлично для первого раза. Я на пробу взяла. Эти великоваты. Индивидуальные закажем, по мерке.

Обрабатывает ссадины на культях.

ГЕОРГИЙ

Зачем вы со мной возитесь, ваше сиятельство?

Вера, не отрываясь от обработки, пожимает плечами. Георгий ойкает – спирт жжёт скальпированные сосуды.

ВЕРА

А почему Ёсихито спасла? Потому что не могла не спасти. Вот и с тобой не могу не возиться. Вы оба просто попались на моём пути. … В синтоизме есть Путь Воина. Бусидо. Кодекс самурая.

ГЕОРГИЙ

Это принц-япошка вас так научил… ногами махать?!

ВЕРА

Ага. Ещё и палкой бил, если я что не так делала. А я тебя сегодня и кулаком ни разу не треснула.

Георгий улыбается, несмотря на то, что действительно измождён. Он не дурак, способен всё оценить.

ВЕРА

За него долго торговались, когда обменивали. Его жизнь много наших спасла. …У меня спина болела. Начали с лечебной гимнастики. А там уж пошло-поехало.

ГЕОРГИЙ

Вы думаете, что у меня получится на деревяшках бегать-то?

ВЕРА

Я не думаю. Я знаю. …У японцев есть искусство Кинцуги…

ГЕОРГИЙ

Как?

ВЕРА

Золотая заплатка. Философия этого ремесла состоит в принятии недостатков и изъянов. Твоя изломанность неотъемлема от тебя. И она не заслуживает забвения. Но! – она точно подлежит ремонту!

Вера, обработав повреждения, идёт к буфету, достаёт водку, наливает две рюмки. Подносит одну Георгию. Усмехается.

ВЕРА

Анестезия!

ГЕОРГИЙ

Чего веселитесь, Вера Игнатьевна?

ВЕРА

Одной из разновидностей Кинцуги является стыковка. Замена отсутствующих частей другими, подходящими по форме. … И уж больно оно по-русски неприлично звучит.

Салютует рюмкой Георгию, опрокидывает.

ГЕОРГИЙ

И как же?!

Сделав «хух!», опрокидывает рюмку в себя. В этот момент Вера:

ВЕРА

Ёбицуги.

Георгий закашливается, подавившись от смеха. Хохочут вместе. Георгий, утирая слёзы:

ГЕОРГИЙ

Ёби!.. цуги! … Во-во! Самое оно!

3-8.НАТ. КЛИНИКА/У ПОДЪЕЗДА/АЛЛЕЯ. ДЕНЬ

(ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, ИЗВОЗЧИК, ПРОХОЖИЕ.)

Подъезжает бричка. Лариса Алексеевна выходит. Идёт по аллее ко входу в клинику. Взволнованна, но держится с достоинством. Одета дорого, с претензией, но не смешно и не аляповато. В ней чувствуются сила и опыт, и нравственное чувство, сохраняющееся у цельного человека в любой грязи.

3-9.ИНТ. КЛИНИКА/ХОЛЛ. ДЕНЬ.

(ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ, ПЕРСОНАЛ, ПОСЕТИТЕЛИ.)

В холле посетители – простецкие, крестьяне, рабочие, мещане. Стоят вдоль стеночки под кабинетом. Заходит Лариса, выделяющаяся нарядностью убранства. Останавливает проходящую сестру.

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Мне необходимо видеть господина Белозерского.

СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ

Он занят.

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Как скоро освободится?

Сестра пожимает плечами. Кивает на дверь во врачебный кабинет.

СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ

Другой доктор есть.

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Я обожду.

Отходит в сторонку. Сестра милосердия, ещё раз пожав плечиками: как вам угодно! – идёт дальше по своим делам.

3-10.ИНТ. КЛИНИКА/ЖЕНСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(ОГУРЦОВА, БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСЯ, МАТРЁНА ИВАНОВНА, АСТАХОВ, НИЛОВ, ПОРУДОМИНСКИЙ.)

Огурцова (взмокшая, на пределе) на кровати, в позе на роды (см «Вызовите акушерку», там всё весьма достойно показано). Мечется, ей ужасно больно. Матрёна и Ася (краснеет, чувствует неловкость, в отличие от Матрёны навыков в родовспоможении не имеет, стесняется присутствием мужчин при главном женском таинстве) – у изголовья, хлопочут над роженицей. Белозерский принимает роды. Присутствуют студенты, изо всех сил старающиеся выглядеть опытными. Им не очень хорошо удаётся.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Подыши, милая. И как начнётся – не голоси. А вся ТУДА уйди. Помоги дитя. Он тоже кричать хочет, да не может – работает.

Огурцова кивает: поняла.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Начинается, Алёна! Толкай его на меня изо всех сил! Он старается. Как любой человек – он жаждет жить!

3-11.НАТ. ДВОР ДОХОДНОГО ДОМА. ДЕНЬ.

(ДВОРНИК, ЖИТЕЛИ.)

Из подъезда дома Огурцова выбегает встревоженный дворник. Бежит на улицу. Баба, развешивающая бельё, оглядывается.

3-12.ИНТ. КЛИНИКА/ЖЕНСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ

(ОГУРЦОВА, БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСЯ, МАТРЁНА ИВАНОВНА, АСТАХОВ, НИЛОВ, ПОРУДОМИНСКИЙ.)

Белозерский принимает младенца, весом около трёх килограммов, с резко выраженной конфигурацией головки (вытянута как дыня). Показывает Огурцовой (счастлива, плачет, улыбается).

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Поздравляю вас, мамаша!

Матрёна растрогана, украдкой промокает глаза. У Аси по щекам текут слёзы радости.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Мальчик у тебя! Радуйся! Всё им проще, чем девкам!

Ася хлопочет над обессилевшей Огурцовой. Матрёна перерезает пуповину, младенца выкладывает на грудь матери. Он издаёт негромкий крик, который нарастает. Белозерский (стоит, руки и халат окровавлены) обращается к студентам, чуть давая «опытного доктора» (студенты не в себе изрядно):

БЕЛОЗЕРСКИЙ

При узком тазе, господа студенты, между периодами раскрытия и изгнания всегда бывает период конфигурации, когда головка приспособляется к форме таза, формируется до известной степени. Задняя теменная кость заходит под переднюю. И прекрасно, что мы решили выждать…

Астахов падает в обморок. Два оставшихся в чувствах – бледны. Но не настолько им хорошо, чтобы они бросились на помощь к товарищу, опираются на стол, к стене. Белозерский, глянув на Асю с Матрёной, приседает около студента, легонько шлёпает его по щеке, всё ещё пытается быть «взрослым и циничным» (хотя сам сияет, как стоваттная лампочка, глаза влажны):

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Экие вы все… чувствительные!

Матрёна обращается к Огурцовой (и хотя она не из клуба горячих поклонников Белозерского, но у Матрёны Ивановны хватает опыта и справедливости, чтобы воздать должное, пусть и не прямо):

МАТРЁНА ИВАНОВНА

В честь врача сынишку назови. Александром. Доктор наш – баловень судьбы, и рука лёгкая.

ОГУРЦОВА

Спасибо вам! Всем!.. Муж ещё не приходил?!

АСЯ

Нет ещё. … Вы адрес дайте, я сбегаю.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Погодите бегать. Разрывы есть небольшие, необходимо ушить.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

(К Белозерскому) Я проассистирую (К Асе) Беги уж!

3-13.НАТ. ДВОР ДОХОДНОГО ДОМА. ДЕНЬ.

(ГОРОДОВОЙ, ДВОРНИК, ЖИТЕЛИ.)

Широким шагом быстро идёт городовой, сопровождаемый суетливым дворником (жестикулирует, рассказывает, показывает на окна).

3-14.ИНТ.КВАРТИРА ОГУРЦОВА/КОРИДОР/КОМНАТА. ДЕНЬ.

(ГОРОДОВОЙ, ДВОРНИК, ОГУРЦОВ, АСЯ.)

В тёмном коридорчике убогой квартирки зашедший городовой чертыхается, как прежде здесь же Концевич, но в простецкой искренней манере. За ним дворник.

ДВОРНИК

Я смотрю – дверь открыта. Толкнул…

Заходят в комнату. На полу лежит Огурцов – как при вчерашнем визите Концевича, но уже повосковевший, пена на губах засохла.

ДВОРНИК

И вот!

Разводит руками, крестится. Городовой тоже крестится. Наклоняется к трупу, щупает шею…

ГОРОДОВОЙ

Да он уж закоченел!

Видит обручалку на пальце трупа.

ГОРОДОВОЙ

Где супруга?

ДВОРНИК

Так рожать пошла! Того дня… Я и поднимался справиться. А тут такое.

Городовой наклоняется ниже, принюхивается к губам покойного.

ГОРОДОВОЙ

Синильная кислота.

Встаёт, оглядывается. Видит на столе записку. Берёт, читает:

ГОРОДОВОЙ

«Нет средств к существованию. Не вижу выхода. Жизнь бессмысленна». … Тьфу ты! Бессмысленна! (к дворнику) Так родила баба его?!

ДВОРНИК

Я почём знаю?!

Разом оборачиваются – как бывает, когда люди ощущают чьё-то безмолвное присутствие. На пороге стоит Ася (в лёгком пальто, наброшенном на форму сестры милосердия), зажавши ладонями рот.

3-15.НАТ. КЛИНИКА/У ПАРАДНОГО ВХОДА. ДЕНЬ.

(ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, БЕЛОЗЕРСКИЙ, ПЕРСОНАЛ, ПОСЕТИТЕЛИ.)

Лариса нервически прохаживается невдалеке от входа. Выходит Белозерский. Видят друг друга – он к ней, радушно. Она – встревожено.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Лариса Алексеевна! Сказали, ищут меня!

Она протягивает ему руки, он их принимает – дружеский жест, будто любимый племянник к любящей тётушке. Она тихо:

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Ты мне очень нужен! В заведении!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Что за спешка такая? Прислала бы, как обычно, ко мне…

Мотнув головой в сторону, намекая на свою клинику в доме. Лариса ещё понижает голос:

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Внештатная ситуация. Девочка из моих бывших приволоклась. Избитая. На сносях. Кровища из причинного места.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

В больницу надо!

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Тут она если и не помрёт – за ней околоточный явится. Она любовника зарезала! Пошевеливайся!

3-16.ИНТ. ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ/КВАРТИРА ХОЗЯЙКИ/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, СТЕША.)

Белозерский сидит на краю диванчика, на котором распростёрта грязная, избитая, с фингалами, стонущая девица. Сосредоточенный, тестирует пульс.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Как зовут?

СТЕША

(хрипло, мученически) Стеша.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Стеша, заголи живот.(К Ларисе) Стетоскоп!

Лариса достаёт из его саквояжа стетоскоп, подаёт. Стеша обнажила живот. Он моментально приставляет стетоскоп к надлобковой области. И убирает руку с трубки. Несколько секунд слушает. Убирает стетоскоп. Привычным движением пытается засунуть его в карман халата. Кармана не находит. Передаёт Ларисе.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ритма нет. Глухое. Отмучивается.

СТЕША

Я умираю?!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Не ты! Дитя…

СТЕША

Слава богу!

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Тьфу ты, дура несчастная!

Проститутка, облегчённо вздыхая, откидывает голову на подушки. Лариса поворачивается к углу с иконами – крестится и кланяется.

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Господи, прости её!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Водки! И объясни ей как на осмотр…

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Да знает она!

Лариса берёт со стола графин; Белозерский – к умывальнику, проститутка тем временем сгибает ноги в коленях, разводит.

3-17.НАТ. КЛИНИКА/ЗАДНИЙ ДВОР. ДЕНЬ.

(ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК, КРАВЧЕНКО, АСЯ.)

По двору, к заднему входу бежит заплаканная Ася, на ходу утирая слёзы. Кравченко видит её издалека. Извозчик распрягает лошадей. Кравченко обеспокоен. Ася подбегает к крыльцу.

КРАВЧЕНКО

Анна Львовна, что случилось?!

АСЯ

Родильницы Огурцовой муж цианидом отравился. Как я ей скажу?!

Кидается ему на грудь, как кидается взрослый к ребёнку за успокоением и защитой. Она не замечает его чувств к ней. Он нежно обнимает её – этот жест говорит о его желании отгородить её от всех бед мира, никак не о страсти.

КРАВЧЕНКО

Анна Львовна! Успокойтесь! Вы не пропустите всех через душу – сгорите.

Отстраняет её. Смотрит в глаза – без жалости, даже строго:

КРАВЧЕНКО

И не ваше это дело – про такое говорить. Для этого доктора есть. Давайте, промокните слёзы.

Достаёт из кармана чистый, совершенно «не фельдшерский», «господский» носовой платок. Извозчик вроде как и не обращает внимания из крестьянского такта, но внимательно всё отслеживает. Он явно на стороне Кравченко и поражается, что Ася не замечает его чувств. Кравченко заводит Асю в клинику. Извозчик смотрит в небо, затем – вслед ушедшим, бурчит горько-насмешливо:

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Вот ведь! В деревне каждая травинка к солнцу тянется, без ошибки. А здесь цветы света не замечают. Петербурх!

3-18.ИНТ. ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ/КВАРТИРА ХОЗЯЙКИ/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, СТЕША.)

Белозерский закончил осмотр. Проститутка на диванчике. Он с Ларисой у стола.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Поперечное положение плода. Начавшаяся отслойка. Плодоразрушающая нужна моментально. Иначе – кровавый водопад. Сама знаешь. На диванчике не прооперируешь.

Лариса моментально консолидируется. Женщина, с которой можно в разведку. Опытная в медицине. Она собирает скатерть в узел, освобождая стол. Обращается к Белозерскому властно, твёрдо:

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Саша, это – стол!

Видит нерешительность в нём, говорит убедительно:

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Я помогу!

Она его взяла на профессиональную гордость; слегка недовольно, хотя и с восхищением (Вера никуда из его головы не делась):

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Что-то мною бабы взялись командовать!

Идёт к проститутке, берёт её на руки.

3-19.НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ

(ВЕРА, ЦВЕТОЧНИЦА, ПРОХОЖИЕ.)

Идёт Вера (в мужском платье), засунув руки в карманы, напевая-насвистывая под нос. Видит цветочницу, подходит, выбирает букет. Цветочница улыбается «как мужчине». Разобравшись, вид имеет недоумённый. Вера расплачивается, идёт дальше с букетом.

3-20.ИНТ. КЛИНИКА/КАБИНЕТ ПРОФЕССОРА. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, КРАВЧЕНКО.)

Хохлов за столом, говорит по телефону.

ХОХЛОВ

Андрей Прокофьевич, ещё раз премного благодарю за Сонину игрушку.

Выжидает встречный поток, мол, какая ерунда. Как любой порядочный человек и отец, и так далее…

ХОХЛОВ

Нет-нет, стоит, стоит, мой дорогой! И ещё раз попрошу вас о княгине Данзайр. Очень обяжете! Малейшее сведение – тотчас мне!

Тихо заходит Кравченко. Хохлов, выслушивая «ту сторону», кивает: заходи, заходи! Кладёт трубку. К Кравченко:

ХОХЛОВ

Веру Игнатьевну ищу! Вот, даже полицмейстер не знает! Что мне, по улицам за ней бегать?!

КРАВЧЕНКО

Вы бы на квартиру послали.

ХОХЛОВ

Да уж посылал! У неё там безногий инвалид, который «ничего знать не знает»! Равно и дворник! У неё вечно всякие околачивались. И она всегда умела вызывать в людях собачью преданность! У меня, знаешь, времени у неё на пороге сидеть – нету!

Кравченко не комментирует, но даже по нему, безупречно выдержанному, видно, что Хохлову не грех и на пороге посидеть. Хохлов отлично считывает Кравченко. Крякает, махнув рукой.

ХОХЛОВ

А! Это же Вера! Она же из этих, из свободных женщин!

КРАВЧЕНКО

Алексей Фёдорович, у свежей родильницы муж отравился.

Хохлов отнюдь не утратил способность сопереживать чужому горю, но и ограничитель счётчика потерь у него давно вмонтирован. Помрачнев, но твёрдо:

ХОХЛОВ

Белозерского пациентка – ему и сообщать.

КРАВЧЕНКО

Я предлагаю пока умолчать. Слаба она.

ХОХЛОВ

Ко мне-то чего по каждому вопросу ходить?!

КРАВЧЕНКО

Алексей Фёдорович, я, собственно, не поэтому. Вы не могли бы Анну Львовну перевести в госпиталь … почище? Трудно ей здесь.

Хохлов встаёт, раздражаясь больше. Хотя он всё видит: и чувства Кравченко к Асе, и её чувствительность, но и нужды клиники он понимает.

ХОХЛОВ

А на этом свете вообще трудно! Извините, раз уж родилась! И родилась в сиротстве, а не в семье «почище»! … У нас персонала и так в обрез! Пусть привыкает! Вы тут не путайте… свои романические чувства с… чем вы их там путаете!

Кравченко сдержанно кивает. Выходит.

ХОХЛОВ

Да что ж я всех обижаю только?! Веру. Теперь и этого! (снова заводясь) Будто мне жизнь мягко стелит! Трудно ей! То-то овдовевшей родильнице легче! Или безногому! Или ещё кому!

3-21.НАТ. У ПУБЛИЧНОГО ДОМА. ДЕНЬ

(ВЕРА, ПРОХОЖИЕ, ДЕВИЦА.)

Вера идёт к борделю, с букетом, внешне весьма фривольна. На входе – юная девица, из «чистеньких» и наглых. Видит Веру, сразу понимает, что перед ней женщина – ни малейшего удивления, разве лёгкое презрение. Вера подходит, приподнимает шляпу.

ДЕВИЦА

Драсьте!

ВЕРА

Из свеженьких? Давненько я здесь не бывала!

ДЕВИЦА

Не про вашу честь!

ВЕРА

(с иронией) Это уж точно! Хозяйка на месте?

С девицы мигом слетела спесь. Она уважительно суетится:

ДЕВИЦА

Если вам чего… специального – мы и без Ларисы Алексеевны разыщем в лучшем виде!

Вера, усмехнувшись, отодвигает девицу, заходит в публичный дом.

3-22.ИНТ. ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ/КВАРТИРА ХОЗЯЙКИ/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, СТЕША.)

Стеша лежит на столе, согнув ноги в коленях, стонет.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Инструменты?

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Готовы!

На стуле, на полотенце, выложены инструменты.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Кокаин достань из саквояжа. (Имея в виду Стешу) Морфинистка?

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Потому и выгнала. За то и промышляет. И себе, и «коту». Не принесла – вот и избил. На такое (кивает на беременный живот Стеши) не много любителя.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Значит, побольше дозу.

СТЕША

Доктор… Ему… не больно будет?

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Раньше думать надо было!

Белозерский укоризненным взглядом окорачивает Ларису: теперь чего!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Нет, Стеша.

СТЕША

Правду говорите или врёте?

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Не знаю…

СТЕША

Чего не знаете?

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Правду говорю или вру.

3-23.ИНТ. ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ/КОРИДОР У КВАРТИРЫ ХОЗЯЙКИ. ДЕНЬ

(ВЕРА, ДЕВИЦА.)

Вера, прекрасно ориентируясь, идёт по коридору. Девица за ней.

ДЕВИЦА

Не велено беспокоить, господин… дама хорошая!

Вера улыбается, на девицу не реагируя. Подошла к двери – дёрнула: заперто. Стучит без церемоний. Девица уже побелела.

3-24.ИНТ. ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ/КВАРТИРА ХОЗЯЙКИ/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, СТЕША.)

Стеша обмякла – уже подействовал введённый кокаин. Белозерский и Лариса Алексеевна придерживают ей ноги – раздаётся требовательный стук в двери. Лариса вздрагивает, настораживается. Шёпотом к Белозерскому:

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Сказала же – нет меня! Я мигом. Разберусь…

3-25.ИНТ. ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ/КОРИДОР У КВАРТИРЫ ХОЗЯЙКИ. ДЕНЬ

(ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, ВЕРА, ДЕВИЦА.)

Приоткрывается дверь, высовывается Лариса Алексеевна, грозная.

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Разве я не ясно…

Видит Веру, испытывает массу чувств: радость, облегчение, беспокойство. Знает цену Вере, от неё скрываться не стоит.

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Господи, Вера Игнатьевна!

Приоткрывает дверь пошире, Вера втискивается, слегка недоумевая. Лариса Алексеевна грозит девице пальцем:

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Ни для кого!

3-26.ИНТ. ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ/КВАРТИРА ХОЗЯЙКИ/ПРИХОЖАЯ. ДЕНЬ

(ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, ВЕРА.)

Лариса и Вера обнимаются, как дорогие люди, долго бывшие в разлуке. Шёпотом:

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Верка! Родная моя!

ВЕРА

Лялька!

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Девочка любимая!

ВЕРА

Лариса Алексеевна, ты чего шепчешь?!

Размыкают объятия. Вера пристально смотрит на Ларису – у той выражение лица говорит само за себя. Вера, всучив ей букет, решительно идёт в комнаты.

3-27.ИНТ. ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ/КВАРТИРА ХОЗЯЙКИ/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, СТЕША, ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА, ВЕРА.)

Белозерский закончил внутреннее акушерское исследование – правая рука по запястье в крови. Заходит Вера. От такого сюрприза он роняет ногу Стеши, которую придерживал. Вера выдаёт иронично:

ВЕРА

Профессионал!

Он назад, к Стеше, поправить ногу, уложил, – снова бросается навстречу Вере (счастливым щенком, с соответствующим блеском в глазах, разве хвостом не виляет за неимением оного):

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Княгиня! Я только о вас и думал…

У него движение: схватить Веру за руки. Она красноречиво кивает на его руки. Отстраняется.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Вера Игнатьевна, сама судьба сводит нас!

Она пока оценивает клиническую ситуацию. Снимая пиджак и кивая Ларисе на графин с водкой:

ВЕРА

Руки обработать! (Белозерскому) Угу! Судьба! Такая шутница – то на уличной бойне встречу устроит, то в борделе!

Уже закатала рукава рубахи, подошла к тазу (на другом стуле), Лариса начинает поливать из графина:

ВЕРА

А ты, колоша старая, чего мальчишку под монастырь подводишь?!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Я не мальчишка!

Лариса чувствует угрызения совести. Но с надрывом отчаяния:

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Вера Игнатьевна, куда мне её?!

ВЕРА

В больницу!

ЛАРИСА АЛЕКСЕЕВНА

Так зарезала она своего…

ВЕРА

Там об этом голосить не обязательно! А если она тут у тебя!.. Так считай этого (кивая на Белозерского) – ты зарезала!

Вера уже обработала руки, подошла к спящей Стеше. Командует Белозерскому и Ларисе: