Текст книги "Лорд Адамс. Мистическая комедия"

Глава 6

Знакомство с чуждой реальностью чуть не закончилось, едва начавшись. Лорд совсем упустил из виду, что здесь, в СССР, правостороннее движение. Переходя пустую улицу, он по привычке посмотрел направо и, уже выходя на дорогу, бросил взгляд налево. Слава Богу, что и у лорда, и у водителя старого легкового автомобиля была отличная реакция: первый резво отпрянул назад, второй молниеносно вывернул руль, избегая столкновения, и вылетел на встречную полосу. Хорошо, что дорога была пустой, поэтому автомобиль не столкнулся с другими машинами. Подъехав к бордюру, водитель выскочил из салона и обрушил на бестолкового пешехода поток брани. Выпустив пар, он сел в машину и уехал. А стоящий на тротуаре лорд пытался понять: что происходит? Обычно при столкновении с неизвестным или в непривычной ситуации параллельное сознание выручало его. Но сейчас, когда лорд переходил дорогу, русский двойник не предупредил его о правостороннем движении. Он словно отключился. Лорд Адамс был жутко напуган. Не столько самим дорожным инцидентом, сколько исчезновением двойника. Неужели от Ивана Адамовича Британцева ему остались только документы, пенсия да комнатушка в коммунальной квартире? И как же он, лорд Адамс, теперь будет без информации? Эти сведения о правостороннем движении всплыли из памяти самого лорда, человека образованного и осведомлённого о реалиях жизни в других странах. Но привычка-то ориентироваться на левостороннее движение сработала раньше, чем логическое мышление. А привычки – великая сила. И любой иностранец, даже знающий кое-что о порядках в другом государстве, не владеет всей необходимой информацией, что имеется в распоряжении местных жителей. Для лорда Адамса это параллельное сознание – гид, сопровождающий его в чужой стране. А теперь этот «гид» исчез. Великие небеса! Что теперь будет?

Лорду показалось, что его сердце забилось в тесную нору – стало трудно дышать. В голове застучало, в глазах потемнело. Вдруг знакомый женский голос произнёс: «John Adams, pull yourself together». Лорд послушно взял себя в руки, сделал несколько глубоких вдохов, успокоился и, пока не рискуя переходить через дорогу, пошёл по улице.

Увидев магазин с вывеской «Хлеб», лорд зашёл туда. Типичный магазин самообслуживания. Вдоль двух стен тянутся деревянные стеллажи с хлебной продукцией. В конце одного из них, ближе к выходу, – прилавок с кассовым аппаратом, за которым стоит продавщица – полная, круглолицая женщина, в белом халате и колпаке, похожем на цилиндр.

Медленно продвигаясь вдоль стеллажей, лорд рассматривал товар и внимательно изучал ценники. Стоимость большинства хлебных изделий измерялась копейками: 10, 16, 25, 50. Лорд Адамс напряг память. Кажется, в одном рубле должно быть сто копеек. Значит, денег у него с собой достаточно. Надо решиться и что-нибудь купить.

Покупатели брали товар, расплачивались, уходили, а лорд всё ещё разглядывал ценники. И украдкой наблюдал, как ведут себя покупатели, что они говорят продавщице. Раз уж параллельное сознание его покинуло, придётся действовать самостоятельно – брать пример с местных жителей, подражать им, насколько это удастся. Хорошо, что вместе с пропажей русского «гида» не исчезло знание русского языка. Вот это была бы катастрофа!

Больше всего лорда удивило, что продавщица подсчитывает стоимость покупок на старомодных бухгалтерских счётах с деревянными костяшками на металлических прутьях. А на кассовом аппарате выбивает уже готовую сумму. Но ведь в 1976 году развитые страны уже перешли на микрокалькуляторы. Неужели в Советском Союзе, который гордо вещает на весь мир о своих технических достижениях, до сих пор вместо калькуляторов пользуются примитивными счётами?

Громкий голос кассирши заставил лорда очнуться.

– Гражданин, что Вы там бродите, как в музее? Вы будете что-нибудь покупать?

Лорд Адамс взял полбулки белого хлеба и батон, достал из кошелька бумажный рубль и положил на тарелочку возле кассового аппарата. Уже забирая сдачу, он спохватился:

– Извините, я забыл… Мне нужен ещё пакет.

– Какой пакет? – удивилась продавщица.

– Пакет-майка, – пояснил лорд.

– А фуфайку не надо? – ухмыльнулась продавщица.

Лорд опешил. «Наверно, в семьдесят шестом году таких пакетов ещё не было», – подумал он и сказал:

– Тогда бумажный пакет с ручками.

– Может, ещё с ножками? Чтобы сам продукты нёс до дому? – съязвила продавщица.

Лорд совсем растерялся. Неужели и таких пакетов здесь нет?

– Но куда же мне это положить? – спросил он, кивнув на хлеб, который прижимал рукой к груди.

– А я почём знаю? Вы же идёте в магазин, так берите сумку.

– А если я забыл?

– Не забывайте!

Обескураженный лорд молча направился к выходу. Но сообразил, что запамятовал купить ещё кое-что.

– Извините, – произнёс он, обернувшись, – я хотел купить тосты, но не нашёл их на прилавке. У вас есть тосты?

Тонкие, как ниточки, брови продавщицы удивлённо изогнулись:

– Какие тосты?

– Тосты, которые едят, – уточнил лорд.

– Уважаемый товарищ! – насмешливо сказала продавщица. – Тосты не едят, а говорят.

Теперь у лорда изумлённо подпрыгнули брови. Почему тосты нельзя есть? Но он не решился больше задавать вопросы и, крайне озадаченный, вышел из магазина.

Когда он шёл по улице, неожиданно включилось параллельное сознание. Включилось и тут же подбросило информацию, в свете которой стала понятна странная реплика продавщицы. Оказывается, слово «тост» в русском языке, так же как в английском, имеет два значения. Первое – «тост» в качестве речи с предложением выпить за или в честь кого-то – советские люди знают хорошо… и даже слишком. Другое толкование слова «тост» – ломтики белого хлеба – известно не всем; чаще употребляется слово «гренки». Да и откуда советским людям знать второй «тост», если такой продукт в Советском Союзе не продаётся. Гренки делают сами: режут белый или чёрный хлеб. А тосты, в привычном европейском понимании, в советских магазинах не обитают.

Лорд очень обрадовался! Конечно, вовсе не из-за того, что разъяснился каламбур с тостами. Он был рад, что объявилось параллельное сознание. Теперь он не один в чужой стране; Иван Адамович Британцев поможет ему – «гид» нашёл своего потерявшегося «туриста». Непонятно, правда, где он шатался, этот «гид»? Может, параллельное сознание временами тормозит, словно зависший компьютер? А впрочем, сейчас это не имеет значения. Главное, что русский двойник объявился и теперь лорду Адамсу не страшны даже советские продавцы.

Глава 7

Идти дальше за покупками не имело смысла, ведь ни сумки, ни пакета у лорда не было, а сервис в советской торговле явно не рассчитан на удобства потребителя. Наверняка у Ивана Адамовича есть сумка – в следующий раз надо захватить её с собой.

Дорогу в коммунальную «крепость» лорд нашёл сам. Память у него была хорошей, к тому же он пока не рисковал уходить далеко от своего нового дома. Во дворе лорд увидел Петровну с хозяйственной сумкой в руке. Наверно, соседка шла в магазин. «Опять невод забыл! – насмешливо бросила она, проходя мимо. – Ну и растяпа ты, Адамыч!» Глядя ей вслед, лорд подумал: «Что она болтает? Невод – это же рыболовная сеть». Он ждал подсказки из параллельного сознания, но двойник молчал. И снова лорда охватил страх, а вместе с ним возмущение. Да что же это такое! Включается, когда хочет; не появляется, когда нужен. Если уж влез в чужое сознание, так помогай, а не спи, как Емеля на печи в одной русской сказке.

Досадуя на переменчивое поведение этих непредсказуемых русских, лорд поднялся на свой этаж. Едва он вошёл в прихожую, из комнаты, расположенной ближе всех к двери, выглянул парень – тот самый, похожий на студента. На нём были спортивные брюки и футболка.

– Доброе утро, Иван Адамыч, – сказал парень лорду. И попросил: – Помогите мне с английским.

Лорд остолбенел от страха. «Неужели они узнали, кто я? Великие небеса! Что теперь будет?» Когда-то он читал в британских газетах, что люди в Советском Союзе с подозрением относятся ко всем иностранцам. А вдруг и эти, из коммуналки, подумают, что он – английский шпион, и донесут властям? От этой мысли лорду стало совсем плохо, и, спасаясь от надвигающихся обвинений в шпионаже, он испуганно пробормотал:

– Я плохо знаю английский.

– Не скромничайте, Иван Адамыч, – усмехнулся парень и обиженно пробурчал: – Вы же мне всегда помогали.

«Значит, мой двойник и раньше помогал ему с английским, – успокоившись, подумал лорд. – Следовательно, они не знают, кто я».

– Ну пожалуйста, – протянул парень тоном капризного ребёнка. – Мне завтра надо обязательно сдать зачёт, а то меня не допустят до сессии.

Заметив над плечом парня отрывной календарь, висевший на стенке в комнате, лорд присмотрелся к нему. На листке была крупная красная цифра 20, и тоже красным, помельче – июнь, воскресенье. «Значит, сегодня двадцатое июня, воскресенье, – подумал лорд. – А вчера, когда я был ещё в Британии, было девятнадцатое июня. Выходит, что число и время года не изменились».

– Так что, поможете? – не отставал парень.

– Ладно, помогу, – согласился лорд. – Но сначала отнесу покупки.

Бросив насмешливый взгляд на хлеб в руках лорда, парень спросил:

– Опять невод забыли?

«И этот про невод. Что они имеют в виду?» Лорд ждал подсказки от двойника. Но подсказка явилась не из параллельного сознания, а из кухни – в образе Лидии Кирилловны с кастрюлей в руках.

– Вечно ты, Адамыч, забываешь авоську, – проворчала женщина. – Идёшь в магазин, так не забывай сумку.

И зашла в комнату, возле которой стоял парень. «Значит, авоська – это сумка. Но какое отношение авоська имеет к неводу?» Так и не услышав пояснения от двойника, лорд направился в кухню. Положил хлеб в шкафчик и выпил стакан воды. Сырую, из крана, пробовать не рискнул – налил холодной из чайника.

Выйдя из кухни, лорд увидел, что парень, с тетрадкой и учебником, стоит возле комнаты Ивана Адамовича. А когда лорд отпирал дверь, то услышал за спиной голос Лидии Кирилловны:

– Борька, ты чего баклуши бьёшь? Смотри, завалишь экзамены, турнут тебя из института прямиком в армию. Учи КПСС, оболтус!

– Какие баклуши! – огрызнулся парень. – Я к зачёту по-английскому готовлюсь. А потом буду зубрить историю КПСС.

Могущественное слово «КПСС» разбудило дремлющего на печи двойника-Емелю. //«КПСС – это коммунистическая партия Советского Союза. Организация покруче палаты лордов. Правит единолично и категорично. А все эти выборы – только для видимости». // И, будто навёрстывая упущенное, двойник затараторил дальше. Лорд узнал, что популярную в Советском Союзе сумку-авоську Иван Адамович Британцев шутливо называет «неводом для дефицита». Закинул невод – выловил дефицитный товар. Лорд Адамс, который гордился своим чувством юмора, был приятно удивлён: оказывается, его параллельный двойник – остроумный мистер… то есть товарищ.

Потом двойник представил парня. //«Борис Михалин. Внук Лидии Кирилловны. Студент. Учится в политехническом институте на инженера-электромеханика. Парень хороший, толковый, но немного безалаберный». //

Положив учебник и тетрадку на стол, Борис протянул лорду исписанный листок.

– Вот здесь вопросы к зачёту. Напишите мне в тетрадке ответы, а я потом вызубрю.

И направился к двери. Лорд остановил его удивлённым вопросом:

– А разве ты не сам должен готовиться?

– Ну я же сказал, что всё вызубрю.

– Нет! Иностранный язык так не учат.

Борис растерянно уставился на него и обиженно пробормотал:

– Вы же раньше сами всё делали.

– Это неправильно! Ты должен готовиться сам! А я помогу.

– Но мне надо учить историю КПСС. У нас экзамен послезавтра, а я ни бум-бум. А у нас преподаватель, знаете, какой вредный!

– А зачем электромеханику история КПСС? – удивился лорд.

Борис ухмыльнулся.

– Вы что, Иван Адамыч, первый день в Советском Союзе? А то Вы не знаете, что историю КПСС учат все, даже артисты. – Понизив голос, он добавил: – Между нами говоря, я сам думаю, что эта бодяга электромеханику не нужна, но Вы же понимаете…

Лорд Адамс придал себе понимающий вид и кивнул, а потом строго сказал:

– Но английский учить надо! Не ленись. В будущем английский тебе пригодится.

Борис недоверчиво усмехнулся:

– Да ну! Зачем он мне здесь нужен? А за «железный занавес» меня всё равно не выпустят. За границу у нас ездят только дипломаты, блатники, да артистов кое-кого выпускают. А таким, как я, всё равно не светит.

Лорд хотел сказать парню, что лет через двадцать «железный занавес» рухнет, и советские – к тому времени уже бывшие советские – люди запросто смогут ездить за границу. И многие будут работать в других странах. Но скажи лорд Адамс об этом парню, тот сочтёт подобный прогноз наивной фантазией или бреднями спятившего старика. Кто же поверит этому в 1976 году. Союз нерушимый республик свободных (за «железным занавесом») в это время всем кажется действительно нерушимым.

И лорду Адамсу пришлось прибегнуть к дипломатии:

– Это может пригодиться в твоей профессии. В заграничных журналах по этой специальности есть много интересного. Но они на английском. Конечно, можно обратиться к переводчику, но гораздо лучше, если ты сам будешь знать английский.

Скептическая усмешка на лице студента исчезла.

– А ведь и правда. Я об этом как-то не задумывался. Иногда к нам доходят заграничные журналы, там есть интересные статьи. Буду учить! С завтрашнего дня.

– Нет, сегодня! – твёрдо произнёс лорд. – Я за тебя твою работу делать не буду.

Почти два часа лорд объяснял студенту премудрости английской грамматики. Закончив работу, парень схватил учебник с тетрадкой и быстро ушёл, как будто опасался, что сосед не отстанет от него, пока не научит читать в подлиннике Шекспира.

Лорд посмотрел на будильник. Пять часов. Five o’clock tea. Лорд Адамс не считал себя ревностным приверженцем этой традиции, но сейчас для него было жизненно важно выпить чаю. Этот обычай – five o’clock tea – был единственной ниточкой, что связывала его с Британией.

Лорд поискал чай в буфете, но не нашёл и направился в кухню. В шкафчике над столом обнаружилась пачка чая. Лорд поразился: до чего невзрачная упаковка! Но когда он увидел содержимое, то был ошеломлён. Это чай?! Может, на чайной фабрике подметали пол и по ошибке высыпали эту смесь в упаковочную тару вместо мусорной корзины? Таким, с позволения сказать, чаем герцог нормандский Вильгельм охотно потчевал бы своих врагов, если бы в те суровые времена Англия вообще знала о таком напитке. А когда лорд прочитал на коробочке надпись «второй сорт», из параллельного сознания выплыла странная фраза: «Второй сорт – ещё не брак». Видимо, этой шуткой Иван Адамович утешался, заваривая подобную бурду, почему-то названную чаем. Лорд Адамс готов был переплыть Ла-Манш, дабы не изменить британской традиции, но даже чувство патриотизма не заставит его пить эту жуткую смесь, которой присвоили гордый титул чая.

В кухне появилась Лидия Кирилловна.

– Адамыч, это тебе, – сказала она, протягивая лорду металлическую баночку растворимого кофе. – В знак благодарности, за то что Борьке помогаешь.

Лорду стало неловко, и он пробормотал:

– Не надо. Я сам куплю.

– Фиг ты его купишь! – заявила соседка и поставила банку на стол Ивана Адамовича. – Бери, не обижай! Я от чистого сердца.

Недоумевающий лорд хотел спросить, почему он не сможет купить кофе… и тут из параллельного сознания выскочило слово «дефицит». Лорд поразился! Неужели растворимый кофе, далеко не элитных марок, тоже дефицит? Великие небеса! Как же они здесь живут?

С чашкой кофе лорд ушёл в свою комнату и запер дверь, чтобы оградить себя от нежелательного визита буйных рашен Смитов. Традиция five-o’clock tea была соблюдена, и это вернуло душевное равновесие, даже несмотря на то, что пришлось вместо чая пить растворимый кофе не самого лучшего качества.

Допив кофе, лорд Адамс включил телевизор. Великие небеса! Оказывается, он чёрно-белый! Однако практичный обыватель напомнил лорду: «Не забывайте, сэр, что Вы находитесь в 1976 году, да ещё в Советском Союзе. Если даже растворимый кофе здесь дефицит, то чего Вы ждёте от техники? Может, Вам ещё подать пульт дистанционного управления?» Отсутствие пульта лорд воспринял, как само собой разумеющееся – в это время беспроводных пультов, кажется, не было даже на Западе, – но количество телеканалов его обескуражило. В такой огромной стране всего два канала? Многие страны в семидесятые годы могли похвастаться гораздо бо́льшим количеством. В поисках других каналов лорд пощёлкал переключателем на панели телевизора сбоку от экрана. Увы! Каналов, действительно, было только два. По одному шёл концерт; по другому – фильм. Советская эстрада семидесятых лорда не заинтересовала, и он решил посмотреть фильм. Сюжет вертелся вокруг производственных проблем. Герои – фабричные работники – были озабочены выполнением плана и перевоспитанием друг друга. Парторг (как подсказал двойник, это партийный организатор) воспитывал всех и вся; миловидная героиня воспитывала несознательного ухажёра, который не особо рвался выполнять план.

Лорд Адамс недоумевал: неужели советским людям интересны подобные фильмы? Разве им на работе не надоели эти проблемы, чтобы смотреть на них ещё и в кино? А впрочем, если им так нравится, пусть смотрят, а его, лорда Адамса, увольте. Лучше почитать книгу.

Выключив телевизор, лорд стал изучать содержимое книжного шкафа. Кое-что из классики, незнакомые советские авторы, а вот… ещё одна ниточка, связывающая его с Британией – Шекспир! Взяв книгу, лорд улёгся на диван и открыл её. «Ричард III». Сильная вещь! Борьба за трон – это вам не скучная борьба за выполнение плана. Но только лорд погрузился в суровые времена Ричарда III, за стеной, как пушечный залп, грянула песня. Лорд едва не выронил книгу. Великие небеса! Что происходит в семье Кузнецовых? У них там репетирует любительский хор или телевизор включили на полную громкость? Лорд поморщился и, стараясь не обращать внимания на шум за стеной, продолжил чтение. Однако вскоре у него разболелась голова. О, Боже! Эти соседи когда-нибудь заткнутся? Внезапно стало тихо. Но едва лорд вернулся к чтению, у рашен Смитов опять запели – в этот раз на каком-то странном русском языке. Лорд прислушался и, к своему величайшему изумлению, понял, что знает ещё один язык. Какой и откуда?

Громкие звуки разбудили «Емелю на печи» – русского двойника, и он пояснил: «Это украинская песня. Украинский и русский языки похожи. Многое можно понять, даже не изучая специально украинский».

Действительно. Почти всё, о чём пелось в украинской песне, лорду было понятно. Лукавая украинская девушка морочит голову влюблённому в неё парню. Каждый день, с понедельника по воскресенье, назначает ему свидание, причём (довольно-таки прагматичная девица) обязательно с деловой целью: гуляючи нарвать и собрать что-то. Но всякий раз обманывает парня и на свидание не является, из-за чего бедный украинский джентльмен уже на грани помешательства.

Отгорланив песню «Ты ж мэнэ пидманула», соседи умолкли, и лорд снова уткнулся в книгу. Ричард III ещё не убрал с дороги и половину конкурентов – претендентов на трон, когда украинские страсти напрочь заглушили шекспировские. Исполняемая на бис, песня про хитрую девушку на этот раз вызвала у лорда не любопытство, а прилив негодования. И хотя проделки лукавой особы можно было считать невинной шалостью по сравнению с тяжкими преступлениями Ричарда III, песня с каждым куплетом всё сильней раздражала лорда. Он бросил книгу, вышел из комнаты и постучал в дверь Кузнецовых.

Дверь открыла Петровна. Принаряженная, накрашенная, разрумянившаяся, развесёлая.

– Привет, Адамыч! – воскликнула она радушно, как лучшему другу.

– Пожалуйста, – учтиво произнёс лорд, – нельзя ли потише? Вы слишком громко поёте.

– Ды как же не петь, когда у нас такой праздник! – заявила Петровна и с гордостью пояснила: – У нас со Стёпкой юбилей – тридцать лет супружеской жизни.

– Поздравляю, – пробормотал растерявшийся лорд.

– Выпей с нами, – пригласила Петровна.

Лорд и опомниться не успел, как его схватили за руку и втащили в комнату, где он удостоился чести лицезреть тот самый хор, что перешиб даже великого Шекспира.

Леди (под стать Петровне: принаряженные, накрашенные) и джентльмены (в белых сорочках, а кое-кто даже в галстуках) сидели вокруг накрытого стола в центре комнаты. Все смотрели на него дружелюбно; похоже, любители хорового пения были не прочь принять в свои ряды лорда. Степан Степанович выскочил из-за стола и вместе с женой стал приглашать соседа к столу. Призвав на помощь свой дар красноречия, отшлифованный в палате лордов, английский пэр вежливо отбился от гостеприимных супругов, ссылаясь на нелады со здоровьем. И в самых изысканных выражениях поздравил их с юбилеем. За время его короткой речи, Степан Степанович несколько раз чмокнул в щёку жену. Та кокетливо отбивалась, но глаза её светились торжеством и нежностью. Воркующие голубки, да и только!

Лорд покинул комнату юбиляров крайне изумлённый. Идущая из кухни Лидия Кирилловна по-своему истолковала его ошарашенный вид.

– Придётся потерпеть, Адамыч, – сказала она, остановившись возле своей двери. – До одиннадцати шуметь можно. А уж потом, если не угомонятся, тогда призовём их к порядку. Но они обычно долго не шумят, ты же знаешь.

– Дело не в этом… я ничего не понимаю, – признался лорд, косясь на дверь Кузнецовых. – Оказывается, у них сегодня юбилей супружеской жизни – тридцать лет. А что же это было утром? Вы помните эту безобразную сцену: драка, оскорбления. А сейчас, глядя на них, можно подумать, что они живут душа в душу.

– Так это и есть душа в душу. По-ихнему, – объяснила соседка. – Утром дерутся, вечером милуются; или наоборот: утром милуются; вечером дерутся. Не обращай внимания. – Она махнула рукой и скрылась в своей комнате.

– Incomprehensible country!88
  Непостижимая страна! (англ.)


[Закрыть] – пробормотал лорд Адамс и вернулся в свою комнату слушать продолжение концерта в исполнении хора «Рашен Смиты и Компания».