Текст книги "Без следа"

– Я так больше не могу! – прочитал Филипп, и посмотрел на висящего Никиту.

Звенящая тишина больно била по ушам и не в силах выдержать эту пытку, Филипп закрыл за собой дверь, и спустился в гостиную.

– Смогу ли я теперь жить с тем, что ты мне оставил Никита?! – вслух сказал он, и залпом опустошил стакан виски.

***

Похоронная процессия из четырёх человек скорбно стояла около только, что вырытой могилы. Белоснежный, лакированный гроб медленно опускался в промёрзлую землю, обретая своё последнее пристанище.

– Хорошая домовина Филипп! Теперь у Никиты всё как полагается! – хрипло произнёс Евгений Строганов, сжимая в руках головной убор, – Ты уладил все проблемы?

– Так точно! – коротко ответил Филипп, – Никто и никогда не узнает где Никита, и что с ним стало!

Могильщик принялся закидывать яму землёй, быстро орудуя лопатой. Постояв ещё недолго, компания двинулась в обратный путь.

– Антонина Кирилловна, прошу на поминки, – сказал Филипп, аккуратно придерживая пожилую женщину за локоть.

Она молча кивнула, и поправила некстати съехавший платок.

– Знаешь Филипп, во всём, что случилось я, виню только себя. Никита – хороший парень! Честный, открытый, искренний, поэтому он и не справился со своей бедой. Сломался, погиб и всё из-за того, что я не смогла вернуть его к жизни.

– Не вините себя, Вы ни в чём не виноваты. Это был выбор Никиты, и нам остаётся только принять его. Он был глубоко больным человеком, психическое расстройство завладело его душой, и тут любой из нас оказался бы бессилен. Но мы знаем причину его болезни, она как гнойник нарастала на нём с каждым годом. И теперь мы с вами должны будем его вырезать, – вкрадчиво говорил Филипп, помогая ей сесть в машину.

– Зоя? – испуганно спросила Антонина Кирилловна, – Что ты задумал? – снова задала она вопрос.

– Узнаете позже, – загадочно ответил Филипп, трогаясь с места, – Всему своё время!

Глава 10

Наши дни.

Низкое свинцовое небо стремительно разрасталось серыми тучами, закрывавшими собой проблески весеннего солнца. Крикливый грач и молчаливая ворона делили очередную добычу, неподалёку от гранитного памятника. С громким криком ворон сорвался с места, и ухватив в клюве остатки трофея, перелетел на ближайший деревянный крест. Высокий и крепкий мужчина, стоявший напротив могилы, недовольно поморщился и махнул рукой в сторону птицы.

– Кыш! Кыш, отсюда стервятник!

Ворона не шелохнулась и, продолжила пристально смотреть на него.

– Оставьте! Пусть посидит здесь, – вступилась за птицу женщина, стоявшая по правую руку от него.

– Ненавижу птиц! В первую очередь это разносчики заразы, а во вторую – носители дурных новостей! – непримиримо продолжал мужчина.

– Уверена, что Вы предвзято к ним относитесь, – продолжала его спутница.

Это была невысокая, стройная женщина примерно лет шестидесяти. Одетая в строгий, классический костюм и пальто, она поправила на голове цветастый платок, и повернулась к мужчине.

– Началось! – коротко произнёс он.

Эти двое стояли около аккуратной, ухоженной могилой, в центре которой были рассыпаны лепестки алых роз. С фотографии на кресте на них смотрел привлекательный, молодой мужчина с широкой и открытой улыбкой.

– Я всегда помнил Никитку таким, – тихо заговорил мужчина, – Открытый, жизнерадостный, весёлый. Да у него многое не получалось, и он был очень подвержен чужому мнению, но тем не менее, он очень хотел жить!

Женщина смахнула невидимую слезу и, перекрестившись, добавила:

– Знаете, прошло два года, но я до сих пор виню себя в том, что произошло!

– Не смейте Антонина Кирилловна! Слышите, не смейте! – горячо зашептал мужчина, хватая её за руки, – Во всём том, что произошло с Никитушкой, виноват только один человек, и он будет наказан, поверьте мне!

Женщина прижала руки ко рту и едва слышно прошептала:

– Зоя?? Вы всё-таки вините Зою?

Мужчина молча кивнул и, отступил на шаг назад.

– Она тварь! И она должна сдохнуть в страшных муках, и уж поверьте, я об этом позабочусь.

– Не берите грех на душу Евгений Александрович! Нельзя так необдуманно вершить чужие судьбы! – попыталась протестовать Антонина Кирилловна.

– Стоп! Прекратите! Сейчас же прекратите, я Вас прошу! – зычно вскрикнул Евгений Александрович, – Вы многого не знаете! Вы не знаете, как она измывалась над ним, как заставляла…

– Знаю! – перебила его Антонина Кирилловна, – Никита на сеансах в деталях рассказывал мне о своей жизни. Я знаю всё, но это не даёт никакого права ни мне, ни Вам решать вопрос о наказании Зои. Выход был, но Никита не использовал его. Не смог, не справился, называйте, как хотите, но манипулятор крайне замаскирован и распознать эту манию, не всегда представляется возможным.

– Антонина Кирилловна, Вы можете говорить всё, что угодно, но моё мнение не поменяется. Она будет наказана и точка! – на этих словах Евгений Александрович резко развернулся и, не оглядываясь, направился к выходу. Высокие, кладбищенские ворота вскоре полностью скрыли из вида его крупную, мускулистую фигуру.

***

Пять лет назад.

Шикарный особняк на окраине города, переливался огнями разноцветных гирлянд. Подъездная аллея была полностью заставлена дорогими автомобилями, а люди, выходившие из них, скорее напоминали массовку театральной труппы, нежели гостей, приглашённых на свадебное мероприятие. Зоя, одетая в утончённое белоснежное платье с каллами в руках, была воплощением королевы бала, а неотступно следовавший за ней Никита, создавал впечатление пажа, который боялся хотя бы на мгновение упустить своё божество из вида.

– Уважаемые дамы и господа! Я хочу предоставить слово самому дорогому человеку в жизни нашей невесты! Знакомьтесь – Елена Николаевна, бабушки Зои! – Клим Ачинов сделал жест в сторону Елены Николаевны и услужливо подал ей руку, приглашая на импровизированную сцену.

Зал взорвался бурными аплодисментами. Елена Николаевна поднялась на сцену и, взяв в руки микрофон, обратилась к молодожёнам.

– Зоя и Никита! Сегодня я поздравляю вас с самым важным днём в жизни! Сегодня вы стали друг другу опорой, поддержкой, лучшими друзьями и, несомненно, самыми близкими людьми. Отныне, вся ваша жизнь разделится надвое. Успех, радость, огорчения, взлёты и падения -всё это вы обязаны делить на два. Никита, я отдаю тебе самое дорогое, что есть у меня. Береги жену, люби её и будь всегда рядом. Зоя, я желаю тебе быть мудрой, кроткой и стать правой рукой своего мужа. Будьте счастливы мои дорогие, и пусть на вашем пути никогда не будет препятствий и тревог! Горько!

Зоя и Никита зааплодировали и быстро переглянувшись, поцеловались под одобрительные возгласы гостей. Вечер плавно перетекал в весёлую ночь, гости пели и веселились, устраивая между собой шуточные конкурсы. Уставшая Зоя сидела на своём стуле во главе праздничного стола и обмахивалась веером. Никита с Филиппом о чём-то громко рассуждали, не замечая никого вокруг, и только маленькая Ева с неугасаемой энергией весело танцевала со своей крёстной.

– Жанночка, можно тебя на минуту? – интеллигентная Елена Николаевна, аккуратно дотронулась до её руки.

Разгорячённая Жанна весело засмеялась и, передав Еву Никите, подошла к бабушке Зои.

– Я в Вашем распоряжении Елена Николаевна, как Вам праздник? – учтиво спросила она.

– Всё замечательно дорогая, но, видишь ли, в чём дело… – выдержав паузу, Елена Николаевна продолжила, – Я весь вечер наблюдаю за Зоей и мне показалось, что она поспешила со своим выбором.

Жанна нахмурилась и оглянулась на Зою. Та мило ворковала с ведущим, кокетливо улыбаясь.

– Зоя весь вечер не сводит глаза с этого Клима, и я очень переживаю, как бы она не натворила ошибок, как и в первом браке. Олег, он ведь был слишком спокойным и неинтересным для неё. Он типичный флегматик, а ей такие не интересны, и Никита ровно такой же. Хороший, мирный парень, а она у меня… да ты и сама всё знаешь, – горестно сказала она.

Жанна зачем-то ещё раз обернулась на подругу и, поймав её взгляд, обращённый на Клима, зябко поёжилась, несмотря на духоту, царившую в зале.

– Не переживайте попусту Елена Николаевна! Зоя никогда бы не осталась с мужчиной, которого не любит. Она слишком темпераментна и ни за что не потерпит рядом с собой слюнтяя. Никита подходит ей по всем качествам, и поэтому я уверена, что их брак обречён, на счастье.

– Обречён… – эхом повторила Елена Николаевна, – Как ты это сказала…

– Как? – удивлённо спросила Жанна, откидывая со лба чёлку.

– С чувством полной безысходности, – отчеканила женщина и, поставив фужер на поднос, развернувшись, пошла прочь.

***

Североморск.

Двадцать лет назад.

Зоя, преодолевая ступень за ступенью, тяжело поднималась по щербатым лестницам на четвёртый этаж. Придерживая лямки рюкзака, она останавливалась на каждом пролёте и, задирая голову вверх, по привычке всматривалась в знакомые двери. Запах кислых щей и жареной рыбы основательно впитался в эти облупленные и полутёмные стены. На площадке четвёртого этажа снова царила темнота, и девочка, осторожно нащупав в кармане ключи, попыталась в слепую вставить их в скважину. С третьей попытки ключ поддался, и со скрежетом повернув замок, она вошла в ярко освещённую прихожую. Наткнувшись на несколько пар незнакомой обуви, она с отвращением отшвырнула их в сторону и, скинув рюкзак, прошлась по квартире. Прокуренная кухня была завалена пустыми бутылками из– под водки, в пепельнице дымился не потушенный бычок от сигареты, а трёхлитровая банка солёных огурцов хаотично растеклась едким рассолом по всей кухне. Потушив свет, Зоя на цыпочках приоткрыла дверь в комнату и, вновь застала знакомую картину. Мать и отец спали мертвецким сном, а парочка их знакомых, так и не добравшись до матраца, расположилась в дальнем углу комнаты, подоткнув под себя старые отцовские фуфайки.

Прикрыв дверь, Зоя прошла по коридору и, остановившись около другой комнаты, потянула на себя ручку. Ледяной воздух, ворвавшийся в квартиру едва не сбил её с ног. Настежь распахнутое окно зияло в темноте, словно пасть монстра и липкий страх, сковавший девочку, заставил её застыть на пороге. Медленно повернувшись, она побрела в сторону детской кроватки, прислонённой к стене с драными, пожелтевшими обоями. Откинув одеяло, Зоя в ужасе отпрянула от кроватки и бросилась к окну. Распластав руки на подоконнике, она всматривалась в холодную, северную ночь всё более отчётливо рассматривая небольшое цветное пятно внизу.

– Маня, Манечка! – еле прошептала она и бросилась к двери.

Не помня себя, Зоя выскочила на лестницу, и, перепрыгивая через две ступеньки, оказалась на зимней улице. Обежав дом с другой стороны, она кинулась к девочке, распластанной на земле.

– Маша! – взвыла она, – Мусечка!!! Куда ты пошла?? Почему не дождалась меня, маленькая моя! – начавшаяся истерика перекрыла ей горло и спёрла дыхание. Зоя хватала воздух губами, судорожно прижимая к себе трёхлетнюю сестрёнку.

Зоя не помнила, когда приехала скорая и милиция. Ей казалось, что она целую вечность просидела около погибшей сестры, пытаясь согреть её своим телом. Суматоха, крики и причитания соседей слились в один сплошной гул и, обхватив голову руками, Зоя принялась раскачиваться из стороны, в сторону мешая доктору осматривать её. Строгая женщина в милицейской форме безучастно смотрела на неё, и формальным голосом задавала стандартные вопросы.

– У тебя есть другие родственники кроме родителей? Мы должны определить тебя в приёмник до тех пор, пока кто-нибудь не объявится.

– Бабушка есть, – прошептала Зоя, – Она скрипачка и живёт в Мурманске.

– Найдём! – безапелляционно завила женщина, и ещё раз смерив Зою презрительным взглядом, что-то записала в свой блокнот.

Дальнейшие события навсегда отпечатались в памяти девочки. Опросы, суды, лишение родительских прав и окончательное решение об опеки бабушки над Зоей, растянулись на долгие месяцы. Елена Николаевна приехала в Североморск по первому требованию надзорных органов, и беспомощно разведя руками, обняла Зою.

– Девочка моя, боюсь представить, что ты пережила! – сквозь слёзы проговорила она, целуя её в макушку, – Теперь мы навсегда будем вместе, и я обещаю, что сделаю всё для того, чтобы ты смогла забыть свою прошлую жизнь!

С того дня прошло много лет и ни разу за эти годы, Зоя не вспоминала о родителях. Несколько лет назад она случайно узнала об их судьбе и лишь злорадно прошептала:

– Так им и надо! Жили как твари и, сдохли так же!

***

Наши дни.

Утончённые пальцы с красным маникюром ловко пробежались по лакированной крышке чехла. Отомкнув замок и откинув крышку, руки извлекли на свет скрипку. Неспешно погладив её по ребру, Елена Николаевна приложила инструмент к плечу и, взмахнув смычком, прошлась по струнам. Несметное количество раз сыгранная мелодия, согрела душу старой скрипачки и окунула во времена беззаботной молодости. Моцарт, Бах, Бетховен… мелодии, рождённые гениальными композиторами, растекались сладкой истомой под сводами небольшого дома.

Громкий стук в дверь заставил её отпрянуть от зеркала и оглянуться назад. Елена Николаевна замерла на месте, задержав руку в воздухе. Отложив инструмент, она одёрнула строгое синее платье и поспешила в коридор. Распахнув дверь, она застыла от увиденной картины. Полураздетые Зоя и Ева стояли на пороге, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Боже мой! – всплеснув руками, воскликнула женщина, – Что случилось? Почему вы в таком виде?

– Бабуня, мы к тебе. Точнее Ева, а мне нужно будет уйти, – без лишних разговоров заявила Зоя, проталкивая дочь в дом.

– Проходите-проходите, – захлопотала Елена Николаевна. – Скорее идите в кухню. Сейчас я напою вас липовым чаем с мёдом!

Поставив чайник на плиту, Елена Николаевна внимательно посмотрела на внучку, чуть склонив голову в бок.

– Ну? Рассказывай, что стряслось?

– Я оставлю у тебя Еву? Пока всё это не закончится, я не могу рисковать её жизнью, – ответила Зоя, обхватывая горячую чашку обеими руками.

– Что должно закончиться? – мягко и терпеливо спросила женщина.

– Понимаешь. – Зоя снизила голос до благоговейного шёпота и осмотрелась по сторонам, – Никита. Он ходит домой каждую ночь и пугает нас с Евой.

– Правда? – изумилась Елена Николаевна, – Ты видела его?

– Нет, но он всячески себя проявляет. Он входит в дом, ходит по нему. Шумит и стучит посудой в кухне, а однажды подбросил мне в постель котенка, о котором я когда-то мечтала. Совершенно точно он жив и теперь не оставляет нас в покое!!!

– Но зачем ему это нужно? – почти поверив, спросила Елена Николаевна, – Он же любил вас больше жизни, и я не думаю, что стал бы так пугать!

– Я не знаю, зачем он это делает, но мне нужно с этим разобраться! – быстрым шёпотом проговорила Зоя, – Можешь оставить у себя Еву? Олег попал в больницу, и мне не к кому её отправить.

– Конечно, оставляй, – пожимая плечами, ответила Елена Николаевна, – Только пообещай мне одну вещь…

– Какую?

– Ты будешь беречь себя, и остерегаться всяческих уловок Никиты.

– Конечно! – с азартом ответила Зоя, – Уж я-то выведу его на чистую воду!

Едва за Зоей закрылась дверь, Елена Николаевна тут же поспешила к стеклянному столику и, взяв с него телефон, набрала нужный номер.

– Жанночка, здравствуй! Я не отвлекаю тебя?

– Ни в коем случае Елена Николаевна, – запротестовали на другом конце провода, – У меня выходной и я честно провожу его в горизонтальном положении.

– Замечательно. Ты знаешь, я вот, что подумала… Ты давно видела Зою?

– На прошлой неделе, – тут же отозвалась собеседница.

– Скажи, ты не замечала ничего странного в её поведении?

– Она была напугана и крайне взволнована. Зоя рассказывала, что Никита приходит к ней по ночам и, что она боится за свою жизнь. Но я её успокоила и посоветовала обратиться к психиатру. На фоне разыгравшейся трагедии, Зоя вполне могла выдумать несуществующие вещи. Спустя несколько дней она позвонила мне, и пребывая в отличном настроении поведала, что сходила к доктору и с первого сеанса поняла свою проблему. Врач выписала ей необходимое лечение и страхи отступили.

– Мне она ничего подобного не рассказывала, и всё что я услышала от тебя, явилось полнейшей неожиданностью, – растерянно пробормотала Елена Николаевна, – Но то, что ты отправила её к психиатру это верно. Как ты думаешь, всё то, что она говорит это всего лишь плод её фантазии?

– Уверена с точностью до ста! – твёрдо заявила Жанна. – Мы с вами знаем Зою и, знаем её склонности ко всякого рода небылицам.

– Дело в том, что я боюсь за неё. Сегодня она пришла ко мне и рассказала тоже, что и тебе. Она оставила у меня Еву, а сама ушла и состояние её вызвало у меня беспокойство. Она словно одержимая твердила, что выведет Никиту на чистую воду и положит конец всей этой чепухе. Прошло два года, и я не думаю, что Зоя вдруг так резко начала вспоминать о Никите и переживать из-за его смерти. Нет, здесь что-то другое…

– Вы подозреваете психическое заболевание? – осторожно спросила Жанна.

– Да, и мне кажется, она вступает в активную фазу болезни. Я поговорила с Евой, девочка ничего не слышит и не замечает, но так не бывает! Живя в одном доме, она должна видеть то, что там происходит!

– Биполярное расстройство или шизофрения?

– Я не знаю, что с ней… – беспомощным голосом ответила Елена Николаевна.

– Я поняла Вас, Елена Николаевна! Я побуду с ней рядом и послежу за её состоянием. А Вы займитесь Евой, ей сейчас нужна любовь и забота!

– Спасибо Жанночка!

***

Просмотрев записи с видеокамер несколько раз и удостоверившись, что в доме кроме неё никого нет, Зоя откинула голову на подголовник кресла, и прикрыла глаза. Последние события заставили её вновь окунуться в призрачный мир своих страхов, которые она так тщательно маскировала. Выросшая в неблагополучной среде, наедине с вечно пьяными родителями, она привыкла всю жизнь защищаться и охранять свой искусственно созданный мирок. После трагической гибели сестры, она на несколько лет замкнулась в себе и отказывалась воспринимать окружающую действительность. Детский психиатр ставил диагнозы один за другим, безуспешно пытаясь вывести её из этого состояния. Всё изменилось едва Зое стукнуло шестнадцать. Первая любовь, настоящее сильное чувство накрыло её с головой, и она позволила себе вновь поверить в людей. Максим открыл ей новую, до этого неизведанную вселенную любви и заботы, подарив ощущение, что теперь она кому-то небезразлична. Эти отношения продлились три года, закончившись тем, что семья Максима переехала в далёкий Петербург. Разрушенные мечты, боль разочарования и обиды не смогли вытеснить тех лет, счастливо проведённых вместе. Внезапно появившийся Олег смог лишь на некоторое время заменить ей прошлое. Неожиданная беременность, свадьба и неудавшийся брак, превратили Зою в искусного манипулятора. Играя с мужчинами, разжигая их чувства ревностью и похотью, она мастерски самоутверждалась за их счёт, обретая при этом внутреннюю гармонию. Она давно перестала находить в себе даже жалкие остатки человеческих качеств, желая лишь мстить каждому, кто был с ней. Участившиеся головные боли мало беспокоили Зою, но после исчезновения Никиты она будто излечилась и начала новую главу своей жизни. Полная отрешённость и безразличие к судьбе мужа вызывало у её окружения не мало вопросов, и только Елена Николаевна понимала, что происходит с внучкой.

Зоя неохотно подалась вперёд и, поднявшись с кресла, прошла в гостиную. Достав из ящика упаковку таблеток, она высыпала две штуки на ладонь и, запив их водой, посмотрела в окно. Знакомая чёрная «Ауди» притормозила около ворот, и появившийся Филипп весело помахал ей рукой. Зоя скривилась и превозмогая ненависть к деверю, распахнула дверь.

– Привет! Ты ничего не подумай я ехал мимом и решил заехать к тебе на пару минут! – громко возвестил Филипп, стряхивая снег с туфлей.

Зоя посмотрела на часы и ответила:

– Пятнадцать секунд уже прошло.

– Ничего себе! – и воскликнул он, – Да ты оказывается очень пунктуальна, и совсем не приветлива.

– Какая есть, и ты меня знаешь! А ещё я обожаю чёрный юмор и никогда не плачу, даже на похоронах! – ледяным тоном проговорила она, и, развернувшись к нему спиной, посмотрелась в зеркало.

– Это я тоже помню.

– Зачем приехал? – спросила Зоя, всматриваясь в своё изображение.

– Я слышал, что ты напугана и отвезла Еву к бабушке. Что происходит? Может быть нужна помощь? – участливо спросил он.

– Ничего не происходит, – хладнокровно проговорила она, не отрывая взгляда от своего изображения, – Просто мне иногда кажется, что я схожу с ума, а в целом всё в порядке.

– Ты принимаешь лекарства? Я советовал тебе прекрасного специалиста, надеюсь, ты была у неё на приёме?

– Да, Антонина Кирилловна чудесный доктор. Мы с ней мило побеседовали, она назначила мне курс транквилизаторов и заверила меня в том, что скоро всё пройдёт, – заторможено ответила Зоя, приглаживая волосы к вискам.

– Наверняка, это запоздалый синдром на фоне потери родного и любимого человека, – сочувственно покачивая головой, сказал Филипп, – Но в любом случае я хочу, чтобы ты знала, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью. В конце концов, мы не чужие люди, ты жена моего брата и я переживаю за тебя.

– Спасибо Филипп, теперь я знаю к кому мне обращаться, – ответила Зоя и медленно направилась в сторону ванной. Она захлопнула за собой дверь и, тут же послышался шум воды. Выждав некоторое время, Филипп оглянулся и, подойдя к полке с сувенирами, положил в карман пальто, фарфоровую статуэтку совы.

Прошедшая ночь подарила Зое крепкий сон и абсолютно спокойствие. Счастливо напевая, она спустилась в кухню, и едва подняв глаза на стол в ужасе остолбенела. Заботливо приготовленная яичница на две персоны, тосты с авокадо и горячий шоколад дожидались её. На белоснежной скатерти почерком Никиты было выведено: «С добрым утром Муся!» Пустая упаковка от кетчупа лежала неподалёку, словно выдохшаяся кисть художника. Добредя до стола, Зоя окунула тост в кетчуп и, тихо пробормотала:

– Он здесь… Он живой…