Текст книги "Якорь"

Сейчас мне пришлось столкнуться с рядом неразрешимых проблем, приносящих некий дискомфорт. Во-первых, это телефон, теперь я не буду знать, сколько же на самом деле времени, хотя бы даже примерно, а может это и не важно, здесь торопиться было некуда и по большому счёту от меня вообще ничего не зависело. По крайней мере, ночь я точно ни с чем не спутаю, значит, первая проблема автоматически отпадает.

Во-вторых, у меня не было с собой чистой одежды и это просто убивало. Мне, конечно же, ещё вчера Вадим выделил новую зубную щетку, пасту, мыло, полотенце и вопрос с гигиеной вроде был решен. Но о чистом белье, платье приходилось лишь мечтать. Не зная, как можно решить проблему номер два, я плюнула и на неё, решив, что перед сном обязательно выстираю то, что смогу. А сейчас найдя в сумке карту, я стала думать о том, как эффективней использовать оставшиеся дни, когда вернусь домой.

Как бы я ни пыталась погрузиться в работу, но мне никак не удавалось сосредоточиться, мысли постоянно сбивались, путались, я всё время витала в облаках, а голова отказывалась думать на конкретно-заданную тему. И как бы я не противилась, пытаясь вновь и вновь вернуть себя в привычное русло, из этого ничего не получалось. Я всё равно целиком была поглощена только своими ощущениями и эмоциями, которые переполняли моё воображение, рисуя иллюзорные картины будущего. Чувство стыда к этому моменту немного притупилось, реальность будоражила сознание настолько ярко, создавая полное ощущение влюблённости, что было уже не до чего. Как раз в самый разгар этого мечтательного настроения постучали в дверь, и я сказала, чтоб вошли.

Неожиданно, но это оказался Алексей. Он выглядел очень сурово, и строго посмотрев на меня, молча, прошёлся по комнате, потом сел на кровать стоящую напротив моей. Из этого я сразу поняла, что меня ждёт очень серьезный, может даже не совсем приятный, разговор, и что скорей всего, теперь на всю жизнь придётся запомнить, о своей оплошности, как можно было так запросто целоваться с капитаном.

От волнения у меня стали влажными ладони, и я невольно вытерла их об себя, при этом руки мне стали почему-то ужасно мешать и, не зная, куда их деть, я просто завела сначала их за спину, а потом, вспомнив, что решила не показывать больше ему своё волнение, аккуратно сложила на коленях. Мысленно изо всех сил, пытаясь подобрать слова, хотела спросить у него хоть что-нибудь, но вместо этого промямлив невразумительное, не понятное даже для самой меня, просто ждала своей участи.

Со стороны было хорошо видно, как он борется с самим собой, тоже очевидно не зная, как и с чего начать. Наконец, тяжело выдохнув, он с волнением в голосе спросил:

– Оля, скажи, а ты замужем?

Я ждала от него что угодно, но только не такого банального вопроса. От нервного ожидания у меня в голове произошло некое замешательство, больше похожее на замыкание, принесшее неимоверное облегчение. Хотя наверно с его стороны это выглядело так, словно я мысленно перебираю и пересчитываю в уме всех своих прежних мужей и не могу до конца вспомнить. И вместо того, чтобы ответить на его вопрос, я вдруг спросила в ответ.

– А вы? А вы замужем? – и он сам, пребывая на тот момент в не меньшем нервном напряжении, вдруг улыбнулся и сказал, что не замужем, и даже не женат. До меня, наконец, дошёл смысл моего идиотского вопроса, и, издав нервный смешок, я, нахмурившись и обняв себя руками, ответила ему, что муж давно уже бросил меня.

– А зачем вам … – сбившись на полуслове, я просто смотрела на него.

Внимательно посмотрев мне в глаза, Алексей подошёл, взял мои руки, и стал покрывать их поцелуями. Сев рядом со мной обнял, прижал к себе, выдохнул и припал к губам. Казалось, что мы целовались, целую вечность, и никак не могли остановиться. Овладевшая нами страсть, теперь требовала своего выхода. Продолжая целовать, он раздевал меня, и дальше всё завертелось, закружилось. Когда позже я пришла в себя, то поняла, что ничего подобного в своей жизни ещё не испытывала. Мы лежали, молча, без слов, пока мой теперь уже любимый человек, снова не заключил в свои объятья.

И все же, где-то глубоко в своем подсознании я считала нашу с ним близость очень опрометчивым шагом, который впоследствии, может обойтись слишком дорогой ценой. Но сейчас целиком, без остатка отдалась ему вновь, не желая больше, ни думать и не беспокоиться. Просто любить и быть любимой. Позже, беззаботно улыбаясь, он лежал рядом и рассказывал мне о том, как мечтает быстрее попасть домой. А я сонная и счастливая лежала, на его груди, глупо улыбаясь. Алексей обнял, шепнул мне, что ему пора, и быстро одевшись, поцеловал. Закрывая за собой дверь, он сказал, чтобы я немного поспала. И я – заснула.

Проснувшись позже и сидя на кровати, долго не могла понять, который был час. Корабль уже снялся с якоря и шёл своим ходом. Вставать не хотелось, настроение от таких слишком стремительных для меня перемен снова пропало. Я легла обратно и стала анализировать о том, что со мной произошло. Мне было абсолютно понятно, что с появлением в моей жизни Алексея, я вновь почувствовала себя женщиной, но при этом ещё и очень желанной.

Посмотрев в окно иллюминатора, вдруг вспомнилась супружеская жизнь, и я никак не могла понять, почему у меня никогда не было с мужем такой близости, которая бы делала ощущения такими яркими, и насыщенными. Наверно и бывший муж тоже не испытывал ко мне ничего хорошего. Получается, у нас действительно не было с ним близости, ни телесной, ни тем более духовной. Сейчас мне казалось, что, даже находясь в каюте одна, я интуитивно чувствовала присутствие энергии Алексея.

Может это жизнь в одиночестве сделала меня такой чувствительной? Но всё, же это, думала я, была, пусть и поздняя, но любовь. И слова сказанные Алексеем в порыве страсти « я ждал тебя всю жизнь», подтверждали это. Но как теперь жить дальше? Невероятно, но я уже не представляла себя без него. Всё встало с ног на голову, и поэтому теперь моя голова, не понимая, что происходит, ходила кругом. Я по жизни всегда была реалистом, где все должно было быть закономерно, понятно, и расставлено по полочкам. Неопределенность всегда приводила в ступор, и я тщательно старалась избегать её.

Сейчас я отчётливо понимала, что во мне нет легкости, мне трудно перестраиваться и менять свои планы, принимать совсем не свойственные решения. Но именно всё в моей жизни перевернулось благодаря тому, что я нарушила все свои принципы и планы, начала жить совершенно по-другому. Вся любовь, которая годами дремала во мне, вдруг переполнилась через край и накрыла с головой.

После всех этих раздумий я решила, что будет глупо, как страус и дальше прятать голову в песок, делая вид, что ничего не произошло, и решительно встала. Одевшись, в дверях столкнулась с матросом, который принёс мне ёмкость, напоминающую ванну и сказал, что сейчас принесёт воды. Через какое-то время я наслаждалась в тёплой воде, сначала вымыла голову, а потом уже нежилась и не торопясь привела себя в порядок, насколько это было возможно в условиях отсутствия элементарных личных вещей. Вновь одевшись, только хотела было уже идти наверх, как на глаза мне попался мой блокнот, валяющийся на полу возле самой кровати.

Карта и ручка лежали на тумбочке, каким-то чудом прикрытые моей же сумочкой. Есть не хотелось, и я снова села за начатую ранее работу с твердым намерением запланировать судьбу оставшихся дней. Разглядывая карту, с головой погрузилась в свои планы. От громкого, а главное неожиданного стука в дверь, я даже подпрыгнула, и, открыв её, увидела Вадима. На нем была тельняшка и какие-то смешные широкие брюки.

– Ты долго еще будешь тут сидеть взаперти? Пошли ужинать, немедленно! Я наловил рыбу, и даже сам её приготовил.

У Вадима было хорошее, легкое настроение, которое передалось мне и я, молча пошла за ним, потому что от его беспрестанной болтовни не успевала вставить ни единого слова. Он, как всегда, шутит и болтал за троих. На столе опять стояли бокалы и вино. Очень вкусно пахло откуда-то свежей зеленью, лимоном. Рыба была приготовлена по-разному: запеченная с луком и морковью, рыбное филе в каком-то соусе, и наконец, даже малосольная, посыпанная мелко порубленной зеленью и пряными травами. На гарнир были запеченные овощи и салат. От увиденного изобилия еды, у меня потекли слюнки, аппетит разыгрался не на шутку. Сейчас я готова была съесть всё, что бы мне ни предложили.

Пока я, изумлённая изобилием еды, разглядывала стол и накрывала себе тарелку, незаметно подошел Алексей. Он, молча разлив, вино по бокалам, сказал, глядя на меня: «За тебя!». Вадим с удовольствием поддержал этот тост, и мы опять, как старые добрые друзья беззаботно окунулись в этот наступивший вечер. Вчера за игрой в бильярд мы все решили перейти на ты, и это обстоятельство больше сблизило нас. Правда я нашему капитану, ты сказать так ни разу и не решилась.

Алексей пригубил бокал и отставил его в сторону, он был на службе и поэтому, посидев, немного с нами, ушёл обратно. Рыба была восхитительной, выпитое вино кружило голову, а я счастливая и окрыленная, решила прогуляться по палубе. Вадим был безупречен, практически весь вечер, ухаживая за мной, он на данный момент остался с одним из матросов, который подошёл к нему с каким-то, как мне показалось сначала личным вопросом. Ещё при мне они заспорили, кто из них поймал самую крупную рыбу, и я, оставив их наедине, незаметно ушла.

Я глядела на солнце, оно было похоже сегодня на белое золото, сияющее холодным блеском. Никаких лучей, и никакой романтики, сегодня и небо выглядело пустынным и безжизненным. Но эта простота, говорила о том, что такой обыденный закат говорит о многом. Казалось, что сегодня небо и солнце тоже были не в ладу с собой, поэтому навевали на меня некую тоску и уныние, а может быть, просто показывали, что этот мир может быть настолько разным, находясь в каком—то своём отражении, от сонного, тихого, до яркого и насыщенного.

Какой же это был длинный, и удивительно наполненный день. В моей скучной жизни произошло столько замечательных событий, так круто перевернувших моё сознание, мои принципы. Чтобы до конца разобраться в сути происходящих во мне перемен, я начала ходить по палубе, пытаясь понять, правильно ли поступаю, но меня всё время, что-то отвлекало.

Остановившись, я, наконец, заметила, что ветер значительно усилился, присмотревшись внимательней, увидела, что край неба с противоположной солнцу стороны, был покрыт черными тучами. Немного обеспокоившись этим фактом всё же, продолжила вышагивать свои «километры», казалось, так легче думается, и нервы, которые начинали сдавать, немного от этого успокаивались, но это занятие довольно быстро мне надоело, так как я плохо, почему-то стала держать равновесие. Не могло же это происходить от двух бокалов выпитого вина. Все дело было в волнах, они действительно, становились все круче и круче.

Солнечный диск уже держался за край волны, постепенно утопая в море. Сегодня и море было странного серого цвета на горизонте и почти чёрного с той стороны, откуда надвигалась ночь. Солнце, превратившись вдруг в тусклое и безжизненное, было больше похоже теперь на обычную керосиновую лампу, не в силах больше источать никакую энергию, и гаснущую от собственной же усталости. Оно действительно медленно догорало, казалось больным и наконец, просто от бессилия практически рухнуло в море, как будто в большой надежде за ночь отмыться там, отдохнуть и очиститься, и сиять завтра с новой силой.

Пока я размышляла над всем этим, солнце, которое уже нырнуло, окончательно угасло, и это произошло в то самое мгновенье, как только ко мне подошёл Вадим. Он сел рядом, и совсем без настроения. Было в этом, нечто фатальное, ведь утро, солнечный рассвет я сегодня встречала с Алексеем, а провожала уходящий день, закат с Вадимом. И природу, я понимала куда лучше, чем окружающих меня людей.

Вадим выпил лишнего, и его потянуло со мной на откровенный разговор. Сначала он рассказывал о том, как тяжело быть одиноким, когда никто не ждет тебя, не заботится и порой даже не с кем поговорить. У всех своя жизнь, и иногда нет возможности достучаться ни до лучшего друга, ни до родственников. Он без обиняков спросил, нравится ли мне Лёша, когда же я кивнула ему в ответ, сознался, что я ему тоже очень нравлюсь, что он знает своего друга очень хорошо и сомневаться в этом больше не приходится.

От таких признаний, у меня перехватило дух, по телу пробежался озноб. Неужели Алексей что-то рассказал о нас? А потом Вадим спросил, нравится ли мне он? Я растерялась, не хотелось ему объяснять, что для меня это сложно, и немного неправильно, но в ответ лишь тяжело вздохнула и резко встала. Кое-как удержав равновесие, тут же села на скамью обратно и сказала слишком резко, не узнав свой голос, что мне совсем не нравится этот расспрос. И тогда он начал рассказывать, что когда они были еще молодыми и зелеными, были влюблены в одну девчонку. Позже она выбрала Вадима и стала его женой. А Лёша, так никогда и не женился.

Конечно же, у Алексея были романы и увлечения, но до свадьбы дело так и не дошло. Когда два года назад жена бросила Вадима, он почему-то сначала подумал, что она наверняка уехала жить к Алексею, потому что именно его, она все время ставила Вадиму и в пример, и в укор, не стесняясь, сравнивала их, почти постоянно указывая на недостатки мужа. Но потом оказалось всё намного прозаичней и банальней, как оказывается, его жена ушла к своему начальнику.

– Когда я увидел тебя рано утром в гостинице, такую красивую, сонную и в одеяле, то больше не смог заснуть. Мне хватило этих мгновений, что бы понять, что я тебя очень сильно хочу. Идя позже на завтрак, решил, во что бы то ни стало, ближе познакомиться с тобой.

– Интересно, у мужчин все определяется через хочу?

– Почти, – он улыбнулся довольно загадочной улыбкой.

– Выбранная мною тактика сработала, только я ошибся, когда пригласил тебя в компанию двух мужчин, один из которых всю жизнь был холостяком. Может я поступил именно так, потому что был уверен, что Алексей всё ещё любит мою жену. Так странно, что мы всегда влюбляемся с ним в одну женщину, становимся потенциальными соперниками, но не перестаем при этом быть хорошими друзьями.

Самые первые тревожные нотки я заметил практически сразу, когда вы ещё только с Лёшей пожимали друг другу руки при знакомстве. Вы застряли друг на друге, ты смотрела ему в глаза, нервничала, со стороны это было очень заметно. А он был очень спокойным, слишком спокойным. Вот тогда я понял, что ты заинтересовала его не меньше, но главным его козырем была твоя взаимность, которая читалась потом на ваших лицах. Сработал эффект бумеранга. Теперь судьба выбрала его.

– Вадим, а у тебя есть дети?

– Нет, – он так глубоко вздохнул, провёл руками по лицу и голове, и с грустью в голосе продолжил, – вот, видишь, у меня даже до сих пор нет детей, хотя поверь мне на слово, я был много лет женатым человеком.

– Почему?

– Мы сначала с женой захотели пожить для себя, ну а потом уже по инерции, привыкли, и так наверно было удобней. А через три года, когда я стал говорить ей о ребенке, жена уже и сама никого не хотела. Просто сейчас, я думаю, она не хотела детей никогда, а я об этом ничего не знал. Глядя на тебя за завтраком в гостинице, я понял, что жизнь моя прошла в пустую. Ты была для меня ещё неопознанной вселенной, которая манит и притягивает к себе словно магнитом. Думал, вот оно счастье! А ты выбрала другого, почему, скажи, что со мной не так? – сегодня его расспросы выводили меня из терпения, и ставили в тупик.

– Разве это можно объяснить почему. Вот почему днем светло, ночью – темно, вода сырая. Просто я, когда Алексей находится рядом, испытываю некий трепет, желание дотронуться, прижаться к его груди, быть в его сильных руках. Просто я чувствую его присутствие каждой клеткой. Это как глоток воздуха или воды. Может ты, не поверишь мне, но я раньше никогда такого, ни к кому не испытывала.

А с другой стороны, ты так говоришь, как будь-то между нами уже всё решено. Лично я нахожусь в таком подвешенном состоянии, что мало не покажется. Почти всю свою сознательную жизнь жила спокойной, вечно запланированной жизнью, а вы ворвались в неё с другом, как свежий ветер, и унесли меня с собой в совершенно другой мир, где для меня всё непредсказуемо и зыбко, но в тоже время я никогда, никогда не была так счастлива, как сейчас. Вы по-настоящему за эти дни научили меня жить без планов, просто так и при этом видеть настоящую жизнь, которая оказалась более радостной и яркой, более насыщенной и полной.

То ли от моей исповеди, то ли от волнения, которое сопровождало мой рассказ, я замерзла, но не понимала этого. С жаром продолжая объяснять ему свою точку зрения и обняв себя руками, дрожала, как осиновый лист на ветру. Никогда раньше не было желания вести беседу на тему взаимоотношений с мужчиной! Это всё было внове и влияло на меня, меняя изнутри до неузнаваемости.

– Знаешь, Вадим, я ведь была уже замужем и у меня есть взрослая дочь. Муж бросил меня, как ненужную, старую вещь и я не готова пока, второй раз окунуться в это с головой. Он ушел к другой, сказав, что у него там тоже семья, двое сыновей, что ему с ними – лучше. А со мной он жил уже несколько лет только из жалости. Было обидно всё это слышать и осознавать, что меня терпели, что жили из жалости. Потом ко мне пришло мучительное понимание, что я сама во всем виновата, не сумев сделать мужа счастливым.

И только за сегодня, сейчас я осознала, что напрасно изводила себя все эти годы, искала причину неудачного брака в себе. Что прошлая жизнь стала напоминать мне « день сурка», по привычке и по инерции. Спасибо тебе, что вытащил меня из гостиницы, из моей раковины, из моей зоны мнимого комфорта. Я так тебе благодарна!

– Да, хорошо, что хоть кто-то в итоге оказался счастлив…

Видя, что он совсем раскис, мне захотелось поменять тему нашей беседы

– А у Алексея есть дети?

– Нет, только племянник. Хотя он его считает своим отцом. Когда старший брат Лёши разбился со своей женой на машине, то Лёша и Аня, его старшая сестра, воспитали Мишку. Он сейчас уже большой, женат.

5

Стало совсем, холодно, ветер гудел в парусах, со всех сторон подступала чёрная мгла. Глубоко погрузившись в беседу с Вадимом, мы даже не заметили, как начался шторм. Глядя на огромные волны, от страха мне стало казаться, что наш корабль кидает из стороны в сторону, нет никаких шансов выбраться и остаться в живых. Мысли стрелой проносились в голове, готовя к самому худшему, подкравшаяся паника привела тело в оцепенение, а к горлу стала, подкатывала тошнота. Вцепившись в скамейку, и боясь даже пошевелиться, я практически прощалась с жизнью.

Появился спокойный и уверенный Алексей, матросы быстро поднялись на мачты и принялись убрать паруса. Тёмное ночное море, словно магнитом притягивало мой взгляд, гипнотизируя, подчиняя себе, поднявшийся порывистый ветер своим напором, свистом и гулом ещё сильней нагнал на меня страх, окутывая какой-то неизбежностью. С моей точки зрения, волны с каждой минутой становились всё выше, приближая нашу неимоверную гибель. Я пыталась смириться с этой участью, собирая свою волю в кулак, чтобы не закричать и не разреветься.

Посмотрев на нас, Алексей попросил немедленно спуститься в каюты. Сонный и уставший Вадим спросил его, не нужна ли ему помощь, он покачал головой, и Вадим, крикнув мне сквозь ветер – пошли, – немного шатаясь, направился вниз. От страха, я просто не могла заставить себя отцепить руки, мне казалось, что непременно поднимется огромная волна и сразу смоет меня за борт. Видимо увидев мои глаза, полные ужаса, Алексей протянул свою руку, – Оля, идем, – но я продолжала сидеть, как каменная, словно находясь в ступоре.

Тогда Алексей громко позвал меня по имени, я подняла на него глаза, а он, наверно почувствовав мой испуг, нежно погладил по щеке и сказал, чтобы ничего не боялась, что всё под контролем. Порывы ветра заглушал его слова, но он по-прежнему разговаривал со мной очень спокойно, как с неразумным ребенком, которого очень любишь и которого направляешь. Взяв крепко за руку, проводил до ступенек, идущих вниз, к каютам.

– Успокойся, все будет хорошо, верь мне, пожалуйста.

Дрожа от страха, я кивнула и пошла вниз, за Вадимом, который, оказывается, продолжал ждать меня и никуда не уходил. Вместе, поддерживая друг друга, мы спустились вниз, и Вадим, проводив до каюты, спросил, не страшно ли мне остаться одной. Но услышав, храброе и твёрдое нет, сообщил, что тогда идет спать.

Казалось, что прошла целая вечность, а корабль по-прежнему раскачивало из стороны в сторону, он то, поднимался куда-то верх, то стремительно падал вниз, прыгая с волны на волну. Мне было и жутко, и плохо.

Еле стоя на ногах, зачем-то решила отправиться на поиски воды, голова кружилась, притащив воду к себе в каюту, налила в таз и, намочив полотенце, тщательно умылась. Это ненадолго принесло облегчение, но потом пришлось отказаться от этой глупой затеи, так как вода расплёскивалась через край. Оставшись наедине с собой, я совершенно выбилась из сил, и теперь не понимала, почему отказалась от компании Вадима, ведь он наверняка сумел бы отвлечь от мрачных мыслей и иступляющего до изнеможения страха.

Я снова села и вспомнила про аптечку в каюте, где мы ели и проводили свободное время. Это место нам показал Алексей ещё в первый день, во время экскурсии. И побрела по длинному коридору, но упав по дороге, решила вернуться назад. Вот такой, сидящей на полу в коридоре нашел меня Алексей и, подняв на ноги, сердито спросил, почему я до сих пор не в каюте?

– Мне плохо, – прошептала я и, он, подхватив на руки, сказал, что это от качки.

Алеша был весь мокрый, дойдя до каюты, он посадил меня на кровать, и скрылся за дверью. Вернувшись довольно быстро, напоил меня двумя таблетками, попросил, чтобы я потерпела ещё немножко, и никуда из каюты больше не уходила.

– Поверь мне на слово, шторм нас задел только краем, скоро всё пройдет, утихнет. Нет никакой угрозы, просто ты вероятно, очень впечатлительный человек.

Помедлив ещё немного, взволнованный, он ушёл. Постепенно мне стало намного легче, то ли это от действия таблеток, то ли море стало утихать. Вскоре я заснула. Мне снилось, что я плыву на маленькой лодке по штормовому морю, пытаясь изо всех сил грести вёслами. Высокие волны заливают меня, я плачу и прошу море успокоиться. Вижу, как надвигается высокая волна и кричу….

Тут, сквозь сон, мне слышно, что кто-то зовёт и тормошит. Открыв глаза, я увидела, что это был Алексей. Он гладил меня по голове, рукам, и я от радости, что он рядом – даже прослезилась, а он нежно баюкал меня, как неразумное дитя, и успокаивал. Прижавшись к нему, радостно уткнулась головой в его грудь, усталость и слабость взяли своё, и я снова уснула. Проснулась только уже под утро от его размеренного дыхания, и сразу поняла, что просто устала спать на одном боку. Сквозь тусклый иллюминатор брезжил рассвет, качка закончилась, стояла такая тишина, но главное, рядом со мной спал мой Алексей.

Боясь его разбудить, я осторожно решила повернуться на спину, но он во сне ещё крепче прижал меня к себе и поцеловал в голову. От нахлынувшей на меня нежности, я невольно погладила его по руке, и вдруг он развернул меня к себе лицом. Мы какое-то время смотрели друг на друга, а потом он так страстно поцеловал, что меня вместе с ним унесло на седьмое небо. Тогда я окончательно поняла, что безвозвратно влюблена, моё сердце ликовало, пело, нежность и страсть переплелись в едином танце. Сейчас была готова идти за моим капитаном, хоть на край света, в любую бурю и шторм, лишь бы быть рядом. А он, позже сказал, что ему сегодня было впервые страшно на море, именно из-за меня.

– Я чувствовал, что тебе плохо, но никак не мог уйти. Ты была такой напуганной и непредсказуемой. Всё же женщина и море несовместимы. Мне будет спокойней, когда ты будешь на суше.

– Да, наверно, я плохо соображала от испуга.

Он снова стал целовать меня, и я поняла, что только с любимым человеком можно гулять по седьмому небу, за семью горизонтами, не ведая никаких страхов, не боясь никаких трудностей. Сейчас он медленно наслаждался каждым моим стоном, моим вздохом, отдавая и беря, вместе со мной взлетая на вершину, до самого края, самого высокого неба. Сегодня мы рассвет встречали счастливые, лёжа в обнимку, тесно прижавшись, друг к другу. Потом, он вдруг резко сел, повернувшись ко мне, провел рукой по своим волосам и взволнованно сказал:

– Нам надо серьёзно поговорить. Одевайся, а то я никак не могу сосредоточиться.

Растерявшись от его командного голоса и разыскивая свою одежду, я начала одеваться. Было удивительно, как быстро поменялось его только что романтическое настроение на серьёзное и озабоченное, и я пыталась себе объяснить причину этому, до конца не понимая в чём дело. Пока я, теряясь в догадках, стесняясь, и проявляя в высшей степени образец своей неуклюжести, пыталась хоть что-то надеть на себя под одеялом и подняла голову, бросив на него случайный взгляд, то была удивлена тем, что он был совершенно одет и ждёт меня.

Разозлившись, что он разглядывает меня вот такую неприбранную, при этом выражение его лица было настолько сосредоточенным и беспристрастным, что я больше не захотела участвовать в этом спектакле и, завернувшись, плотней в одеяло, села на край кровати. Пусть хоть что думает, но я оденусь потом и без свидетелей. Но Алёша спокойно сел напротив меня.

– Оля, предлагаю тебе жить вместе со мной …, не уезжай… и выходи за меня замуж.

От таких слов, думаю, что моё напряжённое лицо в ожидании очень серьёзного разговора, моментально сменилось на крайнее удивление, неверие. Увидев мою растерянность, и явное непонимание он продолжил говорить более сдержанно.

– Да, мы с тобой знакомы всего пару дней, но я понял, что ты моя женщина, когда вы ещё с Вадимом стояли на пристани. А когда на палубе, ты испуганная пожимала мне руку, так, как будто, искала спасательный круг, я убедился в этом окончательно. Пойми, позавчера я не спал почти всю ночь, приходил к тебе, но постучав, ушёл обратно. А вчера утром для меня был такой неожиданный подарок, ты стояла на палубе, сонная и загадочная, радовалась солнцу, и я загадал, что мы будем обязательно вместе.

Его сумбурная речь, волнение, передались и мне. С одной стороны было так неожиданно это слышать, но с другой – просто нереально. Нервно улыбнувшись, я дрожащими руками, погладила его по щеке.

– Замуж? Конечно, мне очень приятно, но сейчас мне кажется, ты торопишься. Так не бывает.

Чувство лёгкости отношений моментально пропало, во мне начало расти огромное беспокойство. Я поняла, что ещё не готова к столь серьёзным переменам.

– Когда долго ждёшь, очень даже бывает. Ты мне давно снилась и я не отступлюсь. Ты должна быть моей! – он взял меня за руки, гипнотизируя своим взглядом.

– У меня не получится, я уже развалила один брак…

– Ну же, соглашайся! Я ничего не хочу слышать про твоё прошлое. У нас другая жизнь!

– Но это неправильно! – я встала, запутавшись в одеяле, споткнулась и, не зная, что делать подошла к двери.

– Оля, ты не должна сопротивляться, поверь своим ощущениям.

– Мы абсолютно не знаем друг друга. Этого не достаточно, чтобы брать меня в жёны.

– Ты сейчас хочешь убедить меня в том, что я совершаю опрометчивый шаг? Или считаешь, что может быть недостойна, быть моей женой или наоборот?

– И то и другое. Алексей, давай отложим этот преждевременный и никчемный разговор на потом. Мы сейчас всё равно зайдём в тупик.

– Нет. Мы решим всё сейчас, раз и навсегда! Никаких потом, – он подошёл ко мне, – ты должна стать моей женой, как можно скорее, и это без вариантов.

– Тогда зачем тебе моё согласие?

– Просто я хочу, что бы ты мне поверила. И сделала, так как я хочу.

– Очень по-мужски и очень самонадеянно с твоей стороны. Тебе наверно пора на службу, – попыталась я вновь перенести очень сильно угнетающую меня ситуацию и разговор на потом.

– Не упрямься, это тебе не поможет. Пока мы не решим эту проблему, я никуда отсюда не уйду.

Я от безысходности села на кровать, не зная, что делать, и он сел рядом. Потом усадив меня к себе на колени, прижался к моей щеке.

– Конечно же, я не могу тебя заставить быть моей насильно, в любой ситуации последнее слово будет за тобой. Пойми, упущенные возможности иногда играют с нами злую шутку. А я не хочу тебя ни терять, ни упускать. Ты нужна мне, всё будет хорошо, только верь мне, пожалуйста, – говорил он в полголоса, бережно прижимая меня к себе. И оказалось, он умел убеждать.

– Хорошо, я согласна, – посмотрев в глаза, он крепко стиснул меня и выдохнул так, как будто всё это время не дышал вовсе.

– Это правильное решение. Скоро ты сама это поймёшь.

Ох, не уверена, хотела крикнуть я в ответ, но вместо этого тоже крепко обняла. Его поцелуй окончательно вскружил мне голову, его руки вновь стаскивали с меня часть той одежды, что я успела уже надеть. Будь, что будет, промелькнуло в голове, осталось только наслаждение.

Мне снова захотелось спать, но Алёша решил, что надо закончить разговор.

– Я так рад, что ты согласилась! Скажи мне, когда заканчивается твой отпуск?

– Через пять дней. Через три дня я уеду домой, – сказала я нараспев сонным голосом.

– Я смогу сойти на берег только через месяц. Ты согласна ждать меня?

– Да! – согласилась я машинально.

– Хватит спать. Открой глаза, Оля, что да? Будь серьёзней! – он опять начал нервничать.

– Да, я согласна ждать тебя, честно говоря, я думала, что мы по этому поводу с тобой уже договорились, – и села прямо, чтобы окончательно не уснуть.

– Хорошо. Я позже дам тебе свой адрес и ключи. И главное, очень прошу тебя быстрее завершить все свои дела, уволиться с работы и переехать в мой дом.

– Что, переехать сейчас, – я не могла поверить, это было уж слишком, твердила себе, проснувшись окончательно и разозлившись.

– Да, как можно скорее.

– Нет, так нельзя! А если у нас ничего не получится, или ты через месяц вовсе передумаешь? Нельзя так необдуманно и в спешке принимать столь важные решения!

– Я так долго ждал тебя! Не передумаю, может тебе, я кажусь не достаточно надежным. Это всё из-за того, что ты еще практически не знаешь меня. Но прошу тебя, доверься мне. Я не обману твоих ожиданий.

– Постой! Ты тоже не знаешь меня! Вдруг я окажусь не тем человеком, и твои ожидания потом не совпадут с реальностью и что мне тогда делать? У нас может быть очень разный характер, требования. Вдруг я, наконец, не буду соответствовать твоему статусу или твоим привычкам. Так нельзя!