Текст книги "Чужая земля"

Саша посидела в компании еще часок, послушав еще несколько предсказаний, которые, как и следовало ожидать, мало чем отличались друг от друга и обладали минимумом конкретности, а потом решила, что пора домой. Увлечение новомодными гаданиями ее совсем не увлекло. Ко всему прочему, она отчетливо понимала, что вторжение в сферу предсказаний, гаданий и прорицаний – нечто совсем сакральное и не подвластно людям, какие бы курсы они ни закончили. А как утверждают во многих понравившихся ей программах на телеканале СПАС, вообще опасно для здоровья и души! Понимание, что ей нужно встать и уйти, обрушилось на нее внезапно. Еще пять минут назад Александра Кузнецова нацеливалась еще на один кусочек пиццы с морепродуктами и раздумывала, можно ли позволить себе еще бокал шампанского, кажется, третий по счету. И вот сейчас какая-то неведомая сила гнала ее на улицу, прочь от комнаты с колодой Таро на столе.

– Я пойду, девочки, – решила Сашка, вставая.

– Да ты чего, еще даже девяти часов нет. Время детское.

– Помогу маме уложить Мишку спать.

Предлог был так себе, если честно. Сегодня вечером мама ждала в гости Миронова, а он, когда приходил, всегда принимал участие в вечернем купании и укладывании сына в постель. Сашкина помощь не требовалась.

– Нет, твоя мать – это, конечно, полный улет, – сказала Анфиса. – В таком возрасте решиться родить, да еще без мужа. Я, конечно, всегда знала, что есть еще женщины в русских селеньях, но то, что такое возможно в Москве, для меня новость.

Обсуждать маму Сашке уж точно не хотелось. Не Анфисиного это ума дело. Но не ссориться же с подругами, тем более что на самом деле ничего плохого они в виду не имеют.

– Я пойду, – повторила твердо Сашка, в коридоре натянула кроссовки и куртку, рванула дверь и выскочила сначала на лестницу, а потом и на улицу.

Там было довольно прохладно. Днем воздух прогревался уже до плюс семи градусов, но к вечеру температура значительно падала. Не до заморозков, конечно, но воздух все же был колкий, кусачий. Сашка зашла в приложение для вызова такси и обомлела: ну и цены. Впрочем, чего еще ждать в воскресенье вечером, когда все разъезжаются по домам накануне новой трудовой недели.

Она покосилась в сторону своей машины, скучающей под раскидистым тополем. Нет, за руль она не сядет. Хотела шампанского – траться теперь на такси. Она вызвала машину, которая нашлась не сразу. Водитель должен был приехать лишь через одиннадцать минут. Что ж, и цена, и время ожидания прямо пропорциональны количеству машин на линии. Ясно, что сейчас их немного. Сашка поплотнее закуталась в шарф и приготовилась ждать.

Минут через семь, когда она уже успела основательно замерзнуть, приложение звякнуло, принеся сообщение от водителя, которого звали Гаданфар. «Где стоите не вижу», – гласило оно. Знаки пунктуации, разумеется, отсутствовали. Странно, он что, геолокацией пользоваться не умеет?

Правда, Сашка тут же вспомнила, что в последнее время службы геолокации в столице работают хуже некуда. Ну да. Если связь заглушена, то ее местонахождение у водителя на смартфоне не отражается. И как ей ему объяснить, где она? Немного подумав, Сашка скинула точный адрес дома, у подъезда которого стояла. Хотя она же во дворе, а табличка с адресом прикручена со стороны улицы. Ладно, придется обогнуть дом.

«Я выйду на улицу, – отбила Сашка новое сообщение неведомому Гаданфару. – Во двор можете не заезжать».

Новое сообщение пришло тогда, когда она уже стояла на тротуаре, ровно под табличкой с адресом. Ветер здесь был еще сильнее, и Сашка чувствовала, что окончательно замерзает.

«Мне далеко до вас ехать», – прочитала она. И что это значит? Время ожидания еще больше увеличивается? Общение по переписке явно не было сильной стороной Гаданфара, поэтому, выждав еще две минуты, Сашка набрала указанный в приложении телефонный номер. Сначала гудки долго ввинчивались ей в ухо, но потом водитель все-таки взял трубку.

– Вы где? – нетерпеливо спросила Сашка. – Через сколько времени мне вас ждать?

– Я не приеду. Мне до вас далеко. Я же сказал.

Сашка отняла телефон от уха и тупо уставилась на экран, где по-прежнему отображался ее заказ. Не отмененный, между прочим.

– Как не приедете? – спросила она. – Но вы же не отменили заказ.

– Сама отмените, – сказал водитель. – С меня штраф будет, если я отменю.

– И не подумаю, – решительно отказалась Сашка. – Я вас жду уже пятнадцать минут. Если я сейчас отменю заказ, то с меня спишется его полная стоимость. А с чего бы я должна платить за не оказанную услугу.

– Я не приеду, – повторил водитель и отключился.

Сашка осталась стоять на холоде, вне себя от гнева. Ну, почему этих мигрантов берут на работу, оформляют им водительские лицензии, а они так по-скотски поступают с пассажирами? Что значит, ему далеко? Он разве не видел расстояние, которое ему нужно преодолеть, когда брал заказ? А если, правда, не видел из-за неработающей геолокации, то зачем соглашался? Ее бы давно уже забрал кто-то другой.

Заказ по-прежнему высвечивался на телефоне как активный. И что ты будешь делать? Если его отменить, то потеряешь деньги, а без этого не вызвать новую машину. Нет, отменять заказ она не будет. Не на такую напал этот самый Гаданфар. Даже интересно посмотреть, как он будет выкручиваться. Что ж, раз новое такси не вызвать, значит, придется возвращаться домой на метро.

Мест с большим скоплением людей Александра избегала, боялась терактов. Береженого, как говорится, Бог бережет. Но выхода не было, поэтому она покорно пошла в сторону ближайшего метро. Хочется верить, что она еще помнит, как им пользуются. Хорошо еще, что ехать всего пару остановок.

До метро было минут семь быстрым шагом, и пока Сашка шла, она согрелась. Остановилась перед входом, чтобы достать из сумочки банковскую карту. Дернула за замок как-то неаккуратно, сумка выпала из рук, упала на мокрый асфальт, ее содержимое посыпалось наружу. Ругнувшись, Сашка присела, чтобы все собрать, надеясь, что ничего ценное не потеряется.

Так, вот телефон, вот кошелек, вот паспорт, вот ключи от дома, вот студенческий билет, вот косметичка. Фу, вроде все цело.

– Давайте, я вам помогу.

Сашка перевела взгляд с земли, на которой она внимательно рассматривала свои безусловные ценности, на лицо присевшего рядом с ней человека. Это оказался молодой парень, хотя и старше ее. Высокий, с красивым и каким-то хорошим лицом, вызывающим абсолютное доверие. Одет он был довольно модно и дорого, но без излишнего выпендрежа.

– Спасибо, я вроде уже справилась.

Он легко поднялся и протянул Сашке руку. Она оперлась на нее и тоже встала. Теперь ей приходилось слегка задирать голову, чтобы на него смотреть, потому что парень был довольно высокий, не ниже метра девяноста.

– Я Антон.

– Очень приятно. Я – Саша.

– Вы в метро?

– Да, обычно я им не пользуюсь, но машину вынужденно оставила во дворе у подруги.

– Поломка или вечеринка?

– Второе, – Сашка улыбнулась. – Довольно давно не пользовалась метро, поэтому немного неуверенно себя чувствую.

– А я, наоборот, всем видам транспорта предпочитаю метро, потому что это очень удобно. Так что готов быть вашим проводником в непонятном подземном мире.

Сашка рассмеялась.

– Спасибо. Воспользуюсь вашим предложением.

На перроне Антон сел с ней в один вагон, даже не спросив, куда ей ехать. Внутренне Сашка немного напряглась, потому что случайные знакомства зачастую бывают опасными. Впрочем, в таком людном месте, как метро, с ней вряд ли могло случиться что-нибудь страшное. А когда они приедут в точку назначения, она ни за что не разрешит провожать себя до дома. Распрощается сразу у выхода. Вот и все.

В вагоне Сашка рассказала о неприятности, приключившейся с такси. Ее заказ до сих пор висел на экране как не отмененный. До чего же все-таки упертый баран этот Гаданфар. Он же тоже не может взять нового клиента, пока не закроет предыдущего. То есть она, Александра, вынуждена просто ехать в метро, а он-то теряет заказчиков и деньги.

– Отмени заказ и сразу напиши в службу поддержки, – посоветовал ей Антон. – Объясни ситуацию, они обязательно вернут тебе списанную сумму и еще какой-нибудь бонус за причиненные неприятности. А водителя накажут.

– Ты думаешь? – с сомнением спросила Сашка.

– Уверен.

Она поступила так, как он советовал, и действительно получила ответ в чате поддержки, который содержал извинения, промокод на скидку одного из сервисов компании-агрегатора, а также уведомление, что контракт с этим водителем будет расторгнут.

– Ну вот, лишила человека средств к существованию, – пробормотала Сашка.

Антон с любопытством посмотрел на нее.

– Тебе его жалко?

– Нет, не в этом дело. Я не могу жалеть человека, обстоятельств жизни которого не знаю. Да, он поступил по отношению ко мне очень некрасиво, но, может, его что-то вынудило поступить именно так? И в любом случае наказание должно быть пропорционально проступку, а терять работу только потому, что подвел одного клиента, как-то слишком жестоко.

– Ты же не знаешь, со сколькими клиентами он так поступил до тебя. Ладно, давай больше не будем о нем думать. Расскажи мне о себе.

– Я Александра Кузнецова, – сказала Сашка, уверенная, что он сейчас обязательно переспросит: «Та самая?»

По крайней мере, большинство ее новых знакомых поступали именно так. Но Антон, похоже, слыхом не слыхивал про популярного блогера, потому что в ответ только снова представился.

– Антон Соколов. Учусь на факультете фундаментальной медицины МГУ. Пятый курс.

– А я в финансово-экономическом. На втором курсе.

– Живешь в общежитии?

– Нет. Я москвичка. Живу с мамой и младшим братом. Тут, недалеко. А ты?

– А мне родители, когда я поступил учиться, купили квартиру, но сначала она строилась, поэтому я поселился в общежитии, а потом, когда дом был сдан, я решил, что нет никакого смысла тратить столько времени на дорогу туда и обратно. Общежитие расположено очень удобно, а в комнате я уже несколько лет один. Так что оформлять московскую прописку не стал и остался в общаге.

Общая картина становилась понятнее. Наверное, не будет ничего страшного, если разрешить новому знакомому ее проводить до дома. На маньяка он явно не похож. Студент, а еще и медик. И раз его родители в состоянии купить ему квартиру в Москве, пусть даже и в отдаленном районе, значит, не маргинал.

– А скажи-ка мне, Александра Кузнецова, молодой человек у тебя есть?

Вообще-то задавать такие вопросы в лоб было неприлично. Сашка хотела съязвить, но почему-то не стала.

– Нет. Мы недавно расстались. А у тебя есть девушка?

– Нет. Мы тоже недавно расстались. Она учится в Ярославле, и любовь на расстоянии ей надоела. Дело в том, что я не самый романтичный человек на этой земле. На всякие танцы с бубнами у меня просто нет времени. Я стараюсь прилежно учиться, потому что собираюсь стать хорошим врачом, параллельно получаю второе высшее образование, чтобы разбираться в экономике и финансах, а с нового года еще и работаю. Так что времени на личную жизнь у меня не так много. Не каждая девушка готова с этим мириться.

– Ясно, – кивнула Сашка. – Я, конечно, посвободнее буду. Но тоже работаю. Веду свой блог, на котором неплохо зарабатываю.

– Блог? Так ты блогерша, значит? – Антон развеселился. – Никогда не понимал, что это такое и почему люди тратят свое время на то, чтобы потреблять этот контент. Ты извини, – спохватился он, – я не хотел тебя обидеть.

– И все-таки обидел, – сухо проговорила Александра. – Если ты не разбираешься в какой-то сфере жизни и даже если она кажется тебе глупой и странной, необязательно выкладывать свое мнение человеку, для которого это часть жизни. Вполне возможно, что ты просто не владеешь всей необходимой информацией. Ладно. Я приехала. Спасибо, что помог. До свиданья.

Поезд остановился на нужной Сашке станции. Она вскочила и направилась к выходу. Антон рванул за ней.

– Саша, погоди.

– Не надо, – твердо сказала она, вышла из вагона и скорее ощутила, чем услышала, как двери закрылись за ее спиной, а поезд снова начал набирать ход.

Новое знакомство. Молодой человек старше ее. Высокий и привлекательный, с русыми волосами. И сфера его будущей работы связана с людьми. Он же врач. Неужто карты Таро помогли?! Или просто Вселенная подкинула одно из удивительных совпадений, на которые она щедра. Вот только смысла в этом нет никакого. Ни в картах, ни в совпадениях, ни в мимолетном знакомстве.

Она запретила Антону следовать за ней, и он послушался, даже не попытавшись ее догнать. И телефон не попросил. Так что предсказанное знакомство оказалось кратковременным и безрезультатным. Ну и ладно. Не больно-то и хотелось. Сашка побрела к эскалатору, чувствуя, как на глаза отчего-то наворачиваются слезы.

* * *

– Леночка, прости, что я без предупреждения, но я решила, что вечером тебе просто больше негде быть. Только дома. Пустишь?

Тамара Тимофеевна Плевакина улыбалась мне через порог самой обезоруживающей улыбкой. Я опять вспомнила, как еще совсем недавно подозревала ее саму и ее мужа, моего уважаемого начальника Анатолия Эммануиловича Плевакина, в сговоре с преступниками, занимающимися торговлей детьми, и в который уже раз вздрогнула от мучительного стыда. Все-таки беременность и связанный с ней гормональный шторм здорово влияют на мозг [3]3
  Об этом читайте в романе Татьяны Устиновой и Павла Астахова «Райский плод».


[Закрыть].

– Здравствуйте, Тамара Тимофеевна, – пробормотала я. – Заходите, пожалуйста, я очень рада вас видеть.

– А так по тебе и не скажешь, – заметила Плевакина, от острого глаза которой ничего нельзя было скрыть. – Лена, ты расстроена. Что-то случилось?

– Миронов должен был зайти, но отчего-то не пришел, – честно призналась я. – И телефон у него выключен.

– А ты уже с нетерпением ждешь его визита, – констатировала гостья, снимая уличные туфли и лукаво улыбаясь. – Какой прогресс. Совсем недавно ты даже слышать о нем не хотела. Леночка, неужели ты взрослеешь и мудреешь?

– Мне кажется, я уже настолько взрослая, что это даже немного неприлично. Особенно для матери двухмесячного младенца. Тамара Тимофеевна, вы представляете, Мишке послезавтра уже два месяца. Так время летит. А что делать с работой, я так и не придумала.

– Сколько больничного осталось?

– Две недели. Я, конечно, попросила девочек в суде поднять документы и выяснить, сколько у меня еще от отпуска осталось. Оказалось, что сорок девять календарных дней. Так что пока я отпуск по уходу за ребенком оформлять все-таки не буду. Формально выйду с больничного на работу и тут же уйду в отпуск. Если, конечно, Анатолий Эммануилович мне его подпишет. Но в целом это проблему не решит, просто даст еще два месяца отсрочки.

– Конечно, подпишет. Даже не сомневайся, – замахала руками Плевакина. – А два месяца в твоем положении это очень много. Оставить с няней двухмесячного малыша – это одно. А четырехмесячного – совсем другое. Просто, Лена, надо не откладывать все на последний момент, а уже сейчас заняться поисками подходящей няни для Мишеньки. На это нужно время. Чтобы подобрать человека, посмотреть на него в деле, убедиться, что он подходит.

– Я не уверена, что смогу позволить себе няню, – вздохнула я. – Хорошая няня стоит дорого, и у меня просто нет таких денег. А плохая мне не нужна, тут вы правы.

– А Виталий не хочет тебе помочь? Или он хочет, но ты ему не позволяешь? – Взгляд Тамары Тимофеевны был острым и ласковым одновременно.

– Я не могу строить жизненные планы, которые опираются на действия Виталия, – призналась я. – Вот он сегодня обещал прийти, но не явился и даже не предупредил. Как только я допущу конструкцию, которая опирается на него, так тут же не смогу быть в ней уверена. Нет, я должна принимать решения, опираясь только на себя. Все, что сверху, дополнительный бонус.

– Что ж, тогда поговорим о бонусах, – согласилась Плевакина. – Собственно говоря, для этого я пришла. Чаем напоишь?

Я спохватилась, что совершенно забыла о правилах хорошего тона и правильном поведении радушной хозяйки. И наличие маленького ребенка совсем меня не оправдывает. Извинившись, я провела Тамару Тимофеевну в кухню, в очередной раз щелкнула кнопкой чайника и начала накрывать на стол, прислушиваясь к звукам, доносящимся из радионяни.

Мишка не спал, но и не плакал. Лежал в своей кроватке, разглядывая включенную над ним вертушку с яркими игрушками, и гукал. Все-таки с ребенком мне повезло. Он гораздо спокойнее Сашки в таком же возрасте.

– Леночка, я пришла не просто так, а с миссией, – торжественно сообщила Тамара Тимофеевна, отпив чаю и водрузив чашку на блюдце.

Я удивленно воззрилась на нее. С миссией? Это что-то новенькое.

– Дело в том, что, зная твою бескомпромиссность и независимость, все остальные просто не рискнули. Даже Анатолий Эммануилович спасовал. А я, как известно, ничего не боюсь, включая тебя.

– Начало многообещающее, – пробормотала я.

– Лена, ты, наверное, в курсе, что пользуешься в Таганском районом суде уважением. Более того, твои коллеги тебя любят.

– Надеюсь, что так. – Я все еще не понимала, к чему клонит моя гостья. Мои коллеги не хотят, чтобы я выходила из декрета? Или, наоборот, с нетерпением ждут меня обратно на работу?

– Рождение ребенка – это очень важное событие в жизни. Сопоставимое с большим юбилеем или выходом на пенсию, – продолжала Плевакина. – А потому все работники суда очень хотят тебя с этим знаменательным событием поздравить.

Видимо, гормональный фон у меня все еще не пришел в норму, потому что доносимую до меня информацию, да еще подаваемую с такой торжественностью, я воспринимала плохо. Я должна позвать всех в ресторан? Или принять дома? Но у меня на это нет ни сил, ни времени, ни денег. Чтобы не позориться окончательно, задавать глупых вопросов я не стала. Решила ждать, пока все разъяснится.

– Твои коллеги решили скинуться тебе на подарок. На хороший, запоминающийся подарок, который мог бы тебе не просто пригодиться, а принести значительную пользу.

Я слегка расслабилась. Так, речь идет всего-навсего о подарке. Видимо, Тамара Тимофеевна прислана выяснить, что именно мне нужно. Что ж, ответ у меня наготове. Сейчас закажу памперсов разных размеров, чтобы надолго хватило. Это такая вещь, которая точно пригодится и не пропадет.

– Мы долго совещались, решая, что именно подарить, – продолжала Плевакина. – И решили, что в наше нестабильное время лучший подарок – это деньги. Впрочем, они не лишние в любое время.

Я улыбнулась.

– Конечно, что еще можно подарить судье, если не деньги?! Тамара Тимофеевна, я, конечно, очень благодарна, но вы же знаете, насколько щепетильно я отношусь к подобным вопросам. А тут прям анекдот какой-то. – Я очень сильно старалась не обидеться на это предложение и обратить все в шутку.

– Знаю. И все знают. Именно поэтому парламентером и выдвинули меня. Лена, все в курсе, как ты бережешь свою репутацию и относишься к вручаемым конвертам, но поверь, что это совсем другой случай. Тебе же не дают взятку, чтобы ты закрыла глаза на обстоятельства какого-нибудь рассматриваемого тобой дела. Это подарок от всей души, собранный твоими коллегами, единомышленниками, можно сказать. И в этом нет ничего незаконного или постыдного.

– Тамара Тимофеевна, скоро двадцать лет, как в России действует Федеральный закон «О противодействии коррупции». Пункт седьмой части третьей статьи 12,1 гласит, что лица, замещающие государственные должности Российской Федерации, в том числе судьи, для которых федеральными конституционными законами или федеральными законами не установлено иное, не вправе получать не предусмотренные законодательством Российской Федерации вознаграждения, а также подарки от физических лиц. Также никто не отменял и положения закона «О статусе судей в Российской Федерации», которому уже двадцать два года. И пункт десятый части третьей статьи номер три гласит, что судья не вправе получать подобные вознаграждения. А подарки, полученные судьей, признаются собственностью субъекта Российской Федерации и передаются судьей по акту в суд, в котором он занимает должность.

Плевакина засмеялась.

– Толя знал, что именно это ты и скажешь. Молодец!

– Кто? – не поняла я.

– И ты и Толя, конечно же, – невозмутимо констатировала Плевакина.

– Согласна. Ваш муж – очень достойный человек и судья.

– Леночка, не о нем сейчас речь. Послушай, я, конечно, не юрист, поэтому он подробно проинструктировал меня, как именно я должна проводить работу с возражениями. Все нормы закона, на которые ты ссылаешься, имеют отношение к вознаграждениям и подаркам, полученным в связи с протокольными мероприятиями, служебными командировками и прочей официальной деятельностью. Согласись, что Мишку ты родила не как судья, а как просто женщина. Так что под действие закона твой случай не подпадает. Помнишь, как в фильме «Служебный роман»? «Люди, сдаем по пятьдесят копеек. У Маши Селезневой пополнение семейства». Это то же самое. Твои коллеги из самых лучших побуждений решили скинуться и передать тебе коллективный подарок. В этом нет ничего плохого и противозаконного. Более того, ты обидишь людей, которые искренне желают тебе добра.

Я с сомнением смотрела на гостью. Действительно, у нас регулярно проходили сборы денег. Но обычно это было связано с юбилеями, с похоронами, упаси Господи, или с проблемами со здоровьем. К примеру, моему помощнику Диме на рождение ребенка денег никто не собирал.

– Во-первых, собирали. Просто ты в это время уже была в отпуске, – развеяла мои сомнения Плевакина. – А во‑вторых, Дима и работает в суде не так давно, как ты, и статус у него, извини, пониже, и люди к нему еще так не прикипели душой, как к тебе. Да и ребенка родил все-таки не он, а его жена. И семья у него, в отличие от твоей, извини, полная. В общем, Лена, это не подарок, а материальная помощь, и я не выйду из твоей квартиры, пока ты не скажешь, что ты ее принимаешь.

И Тамара Тимофеевна протянула мне конверт, довольно пухлый. Я взяла его, открыла, оценила сумму на глаз. Она была явно слишком велика для обычного дружеского подарка.

– Сколько здесь? – спросила я.

Тамара Тимофеевна вздохнула.

– Заходим на второй круг. Лена, здесь два миллиона.

– Сколько?!

Я не верила собственным ушам. Это по сколько же скидывались мои коллеги? По двадцать-тридцать тысяч? У судей не такие зарплаты, чтобы они могли себе это позволить, а уж про весь остальной персонал я даже и не говорю.

– Лена, выслушай меня, пожалуйста, спокойно. Чуть меньше половины этой суммы вложили мы с Толей. Дело в том, что, когда мы давали тебе деньги на клинику «Райский плод», мы изначально решили, что обратно их не возьмем. Ты знаешь, мы не бедствуем. Дети наши давно выросли, работают в хороших местах, полностью состоялись в жизни и в нашей помощи не нуждаются. Мы относимся к тебе как к дочери и очень хотим помочь. Так уж вышло, что Виталий компенсировал все расходы клинике, так что наши деньги вернулись обратно на счет. Все до копеечки. Вот их мы и вложили в этот общий подарок, а остальное собрали твои коллеги, которым, поверь, было не жалко, потому что ты – это ты.

– Тамара Тимофеевна, ну, вы же понимаете, что я не могу принять эти деньги, – чуть ли не со слезами сказала я. – Это неправильно.

– Это как раз правильно. И ты можешь их принять и использовать так, как считаешь нужным. Например, оплатить услуги няни. Тут до Мишенькиных двух лет точно хватит. А ты вернешься на работу, и все будут довольны и счастливы.

У меня перехватило горло и защипало глаза. Какие все-таки удивительные люди меня окружают, а я их так мало ценю.

– Спасибо, – сказала я сдавленным голосом. – Тамара Тимофеевна, я не знаю, чем я это все заслужила, но передайте всем огромное спасибо. Я обязательно найду няню и выйду на работу. Вот еще чуть-чуть Мишку подращу, чтобы быть спокойной, что я отдаю его в чужие руки.

– Вот и отлично, – Плевакина отставила чашку и встала, – а теперь пойдем, покажешь мне Мишку. Я успела по нему соскучиться.

Тамара Тимофеевна потетешкалась с моим малышом и ушла. Ее визит отвлек меня от тревожных дум о том, куда подевался Виталий, но, к счастью, он появился собственной персоной на моем пороге спустя десять минут после ее ухода. Спрашивать, куда он пропал, я не стала, потому что не имела никакого права задавать вопросы. Я сама исключила этого человека из своей жизни, теперь он ходит в дом на правах отца Мишки, а потому я не могу вести себя словно ревнивая жена.

Выглядел Миронов уставшим. Скорее всего, так оно и было.

– Проходи, – сказала я, проглотив свои вопросы. – У меня чайник горячий. Будешь?

– Я бы что-нибудь поел, – признался Виталий. – Вот только, наверное, уже пора Мишку купать. Давай сначала его уложим, а уже потом все остальное.

Я кинула взгляд на часы.

– Минут десять-пятнадцать есть, – успокоила я своего гостя. – Я сейчас быстро все разогрею. Ты пока мой руки.

– Хорошо, вымою руки и с Мишкой поздороваюсь.

В кухне Виталий появился с сыном на руках. Тот улыбался, вертел головой и пускал слюни. Я улыбнулась тому, что эти двое так хорошо ладят друг с другом. У меня уже все было готово. Миронов довольно осмотрел накрытый стол и уселся, прижав Мишку к плечу.

– И зачем ты его из кроватки вытащил? Теперь ни за что не согласится полежать спокойно, пока ты не поешь. Давай, я его подержу.

– Своя ноша не тянет, – отозвался он. – Я и так прекрасно поем. Слушай, Лена, ты представляешь, этот твой Яблочков начал вставлять мне палки в колеса.

Я, разумеется, сразу поняла, что речь идет о докторе Эппельбауме. Ну да, дотянуться до судьи Кузнецовой, особенно с учетом, что она сидит дома с ребенком и не ведет никаких дел, ему не по зубам, а вот нагадить Виталию Миронову, пользуясь своими связями в Министерстве здравоохранения, Марат Казимирович вполне может. Вот ведь гад какой. А еще говорили, что он за границу уехал.

– Уехал на пару месяцев, пока весь шум улегся, а потом вернулся, – ответил на мое замечание Миронов. – За границей, знаешь ли, работать надо. Начинать все с нуля, доказывая, что ты действительно врач. Там дельцов от медицины и своих хватает. Чужие негодяи не требуются.

– Что-то серьезное? – с тревогой спросила я.

– Ничего такого, с чем бы я не справился, – пожал плечами Миронов. – Особенно, когда у меня за спиной вы с Мишкой. Просто времени съедается куча. И нервов. Наслал на меня очередную проверку соответствия деятельности моей клиники выданным лицензиям. У меня с этим все в порядке, но отчетности и писанины требуется много. Вот я и сегодня чуть из-за этого к купанию Мишки не опоздал.

Он примерился и с чувством чмокнул сына в поросшую тонкими нежными волосиками макушку.

– А телефон у тебя почему выключен?

Виталий вытащил аппарат из кармана и уставился на него.

– Точно. Выключен. Не телефон. Связь отключена, в авиарежиме стоит. Готовили с ребятами документы к завтрашнему визиту проверяющих, я отключил, чтобы не отвлекаться, и забыл совершенно. А ты мне зачем звонила? Что-то случилось?

Он стал с тревогой оглядывать Мишку.

– Нет, просто хотела уточнить, когда ты придешь, – отделалась полуправдой я. – Чтобы понимать, купать мне Мишку самой или дождаться тебя.

– Лена, ты меня потеряла? И начала волноваться? – в голосе Миронова звучала неприкрытая радость. – Неужели я могу надеяться, что еще хоть что-то для тебя значу?

Мишка заегозил на руках у отца и захныкал. Хотел спать.

– Купаться пора, – воспользовавшись этим, ушла от ответа я и встала с табуретки. – Доедай, я пока ванночку наполню.

В четыре руки мы выкупали Мишку, после чего Миронов принес его в спальню, завернутого в большое голубое полотенце, а я смазала все складочки на теле малыша детским маслом, одела ему свежий памперс и ночную пижамку.

– Иди, пей чай, а я сейчас покормлю его, уложу и приду, – шепотом сказала я, устраиваясь в своем удобном кресле для кормления.

– Может, я домой пойду?

– Нет, мне нужно с тобой поговорить.

– Тогда я с удовольствием остаюсь. Только не отправляй меня в кухню, я лучше побуду здесь и посмотрю, как ты кормишь нашего сына. Тебе говорили, что ты в этот момент очень похожа на Мадонну?

– Виталий, все кормящие женщины на нее похожи, – засмеялась я. – Вот только Мишка у нас искусственник, так что Мадонна с бутылочкой – это новое слово в мировом искусстве. Ладно, оставайся, только сиди тихо, нужно, чтобы Мишка быстро поел и заснул.

Виталий улегся на кровать и устроился поудобнее, чтобы мы с сыном находились в поле его зрения. Впрочем, очень быстро он заснул. Видимо, и правда устал за день. Мишка съел положенную ему порцию, я прижала его к плечу, тихонько напевая песенку, чтобы малыш срыгнул воздух. Довольно быстро сын начал клевать носом, тоже засыпая. Я встала и уложила его в кроватку, прошла к двери, бросив взгляд на Миронова. Тот мирно спал. Ладно, будить не буду.

В коридоре раздался шум, означавший, что вернулась Сашка. Я вышла в коридор, действительно обнаружив там явно расстроенную дочь.

– Привет, Санька. Что-то случилось?

– Нет, просто столкнулась с неприятным человеком.

– Где?

– В метро. Я выпила шампанского с девочками, поэтому оставила машину у дома Анфисы. А с такси вышла скверная история, так что я пошла в метро.

– И что, этот неприятный человек тебя обидел? – насторожилась я. – Приставал?

– Нет, – поспешила успокоить меня дочь. – Просто невежливо поступил по отношению ко мне. Сказал, что блогерство – это ерунда и к настоящей работе отношения не имеет.

Не признаваться же мне сейчас, что с этим незнакомым мне человеком я, в принципе, согласна.

– Проходи, ужинать будешь?

– Нет, я у Анфисы поела. Мишка спит?

– Да. И Мишка спит, и его отец тоже спит. Если в течение часа не проснется, то я приду ночевать к тебе в комнату. Извини, но с радионяней, чтобы проснуться, если Мишке что-то будет нужно.

– Хорошо, – усмехнулась дочь. – Прогресс на лицо. В одной кровати с Виталием Александровичем ты пока не спишь, но ночевать у нас он уже остается.

– Я вовсе не собиралась оставлять его ночевать, но что ж делать, если он уснул? – начала оправдываться я, но Сашка остановила меня, подняв ладонь.

– Проехали, мам.

Ночь прошла спокойно. Мишка проснулся всего два раза. В первый я попоила его водой, во второй поменяла памперс и покормила смесью. Миронов спал так крепко, что ничего этого не слышал. Проснулся он только в семь утра, одновременно с сыном. Когда я, разбуженная призывными возгласами Мишки, пришла в спальню, Виталий сидел в кровати, очумело вертя головой по сторонам.

– Я что, тут у тебя уснул, что ли?

– Да. Я не стала тебя будить. Или надо было? Тебя дома кто-то ждал?

– Я надеюсь, это ревность? – осведомился отец моего ребенка.

– Не дождешься.

– Ладно. Но на вопрос твой отвечу. Нет, дома меня никто не ждет. Я, как ты знаешь, живу один, правда, предпочел бы проснуться в своей кровати хотя бы потому, что нуждаюсь в свежей одежде.