Текст книги "Рождественские детективные истории"

– Вадим! Алик рассказывал, как вы сиреневый бриллиант чуть не нашли… Интересная у вас работа, мужики! Лиза… царствие ей небесное, про то, как она была судьей и всякие случаи, Алик про бриллиант – мы только варежки пораскрывали. Бедняга! Я ее совсем не знал, а Илюха очень хвалил. Я вообще-то этих судейских не сильно жалую, не дай бог попасться им в лапы… Хочешь мое мнение? Ее приговорил тот, кого она засудила! Случайно встретил, там народу полно было, и не смог удержаться. Илюха чуть не плакал, говорит, лучше бы я ее не приглашал! Мне Нинка звонила, что, говорит, у вас там случилось, убили кого-то? Надеялась, что Алину. – Он ухмыльнулся.

– Вадим! – строго произнесла Людмила.

– А че сразу Вадим! Скажешь, неправда? Как она его скрутила! Месяц после развода и снова под венец. А на вид спокойная, даже сонная, говорит мало, только смотрит. Не буду я к ним ходить, мне Нинку жалко. А Илюха дурак! Я ему так и сказал – дурак! Погуляй, говорю, куда ты опять лезешь! И главное, не мог помоложе найти? С его-то бабками!

– Вадим!

– Да ладно! Ты и сама так думаешь. Как я понимаю, убийцу еще не поймали?

– Александра интересует, что мы видели…

– Где?

– В общем зале!

– Там до хрена народу было, что там увидишь! Свет мигал, артисты визжали, Дед Мороз тянул за руки под елку читать стишки, потом танцы… Не, ребята, такой Новый год не для меня! Только дома. Хряпнул, закусил… в тапочках, бриться не обязательно, опять хряпнул… А потом на боковую. А утречком по-новой.

– Ага, раз в год побриться и надеть костюм и не нажраться сразу после обеда силы воли не хватает? Хоть раз в год выйти на люди!

– Видал? – Вадик подмигнул Шибаеву. – Кушай эскимо, а то растает!

– Вы помните, когда Лиза ушла в последний раз? – спросил Шибаев.

– Да она все время бегала курить. Я с ней ходил два раза, хотя бросил. Умная женщина, но страшная, жуть! Я еще удивился, как твой друг может с ней…

– Они коллеги, – сказал Шибаев, внутренне ухмыляясь.

– Ага, коллеги! – фыркнул Вадик. – У нее цепь здоровенная была на шее, платина вроде, это каких же деньжищ стоит! Во гребут на нашем горе. Может, из-за цепуры ее и завалили. Жалко человека…

– Цепь нашли в урне, – сказал Шибаев.

– Да ты что! – поразился Вадик. – Я так и знал! Завалил, а когда начался шмон, скинул. Из-за какой-то цацки! Теперь хрен поймаете. А как ее?..

– Задушили.

Людмила ахнула: – Цепью?

– Нет.

– А чем?

– Пока неизвестно. Может, что-то бросилось вам в глаза, что-то заметили…

Супруги задумались. Людмила покачала головой. Вадик сказал:

– Все были бухие, музыка орала… вроде все нормально. Хорошо сидели, даже эти были… устрицы! Прикинь, первый раз в жизни попробовал. Ракушки страшные, с натеками, блюдо здоровенное, лежат во льду, куски лимона вокруг, я еще подумал, а если там жемчуг? Так себе, вроде сырой рыбы. Говорят, они живые, правда, я не заметил, вроде не шевелились. – Он помолчал. – Чтобы я еще раз вышел из дома на Новый год… Сама пойдешь! О-о-о! Теперь она блузку заляпала! Ручки дырявые!

…Они распрощались самым сердечным образом, и Шибаев вышел на улицу. День стоял нехолодный, какой-то сумеречный, в воздухе пролетали редкие снежинки. Шибаев раздумывал о том, что узнал от супругов. Ничего практически. У Вадима была своя версия убийства, которая имеет право на жизнь. Она засудила, он вышел из тюрьмы и убил, тем более, она все время вспоминала про всякие случаи из практики. Тема, конечно, для Нового года… так себе. Зато Дрючин вывалил все про бриллиант, ну, жук! В словах Людмилы слышалась обида за подругу и зависть к красотке Алине, которая умеет себя подать, хоть и не девочка. Вадим сказал, что Илья мог бы найти кого-нибудь помоложе. Все выходили и входили, зависали в общем зале посмотреть программу, и сделать фотки. Илье звонили после двенадцати, и он выходил. Лиза тоже выходила все время… И что?

Он взглянул на часы. Было три. Мегацентр работает до девяти. Сходить посмотреть на Алину?

Он шел, не торопясь. В витринах сверкали елки, бульвар уже был покрыт снегом, машины и автобусы включили фары. Снегопад стал гуще, снежинки щекотали лицо. Воздух был сладким и свежим. Неярко и размыто светили сиреневым уличные фонари. Сиреневый бриллиант, вдруг вспомнил Шибаев и невольно рассмеялся: ну, Дрючин, ну, трепло![7]7
  Подробнее читайте об этом в романе Инны Бачинской «Закон парных случаев».


[Закрыть]

«Мегацентр» сиял огнями. На площади перед его громадным стеклянным кубом стояла большая елка. Легкий ветерок трогал большие золотые шары, и они шевелились как живые.

«Белый лотос» Шибаев нашел почти сразу, и спрашивать не пришлось. Небольшой магазин косметики и парфюмерии благоухал на весь этаж. Он вошел и попал в аквариум со своим собственным климатом, цветом и атмосферой. Женщина за прилавком обслуживала покупательницу. Шибаев узнал в ней Алину.

Он ходил по магазинчику, рассматривая разноцветные коробочки, флаконы и тюбики, удивляясь их стоимости. Алина спросила:

– Вам помочь? Духи для дамы? У нас большой выбор.

– Алина… Вы Алина?

Она взглянула на него в упор настороженно и жестко.

– Я друг Алика Дрючина, который встречал с вами Новый год…

– Тренер по дзюдо? – взгляд ее оставался настороженным.

– Да. Меня зовут Александр Шибаев, я частный детектив. Вы позволите задать вам пару вопросов?

– Я уже все рассказала полиции. Добавить мне нечего, извините. Ту женщину, адвоката, я видела первый раз в жизни.

Шибаев стоял столбом, соображая, что сказать. Она опередила его и произнесла сухо:

– Извините, мне нужно работать.

Такое случилось с ним впервые. Обычно женщины охотно шли навстречу и выкладывали все, что знали. Он опомнился только на улице. Постоял на крыльце «Мегацентра», вдыхая свежий воздух, и неторопливо зашагал к центру. У него было чувство, что его отчитали как мальчишку. Личность, однако! Такой палец в рот не клади, как говорит Дрючин. Откусит. Как красиво прибрала к рукам Павловского…

Он свернул в парк, сел на скамейку. Домой не хотелось. Вскоре Шибаев поднялся, чувствуя, что замерз. Попрыгал, слепил снежок и запустил в заколоченный фонтан. Следующий влепил в заснеженную красную шапочку, потом в толстого гнома.

– Хулиганье, – неодобрительно сказала проходящая мимо бабка, и Шибаев вернулся на землю.

Минут двадцать он бездумно ходил по площади среди шумной смеющейся толпы, чувствуя себя сопливым пацаном и рассматривая громадную елку, аттракционы и живых пони; играла музыка, мелькали огни карусели, яркие картинки зазывали в крошечный кинотеатрик, мечту пацаненка Шибаева, где пять или семь минут сидишь в кресле и в то же самое время трясешься в джипе и стреляешь, или летишь на лыжах с горы, или спускаешься на плоту по бурной речке. Около кинобудки верещала ватага мальцов. Сходить, разве? Не смеши людей, частный детектив, иди лучше купи кофе у румяной барышни в теремке. Шибаев купил и с удовольствием выпил. Горячий кофе, холодный воздух, пролетающий снег… Подумал, что прав Алик: он забурел, одичал, стал тяжел на подъем. В хорошую компанию не пошел, а зря. Если бы пошел, то увидел бы все собственными глазами, и опять-таки прав Дрючин – ни от чего не надо отказываться, потому что жизнь коротка. Слышишь, Ши-бон, она, паршивка, коротка! А потому, а потому…

Часы на башне мэрии показывали четыре. Музыкальное училище должно еще работать. Черт! Каникулы! Совсем забыл. Домой не хочется, попытаем счастья, может там есть кто-то, кому тоже не хочется домой.

Он вошел в пустой звонкий вестибюль училища, скрестил два пальца в кармане и спросил у пожилой дежурной, где найти госпожу Нину Павловскую.

– Нину Владимировну? Да она сейчас выйдет, все давно ушли, надо сдавать объект. Подождите тут.

И Шибаев остался ждать. В вестибюле было холодно, пусто и пахло так, как всегда пахнет в школах – мелом и немного сыростью. Ждать пришлось недолго. Минут через десять он услышал, как по лестнице спускается женщина. Эхо подхватывало и уносило цокот ее каблуков.

– Идет! – сказала дежурная. – Теперь и я следом.

Шибаев шагнул навстречу женщине в серой короткой норковой шубке. Она приостановилась, взглянула вопросительно. Светловолосая, голубоглазая, в черной шали, опущенной на плечи.

– Нина Владимировна, а я вас поджидаю. Меня зовут Александр Шибаев… – Он покосился на дежурную, которая с любопытством прислушивалась. – Мы не могли бы поговорить?

– Поговорить? О чем? Вы из полиции? – Голос у нее был негромкий, глуховатый.

– Не совсем. Идемте, я все объясню.

Она кивнула и пошла вперед.

– Может, посидим где-нибудь? – спросил Шибаев. – Тут рядом кафе.

Они вошли в небольшое кафе, почти пустое; Шибаев отодвинул стул, и она села, расстегнула верхнюю пуговицу шубки.

– Кофе?

– Спасибо, нет, – сказала женщина. – Кто вы?

– Я частный детектив…

– Кто? – удивилась она. – Частный детектив? Что нужно от меня частному детективу?

– Если честно, я сам не очень знаю…

Дурацкое замечание, но Шибаев нутром чувствовал, что может это сказать, она воспримет и поймет правильно. Он не ошибся. Она рассмеялась невольно и спросила:

– Что же мы будем делать Александр?

– Понимаете, Нина Владимировна, я, кажется, влез в чужую игру. Моего друга адвоката Дрючина его добрая знакомая и коллега позвала встречать Новый год, ей нужен был эскорт. А он пригласил меня. Компания чужая, я отказался. Эту женщину убили…

Нина кивнула:

– Знаю. Моя подруга Людмила все рассказала, она была среди гостей. Я ее знала, это Лиза Бруно, адвокат моего мужа. У меня алиби, Александр, честное слово это не я.

Шибаев улыбнулся – она нравилась ему все больше. Он понял, что она тоже не хочет идти домой…

– Хорошее алиби еще никому не помешало. Я вас не подозреваю.

– Спасибо. Спрашивайте, Александр.

– Извините, Нина Владимировна, я не буду ходить вокруг да около, спрошу прямо. Сегодня я говорил с вашей подругой Людмилой, и она кое-что рассказала… – Он замолчал, ожидая ее реакции, но она промолчала. – Вы развелись с мужем и остались практически ни с чем, как выразилась ваша подруга. Живете в квартире вашего сына, где не помещается ваш любимый рояль. Могу я спросить, почему?

Она молчала, разглядывая салфетку на столе.

– Может, кофе? – спросил Шибаев.

Она кивнула. Шибаев махнул официантке.

– На прямой вопрос прямой ответ. Что вы собираетесь делать с тем, что я скажу? Продать конкурентам мужа?

Шибаев опешил и как пацан не сумел этого скрыть. Она снова улыбнулась:

– Я шучу, Александр. Все очень просто. О том, что у Ильи есть подруга я узнала четыре месяца назад. О разводе он не говорил. Это не в первый раз, но сейчас все было по-другому, он действительно увлекся. И я поняла, что моя жизнь, видимо, рушится. Совершенно случайно пару месяцев назад я познакомилась с мужчиной, он представился врачом, разведенным, только что переехал в наш город. Мы встретились раз, другой, гуляли в парке, ужинали в ресторане. Он мне нравился – воспитан, с хорошей речью и приятными манерами. Он купил квартиру и пригласил меня посмотреть. Мы пробыли там минут двадцать, квартира была так себе, там стояла какая-то небогатая мебель. Он сказал, что ее заберут через пару дней. Вид из окна был хорош – бульвар и фонтаны. Мы стояли у окна и он поцеловал меня. Я ответила. Больше ничего не было. К себе я его не приглашала. Потом он исчез. Телефон его не отвечал, соседка сказала, что квартиру снимали на месяц, но уже освободили. Спустя пару недель ко мне пришла Лиза Бруно, выложила фотографии и предложила решить все полюбовно, не доводя до суда. Илья покупает мне квартиру, а пока я поживу в квартире сына, и он кладет довольно приличную сумму на мой банковский счет. Все остальное остается у него. Я подумала и согласилась. Меня знают и уважают в городе, каждый год я вожу моих детей за границу для участия в конкурсах. У меня есть сын, и я не хочу, чтобы он видел эти фотографии. У меня безупречная репутация, как ни старомодно это звучит. На жизнь мне хватит. Кроме того, я неплохо зарабатываю. Вот и вся история. – Она замолчала.

– Хотите вина? – спросил Шибаев.

– Жалеете меня? – Она улыбнулась. – Хочу. Мне не жалко ни квартиры, ни дома… Я чувствую себя униженной, понимаете? Меня никогда в жизни никто не унижал. Я не знаю, откуда взялся этот мужчина и кто сделал фотографии, и не хочу знать. Я не ожидала, что Илья способен на такое, мы прожили вместе больше двадцати лет. Лиза Бруно… спасибо ей, она вела себя жестко и по-деловому, но не запугивала, не издевалась… Мне даже показалось, что она сочувствует мне, дурехе, которая так легко попалась на удочку…

Они пили белое вино. Шибаеву показалось в какой-то момент, что она заплачет, но она сдержалась.

Он проводил ее домой и с сожалением попрощался…

* * *

…Дома он набрал капитана Астахова. Алик внимательно прислушивался, и когда Шибаев положил трубку, спросил:

– И что? Это сплошь и рядом, нанимают детектива, чтобы не делиться, пара пустяков, особенно, когда есть брачный контракт. Эта Нина слишком нежная, надо было торговаться. Как я понял, ты подозреваешь Лизу и Павловского в сговоре? Она подсунула Нине жиголо и подтолкнула Илью нанять детектива. Ну и что? Дело житейское. Фигня. Она хоть интересная? Павловская?

Шибаев проигнорировал вопрос Алика и сказал:

– Благодаря Лизе он остался при своих капиталах, и она могла потребовать сверх гонорара…

– То есть стала шантажировать его? И он задушил ее прямо в ресторане? О чем ты, Ши-бон?

– Он несколько раз выходил после двенадцати, она тоже, возможно, она намекнула ему, что он ей должен, оба были на взводе, он считал, что не должен ничего, слово за слово… Не знаю, Дрючин, может, ты прав, может, фигня. Нина говорит, она вела себя с ней корректно…

Алик многозначительно приподнял бровь, снова отметив, что Шибаев назвал Павловскую по имени, с сомнением покачал головой и спросил:

– Жареную картошку будешь? Есть пиво и мясо.

…Алик давно спал, а Шибаев все сидел за письменным столом, пытаясь ответить на вопрос: почему убийца выбросил колье, если ради него пошел на убийство? Самый простой ответ: видимо, ему не нужно было колье. Что тянуло за собой другой вопрос: а что ему было нужно? Убрать шантажиста или свидетеля; возможно, отомстить. Лиза двадцать лет проработала судьей, посадила за решетку десятки людей; как адвокат работала жестко, защищала клиентов и нарвалась на своего… Та же Нина, которую ограбили… Нет, Нина скорее убила бы соперницу. Дурак ты, Шибаев, Нина не убила бы никого. Она и не убила. Просто ушла. Поищи в другом месте. Он ухмыльнулся, вспомнив, как Алик рассказывал про бриллиант, а девушки обсуждали маски для лица. Лиза рассказывала страшные случаи из судейской практики… А о чем рассказывал Вадим? И Илья? Вадим уснул, Павловский был занят невестой…

Почему нужно было так спешить, пришло ему в голову. На людях, страшно рискуя… нельзя было подождать до завтра? Пригорало?

Он подошел к балконной двери и с минуту смотрел, как летит снег…

Подождать до завтра? Дурак ты, Шибаев! Пригорало! Еще как пригорало! Завтра было бы поздно! Застольный треп, выброшенное колье, спешка, с какой действовал убийца, риск… Ясно как божий день! Потому и выбросил, что не оно причина убийства, а взято лишь для отвода глаз. Действо прямое, как линия, остальное мишура! Банально до оскомины, как говорит Дрючин. Никак пора на пенсию, частный детектив? Он взглянул на часы. Было три ночи. Подождать до утра? Он колебался, держа в руке мобильный телефон. Потом решился…

* * *

…Капитан Астахов позвонил в двенадцать дня, когда измаявшийся Шибаев окончательно потерял терпение и уже собирался звонить сам.

– Санек! – закричал Коля. – Мы ее взяли! Ты оказался прав, она пересекалась с Лизой Бруно, когда та работала судьей, и она ее узнала. Помнишь, ты говорил, что она вспоминала разные случаи из практики? Эта самая Алина должно быть и навеяла. Тогда у нее была другая фамилия и она обвинялась в отравлении мужа, но была оправдана за недостаточностью улик. Ее пальчики в картотеке. Было непонятно, зачем она убила Бруно, ну, обвинялась, но ведь ее оправдали. Да и когда это было! На первый взгляд нет мотива. Но видно, с тех пор она успела натворить делов и боялась, что Бруно покопается в ее биографии, хотя бы ради любопытства. Тем более та вдруг стала вспоминать старые дела. А теперь покопаемся мы. Все, Санек, лечу! Привет Дрючину! Заскочу на днях, доложусь.

Шибаев смотрел на спящего на диване Алика, испытывая желание растолкать его и похвастаться, что он вычислил убийцу. Тем более, кто спит до полудня? Кто? Есть тут один такой, называется Дрючин.

– Эй! – рявкнул Шибаев над ухом сожителя. – Подъем!

Алик судорожно всхлипнул и открыл глаза…

* * *

…Капитан Астахов, как и обещал, через пару недель пришел в гости и поделился новостями. Оказывается, орудием убийства Лизы Бруно стал пояс от красного платья Алины – на нем нашли ДНК жертвы. В течение десяти последних лет Алина побывала замужем три раза, и мужья ее умирали с завидным постоянством то от отравления грибами, то от сердечного приступа или инфаркта. Неутешная вдова тут же продавала квартиру, снимала со счетов деньги и исчезала. После большого перерыва она вернулась в родной город и стала подыскивать очередного богатого мужа. Причем вернулась не одна, а с сообщником, который также был арестован.

Илья Павловский показал на допросе, что не собирался разводиться и любит жену, но Алина сумела подтолкнуть его, рассказав, что видела Нину с мужчиной и посоветовала нанять детектива. Мужчина, который морочил голову Нине, был ее сообщником.

– Считай, Санек, что ты спас Павловскому жизнь, – сказал капитан Астахов Шибаеву.

– Мне она сразу не понравилась, – заявил Алик. – Что-то в ней было… – Он передернул плечами. – Черная вдова! А Лиза Бруно к детективу и жиголо никаким боком, я же говорил!

Шибаев с трудом удерживался от того, чтобы не спросить про Павловских, но решил не вызывать нездорового любопытства и промолчал.

Коля сидел еще около часа, потом засобирался домой. Алик снова и снова переживал ту ночь и возвращался к встрече Нового года, убеждая Шибаева, что сразу понял: Алина та еще штучка, и если бы у него не болела голова, он бы догадался, кто убийца, а теперь Павловский, скорее всего, вернется к супруге.

– Представляешь, хихикал Алик, – с какой битой мордой он будет проситься обратно? Как ты думаешь, она его простит?

Шибаев пожимал плечами…

Около пяти Шибаев вдруг поднялся из-за стола и сказал, что хочет сходить посмотреть на елку.

– Я с тобой, – встрепенулся Алик, – я сейчас! Подожди!

Ответом ему был звук захлопнувшейся двери…

…Шибаев схоронился за одной из заснеженных елок напротив училища. Стоял в укрытии, рассматривая освещенные окна и пытаясь угадать, где ее класс. Он узнал, ее как только она открыла тяжелую дверь; подождал немного и пошел навстречу…