Текст книги "Роддом. Сценарий. Серии 9-16"

АНЕСТЕЗИОЛОГ

Славная она баба, Марина. Жаль, что я женат. … И…

Красноречивый взгляд на Американца.

АНЕСТЕЗИОЛОГ

…чего-то налево уже не хочется.

Кабан хохочет, хоть и всё ещё кривясь от боли. Американец закрывает глаза с каменным лицом.

10-24.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ РОДДОМА. ДЕНЬ.

10-25.ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТ ЗАВ ФИЗИОЛОГИЕЙ. ДЕНЬ.

(СЛЕДОВАТЕЛЬ, ЗИЛЬБЕРМАН.)

Зильберман за столом, следователь – на «посетительском» стуле. У каждого – по бокалу коньяка. Следователь отпивает от своего, вопросительно смотрит на Зильбермана. Тот встаёт, открывает окно; затем жест следователю: прошу, кури на здоровье. Следователь, доставая сигарету и закуривая:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я без этого думать не могу.

ЗИЛЬБЕРМАН

Ну и посидел бы без мыслей.

Следователь усмехается, мол, резонно. Но, такой уж я: не могу не думать. После короткой паузы, глядя Зильберману в глаза:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Петя, ты веришь в совпадения?

Зильберман выдерживает взгляд – с чистыми ясными глазами. Следователь, не дождавшись ответа, кивает утвердительно:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Вот и я – не очень…

Зильберман садится, отпивает из своего бокала.

ЗИЛЬБЕРМАН

Ты это к чему? Забеременела левая шалава, хотя клялась, что предохраняется. Решила мужика шантажировать – ничего не вышло. От злости сдуру вышла на тропу мщения. А чтобы не уловили – себе ручонку прострелила, мол, стала случайной жертвой…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Мы не первый год знакомы, чтобы ты мне тут ваньку валял.

ЗИЛЬБЕРМАН

Не понял…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Всё ты понял. Понимаешь. И дальше собираешься понимать. Так что спрошу прямо: как ты Лидку на тот свет спровадил?

Зильберман смотрит на старого друга ясными чистыми глазами, отпивает из своего бокала ещё глоток. И очень спокойно говорит:

ЗИЛЬБЕРМАН

Есть такие доктора, Фёдор Михалыч… Они любят говорить, что у них никто не умер. Это или очень молодые доктора, или кожвенерологи. Или безрукие бездари, которых дальше палаты никто никогда не пускал.

Замолкает. Следователь внимательно его сверлит. С иронией:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Но ты – не такой!

ЗИЛЬБЕРМАН

(не принимая иронии) И ты это прекрасно знаешь! У врачей моего класса – огромные кладбища. Потому что их зовут…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

…когда дело настолько серьёзное, что или ты – или бог?

Зильберман кивает с лёгкой полуулыбкой. Следователь добавляет жёсткости:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

И ты наконец понял, что дорос до бога?!

ЗИЛЬБЕРМАН

(с иронией) Что ты! Просто у врачей моего класса…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

…огромные кладбища. Ясно!

Допивает коньяк залпом, на дно бокала кидает недокуренную сигарету, встаёт. Идёт на выход. Зильберман спокойно окликает его, зеркаля:

ЗИЛЬБЕРМАН

Федя, ты веришь в совпадения?

Следователь оборачивается, смотрит на него жёстко, прямо.

ЗИЛЬБЕРМАН

Вот и я – не очень… У Лиды был доступ к лекарствам Павла.

Следователь, чуть выйдя из себя, но сдерживаясь, глухая такая ярость, вовсе не о справедливости – с болью за друга.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

И даже если она… Тебе что, станет легче, если и ты – убийца?! Вот вы оба – убийцы! И что?!

Зильберман совершенно спокоен:

ЗИЛЬБЕРМАН

Или мы оба – не убийцы. Ты же не знаешь.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Но я хочу знать.

ЗИЛЬБЕРМАН

Зачем?

Следователь горько усмехается.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я понять хочу: ты ветхозаветный человек или всё-таки новозаветный.

ЗИЛЬБЕРМАН

Достоевский, я же Зильберман…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Только по отцу, только по отцу…

Снова дуэль взглядов. Зильберман официально:

ЗИЛЬБЕРМАН

Причина смерти Лидии Ивановой: кровотечение на фоне генетического дефекта системы свёртывания, приведшее к дэвээс-синдрому.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Любое состояние, включая смерть, можно вызвать медикаментозно. И никто на вскрытии – особенно если в графе «хирург» значится великий Зильберман! – не станет определять в крови концентрацию рутинных для акушерской клиники препаратов. … Ты убил её?!

ЗИЛЬБЕРМАН

Нет.

Следователь буквально впивается взглядом в Зильбермана – тот сохраняет покер-фейс, ровный спокойный голос:

ЗИЛЬБЕРМАН

Я сделал всё, чтобы её спасти. … Но я не бог.

Следователь разворачивается, не прощаясь, выходит за дверь. У Зильбермана – всё тот же безупречный покер-фейс, никакого выражения. На дне бокала следователя дымится плохо затушенный бычок – он выливает остатки коньяка из своего бокала – туда, – бычок с шипением гаснет.

10-26.ИНТ. РОДДОМ/РОДЗАЛ ОБСЕРВАЦИИ. НОЧЬ.

(ЛЮБОВНИЦА, РЫБА, БЕЛЯЕВ, ЕЛЬСКИЙ.)

(26-28 – музыка.)

На рахмановке Любовница. Рыба принимает роды. Беляев стоит рядом. Приняв крохотного младенца (полтора кило), Рыба передаёт его Ельскому: слишком слабый, чтобы выкладывать на живот матери.

10-27.ИНТ. РОДДОМ/ОРИТ НЕОНАТОЛОГИИ. НОЧЬ.

(ПАЛЕЙ, ЕЛЬСКИЙ.)

Заинтубированный – на ИВЛ, – глубоко недоношенный новорождённый лежит в кувезе. Ельский и Палей стоят над кувезом. Марина вводит содержимое шприца в жилу капельницы-«бабочки», подключённой к новорождённому.

10-28.ИНТ. РОДДОМ/КОРИДОР РОДЗАЛА ОБСЕРВАЦИИ. НОЧЬ.

(ЛЮБОВНИЦА, РЫБА, ЖЕНЩИНА-МИЛИЦИОНЕР.)

На каталке родившая любовница, отвернув голову к стене, плачет. Рыба откидывает одеяло, посмотреть, на каком уровне дно матки – выполняет манипуляцию, жалеючи. На пороге родзала появляется молоденькая женщина-милиционер в наброшенном поверх белом халате, испуганно застывает на пороге – Рыба смотрит на неё, любовница даже не поворачивает головы.

10-29.НАТ. РОДДОМ/У ПРИЁМНОГО ПОКОЯ. НОЧЬ.

(МАРГО, САНИТАРКА ЛИЛЯ, БЕЛЯЕВ.)

(Музыка заканчивается.)

Марго сидит в отрешённой печали, курит. Рядом – санитарка Лиля, по-бабьи жалеет дуру-любовницу.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Что с ними будет?

МАРГО

Десять дней у нас, потом детская больница.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Мамашу-то посадят?

МАРГО

Пока следствие, пока суд…

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Её оставят с ребёнком?

МАРГО

Вряд ли. Покушение на убийство. Это не плавленый сырок стырить.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Да уж… Вот где мозги?!

Марго пристально смотрит на Лилю, горько-саркастично:

МАРГО

А где мои были, когда замуж выходила?! И потом…

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Что ты сравниваешь!

МАРГО

А все бабы безмозглые. Каждая по-своему.

Лиля недолго молчит.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Ты же… всё ещё… ты бы хоть поговорила, покричала. Поплакала.

МАРГО

Давно всё выплакала. Я даже хоронить его не стала.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Как так?!

МАРГО

Опознала – и привет. Официально мы в разводе.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

У него больше никого не было!

МАРГО

И хорошо. Не то и их бы в карты проиграл… Он ведь меня однажды…

Замолкает. Санитарка Лиля смотрит на Марго с ужасом, до неё не может никак дойти.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

В смысле?!

МАРГО

В прямом! На переспать со мной…

САНИТАРКА ЛИЛЯ

И ты что…

На крыльцо выходит Беляев, по гражданке. Лиля обрывается.

БЕЛЯЕВ

Так, девки, цигель-цигель ай-лю-лю поехали к Бабе Гале. Пока ничего такого в родзале, и Петя дежурит.

Лиля встаёт, Марго встаёт, равнодушно:

МАРГО

Сейчас, переоденемся.

10-30.ИНТ. РОДДОМ/РАЗДЕВАЛКА ИНТЕРНОВ. НОЧЬ.

(РАМИШ, ЕЛЬСКИЙ.)

Рамиш сидит, уже переодетая. Как будто кого-то ждёт. Заходит Ельский, в пижаме, с рабочим настроем. Рамиш вскакивает ему навстречу с поспешностью влюблённой. Он идёт к своему шкафчику, роется там в поисках.

РАМИШ

Вова, я тебя жду!

ЕЛЬСКИЙ

Зачем?.. А! Ну да… Яна, прости, сегодня не выйдет – тяжёлый ребёнок от вас, дистресс-синдром, массовый гемолиз эритроцитов. Будем с Мариной всю ночь возиться. … Нашёл!

Достаёт потрёпанную общую тетрадь.

ЕЛЬСКИЙ

Бесценные лекции читал нам по реанимации новорождённых…

Рамиш перебивает его, слегка претенциозно.

РАМИШ

Я могла бы уйти с Олегом!

Ельский с секунду хмурит брови, вспоминая, кто такой Олег – никакой позы или нарочитости, Ельский у нас именно такой: что его не касается, то и…

ЕЛЬСКИЙ

Сытин! Славный парень. Извини, тороплюсь.

Выходит из раздевалки. Рамиш остаётся столбом, ничего не понимая.

10-31.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГЛАВНОГО КОРПУСА. НОЧЬ.

10-32.НАТ/ГЛАВНЫЙ КОРПУС/У ПРИЁМНОГО ПОКОЯ. НОЧЬ.

(СЫТИН, АЛИНА, ПЕРСОНАЛ, ПАЦИЕНТЫ.)

Сытин стоит у парапета, кого-то высматривает. Среди прочих из дверей выходит Алина. Сытин – к ней. Она не ждёт его, хотя и заметила. Олег догоняет.

СЫТИН

Алина!

Догоняет, пристраивается рядом, идут в сторону стоянки.

АЛИНА

Поговорил с Яной?

СЫТИН

Я как-то… Понимаешь, нужно найти подходящее время… место… атмосферу… что ли. Мы шесть лет вместе были!

АЛИНА

А!.. Понятно. Ну, ищи. Атмосферу.

Алина ускоряет шаг. Сытин начинает пыхтеть.

СЫТИН

Да подожди ты!

Она не останавливается, говорит на ходу.

АЛИНА

Можно будет, например, сказать в родзале.

СЫТИН

Вот именно! Мы постоянно в родзале!

Алина резко тормозит, Сытин натыкается на неё. Они оказываются лицом к лицу.

АЛИНА

Ты не понял. Примерно через тридцать восемь недель, когда я буду рожать нашего первенца, будет самое место и время сказать о нас Яне.

И уходит. Сытин некоторое время стоит, как молнией шарахнутый. До него наконец доходит смысл слов. И, судя по всему, он – рад… Удивлён, но и рад. Догоняет Алину.

СЫТИН

Ты!.. Ты – беременна?!

Алина не останавливается. Он семенит рядом, чуть отставая от ускоряющей шаг Алины.

СЫТИН

Я всегда хотел ребёнка! Детей! Чтобы – семья! Алина! Ну, Алина же!

Догоняет, обнимает, хочет её поцеловать. Она рада такой его реакции. Но целовать не позволяет. Улыбается, но и иронизирует. Отстраняется.

АЛИНА

Запряги, прежде чем нукать!

Целует его в щёку. Уходит. Он снова за ней.

СЫТИН

Алина! Алина, ты же не сделаешь глупость?! Ты же… Я завтра же…

АЛИНА

Ни за что! Никто не может стать между матерью и её дитя. Даже соучастник.

СЫТИН

Я не соуча… Я – отец! Папа!

Он хватает Алину, делает танцевальные па, – она с удовольствием подхватывает.

10-33.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГОРОДА. НОЧЬ.

10-34.ИНТ. КОММУНА/КОМНАТА ЧЕКАЛИНОЙ. НОЧЬ.

(ЧЕКАЛИНА, ЕВГРАФОВ.)

Чекалина лежит на кровати, читает книгу (что-то типа «Нефрологии» или вроде того, по специальности). Ей не слишком лезет в голову. Заходит Евграфов с подносом (новым, своим) на котором чай, бутерброды.

ЕВГРАФОВ

Ужин подан, прошу, ваше королевское величество!

Чекалина не подхватывает его игривый тон. Смотрит серьёзно.

ЧЕКАЛИНА

Алёша… Мне сказали…

Евграфов застывает у стола – спиной к ней, – не зная, что ей сказали, но опасаясь, что сплетни о нём с Лидваль уже пошли.

ЧЕКАЛИНА

У меня пациент в ОРИТ… и рядом с ним – ваш… Смешно говорить «ваш» про мужчину.

Евграфов беззвучно выдыхает, округляя рот: «фууф!», разворачивается к Чекалиной.

ЕВГРАФОВ

Если огнестрельные ранения – повод для врача не поужинать…

ЧЕКАЛИНА

(перебивает) Любовница не раз угрожала. И – выстрелила! И в него. И в жену.

Евграфов всё ещё шутит:

ЕВГРАФОВ

Ну не до смерти же!

ЧЕКАЛИНА

Не смешно!

ЕВГРАФОВ

Проститутка хотела развести чувака на бабло, а то и на кольцо… К нам-то это какое имеет отношение?!

Она вскакивает с дивана, идёт к Евграфову, обнимает его за шею, смотрит в глаза.

ЧЕКАЛИНА

Лёшка! Давай уедем отсюда! Здесь стреляют!

Он нежно обнимает её за талию. Крепко прижимает к себе.

ЕВГРАФОВ

У тебя прям навязчивая идея. А я уже ремонт в прикупленной комнатке, между прочим, начал… Манюня, сейчас везде стреляют. И всегда стреляли. И будут стрелять.

Она выкручивается из его объятий, идёт к столу, хватает бутерброд, откусывает, жуёт. Говорит с полным ртом:

ЧЕКАЛИНА

Почему нельзя уехать потому, что я так хочу?!

ЕВГРАФОВ

Потому что ты – взбалмошная девчонка. А я желаю построить крепкую советскую…

ЧЕКАЛИНА

Нет уже Советов!

ЕВГРАФОВ

Ну, тогда крепкую антисоветскую семью.

На «антисоветской» Чекалина помимо воли хихикает.

10-35.НАТ. ДВОР ДОМА БАБЫ ГАЛЫ. НОЧЬ.

(САНИТАРКА ЛИЛЯ, МАРГО, БЕЛЯЕВ.)

Двор дома фасона «шик шестидесятых», деревья, дорожки мощёные, два этажа. Из дому выбегает санитарка Лиля, блюёт под ближайшее дерево. Следом за нею – Марго, тошнит под следующее. Из дому выходит бледный Беляев, на шатающихся ногах идёт к третьему дереву, грузно оседает под ним на землю, шумно вдыхая свежий воздух. Марго уже слегка пришла в себя. Идёт к Беляеву, опираясь на его плечо, садится рядом. Недолго молчат, стараясь прийти в себя – в чисто физиологическом смысле.

БЕЛЯЕВ

Звони в милицию. Они вызовут труповозку.

МАРГО

Господи! Она нас всех учила! А мы… Последние годы только раздражались, когда к нам являлась «эта сумасшедшая».

БЕЛЯЕВ

Лиля! Ты как?

Санитарка Лиля подходит к ним на трясущихся ногах.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Чего я только в своей жизни ни нюхала, но это…

БЕЛЯЕВ

Разложение ни с чем не перепутаешь.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

И там же… рои!.. И…

БЕЛЯЕВ

Черви? Энтомофауна. Ещё месячишко – и мумифицировалась бы.

Лилю и Марго передёргивает. Беляев смотрит на них.

БЕЛЯЕВ

Надо в дом пойти. Там телефон…

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Я лучше до автомата сбегаю!

БЕЛЯЕВ

И родственников поискать. Записная книжка, бумаги…

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Пусть милиция ищет!

Беляев качает головой, мол, бабы-дуры, что с них взять – не понимают! Поднимается. Смотрит на дом с опаской. Сам себя уговаривает.

БЕЛЯЕВ

Я на втором курсе санитаром в судебке работал. И не такое видел.

Решительно направляется в дом. Санитарка Лиля и Марго смотрят ему вслед. Лиля снова кидается блевать под дерево.

10-36.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ РОДДОМА. НОЧЬ.

(Сц. 36-42 – музыка.)

10-37.ИНТ. РОДДОМ/ПАЛАТА ОРИТ. НОЧЬ.

(ЖЕНА, СВЯТОГОРСКИЙ, ЕЛЬСКИЙ.)

Жена Американца пришла в себя – вся перебинтованная, Ельский показывает ей младенца, Святогорский улыбается, Жена плачет, но это счастливые слёзы, Ельский говорит. Всё хорошо.

10-38.ИНТ. РОДДОМ/ОРИТ НЕОНАТОЛОГИИ. НОЧЬ.

(ЛЮБОВНИЦА, ПАЛЕЙ, ЖЕНЩИНА-МИЛИЦИОНЕР.)

У кувеза с недоношенным стоят Палей, Любовница и Женщина-милиционер. Палей что-то говорит – в её обыкновенной серьёзно-сухой манере; любовница – плачет; женщина-милиционер – с выражением сочувствия на лице. Всё совсем нехорошо.

10-39.ИНТ. РОДДОМ/ДУШЕВАЯ ОБСЕРВАЦИИ. НОЧЬ.

(МАРГО.)

Марго стоит под больничным душем, включив воду на полную. Сперва старается сдержаться, прийти в себя – не выходит; срывается, рыдает вовсю, оседает, сворачивается в уголку душевой.

10-40.ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТ ЗАВ ФИЗИОЛОГИЕЙ. НОЧЬ.

(ЗИЛЬБЕРМАН, БЕЛЯЕВ, ЧЕРКАССКИЙ, ЛИДВАЛЬ.)

Стоят вокруг стола Зильбермана, он разливает по стопкам водку. Выпивают, не чокаясь: поминают Бабу Галу. Черкасский опускается на стул, начинает рыдать. Беляев сочувственно кладёт лапу ему на плечо.

НОВЫЙ ДЕНЬ.

10-41.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГОРОДА. РАССВЕТ.

10-42.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ РОДДОМА. ДЕНЬ.

10-43.ИНТ. РОДДОМ/ПРИЁМНЫЙ ПОКОЙ. ДЕНЬ.

(БЕЛЯЕВ, ПЕТЕЛИНА.)

(Музыка заканчивается.)

Беляев сидит за столом на месте акушерки. Напротив него – очень приличного вида женщина лет тридцати пяти, ухоженная, состоятельная. С беременным животом на сроке родов, но без схваток. Обручальное кольцо. Беляев с сосредоточенным видом изучает обменную карту. Женщина говорит спокойно, сдержанно, видно, что она отменный управленец (не путать с капризной «командующей» бабой с претензией). Беляев кивает, пока она говорит.

ПЕТЕЛИНА

Игорь Анатольевич, легенда такая: приехала в командировку, внезапно – схватки. До питерского роддома, где всё заранее, разумеется, договорено – никак.

БЕЛЯЕВ

Кто-то знает?

ПЕТЕЛИНА

Никто.

Беляев кивает на обручальное кольцо.

БЕЛЯЕВ

А?..

ПЕТЕЛИНА

Нет. … Готовится стать счастливым отцом.

Беляев жуёт губы некоторое время. Петелина смотрит спокойно.

БЕЛЯЕВ

Ну что ж! Станет!.. Плюнув на ладошки, коней не разворачивают. … А если?

ПЕТЕЛИНА

Никаких если. Я изучила вопрос. Это сразу можно выяснить.

БЕЛЯЕВ

Так вот если сразу и выясним?!

ПЕТЕЛИНА

Давайте решать проблемы по мере поступления.

Беляев поднимает трубку внутреннего телефона, набирает короткий номер. Ждёт недолго. Говорит в трубку:

БЕЛЯЕВ

Рыба, подготовь изолятор под беременную девочку. … Показания?.. Аллергия на сырость, Рыба. Аллергия на сырость. … Да, да! Такое вот новое показание для обсервации! И найди Марго!

10-44.ИНТ. РОДДОМ/КОРИДОР РОДЗАЛА ОБСЕРВАЦИИ. ДЕНЬ.

(РЫБА.)

Положив трубку, пародирует Беляева.

РЫБА

«Аллергия на сырость!».. Все блатные палаты напаковал, и очередного кошерного жирного пИнгвина негде спрятать!

Поднимает трубку внутреннего телефона, набирает короткий номер:

РЫБА

Пятый, Маргарита Андреевна не у вас?.. Нет, домой не уходила, в роддоме была.

10-45.ИНТ. РОДДОМ/КОРИДОР ОБСЕРВАЦИИ. ДЕНЬ.

(РЫБА, БЕЛЯЕВ, ПЕРСОНАЛ, ПАЦИЕНТКИ.)

Беляев и Рыба идут по коридору. Оба – взволнованны.

РЫБА

Игорь Анатольевич, я весь роддом оббежала!

БЕЛЯЕВ

Домой звонила?

РЫБА

Никто трубку не берёт!

БЕЛЯЕВ

Странно. Она меня всегда предупреждает, где и что.

Подходят к двери кабинета старшей акушерки обсервации. Беляев дёргает ручку – заперто. Стучит в двери, громко.

БЕЛЯЕВ

Марго! Маргарита Андреевна!

Кряхтя, опускается на коленки, глядит в замочную скважину, пристраивается, пытается что-то разглядеть. Наконец… Прытко вскакивает и со всей дури бросается на дверь. Рыба – очумевшая. Особенно от того, что Беляев делает это молча. Ещё и ещё раз – и Беляев вышибает дверь.

10-46.ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТ СТАРШЕЙ АКУШЕРКИ ОБСЕРВАЦИИ. ДЕНЬ.

(БЕЛЯЕВ, РЫБА, МАРГО.)

На полу – Марго, без сознания. В глаза бросается распахнутый сейф (старшие акушерки лица материально ответственные, в их кабинетах хранятся медикаменты, в сейфе – наркотики и прочие сильнодействующие средства из группы «А», сейф не бывает бесконтрольно открытым). На столе – несколько пустых ампул морфина с маркировкой. Рядом с Марго валяются жгут и опустошённый шприц. Беляев кидается к ней, щупает пульс на каротидах.

БЕЛЯЕВ

Живая ещё!.. Дура!

Берёт её на руки, несётся на вход, крича Рыбе:

БЕЛЯЕВ

Что застыла, сейф закрой, ключи – в карман! Лично отвечаешь! И – бегом! Бегом!

КОНЕЦ 10-Й СЕРИИ

11-я серия

11-1.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ РОДДОМА. ДЕНЬ.

11-2.ИНТ.РОДДОМ/ОРДИНАТОРСКАЯ ОРИТ. ДЕНЬ.

(МАРГО, СВЯТОГОРСКИЙ.)

В ординаторской анестезиологов помимо панцирной койки появилась функциональная кровать. (Марго не может лежать в «общепароходской» палате ОРИТ, по причине того, что всё надо сохранить втайне; тем более в ОРИТ пациентка: Жена Американца.) На кровати лежит Марго, без сознания. В вене – капельница. На руке – манжетка тонометра. На краю кровати сидит Святогорский, смотрит на Марго с болью и горечью. Снимает с шеи фонендоскоп, слушает сердце…

ЭКРАННАЯ НАДПИСЬ:

«НЕЙРОФИЗИОЛОГИЯ МЫШЛЕНИЯ, КОРРЕЛЯТЫ ЭМОЦИЙ – ВСЁ ИЗНУТРИ МОЗГА… НЕТ ПОДХОДОВ, НЕЯСНО, НЕВОСПРОИЗВОДИМО, НЕ СУЩЕСТВУЕТ…» НАТАЛЬЯ БЕХТЕРЕВА, СОВЕТСКИЙ ФИЗИОЛОГ, ВНУЧКА ВЫДАЮЩЕГОСЯ ВРАЧА ВЛАДИМИРА БЕХТЕРЕВА.

…выражение лица Святогорского (во время выслушивания сердечных тонов) – облегчение, – всё ок. Начинает нагнетать грушей воздух в манжетку, мембрану фонендоскопа перемещает на внутренний локтевой сгиб. Марго приходит в себя, открывает глаза.

СВЯТОГОРСКИЙ

Добро пожаловать в наш говённый мир! … Снова!

Марго закрывает глаза, отворачивает голову.

СВЯТОГОРСКИЙ

Ты особо не шевелись. В тебе сейчас унитиола, гидрокортизона, активированного угля… И… Восемьдесят на пятьдесят.

Вынимает из ушей фонендоскоп, спускает воздух из манжетки.

СВЯТОГОРСКИЙ

У моей бабуленьки перед смертью такое давление было. Так она коньяка с кофе выпила – и до сих пор ещё из Смоленска в Гагарин пешком бегает быстрее уазика! … Марго, скажи хоть «а». Чтобы я понял, что кора не уехала…

Марго поворачивается к нему, красноречиво смотрит.

СВЯТОГОРСКИЙ

Да, ты права. Если человек вышел на тропу суицида, то шифер, конечно, уже слегка ушуршал.

Марго хриплым обессиленным голосом, через силу:

МАРГО

Аркаша… жизнь так… бессмысленна… Всё равно умирать… Зачем откачали?

Закрывает глаза. Святогорскому больно и горько за неё, но в нём просыпается здоровая ярость – и от души, и чтобы человека вытащить: шоковая психотерапия. Он встаёт, начинает ходить по ординаторской, нервно жестикулировать.

СВЯТОГОРСКИЙ

Знаешь что! Надо было дома газом травиться! Или… вешаться, как твой!.. Морфину она себе вкатала казённого! Уйти хотела красиво! Прощальный нам всем подарок!.. Не бывает красивых уходов! В дерьме и блевоте приходим – так и уйдём в свой срок! Не тебе решать!

11-3.ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТ НАЧМЕДА. ДЕНЬ.

(ЛИДВАЛЬ, ЗИЛЬБЕРМАН, БЕЛЯЕВ.)

Лидваль стоит у окна, курит. Зильберман и Беляев сидят за столом. Атмосфера: «совет в Филях».

ЗИЛЬБЕРМАН

Сор остаётся в избе. Откачали. Не будем ни себе, ни ей жизнь портить.

ЛИДВАЛЬ

А наркотики?! Подсудное дело!

БЕЛЯЕВ

На свежих кесарских распишем.

Лидваль кивает головой. Оборачивается к друзьям-коллегам.

ЛИДВАЛЬ

С Марго что делать будем? Психиатр нужен.

Беляев подскакивает.

БЕЛЯЕВ

Я ей устрою! Вот очухается – я ей такую шоковую психотерапию устрою! Навек запомнит!

ЗИЛЬБЕРМАН

Игорь! Маргарита не девочка – назло родителям вены кромсать. За этим – синдром хронической усталости, вылившийся в подавление инстинкта самосохранения. Это и есть классическая клиническая депрессия.

ЛИДВАЛЬ

Петь, займёшься?

Зильберман кивает.

ЗИЛЬБЕРМАН

Выйдем её в отпуск, я старую психиатрическую гвардию по-тихому привлеку. Уверен – это транзиторное. Ей надо обнулиться.

ЛИДВАЛЬ

И где мы такую старшую акушерку возьмём?

БЕЛЯЕВ

Рыбу исполнять обязанности назначу. Она девка толковая.

Беляев вопросительно смотрит на Зильбермана. Тот кивает.

БЕЛЯЕВ

Чем больше работы, тем меньше…

Беляев кидает лисячий взгляд на Зильбермана, затем на Лидваль – они не реагируют.

ЛИДВАЛЬ

В администрировании Рыба – полный ноль.

ЗИЛЬБЕРМАН

Не боги горшки обжигают.

ЛИДВАЛЬ

И Баба Гала ещё… Галина Станиславовна…

Лидваль сглатывает комок. Все несколько мгновений хранят печальное молчание.

БЕЛЯЕВ

Я связался с её троюродным племянником… Единственная родня. Алкаш конченный. За ящик водки родину продаст.

У Беляева в глазах мелькает яркий огонёк – он его тут же гасит. Лидваль и Зильберман не обращают на ремарку Беляева внимания – они в искренней кручине по бабе Гале.

ЛИДВАЛЬ

В любом случае, нам её хоронить. Мы все – ученики Борчаниновой. Чтобы она в жизни ни наделала, но так! … Какими же мы все оказались бездушными эгоистичными гадинами!

ЗИЛЬБЕРМАН

Катя, такова природа человека. Если будешь пилить опилки – доведёшь себя до состояния Марго.

Зильберман встаёт.

ЗИЛЬБЕРМАН

Прах к праху. Живым – работа над ошибками. … Вот и пошли работать.

11-4.ИНТ. РОДДОМ/КОРИДОР ОБСЕРВАЦИИ/КАБИНЕТ ЗАВ ОБСЕРВАЦИЕЙ. ДЕНЬ.

(БЕЛЯЕВ, РЫБА, БЕРЕМЕННЫЕ, ПЕРСОНАЛ.)

Беляев не в лучшем настроении чешет по коридору. Навстречу ему Рыба. Он не останавливается, она разворачивается – и следом за ним, говорит на ходу:

РЫБА

Игорь Анатольевич! Доктора назначений понаделали, смена своё требует, а медикаменты и перевязочные материалы – в ведении Маргариты Андреевны.

Беляев уже дошёл до своего кабинета – как всегда открытая дверь, – заходит, Рыба за ним. Останавливается на пороге, смотрит вопросительно. Беляев роется на столе, находит пухлую методичку, Рыбе жестом: подойди. Рыба слушается. Беляев протягивает ей методичку.

БЕЛЯЕВ

Функциональные обязанности старшей акушерки обсервационного отделения. Вступаешь в должность…

Рыба смотрит на него испуганно.

РЫБА

Когда?!

БЕЛЯЕВ

Ку-ку! Дома есть кто?! Немедленно! Командир тяжело ранен в дурную голову – а ты русский солдат или хрен собачий?! Принимаешь на себя. Обучение боем. Всё, вали! И ампулы мне принеси.

РЫБА

Какие ампулы?

Красноречивый взгляд Беляева: «дебилка, да?!» Рыба ахает, догнавши:

РЫБА

Ах, да!

Выскакивает из кабинета.

11-5.НАТУРА. РОДДОМ/У АДМИНИСТРАТИВНОГО ВХОДА. ДЕНЬ.

(ЕВГРАФОВ, СЫТИН, РАМИШ, САНИТАРКА ЛИЛЯ, БЕРЕМЕННЫЕ, ПЕРСОНАЛ.)

По ступенькам деловито взбегает Евграфов, приветственно кивая на ходу персоналу, улыбаясь беременным. Заходит. Идёт жизнерадостный Сытин, не обращая внимания ни на что вокруг. Поднимается по ступенькам, заходит. Идёт Рамиш, заметившая Сытина, и намеренно замедлившая шаг, чтобы не догнать его – она сейчас вся в чувствах к Ельскому. Из административного входа выбегает санитарка Лиля, в не самом радужном настроении. Рамиш уже поднимается по ступенькам, Лиля спускается.

РАМИШ

Лилия Сергеевна, что случилось?! На вас лица нет!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Ой! Такое, Яна Владимировна! Только дальше роддома – никуда!

Склоняется к Рамиш, шепчет на ухо. У Рамиш – сперва ужас; затем озабоченно-сочувствующий вид, вполне искренне. Но не без сладострастно-некрофильского привкуса сенсации.

11-6.ИНТ. РОДДОМ/РАЗДЕВАЛКА ИНТЕРНОВ. ДЕНЬ.

(ЕВГРАФОВ, СЫТИН, РАМИШ, ЕЛЬСКИЙ.)

Евграфов заканчивает переодеваться у своего шкафчика. Сосредоточен. Заходит Сытин, поначалу очень весёлый.

СЫТИН

Примус, хау ар ю!

Евграфов оборачивается, жмут друг другу руки.

ЕВГРАФОВ

Як кажуть щири украинци: «файно!» Чего сияешь?

СЫТИН

Слушай, я… У меня!

Мрачнеет. Вспоминает, где он, что он, кого вскоре увидит, и как бы это всё элегантно разрешить.

ЕВГРАФОВ

Что у тебя?

СЫТИН

Да, блин!

Заходит Рамиш, возбуждённая. Идёт к своему шкафчику, во время разговора – переодевается.

РАМИШ

Уже слышали?!

ЕВГРАФОВ

Уже слышали, что приказано помалкивать.

РАМИШ

Ага! Лильку в главный корпус погнали – вся больница загудит «по секрету».

СЫТИН

Да что случилось-то?!

Рамиш с излишним воодушевлением на горящем глазу даёт «любопытную бабу-сплетницу», обращаясь к Сытину.

РАМИШ

Наша непогрешимая Маргарита Андреевна пыталась свести счёты с жизнью!

Сытин ошарашен, смотрит на Яну, раскрыв рот. Евграфов строит осуждающую мину: «вот же бабское отродье!»

СЫТИН

В смысле?!

РАМИШ

Совсем тупой?! Не понимаешь значение словосочетания «свести счёты с жизнью»?!

Сытин закипает.

СЫТИН

Знаешь, Яна! Это уж слишком! Никто, кроме тебя, меня тупым не считает! А некоторые – так и вовсе … находят умным и привлекательным!

Рамиш смотрит на него насмешливо, говорит с издёвкой.

РАМИШ

Это кто же?! А ты уши и развесил!

Уже переоделась, идёт на выход. Сытин её окликает:

СЫТИН

Яна, заднее слово?!

Рамиш оборачивается у дверей, пренебрежительно:

РАМИШ

Железно, парниша!

Выходит за двери. Сытин в пояс кланяется закрывшейся двери:

СЫТИН

Спасибо!

Изображает «победный танец» под тяжёлым взглядом Евграфова.

ЕВГРАФОВ

Ты понимаешь, что поговорить всё равно придётся? Потому что это…

Жест в сторону двери: «…ею было сказано не всерьёз».

СЫТИН

Поговорили уж! … Лёшка, слушай!

Подлетает к товарищу, радостный. Делает торжественное лицо, держит мхатовскую паузу. Евграфов не понимает причины поведения друга, смотрит заинтересованно.

ЕВГРАФОВ

Ну?

СЫТИН

Алинка беременная! Я буду папой! У меня будет холодильник!

Трясёт Евграфова за плечи, затем – пускается в пляс, выкрикивая в такт (текст – аллюзии на его разговор с Рамиш). Евграфов улыбается с радостью за друга.

СЫТИН

Дети! Холодильник! Работа! Школа! Внуки! Институт! До конца! Жить до конца! До конца!

ЕВГРАФОВ

Догадываюсь, Алина…

СЫТИН

Да! Она – классная! Лёгкая. Светлая. Добрая. Умная. Красивая. У неё есть чувство юмора и…

ЕВГРАФОВ

И с Янкой тебе всё равно придётся поговорить.

Евграфов выходит из раздевалки. Сытин останавливается, хмурит брови, вздыхает. Делает щенячье лицо – но тут же становится жёстким: «хватит! Поговорил уж! Всё!»

11-7.ИНТ. РОДДОМ/КОРИДОР ОБСЕРВАЦИИ/КАБИНЕТ ЗАВ ОБСЕРВАЦИИ. ДЕНЬ.

(БЕЛЯЕВ, РЫБА, БЕРЕМЕННЫЕ, ПЕРСОНАЛ.)

Рыба бледная, взволнованная, с трясущимися руками, выходит из дверей кабинета Марго, идёт к кабинету Беляева, входит в вечно распахнутую дверь. Беляев сидит за столом, разговаривает по телефону. В трубку:

БЕЛЯЕВ

… Большое спасибо, Наталья Николаевна! Огромное!

Кладёт трубку, обращается к Рыбе, не слишком сфокусировавшись на её состоянии.

БЕЛЯЕВ

Пойдёшь на кафедру. Профессорша лаборантке пакет для меня оставит, заберёшь.

Обращает, наконец, внимание на состояние акушерки (пока он язвительно и зло перечисляет гипотетические причины – Рыба беспомощно отрицательно мотает головой, от страха не в силах слова молвить):

БЕЛЯЕВ

Что ещё?! Подвальный Витёк родил операционную лампу в унитаз?! Шофёр Андрей застрелил из швабры молодого любовника Императрицы?! Тьма кровавой саранчи накрыла ненавидимую прокуратором больницу?!

РЫБА

Ампулы… От морфина… Они… Их нет!

Беляев вскакивает в ужасе, несётся в коридор, Рыба – за ним. Он уже у двери Марго:

БЕЛЯЕВ

Почему дверь не заперта?!

Влетает в кабинет Марго, Рыба – за ним.

РЫБА

Я же к вам, на секундочку!

Беляев, расшвыривая всё со стола Марго:

БЕЛЯЕВ

Идиотка! Я же сказал: сейф – закрой! Ключи в карман!

Рыба уже на слезе – достаёт ключи из кармана.

РЫБА

Я закрыла!

Всё расшвыряв на столе, Беляев в белой ярости обращается к Рыбе – лицом к лицу, орёт, брызгая слюной:

БЕЛЯЕВ

Пустые ампулы надо было в сейф положить! И дверь кабинета старшей акушерки – всегда на замке!

Чуть успокаивается, всплескивает по-бабьи руками, говорит с безнадёгой в голосе:

БЕЛЯЕВ

Ну всё. Готовься к цугундеру. Есть кому сигареты в кульки потрошить?

Рыба плачет, смотрит на него с беспомощностью. Беляев осеняет.

БЕЛЯЕВ

Где эта дебилка?! Новенькая санитарка! Которая Аркашин клинок в мусорку отправила!

До Рыбы доходит, что шеф имеет в виду, на лице – надежда и некоторая «радость действия». Рыба выбегает из кабинета. Беляев, покачав головой: «наберут курей в морфлот!» – идёт за ней, но без такого просветления на лице, как у Рыбы.

11-8.ИНТ.РОДДОМ/СМОТРОВАЯ ОБСЕРВАЦИИ. ДЕНЬ.

(БЕЛЯЕВ, РЫБА, ЮНАЯ САНИТАРКА, СВЯТОГОРСКИЙ.)

Юная Санитарка (лет восемнадцати, после школы не поступила в институт, пошла нарабатывать стаж) стоит на коленях у мусорного ведра, плачет, копается в нём. Рядом уже куча использованных шприцев, игл и ватно-марлевых турунд. Беляев – каменным гостем, сложив руки на груди, застыл над композицией, Рыба на корточках – хлопочет рядом с санитарочкой, инспектирует то, что та вынимает из ведра.

ЮНАЯ САНИТАРКА

Я не знала! Дверь была открыта. Я решила убрать. Они на столе были. Я даже не думала…

БЕЛЯЕВ

Это ничего. Сядешь за распространение наркотиков – вдоволь надумаешься!

Санитарка – в рёв.

ЮНАЯ САНИТАРКА

Я же просто пустые ампулы выбросила.

БЕЛЯЕВ

Инструкцию при поступлении на работу подписывала?

Санитарка кивает, как перепуганная птичка.

БЕЛЯЕВ

А читала?!

Санитарка застывает тупым сусликом. Тут Рыба, копаясь в куче рядом с мусорным ведром, находит три пустые обезглавленные ампулы – к ним прилипли ватки. Издаёт торжествующий клич:

РЫБА

Есть!

Беляев чуть подаётся к ним. Рыба тут же, выпрямляясь, вдогонку, дрожащим голосом выдавливает из себя:

РЫБА

Но… маркировка… тут ватки со спиртом… Стё… Стёрлась.

Немая сцена «Беляева сейчас хватит удар», под детский рёв санитарки. Заходит Святогорский. Окидывает взглядом происходящее, моментально оценивает – явно понимает, что произошло. Восклицает радостно – что противоречит общему духу сцены:

СВЯТОГОРСКИЙ

Я знал, что этот день настанет!

Выскакивает из смотровой. Беляев с непониманием смотрит ему вслед, Рыба успокаивает рыдающую санитарку.

РЫБА

Ничего, всё обойдётся!

Беляев слышит, сатанеет.

БЕЛЯЕВ

А вы, Анастасия…

Смотрит грозно, Рыба от ужаса пищит срывающимся голосом:

РЫБА

Ивановна!

БЕЛЯЕВ

Анастасия Ивановна, пишите объяснительную: почему вы не соблюдаете свои должностные обязанности, равно как и ваш персонал!

РЫБА

Я же только приступила…

БЕЛЯЕВ

Не справляетесь – вон к чертям собачьим!

Беляев выносится. Рыба ошарашено смотрит вслед, юная санитарка рыдает, собирая разбросанный мусор.

11-9.ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТ НАЧМЕДА. ДЕНЬ.

(ЛИДВАЛЬ, СВЯТОГОРСКИЙ, БЕЛЯЕВ.)