Текст книги "Плач волчицы"
Автор книги: Тэми Хоуг
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– Пошли.
Лорел не обернулась, чтобы посмотреть, как они уходили. Она продолжала сидеть, уставившись на свое пиво и на ключи Саванны с маленьким резиновым крокодильчиком, который висел на брелке. Крокодильчик смотрел на нее, челюсти его были открыты, а на его красном язычке лежала крошечная туфелька. Это, должно быть, было забавно, но она не почувствовала желания рассмеяться. В том, что людей проглатывают натуральные аллигаторы или их собственные демоны, не было ничего смешного.
Ей казалось, что шум в баре стал еще сильнее. Звон стаканов, музыка из автомата, голоса – все вместе вдруг стало невыносимым для ее ушей. Она схватила ключи и выбежала из бара.
Пикетчиков на улице уже не было, вместе с ними исчез и фургон с репортерами. Саванны с Ронни нигде не было видно. На реке у дальнего берега среди кувшинок и водяных лилий кто-то ловил рыбу. Небо, которое недавно было чистым и голубым, затянулось облаками со стороны залива. Листья, похожие на сердечки, дрожали на ветру.
Лорел постояла некоторое время около дверцы «корветта», устремив взгляд на заболоченную реку и размышляя о том, не совершила ли она ошибку, приехав в Байю Бро. Она долго отсутствовала и как-то забыла о склонности Саванны к саморазрушению. Соблазн увидеть знакомые лица перевесил возможность воскрешения давней боли, забытого чувства вины.
– Ты не виновата, Малышка.
– Но мне он не делает больно.
– Тебе повезло, а мне нет, вот и все, Кроме того, я бы никогда не позволила ему сделать тебе больно. Я бы убила его на месте. – Убивать нельзя.
– Много чего нельзя, но это не останавливает людей от плохих поступков.
Лорел провела по волосам и потерла затылок, чтобы снять напряжение. Ей нужно было остаться дома, побыть одной в тихом саду Бель Ривьера. Может быть, ей удалось бы уговорить и Саванну остаться дома и они пили бы чай, удобно расположившись на стульях и болтали бы о пустяках. Или она могла бы отправиться с сестрой за покупками. Все было бы лучше, чем приезжать сюда.
Она перебирала одну возможность за другой, начиная каждую мысль со слов «если бы». Их набралось очень много, их становилось все больше, так живые кораллы появляются на мертвых и получается целый риф.
Если бы только она остановила тогда отца и не дала бы ему уехать в поле в тот день… Если бы только она могла заставить свою мать посмотреть правде в глаза… Если бы только она смогла заставить судью поверить ей…
Если бы только она не была такой бессильной, такой слабой.
Она склонила голову и закрыла на мгновение глаза. Когда она снова их открыла, она увидела перед собой «корветт» и еще раз пережила унижение от своей беспомощности. Она так и не научилась толком управлять машиной.
– Поехали, ангел!-раздался голос Джека, который неизвестно откуда возник перед ней. Она отпрянула от него, но не раньше, чем он успел выхватить ключи из ее безвольных пальцев. Он подбросил их в воздухе и поймал одной рукой, усмехнувшись, как настоящий пират.
– Поедем, прокатимся!
Глава ШЕСТАЯ
Он легко перепрыгнул через дверцу и очутился на переднем сиденье, обхватив своими изящными руками руль, обтянутый кожей. Эйт прыгнул через другую дверцу и уселся на заднее сиденье, подняв морду. Его разноцветные глаза возбужденно блестели, и было ясно, что он готов к приключениям.
Лорел обежала машину спереди.
– Уберите эту паршивую собаку из машины моей сестры! – потребовала она, рванув дверь на себя. Она стала махать рукой в надежде прогнать собаку, но та считала, что Лорен играет с ней. Она виляла хвостом, извивалась и кружилась на сиденье.
– Убирайся отсюда, блохастая разрушительница. Лорел нагнулась в машину и, собрав все свои силы, попыталась вытолкнуть собаку наружу, но та подалась навстречу и лизнула ее в лицо.
– У-у-у! – Лорел отпрыгнула назад, вытирая лицо и возмущенно посмотрев на Джека. – Вы могли бы и помочь.
– Это не моя собака.
Лорел сжала зубы от злости. Эйт посмотрел на нее удивленно, поскулил немного и выпрыгнул из «корветта». Джек рассмеялся, удивленный такой вспышкой гнева. Он был доволен, что какое-то другое чувство пришло на смену мрачной отрешенности, с которым она еще минуту назад смотрела на реку.
Он вышел за ней из бара, заинтересованный ее реакцией на поведение Саванны. После того как она отшила Джимми Ли Болдвина, он справедливо ожидал, что она последует за своей сестрой и скажет ей пару «ласковых» слов. Он совсем не ожидал застать Лорел у машины, такую потерянную и несчастную.
Вообще-то у него не было никаких причин появляться и забирать у нее ключи от машины. Ему просто захотелось прокатиться на екорветте», только и всего. Он продал свой «порш», когда умерла Эви. Автомобиль слишком напоминал о причинах, которые привели к ее смерти. Джип был хорош как транспортное средство, но разве можно было его сравнить со скоростной спортивной машиной, при управлении которой в мужчине пробуждается что-то дикое и необузданное.
Именно поэтому он выхватил ключи из рук Лорел. А совсем не потому, что ему хотелось как-то ее успокоить. Черт, он толком даже не знал, что ее беспокоило, не хотел знать. Он не хотел вникать и понимать. Если ей не нравилась всеядность Саванны в отношении мужчин, то пусть объясняется с Саванной. Сейчас ему хотелось немного развлечься, а заодно поближе узнать ее загадочный характер.
Она стояла и смотрела на него с суровым ожиданием, ее рука была протянута к нему.
– Ключи, мистер Бодро.
Он уже вставил ключи в зажигание и взглянул на них. Маленький аллигатор болтался в воздухе.
– Но вы не умеете водить машину, не так ли, сладкая?
– Почему вы так считаете?
– Да потому, что иначе вы бы давно уехали. Садитесь в машину. Я отвезу вас домой.
– Я не собираюсь ехать с вами куда бы то ни было. Отдайте ключи, или я пойду пешком.
– Тогда и я пойду с вами, – упрямо сказал Джек. Он вынул ключи из замка и положил их в карман джинсов, после чего вылез из машины.
– Симпатичные девушки не должны сейчас ходить в одиночестве в этих местах, и еще,-добавил он,-Саванне не понравится, что вы оставили машину на стоянке у «Френчи». К утру от нее ничего не останется.
– Женщина не должна соглашаться на поездку в машине с мужчиной, которого она почти не знает, – сказала она, снова садясь на сиденье и не сводя взгляда с Джека.
– Что?-спросил он, приложив руку к своей обнаженной груди с видом оскорбленной невинности. – Не думаете ли вы, что я тот самый душитель из Байю Бро? Ну, знаете…– Почему вы уверены, что это вообще мужчина? Он может оказаться и женщиной.
– Может, но не похоже на то. Убийцы, совершающие несколько преступлений подряд, обычно являются белыми мужчинами в возрасте после тридцати.
Он нагло усмехнулся, его глаза весело блестели.
– Да, кажется, я подхожу под это описание, но мне не нужно убивать женщин, чтобы получить то, что я хочу, ангел.
Он подвинулся к ней, положив одну руку на спинку ее сиденья, другой рукой он оперся о приборный щиток, таким образом как бы взяв Лорел в кольцо. Сердце Лорел ушло в пятки, когда он наклонился еще ближе, хотя не страх был основной причиной. Должен бы быть, но не был.
Странная смесь желания и предчувствия охватила ее. Если она наклонится вперед, он поцелует ее. Она прочла это в его глазах. Лорел чувствовала, что странное безрассудство, граничащее с безумием, совершенно до сих пор ей незнакомое, поднималось в ней, толкало ее преодолеть последний небольшой барьер между ней и Джеком и испытать судьбу. Его глаза подзадоривали ее, его губы– чувственные, слегка приоткрытые, зовущие-манили ее. Если она и испытывала страх, то это был страх за себя, она не хотела испытывать того, что овладело ею сейчас.
– Это власть, а не страсть, – тихо проговорила она, едва способная вообще что-либо выговорить.
Джек непонимающе взглянул на нее. Чары были разрушены.
– Что?
– Они убивают из-за власти. Чувство власти над другими людьми дает им ощущение всемогущества… и многое другое.
Он сел прямо и завел двигатель «корветта», задумчиво нахмурив брови и размышляя над ее словами.
– Итак, почему вы все-таки едете со мной?
– Потому что есть по крайней мере десять свидетелей, которые стояли на галерее и видели, как я садилась в машину с вами. Вы, таким образом, становитесь последним, кто видел меня живой с вами, и это автоматически превращает вас в подозреваемого. Посетители бара покажут, что я отвергла ваши ухаживания. Вот вам и мотив. Если бы вы были убийцей, то было бы очень глупо с вашей стороны увозить меня отсюда и убивать, а если бы тот убийца был глупым, тоего уже давно поймали бы.
Нахмурившись, он тронул машину с места.
– А я-то надеялся, что вы скажете, что поехали со мной из-за моего обаяния и привлекательности.
– Обаятельные мужчины не привлекают меня,-отрезала она, пристегивая ремень безопасности.
«А что же привлекает?»-Джек заедал себе этот вопрос, медленно выводя автомобиль со стоянки. Острый ум, проницательность? У него было первое, но он не располагал вторым. Да это и не имело значения. Его совсем не интересовала Лорел Чандлер. С ней слишком много хлопот. И она слишком правильная, чтобы иметь дело с человеком, проводящим все свое время, кроме сна, во «Френчи», – не такая, как ее сестра, которая готова была пойти с любым мужчиной, захотевшим переспать с ней. День и ночь эти сестры. Он не мог не испытывать любопытства, как такое возможно.
Сестры Чандлер воспитывались как леди. Слишком недоступные и хорошие для таких, как он, сказал бы старый Блэкки. Слишком шикарные для такого куска кейджунского дерьма. Он взглянул на Лорел, сидевшую рядом с ним со сложенными на коленях руками, в очках на изящном маленьком носу, и подумал; что старик Бодро был бы прав.
Она казалась даже чопорной, эта мисс Законность и Порядок, полная морали высоких идеалов и благовоспитанности… но в ней был еще огонь… и боль… а в глазах прятались тайны…
– Правильно ли я поняла из разговора с Ти-Грейс, что вы были адвокатом?-спросила она, когда они выехали на Дюма и направились в сторону деловой части города.
Он улыбнулся. Улыбка получилась циничной.
– Сладкая, «адвокат» слишком вежливое название того, кем я был. Я был муниципальным служащим безопасности в «Тристар Кемикал».
Лорел представила служащего муниципалитета в официальном черном костюме-тройке, с образом которого совершенно не сочетался вид человека, сидевшего рядом с ней в бейсбольной кепке на затылке, в яркой цветастой рубашке, распахнутой и обнажавшей крепкое загорелое тело боксера полутяжелого веса.
– А что произошло?
Что произошло? Простой вопрос прозвучал, как выстрел. Что произошло? Он тогда преуспел. Он хотел доказать своему отцу, что может кой-чего, добиться в жизни, стать кем-то, заработать кучу денег. Для него не имело значения, что Блэкки был давно мертв и горел в аду. Им двигала тень отца, и он преуспел, но в конце концов потерял все.
– Я пошел против них, – сказал он, опуская суть происшедшего. Боль, которую он испытывал, думая об Эви, была только его. Он не хотел ни с кем делиться ею.-«Адвокат-мошенник». Я уверен, из этой истории вышел бы неплохой фильм.
– Что вы имеете в виду, говоря «против них»?
– Я имею в виду, что я раскопал некоторую информацию, которая сводила на нет их непричастность к незаконной перевозке и сбрасыванию опасных отходов, объяснил он, сам не совсем понимая, почему он все это ей рассказывает. Когда его когда-либо спрашивали об этом, он просто отмалчивался, стараясь отделаться шуткой и поскорее сменить тему разговора.
– Федеральные власти посмотрели на это сквозь пальцы. А компания быстренько меня уволила. Адвокатура же лишила меня звания адвоката.
– Вы были дисквалифицированы за то, что придали огласке и сообщили федеральному правительству о незаконной, очень опасной деятельности? – недоумевая, спросила Лорел. – Но это же…
– Да, именно так, дорогая,-ответил он, замедляя ход перед одним-единственным в Байю Бро светофором. Горел красный свет. Его рука лежала на ручке скоростей. Он бросил на Лорел тяжелый взгляд.
– Не надо делать из меня героя, сладкая. Я не святой. И я проиграл, – ответил он с горечью. – Я потерпел крушение и сгорел. Я горел, как факел, и взял с собой компанию. У меня на это были свои причины, которые абсолютно не имели ничего общего с благородным стремлением защитить среду обитания.
– Но…
– Вы думаете сейчас, что, может быть, этот Джек не так уж плох, да?
Вид у него был ироничный и задумчивый. Он довольно рассмеялся, когда она нахмурилась. Ей не понравилось, что он так просто угадал ее мысли. Если бы они играли в покер, он обчистил бы ее до нитки.
– Так вот, ангел, ты не права, – прошептал он мрачно. Его рот скривился в горьком удивлении, когда ее голубые глаза широко раскрылись.
– Я действительно так плох, как они решили. – После этих слов он улыбнулся своей коронной улыбкой, при которой появлялись его знаменитые ямочки. – Но со мной чертовски весело.
Не обращая внимания на красный свет, он нажал на акселератор, и «корветт» рванул вперед, как породистый скакун через барьер на старте. Какой-то пикап двигался вниз по Джексон. Ему пришлось резко вильнуть в сторону, чтобы не врезаться в них. Водитель автомобиля высунул голову из окна и выругался им вслед. Лорел схватилась за ручку над дверью и с ужасом взглянула на Джека. Он бесшабашно рассмеялся, радуясь своей выходке. Мисс Лорел Чандлер нужно было немного встряхнуться, и он был именно тем человеком, который мог это сделать.
Они выскочили на Дюма, откуда была смутно видна деловая часть города. Лорел бросила взгляд в направле-;»яии здания суда, ожидая увидеть мигание приходской патрульной машины на стоянке. Но, ничего не заметив, они проехали мимо и помчались к окраине города. Мимо кирпичных городских домов, мимо маленьких надгробий Деве Марии, мимо поворота на ЛАмур, мимо Бель Ривьера, за черту города, где плантаторы когда-то воевали с атчафалайцами за право на землю.
У Лорел появились опасения. Она обдуманно рискнула сесть в машину с Джеком Бодро, но тогда она надеялась, что ее логические рассуждения были верны. Сейчас же она увидела другие варианты. Может быть, убийца действительно был не слишком хитрым и ему просто везло до сих пор. Может быть, Джек был просто сумасшедшим. Ничего из того, что он до сих пор сказал или сделал за время их короткого знакомства, не могло убедить ее в обратном.
Господи! Неужели это так?
Она пережила так много плохого, выпавшего на ее долю, прошла через нервный срыв и выкарабкалась только для того, чтобы ее прикончил какой-то лишенный всех прав лунатик?
Она старалась отогнать свои страхи и как следует разозлиться.
– Какого черта вы это делаете?-закричала она, повернувшись к нему лицом. Она уже не могла видеть стрелку спидометра.
– Катаю тебя, ангел!
Он вставил кассету в магнитофон, затем распрямился. Правой рукой он небрежно держал руль, его левая рука лежала на открытом окошке. Из динамика лился голос Хэрри Конника-младшего, исполнявшего песню «Только поцелуй меня». Ровная дорога лентой бежала перед ними, змеилась вокруг зарослей тростника и рощиц. Подъездные дороги к плантациям остались позади, и с каждой секундой «корветт» все дальше углублялся в сельскую местность.
Лорел оглянулась на остающуюся позади цивилизацию и мысленно отругала себя за то, что решила так глупо рисковать.
– А я не хочу кататься! Я хочу домой! – крикнула она, сильно ударив кулаком по плечу Джека.-Немедленно поворачивайте обратно!
–Не могу!-отозвался он.
– Что значит не можете, черт возьми!
Джек попытался опять изобразить улыбку, но улыбки не получилось, когда он увидел, что Лорел вынула из своей сумки пистолет.
– Боже мой!
– Остановите сейчас же машину.
Лорел была взбешена и готова действительно выстрелить. Ее темные брови решительно сошлись на переносице, ее рот был крепко сжат. Очки съехали на кончик ее носа, ветер разметал волосы, но, несмотря ни на что, она крепко держала стальную «леди смит» в красивых маленьких руках.
Он снова стал смотреть на дорогу. Они ехали слишком быстро, а впереди был крутой поворот налево. Он сбросил газ и нажал на тормоза, мотор протестующе зарычал, но «корветт», лишь слегка накренившись, вписался в поворот. Все закончилось бы благополучно, если бы не аллигатор, лежавший поперек дороги.
– Черт!
– А-а-а-а-а!
Джек крутанул руль, чтобы миновать крокодила, но правые колеса уже наскочили на животное, и «корветт» вылетел с дороги. Джек крутил руль, чтобы не дать машине перевернуться, чертыхаясь сквозь сжатые зубы. Двигаясь по инерции, автомобиль выскочил в густой под-лесок, подпрыгивая и трясясь, как взбесившаяся лошадь. Кусты, трава, бились по лобовому стеклу. Наконец они остановились у подножия ивы всего в нескольких дюймах от нее. За деревом начиналась вода.
– О Господи! О Господи! – снова и снова повторяла Лорел. Она дрожала с головы до ног. Пистолет лежал у нее в ногах, и она неподвижно смотрела на него, благодаря Бога за то, что не сняла его с предохранителя.
Джек склонился над ней, взял рукой ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.
– Ты в порядке? С тобой все нормально?-требовательно спросил он. Голос у него был грубым и хриплым. Он дышал тяжело, как если бы он пронес машину на своих собственных плечах.
Потрясенная Лорел ошеломленно посмотрела на него.
– У вас течет кровь.
– Что?
– У вас течет кровь.
Приподняв руку, она провела пальцем по полоске крови над его левым глазом, размазав ее большим пальцем. Он схватил ее за руку и потянул к себе, чтобы взглянуть на кровь на ее пальцах, потом посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы разглядеть рану самому.
– Должно быть, ударился о лобовое стекло.
– Вы должны были пользоваться пристежным ремнем,-пробормотала Лорел, все еще потрясенная.-Вы могли погибнуть!
– Никто бы не стал горевать обо мне, сладкая,-сказал он мрачно, стараясь открыть дверцу со своей стороны. Ругаясь по-французски, он перелез через борт, чтобы посмотреть, что случилось с машиной.
Угрожающее шипение доносилось из-под длинного, гладкого капота; густой пар вздымался из-под него. Краска была вся поцарапана кустами и корнями деревьев, через которые они летели. Похоже было, что колеса были разбалансированы, и оставалось только надеяться, что ходовая часть каким-то чудом не была повреждена..
– О, черт! И задаст же мне жару Саванна!
– Не раньше, чем это сделаю я, – сказала Лорел, вылезая из машины. Когда обе ее ноги коснулись мягкой сырой земли, она повернулась лицом к Джеку и встала в позу «руки в боки». Ее глаза пылали негодованием.
– Только глупый, безответственный…
– Это я-то? – Он хлопнул руками себя по бедрам, не веря своим ушам.-Это вы виноваты, наставили на меня пистолет!
– …слабоумный, недоразвитый мальчишка-второгодник мог такое натворить. Я думаю, что никто другой…– Она замолчала, потому как Джек начал смеяться.
– Что такое?
Но он смеялся все сильнее, вытирай слезы с глаз, держась за живот. Лорел нахмурилась.
– Я не вижу абсолютно ничего смешного в этом.
– О, да, но у тебя чувство юмора адвоката. Джек распрямился и попытался взять себя в руки и перестать смеяться.
– Вообще все это очень смешно. Тебе не кажется? .Ты, такая правильная, просто маленький ангел, наставила на меня пистолет. Мы почти что врезались в аллигатора…-Он замолчал и начал смеяться вновь.
Лорел наблюдала за ним, чувствуя, как потихоньку успокаивается. Они были живы и даже не ранены. Машина Саванны пострадала больше. По мере того как злость уходила, она начала понимать всю нелепость ситуации, в которую они попали. Как они смогут все это объяснить? Она закрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться тоже.
Джек заметил ее жест, искорки в ее глазах и сильно удивился.
Машинально он схватил ее руку, радуясь как абсолютный идиот милой улыбке, которая осветила ее лицо. Dieu, как она была красива…
– Я не знаю, над чем я смеюсь,-смущенно заметила она.
– А мне все равно. – Он покачал головой и на шаг приблизился к ней.-Только тебе надо смеяться почаще, ангел.
Очки сидели на ней криво, и Джек снял их совсем, приблизившись к ней почти вплотную. Лорел перестала смеяться… перестала дышать. Она не могла отвести взгляда от его лица. Ее тело чутко реагировало на его . близость, по-женски инстинктивно отвечала ему своим теплом и податливостью. За ее спиной была машина, и Лорел оказалась зажатой между ней и его непреодолимым обаянием. Подняв руку, он погладил ее волосы, приближаясь к ее лицу дюйм за дюймом.
Ей нужно было отойти. Она должна была остановить его. Она почти ничего не знала об этом человеке, а то, что успела узнать,-едва ли можно было назвать хорошим. Он был – как это Саванна назвала его? – писатель, повеса и мошенник. За ним укрепилась слава соблазнителя, у него было темное прошлое. Это было все, что она знала о нем. Он не имел права притрагиваться к ней, а она – желала этого. Она должна была остановить его, но не сделала этого.
Когда его губы, наконец, прикоснулись к ее губам, она затрепетала и заморгала от шока, который испытала от этого прикосновения. Он смотрел на нее своими черными глазами, гипнотизируя. Он целовал ее, и все ее мысли исчезли. Она закрыла глаза. Ее руки вцепились в ткань его рубашки. Джек притянул ее к себе, жадно целуя ее губы, одержимый ею. Когда она почувствовала его язык, она попыталась было оттолкнуть его, но он не отпустил ее, лаская языком нежное тепло ее рта.
Ей было хорошо, она полностью отдалась этому поцелую. Джек хрипло застонал и еще сильнее прижал ее к себе. От ее запаха у него кружилась голова. Это не был запах дорогих духов, от нее пахло мылом и детской присыпкой, но это был самый возбуждающий запах, который он когда-либо чувствовал. Он прижался к ней всем телом и шире расставил ноги.
Она была такой хрупкой, нежной, женственной. Он хотел ее. Все его тело жаждало ее. Он готов расстегнуть джинсы прямо сейчас и овладеть ею, не думая о том, где они находятся. Он хотел, чтобы эти изящные длинные ноги обхватили его бедра. Он хотел смотреть на это ангельское лицо, когда он войдет в нее.
Желание было таким сильным и возникло так мгновенно, что он не мог вспомнить, когда еще он ощущал нечто подобное. Желание было слишком сильным, и это заставляло его задуматься, а именно этого он всегда старался избежать, занимаясь любовью с женщиной. Было безумием загораться вот так.
Безумие… Она была беззащитна, легкоранима. Какой когда-то была Эви.
Желание умерло, как огонь, который неожиданно залили водой. Господи! Каким же негодяем он был! Ему просто хотелось добиться своего. Он привык брать то, что хотел, и он никогда не утруждал себя мыслями о ком-то еще. Эгоистичный и самолюбивый, он вообще не имел права трогать ее.
Лорел открыла глаза, когда Джек вдруг отступил назад. Она чувствовала слабость и легкое головокружение, как после недавней встряски в машине. Как во сне, она поднесла руку к своим губам, горячим и припухшим от поцелуя. Губы были теплыми, влажными-вдруг она с не меньшим удивлением почувствовала, что начался дождь.
Погода в Атчафалайе была очень капризной. Чудесный день мог закончиться ураганом или даже торнадо, а неожиданно начавшийся дождь мог в мгновение ока превратиться в ливень.
– Мы должны поднять верх у, машины, – сказала она с отсутствующим видом, еще не воспринимая реально происходящее вокруг.
Джек был в таком же состоянии. Он стоял под дождем рядом и выглядел опустошенным после всего, что только что пережил. Кепки на голове у него не было. Взъерошенные черные волосы блестели каплями дождя. Они стекали с его носа, капали с подбородка. Кровотечение на лбу прекратилось, осталась только красная царапина. Глаза были глубокими и непроницаемыми. Лорел нервно зашевелилась около автомобиля.
– Я… обычно я не позволяю себя целовать,-она чувствовала, что ей необходимо объясниться. Она не целовалась даже в свое первое свидание. Уэсли потребовалось несколько месяцев, прежде чем он смог затащить ее в постель, прошли долгие месяцы, прежде чем она начала доверять ему. Заметная выпуклость на гульфике джинсов Джека говорила о том, что ее доверие не имело для него никакого значения. Он принадлежал к тем людям, которые привыкли только брать. Секс был для него совершенно естественным делом, основным инстинктом. Он был сильным, здоровым мужчиной, самцом, она была женщиной, которая должна была принимать то, что он ей предлагал. Эта мысль не понравилась ей.
Неожиданно он усмехнулся, и снова улыбка полностью изменила его.
– Эй, но я не какой-то обычный парень, возразил он.
Вместе они подняли верх машины и закрепили его.
– Нам придется отправиться за помощью, – сказал Джек. – Автомобиль иначе не вытащить отсюда, а дождь может идти всю ночь.
Лорел ничего не ответила. Она внимательно огляделась, стараясь увидеть что-то знакомое вокруг, чтобы сориентироваться. Если пойти по грунтовой дороге на север в сторону леса, то можно со временем выйти к тому месту, где Кларенс Готье держала своих боевых собак. Дощечка, сделанная из неровного куска кипарисового дерева, была прибита на дубе, в который когда-то лет двадцать назад попала молния, отчего он засох. На ней было написано: «Осторожно, нарушители зоны могут быть съедены».
– Пойдем, любимая,-сказал ей Джек, кивая в сторону города.
– Нет, – Лорел покачала головой и вытерла рукой капли дождя с лица.-Пойдем туда.-Она повернулась и указала на восток.
–Сладкая, там ничего нет, кроме змей и аллигаторов,-запротестовал он.
Тень улыбки мелькнула в уголках ее рта. Змеи и аллигаторы. А также Бовуар, дом ее детства.
В сравнении с Бовуаром Тара казалась дешевым пансионом. Бовуар стоял в конце традиционной аллеи древних, покрытых мошкарой виргинских дубов и считался жемчужиной старого Юга. Он содержался в безукоризненном состоянии и был выкрашен в девственно-белый цвет. Изящная двойная лестница в форме подковы вела на галерею. Дорические колонны, белые и прямые, высотой в двадцать четыре фута вдоль каждой из четырех сторон здания поддерживали свисающую крышу в карибском стиле. Входные двери освещались фонарями, французские окна имели жалюзи густого зеленого цвета. Три мансарды с слуховыми окошками привлекали внимание к широкой крытой шифером крыше. Застекленный купол венчал произведение архитектурного искусства.
Бовуар представлял зрелище, от которого у любителей старины захватило бы дух. Лорел подумала, что этот дом мог бы вызвать в ней благоговейные чувства или даже любовь, если бы был жив ее отец. Но после его смерти плантация перешла в руки их матери, а она посчитала возможным привести сюда Росса Лайтона. Лорел не сомневалась, что, глядя на Бовуар, никогда не сможет испытывать что-то иное, кроме сожаления, чувства утраты и горечи. Горечи от безвременной смерти отца. Ни она, ни Саванна никогда не смогут жить здесь. Слишком тяжелы воспоминания.
Жаль. Таких домов осталось очень мало. Огонь и наводнения сделали свое дело за эти годы. Отсутствие ремонта тоже сыграло свою роль. Содержание дома такого размера стало невозможным в финансовом смысле в этих краях, которые пережили слишком много невзгод со времен Конфедерации. Многие такие дома превратились в развалины, на их месте появились нефтяные вышки и химические заводы.
Лорел глубоко задумалась, почти забыв о человеке, который шел рядом с ней. Она вздрогнула, когда он заговорил.
– Если там твой дом, почему ты не остановилась в нем?
– Это вас не касается, мистер Бодро.
– Опять мистер Бодро.-Ангел с яркими глазамл, который почти унес его на небеса своим поцелуем, снова возводил между ними стену.
– Это тоже не мое дело, но почему ты таскаешь пушку в сумке?
Лорел молчала..Ей совсем не хотелось рассказывать ему о том, что пистолет был обязательным атрибутом ее жизни в Джорджии, где она постоянно получала по почте угрозы расправиться с ней. Она получала эти угрозы не реже, чем делались ставки на тотализаторе. Ей самой пистолет казался доказательством ее слабости, но тем не менее она продолжала носить его, не желая расстаться с чувством обретенной безопасности.
– Ты не живешь в этом доме. Саванна тоже не живет. Кто же тогда там остается?
– Вивиан. Наша мать. И ее муж, Росс Лайтон. Вивиан. Джек удивленно поднял бровь, услышав, как она это сказала. Не «наша мать, Вивиан», а просто «Вивиан». Она произнесла это имя, как имя знакомой, причем не самой близкой. Тут что-то крылось. Джек никогда в жизни не называл свою мать иначе чем маман, до самого дня ее смерти. Это было проявлением любви и уважения. Он не услышал ни того ни другого в голосе Лорел. Выражение ее лица было жестким, по нему ничего нельзя было понять, а ее уаза были спрятаны под мокрыми стеклами очков.
Лорел становилась все тише и сосредоточенней, никак не реагировала даже на его шуточки бывшего адвоката, отгородившись от него стеной молчания. Она не прибавила шагу, когда они приблизились к дому. Она шла к нему как преступник, которого ведут на каторгу.
И с тобой было бы то же самое, Джек, если бы тебе пришлось идти по тропе к той хижине в Баию Нуар.
И дело было не в том месте, где ты жил, дело было в воспоминаниях.
Джек понимал, что великолепный дом не гарантировал счастья. Должно быть, ее детство было схоже с его. Между ними могло возникнуть нечто общее, но он не хотел никакого сближения.
Белый «мерседес», стоявший у входа в дом, выглядел как хорошая реклама для автомобильной компании: вот-вот по лестнице спустится элегантная пара, чтобы поехать в его богатом, сделанном в Баварии салоне в какой-нибудь шикарный ресторан поблизости.
Сегодня была суббота, напомнила себе Лорел. Обед и танцы в загородном клубе. Общение с пэрами. Будучи королевой общества прихода Парту, Вивиан выкраивала вечер, чтобы вознаградить своим присутствием менее знатных людей. Она не потерпит вмешательства в ее планы.
Лорел старалась заглушить беспокойство, которое невольно охватило ее, когда она нажала на освещенный звонок около двери. Она чувствовала на себе взгляд Джека, понимала, что он спрашивает себя, почему она должна звонить в дом, в котором выросла. Было слишком сложно сразу разобраться во всем. Она стала чужой в своем доме в ту ночь, когда умер ее отец. Бовуар перестал быть домом, он стал просто помещением. Люди, которые жили в нем, были для нее, скорее, незнакомыми людьми, чем родственниками. Эти мысли вызвали в ней шквал противоречивых эмоций.
Горничную, которая открыла дверь, Лорел никогда раньше не видела. Она не очень удивилась этому. Вивиан и Росс не принадлежали к числу людей, к которым слуги испытывали чувство преданности. Вивиан регулярно выгоняла своих горничных и поваров, а те, которых не выгоняла, уходили сами из-за ее характера.
Лорел назвала себя.
Горничная, в строгой серой униформе, с кислым лицом зомби и невидящим взглядом, молча удалилась, оставив, прибывших в прохладном холле. Можно было предположить, что она ушла за хозяйкой дома.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?