Текст книги "Небеременная"

192 мили

– Поверить не могу! Я спасена! – Я вбежала в женский туалет, ослепленная ярким светом, ворвалась в ближайшую кабинку и захлопнула за собой дверь. Бейли ворвалась туда вслед за мной. – Это мои самые счастливые месячные! – почти пела я, стягивая штаны.

– Эй, ведь это не причина для того, чтобы не оттянуться на уик-энде, верно? – спросила Бейли. – Ты же сама сказала, что мы поедем в Розуэлл.

– О нет. – Я в недоумении смотрела на свои трусы.

– Все хорошо? Тебе нужна прокладка?

– Да ты издеваешься!

– Что?

Я вышла из кабинки и направилась к раковине. Включила воду, взяла бумажное полотенце и начала тереть им джинсы. – Гребаный фруктовый лед!

При ярком свете это было совершенно очевидно. Я каким-то образом умудрилась вывалить его на себя, наверное, когда Бейли удирала, словно маньячка, от копов. Я продолжала яростно, со слезами на глазах, тереть джинсы. Бейли стояла в сторонке, и понятно было, что она не знает, что делать и как себя вести.

– Плохо дело.

– Да уж. Я беременна и застряла где-то – непонятно где – в компании преступницы, а мои единственные джинсы в ягодном соке. – Я изо всех сил старалась не заплакать.

– Хватит. Ты опять за свое?

– Да! – Я скомкала бумажные полотенца, бросила их в мусорницу и поплелась прочь из туалета. Я была насквозь мокрая, а джинсы так и оставались красными. Ничего хуже со мной в этот вечер произойти уже не могло.

– Привет, малышка.

Я вскрикнула. В желтом круге света от ближайшего фонаря, с дюжиной красных роз в руках стоял Кевин. Бейли, шедшая позади меня, застыла на месте.

А потом снова воздела руки к небу.

– Пресле… – Я опустила ее руки.

– Он стоит между нами и машиной, – тихо проговорила я. – Что будем делать?

– Значит, мы снова «мы»? – В голосе Бейли звучала надежда.

– Ты безответственная, импульсивная преступница. Но в данный момент у меня нет выбора. Так что ты права, мы – опять «мы». Бейли улыбнулась, и я едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Мы с ней осмотрелись. Фургон Кевина был припаркован рядом с «эль камино», а мы с ней стояли на дорожке, что вела к стоянке. До нее от туалета было ярдов пятнадцать.

– Я просто хочу поговорить с тобой, малышка. Смотри, цветочки! – Кевин помахал мне букетом, словно убеждал собаку подойти и съесть лакомство.

– Даже если у нас получится сесть в машину, он поедет за нами, – прошептала Бейли.

– И как только он нас нашел?

– Сейчас это не важно. Нужно вывести его фургон из строя.

– Как? Вряд ли у тебя по-прежнему при себе перочинный нож с именем Брайана Армстронга. А не то мы порезали бы покрышки.

Бейли озадаченно посмотрела на меня:

– О чем это ты?

– Разве ты не покупала нож и не украшала его именем футбольного защитника? Потому что тот достал тебя.

– Э, нет. Я же не психованная. – Бейли улыбнулась. – Обо мне говорят такое? Офигеть. Считают совершенно безбашенной.

– Ну, в данный момент мне бы хотелось, чтобы так оно и было. И что теперь делать?

– Беги обратно в туалет, запирай дверь в кабинку и забалтывай его до тех пор, пока я тебя не позову.

– У тебя есть план?

– Не-а. Ну я побежала. – И она рванула к «эль камино». Кевин дернулся было, когда она пробегала мимо него, но затем, увидев, что я стою в одиночестве и не трогаюсь с места, улыбнулся. Прежде чем он успел приблизиться ко мне, я вернулась в туалет и заперла за собой дверь – к счастью, это можно было сделать изнутри. А затем, тяжело дыша, привалилась к ней спиной.

Кевин громко постучал в нее:

– Эй! Я просто хочу поговорить.

Я попалась в ловушку, но он, по крайней мере, не мог войти в туалет.

– Убирайся отсюда, Кевин.

Его приглушенный голос увещевал меня с той стороны двери:

– Ты боишься, и это понятно. В тебе бушуют гормоны. – Из-под двери показалась роза, ее лепестки были сильно помяты. Я в ужасе смотрела на нее. – Послушай, я даже не сержусь на то, что ты продала мое кольцо. – Я увидела еще одну розу. – И, как я понимаю, ты порядком напугана. – Еще роза. – Я приехал сюда, чтобы извиниться. – На этот раз две розы. – Ну послушай же… Я дарю тебе розу за каждую проделанную мною дырочку в презервативе. – Он с трудом пропихнул в щель под дверью еще один цветок. Потом еще. Я таращилась на них так, словно они были щупальцами инопланетянина.

– Не нужны мне твои цветы! Убирайся!

– Послушай, я понимаю, ты хочешь отомстить мне, спустив вместе с Бейли Батлер все вырученные за мое кольцо деньги, но дело обстоит очень и очень серьезно. Нужно все хорошенько обсудить.

Я кусала губы, стараясь не рассмеяться или, наоборот, не расплакаться.

– Думаешь, я хочу устроить на эти деньги… вечеринку?

– А иначе зачем тебе водиться с Бейли? – Опять роза из-под двери. Это уже было слишком.

– Я СОБИРАЮСЬ СДЕЛАТЬ АБОРТ, КЕВИН!

Он замолчал. И перестал просовывать под дверь розы.

– В Нью-Мексико, – торопилась высказаться я, раз уж правда вышла наружу. – Так что вали отсюда. Я тебя не держу. – Он не заслуживал смягчения приговора, и у меня от этих моих слов во рту появился горький привкус. С какой стати он будет весь уик-энд сидеть дома и играть в видеоигры в то время, как мне приходится проходить через такое? Но мысль о том, что он поедет со мной, нравилась мне еще меньше.

Я услышала, как по ту сторону двери Кевин встал и пошел прочь. Неужели все так просто? Но затем, несколько минут спустя, я услышала, как металл скребет по металлу. Я подняла глаза. В дальней стене, под самым потолком, было узкое вентиляционное окошко. И закрывавшая его решетка вдруг подалась вперед. Через получившееся отверстие на грязный бетонный пол туалета упало еще несколько роз. Затем за наружный подоконник ухватилась рука. Затем другая. Было слышно, как ноги Кевина елозят по шлакобетонной стене, как он пыхтит от прилагаемых усилий.

– Бейли? – закричала я. – Ты закончила? – Но ответа не последовало. К моему ужасу, Кевин умудрился подтянуться вверх и начал протискиваться в окошко. Его лоб вспотел от напряжения.

– Ты не можешь сделать аборт, малышка. Это и мой ребенок.

Его… ребенок? Мне захотелось подобрать с пола все розы и бросить ему в лицо. Хотелось крикнуть, что он не оставил мне выбора – беременеть или нет, так что черта с два я дам ему право голоса. Но единственное, что сорвалось у меня с губ, был крик:

– БЕЙЛИ!

В дверь заколотили.

– Выходи! – вопила Бейли. Я воспряла духом. Отодвинула засов на двери и распахнула ее. Бейли ждала меня. – Быстро в «эль камино». – И мы во всю прыть помчались к машине.

– Малышка! Это несправедливо! – кричал мне вслед Кевин. Я услышала, что он выбрался из окна и упал на землю. И побежал за нами. Добравшись до машины, я распахнула дверцу и бросилась на сиденье. Бейли, сделав то же самое, включила зажигание. «Эль камино» дал задний ход в тот самый момент, когда к ней подбежал Кевин. Он попытался броситься на багажник. Но споткнулся и упал. Бейли нажала на газ, и я увидела в свете задних огней нашего автомобиля скорченную фигуру своего бывшего бойфренда.

– Подождите! Это означает, что ты порываешь со мной? – скулил он. Затем кое-как встал и побежал к своему фургону.

Бейли затормозила и поставила машину у выезда с парковки.

– Почему ты остановилась? – спросила я, не в силах скрыть звучавшую в моем голосе панику.

– Смотри, – сказала Бейли. Я посмотрела на то место, где припарковался Кевин. Он был на водительском сиденье, но двигатель его автомобиля не работал. – Я сунула в замок зажигания жевательную резинку, «M&M’s» и мармеладки. – И тут я заметила, что из машины исчезла большая часть фастфуда. От него остались одни упаковки. – Я также облила сиденья лимонадом, а затем посыпала их искрошенными чипсами. Но это уже ради собственного удовольствия.

Мы увидели, как на другой стороне парковки Кевин выбрался из фургона, нашел взглядом наш автомобиль и крикнул:

– Бейли Батлер, ты такая стерва!

Бейли хохотнула, довольная. Но в ее улыбке был намек на печаль. Она выехала со стоянки.

– Не могу понять, как ему удалось отыскать нас, – сказала я. Мое сердце все еще бешено колотилось. – У него, должно быть, есть устройство отслеживания… прикрепленное к машине… или же он использует спутник… или…

– Твой телефон? – Мое лицо запылало. Я была такой идиоткой. Запустила снэпчат и включила режим невидимки, забыв, что дала Кевину доступ к моему местоположению.

– Или же спутник, – невозмутимо сказала Бейли. Какое-то время мы молчали, а потом она вновь заговорила: – Послушай, если с его машиной что-то случится, я возьму огонь на себя. Обещаю. При условии, что ты не хочешь вернуться назад и зарегистрироваться в магазине «Привет, малыш».

– Смотри на дорогу, – буркнула я. Но не могла не улыбнуться.

– Хорошо. Потому что мне не было так весело с тех пор, как я обожралась кислоты на экскурсии в музей Лоры Инглз-Уайлдер. Сделав погромче музыку, она газанула, и мы полетели к шоссе.

193 мили

– Остановись.

– Почему?

– Я забыла попи́сать, когда мы останавливались в прошлый раз.

212 миль

– Бейли, ты серьезно? Келли Кларксон? Ты же вся такая мрачная и злобная.

– Тсссс. В нее надо вслушаться.

292 мили

– О’кей. Мы прослушали весь альбом. Может, хватит Келли Кларксон?

– Келли Кларксон много не бывает.

331 миля

– У меня просто нет настроения слушать Келли Кларксон.

– Быть такого не может.

344 мили

– Наконец-то. Спасибо.

345 миль

С ТЕХ ПОР КАК ТЫ УШЕЛ…

Я В ПЕРВЫЙ РАЗ ВДОХНУЛА…

ЗАБУДУ О ТЕБЕ…

ДА, ДА…

366 миль

– Я опять хочу пи́сать.

518 миль

Машина резко свернула на обочину, а потом обратно на шоссе, и я резко проснулась. Я, видимо, задремала через некоторое время после нашей последней остановки.

– Прости, – сказала Бейли и потерла глаза. – Кажется, я на секунду задремала. Нужно выпить кофе.

Я осторожно вернула себя в вертикальное положение. Шея у меня затекла. Я какое-то время спала. Несколько раз моргнув, я постаралась прогнать сон и вернуть голове ясность.

– Ты же на заправке высосала три банки энергетика.

– Ага. Но это для меня обычная доза.

Я представила подвергнутые коррозии внутренности Бейли и достала телефон.

– Милях в пятидесяти отсюда расположен городок, где есть круглосуточное кафе.

– Ммм. Оладьи.

– Никаких оладий. Только кофе. С собой.

Бейли тяжко вздохнула:

– Жестокая ты командирша.

В телефоне я увидела несколько сообщений от девочек. Фотографии груд не самой здоровой еды. Размытое фото телевизора с Райаном Гослингом на экране – он бурно реагировал на что-то. Селфи. Похоже, они изрядно веселились. Без меня. Я вовсе не надеялась, что они станут горевать по поводу моего отсутствия, но то, что они так довольны жизнью, показалось обидным.

Я попыталась остановить мысли, что лезли в голову одна за другой, но они были неукротимы, как лавина.

Наверное, я значила для своих подруг не так много, как привыкла считать. И была не слишком необходима им для того, чтобы веселиться на полную катушку. Они лишь притворялись, будто любят меня, потому что я была популярнее их. Они сплетничали обо мне. И очень даже радовались тому, что я не с ними. А затем меня посетила еще более ужасная мысль: если они вели себя так, считая, что я провожу уик-энд в объятиях бойфренда, то что было бы, узнай они правду?

Бейли озабоченно посмотрела на меня:

– Ты в порядке?

Я радостно улыбнулась:

– Да. Конечно. – Но голос у меня дрожал. Потом, наклонившись, я стала рыться в мусоре у моих ног. Появилась кое-какая идея. Бейли неотрывно наблюдала за мной.

– Потому, что если ты хочешь поговорить или еще что…

Я подняла голову.

– Поговорить?

– Ну да. Может тебе, например, страшно.

Наконец до меня дошло. Она говорила о «процедуре».

– Ах, да. Спасибо. Нет. Все хорошо. Я снова принялась рыться в мусоре. И наконец нашла, что искала, – полбутылки воды. Отвинтив крышку, я намочила руку и прошлась ею по лбу. Недоумение Бейли усугубилось.

– Что ты делаешь?

– Ничего.

Я стащила с себя рубашку. Бейли вздрогнула. Машина вильнула.

– Нудистам здесь не место.

– Расслабься. Это займет всего секунду.

Я осмотрелась вокруг в поисках подходящего фона – темного и неприметного. Убедилась, что вспышка включена. Затем, плеснув себе на лицо и грудь еще немного воды, отвела телефон как можно дальше, сделала фотографию и посмотрела, что получилось. Фон был черным. Капли воды на моем лице и голых плечах сверкали от вспышки. Я казалась мокрой и немного вспотевшей. Не так, чтобы очень, но вполне сойдет.

Я: Здорово! Но есть ли у вас джакузи?

Немедленно пришли ответы:

Эмили: Аааа! Завидую!

Джозелин: Это несправедливо!

Кейли: Да ладно! Где фотки голого мальчика? Шучу. Нет, не шучу. Шучу. Но если есть, то пришли!

Бейли наклонилась и прочитала эсэмэски.

– Ты что? Делаешь вид, будто проводишь уик-энд с Кевином?

Я отодвинула от нее телефон и быстро напечатала:

Я: Ха-ха-ха! Он мой и только мой, леди!

Бейли фыркнула:

– Я и так знаю, что ты ответила. «Ха. Ха. Он весь мой». А дюжину сердечек добавила?

– Нет. – Мой палец как раз завис над розовым сердечком.

– Не врубаюсь. Как ты можешь писать такое после того, что он натворил?

– Нужно держать марку. Разве ты не понимаешь, что все должно оставаться в тайне?

– Само собой. Но неужели ты не можешь день-два не общаться с ними?

Я подавила смешок:

– Прошу прощения. Тебе что, сорок пять лет? Как я могу не писать? Они тут же поймут: что-то не так. И вышлют поисково-спасательный отряд. – Хотя я не была так уж уверена в этом после того, как увидела сделанные ими в хижине фотографии. Но я быстро прогнала свои сомнения. Они все же писали мне, рассказывали, как проводят время. Наверное, хотят, чтобы я чувствовала: я с ними. А еще девочки обеспечивали мое алиби перед родителями. Они не пытались исключить меня из своей компании. Если бы я была с Кевином, меня бы такое положение дел ни капли не волновало бы.

Я несколько раз прокрутила в голове эту мысль, желая удостовериться, что она верна. Бейли смотрела на дорогу, но казалась задумчивой.

– Но предполагается же, что ты с Кевином. Разве вам, ребята, не нужна личная жизнь? Ты собираешься все время писать им?

– Ага. Собираюсь. – Это было составной частью удовольствия от пребывания с Кевином. Но я не стала говорить это Бейли. Я знала, она меня не поймет.

– Странно как-то.

– Совершенно нормально. Миллиарды людей так делают. И мне кажется, не тебе судить, что странно, а что нет.

– Оооо. Туше. – Но в ее голосе не было агрессии. Бейли закинула в рот чипсину. – Просто писать столько эсэмэсок – тот еще геморрой.

Теперь, когда Бейли сказала так, я подумала, что это и правда иногда сложновато. Но что прикажете делать? Отказаться от того, чтобы иметь друзей?

536 миль

Мой телефон опять бикнул – пришли новые фотографии девочек. Я быстро просмотрела их. Ковер на полу хижины был завален бумагами. Я смогла различить исписанные разноцветными ручками невероятно мелким почерком Джозелин листы. Эмили задремала, и подруги выложили на ней конфетами «4+». Создавалось впечатление, будто у них действительно прямо-таки эпохальный, посвященный исключительно зубрежке, уик-энд. Возможно, лучший из всех наших подобных уик-эндов. И меня там не было. Я огляделась вокруг. Бейли косила на меня одним глазом.

– Боюсь, вода у нас кончилась. Я говорю это на случай, если ты хочешь изобразить еще одно фото в джакузи с Кевином.

– Нет. – По логике вещей, мы к этому времени должны были вылезти из горячей ванны, и потому надо придумать что-то новенькое.

– О! Я знаю! Ты могла бы использовать одну из роз, что он просунул в окно в туалете.

– А у нас она есть? – взволнованно спросила я.

– Ты не уловила сарказма в моем голосе.

– О.

– Кошмар. И что бы ты с ней сделала? Забросала бы себя лепестками?

– Нет! – Но вообще-то это была хорошая идея. Довольно романтическая. Конечно, девушки могли наслаждаться «Дневником памяти», но у меня-то все было по-настоящему. По крайней мере, раньше. А они думали, будто так оно все и продолжается. Сейчас уже поздно. Скоро они пойдут спать. Одной фотки хватит, чтобы заверить их, что я тоже зря времени не теряю. Я изучила вцепившиеся в руль руки Бейли.

– Бейли?

– Нет.

– Ты же понятия не имеешь, о чем я хочу тебя попросить.

– А оно мне надо? Ты разве не помнишь, что мы были подругами? После шоу талантов в шестом классе я получила хороший урок и усвоила его.

– Ты была великолепна!

– Я была твоей куклой чревовещателя.

– В духе постмодернизма.

– Ты заставила меня надеть тирольские кожаные штаны.

– Мы получили третью премию.

Бейли взвыла:

– Ладно, поведай мне о своем дьявольском плане.

Я улыбнулась:

– Ну я заметила, что у тебя довольно… большие руки, и…

– Я передумала, – перебила меня Бейли.

– Просто позволь мне подержать одну из них, – взмолилась я. – Я сделаю так, что твои ногти не будут видны. Если все снять в правильным ракурсе, то это сработает.

– А что будет, если я скажу «нет»?

Я пожала плечами, а затем изобразила демоническую улыбку.

– Мой запасной план таков: взлохматить себе волосы и как следует пощипать щеки, чтобы придать им посторгазмический вид.

Бейли изобразила рвотный позыв, а затем вытянула руку.

– Хорошо, только быстро. Это выходит далеко за рамки моих обязанностей.

– Спасибо, – сказала я, взяв ее руку в свою. И удивилась тому, какие знакомые ощущения при этом испытала. Прежде мы все время держались за руки – переходя улицу, взбегая по лестнице в ее комнату, несясь по школьному коридору, – и мое тело запомнило это.

Я быстро сделала фото, и Бейли тут же выдернула руку. Я немного погадала, испытала ли она то же чувство, что и я.

Подобрав фильтр, сделавший руку Бейли совершенно неузнаваемой, я подписала фотографию словами «спокойной ночи» и отправила ее.

– Довольна? – спросила Бейли. Я была довольна. В какой-то альтернативной реальности Вероника Кларк вела ту жизнь, которую ей следовало вести. За которую она так усердно боролась. Которую заслужила. Но я не стала отвечать Бейли. А вместо того взяла ее телефон из маленького углубления в приборной панели.

– Э, прошу прощения. Это мой. – Бейли безуспешно попыталась схватить телефон – машина завиляла из стороны в сторону, но я отвела его подальше от нее, и он оказался вне пределов ее досягаемости.

– Прости, но я отказываюсь верить, что ты такая уж луддитка. – Я нажала на несколько кнопок и разблокировала телефон.

Бейли нахмурилась:

– Как ты догадалась, какой у меня пароль?

– Да он у тебя все тот же, что и в третьем классе на уроке информатики – «попа».

Я пошарила в телефоне и очень скоро положила его на место, не зная, что сказать. Бейли не сводила глаз с дороги.

– Я же тебе говорила.

– Бейли, у тебя в нем ничего нет.

– Ты говоришь так, будто если я не фотографирую каждое блюдо, которое съедаю в столовке, то вроде как и не существую?

– Даже в контактах у тебя только мама и водопроводчик.

– У нас в доме плохие трубы. Поверь мне, если в три ночи забилась раковина, то надо звонить Деметрию.

– Бейли…

– Что? Он одновременно надежный и дешевый.

– А подруг у тебя нет? – ляпнула я. Слова повисли в воздухе – огромные, осязаемые, их было невозможно взять назад. Я почувствовала, как напряглась Бейли. – Я хочу сказать… – Я лихорадочно соображала, как бы мне оправдаться.

– Когда-то они у меня были.

– Прости, я…

Бейли закатила глаза.

– Э. Перестань. Я много тусуюсь в интернете. Модерирую пару форумов по манге. И не хочу хвастаться, но я пишу довольно популярные фанфики. А под настроение соизволяю поболтать с несколькими друзьями-фриками из школы. У меня все хорошо.

Правда ли это? Она вела машину, а я приглядывалась к ней. Она не казалась расстроенной. На ее губах играла легкая улыбка; волосы торчали в разные стороны; она барабанила пальцами по рулю в такт музыке. Я раздружилась с ней, сказав себе, что если хочу преуспеть в старших классах, то мне не нужна такая драматичная жизнь. Что это необходимо. Что Бейли утащит меня вниз вслед за собой. Но эти «контакты», где не было никаких имен… Как бы оно все сложилось, останься мы с ней подругами?

– О боже ты мой. Кончай винить себя.

– Я ничего такого не говорила!

– А по тебе и так все видно. Твое чувство вины мне все кожаные сиденья залило. – Бейли схватила телефон. – Может, теперь тебе станет лучше? – Она разместила его на руле и с минуту что-то печатала. А затем протянула телефон назад. В «контактах» появилось новое имя.

– Вероника Кларк. Подруга по аборту, – прочитала я.

Бейли громко фыркнула, довольная собой, а потом сказала:

– Эй, мне кажется, я вижу впереди огни.

576 миль

Назвать то место городом было трудно. Это значило бы польстить ему. На шоссе выходило больше пустырей, чем магазинов. И, похоже, в последних продавались в основном вещи, имеющие отношение к сельскому хозяйству. Я посмотрела, сколько у нас осталось бензина. По-прежнему до фига.

– Может, мы заправимся в следующем городе?

Бейли помотала головой.

– Не-а. Сейчас полночь. Скоро везде покажется страшно. В этом городке наверняка столько же серийных убийц, сколько в следующем. По статистике, их должно быть двое.

– Мне от этого не легче.

– Ты обещала кофе. И знаешь? Раз уж мне известно, что ты чувствуешь себя слегка виноватой из-за моего списка «контактов», я буду настаивать на том, чтобы мы перекусили.

– Бейли, у нас нет на это времени.

– Ты только что продремала миль этак сто. Если хочешь, чтобы машина и дальше мчалась по прямой, то придется обеспечить мне немного кофеина.

– Я могу вести…

– Ручная коробка, забыла?

– Могу научиться.

– Трансмиссия этой крошки не позволит.

– Может быть…

Бейли состроила скорбную гримасу.

– Но мне так одиноко, Вероника. У меня же нет подписчиков в социальных сетях.

– Хватит.

– Никто не лайкает мои посты.

– Я серьезно.

– Меня спасет лишь стопка оладий с двойным сиропом.

– Ладно. Очень хорошо. Мы можем сделать остановку. Но жуй как можно быстрее.

– Без проблем. – Бейли показала куда-то вперед. – Вот здесь мы и приткнемся. – Яркая вывеска придорожного кафе особенно выделялась на пустынной улице. У меня заурчало в животе. Перспектива оладий и кофе неожиданно показалась очень заманчивой.

Бейли свернула на стоянку у кафе. Перед ним было несколько свободных мест, но она завернула за здание и приткнулась в тени.

– Почему ты паркуешься здесь? – удивилась я.

– Потому что твой преследователь вполне мог уже достать конфеты из замка зажигания. А поскольку это самая короткая дорога к Альбукерке, он вполне может догадаться, что мы поехали по ней. У меня такое чувство, будто он просто так от нас не отстанет. Не хочу, чтобы он опять углядел «эль камино» и испортил мне завтрак.

Для столь позднего времени в кафе было на удивление многолюдно. Здесь перекусывали мужчины в возрасте, похожие на водителей грузовиков; парочка юнцов зависла над картошкой-фри; группа старшеклассников приканчивала бургеры. Одна-единственная официантка ловко обслуживала несколько столиков. Когда мы вошли, парни с интересом уставились на нас.

– Эй, девочки, нужна колбаса к блинчикам? – спросил один из них, одарив меня доверительной улыбкой.

– Нет, спасибо, – пробормотала я, недовольная тем, что на нас уставилось столько пар глаз. Бейли слегка толкнула меня:

– Не обращай на них внимания, – едва слышно сказала она. Но один парень услышал ее. Короткий проблеск неудовольствия на его лице тут же сменился победной улыбкой.

– Не будь букой. Что вы сегодня делаете? Мы можем показать вам город.

– Нет, спасибо, – отказалась я, отчаянно надеясь, что на нас обратит внимание официантка.

– Да ладно тебе. Мы даже будем милы с твоей странной подругой, – добавил другой парень.

Бейли замерла. Только не это.

– Бейли… – предупреждающе выговорила я.

Бейли сладко улыбнулась.

– Вау. Такое заманчивое предложение, и мне прямо невтерпеж, но боюсь, с теми особями крупного рогатого скота, которых ты трахал, мне не сравниться. – Ошарашенные парни молча уставились на нее. – Будьте добры, столик на двоих, – махнула она официантке.

Та повела нас к свободному столику, и, следуя за ней, я старалась сохранять серьезное выражение лица.

– Я буду кофе и оладьи, – сказала я, садясь на стул. – Бейли, а ты?

– Можно я немножко подумаю? – спросила она у официантки. Женщина недовольно кивнула и ушла. Бейли открыла меню и начала изучать его.

– Бейли, – прошипела я. – Мы не можем провести здесь всю ночь. Ты же говорила, что хочешь оладьи. Вот и закажи их. – Краем глаза я видела, как старшеклассники, сдвинув головы, шепчутся о чем-то.

– Да… но теперь, когда я смотрю в меню, то затрудняюсь с выбором. Как считаешь, может, мне остановиться на денверском омлете или на булочках с подливкой? – спросила она.

– Уверена, и то и другое очень вкусно. Выбирай скорей.

– А. Может, я ограничусь маленькой порцией оладий… – бормотала она.

– Бейли. Нам нужно проделать больше четырех сотен миль. Для этого придется ехать со скоростью семьдесят пять миль в час, это при том, что каждые два часа мы будем останавливаться пописать. И только в этом случае мы окажемся на месте в девять утра.

Бейли моргнула:

– Вау. Ловко у тебя получилось.

– Простая арифметика.

– Ведь подозревала я, что не надо прогуливать математику. – Она опять принялась за меню. В другом конце зала возникла какая-то суета. Мы подняли глаза и увидели, что парни ушли и, судя по лицу официантки, сделали это, не заплатив. Она снова подошла к нам:

– Вы что-нибудь выбрали?

– Оладьи и кофе, пожалуйста, – начала я.

– Булочки с подливкой, денверский омлет, жареную моцареллу и маленькую порцию оладий, – сказала Бейли. – Да, и еще кофе.

– Бейли!

– Что? Ты торопила меня, и я не смогла остановиться на чем-то одном.

– А вы, девочки, собираетесь заплатить за все это? – Официантка смотрела на нас подозрительно. Бейли достала бумажник. Я отдала ей все деньги, кроме тех, что должна была заплатить доктору, и потому ее бумажник был пухлым.

– На сколько нагрели вас эти засранцы? – спросила она.

– На сорок три доллара, – буркнула официантка. – Хорошо бы не пускать сюда этих гаденышей, но отец одного из них владеет элеватором.

Бейли достала несколько купюр.

– Это за нас и за них. И ваши чаевые. – Глаза официантки стали круглыми, но она взяла деньги.

– Спасибо, солнышко. Сейчас все вам принесу. – Она ушла. Я посмотрела на Бейли. Она складывала в пирамидку маленькие коробочки с джемом.

– Это было очень мило с твоей стороны, – сказала я.

Бейли пожала плечами:

– Да ладно. Я просто хочу есть.

– И тем не менее. Ты была не обязана делать это.

Бейли дернула плечом. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Я не хочу, чтобы ты опоздала в клинику, – сказала она. – Кстати говоря, когда ты должна там быть? Ты ничего не говорила мне об этом. – Теперь я, в свою очередь, почувствовала себя не слишком удобно. Внезапно бутылочка с соусом показалась мне весьма занимательной. Я стала пристально изучать ее.

– Вероника, так на какое время ты договорилась? – спросила Бейли, в ее голос закралось подозрение.

– Я еще не договаривалась. Они открываются в девять.

– Не договаривалась? – Бейли почти кричала.

Я вжалась в стул.

– Я хотела сделать это. Пару раз. Но каждый раз, когда они отвечали, я… я вешала трубку.

– Ты думаешь, это то же самое, что сходить в «Макдоналдс»? Считаешь, достаточно заказать аборт и тебе тут же принесут его? Обслужат по высшему разряду, а ты даже не выйдешь при этом из машины?

– Бейли! Тссс! – Я чувствовала, что мое лицо стало багровым. На нас начали оборачиваться. – Я надеялась, что достаточно просто приехать… – мямлила я.

Бейли фыркнула:

– Надеялась? И планировала заложить кольцо на месте? Не слишком ли много ты оставила на волю случая? – Она смотрела на меня скептически.

– Знаю.

– Ты уверена, что действительно хочешь этого?

– Да!

– Тогда я ничего не понимаю. Учебу ты всегда планировала с точностью до минуты.

– Если бы я записалась, то все сразу стало бы настоящим.

Бейли помотала головой.

– Похоже, мы наконец поняли, какой предмет тебе так и не удалось освоить: здравый смысл. – Она забрала у меня телефон и стала что-то искать. – Ага. Вот. Та-та-та-та-ТА! – пела она, вводя какие-то слова в поисковое окно. – Подруга по аборту приходит на помощь!

– Бейли. Прекрати. Если ты позвонишь им, то они, скорее всего, не ответят. Сейчас глубокая ночь. – Бейли подняла палец, словно просила меня заткнуться, и ждала, прижав телефон к уху.

– Да! Здравствуйте! – пропела она слишком уж жизнерадостно. – Вау. Круглосуточная горячая линия. Очень удобно. Ну ладно, как поживаете? – Она замолчала, слушая, что ей говорят. – Очень рада. Жаль только, что это не мой случай. Видите ли, мне нужен аборт. – Она выговорила последнее слово достаточно четко и громко, чтобы оно разнеслось по всему кафе. Два шофера обернулись и посмотрели на нас, на их лицах читались отвращение и осуждение.

– Пожалуйста, Бейли… – умоляла ее я, еще глубже впечатывая тело в красное виниловое сиденье.

– Спасибо. Это так мило с вашей стороны. Когда у меня были последние месячные? Э… – Бейли смотрела на меня и ждала ответа. Я пожала плечами. Ее глаза слегка расширились. Я покраснела от стыда. Месячные у меня приходили не так чтобы регулярно, и мне понадобилось некоторое время на то, чтобы сообразить: у меня проблемы. Кроме того, мы с Кевином пользовались презервативами. По крайней мере, я так считала. – Восемь недель тому назад. Примерно. – Бейли, склонив набок голову, выслушала ответ. – О’кей. Да. Очень хорошо. Скажите, а эпиляцию воском вы делаете? У меня там настоящие джунгли. – При этих ее словах один из шоферов, прислушивавшихся к нашему разговору, взглянул на нее с интересом. Я обхватила голову руками, словно хотела спрятаться, и с нетерпением ждала, когда же все это кончится.

– Поняла. Прошу прощения, – продолжала Бейли. – Я серьезна. Просто немного нервничаю. В первый раз и все такое. Нет, я не о сексе. Так-то я бы уже сто раз залетела. Наверно, сперматозоиды моего парня такие же сталкеры, как он сам. – Я с трудом подавила смешок. Меня возмущало, что она делала, но одновременно по-своему восхищало. – Так у вас найдется для меня время? Простите, что не позвонила раньше. Я действительно очень, очень нервничаю. Я могу сделать это только завтра. Еду из другого города и не могу позволить, чтобы родители узнали. – Последнюю фразу она произнесла совершенно серьезно, вложив в свой голос все то отчаяние, что одолевало меня.

Мое сердце заколотилось. Что, если они не смогут принять меня? Что, если все наши усилия пропали впустую? Я задержала дыхание, ожидая, что скажет Бейли.

– Одиннадцать тридцать? Замечательно. Я обязательно буду. Имя? Вероника Кларк. Да-да, меня сопровождают. Подруга. Спасибо вам. Спасибо большое. До свидания. – Я оторвала взгляд от столешницы. Мы встретились глазами и улыбнулись друг другу. Бейли подтолкнула ко мне телефон, откинулась на стуле и скрестила руки у себя над головой. – Ну?

– Ненавижу тебя.