Текст книги "Стихийная терапия"

Глава 3. Портал

В тонкой ночной сорочке на открытой всем ветрам площадке я успела продрогнуть, и после бесконечного завтрака мы с Джинном разбрелись по комнатам, так и не встретив в коридоре ни единой живой души. Мы договорились встретиться чуть позже, когда подобающе оденемся и приведем себя в порядок, но где-то на задворках сознания осиновым листом дрожала мысль, что наша новая встреча может и не состояться – ни сегодня, ни вообще когда бы то ни было. В конце концов, в тех, кто запер нас на острове, проявлялось нехорошее чувство юмора, и им было под силу запереть нас снова. Судя по пристальному (чуть не сказала – прощальному) взгляду нового знакомого, когда мы заходили каждый в свою келью, он тоже думал о чем-то подобном.

Однако ничего плохого в этот раз с нами не случилось. Когда я, успевшая умыться, причесаться, одеться и даже накраситься, собралась было к двери, в нее постучали, и пару секунд спустя в проеме показалась курчавая голова Джинна.

– Можно?

Я кивнула, и он вошел. В первые мгновения меня удивила обыкновенность его внешнего вида. В отличие от нашей первой встречи за завтраком, когда он действительно был похож на волшебное существо, сейчас передо мной стоял совершенно обычный мужчина в обычной белой рубашке и светло-голубых джинсах. Довершали образ идеально белые кроссовки, уже знакомый мне кулон, мелькавший в расстегнутом вороте, и темно-серые ножны на поясе, из которых виднелась отполированная прикосновениями ладоней рукоять – следы активного использования я ни с чем бы не спутала.

Похоже, он тоже был удивлен, хотя я не очень поняла чем. То ли тем, что я, как и он, выглядела обычной, то ли тем, что выбранный мною образ повторял его, словно отражение в зеркале. Похожая белая рубашка, женский вариант. Похожие джинсы, которые продаются в любом уголке мира. Похожие кроссовки – да здравствует мода! И даже ножны с ножом на поясе, только форма лезвия и рукояти отличается.

А может, его, как и меня несколькими мгновениями ранее, удивило просто то, что я в одежде.

Вот как-то у нас все не по-человечески: обычно сначала мужчина и женщина встречаются одетыми, а только потом, несколько свиданий, чашек кофе и букетов спустя, у них появляется – или не появляется, тут уж как повезет! – шанс увидеть друг друга без одежды. У нас получилось ровно наоборот. Встретились мы практически обнаженными, и только теперь смогли узнать, кто как выглядит в одежде, какую и в каком стиле предпочитает. И оценили выбранный стиль – одинаковый.

Все не как у людей… Впрочем, был же уговор, что мы не люди. И если рассматривать ситуацию под этим углом, тогда нормально. Видимо, Джинн тоже что-то такое подумал, поскольку ни словом ни обмолвился о моем внешнем виде, спросил только:

– Ты готова? Я подумал, может, прогуляемся по замку, посмотрим, где же нас держат. Если повезет, встретим кого-то из хозяев…

– У нас есть такой шанс?

– Кто знает? В конце концов, мы договорились, что это сказка. А в сказке всякое бывает.

– Угу, – улыбнулась я. – В нашей сказке, мне кажется, очень не хватает какого-нибудь портала, который бы перенес героя и героиню… ну, не знаю, куда-нибудь. В другое место, в другое время, в другую реальность, может быть.

– Чем тебе плоха эта? – Джинн картинно заломил бровь. – Мы в тепле и сытости, в комфорте, а теперь даже получили относительную свободу передвижения и собеседника вдобавок.

– Разнополого собеседника, что немаловажно, – кивнула я. – Уж не пытаются ли нам тут романтическую историю устроить на отдельно взятом острове?

Мужчина посмотрел на меня сверху вниз, по лицу его поползла улыбочка, но остановилась на полпути. Похоже, подобная мысль не приходила ему в голову, а когда пришла, не привела в восторг. То ли я ему не понравилась, то ли идея о сводничестве.

– Ты не выдаешь желаемое за действительное, Сильфа? – проговорил он наконец после долгого молчания, за время которого я успела трижды проклясть собственный длинный язык.

– Не выдаю, – ответила я, стараясь не показать облегчения. – У меня только-только закончилась любовная история, не успев толком начаться. Именно из-за нее, как мне кажется, я и попала на остров, так что вляпываться в новую почему-то совсем не хочется – мало ли чем может обернуться еще и она. Давай лучше дружить.

Джинн выдохнул, и это было так похоже на реакции моего собственного тела, что я руку бы на отсечение дала: у него тоже была нехорошая лав стори в недавнем прошлом, и еще одна ему сейчас ни к чему.

– Давай, – улыбнулся он. – Так что насчет поискать портал? – И подмигнул.

– Я только за.

***

Замок поразил нас размерами. Несколько раз мы чуть не заблудились в пересечениях коридоров и коридорчиков, в анфиладах небольших залов, завершающихся залами большими и очень большими. Мы бродили по этажам, любовались декором, мебелью, картинами и гобеленами, выглядывали в окна, за которыми плескался неизменный морской пейзаж. Мы много чего увидели, кроме одного, самого желанного, – людей. За пару часов походов по замку нам не попалась ни единая живая душа. Да что там, мы, наверное, даже неживой душе бы обрадовались – что, в конце концов, может напугать джинна и сильфу? – но, так же, как и люди, нам не встретились ни оборотни, ни вампиры, ни привидения.

– Скучно, право слово, – наконец подытожила я. – Тут точно хозяева есть? Или это умный замок – как бывают умные дома? Такой сам себе приятный…

– Или мы никого не встретили, потому что тут точно есть портал, а может, даже и не один, – с улыбочкой, успевшей стать для меня привычной, произнес Джинн. – И хозяева наблюдают за нами со стороны, посмеиваются, а потом, незамеченные, приходят и уходят, когда им вздумается.

Я не удивилась бы, если бы его предположение оказалось правдой. Действующие порталы в волшебном замке, где непонятно зачем держат двоих людей, – вполне реальная возможность в пространстве сказки. Кстати, что там обычно в таких ситуациях делают сказочные герои? Что если и нам повторить?

Я, наверное, задала вопрос вслух – тут же прилетел ответ от моего напарника:

– А давай повторим. Вдруг поможет?

– Что ты предлагаешь? Какую сказку выбрать? Кашу из мисок мы уже съели, убирать в доме и проситься в названые сестрицы неизвестно кому мне не улыбается, портить имущество я тоже не согласна.

– А как насчет полюбить чудовище бескорыстной любовью? – снова подначил Джинн.

– Ты о себе, что ли? – вернула подачу я, и мы дружно заржали.

– Давай поднимемся наверх, в комнаты или на площадку. Отдохнем, перекусим. Ты, наверное, устала, да и я что-то мечтаю о кресле.

– Давай. В конце концов, портал – буде такой имеется – никуда от нас не денется.

***

Но возвращаясь наверх, мы, кажется, снова свернули куда-то не туда. Или все-таки попали в портал, который, вопреки потаенным желаниям, не вывел нас ни обратно домой, ни в прошлое, ни в будущее, ни в параллельную реальность. Когда мы поднялись по узкой каменной лестнице, по которой, как нам казалось, спускались утром, дверной проем открылся совсем на другую площадку, намного больше той, где мы завтракали. Она была размечена ярко-желтыми линиями, и в их перекрестье, как в прицеле винтовки, стоял большой темно-серый вертолет с такими же яркими полосами по борту.

Я застыла на месте.

– Вот тебе и портал, – вырвалось у меня, и я непроизвольно прикрыла ладонью рот.

– А почему нет? – задорно рассмеялся сосед. – Хочешь, войдем в него и перенесемся в любое место, куда душе будет угодно? Прямо сейчас.

Я обернулась. Он смотрел на меня не мигая, и взгляд темных глаз был уверенным, сила пульсировала в нем.

– Ты… умеешь… управлять вертолетом? – ошарашенно пробормотала я.

– Ага.

– Да ладно!

– Сильфа, не оскорбляй меня сомнениями! – Опять скалится. Что ему все время весело? Аж бесит уже! – Я по второй специальности пилот.

– А по первой? – осторожно уточнила я.

Он замер на мгновение, как будто сомневался, говорить мне или нет. Я смотрела, не отрываясь. Сказка приобретала очередной неожиданный оборот. Наконец низкий голос произнес:

– Боец специального назначения.

– В смысле? – Я подошла поближе, словно близость к говорящему могла как-то повлиять на уровень правды в его словах.

– В том самом.

Я сглотнула.

– Спецназ, значит… В каком звании? И войск какой страны?

– Я наемник. Но мое сегодняшнее звание соответствует майору в твоей стране.

Я снова попыталась проглотить ставший в горле камень. Не получалось.

– Военный, значит…

– Убийца, ты хотела сказать?

Я ничего не хотела, он сам снял слово с моего языка. Вот так сказочка получается… Мне понадобилось несколько минут, чтобы привести в порядок мысли. А когда я выдохнула воздух, который, как оказалось, держала в легких, сам собой пришел ответ.

– В конце концов, основная специальность джиннов – возводить дворцы и разрушать города. Чего другого я от тебя хотела? – сказала я.

– Ты напугана? Я не причиню тебе вреда. – Он говорил спокойно и даже не пытался прикоснуться ко мне. Умный джинн. – Ты же не мой контракт.

Я еще раз глубоко вздохнула и смело посмотрела прямо в сверкающие озорством глаза. Шутит, значит. Это хорошо. Значит, пока мне нечего бояться. Так и запишем.

– Куда полетим?

– Куда захочет моя Сильфа.

Я приняла предложенную руку и вместе с напарником шагнула в портал. Тьфу ты, к вертолету! Да не все ли равно куда? Главное – в сказку.

Глава 4. Фетиш

Я никогда раньше не летала на вертолете. Спроси меня кто – я бы к страшной махине даже не подошла. Как представлю, что мы взлетим и под нами разверзнется бездна, от которой меня будет отделять только символический барьер пола, – аж орать от страха хочется. Однако азарт и присутствие рядом сильного мужика, который в этой теме как рыба в воде, оказали на меня магическое воздействие. Хотелось взлететь. Хотелось бездну. Хотелось нового, неизведанного и даже страшного. Похоже, слишком засиделась я на всем готовом в тепличных условиях уютной замковой спаленки. Пора было уже что-то менять. Да и, перефразируя высказывание одного весьма уважаемого мною человека, не улетим в новый мир – так хоть повеселимся.

Джинн и правда оказался в кабине вертолета на своем месте. Неторопливо огляделся, удовлетворенно хмыкнул, напялил на себя гарнитуру, другую походя сунул мне и стал быстро и уверенно тыкать какие-то кнопочки, переводить какие-то тумблеры, щелкать чем-то, чего я даже не знала, как назвать… Словом, парень увидел игрушку и забыл про остальное. И его легкое отношение к ситуации меня успокоило, как не смогли бы никакие слова. Он в теме. Значит, по крайней мере, сразу не разобьемся.

– Ну что, куда летим? – загрохотал у меня в наушниках веселый голос, перебивая шум работающих лопастей. – Любой маршрут к удовольствию госпожи. – И опять заржал, нахал!

Я огляделась. Мне было совершенно фиолетово, точнее – бирюзово. Вокруг царили бирюза и лазурь моря и неба, и разницы в направлениях я не видела.

– Куда решит господин, – вернула шпильку я. Чую, с этим парнем я не только принятие и пофигизм, но еще и сарказм натренирую.

– Принято. – Джинн даже бровью не повел, зато сделал почти неуловимое движение рукой, лежащей на ручке управления (так, кажется, называется эта штуковина?), и мы поднялись в воздух.

Кто там хотел бездну? Ой, мама!! Я погорячилась. Верните меня обратно!

И тем не менее, летать оказалось офигенно. Вот именно так. И даже больше. В руках Джинна вертолет проявил себя очень покладистой и послушной игрушкой, так что нас хоть и потряхивало, но в пределах нормы, меня даже почти не тошнило. Мы сделали круг почета над замком, и я смотрела вниз с интересом, отодвинувшим на задний план и тошноту, и страх, и воспоминания о заточении. Возвышающаяся на острове каменная громадина выглядела весьма внушительно. Стало очень интересно, как его вообще умудрились построить посреди океана, куда доставить материалы и строителей – большая головная боль… Впрочем, когда мой безбашенный пилот решил напомнить о себе и заложил крутой вираж, я забыла про строителей и вспомнила о том, что у меня есть желудок.

– Эй, осторожнее! – вскрикнула я, поймав себя за язык, чтобы не выругаться – в конце концов, мы еще не так близко знакомы, чтобы открывать ему такую интимную сторону меня. – Я еще жить хочу!

– Будешь, – пообещал Джинн. – Хорошо и долго.

– О, да ты еще и предсказатель! – картинно изумилась я.

– Еще какой! – снова заблестели в улыбке нереально белые на фоне смуглой кожи зубы.

Ну вот и чем тут было крыть?

***

Полетели мы наугад, на восток. Почему-то оба решили, что это будет правильное направление. Если ничего интересного не встретим, то вернемся так, чтобы хватило горючего на обратный путь. Я еще немного дрожала при мысли о том, на какой высоте мы находимся, но Джинн увлек меня в беседу, и дрожь постепенно прошла.

– Знаешь, что меня беспокоит? – задумчиво спросил он.

– Мм? – неопределенно отреагировала я, занятая разглядыванием горизонта в поисках чего-нибудь отличающегося от моря и неба.

– Я не все помню. Ну, то есть, как и ты, я не помню, как и когда попал в замок, и с этим я уже как-то смирился. Страннее другое: из памяти напрочь пропали некоторые важные события прошлого. Например, где и когда я набил татуировку…

– У тебя есть тату? – не смогла сдержать любопытства я. – Я не помню на тебе никаких изображений…

Джинн снова заржал, причем так заразительно, что я, даже не понимая, над чем именно, тоже улыбнулась.

– Я потом тебе как-нибудь покажу, – пообещал он, и было в его интонациях что-то большее, нежели просто информация. До меня, как до Штирлица в анекдоте, понемножку стало что-то доходить…

– Она где-то на… гм… особенных местах? – Мой голос был вкрадчивым, тон – осторожным.

– Можно и так сказать. – И опять рассмеялся.

Я поймала выпущенные было вожжи собственного воображения и как следует натянула их. Мне вот тут сейчас только неприличных картинок не хватало!

– Так что там насчет «не помню»? – направила я разговор в более безопасное русло.

– Вот не помню, представляешь? А ведь такие вещи люди обычно не забывают. Или, скажем, не могу вспомнить, какая у меня фамилия. Имя знаю, как родителей зовут – тоже, а фамилию – хоть убей, провал. Не помню, откуда некоторые шрамы взялись. Хотя, по идее, должен был бы… И это далеко не полный список.

Я задумалась. А ведь у меня то же самое. Много что ускользало из памяти, я заметила еще во время вынужденного заключения. Правда, собственную фамилию я помнила, но зато многое другое куда-то улетучилось.

– А ты? – спросил меня Джинн.

Я пожала плечами.

– Тоже.

– Тоже не помнишь фамилию?

– Да нет, у меня другие проблемы.

– Например? Не знаешь, откуда взялся твой нож?

Ну вот и как он умудряется одновременно говорить о серьезных вещах и подкалывать меня? Хотя… А действительно, помню ли я?

– Расскажешь? – попросил он уже нормально, бросив на меня заинтересованный взгляд. – Ведь и дураку ясно, что он – одна из любимых твоих вещей. А я не так много встречал девушек, любящих ножи.

На горизонте появилось какое-то темное пятно, и я указала на него рукой.

– Смотри, Джинн. Там.

– Вижу. Летим туда.

И пока мы направлялись к заинтересовавшему нас пятну, позже оказавшемуся небольшим островком, я думала, пытаясь вспомнить, но картинки прошлого ускользали. Как Джинн ухитрился заметить мои метания, не знаю, но он подал мне неплохую идею:

– Попробуй вслух рассказывать, что помнишь, а я буду задавать вопросы – мне кажется, так легче будет восстановить потерянное.

***

По форме нож был скорее мужским, нежели женским. Неширокое надежное лезвие переходило в удобную даже на вид рукоять. Та, в свою очередь, тоже сошла бы за мужскую, если бы была чуть больше, а так, соразмерно уменьшенная, чтобы выглядеть солидно, она прекрасно ложилась в более тонкую и изящную женскую ладонь. Состаренное дерево рукояти пахло чем-то неуловимо диким – лесом, корой, прелой листвой и шкурой животных. И совсем немного – мной. Этот оттенок аромата я улавливала не всегда, но те немногие, кто удостаивался чести потрогать мой фетиш, часто об этом упоминали. Нельзя было перепутать, чью именно вещь ты держишь в руках.

Лезвие я всегда затачивала сама, не доверяя почти священное действие никому, кроме его создателя, но с тех пор, как я жила отдельно, он ни разу больше не касался своего детища. Точильный камень и несколько дополнительных «шкурок» разной зернистости хранились в отдельном ящичке комода и доставались по необходимости. Когда я точила и полировала, дзен накрывал меня всей мощью, так что после, в течение нескольких дней, я была абсолютно и совершенно недоступна для любого вида раздражителей. Добрая, воздушная и спокойная, как штиль, Сильфа – на это стоило посмотреть.

И однако же лезвие не было идеальным. На нем была пара мелких сколов, каждый из которых, полученный в стычках, оставался в знак памяти – как боевые шрамы на теле воина. И хоть они доставляли некоторые неудобства при заточке и полировке, я бережно хранила их как напоминание, что даже в наш продвинутый век женщина не может всегда и везде чувствовать себя в безопасности.

***

– Со мной тебе ничто не угрожает, – вывел меня из раздумья глубокий голос Джинна в наушниках.

Пока он не сказал, я даже не думала ни о чем таком, но теперь скосила на него глаза, продолжая поглаживать знакомую до последней трещинки рукоять ножа. Опасен ли он? Определенно. Раза в два крупнее меня, сильный, со специальной подготовкой – он был сама угроза. Опасен ли он лично для меня? Кто знает… Пока что ничего плохого он мне не сделал и вообще проявлял себя с лучшей стороны. Но всегда ли так будет? Хм… Он наемник. Кому я нужна – нанимать его, чтобы сделать мне что-то плохое? Да и если он захочет чего-то эдакого, я физически не смогу ему противостоять. Впрочем, и дешево жизнь и здоровье я не отдам.

Я снова погладила нож, и в следующее мгновение на руку легла большая смуглая ладонь, шершавая и жесткая.

– Я не причиню тебе вреда, даже не переживай на этот счет. Мы же команда, помнишь?

Я кивнула и не убрала руки. Прикосновение не пугало, а, напротив, изгоняло сомнения и страхи. И было тепло, во всех смыслах слова.

***

Нож не просто так стал фетишем – его сделали специально для меня. Под мою руку, под мои потребности, под мой характер. Тот, кто создал его, не был слишком ответственным и скрупулезным по жизни, но что касается ножей, тут все менялось до противоположности. Он становился щепетильным до отвращения, клинически неизлечимым перфекционистом и кошмарным педантом.

Он сам обрабатывал готовую сталь, где-то делал дополнительную закалку, а где-то, напротив, отпускал, добиваясь только ему известного соотношения твердости и гибкости. Он создавал и бесконечно правил контуры, снова и снова возвращаясь к работе. Он затачивал, выдерживая правильные углы, и временами он был настолько поглощен работой, что это выглядело жутко.

Дерево для рукояти он забраковывал несколько раз – то недостаточно мягкое или твердое, то не та структура, то ощущения под рукой не те. Он вымачивал, тонировал, вытачивал, снова заставляя меня пробовать, удобно ли руке, могу ли я хорошо и твердо держать, делать замахи, резать, бить…

Он кроил и перекраивал кожу для ножен, и работе, казалось, не будет конца…

Он ведрами пил кофе, который я варила для него, – в кофе он черпал вдохновение. Он курил сигареты, за которыми я бегала в киоск возле дома, и рабочая зона была пропитана запахами дерева, масел, кожи, раскаленного металла, кофе и табачного дыма. Такими уютными, родными для меня запахами на всю жизнь. Он мало ел, хотя я готовила, – говорил, что переполненный желудок отвлекает его мысли от текущего дела. Он мало спал.

А потом просто вложил готовый нож в ножнах в мои руки и попросил:

– Попробуй.

Я бережно и благодарно приняла, слегка поклонившись. Вынула из ножен – и нож живым существом скользнул в ладонь, чтобы стать частью меня. Навсегда.

***

– Ты очень любила его? – спросил мой пилот, и в голосе его не было ни нотки иронии или веселья – только задумчивость и какая-то неназываемая серьезность.

– Очень. Хоть мы и не всегда ладили.

– Что он тебя любил, сомнений нет…

Я промолчала, сглотнув подступившие к горлу слезы, и вперила взгляд в приближающийся к нам темный контур неизвестного острова. Конечно, любил…

– Вы расстались?

Неожиданный вопрос заставил меня сесть прямо и уставиться на Джинна.

– Что?

– Ну, с мужчиной, который сделал для тебя нож. Ты же говорила, что потом у тебя была едва-едва наметившаяся любовная история, из-за которой ты оказалась в замке. Значит, с этим ты уже рассталась?

Я тихо рассмеялась и, повинуясь порыву, протянула руку взъерошить волосы пилота – курчавые и такие густые, что пальцы чуть не запутались в черной шевелюре.

– Глупый джинн…

– Что?

– Мужчина, создавший для меня фетиш, – мой отец.